it hurts to breathe (xСоседи)

      Минуло два дня. Два дня продуктивной работы, бессонных ночей и какой-то горькой досады. Хотелось, чтобы ворвался Талис с очередной грандиозной, но неработоспособной идеей. Хотелось корпеть над головоломкой, решать и искать в споре истину. Хотелось получать результаты. Хотелось увидеть Джейса, но это была уже слишком опасная мысль.       Виктор поглядывал на часы, лениво откинувшись на спинку стула. Ни единого студента в этот раз не посетило консультацию, прошло уже более двадцати минут от начала и ожидать, что кто-то все-таки заглянет, было бы глупостью. Виктор все-равно ждал, уставившись в часы, словно от этого они могли встать и зашагать в обратном направлении.       В дверь робко постучали. Скай заглянула в аудиторию, обозначая своё присутствие.       — Профессор Тейц, — девушка вошла в аудиторию, но с секунду до официального разрешения простояла в дверях, — вы сейчас не заняты? Просто… м… хотела поделиться своими мыслями относительно темы последней лекции. Она подошла ближе, как всегда, прижимая тетрадь к груди, словно щит от внезапной опасности. Из всех девушек потока — единственная, кто действительно делает шаги навстречу понравившемуся преподавателю, а не только пускает слюни. Притом, используя правильные для учёного методы — работу.       Искать подход к Виктору через профильную деятельность — самая благоразумная идея из всех, которые только могут возникнуть у заинтересованной девушки. Только вот была очевидная проблема, что на фоне этой деятельности он просто не заметит саму Скай.       — Нет, проходите, мисс Янг, — мужчина отвел взгляд от часов не сразу, будто загипнотизированный стрелками. Девушка подошла ближе и протянула зеленый блокнот, — конечно, давайте посмотрим, это Ваши наработки? Виктор предложил, уперевшись локтями в столешницу. Он забрал блокнот у юной мисс, но просмотрел только те страницы, которые ему допустимо раскрыли.       — Понимаете, я сейчас работаю кое над чем смежным… — она робко продемонстрировала свой проект. Не сильно выдающийся, но крепкий и имеющий шансы на реализацию.       — О, это достойно, Вы молодец. Нужно слегка подкорректировать, отшлифовать, и можно смело подавать заявку на поиск спонсоров. Не уверен, что университет согласиться на поддержку, но сторонние организации — вполне. Попробуйте испытать удачу, — улыбнувшись, Виктор поднялся из-за стола и взялся за трость. Нога в последнее время стала чаще ныть, так что долго стоять прямо без поддержки уже не получалось. Виктор старался об этом не думать, но сам себе нагло врал, — на сегодня все. До свидания, мисс Янг, желаю успехов.       Скай Янг, вопреки ожиданию, плелась следом и выглядела крайне неловкой. Она несколько раз по пути до кафетерия попыталась заговорить, но ударилась о полное отсутствие внимания к своей персоне. Наконец, решившись, она едва коснулась чужого плеча и окликнула.       — Профессор, а вы, — девушка неловко заправила кудрявую прядь за ухо, опустив взгляд в сторону. Хотела явно кокетливо, но внутренней уверенности попросту не хватило. Девушка ощущала, как сердце начало бешено колотиться в ее груди даже от такой дерзости, — одни домой ходите? Вам в какую сторону?       — На Вестхолв. Да, обычно один, — кивнул Виктор, расплачиваясь за очередную порцию сладкого напитка. На этот раз ничего вычурного: молоко с медом, бариста уже запомнил заказ и готовил его без надобности озвучивать.       — О, мне туда же. Немного дальше, на пересечении улиц, — Скай засияла, как начищенный червонец. А еще, очевидно, приврала, но Тейц не считал обмана.       — Может... Пройдёмся вместе, если нам по пути? — робко предложила темнокожая студентка, после чего прикусила губу, изрядно нервничая. Виктор даже не взглянул на нее, пригубляя напиток.       — Мне еще нужно в деканат. До свидания, мисс Янг. Он оставил девчонку одну в университетском кафе, удаляясь к лестнице на этаж выше, потому что в деканат мужчине действительно было нужно.       Тем временем две горделивые привлекательные фигуры шли по улице в ногу. Их можно было бы по праву назвать образчиками человеческого рода. Очень красивая пара.       — Джейс, ты какой-то загруженный. Молодой человек выпустил воздух носом, скашивая уголок губ в сторону. Его действительно волновала стучащая по мозгу молоточком мысль о том, что сейчас вместо приятной научной работы на консультации, его ждала другая. И даже не менее энергозатратная. Социальная. Не то, чтобы Талису не нравилось, просто хотелось сейчас не этого. Учёный поделился мыслями с девушкой.       — Ты ведь понимаешь, что так и просидишь всю жизнь в лаборатории, если не будешь на виду? — мисс Медарда обвила крепкую руку своей, заглядывая в волевое лицо.       — Но получу более продуктивный результат.       — Поддержка власти — это очень полезно. Ты поймёшь. Я внесла тебя в список на грант через месяц.       — Месяц?! Мэл, ты с ума сошла! Всё что есть из нового ещё на стадии разработки. Это рано презентовать.       — Спокойно. Ты возьмёшь этот грант. Даже просто посетив мероприятие. Ты уже неплохо зарекомендовал себя в кругах людей, которые будут присутствовать в комиссии жюри. Давай попробуем сегодня закрепить результат, м?… Они почти согласились баллотировать тебя в депутаты, — Мэл искоса наблюдала за реакциями Джейса, пока тот провожал её домой после собрания. — Ты слышал о чём говорили главы в кафетерии?       — Нет, но… — молодой человек, заражённый решимостью, даже не додумался усомниться в правильности пути, на который он ступает своими харизматичными речами и высказываемыми волевыми идеями. Слишком заражён последним из пережитого за день, сложно переключиться.       — Я в тебе уверена, Джейс. Просто действуй как чувствуешь. Сегодня ты был великолепен, — девушка легко толкнула молодого человека плечом и прижалась ближе.       — Не хочешь сегодня остаться?       — Я… Мне завтра надо быть к первой паре, — не успев погрустнеть от своего же заявления, Талис вспомнил, чья пара завтра первая. Эта мысль воодушевляла, однако только одного из двух людей.       — Поняла. Тогда до встречи, — дорога закончилась и приостановилась на паузе напротив дома Мэл. Девушка не вставала на носочки, а, наоборот, подтянула Джейса вниз, чтобы слиться с ним в прощальном поцелуе.       Когда ученый заходил в собственный подъезд, то думал он абсолютно о другом: о делах Совета, ловил какие-то залётные идеи, которые потом можно докрутить… Но едва зайдя на ступеньки, его передёрнуло, словно он попал в капкан. Он вспомнил о том, что в его жизни не хватало одного значительного куска, к которому за месяц уже успела выработаться потребность. Вместо собственного этажа, Талис поднялся этажом выше. Он дёрнул ручку, надеясь, что дверь будет привычно открыта.       Вскипятив чайник и водрузив на стол пару пирожных, Виктор ждал. Дверь действительно не была заперта, Джейс больше не был наказан. И с какой ещё стороны посмотреть, кто оказался наказан сильнее, потому что за эти несчастные два дня мужчина извелся от нетерпения.       — Ты не пришёл на консультацию, — голос встретил Джейса прежде, чем гость настиг его источник. Голос был раздосадован и, если прислушаться, уязвлен.       — Простите, я был на собрании в Совете, — зазвучало из коридора. Немного громче, пока молодой человек в коридоре скидывал пальто на вешалку и не мог сразу рвануть на кухню. Джейс пересек коридор практически бегом, словно они с Виктором давно знакомы, и гости – это формальность. Он почти что срывался на то, чтобы признаться, что скучал по их встречам, однако сдержал себя, сочтя такое поведение слишком фамильярным,— мне нужно что-то, чтобы разгрузиться от этой бюрократии. Вы можете сегодня мне помочь? Талис спрашивал с надеждой, не проходя дальше дверей кухни. Вдруг профессор был иного мнения.       — Сядь, — Виктор поставил тарелку с пирожным ближе к себе, а вторую прямо напротив, где ждала кружка. Правда, ещё без чая, он ведь не мог наверняка быть уверен, придет сегодня студент или нет. Складывалось впечатление, словно Виктор наверняка все знал и точно выверил до секунды, когда войдет Джейс. Истина была далека от такой заманчивой истории и, совершенно не находя для себя оправданий, мужчина сидел уже два часа, дожидаясь, — и ешь торт. Легкий прищур на знакомую и уже привычную фигуру в собственных апартаментах.       — У вас что праздник, профессор Тейц? — Джейс простодушно поинтересовался в отношении торта, прокручивая тарелку на столе и пока не спеша начинать есть.       — Нет. Не праздник, — как ответить Джейсу, что пирожные были куплены специально, в надежде, что он зайдет? Просто порадовать, потому что соскучился по разговорам, работе и компании. Для того, чтобы в таком признаться, для начала нужно самому осознать масштаб проблемы, — мне казалось, ты учёный, а не политик. Хотя не могу осуждать, многим ты наверняка принесешь пользу, молодую кровь редко ценят в таких кругах, удача. Эта девушка хорошо на тебя влияет. На корне языка горчило, потому что слова были не до конца искренними. Виктор залил в кружку кипяток, убрал чайник и отвернулся к окну неизменным неживописным видом. В одном из окошек соседнего дома кто-то занимался развешиванием одежды, а двумя этажами выше занимались любовью. Привычные, но ничем непримечательные картинки бытовой жизни. Скучной жизни. Виктор хотел бы для себя такой. Где-то там, в глубине души. Таким желаниям поддаются либо глупые, либо глубоко обреченные люди.       — М… Может быть. Одно другому не мешает. Даже наоборот, даёт отличные перспективные возможности. Мэл здорово мне помогает. Сам бы я ни за что не разобрался, — Талис усмехнулся, опустив глаза на вилку, отщипывающую от торта кусочек. — Но только в социальной деятельности. В науке я лучше сам.       — Принёс мне очередную революцию? — смешок, разворот. Он наблюдал за пришедшим гостем исподлобья, а пальцы почему-то саднило совсем не от уколов, в них собиралась статика. Джейс расцвёл улыбкой.       — Революцию, точно! — учёный тут же отбросил все темы, чтобы расчистить место для одной, более актуальной для сегодняшнего Джейса.       Он протянул Виктору папку, на обложке крупно подписанную стикером с его именем. Внутри папки оказался чертёж и заметки. Множество вариаций деятельности в теме бионического протеза предплечья. Постепенная кропотливая работа с расписанным ходом. Виктор пододвинул блокнот ближе к себе и, глотнув чай, вчитался.       — Здесь, взгляните. Не получается обеспечить проводимость, — молодой учёный вел пальцем по линиям на бумаге, приподнявшись через стол, — провода слишком короткие, чтобы выдержать напряжение. Однако если удлинять, то мы потеряем во внутреннем наполнении руки и её весе. Там будет пучок меди, судя по расчётам, ещё и мешающий ремонту при разборке.       — Дай мне карандаш, — попросил Виктор, протянув раскрытую вверх ладонь в направлении аспиранта, но даже не отводя взгляда от записей. Чертежи будоражили воображение, встряхивали мозг. Мужчине нравилось это чувство тем более, что оно отлично позволяло не терзать себя мыслями о чём-нибудь ещё. Например, о том, что у Джейса заразительная, очень харизматичная улыбка. Или о том, что морщинка, появляющаяся на лбу, когда он думает, делает его очень серьёзным. Не о развёрнутых, широких плечах, которые выглядят так крепко, что хочется проверить на ощупь, не камень ли это на самом деле. Виктора спасало только то, что он не улавливал эти мысли и не облекал их в слова, списывая восхищение человеком за то же, которое испытывают ровно все в присутствии Талиса.       Карандаш протягивается незамедлительно, точно в руку и немного невзначай коснувшись чужой кисти. Идеальный ассистент хирурга за точной работой.       — Не потеряйся, политика затягивает. Может не остаться времени на работу, мне кажется, это повлияет на тебя пагубно. Поищи... не знаю, баланс? — предложил Тейц, сжав губы. Знакомитесь, так у этого человека работает сила мысли.       Талис заглядывался сначала не в работу, а на самого учёного. Он тоже не мог поймать момент осознания того, что фигура напротив очень привлекала его за работой. Да и не только за работой. Мягкие жесты хрупкого аккуратного человека, из которых не было ни одного лишнего. Крайне гармонично. Но недостаточно для компоновки этих мыслей в какие-то выводы.       — Я уже начал. Правда, не совсем понимаю, как, но, думаю, поймаю золотую середину, — взгляд наконец-то оказался переведен к чертежам.       — Я уверен в тебе, — глаза Виктора поднялись от записей тогда, когда кожа соприкоснулась. Мужчина нахмурился, опуская руку с зажатым в пальцах карандашом. Под рёбрами, ниже грудины, затянуло. Тейц поморщился, сочтя это ощущение за отголосок будущей боли. Но никак не за эмоцию, —смотри, если вместо укорачивания, обогнуть искусственную мышцу по анатомии, вшив провода в механизм, то...       Привычная пауза. Она даже не ощущается, потому что, по обыкновению, её сразу же заполнял Джейс. Или, напротив, сам Виктор. В чужой работе появились линии, отличавшиеся по степени давления на грифель. У них с Талисом чертежи выглядели по-разному, но всегда поразительно дополняли друг друга.       — То можно будет обойтись без укорачивания и оставить стабильное напряжение в проводах, — Талис внимательно вглядывался в линии, перегибаясь через стол. Приходилось выворачивать голову, чтобы в полной мере видеть обрисовываемую картину.       — Бинго. Эта штука может заработать, нам нужно только получить материалы для создания прототипа, — он улыбнулся, но в улыбке можно поймать нервозность за хвост,— как ты относишься к фармацевтике? Внезапно уточнил профессор, не отводя от записей взгляда. Эмоцию на его лице считали за сосредоточение над поставленной задачей.       Джейс поднял лицо, вдруг оказываясь слишком близко к лицу Виктора. Впрочем, кажется, учёного это ничуть не смутило.       — Положительно. В смысле, это очень интересно. Не мой профиль, но я немного разбираюсь. А почему вы спрашиваете?       Ощущать чужое дыхание так близко казалось Виктору чем-то неправомерным. В его личное пространство, в зону комфорта нельзя было вторгаться так беспардонно. Вместо ответа мужчина отшатнулся к спинке стула и закашлялся, прикрывая рот ладонью. Пришлось переждать этот краткий приступ, прежде чем вернуть себе самообладание и продолжить. Джейс интуитивно отстранился, давая больше воздуха между ним и Виктором. Он невольно нахмурился, пытаясь угадать в чужом лице какие-то моменты, которые всё объяснят.       — Я кое над чем работаю. Но я, к сожалению, плохо разбираюсь конкретно в такой химии. Думал, что знаний достаточно, но... — мужчина усмехнулся набок, отвел взгляд и принялся неустанно расцарапывать ногти под столом, — хочу помочь людям.       — Попробуем вместе? — с наскока предложил молодой человек, — говорят, две головы лучше, чем одна. Если вы готовы поделиться своими наработками…       Виктору торт почему-то не лез в горло. Мужчина отодвинул тарелку, не проявляя к надкусанному десерту интерес. Его больше занимал тот риск, который скоро заставит перегореть треклятую лампочку под потолком.       — Это может... показаться диким. Я рискую своим положением в обществе, знаешь ли. Пойдем, — Виктор поднялся из-за стола, совершенно не позаботившись тем, что Джейс не доел и не допил, — я пойму, если тебя напугает эта тема. Тейц осторожно подстилал помягче, чтобы было не так жестоко разочаровываться. А потом, прихватив трость, которую давно пора поменять на полноценный костыль, пошел в коридор первым. Дорога до комнаты с встроенной в неё лабораторией — не больше тридцати секунд и десяти шагов. Руки вспотели, Виктору пришлось крепче держать свою палку, которая скользила в ладони. Главное, чтобы не пришлось объяснять мотивы — вот что мечется в мыслях подбитой птицей.       — Это что-то незаконное? — с опаской пополам с энтузиазмом спросил Джейс, выходя из-за стола. Подниматься не приходится, и так уже поднялся, когда заглядывал в блокнот. Плевать на чай, когда профессор предлагает такое, о чём ранее не зарекался. Зашагав следом за Виктором, ещё и будучи исполненным внутренним рвением и предвкушением, молодой учёный впервые заметил, насколько Тейцу трудно давалась банальная ходьба. Талис уже давно перестал замечать пресловутую трость, послужившую первой причиной их знакомства. Но сейчас проблема стояла остро. Вернее, не стояла, а тягостно и медленно ползла из комнаты в комнату.       — Брось. Разве что... Некоторые мои методы. Но вряд ли это кому-то навредит, так что ничего противозаконного, — откликнулся мужчина, притормозив у комнаты. Нетерпение Джейса можно было ощутить физически, а Виктор медлил. Собирался с моральными силами.       Загорелся верхний свет и молодому человеку из-за спины открылся вид на стеллажи, холодильник, центрифугу и микроскоп. Тут и там инструменты, мензурки, горелка — рабочая среда, словно увеличенная во сто крат чашка Петри для конкретного учёного.       — Проходи. Записи на столе, а я сяду, если ты не против, — рабочий стул был отодвинут Виктором к стене, и профессор осел, угрюмо положив кисть на больное колено.       В записях было все, что успел собрать и сделать Тейц за все время своего труда над вопросом. Основная задача лежала в том, чтобы добраться до вируса конкретно в нейронах, придавить и нарушить процесс самокопирования. Но нанороботы с такой задачей не справились бы, не такая локальная. Зато хотя бы удалось укрепить вирус в питательной среде, сохраняя его активность для дальнейшей работы. Очевидно, что для взаимодействия с подобным, крайне опасным вирусом, в помещении должны быть маски, перчатки и полная безопасность. Однако ничего подобного не было... А все записи с уточнением штамма указывались в бумагах как «подопытный-ноль».       — Только ничего не трогай. Я имею ввиду кроме тетрадей, пожалуйста, — взволнованность, окрасившая голос Виктора. Джейс практически восторженно смотрел на лабораторию. Такое рабочее изобилие прямо на съёмной квартире. Не в университете, не в своём жилье. Наверное, сосед снизу бы так не осмелился, будь это не его личное помещение. Собственное-то он наполнил роботами разной степени спрокетированности под завязку, но чужое, с которого в любой момент могут выселить…       — Вау. Очень… впечатляет, — молодой человек прошел дальше, не по-свойски, конечно, но довольно уверено. Осадило лишь уважение к чужим рабочим местам, которые, как известно — святое, даже если ты кинестетик, — это… сильно. Очень сильно и очень много. Кажется, Джейс не слушал предостережений. Склонившись над столом и уперев в край руку, он перелистывал записи, иногда возвращаясь к старым, сверяя показания и рассматривая прогресс.       Тейц усмехнулся, укладывая подбородок на рукоять трости. Удобная приблуда, если так присмотреться. И тело удерживает, и голову, при желании.       — Не очень много. Просто удалось скопить, у меня мало потребностей, от некоторых ради дела можно отказаться, — он умолчал, что отказывался от базовых. Таких, как еда. Но это уже нюансы, самое главное, что всегда хватало на таблетки.       — Нет, я про исследование, — слова, адресованные человеку, которому плевать на деньги, поскольку они у него всегда есть. Джейс обернулся к Виктору, окинув того взглядом, исполненным восхищения. Человек, сполна наделённый живым разумом в обсуждении долгоиграющих эфемерных тем, теперь, после знакомства с его личным проектом, казался ещё более гениальным. Документация, впрочем, просматривалась отнюдь не просто. Было бы здорово, если бы она запросто считывалась с листа. Но заметки были полны сокращений, зачёркиваний и дописываний. В этом надо покопаться либо попросить расшифровки у автора, — сложная тема. Но можно было бы попробовать к уже официально используемой антиретровирусной терапии добавить что-то, работающее по принципу химиотерапевтических препаратов. По тому же принципу, точечно воздействующее на вирус. И постепенно увеличивать дозу до полного уничтожения. Талис размышлял в вакууме, без какого-либо подтекста и лишних домыслов. Виктор мог не переживать.       — Нет, химия, как при онкологиях, здесь не подойдет. Хотя... Можно посмотреть, конечно, но химия подразумевает задавить организм и выключить его иммунную систему, а в случае с вирусом иммунодефицита это фатальный исход, — Виктор не смотрел на Джейса, старался не смотреть, но взгляд невольно возвращался к статному юноше, — я рассматривал воздействие на нейроны таким образом, чтобы не повредить их, но при этом нейтрализовать болезнь. Просто... не могу подобрать антидот.       — Исследованию уже больше нескольких месяцев, судя по датам. А да, я увидел, — учёный продолжал разбираться в записях, резонно, не имея возможности охватить весь этот труд в один присест. В какой-то момент, Талис в очередной раз пробегался по страницам, проверяя, не упустил ли он на взгляд чего-нибудь ещё очевидного, чтобы не предлагать ерунды. Будущее не ждёт, чтобы застревать на прошлых негативных результатах! — Может быть, что-то из нейролептиков? Попробовать обмануть мозг, если устранить сам вирус не получается.       Джейс незамедлительно, как по команде, нагнулся и распахнул холодильник. И плевать, что антипсихотических препаратов у него при себе нет. Посмотреть, о чём говорят ведь надо.       Виктор прокашлялся, повел плечами, сжимаясь и становясь при этом во сто крат меньше.       — Чтобы проверить, когда мы подберём нужный препарат, нужен чистый образец крови ВИЧ-положительного пациента.       — Кровь есть. Проверь холодильник. Только, ещё раз прошу, ради всего святого, ничего не трогай руками. Это не безопасно.       — Откуда столько… Ты заболеваешь? — он вдруг обернулся через плечо, отреагировав на кашель из-за спины. Тема сменилась до того, как мозг успел переварить предыдущую.       — Что? Нет! — «Да». Виктор подорвался с места и, скорчившись лицом, сел обратно. Вспылил, переборщил с реакциями. В горле встал неприятный комок, который, как ни старайся, не удается проглотить.       — Знакомый, он болеет. Я беру, — руки потели с новой силой, едва ощутимо потряхивало. Хорошо, что со стороны не видно, — кровь у него. Так что с этим проблем не будет, он, кхм, согласен помогать проекту.       Мужчина набрал воздух в легкие и выдохнул по порции, глоток на каждое слово. Паника затихала, спряталась в куст, чтобы выбраться из него позже, когда вновь потревожат ветки.       Аккуратно закрывая дверцу холодильника, Джейс распрямился, не отрывая непонимающего взгляда от Виктора.       — Я имел в виду простуду, но понимаю о чём ты мог подумать. Не пойми неправильно, я ни в коем случае не пытаюсь заподозрить, что ты ВИЧ-положительный, — учёный открыл перед собой обе ладони в обезоруженном жесте.       — Причём здесь прост... О, оу, — умные мозги догоняют такую простую мысль, элементарный вопрос. Виктор смурнел от собственной импульсивности, — нет, Джейс, я не простужен, все в порядке. Улыбка не успевает приклеиться к лицу, как мужчину практически завернулся в морской узел.       — Нейролептики я не пробовал. Возьми тетради, давай вернемся в кухню. Я за тебя волнуюсь, — краткость — сестра таланта. Виктор был талантливым человеком, так что предпочёл сейчас сказать содержательно и кратко. Насколько мог в условиях, когда недоговаривал.       — Эй, — Талис быстро собирал записи в стопку, стукнул ей о стол и подошел к Виктору, — я же ничего не трогаю. И мы пока что действуем в теории. Как можно жить с маленьким детонатором в виде телефона в кармане, работать в мастерских с опасным оборудованием, но бояться колбочек с кровью? На лопатку Тейца невзначай легла большая тёплая ладонь. Рука Талиса ощутилась горячей, и так прямо чувствовать человеческое тепло было очень волнующе. У Виктора не было опыта прямых контактов, коллеги общались на языке фактов, друзей не довелось довести, родители... Это было слишком давно.       — Не будь так самоуверен, — из-под ладони виртуозно ушли, наклонившись к трости и поднявшись шагом вперед, подальше от юноши, — это не просто колбочки с кровью. Это то, что, не спрашивая, разрушит структуру твоего организма, если попадет на слизистые или кровь.       Маршрут до кухни, вновь медленный. Дополнительное время на то, чтобы подумать над вариантами решения поставленной задачи. Прикинуть в голове знакомые нейролептики, понять, как можно провернуть эксперимент с ними без прямого воздействия на мозг пациента… Мигающая лампа. Надежда на будущее. И надкусанное пирожное, разумеется, так что Виктору пришлось вновь поставить греться чайник. Теперь Джейс вообще ничего не понимал. Эти сложные скрытные люди, у которых ничего не выяснить, даже если спрашивать прямым текстом.       — Как будто всё остальное, прежде чем убить, спросит разрешения, — открыто возмутился Талис с интонацией нового вступления в горячий спор. В этот раз, правда, Виктору далеко небезразличный, оттого рискующий быть воспринятым более остро.       Джейс зашел на кухню, специально выдерживая дистанцию от Тейца. Из-за этого предоставляется возможность осмотреть помещение свежим взглядом.       — У тебя есть лампочка на замену? Тебя не бесит, что она постоянно мигает? — вдруг спросил учёный.       Виктор не спешил сесть, потянулся к шкафчику с медикаментами и вынул вечернюю дозу лекарств, запивая их по одной, а не горстью.       — Лампочка? — он поднял голову вверх, зажмурив один глаз, — разве мигает? Привык, может. Если хочешь, можешь заменить, я завтра куплю новую.       Он сел за стол, открыл одну из тетрадок и брезгливо поморщится, глядя на собственную работу.       Джейс на пробу потрогал мигающую лампочку рукой. Так просто дотягиваться до люстр в апартаментах с низкими потолками, когда в тебе два метра роста. Лампочка среагировала на касание и мигнула ещё раз. Тогда безрассудный учёный попробовал подкрутить, взявшись кончиками пальцев за раскалённое от нагрева стекло. Секунды хватает, чтобы не обжечься и наполнить кухню ровным свечением.       — Да будет свет. Кто только вкручивал эту лампочку? — молодой человек смотрел на Тейца, как будто ребёнок, ожидающий похвалы за поделку из детского сада.       — Бывший жилец, наверное. Я не видел лично, — Виктор воспринял вопрос, как прямой. И ответил на него тоже конкретно, — мне бы поспать... И тебе не помешает. Послезавтра есть какие-то планы? Если нет, предлагаю собраться у меня и поработать, я как-раз схожу в аптеку за перчатками. Профессор подпер щеку кулаком, глядя на Джейса. Вел незримым скальпелем от ключиц в вороте вверх, до кадыка и к четкой, графичной линии челюсти. Затормозил на губах, нервно сглотнув. Червячок уже пробрался в сознание, точил, точил изнутри. Виктор переключил внимание на десерт, ковыряя его ложкой.       — Дай подумать, — немного раздосадовано проговорил Джейс, смахнув улыбку с лица, — нет. А почему не завтра? Он разглядывал мужчину, благо, разминувшись и оттого не сталкиваясь взглядами. Открыто и откровенно, такое можно было назвать некомфортным облизыванием глазами, если бы не честность этих самых глаз. Острые изящные черты, обрамлённые лёгкой волной волос. Удивительно точёное лицо, словно кто-то набросал всего с десяток штрихов. Как это получилось у загадочного художника-природы? Скулы, нос, брови, губы. Родинки. Точно. Без них было бы не то, незавершённо. Захотелось при случае, сказать, что они очень идут Виктору. Но не сейчас, такую информацию не воспримешь адекватно, когда устал и просишь отдыха.       Виктор задумался. Съел ещё ложку десерта, пока раскручивал в голове, как лучше объяснить юноше, что завтра у него плановый осмотр в больнице.       — Встречусь с другом, буду занят, — объяснение находится, как кажется мужчине, вполне логичное, — но ты можешь пока забрать тетради, изучить, я не против. Взгляд вернулся к молодому робототехнику. Тейц подавился воздухом, нахмурившись. Он смотрел на этого человека с толикой непонимания.       — Ты меня рассматриваешь? — брови взмылись вверх, пока профессор сел прямее, исправляя осанку и перестав походить на горбатую макаку. Хотелось под этим взглядом спрятать все свои несовершенства, но их было больше, чем одно. Виктор состоял из несовершенств, словно природа при его создании решила хорошенько подшутить.       — Что? Нет. Просто засмотрелся, — молодой человек пошел на попятную, чтобы Виктор, не дай бог, ничего не подумал. Мало какому человеку будет приятно узнать, что на него (пусть и случайно) пялились, — кхм. В общем... Да. Этот проект для меня, если можно так выразиться, личный. Так что я буду благодарен, если о нем никто не узнает, я и так крепко рискую, поделившись им с тобой.       — М. Хорошо, — друзья — это нормально для людей. Дефолтная информация, которую не поставишь под сомнение. У Джейса и самого иногда были дела, мешающие учёным встречаться по вечерам. Так что фраза не вызвала ничего подозрительного.       Талис пока не спешил собирать свои и чужие записи. И вообще, собраться домой. Несмотря на то, что ему ясно указали на прощание, он оттягивал время.       — Без проблем. Я вижу, что тебе это важно, тем более, мне хватает мозгов не трещать о действительно важных разработках во все стороны, — Джейс улыбнулся, доказывая откровенность.       — Спасибо, — произнеслось на выдохе так, будто слово выражало высшую степень удовлетворения. Виктор отодвинул тарелку и положил голову на локоть, устраиваясь за столом так, как если бы столешница была самой удобной подушкой. Это все лекарства, от них всегда неизбежно клонило в сон, — правда, спасибо. Я очень ценю интерес, который ты проявляешь, — «ко мне», — к моей работе. Приятно знать, что ты не один. Мужчина перестукивал пальцами второй руки по краешку стола, засматриваясь на само движение. Смотреть на свою руку было безопаснее и в разы спокойнее, чем наблюдать за Талисом. От Талиса хотелось жмуриться, закрывать глаза, чтобы не ослепило. Настолько этот негранёный алмаз был ярок.       Джейс, вопреки неудобному вопросу, не переставал наблюдать за собеседником. Казалось, что Виктор выступал в роли зарядной станции для телефона с одним процентом аккумулятора. Присасываешься к переменному току и не можешь отлипнуть, пока не зарядишься.       Ему всё-таки пришлось собрать бумаги, слегка оторвавшись от созерцания источника питательной энергии для собственного мозга. И ученый обнаружил из-за этого тот самый источник в спящем режиме.       — Профессор Тейц. Может быть вы ляжете в комнате? — ненавязчиво (в меру своих возможностей) спросил молодой учёный.       — М? — взгляд от пальцев взметнулся вверх. Виктор пожал плечами, — да, конечно. Пришлось отклеить себя от стола и встать, сгрести тарелки, вилки и кружки, чтобы бросить их в раковину. Сил на мытье посуды, однако, уже не осталось, — извини, был утомительный день. Иди к себе, я запру дверь. Мужчина занес руку, чтобы положить её на плечо Джейсу, но сразу же опустил, не прикоснувшись. Неизвестно откуда взявшийся порыв, Виктор погастил его в зачатке, нервно прочистив горло.       — Ладно. До послезавтра, — Джейс улыбнулся. Возможно, чуть позже, учёный разложит все наблюдения, пока что только накапливаемые, по полочкам. Но в данный момент, молодой человек только ушел из квартиры к себе.       За день накопилось слишком много всего. Талису приходится открыть записную книжку и сначала зафиксировать всё, чтобы не потерять векторы будущих мыслей. Список: что-то что вспомнилось с учебного дня с целью покопаться в темах подробнее; дела Совета, к которым следовало бы иметь бóльшую осведомлённость к следующему собранию; свежее мнение п. Тейца относительно прототипа протеза (вернуться к странице с чертежом); тема ВИЧ… Неплохо бы переписать те факторы, на базе которых можно было бы выдвинуть список основных антипсихотиков, которые можно попробовать.       Разум зацикливался. Такое часто бывает по вечерам, когда мысль начинает ловить себя за хвост и сворачиваться лентой. Петля зацепилась за последнее из всего перечисленного. Удивительный человек, всё-таки живёт этажом выше. Будучи не самым здоровым, он избирает темы, которые помогают напрямую людям и их состоянию. Может быть, это неспроста? Ведь для работы ты волей-неволей выбираешь направления, которые как-то в тебе откликаются. Ещё и ВИЧ. Серьёзная загадка для науки, которой пока не нашлось решения. Хотя можно было бы пойти по альтернативному, более банальному и исследованному пути — рак. Почему именно ВИЧ?       Рука сама собой начала набрасывать в углу страницы портрет человека, который зацепил и вдохновил Талиса своими мыслями. Задумываясь дальше, Талис провоцировал петлю мысли к расширению по теме. Интересно, друг, к которому отправится Виктор завтра, это и есть тот самый «подопытный-ноль»? Вообще, кто такой этот человек, который позволил забирать у себя столько крови на пробные эксперименты? Перед глазами вспыхивали ассоциативные картинки: иглы, шприцы, маленькие язвочки болячек после забора крови… исколотые пальцы.       Брови учёного подлетели на лоб. Почему человек, который десять раз предостерёг Талиса об осторожности в лаборатории сам сидел там так вальяжно? Почему он сказал, что у него нет перчаток, чтобы начать исследование? Ладно, это можно опустить, могли и закончиться, но мысль уже раскрутила двигатель и завелась по полной. Тейц запретил обрабатывать руку. Из пустой нетактильности? Или проблема действительно лежит так очевидно на тарелке, а Джейс начал догадываться только сейчас? Лекарства по вечерам, общая слабость его организма… Множество маленьких факторов, которые составляют картину, которую увидишь, если отшагнёшь и посмотришь в общем, издалека.

      Чем же болеет Виктор Тейц?

      Подозрения были слишком явными. От них бросило в холод, а молодой человек склонился к столу над чужими тетрадями с подробными исследованиями болезни. Как видно, очень небезразличной самому исследователю.       Добродетель взыграла, словно новая музыкальная тема. Если Талис всё правильно понял (а сейчас, в середине ночи, он был в этом уверен), то он был обязан подойти со всей серьёзностью и возможным ресурсом, чтобы помочь в проекте, с которым поделились, буквально, оторвав от сердца.       Джейс вчитывался в бумаги, пока, не глядя, начал тезисно фиксировать всё, что может быть полезным для продвижения дальше. В эту ночь ему пришлось не спать.