Судьба/Город Фикций

      В отличие от представлений множества обывателей подземелья этого конкретного монастыря не представляли собой замшелые темные коридоры, грубо высеченные в камне и наводящие тихий ужас на каждого, кто осмелится проникнуть сюда. Нет, отнюдь, пути под территорией святого храма и его окрестностей, часто используемые священнослужителями сего монастыря и других похожих мест, исполняющих роль защиты людей от происков диавола, были обустроены вполне цивильно, хоть и со своим церковным шармом. Тут не висели иконы, стены не были расписаны барельефами, но повсюду горели свечи, освещающие дорогу путнику, а запах благовоний пропитывал каждую поверхность тоннелей, не оставляя и шанса другим миазмам.       Сами тоннели были облицованы белым камнем, превращая катакомбы в некий вид гробницы со своей особой атмосферой, которая точно бы поразила любого неверующего. Вот только никогда в жизни не попадет в эти коридоры человек, не посвятивший всю свою жизнь служению Богу. Даже обычным служителям Православной Церкви ход в большую часть подземелий монастыря был заказан, но те, кому здесь находиться было противопоказано, и не узнают во веки о существовании этих участков. Даже не всем братьям по вере стоит знать, чем занимается тайный орден хранителей людского мира от порождений Мистики.       Как и ее католический аналог Православная Святая Церковь считала своим долгом охранять сон простых людей от любого магического вмешательства, ведь это все еретические происки диавола, желающего осквернить души беззащитных. Послушники Бога не могли допустить подобного, и последовав пути своих «коллег» по вере, создали организацию, скрытую внутри существующей духовной системы православных и действующую на ее основе. Вот истинная подоплека существования этих тоннелей – сокрытие опасной правды даже от глаз единоверцев.       И сегодня даже в столь поздний час секретные катакомбы жили. По одному из главных коридоров быстрым шагом двигались двое. Любой взглянувший на них мирянин тут же узнал бы представителей духовенства в своих внебогослужебных одеждах. Один из них был молодым священником, всем своим видом выражающий покорность и глубокое уважение своему спутнику, который в отличие от юного протеже был весь словно на иголках, что не очень сочеталась с его внешним видом мудрого представителя высшего духовного сана. Не хватало лишь бегущих по лбу капель пота, что в некой степени компенсировалось дергающимися под обширной тёмной бородой желваками.       Епископ Святой Церкви, один из высших чинов этой тайной организации, пребывал в очень щекотливой ситуации, что даже и не пытался скрыть. Только нажитый за года огромный опыт пребывания во всяких «особенных» инцидентах, связанных с темной стороной жизни планеты, удерживал его от необдуманных действий или странных реакций, по типу тремора конечностей и обильного потоизлияния, что раньше были верными спутниками еще молодого диакона. Однако с тех пор прошло много лет, и бороться со стрессом он более-менее научился. Но сегодняшний случай вызывал у епископа не шок, а явное приносящее удовольствие возбуждение. Хоть внешне различить эти эмоции и было довольно трудно.       По крайней мере, бредущему с боку от него священнику. Зоркие глаза младшего члена Церкви улавливали все реакции своего патрона, но расшифровать не могли, не смотря на столько лет их знакомства. Не зря епископ Георгий считался самым умелым в «игре лицом» среди остальных высших чинов Православной Святой Церкви. И именно это качество, как и целая масса других, делала из молодого священника, только разменявшего второй десяток, верного послушника своего ментора, до уровня которого когда-нибудь хотел добраться и сам пресвитер.       — Прошу не гневаться на меня, ваше преосвященство, — по-своему интерпретировал состояние епископа он, наклонив коротко подстриженную голову. — Я прибыл, как только получил весть от вас. Смиренно извиняюсь за ожидани…       — Оставь свои извинения, сын мой, — отмахнулся Георгий, ни на мгновенье не сбавляя свой шаг, от чего мантия архиерея продолжала развеваться в своем безумном танце. — Ты прибыл как раз вовремя. И мы сейчас вдали от лишнего взора, можешь перестать обращаться столь официозно, — подкрепил свои слова суровым, но по отечески добрым взглядом епископ, чем заставил того тихонько сглотнуть от неожиданности.       — В чем же тогда причина вашего гнева, владыка? Неужели произошло что-то по-настоящему страшное? — не на шутку испугался священник, по виску которого запетляла маленькая капелька влаги. — Я не слышал ни о чем подобном.       — Нет, Димитрий, — остановил его мысли главный интриган всея Святой Церкви ортодоксов. — Пока ничего ужасного или непоправимого не произошло. И именно потому я так… рад?       «Рад?!» – мысленно воскликнул Димитрий, не поверив своим ушам. Подобной реакции на радость от своего наставника он точно не ожидал.       — Но радость моя не значит, что все спокойно в землях, отданных нам на защиту, Димитрий, — внезапно остановился Георгий, от чего крест на его груди и мантия за плечами по инерции сильно взметнулись вперед. — Совсем наоборот, я рад подвернувшейся возможности, но как сильно станут катастрофически последствия, зависит только от нас. И в большей степени от тебя лично, Димитрий.       — От меня? — дрогнул юный голос священника, и вот уже сам ученик начинает походить на учителя в отношении внутреннего спокойствия. Вот только причина у них была разной. — Но я… я всего лишь иеромонах, что такого может зависеть от меня?       — Не прибедняйся, сын мой, — продолжил свой почти бег епископ, — Ты гораздо более могущественный член Церкви, чем другие твои одногодки.       — Но все же? Что произошло?       Отвечать сразу Георгий не стал, повернув на ближайшей развилке, чем вынудил своего протеже отчаянно петлять, чтобы поспеть за ним. Такого большого опыта в хождения по этим подземным лабиринтам у Димитрия не было и в помине. Однако самого епископа это казалось не волновало ни на йоту. Тот уверенно двигался к своей цели, следуя проложенному в голове маршруту.       — Прошу объясните недалекому мне мою роль в этих грядущих событиях, — нагнал наконец мастера Димитрий, попутно поправляя съехавший от бега рукав рясы. — Неизвестность сводит меня с ума.       — Что тебе известно о Войне за Святой Грааль? — резко сменил тему владыка, погрузив спутника в очередной ступор.       Но на этот раз он был вызван самим вопросом, а не молниеносной и неожиданной подачей. Шестеренки в голове Димитрия закрутились с немыслимой доселе скоростью, обрабатывая данный ему запрос. Попутно он еще был вынужден продолжать следовать за учителем, чтобы не потеряться в извилистых и запутанных тоннелях.       — Это ритуал, — выдавил из себя Димитрий, перебирая в голове все, что ему известно по этой теме. — Магический. Проводившийся где-то в Японии. И связанный с одной из главных реликвий Церкви. Извините, за столь скудное описание, — вновь наклонил голову молодой человек, чем едва не поплатился, чудом избежав зазора между напольных плит. — Не считал, что изучение еретических обрядов пригодится мне.       — Не волнуйся, сын. Я не виню тебя ни в чем, — замедлился носитель высшей степени священства. — Ритуал этот и вправду не сильно известен среди нашей братии. Католические «коллеги» не посчитали нужным делиться подобной информацией, апеллировав к тому, что она никаким образом не касается нашей вотчины.       На это Димитрий лишь тихо хмыкнул, проведя рукой по ежику собственных темно-коричневых волос. Среди православных репутация католиков была на довольно низком уровне, поэтому хоть их тайные организации и сотрудничали на бумаге, защищая похожие интересы, в реальности дело обстояло слегка по-другому. Обладая большими людскими и не только ресурсами, Католическая Святая Церковь расширила свое влияние на большую часть мира, оставляя за собой право вести деятельность на территориях стран, в которых христианство либо не представлено вовсе, либо занимает малый процент последователей.       Вот почему православный брат-близнец Церкви обладал гораздо более скудными данными о различных инцидентах и происшествиях за пределами зоны своего влияния, включая ту же Войну за Святой Грааль. Зато на территории «православных» стран или их соседей влияние ПСЦ было абсолютным. Там, где католикам приходилось изворачиваться, ортодоксальные христиане в лоб пробивали свою точку зрения или нужные решения. Платой за подобное было почти подпольное существование этой части Церкви во времена СССР.       И такая власть на своей родине привела к тому, что любой приказ или обращение Ватикана, рассматривался Москвой как что-то максимально добровольное или рекомендательное. Ни один католический священник не мог начать свою антимистическую деятельность на территории СНГ, большей части «славянских» стран, Грузии, Греции и стран Средней Азии без разрешения со стороны ортов, как называют Православную Церковь в Ватикане.       Подобные ограничения и частое игнорирование со стороны ортов привело к весьма прохладным отношениям между Католической и Православной Святой Церковью. И именно отсюда растет корень проблем с коммуникацией между двумя организациями, основанными людьми одной веры и существующих для единой цели – защиты обывателей от соблазнов и опасностей Магии.       — Но при чем тут ритуал из Японии? — вынырнул из раздумий Димитрий. — Мы не имеем практически никакого влияния на этих язычников, да и насколько мне известно данный ритуал то ли закончился, то ли был разрушен.       — Почти, — в очередной раз свернул епископ в ели заметный коридор, находящийся в тени от свеч. — Данный ритуал не имеет ничего общего с настоящим Граалем и действительно был окончательно остановлен примерно десять лет назад, что было подтверждено католическими агентами в Фуюки, городе, где ритуал и проходил.       — Тогда тем более какое он имеет отношения к нам, и почему это дело настолько срочное, что мне пришлось бросать все дела и лететь за полстраны по первому же вашему зову? — от недостатка информации священник начал потихоньку заводиться, и его раздражение стало выливаться на держащего в секрете суть проблемы учителя. — Простите мою несдержанность, владыка! Нехватка сна сказывается.       — Я понимаю, но это дело требует от тебя полного осознания происходящего. Поэтому я и трачу время на подобные отступления, — с вернувшимися отеческими нотками обратился к протеже Георгий. — В начале девятнадцатого века три семьи магов: Айнцберны, Мато и Тосака – вступили в союз с целью достижения так желаемого всеми магами Истока или же Акаши.       — Ну, это достаточно типичная ситуация для них, разве нет, — подметил со своей стороны Димитрий. — Бесконечные союзы и такие же вечно последующие предательства. Еретики никогда не смогут договориться между собой.       — Верно, однако тут дело обстояло немного по-другому, — остановился епископ перед большой железной дверью, исписанной различными строками и покрытой целой вязью символов разных языков мира. — Вместе они создали ритуал. Семь магов собирались в городе Фуюки, территории принадлежащей Тосака, и участвовали в битве на смерть, победитель которой должен был получить тот самый фиктивный Грааль, якобы исполняющий любые желания.       Подойдя ближе к массивной двери, Георгий прислонил к ее центру свою левую ладонь, а другой рукой взялся за висящий на шее крест. Произнеся шепотом пару слов, которые Димитрий даже не смог разобрать, епископ со своим учеником, стали свидетелями, как словно круги на воде по очереди вспыхивали надписи на двери, после чего крупный кусок железа сам отворился, позволив двум войти внутрь, где старший из них сразу взял со стены зажжённый подсвечник и продолжил путь.       — Это одна из специально экранируемых камер, защищенная от любых магических и технологических методов шпионажа. Самое защищенное место во всем монастыре, спасибо Отцу Филарету, — объяснил архиерей, медленно идя по грубо вырезанному в почве проходу, каждая из поверхностей которого тоже была изрисована символами, знаками или целыми предложениями на церковнославянском языке, иногда подсвечиваясь самим Георгием.       — А что, тот Фуюкский Грааль и вправду исполняет желания? — тихо спросил Димитрий, нервно оглядываясь по сторонам, ведь камера в разы усугубляла то давящее чувство, производимое всем подземельем.       — Неизвестно, теоретически должен, — Буркнул епископ, на которого это помещение также влияло не в лучшую сторону. — За все пять раз, что эта «война» повторялась, ни разу в ней не было победителя.       — Не было победителя? — инстинктивно понизил свой голос священник. — Как такое возможно?       — Не знаю, видимо сам Бог так наказал вероломных и надменных еретиков, учинивших подобное, — едва подрагивая, шел епископ, в сторону заметного впереди сияния. — Можно сказать, что такова судьба Фуюкских Войн.       С каждым их шагом свет вдали все становился ярче, пока наконец они не вышли в просторную каверну, площадью в основной зал типичной церкви. Количество надписей на стенах также увеличилось в разы, как и висящих там же факелов, большая часть которых уже горела. Георгия с Димитрием уже ждали те, кто пришел сюда еще раньше. Группа из пяти человек сидела кругом около центра каверны, на полу которой был начертан круг, с первого взгляда выдающий в себе что-то из мира волшебства, чар и заклинаний.       Он представлял из себя две окружности, внутри которых находилась восьмиконечная звезда, а в центре всей конструкции и в некоторых других местах находились странные символы и целые надписи, явно контрастирующие с церковными мантрами на стенах каверны. Язык, используемый в круге, напоминал собой Димитрию что-то либо древнеиудеское, либо арабское, ведь каждый символа этого языка был похож на изощрённо закрученную закорючку. А по краям самой внешней окружности стояли дополнительные плафоны с горящими свечами и блюдца с тлеющими благовониями.       — Что это? — с интересом рассмотрел изображение Димитрий.       — Ваше Преосвященство, — обратился один из пятерки к епископу, поклонившись. — Работа закончена в полном соответствии с требованиями на предоставленном пергаменте.       — Как вы думаете, сработает? — уточнил у них всех Георгий.       — Пока не начнем ритуал, точно сказать нельзя, — ответила единственная женщина среди присутствующих. — Но если изначальная схема рабочая, то все должно пройти успешно.       Выглядели «художники» как типичные представители духовенства самого нижнего звена, однако глаз Димитрия смог разобрать в полутьме помещения некую странность в их нарядах. В отличие от стандартного набора из подрясника, строго следующего контуру тела священника, и свободной в руках рясы, пятерка носила только первый убор, да тот сидел на них как-то странно. Он явно топорщился в некоторых местах, будто что-то выпирало из-под него, а также имел карманы, что было нонсенсом для обычных одеяний православных.       — Прекрасно, — исказились губы архиерея в улыбке, после чего он вновь повернулся к застывшему в ожидании ответа Димитрию. — Не знаешь, что это? Плохо, ты уже должен на глаз определять подобные вещи.       — Это… Магический Круг. Но судя по его форме и надписям, он вряд ли имеет отношения к нашим церковным обрядам.       — И вновь, верно, сын мой, — прошелся епископ вдоль изображения, будто сверяя нарисованное с чем-то в своей голове. — Это еретические учения, потому и работать с ними я назначил самых доверенных своих людей. Однако, у тебя нет идей для чего он может быть нужен?       — Не могу сказать точно, владыка, — сдался через пару мгновений догадок юный пресвитер. — Возможно… ритуал упоминался, верно? Тогда возможно это что-то, связанное с… призывом?       — Молодец, Димитрий, — похлопал его по плечу Георгий. — Это действительно Круг Призыва. И именно для работы с ним я вызвал тебя сюда, — но не успел сам ученик среагировать на слова учителя, как тот продолжил: — Как я уже упоминал ранее, Война за Святой Грааль заключается в сражении среди семи магов. А точнее в битве их особых фамильяров, которые как раз и призываются в наш мир через подобные круги. Чей фамильяр останется последним, тот и победитель, достойный воплотить свое желание через Грааль.       — Но зачем такой странный способ реализации ритуала? — нахмурился Димитрий, подпирая ладонью свой подбородок.       — Потому что в роли фамильяров для Войны за Святой Грааль используются сами Героические Духи, — словно вернулся в прошлое епископ, зачитывая лекцию своему последователю, как и близкие пять лет назад. — Души тех, чьи деяния были настолько выдающимися, что коллективное бессознательное человечества решило сохранить их для решения возможных будущих катаклизмов.       — Речь о Троне Героев? Но я думал, что с ним способна взаимодействовать только сама Алайя, — прозвучавшее, было слишком фантастичным для молодого человека. — Он же буквально расположен в Корне, куда и стремятся маги!       — Вот в этом и заключается особенность этого ритуала, — остался довольным теоретической подготовкой своего протеже Георгий. — Понимаешь, Димитрий? Эти души сами по себе обладают невероятной мощью, что Маны от шести подобных Героических Духов хватает, чтобы полностью манифестировать могущественный исполнитель желаний в лице собственно фиктивного Грааля.       — Проигравшие буквально становятся топливом для осуществления целей победителя. Поразительный в своей изощрённости и мерзости механизм, — уставился Димитрий в пустоту. — Что еще можно было ожидать от еретиков?       — Как же отрадно, что ты полностью перенял ход моих мыслей, дорогой Димитрий, — гулко рассмеялся епископ.       — Один момент, владыка, — остановил его священник. — Я понял, что вы хотите, чтобы я с помощью этого круга осуществил призыв Героического Духа. Стал одним из тех самых участников Войны, вот только моих скудных знаний о магических дисциплинах хватает, чтобы понять, что подобная сложная система обмана Алайи явно не может работать без основного ритуала, — указал пальцем он на круг. — Но ведь вы мне сказали, что само сердце Фуюкской Войны было выведено из строя. Ритуал окончен!       — Ну же, — уставился на пресвитера Георгий глазами полными внутреннего смеха. — Ты мальчик умный, должен догадаться.       И только в этот момент разум Димитрия посетила мысль, полностью соединяющая все разбросанные по их разговору намеки в один крепкий узел причинно-следственной связи. Все стало резко очевидно для иеромонаха. И причина его нахождения здесь, и нарисованный на полу круг, и спешка вместе с сокрытием сего действия от остальной братии. Епископ Георгий в своей излюбленной манере решил сыграть в темную ото всех, и ему, двадцати двухлетнему священнослужителю второй степени Димитрию, уготовано судьбой побороться за хоть и ложный, но важный для любого представителя христианства артефакт.       — И где пройдет новая Война за Святой Грааль? — дрожал от нетерпения голос Димитрия, осознавшего масштаб происходящего.       — Позавчера до меня дошел неизвестно откуда начавший распространяться слух, будто в течении этой недели должна начаться новая Война и не абы где, а буквально на нашем заднем дворе, — начал издалека Георгий, попутно роясь внутри своей рясы. — Я, естественно, сразу ограничил доступ к такой информации, сам должен понимать последствия халатного отношения к такому. Так вот, по началу я в это не поверил, посчитав странной, но от того не более реальной чем Второе Пришествие шуткой. Однако любопытство вынудило меня связаться с Троице-Сергиевой Лаврой и уточнить, не наблюдали ли наши братья странностей, связанных с Лей-линиями на подопечной нам территории. Представь мое удивление, когда оказалось, что подобное в самом деле имело место быть, — выудил из-под рясы сложенный листок бумаги Георгий и передал его своему ученику. — У католиков было двести лет, чтобы решить эту проблему, но они предпочли бездействовать, отдав Грааль на откуп самим магам. Я не могу позволить, чтобы эти безбожники заполучили артефакт подобного, почти божественного уровня в свои грязные лапы, особенно когда столь, как ты выразился, «изощрённый и мерзкий» ритуал происходит у меня под носом. Поэтому я хочу, чтобы ты, Димитрий – мой самый умелый и верный из воспитанников, отправился на север России-матушки и показал этим отступникам слова Божьего, что Православная Святая Церковь не позволит богохульству такого размаха твориться на нашей земле.       — Я готов, — тут же упал на колени Димитрий, не успев толком заглянуть во всученную бумагу. — Я не подведу вас, владыка. Я приму участие в этом ритуале и достану Грааль ради нашей общей веры.       — Отлично, — исчез с лица епископа любой намек на улыбку. — Раз с объяснениями покончено, вернемся к первостепенной нашей задаче. Сама возможность увидеть воочию призрака давно минувших лет заставляет мое немолодое сердце биться чаще.       — Но вы так и не сказали, где пройдет Война? — поднялся с колен Димитрий.       — К сожалению, ритуал происходит в единственном городе России, где наше влияние минимально, — скрежетнул зубами Георгий. — В центре Ленинградской Особой Экономической Зоны, что в двухстах километрах к северу от Санкт-Петербурга.       — Это имеет смысл, — шепнул себе под нос Димитрий.       — Да, но как я могу предположить, выбран Балтийск был в первую очередь благодаря своему удобному расположению на пересечении нескольких Лей-линий. Как, собственно, и Фуюки, — перевел свое внимание Георгий на все еще сидящий поодаль людей. — Начинаем. К слову, знакомься с теми, кто также поедут с тобой в Балтийск. «Кара» обеспечит тебе любую поддержку и защиту в Войне.       — «Кара»?! — в очередной раз за день удивился Димитрий. — «Кара Господня»?       Осмотрев рассредоточивающихся по кругу людей еще раз, до Димитрия дошел смысл их странных одежд и несколько плавных нечеловеческих движений, с которыми они перемещались. Ответ был достаточно очевиден, но пресвитера в первую очередь волновало загадочное поведение его мастера, потому на странности других он обращал достаточно мало внимания, но теперь, с очередной подсказкой епископа, Димитрий осознал и их роль в сегодняшнем мероприятии.       Одним из основных направлений, которым заведовал епископ Георгий в Церкви, являлось противодействие еретическим наукам как таковым и опасным представителям подобного в частности. И одним из главных его проектов в данной области было создание и управление экспериментальной группой борцов со всем нечистым. Проще говоря, Георгий заведовал делами особого отряда Экзекуторов, все члены которого прошли усиленные тренировки и владели специальными церковными Таинствами, в разы увеличивающими их эффективность по сравнению с другими Экзекуторами. Для всяких вампиров и магов-рецидивистов не было страшнее угрозы чем они, воистину «Кара Господня».       Поэтому наличие их здесь и сейчас было вполне логичным и вписывающемся в парадигму взглядов епископа. Узнав о готовящейся Войне, он собрал своих верных полевых агентов для оказания поддержки своему протеже и повышению его шансов на победу в этом богохульственном ритуале. Да, многие их братья скорее посчитали подобное нарушением заветов прошлого или бесполезной тратой времени, но именно поэтому Димитрий и был предан своему учителю. Потому что там, где другие закостенелые догматики видели лишь зло, владыка видел потенциальную выгоду для всей Церкви. Пусть и действовал порой он в разрез с декларируемыми принципами самой организации.       И поняв все это, Димитрий в конце концов заметил «слона в комнате». Один из пятерки «Кары» все время пребывания здесь священника и епископа не сделал и единого движения, продолжая сидеть на коленях в тени дальнего конца каверны. Лишь слова Георгия пробудили его от дремы, и он, произнеся одними губами «Аминь!», поднялся на ноги и вышел ближе к Кругу Призыва, позволив Димитрию рассмотреть и его.       — Как прошла твоя молитва, Михаил? — обратился к нему епископ, пока все занимали свои места вокруг главного элемента готовящегося обряда.       — Как всегда безмятежно и спокойно, Ваше Преосвященство, — наклоном головы передал Михаил приветствие своему куратору.       А юный Димитрий продолжал поглощать глазами новую фигуру, ступившую в область света, создаваемого свечами. Уж сильно выделялся он на фоне даже остальных. Вокруг Михаила будто была своеобразная аура неотвратимой угрозы, даже когда он просто стоял, сложив ладони в молельном жесте перед собой. Возможно дело было в его подряснике, который в отличие от и так необычных одеяний, лишь имитирующих облачения священнослужителей, остальных членов «Кары», такое ощущение был выкроен по совершенно иному способу, выглядев как нечто сшитое из пары длинных шелковых полос.       А может дело было в его лице? Короткие черные волосы, зачесанные вперед, карие глаза, отражающие лишь холод и собранность Михаила, сжатые скулы и сомкнутые нейтрально губы – все это больше подходило солдату армии, чем члену религиозной организации. Но именно солдатом и можно было назвать Экзекутора Церкви. И с таким образом Михаил справлялся на отлично, хоть сам Димитрий и не дал бы ему больше тридцати. Но даже не это было главной отличительной чертой таинственного воина света.       Словно в тон окружающей их всех комнаты, каждый видимый участок тела Михаила был покрыт мириадами староцерковных символов, образующих разные слова, предложения, а то и целые четверостишия и вырезки из Библии. Даже лицо не избежало подобной участи, также исписанное с помощью черных чернил псалмами и другими молитвами христианского толка. И больше всего на его лице выделялся большой православный крест с изображением страдающего Иисуса, расположенный на правой щеке мужчины и занимающий почти всю эту часть его лица. Подобные татуировки явно являются редкостью для священника, но и задача Михаила была в проведении совсем не обряда причащения.       — Обрати внимание на того, кто будет главой твоей охраны, Димитрий, — обратился к нему епископ. — Ради твоей миссии я пригласил сюда самого результативного и способного Экзекутора среди всей православной братии. Понимаешь, какую важность я придаю этому событию?       — Конечно, владыка, — в очередной раз сглотнул Димитрий, нервно сжимая в руках листок. — Я не подведу вас. Я уверен, сам Бог вел меня специально ради этого момента! — Прекрасно. Ну тогда начнем! Поскольку я не совсем уверен в принципе работы данного ритуала, читать заклинание призыва Духа будешь именно ты, Димитрий, — указал архиерей на листок. — «Кара» выступит в качестве источника Маны, я умышленно созвал сюда всех, кто имеет Магические Цепи.       — Так вот почему я, — вновь зашептал Димитрий.       В нем действительно были Цепи, однако сам священник никогда и не думал, что ему придется их использовать. Или что среди «Кары» тоже есть их обладатели. Хотя как раз это было вполне логичным, учитывая, насколько именно они превосходили остальных православных Экзекуторов.       — Хватит бубнить и медлить, — отвлек его епископ, отойдя от круга на почтительное расстояние. Сам епископ Цепей не имел и участвовать в ритуале не собирался. — Читай заклинание, время не ждет нас.       Пробежав глазами по написанному на листке и подивившись, откуда вся эта информация есть у патрона, Димитрий глубоко вздохнул и вытянул в сторону круга свою руку.       — Пусть серебро и сталь будут сутью.       Пусть камень и эрцгерцог контрактов будут основой.       Пусть сам призыв будет промежуточной целью...       Нарисованный в центре каверны круг вспыхнул переливающимся огнем, а каждый из участников церемонии ощутил, как Мана стала потихоньку покидать их тела.       — Пусть воздвигнется стена против нисходящего ветра.       Пусть закроются четыре врата сторон света.       Пусть из короны циркулирует дорога распутий в земли Королевства...       По всему помещению резко начали гулять порывы ветра, взметающие подолы одежд священнослужителей Церкви, но никто кроме епископа даже не обратил на это внимание.       — Наполни.       Наполни.       Наполни.       Наполни.       Наполни.       Повтори пять раз.       Просто разбей после каждого раза...       Пока Димитрий зачитывал эти строки, все внутри него сжималось. Сама его суть деформировалась под влиянием посторонних сил, но он терпел, стиснув зубы. Мана, текущая внутри него горела, плавя внутренности, но он лишь терпел.       — Я объявляю: Твое тело будет служить мне.       Моя судьба будет направлять твой меч.       Покорись зову Святого Грааля.       Если ты подчинишься этой воле и этой истине... Тогда отвечай!       С каждым словом Димитрия атмосфера в каверне все уплотнялась и становилась более тяжелой. Даже Георгий, не обладавший Магическими Цепями, чувствовал, как растет напряжение. Как сам мир сопротивляется тому, что они устроили. Силы Противодействия пытались не дать им совершить столь вопиющие нарушение, но им было не суждено достичь успеха.       — Клятва должна быть принесена здесь!       Я обрету все добродетели всех Небес.       Я буду властвовать над всеми пороками Ада!       Каждая строчка заклинания отдавалась в теле Димитрия болью. Каждая фраза отпечатывалась в мозгу, как и стучащая в висках кровь. Его естество трепетало перед тем, что происходило вокруг него, но он продолжал методично зачитывать текст, изменяющий его судьбу в реальном времени.       — С Седьмого Неба,...       Все страдания, что он пережил ранее.       — сопровождаемый тремя великими словами силы,...       Все эпизоды счастья и радости, которыми была наполнена его жизнь.       — вырвись из кольца ограничений,...       Вся его жизнь, какой бы она не была. Все вело молодого священника к этому моменту. Мгновенью, когда начнет исполнятся та задача, ради которой он жил, хоть сам и не подозревал об этом еще полчаса назад. Димитрий верил, что именно ради этого, он изучал и штудировал все знания, что ему передавал епископ. Что именно сейчас он выполнит свой главный жизненный долг перед учителем и Богом!       — о Хранитель Святого Баланса!       Заключительные слова его мольбы взорвались в тишине просторной каверны, оглушив самого Димитрия. Свет, излучаемый кругом, мигнул в очередной ослепляющей вспышке. Мана, что была пожертвована участниками, совершила свое предназначение и достучалась до так желанного многими Истока, а затем…       Раздался громкий крик. Один из причастных к обряду упал на землю и забился в агонии. Из его горла продолжал рваться вопль страданий, а руки в спазме пытались схватить камень пола. Находившиеся рядом члены «Кары» пришли в боевое состояние, но были остановлены жестом ошарашенного епископа. Он вместе со своим учеником лишь наблюдали затем, как лучший Экзекутор Православной Святой Церкви пытается сопротивляться неизвестному, пока наконец его страдания не уменьшились до тихого скулежа, а руки Михаила не перестали дергаться и обняли торс мужчины, сделав похожим его на побитую собаку.       — Но где Дух? — оглядел еще раз всю каверну Димитрий непонимающим взглядом. — Я… я… не справился?!       Пока ученик впал в ступор от последствий собственных действий, Георгий быстрым шагом оказался возле него, и схватил за руки, дабы лучше осмотреть кисти. Но как он и боялся, они были полностью пусты. Ни следа Командных Заклинаний ни на самих кистях, ни на предплечьях. Провал, полный провал всех планов епископа.       — Но почему? — исказилось лицо архиерея, а борода взметнулась в яростном танце. — Неужели все Мастера уже были выбраны?       — Ваше Преосвященство! — привлек епископа голос женщины-Экзекутора. Отбросив конечности нерадивого ученика, по щекам которого начали катиться слезы от осознания собственной бесполезности, епископ уже собирался бурно отреагировать на вмешательство подчиненной, как неожиданно замер на месте. Увиденное им, вновь поразило старого интригана, только теперь в обратную сторону. Он на не двигающихся ногах начал движение в сторону все еще мелко трясущегося Михаила, губы которого начали беззвучно произносить что-то.       Но интересовало Георгия не это. Единственной точкой, куда было сосредоточено его внимание, была правая щека Михаила. Ведь на ней медленно, но четко, прям поверх татуировки креста, стало проявляться нечто ярко-красное, формой напоминающее все тот же православный крест, но с другими деталями и словно разделенное на три части. Ритуал не прошел в пустую. Он лишь пошел совершенно иначе от ожиданий епископа.       — Михаил, сын мой, — мягким и вкрадчивым тоном обратился Георгий к потихоньку успокаивающейся фигуре на полу. — Как ты себя чувствуешь, золотце?       Сев около на него на корточки, Георгий нежно провел рукой по волосам Экзекутора, лучше разглядывая его Командные Заклинания. План архиерея чуть не полетел в Тартарары, но все обошлось, хоть и довольно странным образом. Осталось лишь понять, где же сам Слуга?       — Михаил, радость ты моя, не бойся, отец Георгий рядом, он спасет тебя от страданий, — продолжал успокаивать новоявленного Мастера епископ. — Ну же, ты силен. Перебори эту боль, эти мучения лишь очередная проверка Бога. Докажи, что ты достоин Царства Небесного. Докажи, что ты мой лучший ученик.       — Учитель? — жалобно подал голос все также стоявший позади Димитрий.       — Умолкни! — сорвался на него Георгий, своим громким и неожиданным басом испугавший пресвитера, от чего тот аж отпрыгнул назад. — Ну же, Михаил, поведай мне, где тот Дух, с которым ты заключил контракт?       Сам Экзекутор к этому моменту уже перестал дрожать и напрягать горло, просто лежа на холодном полу и смотря немигающим взглядом куда-то в стену. Если бы не до сих пор бьющееся сердце, его легко можно было бы спутать с трупом, но он был живее всех живых, что и доказал, когда из его открытого рта раздалось:       — Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ:       Медленно глаза Михаила повернулись в сторону напряжённого епископа, а сам он повторил то, что сказал ему на ухо чарующий женский голос, призрачная обладательница которого невидимыми руками обхватила сзади шею уже успокоившегося мужчины.       — Авенджер имя мне, ибо бремя мести несу я.