Клетка из роз

— Я был влюблен, молод и… беден. В то время многое решал статус и, конечно же, деньги. Ее семья и кровавая война — вот что разлучило нас. Но кроме нее я потерял ещё одного важного мне человека, — от яркой улыбки Чана не осталось и следа. Его взгляд, кажется, улетел в далёкое прошлое. В то прошлое, о котором он рассказывает. Мелисса даже не отвечает. Молча наблюдает за изменением эмоций на его лице. Чан смутно, но все же рассказал о своем прошлом. А это для Мелиссы многое значит. Ей не верилось, что их натянутые отношения сдвигаются с места. Женщина встряхнула головой, выпуская из головы эти мысли. Это эгоистично с ее стороны — думать в подобном ключе, когда ее возлюбленный делится такой грустной частичкой себя. — А кого ещё? Кого ты потерял? — осторожно поинтересовалась Мелисса. Женщина боялась задать слишком резкий вопрос. В попытке скрыть свою нервозность она сложила руки на груди, внимательно глядя на Чана. — У меня… — Чан замолчал. Вернул свой взгляд с луны на Мелиссу, отчего та немного засмущалась. Ещё никогда он так близко не смотрел на нее. — У меня был ребенок. Ребенок? Слово эхом отдавалось в голове ещё пару секунд. А Мелисса не сразу поверила в его слова. Казалось бы, вечно холодный мужчина когда-то имел ребенка. — Это было ещё до того, как я стал вампиром. Но после войны я потерял моих девочек. Роуз убили, а мою маленькую Лили я так и не нашел. Я навсегда потерял ее. Возможно, она была жива, но найти ее я не смог. Такая странная и скомканная информация бурлила сейчас в мозгу Мелиссы. Она никогда раньше и не думала о Чане в таком смысле. Не представляла его в роли любящего отца. Но видя его искрящиеся глаза во время того, как любимые имена срываются с губ, она поняла, что сердце его настолько большое и чистое, что даже спустя годы помнит и любит. Чан настолько сильно любит их, что до сих пор не забыл и не завел другие отношения. Это теперь объясняет, почему Мелисса прежде никогда не видела женщин вокруг него. Первая капля слезинки вырвалась на свободу и пустилась в свободное падение. Воспоминания о прошлом больно царапнули сердце, и стена, сдерживающая эмоции, дала трещины. Мелисса впервые увидела, как Чан плакал. На секунду женщина даже растерялась, не зная, что предпринять. Но мужчина, смутившись своей слезы, быстро улыбнулся и стёр ее. — Прости, иногда бываю чересчур сентиментальным, — вновь сорвался нервный смех с его уст. Мелисса не знает, как эта мысль пришла к ней в голову, но в словах она никогда не была сильна. Единственное, как она могла поддержать его — так это прикосновения. И почему-то ей казалось, что слова здесь не совсем уместны. Голубоглазая осторожно придвинулась к нему, большой палец нежно скользнул по щеке, забирая с собой влагу. Блестящие глаза уставились на особу напротив в недоумении, но протестовать не спешили. Его взгляд лишь стал немного удивлённым. Тело обмякло, и тогда она притянула мужчину к себе. Осторожно обняла, погружая его в мир спокойствия. — Лучше поплакать. Ты, наверное, долгое время хранил это в себе. Но в любом случае ты не должен себя винить. Не знаю, какие были обстоятельства, но уверена, что если бы это было возможно, ты бы их спас. Ты не тот человек, кто опустит руки. Мягкие и нежные прикосновения к голове постепенно убаюкали Чана. Слезы уже не текли, но горечь воспоминаний осталась в сердце. Мужчина позволил себе расслабиться в руках брюнетки. Ему было так комфортно. Она права: он долго держал это в себе и толком ни с кем не обсуждал свое прошлое, но почему-то ей захотелось немного выговориться. Стало действительно тепло на сердце. Им обоим неизвестно, сколько они так простояли в объятиях друг друга. Но каждый из них исцелился за это время по-своему. *** Девушка пулей влетает в дом и бежит скорее скрыться в своей комнате. Сердце стучало где-то в горле, тем самым вызывая тошноту. Увиденное настолько шокировало, что сознание заблокировалось. Совсем не хотелось думать об этом, вспоминать, а тем более представлять. Что-то странное, инородное и такое неприятное поселилось в сердце. Но что является причиной этому? Су Юн не знала ответа. Было ли ей обидно, что ее муж ей изменил? Возможно. Было ли обидно, что Хенджин вновь показал ей, кем он на самом деле является? Конечно. Только начала Су Юн привыкать к Хенджину, только начала видеть в нем друга, как он сжигает все мосты. Он снова делает какой-то отвратный поступок, что заставляет Су Юн презирать его. Почему? Почему он снова это делает? Почему он ей причиняет боль? Ей ведь больно сейчас именно из-за него. Пребывая в своих мыслях, девушка даже не сразу замечает одну маленькую слезинку, что вырвалась из глаза и потекла вниз. Закрывшись в комнате, она быстро стирает эту надоедливую слезу, шмыгает носом и направляется к шкафу. Переодевается и ложится в кровать. Кровать сейчас выглядит как единственное спасение. Хочется как раньше, в далёком детстве, укрыться одеялом — и ты под защитой. Но как спрятаться от того, что находится под грудной клеткой? Правильно, никак. Лишь жить с ним. А под ее грудной клеткой поселился заносчивый Хван, ее муж. Муж, который сегодня изменил ей. *** Черная тонированная машина плавно паркуется у высокого здания. Голова Хана виднеется за стеклом. Он рассматривает высокий жилой комплекс, пытаясь увидеть хозяина квартиры. Но рядом с окнами никакого движения. Тогда Джисон выходит из машины и проходит внутрь. Когда мужчина был готов перейти к площадке с лифтами, его окликнул тоненький голосок молодой девушки. Ресепшионистка в темно-синем сюртуке уставилась на него своими большими глазами, и Хану пришлось сделать пару шагов назад, чтобы поравняться с ней. — Извините, господин, но не могли бы Вы сказать, куда идете? — осматривая его с ног до головы, спросила девушка. — Я к Ли Минхо, — коротко и ясно ответил Хан, ведь сейчас его взгляд был прикован к упругой груди, которая была обтянута красивой тканью рабочей формы. — Боюсь, его сейчас нет дома. Да и он не говорил, что у него будут гости. Прошу прощения, но внутрь пропустить Вас не могу, — проверяя какие-то данные на своем мониторе, ответила она. — Что ж… А может, он сказал, куда направился? — Джисон приближается ещё ближе к стойке регистрации, облокачивается на нее и заглядывает в глаза кореянки. Хотя Хан может сейчас поспорить на тысячу баксов, что она японка. — Увы, но такой информацией мы не располагаем, — с милой улыбкой на лице ответила она. — Как жаль. Может, тогда вы составите мне компанию на сегодня? — Хан включил всё своё обаяние. Если не Минхо, то нужно ему найти кого-то другого для снятия стресса. Конечно же, хочется ему больше с этим назойливым и немного вредным котом, но сейчас ему нужна быстрая разрядка. Девушка за стойкой немного теряется от такого, но быстро приходит в себя и скрывает свое состояние. — Простите, господин, но я на работе, — с дежурной улыбкой отвечает она. Джисон знал, что скорее всего она будет противиться в первые секунды. — Да ну брось, оглянись! Вокруг никого, кроме того старого охранника у входа. Твоего ухода минут на 15 никто не заметит. А даже если сделают выговор, я оплачу любой штраф, так сойдёт? — и под конец обольстительная улыбка, чтобы уж наверняка. Но японочка оказывается более стойкой, чем представлял себе Хан. — Если Вы продолжите в том же духе, я попрошу того самого охранника выпроводить вас, — и снова эта милая улыбка, будто не она ему тут угрожала. Хан, конечно, теряется на пару секунд, ведь ожидал, что девушка тут же падёт к его ногам, но быстро собирает крупицы разума и выдает следующее. — Если ты пойдешь со мной, то тогда я не против. — Прошу Вас, я не могу… Девичья фраза обрывается, потому что терпение Джисона не вечно. Парень просто хватает девушку за запястье и вытаскивает ее из укрытия. Он знает, что такие девушки, как она, не прочь разок развлечься с таким мужчиной, как он. Но она, видимо, решила сыграть чуть дольше. А ему не хочется терпеть. Он не знает ее имени, не знает ее номера, не знает о ней ничего, но прямо сейчас трахает её прямо в кладовой уборщика. Грязный секс связывает их и не более. Ее юбка-карандаш давно ничего не прикрывает, и Хан с большим удовольствием лапает ее задницу. Ту самую задницу, что сейчас льнет к нему. Ноготками девушка царапает поверхность стен, ведь любовник из Джисона хороший, но стоны сдерживать надо. Большие мужские руки быстро опускаются на ее белоснежные ягодицы, и те моментально краснеют, опечатывая на коже его ладонь. После Хан приподнимает одну ее ногу. Угол вхождения меняется, и удовольствия становится больше. Японочка не выдерживает и стонет довольно громко, но Хан тут же находит ее рот своим. Затыкает громкую азиатку грязным поцелуем. Проблемы ему не нужны, если он хочет сюда приходить чаще. Ох, черт! Даже сейчас он вспоминает о Минхо. Даже сейчас, когда он вжимает в стену тело стройной девушки, в голове его крутится чертенок Минхо. Тот самый ублюдок, что посмел его заблокировать. Тот самый ублюдок, который хорошо трахается. Ноги у Джисона сводятся, как только он вспоминает те ощущения, что подарил ему Минхо. Образ девушки рядом тут же смывается, и Хан всецело отдается фантазиям в главной роли с Минхо, который втрахивает его беспощадно в чёртову кровать. Фантазии разрушаются, как только девушка вновь выдает громкий стон, и раздраженный Джисон уже не целует, а просто затыкает ее рот свободной рукой. Девушка кончает, и от узости Джисон кончает за ней. Только придя к финишу, тот замечает, что забыл про презерватив. — Будь паинькой, выпей таблетку, — напоследок бросает Хан, прежде чем выйти из кладовой. *** Хотел забыть, а получилось ещё хуже. Какого черта Су Юн вообще забыла в этом злосчастном баре? Почему она оказалась там? Хенджин знает, что, скорее всего, увиденное не на шутку расстроило ее. И это, конечно же, расстраивает и его. За эту короткую неделю Хенджин успевает привязаться к этой заносчивой девчушке. Но заговорить первым… Он боится. Да и что скажет? «Прости, это была ошибка»? Или, может, «Не надо грустить, ведь я пытался забыть тебя и поэтому трахнул другую»? Скорее всего, после таких слов трахнет уже она его. Словесно, конечно же. А точнее, матами. Возможно, даже и чем-то потяжелее. Сказать, что совесть мучает его — ну ничего не сказать. А в первую очередь почему-то болит его сердце. Он бы ни за что не захотел, чтобы она узнала, но вот она стояла там и все видела. По его возвращению дома все тихо. Так пусто и темно. Так же, как и в его сердце. Лишь старые часы тикают, напоминая о существовании времени. Мужчина поднимается на верхний этаж и останавливается около двери в комнату девушки. Его рука застывает в паре сантиметров от двери, так и не решаясь постучать. Хенджин так стоит какое-то время, ведёт борьбу с самим собой, но в итоге проигрывает. Сейчас не время. Он не знает, что ей сказать. Да и нужно ли вообще что-то говорить? Да, он поступил не совсем хорошо, но кто говорит о таких же чувствах, как и у него с ее стороны? Правильно, никто. Может, ей действительно все это безразлично. Нервно выдохнув, Хенджин осторожно разворачивается и уходит к себе в комнату. В это время по ту сторону двери Су Юн молча и тихо сидит на кресле у окна и смотрит вдаль. А из глаз тихо и мирно текут слезы. Странная, тупая боль где-то в районе сердца не даёт покоя. Он вернулся только сейчас… А это ранит ещё больше. А почему не зашёл поговорить? Она ведь слышала, как он поднялся по лестнице. Не захотел? Рой черных мыслей окутал голову девушки, не давая спокойно вздохнуть. Лишь слезы выдавали ее состояние. Но радовало одно — уже завтра они уедут отсюда. Уже завтра она воссоединится с другими ребятами. Тогда она может просто поговорить с Феликсом. В одном Су Юн уверена точно: этот блондин сможет поднять ей настроение, даже не зная причины ее грусти. Даже просто его компании рядом хватит, чтобы создать вокруг себя щит. Тот самый щит, что защитит ее от всей этой боли. *** Дела в офисе заканчиваются раньше, и Минхо спешит скорее домой, чтобы отдохнуть. Он припарковывает машину неподалеку от входа. Только он собирался выйти, как видит знакомую фигуру. Джисон собственной персоной выходит из комплекса и идёт по направлению к своей машине. Вид его чутка растрёпанный, и Минхо даже предположить не может, из-за чего. Ощущение, что он ураган пережил. Как только его машина исчезает на горизонте, Минхо спешит покинуть свое авто. Обычно за регистрационной сидит Мизуку, но девушка через пару секунд выходит из-за угла. А вид ее не лучше. Аккуратный пучок растрепан, первые пуговицы блузки расстегнуты, губы опухшие, а на шее виднеется немного багровый участок кожи. И тут-то в голове Минхо складывается пазл: этот ублюдок бросает его после первого секса, ни звонка, ни сообщения, а после приходит в жилой комплекс, в котором проживает Минхо, и просто трахает сотрудника здания. Браво! Приветствие Мизуку Минхо успешно игнорирует и уже с самым худшим настроением на свете направляется к лифту.