Маковое поле

Негромкое гудение будильника вырвало Винсента из сна, и он, выключив его, некоторое время лежал, глядя в потолок. Каждый день, больше двух лет, ему предстоит просыпаться вот так, вставать в полутьме, шаркать к ванной, завтракать, собираться, уезжать на работу. Девятьсот с лишним дней на то, чтобы доказать Ромдо, что он достоин. Казалось, так много, так пугающе много и долго, но Винсент видел тех, кому просто продлевали временное удостоверение, так и не приняв в ряды граждан. Видел тех, кто нервно трясся, постоянно проверяя свою заявку, до ужаса боясь увидеть напротив статус «отклонена». Хотя, если подумать, Винсент не мог припомнить историй о том, чтобы заявки отклоняли. Лишь бесконечно продлевали, пересчитывали социальный рейтинг, писали отписки. Но время не стояло на месте, и Винсент заставил себя встать с кровати. Еще один день. Еще на день ближе к статусу гражданина — он хотел в это верить. Этим утром Дороти встретила его в общем зале, едва Винсент показался там и пробил свою карту в считывателе. — Как твой ремонт? — спросил у нее Винсент. — Выглядишь получше. Антураж пристально уставилась на него, и Винсент решил, что, должно быть, ее приложение Тьюринга отключено и она не распознала шутку. — Хорошо, спасибо, — ответила Дороти. — У тебя четыре заявки на сегодня, Винсент. «Пока четыре». — Что вообще с тобой случилось, что тебе срочно потребовался ремонт? — спросил Винсент. Он улыбнулся. — Может… Слова так и не раздались из его рта. Чужой голос, что произнес их в его голове, будто прошептал это ему на ухо: низкий, гулкий, грубый, совсем не похожий на голос Винсента. «Может, кто-то оторвал ей голову? Правда, после такого ремонт не сильно поможет». — Что, Винсент? — переспросила Дороти. — Ничего, Дороти, — Винсент заискивающе улыбнулся ей и добавил: — Нужно побыстрее заняться заявками, да? Что-нибудь интересное есть? — Интересное? Снова этот пристальный взгляд. — Не бери в голову, — Винсент вздохнул. Открыв на планшете список заявок, он бегло просмотрел их: все как одна в промышленных и заброшенных районах. Никаких тебе визитов наверх. «Она не сможет взять что-то в голову, у нее в голове дыра. Сам посмотри». Винсент поднял взгляд и вздрогнул. На мгновение ему померещилось, что лицевая пластина Дороти расколота, а в центре лба — след от пули. Он зажмурился, а когда открыл глаза снова, Дороти смотрела на него, целая и невредимая. И голова на месте. — Винсент? Все в порядке? — Да, просто не выспался, — соврал Винсент. — Пора за работу, да? Дороти не ответила, пристально глядя на него. *** Рил встретила Игги утром у дома, не дожидаясь, пока он зайдет за ней. Стоило машине притормозить, она нырнула внутрь и захлопнула дверь. — Смотрю, ты лучишься энергией! — заметил Игги. — Какие планы на сегодня, Рил? — Я хочу проверить одно из последних убийств, — ответила Рил. — Да, я знаю, что мы уже передали это дело, но ты же сам сказал — это не похоже на дело рук авторейва. — Я не припомню, чтобы говорил такое, — Игги взглянул на нее. — Все в порядке? — Да, но… — Рил осеклась. — Да, — сказала она. — Значит, я просто подумала об этом. Место последнего убийства, Игги. Сама же она погрузилась в мысли, автоматически листая свой ежедневник. Мог ли кто-то «подправить» воспоминания Игги? Рил точно помнила, как они говорили об этом. Не могло же ей это присниться на самом деле? Все данные об убитых были в ее ежедневнике, но Рил хотела осмотреть место нападения. Ей казалось, что она сможет найти там зацепку… «Но зацепку к чему?» Рил не могла ответить на этот вопрос даже самой себе. Все, что она знала — тут что-то не так. *** Четыре заявки растянулись надолго, и на обед Винсент вышел сильно позже обычного, до предела вымотанный путешествием по бесконечным кольцам-шоссе. Он настолько выпал из реальности, что умудрился залить молоком стол в попытке соорудить себе нехитрый обед, и все это под пристальным и бесстрастным взглядом Дороти. — Пришло еще три заявки, Винсент. — Хорошо, Дороти, дай только обед закончить, — покорно откликнулся Винсент. — Если будешь работать хорошо, быстро пополнишь ряды граждан. — Боюсь, я вынуждена ненадолго его у вас позаимствовать. Услышав этот голос Винсент вскочил прежде, чем сумел сообразить, что делает. — Инспектор Рил! — выпалил он. Инспектор Рил Мейер стояла в дверях, привалившись к косяку плечом и, почему-то, Винсент был рад ее видеть гораздо сильнее, чем следовало бы. — Тебе нужно заводить знакомства с людьми, а не с авторейвами, если ты хочешь закрепиться в городе, — заметила она. — Да, инспектор, — Винсент потупился. — Но на этой работе выбор у меня не большой. — Значит хорошо, что я здесь, верно? — Рил усмехнулась. — Мне необходимо осмотреть место, где ты деактивировал одного из зараженных авторейвов. Покажешь мне его? — Да, конечно! — Винсент обернулся на Дороти. — Отложи эти заявки, я обязательно займусь ими, когда вернусь. Он подхватил свой планшет и поспешил за Рил Мейер — она двинулась к выходу, не дожидаясь его. — Я могу скинуть вам геопозицию, — начал Винсент, — и… — Зачем эти сложности, — перебила его Рил. — Просто покажешь мне его. Доедешь со мной. Ого. Винсент остановился. Он не мог просто уйти с работы, но это же инспектор… — Вы без авторейва сегодня? — спросил Винсент. Он не знал, что еще спросить. — Да. Как я и сказала, не следует слишком полагаться на Антуражей, — Рил замедлила шаг и бросила на Винсента взгляд искоса. — Не переживай. Я верну тебя в управление. — Я не переживаю, — растерянно ответил Винсент. Их провожали взглядами: внучку Регента знали многие — потому что она внучка Регента, и потому что она инспектор разведки, а значит часто пересекалась с иммиграционным бюро. Винсент поймал себя на мысли, что ему нравится это, несмотря на то, что его товарищи по работе могли подумать, что у него какие-то проблемы. Он чувствовал себя смущенным, усаживаясь в одну машину с инспектором. От того, что это была нормальная, престижная машина, а не постоянно ломающийся мотороллер, от того, что он сидел на пассажирском сиденье впереди, как нормальный человек — гражданин, от того, что Рил Мейер сидела рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки… И одновременно он чувствовал странное спокойствие. Он скучал по ней. Так странно, они виделись — по пальцам одной руки можно было пересчитать сколько раз. И все же он скучал по ней, как по старому другу. Винсенту хотелось сказать что-то, но он чувствовал, что это будет какая-нибудь неуместная ерунда, поэтому он молчал. Первой молчание прервала Рил. Они выехали на шоссе, полупустое, уходящее вдаль, и Винсент засмотрелся на пейзаж: находясь за рулем особенно по сторонам не посмотришь, и в этот момент инспектор спросила: — Расскажи что-нибудь? — Что? — Винсент вздрогнул. — О чем? — Как протекает работа? Ты акклиматизировался? — Да, вполне, — негромко ответил Винсент. — Спасибо, инспектор. — То место, где ты в последний раз проводил деактивацию… Ты не заметил там ничего необычного? — спросила Рил. — Например? — Винсент нахмурился. Он не думал, что поездка превратится в допрос, но этого стоило ожидать. — Ты уверен, что там были только авторейвы? — Кому еще там быть? — ответил Винсент. — Это промышленный уровень. Там почти нет людей, только… иммигранты, как я. Рил кивнула, не отрывая взгляда от дороги. — А поведение авторейва? — Он был заражен, — сказал Винсент. — Он стремился сбежать от меня. Сбежать вообще. — Из Ромдо? — Да. Я посылал… — Я видела твой отчет, — перебила его Рил. — Путь, которым уходят зараженные авторейвы. А куда они уходят? — В смысле, куда? — переспросил Винсент. — Наружу. Вне купола. — Зачем? — Этого я не знаю. Может быть, — предположил Винсент, — они просто нас боятся. Ведь мы уничтожаем… деактивируем их. — Боятся, — повторила Рил. — То есть, ты из тех людей, которые считают, что «когито» дает авторейвам настоящие чувства. — Нет, — ответил Винсент. Тон Рил слегка задел его. — Это просто фигура речи, инспектор. — Но ты же вскрываешь их. Исследуешь их. Разве ты не можешь сказать, правда ли это? — Нет, не могу, — ответил Винсент. — Когда патологоанатом вскрывает труп, он не может определить, был ли этот человек влюблен, в гневе или в печали. Для такого потребовалось бы более детальное исследование еще живого авторейва. — Возможно, этим стоило заняться, — негромко заметила Рил. — Мы не можем. Наша задача — деактивировать вышедшее из строя оборудование прежде чем оно причинит кому-нибудь вред. — Я помню, — рассеянно откликнулась Рил. — Мы правильно едем? — Да. Здесь направо. Они спускались на нижние уровни Ромдо. Стало темнее. Дорога стала уже. Машин на ней почти не было, только автоматические грузовики. — Представь себе, — негромко заметила Рил. — Что будет, если такой грузовик обретет самосознание? Махина, обладающая убийственной мощью, но предназначенная исключительно для утилитарных целей. — Думаю, это хорошо, что грузовики полностью электронные, — ответил Винсент. — Чтобы остановить такой, табельного оружия было бы мало, — добавил он со смущенным смешком. К его удивлению, Рил хмыкнула в ответ. — Думаешь, это правильно? Винсент взглянул на нее, но Рил смотрела только на дорогу. — Уничтожать их. Мы создаем их, и мы же уничтожаем, когда они отрабатывают свою задачу. — Не все авторейвы сбегают, — заметил Винсент. — Некоторые, рабочая техника, сходит с ума, по настоящему. Она разносит все на своем пути: людей, таких же авторейвов… Другие просто… зависают. Они не могут работать. Думаю, — добавил он со вздохом, — таким авторейвам мы оказываем услугу. — А тем, кто стремится сбежать? Тем, кто «разумен»? Винсент помолчал. — Я не могу ответить на этот вопрос, — наконец сказал он. — Я лишь выполняю свои обязанности. — Но если бы ты мог решать? — спросила Рил. — Я думаю, я бы дал им уйти, — ответил Винсент. — Если они не причинили никому вреда. Дорога свернула вниз, и стало совсем темно: свет от купола сюда почти не попадал, фонари встречались редко. Машина затормозила у бетонного ограждения, перекрывавшего путь. — Здесь? — спросила Рил. — Да. Нужно пройти немного вперед, — ответил Винсент. — Что именно вы ищете, инспектор? — Узнаю, когда увижу, — ответила Рил. *** Желтая оградительная лента, отмечавшая место преступления, до сих пор была на месте, несмотря на то, что прошло уже много времени. — Не знаю, Рил. — Игги задрал голову, глядя вверх, на проекцию неба на куполе — светлую прорезь между двух длинных и высоких зданий. — Что ты хочешь тут найти? — Узнаю, когда увижу, — ответила Рил. Им пришлось пройти достаточно далеко, и свет купола потемнел, почти полностью съеденный громадами зданий. Рил огляделась. Это была рабочая часть города, его своеобразная изнанка. Тут не было магазинов и ресторанов, не было жилых домов. В том, чтобы встретить здесь авторейва, не было ничего удивительного. Но как сюда забрел человек?.. — Данные по последней жертве, Игги, — сказала Рил. Она подошла к месту, где обнаружили тело: на бетоне еще темнели пятна. Уродливая бурая клякса покрывала вмятину в стене, и Рил с дрожью осознала, что тут его и убили — того человека. Вмятина — это то, куда пришелся удар, убивший его. — Иммигрант, — отозвался Игги. — Работал в этом районе. — Следовало ожидать… — негромко сказала Рил. В узком длинном переулке жертва легко могла увидеть любого, кто приближается к нему. Могла убежать, свернуть в один из множества проходов. Возможно, он уже бежал?.. Рил подняла взгляд вверх, проследив по стене, все выше и выше, мимо металлической лестницы… Увидев темное пятно наверху, Рил присмотрелась. — Игги, что там? — она указал направление. — Увеличь. — Просто вмятина в бетоне, — ответил Игги. — Сравни с этой, — ответила Рил, оборачиваясь, чтобы снова взглянуть на место убийства. — Игги? — Насколько я могу сказать с этого ракурса, они очень похожи, — ответил он. Рил наклонилась, рассматривая вмятину, а потом осторожно поднесла к растрескавшемуся бетону свою ладонь. Пять трещин. Пять пальцев. Она посмотрела наверх. — Это был не авторейв, — сказала Рил. Ее посетило гнетущее ощущение, что все это уже было. Что она уже рассматривала подобные следы. Что уже сравнивала свою ладонь с… — Служба безопасности не интересуется этим делом? — спросила Рил. — Игги! Запросов не было? — Нет, Рил. Они удовлетворились имеющейся информацией, — ответил авторейв. — А я нет, — негромко заметила Рил. *** Управление по контролю за авторейвами работало круглые сутки: дежурные техники были обязаны выезжать на вызовы даже ночью. Рассматривая скопившиеся заявки, Винсент размышлял о том, что сегодня его снова ждет позднее возвращение домой. Согласился бы он променять поездку с Рил Мейер на то, чтобы прийти домой пораньше? Винсент не был уверен. Он вообще не был уверен, чем они занимались и что искали, но прибывал в каком-то блаженном эйфорическом состоянии. «В том и суть. Вы ничего не искали. Она опрашивала тебя». Винсент попытался отогнать эту мысль. Эйфорическое состояние ему нравилось больше, тем более, что впереди его ждала только работа. Но это была правда. Если подумать, осмотр места ничего не дал. Значит, дело было не в этом. Значит, Рил Мейер что-то было нужно от него самого? — Кажется, я уже начинаю бредить, а у меня еще столько работы осталось, — негромко заметил Винсент. — О чем ты, Винсент? Винсент резко сел на стуле и обернулся. Это была Дороти. — Ни о чем, — ответил он и помахал планшетом с заявками. — Уже собирался уходить. *** Готовясь вечером ко сну, Рил ощущала необъяснимую тревогу. Никто не препятствовал ей в ее расследовании, несмотря на то, что дело было передано бюро безопасности. Даже Игги… «Почему бы ему это делать? — подумала Рил с раздражением. — Я не занимаюсь ничем незаконным!» Она снова подошла к окну, выглядывая наружу. Далеко впереди за спокойной гладью бассейна тускло светились окна соседнего дома. Купол над крышами был темен, непроницаем. Ее тревога лишь усиливалась. Передумав ложиться спать, Рил снова оделась, села в машину и поехала, как ей казалось, без цели, мысленно перебирая события прошедшего дня. Волокна гиппокампа, что они получили в управлении по контролю за авторейвами, дали зацепку о месте, где авторейв мог заразиться, и туда тут же выехала группа безопасников. Рил незачем было туда ездить — это было не ее дело. Но она поймала себя на том, что выстраивает маршрут так, чтобы оказаться в районе временной иммиграции. Когда она подъехала к старому зданию иммиграционного бюро, внутри у нее что-то сжалось. Будто она бывала тут уже не единожды. Зайдя внутрь, Рил медленно поднялась по лестнице, прислушиваясь, всматриваясь в сумрак. Ее слух улавливал приглушенные разговоры, шум развлекательных передач — здесь жили нелегалы. Небезопасно было находиться здесь без авторейва, но Рил не боялась. Поднявшись наверх, она по наитию свернула в один из коридоров, двинулась по нему и остановилась перед одной из дверей. Медленно протянул руку к ручке, но замерла. Почему-то она была уверена, что знает, что увидит внутри: просторное помещение, разделенное ширмами и стеллажами на две части, в одной импровизированная кухня, а во второй спальня. Тусклые светильники, свечи, станция для подзарядки авторейва… Рил зажмурилась и покачала головой, а потом открыла дверь. Внутри было темно, так что пришлось посветить фонариком. Разумеется, это было просто заброшенное помещение, с поваленными полками, разбросанными по полу старыми, никому не нужными бумагами. Но Рил почти уверена была, что здесь… Но с чего она это взяла? — Может быть, это мне приснилось, — тихо заметила Рил. — С кем ты говоришь, Рил? Рил? Рил резко обернулась, и фонарик в ее руке осветил Игги, застывшего в дверях. — Игги?! — выпалила Рил. — Что ты тут делаешь? — Я заметил по трекеру, что твоя машина в районе временной эмиграции. Я беспокоился о тебе. Его глаза были черными. Никакой красной подсветки, сигнализирующей о том, что идет активная работа процессора или что к авторейву подключился кто-то извне. — Дед приказал тебе следить за мной?! — резко спросила Рил. — Нет, Рил. Просто я забочусь о тебе. Почему ты приехала сюда? — Хотела проверить кое-что, — ответила Рил. — Ведь тот авторейв заразился в этом районе. — Ты проверила? — спросил Игги. — Нашла, что искала? — Нет, — ответила Рил. Она выключила фонарик. — Поехали домой. — Ведь это уже не наше дело, — заметил Игги, когда они спустились вниз. — У тебя могут быть неприятности, если узнают, что ты все еще этим интересуешься. — Я разберусь, — ответила Рил. — Просто… не спится. — Тебе нужно обратиться к Дедалу, — живо сказал Игги. — Он подберет тебе снотворное… — Нет, — отрезала Рил. — Никаких снотворных. Усну и так. Они спустились вниз, и Игги усадил ее в машину. Он хотел сесть за руль, но тогда бы ему пришлось возвращаться за рабочей машиной, которую он взял, чтобы нагнать Рил, и Рил сказала ему ехать отдельно. — Будь осторожнее, Рил, — сказал Игги, наклонившись к окну. — Не засни за рулем. — Не засну. — Рил закатила глаза. — Давай, Игги. — Тебе нужно следить за своим режимом, — добавил Игги. Он выпрямился, но Рил чувствовала, что он все еще смотрит на нее. — Иначе у тебя начнутся кошмары. — Что? — переспросила Рил. — Осторожнее, Рил. Хороший сон легко может превратиться в кошмар. — Игги? О чем ты? — Рил наклонилась, чтобы взглянуть на него. — Что? — удивился Игги. — Я всего лишь пожелал тебе удачно добраться. — Про сон. Объяснись, — потребовала Рил. — Я не понимаю, про что ты, — ответил Игги. Рил нахмурилась, а потом отвела взгляд и завела мотор. — До завтра, Игги. Когда она поехала, авторейв еще долго стоял на месте, провожая ее взглядом. *** Для Винсента стало большим сюрпризом увидеть Рил Мейер снова. Он пришел в управление с утра, как обычно зашел в общий зал и увидел, что инспектор Мейер сидит за его столом и листает отчеты. Рядом стояла Дороти, и, если бы лицо авторейва могло бы иметь какое-то выражение, лицо Дороти было бы недовольным. — А, Винсент. — Увидев его, Рил поприветствовала его коротким кивком. — Решила заехать пораньше, чтобы точно застать тебя. — Что-то случилось, инспектор? — спросил Винсент. — Что-то с… моей регистрацией? — Нет, я хочу поговорить о твоем отчете. Об этом. — Рил протянула ему планшет, и Винсент увидел собственноручно начерченную схему: маршрут, по которому авторейвы покидали город. — О чем именно? — спросил Винсент. — О маршруте. Не против немного пройтись? Винсент не стал бы отказывать инспектору даже если бы его сердце не замирало каждый раз, когда она смотрела на него дольше нескольких секунд. — Конечно. — Захвати с собой оружие, — добавила Рил. — Неизвестно, что мы можем там встретить. Она встала со стула, подхватила свой плащ под пристальным взглядом Дороти, и добавила: — Пройдем его с самого начала. И они действительно прошли его — до того места, где коридоры были обрушены. Это заняло большую часть дня, они вымотались, но Винсент все равно чувствовал себя как надутый гелием шарик — того и гляди улетит к куполу от переполнявших его чувств. Он о подобном и мечтать не мог. Когда они вернулись в управление, свет купола уже угас. В здании оставались только дежурные и авторейвы. — Вот и все, — сказал Винсент неловко. — Надеюсь, я смог помочь вам. — Да, спасибо, — откликнулась Рил. — Надеюсь, — она усмехнулась, глядя на Винсента исподлобья, — что я не сильно отвлекла тебя от работы. — Нет, что вы, что вы! — затараторил Винсент. — Мы всегда готовы помочь разведке!.. — Я хотела бы продолжить, — добавила Рил. — Пока есть запал. У нас есть карты, мы можем вычислить обходной путь. Возможно, этот завал появился не просто так… — Да, инспектор, — кивнул Винсент. — Но в управлении сейчас только дежурные остались… — Отлично, — сказала Рил. — Значит мы никому не помешаем. Было так странно и так приятно сидеть с ней в опустевшем зале. Ни души, даже авторейвов нет. Из освещения — только тускло сияющие голографические экраны. Взгляд Винсента выхватывал из полутьмы отдельные детали, стремясь запомнить все, запомнить навсегда, ведь вряд ли такое повторится. Рил, склонившаяся над планшетом, ее руки с тонкими пальцами, то, как она отводит волосы от лица… — Ох! Тебе же давно пора домой, а я тебя задерживаю! — Рил резко выпрямилась. — Совсем забыла, что завтра тебе тоже на работу. — Н-ничего страшного, инспектор, — торопливо возразил Винсент. — Я всегда рад помочь!.. — Нет уж, — решительно сказала Рил. — Теперь я твоя должница, Винсент. Она улыбнулась, и от этой улыбки что-то в груди Винсента растаяло и омыло его горячей волной. — Я довезу тебя до дома, — мягко сказала Рил. — Идем. Винсент кивнул. Он рассеянно собрал вещи и двинулся за Рил, как во сне. «Слишком хорошо, — прошептал тот же голос в его голове. — Она будто пытается тебе угодить». «И вовсе нет! — подумал Винсент — Это… просто вежливость!» Что с ним не так, почему в такие приятные моменты ему самому же себе нужно все испортить? Он иммигрант, мог ли он рассчитывать, что Рил Мейер обратит на него внимания больше, чем на коротком интервью? Не говоря уже о том, чтобы вот так, запросто, общаться с ним! — Я живу в районе FG… — начал Винсент, сев в машину Рил, но та отмахнулась. — Я помню. — Помните? — переспросил Винсент. Она в самом деле помнит? Это всего лишь строчка из его досье. Винсент скорее ожидал, что ей придется напоминать его имя… …впрочем, в его файле не так уж и много строчек. Дорога до дома заняла, казалось, больше времени, чем обычно. Они молчали, и Винсент исподтишка разглядывал инспектора, боясь взглянуть на нее прямо. Вот же она, совсем близко, заговори с ней… Но Винсент не смог выдавить из себя ни слова. Так, в молчании, они и приехали. — Значит, здесь ты живешь… — заметила Рил, окидывая взглядом унылый, многоквартирный дом, ничем не выделяющийся из ряда прочих. — Да, — ответил Винсент. Рил посмотрела на него искоса и спросила: — Не пригласишь зайти? Он не мог отказать ей — как он вообще мог подумать отказать ей? Рил с почти хозяйским любопытством оглядела его крошечную квартиру — ванная, закуток кухни, спальня, она же гостиная — и спросила: — Ты живешь один? — Да, — Винсент кивнул. — Город выделяет каждому отдельное жилье… — Я не об этом, — Рил рассмеялась и легким движением сбросила плащ. Повесив его на спинку стула, она уселась на край кровати и уставилась на Винсента. — Рассказывай. Чем ты занимаешься здесь, когда ты не на работе? Честно, твоя квартира выглядит нежилой. — Да, ничем особо. — Винсент почесал затылок и смущенно улыбнулся. — Я на работе большую часть времени. — Печально, — ответила Рил. Она уперлась ладонями в матрас, чуть откинувшись назад, продолжая смотреть на Винсента. — Если я мешаю тебе, я могу уйти. — Нет, что вы, конечно вы не мешаете! — спохватился Винсент. — Э-э… Чаю? Рил улыбнулась и еле заметно пожала плечами. Винсент сам себе казался неловким. У него дома ничего не было — это было лишь место, где он мог выспаться и привести себя в порядок. У него не было ни книг, ни телевизора. — Извините, инспектор, — сокрушенно сказал Винсент, нервным жестом приглаживая волосы. — Мне совсем нечем вас развлечь. — Я не просила, чтобы меня развлекали. Садись. — Рил похлопала ладонью по матрасу рядом. Винсент подчинился. — Выглядишь уставшим, — заметила Рил. Она осторожно дотронулась пальцами до щеки Винсента, и он почувствовал, что краснеет. «Такая умилительно заботливая». «Замолчи, — мысленно попросил Винсент самого себя. — Не порть мне вечер!» Его сердце нервно колотилось в груди, но ощущения были притуплены — он будто продолжал плыть в каком-то сонном мареве. — Вы… Вы очень красивая, — сумел выдавить из себя Винсент. Он чувствовал, что ему необходимо что-то сказать. — Спасибо, — Рил закусила нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. — Я рада, что мое расследование снова свело нас вместе. Губы Рил притягивали взгляд, будто магнит. Винсент был готов проклясть себя за этот порыв — он словно действовал не сам, а под чьим-то влиянием. Он наклонился, чтобы поцеловать Рил Мейер, но застыл, когда его губы были в миллиметрах над ее губами, испуганный собственной наглостью. — Что же ты? — тихо спросила Рил, и Винсент почувствовал тепло ее дыхания. И он поцеловал ее. Такого не могло произойти, но вот же — он целовал ее. Чувствовал тепло ее тела, прикосновения ее рук. Даже в самых смелых мечтах он не решился бы подумать о таком. Но сейчас он мог. Он мог прижать ее к себе, мог целовать ее, мог… «Такая милая и уютная, сделанная точно по твоим меркам, чтобы ты мог ощутить себя смелее, чем есть». Винсент резко отстранился и вскочил. — Нет! — сказал он. — Этого не может быть!.. Такого не могло произойти! — Почему ты так думаешь? — мягко спросила Рил. — Потому что такого не могло произойти никогда! — отрезал Винсент. — Я иммигрант, ты — внучка Регента. Единственная возможность, где наши пути могли пересечься, это… Светящийся единственный глаз. Изуродованное лицо, полускрытое длинными волосами. Монстр, возвышающийся над ним. Убитые люди. Кровь, такая неестественно яркая. Страшный сон, ставший реальностью. — Продолжай, — сказала Рил. — Нет, — Винсент тяжело вздохнул, а потом указал на дверь. — Прости, пожалуйста. И уходи. Прошу тебя. — Почему ты не можешь просто поверить, что заинтересовал меня? — Нет. — Винсент покачал головой. — Ты не Рил. — Эти слова сами сорвались с его губ. — Ты не настоящая. Он испуганно умолк. «Как я мог, — думал он, — сказать ей такое! Я идиот!» Но Рил совсем не выглядела оскорбленной или обиженной. — Я Рил, — она наклонилась вперёд, и ее грудь туго натянула блузку. — Я лучшая Рил, что у тебя есть. Винсенту показалось, будто его окатили холодной водой. Те сновидения, которые, казалось, он забывал, просыпаясь по утрам, вновь вставали перед его глазами. Чудовище в тоннелях. Монстр, принимающий облик других. Рил Мейер… Винсент зажмурился и приложил ладонь ко лбу, стараясь прогнать эти видения. Это лишь сны, этого не может быть, не в реальности… А может ли существовать в реальности в остальное? А Рил, не жалея его, продолжала: — Она никогда не будет ценить тебя так как я, не будет любить тебя, вечно будет попрекать. Она эгоистична. Но я нет. Я буду любить тебя. Я буду жить ради тебя. Винсент отнял руку от лица и посмотрел на нее. Холодный голос, что шептал ему ехидные колкости, теперь эхом повторял его слова внутри его головы: — Я не могу сказать, что в восторге от того, что кто-то будет жить ради меня, — ответил Винсент. — Мы все живем ради себя самих. — Даже ты? — Рил вопросительно подняла бровь. — Даже тогда, когда Кацкис выпытывал, ради чего ты живешь? Винсент не ответил. Рил покачала головой и улыбнулась с торжеством во взгляде: — Ты никогда не сможешь заставить её полюбить тебя так же, как ты любишь ее. — Я не собирался заставлять ее, — ответил Винсент. Рил рассмеялась. Она встала с кровати, перекинула через руку свой плащ и подошла к Винсенту. — У тебя есть время подумать, — мягко сказала она и нежно провела ладонью по его щеке. — Поверь мне, лучше быть с Рил, чем наблюдать… Это выглядело так, словно на мгновение помеха исказила идеальную голограмму: лицо Рил, находившееся совсем близко, изменилось. Кожа сменила цвет, окрасившись кровоподтеками и синяками, свежими — лиловыми, бордовыми, и подживающими зеленовато-желтыми, с лопнувшими сосудистыми сетками под ней. Ссадины и царапины покрыли лицо и руки, на шее были следы от веревок, точечные ожоги. — …как она умирает в мучениях, снова и снова, и снова. Винсент отступил, потому что рука, что дотрагивалась до него, тоже изменилась: из-под грязных, окровавленных ногтей вываливались опарыши, пальцы были неестественно вывернуты, кожа с ладони была содрана. — Это всего лишь демонстрация, — сообщил ему распухший труп, который когда-то был Рил. И в одно мгновение все вернулось обратно. Рил набросила плащ, не глядя на Винсента, а вот Винсент таращился на нее во все глаза. Она двинулась к двери, но уже у выхода остановилась и сказала, не оборачиваясь: — Я настоятельно советую тебе подумать. *** Несмотря на то, что когда Рил вернулась домой, сна у нее не было ни в одном глазу, утром она обнаружила себя в постели — выспавшейся и недовольной. Все было не так, но что именно, Рил не могла сказать. Просто все. На работе вместо того, чтобы заняться текущими делами, она снова открыла файлы по переданному делу: список погибших, фотографии, маршрут сбежавших авторейвов… — Ага, — негромко сказала Рил, постукивая пальцем по странице. — Ты что-то сказала, Рил? — моментально откликнулся Игги. — Кое-что вспомнила, Игги, — ответила Рил. — Я же собиралась заехать к деду… — она демонстративно взглянула на часы. — Думаю сейчас и съездить. Заодно загляну к Дедалу, обсужу с ним мои проблемы со сном. — Я могу отвезти тебя, — предложил Игги. — Не нужно, — ответила Рил. — Пожалуйста, отсортируй все текущие дела в порядке срочности, прикрепи всю имеющуюся документацию. Когда я вернусь, я хочу знать, с чего нужно начать. — Хорошо, Рил. Тебя точно не нужно отвезти? Рил посмотрела в лицо Игги, и оно показалось ей незнакомым. Авторейв пристально следил за ней и… Он же всегда таким был, нет? «Настоящий Игги умер», — подумала Рил. Она нахмурилась и стиснула пальцами переносицу. Да нет же, это был всего лишь сон! — Точно? Голова не болит? — Все в порядке, Игги, справлюсь, — ответила Рил. Она спустилась на стоянку и направилась было к машине, но передумала и двинулась к станции монорельса. Ничего страшного, если она немного прогуляется, а Игги скажет, что голова закружилась и она побоялась ехать сама. Рил совсем не хотелось, чтобы Игги снова отследил ее по трекеру. Народу на станции было совсем мало. Рил взглянула на голографическое табло: прибытие поезда ожидалось через две минуты. Она попыталась рационализировать собственный порыв, но теперь, томясь ожиданием, все больше и больше сомневалась в нем. Ведь это уже было связано не с «когито», не с убийствами. «Почему я хочу увидеть его? — подумала Рил. — Разве я сомневаюсь в его существовании? Нет. Но почему мне кажется, что у него есть ответ на вопрос, который я хочу задать?» Очень глупый вопрос. На платформе поднялся ветер, и со скрежещущим гулом показался монорельс. Он затормозил у платформы, двери открылись, и Рил шагнула внутрь, оглядываясь по сторонам. Она прожила в Ромдо всю жизнь, но никогда не бывала тут. Потертые сиденья, слабое освещение: транспорт для менее обеспеченных граждан. Или для иммигрантов. Сев, Рил снова огляделась, отмечая почти пустой вагон, и неожиданно поежилась, хотя было совсем не холодно. С тихим шипением двери закрылись, и монорельс тронулся, быстро набирая скорость. *** С утра Винсент не был уверен, что должен ехать на работу. Но если бы он пропустил ее, проблем бы у него стало еще больше, и он поехал, по инерции, гложимый чувством вины напополам с беспокойством. Что он видел? Действительно ли он видел это, или это были лишь его галлюцинации? Вдруг он оскорбил Рил? Вдруг он просто выдумал себе все?.. Но если это было на самом деле?.. Винсент остановился перед зданием управления, стоя прямо на ступенях. Работники и авторейвы стекались туда, некоторым приходилось обходить Винсента, настолько плотным был поток. Винсент задрал голову, оглядывая здание снизу вверх — к самому куполу. Как понять, что реально, а что нет? Он спит? Он болен? «Забудь про логику и доверься инстинктам». Винсент нахмурился и резко опустил голову — скорее из желания, чтобы никто не увидел выражения его лица. Снова этот голос… Что это, как не галлюцинация? Поток идущих в управление стал ослабевать. Цифры на огромных электронных часах сменились: до начала рабочего дня оставалась пара минут. Винсент не двигался с места, ожидая, пока новая цифра сменит другую. Одна минута. На ступенях остался он один, все остальные давно уже зашли в управление и разошлись по местам. Девять ровно. Винсент вздохнул. Все. Он опоздал. Наверное, в другой ситуации он бы бросился внутрь сломя голову: минутное опоздание — это ерунда. Но сейчас ему казалось, будто у него свалился с плеч тяжелый груз. Он сам себе выписал выходной, а дальше… Винсент достал из кармана свое удостоверение. Его наверняка аннулируют. Важно ли это? Он повернулся, чтобы спуститься на тротуар и пойти — куда-нибудь, куда приведут ноги — и встретился взглядом с Рил Мейер. Она стояла внизу на тротуаре, пристально глядя на него. Винсент вздрогнул от неожиданности и нахмурился. Если она опять начнет этот разговор… — Разве ты не должен быть на работе? — спросила Рил. Она кивком указала на часы. — Должен, — ответил Винсент. — Что вы тут делаете, инспектор? Рил раздраженно вздохнула. — Ты ведь и понятия не имеешь, насколько правильный вопрос задал, — бросила она. — Мне незачем здесь быть, верно. Дело о «когито» и убийствах граждан авторейвами передано бюро безопасности. Мне совершенно нечего здесь делать. Винсент не знал, чего именно он ждал, но явно не этого. — А ты? — спросила Рил. — Что ты тут делаешь? — Я передумал идти на работу, — честно ответил Винсент. — Твой пропуск аннулируют, если ты не будешь работать, — Рил медленно начала подниматься по ступеням, не сводя с него взгляда. Казалось, что она намеренно шагает в такт своим словам, словно стремясь им придать больший вес. — Тобой снова займется комиссия. — Я вспомнил, что на моей памяти еще ни разу никого не выгоняли за пределы купола, — заметил Винсент. — Что тебе нужно? — Я задам тебе один вопрос, — Рил остановилась за пару ступеней от него. — Как ты думаешь, этот мир — настоящий? *** Чтобы не стоять на ступенях, они двинулись тем же путем, каким Рил пришла сюда — к монорельсу. Когда Винсент спросил, где ее авторейв, Рил лишь отмахнулась. — Ты полагаешь, что все это нереально? — спросил Винсент. — Раз ты не предлагаешь мне сходить полечить голову, значит тебе эта мысль тоже приходила, — ответила Рил. — Да, полагаю. Но, что интереснее, что навело тебя на эти мысли? «Это может быть очередной обман», — подумал Винсент. — Я… — он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — Один… человек упомянул то, чего никак не могло произойти в Ромдо. То, что, как я думал, было лишь сном. А потом… в другой ситуации, я бы подумал, что это галлюцинация. Я до сих пор так думаю. — Интересно! — заметила Рил. — А тебя? — осторожно спросил Винсент. — Наоборот. Я помню то, чего не помнят другие, — ответила Рил. Они остановились у края платформы — как раз подошел пустой монорельс, и они зашли внутрь. Винсент тяжело опустился на сиденье, а Рил прислонилась к стене напротив, глядя на него. — Я помню сны, и… я думаю, это больше, чем сны, — продолжила Рил. — Мы встречались в них, не один раз. Какие-то из этих воспоминаний не должны быть ложными. — Ты уверена в этом? — спросил Винсент. — А ты уверен в том, кто ты есть, — спросила Рил, — Эрго Прокси? Монорельс протяжно заскрежетал на крутом повороте. *** — Давай размышлять логически, — сказала Рил. — Мы раз за разом встречались во сне, хотя в этот раз было сделано все, чтобы этого избежать. Почему бы просто не поместить нас в разные… сны? Возможно, он просто этого не может. Он создает и поддерживает только одно пространство сна, и все его жертвы должны быть в нем. — Или он пока этого не делал, — заметил Винсент. Он — другой Прокси. Им не потребовалось даже пояснять эту мысль друг другу. Кто еще мог обладать подобной силой, чтобы внушить такое? Кто еще мог рыться в твоих воспоминаниях, как в картотеке? — Если мы будем полагаться на «если», мы завязнем в вероятностях. Поэтому будем оперировать объективными фактами, — ответила Рил. Она скрестила руки на груди, поглядывая на него сверху вниз. — Факт — он пытался нас разделить, но не сделал этого самым простым способом. Значит он просто не может. Винсент кивнул. — Допустим. — Но он преследует определенную цель, — продолжила Рил. — Оставить нас тут, в пространстве сна. А наша задача — выбраться. — При условии, что мы оба настоящие, — возразил Винсент. — И это — не его план. Заставить нас поверить, что мы выбрались. — Да, — согласилась Рил. — И как мы будем это проверять? Винсент помолчал. — Похоже, что никак, — заметил он. — Он имеет доступ к нашим воспоминаниям. — Но реальность прорывалась в сон. Значит, мы можем проснуться, — заметила Рил. — Он ограждал нас от того, что должно было заставить нас захотеть проснуться, а когда не получилось — начал угрожать. Это уже проигрышный путь, значит он просто тянет время. — Для чего? — спросил Винсент. Рил хотела ответить, но оборвала себя на полуслове. У нее в одно мгновение сложилась весьма четкая картина того, зачем Прокси нужно тянуть время. Для нее, по крайней мере, это время имело значение. Но не для Винсента. Не стоило этого забывать, и уж точно не стоило озвучивать это вслух, потому что переживания Винсента — это последнее, с чем ей хотелось бы сейчас столкнуться. Недоверчивый Винсент был более удобен. — Кто знает, — ответила она. — Как можно проснуться? — Обычно, когда я спал… Я имею в виду нормальный сон. Если я начинал просыпаться, мне было достаточно захотеть открыть глаза, — ответил Винсент. — Иногда во сне мне казалось, что я не могу рассмотреть какой-то предмет, и, когда я начинал присматриваться, я просто открывал глаза на самом деле и просыпался. — Не думаю, что это нам поможет, — заметила Рил. — Давай вернемся к зацепкам из реальности. Игги здесь не помнит вещей, которые помнил в реальности. Те, которые привели бы к расследованию и, соответственно, к нашей встрече и всему, что произошло. И некоторые вещи были слишком… хороши для того, чтобы быть настоящими, — добавила она. — Лучше и не скажешь, — пробормотал Винсент. — Что-нибудь можешь вспомнить? — спросила Рил. — Здесь? Или еще до того? Винсент озадаченно нахмурился. — Что-то, что выбивалось из общей картины? — Да. Что-то настоящее. — А ты что-нибудь помнишь? — спросил Винсент. Рил невесело хмыкнула. — Нет. Точнее, мне встречались вещи, которых просто не могло быть в реальной жизни. Овцы. — Овцы? — переспросил Винсент. — Да. Овцы в качестве домашних животных, представляешь? — Пино, — неожиданно сказал Винсент. — Здесь нет Пино, потому что она авторейв и не может видеть снов. — Точно! — Рил ударила кулаком по ладони. — Эти ее глупые вопросы… Мне казалось, я видела ее несколько раз, — добавила она. — В предыдущем сне, когда я замерзала… — Рил неосознанно потерла руки. — Странно, что сейчас я холода не чувствую. «Возможно, я физически уже не могу ничего почувствовать», — подумала она. Рил попыталась вспомнить, что должен чувствовать человек, умирающий от холода, но в голову ничего не приходило. Интересно, она может умереть там и остаться тут навсегда? От этой мысли она поежилась. — Я тоже, — ответил Винсент. — Но я не видел ее здесь. Точнее, видел, — исправился он. — Ее копию. Здесь она была заражена сразу, и я увез ее на утилизацию. — Что же с ней случилось? — спросила Рил. — С настоящей Пино. *** — Пусти! Пусти! — Пино вертелась, пытаясь вырваться из захвата, но ничего не получалось. Даже силы авторейва не хватало. — Что тебе нужно?! — От тебя ничего, — с безразличием отозвался Прокси. — Ты можешь делать, что захочешь. — Я хочу забрать своих друзей! — гневно воскликнула Пино. — Что захочешь, кроме этого, — исправился Прокси. Он выглядел как благообразный седовласый мужчина с бакенбардами, одетый в строгий синий костюм. На лацкане пиджака поблескивала булавка в виде алого мака. — Что тебе нужно от них?! — выпалила Пино. — Эрго Прокси опасен. Я хочу устранить его, — ответил Прокси. — Он ничего тебе не сделал! — возмутилась Пино. — Рил тоже ничего тебе не сделала! Мы просто хотели заехать в твой купол. Мы бы не стали, если бы ты просто попросил! — Просто так ничего не происходит, — ответил Прокси. Он склонился над лежащими на палубе людьми. — Они умрут мирно, авторейв. Это гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Не всем доступна такая роскошь. — Пино не хочет, чтобы они умирали! — прорычала Пино. — Как ты можешь! Ты наверняка и в своем куполе всех уморил! Прокси замер на мгновение, его лицо дрогнуло, но на него быстро вернулась маска безразличия. — Можно сказать и так, — ответил он.