People need people

song: Montell Fish — Exscape

      Отношения Банко, Риндо и Рана никогда не были нормальными или стандартными. Они хотели выходить из рамок нормального.       Семья Хайтани и семья Такахаси дружили еще задолго до появления одного из троицы. Первым появился Ран, спустя три месяца появилась Банко, а через, практически год, мир познакомился и с Риндо. Шумная троица нагоняла страх на всех и все, но их родители лишь мило улыбались и гладили детей по голове, говоря, что те самые хорошие.       Такахаси и Хайтани всегда держались друг друга. В школе. На улице. В группировках. Единственное, в одну колонию их не пустили, но год они пережили друг без друга.       Риндо первым понял, что Банко привлекательная. Еще бы: волнистые каштановые волосы, лисьи глаза цвета горячего шоколада, маленький носик с небольшой горбинкой. В пятнадцать лет она проколола нос, а в семнадцать сделал первую татуировку на спине. И Риндо находил ее желанной.       Когда семьи Хайтани и Такахаси в очередной раз уехали вместе в командировку, троица сидела дома у братьев и смотрела фильм. В голове семнадцатилетнего Риндо проносились кадры их будущей совместной жизнь, когда он позволил себе поцеловать Банко. Однако старшие братья, на то и старшие братья, чтобы портить абсолютно все. Ран тогда резко вырвал Банко из рук брата, прислонив девушку к себе, и зарылся носом в ее волосы. «Боже, Рин, ты… блять, я… это было неожиданно» — выдавила из себя Банко, размякая под прикосновениями Рана. У старшего-то побольше опыта.       Если спросить девушку «С кем тебе понравилось больше целоваться?», то она честно ответит, что с обоими. В тот прохладный январский день и началась их любовная история, полностью закрывая путь в дружескую.       Когда Банко исполнилось девятнадцать — то есть, через семь месяцев после поцелуев — у них произошел первый секс. Ран назвал бы это чем-то комичным, но приятным; Банко бы отвела глаза и покраснела, вспоминая тепло и трепет; Риндо бы молча улыбался. Такахаси еще долго будет вспоминать две пары рук на каждом участке кожи, будет мысленно проглатывать те вкусы и запахи. Это, определено то, что она полюбила.

***

      Спинка кровати хрустит. Комнату наполняют стоны, шлепки, придыхания и слова любви, в перемешку с грязными и испорченными мыслями. Плед давно лежит на полу в куче использованных презервативов, а подушка промокла настолько, что с нее можно выжимать.       Банко продолжает обливаться потом и стонать, прося не останавливаться, пока Ран то замедляется, то ускоряется. Он, то и делает последние семь лет, что дразнит ее. Ему нравится смотреть на умоляющие глаза и красные щеки, нравится говорить ей постыдные вещи, нравится брать ее до синяков на бедрах и шее.       — Воды? — спрашивает Риндо, входя в комнату.       — Погоди, брат, — отвечает Ран, толкаясь в горящее тело девушки. С громким стоном Банко, он выходит из нее и целует в лоб. — Принцесса ждет продолжения, брат. А мне нужно сделать звонок боссу. Я вернусь, — шепчет он.       Банко зарылась головой в подушки, стараясь отдышаться и прийти в себя. Секс с Хайтани выматывает, будто бы они вампиры. Если с Раном горит безумие, стены трясутся и кожа покрывается красными пятнами, то с Риндо — это любовная история с запахом лаванды в вечернем поле. Это что-то похожее на первый дождь в летний день, что-то похожее на снег в канун Рождества или радугу после ливня в один из четвергов. Риндо делает все медленно, наслаждаясь процессом, он шепчет, ласкает, мягко целует шею и грудь, касается пальцами всех возможных эрогенных зон. Риндо любит смотреть на горящие глаза, слушать тихие стоны, переплетенные с его именем, любит небольшие засосы и царапины на своем теле.       Когда Риндо входит в теплое лоно Банко, она закатывает глаза. Он двигается медленно, но глубоко, пальцы ласкают грудь, сжимают твердые соски и оттягивают их. Он прикусывает шею и щеки. Банко просит сильнее, глубже, жестче, но это Риндо, а не Ран.       Риндо переворачивает Банко спиной к себе и откидывается на спинку кровати. Он ведет руку от шеи до груди, где проводит свой, понятный только ему, ритуал, игру с ее кожей. Под стоны и тяжелое дыхание, пальцы спускаются ниже, зарываясь во влажных складках ее теплой плоти. Один палец. Два пальца. На третьем Банко стала сама насаживаться на фаланги пальцев, прося об разрядке. Но Риндо монотонно играл с ней ускоряясь и замедляясь.       — У нас проблемы, — говорит Ран, входя в их спальню. Он замолкает при виде прекрасной картины. — Которые подождут, — шепчет он, становясь на колени перед Банко и пальцами брата.

***

      Первый удар пришелся в живот: Манджиро безжалостно ударил младшего Хайтани. В кабинете стояла тишина, которую нарушал кашель Риндо и тяжелые мысли Рана и Банко. Оба с ненавистью смотрели на босса, желая свернуть ему шею.       — Деньги, Риндо. Из-за твоей ошибки мы потеряли деньги, — второй удар в лицо, от чего младший Хайтани упал.       Санзу за спиной Манджиро внимательно следил за Раном и старался не спускать глаз с Банко. Рука твердо лежала на пистолете и при малейшей опасности он выстрелит. Остальные члены Бонтен просто смотрели на это с безучастным лицом.       Манджиро ударил в третий раз по ребрам и вышел из кабинета, сказав, что это последняя ошибка, которую он может совершить.       — Уберите эти ненавистнические взгляды или я перережу вам глотки, — прошептал Санзу, глянув на Рана и Банко.       Банко бросила средний палец в спину Санзу и поспешила к страдающему Риндо. Она зарылась пальцами в его волосы, мягко осматривая его травмы. Она целовала каждый сантиметр его лица, шептала, что все будет хорошо.       Ран бегло осмотрел брата и помог ему подняться, обхватит его талию.

***

      — Нам нужно бежать. Желательно из страны, — смеясь, говорит Ран. Он проводит рукой в крови по своим волосам.       Его веселье заразительно. Банко и Риндо тоже начинают смеяться, глядя на кровавое месиво перед их ногами. Кто ж знал, что им хватит духа убить Манджиро Сано? Месть подают холодной. Не стоило трогать одного из Хайтани.       — А как ты его ударила? Это было восхитительно, — сказал Риндо, увлекая Банко в поцелуй.       Он подтолкнул ее ближе к Рану. Старший Хайтани перехватил лицо девушки и утащил ее в сладкий кровавый поцелуй. Красная помада перемешалась с кровью, озорство и возбуждение соревновались в воздухе с металлическим запахом. Стоило Риндо засунуть свою руку в штаны Банко, как она вмиг стала влажной.       — Нет-нет, праздничный секс мы отложим, к сожалению. Нам нужно убираться, пока бешеный пес нас не нашел, — пробормотал Ран в волосы девушки.       Рейс Токио-Сеул покинул Японию в 02:46. В 05:36 троица была уже в туалете сеульского аэропорта, празднуя свою триумф громкими стонами.