People need people

      song: The Kid LAROI — Night like this

      Мирай весь день готовила пирожные. По всей кухне разбросана мука, кое-где слипшееся тесто, а на верхних полочках белые следы от пальцев.       Она проснулась с желанием сделать выпечку. Какую — неважно. Она просто хотела порадовать Вакасу своими кулинарными способностями и просто отдохнуть, готовя под случайный плей-лист.       Тейлор Свифт, Джастин Биббер, Лана дель Рэй, Майкл Джексон — стали ее союзниками на сегодняшний день. То тут, то там стояли круассаны, пирожные, небольшие тортики. Она гордиться собой.       Мирай рассматривает яркие верхушки выпечки и довольная идет смывать с себя муку и пот. В дýше она все еще улыбается и хихикает, ждет реакцию Вакасы на теплый прием домой. Сегодня обычный день. Их годовщина через три месяца, праздников нет — просто захотелось.       Вакаса тяжелый, в плане поднимания. Он очень закрытый, изредка агрессивный. Люди могут считать его высокомерным, но он лишь покажет им средний палец. Он бывает резким на высказывания, бывает выскочкой — именно таким, живым, Мирай и любит Вакасу.       Сквозь шум воды она услышала как открылась входная дверь. Наконец-то Вакаса дома!       Мирай быстро оделась, расчесалась и, подмигнув отражению, побежала встречать парня. Она сразу же бросилась к нему на шею и стала целовать каждый миллиметр лица.       — Мирай, ради всего святого, хватит! — крикнул он. — Отвали от меня.       — Прости-прости, — простонала она, чуть покраснев. — Я так рада тебя видеть. Как твои дела? Как день? Кушать хочешь? Я столько сладостей приготовила!       — Мирай! Ты достала! — крикнул он.       Мирай всегда была энергичной дамой, и не редко ее упрекали в этом. Однако услышать это от возлюбленного… Ой как неприятно. Но девушка не сильно то и расстраивается. У кого нет плохих дней на работе? Конечно же они есть у всех.       — Ладно, прости. Отдыхай, кушай. Я буду в комнате, вдруг тебе что о нужно будет.       — Ничего мне не нужно от тебя! Господи, просто замолчи! Уйди куда-то, не знаю, посиди в комнате. Скройся! Ты достала уже.       Мирай тихо вышла из квартиры под поток слез. Вакаса даже не заметил, как она брала свою бежевую плюшевую кофту и собиралась на улицу под ливень. Имауши иногда бывает таким. Крикливым, злым, рассерженным. Но сразу же успокаивается, стоит ему покушать или полежать на диване, поиграв в любимую игру.       Мирай рыдала пока шла по пустой улице. Наушники сели и ее музыкой стали музыки дождя, редких машин и тихих звуков из магазинчиков. Она целенаправленно шла к их любимой лавочке, той, на которой они познакомились. Вакаса тогда проиграл желание Шиничиро и подарил букет ромашек Мирай. Девушка залилась хохотом и приняла букет, быстро нацарапав свой номер на пачке сигарет. Через неделю они пошли на прогулку в парк аттракционов. Потом поели сладкую вату и поссорились с каким-то детьми, которые хотели пролезть без очередь на колесо обозрения. Через три месяца она стали встречаться. И тогда же, Мирай узнала, что Имауши хранит ту самую пачку сигарет у себя дома.                    На лавочке сидели люди. Им дождь ни по чем. Это всего лишь вода. Что опасного в дожде? Столько, разве что, влага, оседающая на каждом кусочке кожи и одежды. А потом это простуда, пневмония или что-то еще из этого букета.       — Думаю он успокоился, — пробормотала девушка и повернула в сторону дома.       Желание купить домой новый сорт чая появилось спонтанно. Выпечка всегда вкуснее с чем-то горячим. Чайная лавка, которую держала пожилая бабушка, находилась недалеко от дома, и Мирай направилась туда под звук дождя, тихой музыки и визга тормозов машины.

***

      — Доброй ночи. Господин Имауши? — раздался голос на другом конце провода.       — Да, это я.       У Вакаса был ужасный день. Во-первых, он проспал. Во-вторых, Шиничиро придумал ему тысячу заданий на работе — они расширяют мастерскую и от этого не легче никому. Сано планирует открыть еще один магазин чуть дальше Токио, и сегодня организацией занимался Вакаса. Весь день все валилось из рук.       — Вас беспокоит сержант Накамура. Кем вам приходиться госпожа Асоко Мирай?       — Девушкой. Что случилось? — прикрикнул он.       На другом конце провода замолчали. Слышался звук перелистывания бумаги, отдаленные разговоры, кто-то включил кофемашинку.       — Мне жаль. Ваша девушка погибла. Ее сбила машина.       Три слова. Три слова и человек может опустеть за секунду. Это могли бы быть слова от Мирай: «Я тебя люблю». Так-то тоже три слова.       Вакаса искренне не понимает что делать дальше. Нужно позвонить родственникам? Или поехать в больницу? Или стоит попробовать позвонить девушке, чтобы удостовериться? Или нужно заплакать? Что делать, когда кто-то умирает? Никто в школе такому не учит, да и в университете не преподают. Может стоит просто лечь спать, а оно как-то само решиться?       Но Имауши берет себя в руки и едет в больницу. Пахнет ужасно. Запах навевает не самые приятные воспоминания, какие-то странные чувства. Слева сидит рыдающая семья, справа врач разговаривает с пожилой парой, чуть дальше девочка с костылями, а прямо сидит семья с младенцем. Разные люди с разными проблемами, приходят в одно и тоже место.       Неприветливая на вид бабуля, ведет его в сторону морга. Имауши хотел крикнуть, что ему не туда, ему нужно наверх, может даже в реанимацию, но не вниз. Не к покойникам. Не к холодному телу Мирай.       Пока они ехали в лифте, Вакаса то и думал о том, что мог и не кричать на нее, мог отложить рабочие проблемы и улыбнуться Мирай, послушать про ее день, а потом рассказать свой. Он мог бы посмотреть с ней новый фильм или новости — она так любила смотреть новости и обсуждать их!       — Это она, — шепчет он. Горло, словно в тисках, но глаза сухие. Он еще не принял эту ситуацию, он все еще не верит в такой исход.       Полицейские довезли его до дома и записали все, что он мог знать. Информации даже на лист не хватило! Его не было весь день, но спроси они про ее любимый фильм, цвет, сладость, игрушку — он бы говорил всю ночь. Квартира в мгновение стала какой-то сырой и неприветливой, словно в ней никто и не жил. Только запах подсказывали о жильцах. Пахло гелем для душа и… выпечкой.       На столешнице стояли тарелки. Красивые. Голубые, красные, нежно-сапфировые. Выпечка была теплой, когда Вакаса сделал первый укус. Ванильная начинка и шоколадная присыпка — как он любит.       Когда ему сообщили о смерти, Вакаса не плакал. Да и в морге не проронил ни слезинки. Так почему какая-то выпечка заставила его рыдать в темной кухне? Может ваниль была слишком насыщенной, а может было мало шоколада. Кто знает.