People need people

song: Michael Jackson — Heaven Can Wait

      Ханма всегда смотрел на Ишиду. Смотрел на ее длинные волнистые волосы цвета утреннего солнца. Смотрел на ее хмурый лоб, когда учитель объяснял новую тему по математике. Смотрел на нее под вечерним дождем, идя со школы.       Мия просто живет. Просыпается, умывается, завтракает, делает растяжку и идет в школу. Учится весь день и идет домой, чтобы повторить материал и подготовится к экзаменам. Мия всю жизнь считала, что главное — знания. Ее не привлекают вечеринки или шумные места. И уже точно не привлекают парни по типу Ханмы.       Шуджи вечно последний в списках класса. Низкие оценки по математике, истории, да той же музыке тоже низкие. Ему оно и не нужно. Он ведь будущий якудза! Куда там математике до его планов!       — Шуджи, у тебя три балла по тесту, — вместо приветствия начала учительница по истории. — Я без понятия, что ты будешь делать на экзаменах. Твои оценки настолько критичны, что я просто обязана позвонить в службу по защите детей и сообщить, что твои родители не следят за твоей успеваемостью.       Ханма напрягается. Ему впервые угрожают государственными учреждениями. Это будет проблема для него. Никто не знает, что мать давно уехала в Корею к новому мужику, а отец где-то пьет уже десять лет. Мать просто посмеется в трубку и скажет, что парень достаточно вырос, чтобы решать свои проблемы сам, и повесит трубку. А вот Ханме придется не сладко! Туда сходи, это возьми, а потом вот сюда позвони и отправь письмо. Нет, так он не планировал начинать свой криминальный путь.       — Мия, ты можешь позаниматься с Ханмой после уроков? Я понимаю, что прошу о многом и что у тебя самой экзамены скоро, но я пойду на встречу, как и другие учителя, и мы поставим тебе высокие баллы в конце года. И, когда объясняешь кому-то сам запоминаешь все быстрее, — слезливо просила учительница, чье имя Ханма не помнил.       Мия начала вертеться. Она то на учительницу посмотрит, то на одноклассников, то на Шуджи задержит глаза. И как же ему это нравится! Испуганные глаза олененка из-под очков. Кусание губы. Да, ради этого стоило не учиться все это время.       Ишида кивает головой, боясь сказать «нет». Она трясется в конце дня, когда Ханма лениво подходит к ней. Она всегда старалась обходить его стороной. Он, наоборот, пытался попасться ей на глаза. Ишида симпотная, умная — мечта любой свекрови. Он не влюблен в нее, просто Шуджи интересно.       — Когда начнем занятия, сенсей? — он протягивает слоги. Еще немного и модно подумать, что он мурлыкает.       — Можем сегодня, — тихо сказала она, борясь с желанием сделать шаг назад. Подальше от двух метров роста, сигаретного запаха и его флюидов. — В библиотеке все забито, потому что у классов начались экзамены — до нас очередь еще не дошла. Могу предложить пойти ко мне домой, но там моя мама.       — Знакомишь с родителями на первом свидании? — хихикнул он. Ишида покраснела, глаза расширились. — Я шучу, сенсей. Веди на знакомство с мамой.       Дом Мии недалеко от школы — семь минут и они пришли. Ее мама болтала с подругой по телефону, собираясь на работу. Владельцы компаний могут начинать свой рабочий день хоть в три часа дня — привилегии они такие. Ишида-сан была сильно удивлена увидел высокого парня в своей гостиной. Она сразу же побежала знакомиться, даже пошутила про свадьбу.       — Так, зайчики, мне нужно бежать на работу. Милый, мне очень приятно познакомится с тобой, приходи к нам чаще, хорошо? И, Мия дорогая, я буду поздно, если будет скучно — звони. Люблю.       Дверь за женщиной закрылась и в помещении остались только Мия и Ханма. Мия покраснела и убежала на кухню поставить чай. Шуджи же растерянно стоял на месте, смотря на дверь. Его мама с ним так никогда не разговаривала. Не называла «милый» или «зайчик». Это…это приятно. Какой же чувство нужности приятное!       Ишида крикнула, что ее комната на втором этаже слева и Ханма пошел туда. Светлая комната, которую он обозвал детской, вызвала в нем печаль. У него стоит кровать, стол, заваленный окурками и еще чем-то, лежит протоптанный ковер. У Ишиды светлая, яркая комната. Над двуспальной кроватью гирлянда и фотографии с семьей. Стол не был завален всевозможным мусором — там были аккуратно сложены тетради и манга. Из шкафа не вываливалась одежда, а на полу не было мусора. Да у нее ковер даже чистый!       Зависть. Зависть он отбрасывает подальше.       На кровати лежат игрушки. Олененок, тигр, акула, панда и его очень много других. На всех них он смотрит с презрением. Она их обнимает, когда засыпает! Ханма мотает головой, отгоняя ревность к игрушкам. Он еще успеет побывать на их месте. И все же он не влюблен — ему просто интересно.       Мия заходит в комнату с двумя чашками фруктового чай и подносом печенья.       — Подумала, ты голодный. На пустой желудок тяжело учиться.       Ханма улыбнулся и сел на стул около письменного стола цвета белого дерева. Печенье с апельсином приятно ощущалось на его языке. Параллельно Мия стала раскладывать учебники и говорить об азах учебы, датах, известных личностях. Прозвучало что-то про войну, монархию, государство и церковь — какой же у нее сладкий голос! Как вишневый чай зимним утром или ванильное мороженое жарким днем. Ханма слушал бы и слушал.       Он поедал печенье и записывал все, что она говорила. Они решили парочку заданий, изредка она расписывала все на своей магнитной доске — да, у нее есть магнитная доска с заметками и желаниями, которые пришлось снять, чтобы объяснить Шуджи разницу между бюрократией и олигархией. К концу занятия он многое усвоил, хоть и с натяжкой. Теперь может показать на портрет Мартина Лютера и рассказать о зарождении цивилизации.       Когда он уходил, казалось, что игрушки насмехаются над ним. Они-то будут с ней спать, Ишида из обнимет, а может даже расскажет забавную историю дня и уснет. А он будет курить на маленькой кухне в окружении тысячи окурков. Он не влюблен — ему интересно.       — А мы можем завтра позанимать у тебя? — неловко спросила Мия. — Мама устраивает завтра вечеринку для своих подруг — я совершенно забыла об этом.       — Конечно. И… спасибо, Мия.       Вечер с окурками был отложен. Его кухня еще никогда так не сияла. На фоне играло видео по правильности уборки в квартире, а грязная одежда была в прачечной. Ханма впервые подумал, что ему уютно у себя дома. Впервые он не захотел сбежать из дома.

***

      До экзаменов осталось всего пара дней. Подготовка кипела полным ходом. Ишида и Ханма занимались то у нее дома, то у него. Мия разговорилась с парней, подружилась как ее показалось. Она рассказывала истории детства, свои мечты и показывала фотографии, которые делала, когда ездила на отдых. Однажды она познакомила его со своими игрушками.       — Папа любит дарить мне мягкие игрушки. Он думает, что они меня защищают он кошмаров и одиночества, — хихикнула она. — Каждый праздник он приносит мне одну мягкую игрушку. А в детстве сам придумывал праздники, просто чтобы подарить игрушку.       — Забавно, — улыбнулся Ханма.       Мия вышла из комнаты за добавкой чая. Взгляд парня перестал быть мягким, стоило ему посмотреть на Рэя, Мими, Укой, Шику и остальных — блядские имена игрушек.       Кулак приземлился на игрушечное лицо кролика. Потом получила игрушка в виде крокодила, дальше — мишка. К концу избиения игрушек, Ханма выдохся. Ему интересно.       — Я вас спалю, — прошипел он.       — Ты говоришь с моими игрушками?       — С чего бы? Дорогуша, я взрослый человек. Ты еще скажи, что я с ними дрался.       — Ладно, — протянула она.       Подготовка продолжилась, чай был выпил, исписанные тетради лежали перед ними. Мия потянулась, чуть хрустнув спиной. Жар пополз по ее шее к лицу. Шуджи продолжал сверлить ее взглядом, хоть и запомнил каждую частичку девушки. Пальцы небрежно, но как-то интимно, подхватили локон. Пахнет фруктовым чаем и овсяным печеньем.       — Что ты?..       — Мне интересно, — прошептал он, глядя в ее глаза. Он убрал локон за ухо, пробежался пальцами по щеке и остановился на подбородке. Чуть сжав кожу, он придвинул ее лицо к своему. — Интересно, понимаешь? А тебе?       Мия хотела кивнуть, правда хотела, однако легкое касание к губам остановило ее. Вот он слегка касается губами к ней, а вот Ханма уже и прижимает Ишиду, словно она может убежать он него. Как она оказалась у него на коленях не волновало никого. Был момент интереса. Да и интерес давно был отвергнут — правило желание, голод.       — Я могу быть таким же мягким, как и игрушки, — прошептал он ей в губы. — Потому что мой интерес только проснулся, дорогуша.