Клетка из роз

«Я подумаю…» Это все, что сказал Хан после долгого монолога Чана. Хан давно желал услышать простые слова извинений напрямую. Ждал столько лет. Но Чан их сказать так и не осмелился. Точнее, осмелился, но немного завуалированно. На откровенность ему, видимо, не совсем хватило сил. После кратких слов о неправильности его действий в прошлом, Чан стал толковать и о их будущем. Что им стоило бы объединить силы, как раньше. Быть единым и непобедимым целым. Такая встреча была сущим адом. Джисон не испытывал столько стресса лет двадцать точно. И ему срочно нужно было снять этот стресс. Рука тянется к заднему карману джинс, а после разблокировки набирает знакомый номер. Только хотел Хан выдохнуть, как воздух застрял в лёгких после быстрого сброса звонка. Он попытался ещё множество раз, но звонки тут же обрывались и сбрасывались. А в голову лезла не самая приятная мысль. А точнее, он догадывался, что его заблокировали. С одной стороны, Хан негодует, что с ним так поступили, с другой же, он понимает, почему так поступили. Бросить парня после первого секса… Ну не самое лучшее утро для странно складывающихся отношений. Но он ведь был вынужден! У него есть на то причины! «Хватит оправдывать себя!» — буквально кричит сам на себя Хан, но конечно же только в мыслях, и после уезжает к знакомому, что посмел заблокировать его.

***

— Чан? — заглядывает в комнату Мелисса и ищет своими васильковыми глазами мужчину, но его тут не оказывается. Женщина возвращается в прихожую и продолжает заглядывать в открытые двери, пока из другого коридора не выходит тот, кто ей был нужен. — Чан, — снова зовёт его она, — есть минутка? Позади Чана в коридоре появляется и Хан Джисон. Что-то о нем немного слышала Мелисса, но лично пересекались лишь пару раз. И заканчивалось все всегда формально. — Чан, — зовёт его уже Хан. — Я подумаю. И после уходит. Обходит их стороной и идёт на выход. Взглянув на Чана, Мелисса понимает, что мужчина чем-то встревожен. Вид у него обеспокоенный, а взгляд до последнего провожал уходящего Джисона. — Ты хотела поговорить? — наконец возвращает свой взор на женщину напротив. — Ты чем-то обеспокоен. Могу помочь? — при виде такого Чана сердце у Мелиссы невольно начинает дёргаться. Даже вопрос, по которому она пришла, сразу же вылетел из головы. — Я? А… — не ожидая такого ответа, Чан немного замялся и потрепал затылок, пытаясь привести себя в порядок. — Ты всегда была такой проницательной. Простые слова… Но они вызывают совсем необычные чувства у Мелиссы. Да, когда дело касается Чана, она всегда проницательна и внимательна к деталям. Столько лет она находилась рядом с ним как хороший друг и коллега. Но столько же лет и скрывала от него свои чувства. Она никогда не видела рядом с ним девушек больше, чем пару раз. И то, эти пару раз всегда по делу. Именно поэтому было сложно понять, какой тип девушек ему нравится. Сделать такой неосторожный, шаткий первый шаг она боялась. Но всегда относилась к нему по-особенному, даже если и не взаимно, хотя бы будет рядом с ним. Этого ей достаточно. — Это дело уходит далеко в прошлое, так что сейчас все зависит от меня и от Хана, — бархатистый голос внезапно вырвал ее из тумана мыслей, так что Мелисса не сразу поняла, о чем он стал говорить. — Насколько я знаю, вы ведь раньше были друзьями? — осторожно задаётся вопросом Мелисса, ведь никогда не любила давать советы, не зная всех тонкостей ситуации. Подобные оплошности всегда приводили к не совсем хорошему концу. — Были, но мы сглупили. Больше всех, кажется, сглупил именно я, — Чан направился дальше по коридорам и взглядом позвал Мелиссу следовать за ним. Дом уже опустел. Внизу ещё пару гостей прощались с Феликсом и Чонином. На эти пару часов дом будто ожил, наполнился шумом и гомоном, а теперь пришел в свое привычное спокойное состояние. Такой дом нравился Чану больше. Только уединение и спокойствие. А его спальня была чем-то вроде спасательного круга для него. Именно туда и направился Чан. После такого приема хотелось вновь надеть привычное темное худи и штаны. Вся эта официальность с выглаженными до скрипа рубашками и пиджаками слегка надоела ему, как и всем остальным. Закрытая дверь, которая отрезает их от остального шума внизу, воссоздаёт отдельный тихий мир для них. Мягкий приглушённый свет одной лампы, бледная половинка луны и лишь шелест одежды. На душе лишь спокойствие. Но только в его душе. Организм Мелиссы перестал работать ещё очень давно, но, казалось, такое уединение могло заставить побежать кровь по венам. Давно умершие бабочки прямо сейчас порхали где-то внизу. — Так а что в итоге произошло между вами? — отворачиваясь к окну, спросила Мелисса. Ей срочно нужно отвлечься на что угодно, но лишь бы не представлять рельефное тело Чана. — Ханни тогда не так давно перевоплотился. Новый вампир не умел сдерживать себя при крови. Не мог остановиться вовремя.Ему сложно было оторваться на пару лет от человеческой жизни, так он и продолжил ходить в людные места и однажды познакомился с девушкой. Она была милой и приятной, но я предупреждал Джисона, что ему стоит прекратить общение с ней. В ответ он лишь злился, что я его ограничивал. В один день он пришел весь испачканный в крови, просто осел на пол и стал рыдать. Мы пытались понять ситуацию, но он ничего не говорил. Тогда я сам пошел узнавать и, узнав правду, сильно вспылил. Мы поругались, ведь он убил ту девушку. Последнее предложение настолько шокировало Мелиссу, что она даже забыла, из-за чего задавала вопрос. Женщина повернулась с удивлённым лицом, но, увидев голую спину, тут же отвернулась. Будь она человеком, её щеки точно бы горели красным пламенем. Чан, ничего не заметив, продолжил рассказ. — И тогда я подумал, что раз он не хочет жить по моим правилам, то ему следует уйти. Я ведь его предупреждал, а в ответ он всегда выставлял меня плохим. Тогда-то нашей дружбе и пришел конец. Он действительно ушел, ничего не сказав. Просто ушел. А за ним и ещё двое моих друзей. С годами я понял, что совершил большую ошибку. До меня не сразу дошли его слова о любви, но только потом я вспомнил, каково это было — любить, — одевшись, Чан подошёл непозволительно близко. Встав за спиной Мелиссы, он стал разглядывать звёздное небо. Для него обычный жест, а его спокойный шепот прямо над ухом — для Мелиссы катастрофа. — Я ведь и сам шел на жертвы ради любви, — закончил свое предложение Чан. Мелисса повернулась и немного отошла к окну, пытаясь увеличить между ними расстояние. К такому она сегодня не была готова. — Знаешь, слышать о том, что ты шел на жертвы ради любви, очень странно и непривычно. Такой привычный теплый смех заполнил пространство. А брюнетка между тем любовалась его улыбкой. До чего же он сводит ее с ума. — Вот я тоже когда-то был влюбленным дураком, — продолжая смеяться, Чан развел руки и встал напротив Мелиссы, также прислонившись к окну. Его взгляд тут же стал другим. Как будто его душа улетела совсем в другое место. Глаза выдавали многое. Много говорили о его чувствах.

***

В это же время, но совсем в другом месте, Су Юн сидела в привычном для них месте. Рядом лежала всё та же книга. Книга, что сблизила такие разные сердца. За эти пару дней они уже успели дойти до середины сюжета. То самое, где началось интересное. Но сейчас Хенджин умудрился прервать чтение Су Юн и побежать на кухню. Видите ли, ему непривычно слушать ее без еды. — У него информация без снэков не переваривается или что? — бурчала себе под нос Су Юн в ожидании мужчины. Наконец Хенджин вернулся. Не просто с тарелкой вкусностей — он принес целый поднос, заставленный разными снэками. От увиденного челюсть Су Юн упала и решила немного погулять по полу. — Ты решил все съедобное подъесть? Или, может, готовишься к выживанию? Раз такие запасы притаскиваешь. — Да, дорогая жёнушка, готовлюсь к выживанию. Это ведь конец книги, а значит, начнется все самое жестокое. А как-то заедать стресс мне нужно. Закатив глаза на такое высказывание, Су Юн просто взяла один из снэков и после вернулась к прочтению. «— Ты же вернулся… из-за нее. Из-за… Тесс. Она сейчас с… с Софи… — Он закашлялся, и из его рта хлынула кровь. Однако умирающий, казалось, не замечал этого. — Позаботься о Софи… Уилл. Софи… Это были последние слова Томаса. Рука его разжалась и безжизненно упала, глухо стукнув о каменный пол.» Спустя какое-то время, прочитав отрывок, Су Юн останавливается. Хенджин в недоумении поднимает на нее глаза. — Что на этот раз? — мужчина разводит руки и вновь закидывает хлопья в рот. — Это же надо как ее любить, — немного невнятно произносит Су Юн, пребывая в своих мыслях. Хенджин не совсем расслышал ее и поэтому, нахмурив брови, придвигается чуть ближе. — Что ты там бормочешь? — Говорю, любовь у них красивая, — поворачивая голову в его сторону, произносит Су Юн. — А что в этом такого? — и снова раздается хруст хлопьев. Су Юн бросает на пакет немного презрительный взгляд, но после, подсаживаясь к Хенджину, запускает руку в пакет и берет горстку хлопьев. — Не понимаешь ты просто. Это представь, насколько надо любить человека, чтобы даже присмерти говорить о нём. Он умирает, но все равно его последнее слово это ее имя. Так романтично, но так грустно. Я думала, они вместе будут, а он умер, — делится своими грустными рассуждениями Су Юн и заполняет эту неприятную пустоту хлопьями. Теперь-то она начинает понимать, почему Хенджин так запасся едой. — Ну где ещё такой красивой любви быть, кроме как в книгах? — прожевав хлопья, отвечает ей Хенджин, а после дёргает плечами, из-за чего их плечи слегка соприкасаются. — Ты о чем? — не совсем понимая смысл его слов, Су Юн снова пускает руку в пакет, ожидая пояснительного ответа. — Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги. Пожалуй, только там ей и место. Повисла тишина. Хенджин смотрит на нее, ожидая реакции, даже кушать перестает. А Су Юн смотрит на него в ответ, пытаясь понять, почему же он так говорит. Давно в ее голове крутятся вопросы на тему его отношения к любви. Почему он так к этому относится? Будто не верит. Будто боится. В своих размышлениях девушка не сразу понимает, насколько близко они находились все это время. Плечи соприкасаются, а лица находятся в опасной близости друг к другу. Казалось бы, ещё пару сантиметров — и они могут слиться в поцелуе. Глаза Су Юн невольно падают на его немного опухшие губы. Такие большие и такие желанные на данный момент. Осознание как ток бьётся. Су Юн моргает, возвращая свой взор на его глаза, но замечает, что и сам мужчина ушел в прострацию между этим молчанием. Его глаза горят странным необъяснимым желанием, бродят от лица до других частей тела. Его глаза готовы раздеть ее. Мурашки бегут по коже от осознания собственных мыслей. Ей хотелось его поцеловать? Вот этого придурка? Мысленная пощёчина, и шатенка резко отворачивается от него, незаметно пытаясь отодвинуться. — Почему ты так относишься к этому? — буквально выпаливает первый попавшийся вопрос, лишь бы разрушить эту тишину и это странное наваждение. — К чему именно? — откашлявшись, приходит в себя Хенджин и наконец отмирает. — К любви, — продолжает Су Юн, но взглянуть на него не может. Никак не может, потому что все нутро сейчас в огне. А Хенджин про себя смеётся, ведь слышит, как ускорилось ее сердцебиение после этих их гляделок. — Неприятный опыт в прошлом. Вот что убило во мне всю веру в настоящую любовь. И опять-таки, сначала одна большая рана, а после я так и не смог залатать эту рану любовью. Ни разу искреннюю любовь я не встречал. Всем лишь нравится моя мордашка, а как-то узнать меня не спешат. Спешат лишь в штаны залезть, да и всё. Такой откровенности Су Юн не ожидала. Конечно, эти вопросы часто крутились в голове, и хотелось скорее получить ответы, ведь неизведанность убивала ее. Но, вот так спонтанно спросив, она ожидала максимум размытый ответ. Такой Хенджин был совсем другим. Совсем другой взгляд, совсем другая речь и совсем другое сердце. Искренний Хенджин отличался от того шаблона, что Су Юн видела все это время. Такого Хенджина ей хотелось узнать как можно лучше. — Может, ты просто не в том месте искал ее? — наконец даёт ответ, понимая, что она немного затянула с ним. — Я прожил более 115 лет. Думаешь, я искал любовь лишь в одной стране? Я был много где. И много где были одни и те же люди. Внезапно Хенджин поднялся на ноги. Мужчина навис над маленькой Су Юн со всей своей высоты, но взгляд его стал другим. Чужим и холодным. А следующие его слова неприятно полоснули сердце девушки: — И хватит лезть ко мне в душу. Я начинаю доверять тебе, а это плохо. И после он просто разворачивается и уходит. Су Юн сразу видит в нем привычного придурка, но почему-то так тоскливо становится на душе. Ей хочется ещё подольше удержать при себе Хенджина. — Куда ты? — приставая на колени, спрашивает она. — Пойду развеюсь, — даже не удосужившись обернуться, он просто уходит.

***

Хенджин зол. Зол в первую очередь на себя. Как он мог такого допустить? Почему не предотвратил это, когда это только началось? Он стал видеть в ней кого-то иного, помимо фиктивной жены и немного надоедливой девчушки. Из обычной серой массы она стала превращаться в нечто другое. Ему безумно стало нравиться ее общество. И зачем он вообще начал это? Вот этот вопрос навис над ним, как меч смерти. Все мысли его сбились в кучу, не желая распутываться. Но распутать этот клубок ему поможет алкоголь. И первый шот пошел в ход. Холодный и не совсем приятный вкус обжёг его горло. Он сморщился, но отдал бармену стакан в просьбе повторить заказ. Ноги как-то сами привели его в тот самый бар, где они зависали ещё вчера. Вчера все было каким-то другим: он приходил сюда лишь наблюдателем. А сегодня стал тем самым, кого можно обсудить. Но ему плевать. Сейчас ему нужно выбить всю эту дурь из головы. Эти глаза цвета меда. Мягкий и нежный голосок тоже должен исчезнуть. А ее волосы цвета каштана навсегда должны поблекнуть. Но почему-то алкоголь лишь сильнее туманил разум, не давая ему нормально мыслить. Так и хочется вернуться в дом, сесть рядом, вдохнуть такой уже родной аромат и просто сидеть в ее компании, пока она будет ему читать. Чья-то рука ложится на его плечо, вырывая из столь опасных мыслей. Оборачиваясь, он видит перед собой рыжие волосы и красные губы. Камилла. Его бывшая, с которой пару раз был быстрый секс, но не более. Опять же, она не желала его душу. Она желала его тело. — Надо же, проходила мимо и увидела тебя через окно. Подумала, дай-ка подойду, — своим певчим голосом начала говорить она. — Ага, ну и? Подошла, дальше что? — Хенджин был не в том настроении, чтобы церемониться с кем-то. Злость на самого себя брала верх с каждой секундой. — Ну зачем же ты так сразу? Лучше рассказал бы, как ты жил, пока мы были в разлуке, — присаживаясь рядом, проговорила она. Кажется, его колкости ну совсем не преграда для нее. — Жил как обычно. Нечего рассказывать, — и после он делает глоток виски. Внезапно на своей руке он ощущает чужую, такую же холодную руку. Темно-красный маникюр так и кричит о ее вульгарности. Ее наглые пальчики скользят вверх по его руке, немного щекоча кожу. — Не стоит колоться так, я ведь всего-то хочу вернуть наше с тобой общение. Как раньше. Помнишь? — сильный акцент на слово «раньше». Раньше он был ещё большим бабником. Множество женщин побывали в его постели и, как удивительно, они то и дело продолжают приходить к нему вновь и вновь. Он знал, что из него любовник хороший, но вот как-то пользы от этого меньше, чем вреда. Но сейчас… Сейчас совсем иная ситуация. Он не помнит уже сколько часов здесь сидит, но точно знает, что уже опустилась ночь. Алкоголь очень мало помог вымыть из его головы образ Су Юн. Наконец выбить все мысли о ней поможет другая женщина. Клин клином вышибают — так, кажется, в народе говорят. — Ну пошли тогда, восстановим наше общение, — каждое слово пропитано сарказмом, но им обоим плевать. Камилла радостно растягивает свои крашеные губы в улыбке и следует за Хенджином.

***

Больше четырех часов проходит с момента ухода Хенджина. Су Юн сначала не придала значения его уходу, но сейчас становится неприятно. Странный осадок остался после их разговора. Она наивно верила, что сможет с ним сблизиться, и они смогут стать друзьями, но Хенджин своей фразой и уходом отрезал все пути. Однако Су Юн продолжает верить. Она ведь знает теперь причину его такой отстраненности. Знает, почему он боится открыться людям, и может его понять. Именно поэтому после долгого ожидания одевается и идёт на выход. Глупо? Да, глупо. Но сейчас она хочет найти его. Зачем? Она сама не знает. Может, хотя бы просто привести домой и со спокойной душой лечь спать, зная, что он тут, рядом. Первые полчаса она просто гуляет по улицам, не зная точного маршрута. В какой-то момент виднеется знакомая улица. А чуть дальше внизу виднеется знакомый кафе-бар, где вчера они очень даже весело проводили время. От воспоминаний приятное тепло разливается в груди, и улыбка сама расплывается на лице. И тут ее осеняет: это же его любимое место, может, он сейчас там? Ноги быстро несут ее вниз по улице, в попытках быстрее добраться туда. Девушка забегает в заведение и, остановившись прямо посреди, окидывает помещение взглядом. Народу, как всегда, не так много, но есть. Однако среди незнакомых лиц она не видит его. Су Юн оглядывается выше, на второй этаж и, кажется, видит уже знакомую темную голову. А за ним… За ним женщина с рыжими волосами. Лицо тут же хмурится, ведь она вспоминает ту рыжую особу, что не так давно являлась к ним. Не отрывая от них взгляда, Су Юн спешит к лестнице. Но по дороге она не замечает парнишку с полным подносом. Все ее внимание было устремлено к ним и в итоге при столкновении весь поднос, кажется, с пятью стаканами, летит вниз. Паренёк что-то громко произносит на непонятном языке, но по тону его разговора можно понять — хорошего он точно не говорит. Не понимая его претензий, Су Юн достает пару местных купюр из кармана джинс и пытается сунуть ему в руки. Парень все ещё злится, но уже потише. Отбивается от денег, пытаясь что-то доказать, но она ведь не понимает его. В итоге она на английском ему объясняет ситуацию, извиняется, и только после официант берет деньги. Девушка быстро помогает ему собрать осколки, а затем сразу же летит к лестнице. Поднявшись на второй этаж, Су Юн пытается вспомнить, куда шли те двое. Все же она не до конца уверена, что рядом с той женщиной был именно Хенджин. Но проверить стоит. Замечая знакомый коридор, куда завернула парочка, Су Юн идёт в ту сторону. Коридор тусклый и всего две двери. Людей очень мало. Но по мере приближения к дверям до ушей Су Юн доносятся странные звуки, а точнее, стоны… Сердце замирает. Кровь стынет в жилах, а пальцы трясутся. Разум молится на то, чтобы это не оказалось правдой. Сердце наконец приходит в себя и начинает бешено биться. Сердце умоляет развернуться и больше не слышать этого. А разум твердит, что, возможно, это были не они. Что нужно проверить, а не спешить делать выводы. Медленными шагами Су Юн приблизилась к дверям. На одной из них был знак мужского туалета, на другой — знак женского. Глухие стоны бьют в девичьи уши, а неприятная дрожь тут же проходится по коже. Дыхание сбивается полностью, когда Су Юн открывает дверь женского туалета. Звуки идут отсюда, поэтому Су Юн, сглотнув вязкую слюну, осторожно входит в помещение. Одна единственная лампочка над раковинами освещает все помещение. Но этого достаточно, чтобы в конце комнаты увидеть сначала его, а потом и ее. Хенджиновские руки держат ее за бедра, приподнимая, чтобы было удобнее входить. А ее отвратно красные ногти впиваются в его плечо. Ее отвратно красные губы целуют его, о которых она, Су Юн, не так давно грезила. Ее отвратно рыжие волосы окутывают их во время того, как они занимаются сексом прямо в туалете кафе-бара. Камилла сразу же замечает ее присутствие. Ее наглые глаза смотрят с каким-то неизведанным хамством. Выражение ее лица так и кричит о ее победе. Не желая больше это видеть и слышать, Су Юн выбегает из туалета, не забыв громко хлопнуть дверью. Но перед ее исчезновением Хенджин успевает повернуть голову и увидеть знакомые каштановые волосы, которые он так старательно пытался забыть последние пару часов.