Слеза надежды

      Рин вышел из зала суда в Ватикане. Позади хлопнули тяжелые каменные двери. Демона трясло. Сейчас, после всего произошедшего, после препирательств с Августом, после битвы с Амаймоном, после вынесения приговора на Ринку начинало накатывать осознание.       Он смог пройти только несколько шагов, перед тем как ноги подогнулись. Тяжесть горя, тяжесть вины не давали встать. Брат наверняка не хочет его видеть, друзья ясно отказались от него, испугавшись проклятой силы. У Ринки, казалось, не осталось никого. Стоило ли вообще бороться? Пожалуй, впервые в жизни от безысходности демон готов был молиться.

***

      Август тихо выдохнул, услышав грохот врат. Это было его первое столкновение с отпрыском Сатаны, о котором до этого ходили лишь слухи. Впечатление после такого знакомства осталось двоякое. Демон вышел с гордо поднятой головой. Несомненно, он готов был бороться и за свою жизнь и, как ни странно, за право называться человеком во всех смыслах. Август честно пытался уличить в громких словах демона хоть каплю лжи… И не мог. Окумура Рин оказался настолько искренним, храбрым, чутким и слегка безбашенным, что голова шла кругом. Мефисто мог говорить что угодно, но этот мальчишка не мог воспитываться как оружие. Он не вел себя как оружие, он не ощущал себя оружием, он желал быть чем-то большим, нежели оружие. Паладин поймал себя на мысли, что, не взирая на откровенные оскорбления как со стороны Окумуры, так и со своей, готов потакать ему в этом желании. Этот демон брал не лестью и не страхом. Этот демон брал искренностью и упрямой улыбкой.       Артура зацепило не только это: когда демон воспламенился совсем близко, рядом, паладину казалось, что он останется без нескольких частей тела. От животного внутреннего страха рука дрогнула, и меч вошёл в ногу Окумуры глубже, чем предполагалось. Однако даже несмотря на это, огонь может и взвился, но не обжег. Шура стояла рядом не шелохнувшись. Ей уже было привычно ощущать синий огонь. Она точно знала, что не останется даже намека на ожег.       Паладин быстро вынырнул из своих мыслей, услышав ругательства Шуры. Кажется, она была не в духе. Сильно не в духе. Иначе сложно было понять, каким образом вышло так, что она — укрывательница сына Сатаны — отчитывает сущностей по происхождению близких к ангелам — рыцарей Грегори -, а с ними и судью.       — Синяя ночь…       — Да плевать мне на неё! В чём его вина?! Он никого не ранил, никого не убил! Он узнал об этой силе совсем недавно. Пятнадцать лет он жил как человек. Да он и есть человек! И склад ума у него человеческий!       Шура надрывалась, хваталась то и дело за катану на поясе, но вовремя отнимала руку. Август был знаком с ней и раньше. Всегда независимая, всегда эгоистичная, несомненно, порочная. Он и подумать не мог, что Шура Киригакуре будет когда-нибудь так защищать кого-то, совершенно не заботясь о себе.       — В каждом из нас есть демоны, но не каждый из нас находится под угрозой захвата ими. И этот полукровка…       — Он человек!       Август поджал губы и, немного помявшись, решил, что делать ему здесь больше нечего. Его в кабинете ждали отчёты и Левин, явно сгорающий от нетерпения и позвонивший уже трижды за последние двадцать минут заседания.       Стоило только каменным створкам громыхнуть и оставить по разные стороны Артура и зал с огромными каменными сводами, надрывающейся Киригакуре и через чур ехидно улыбающимся Мефисто, как стало заметно легче дышать. Правда последний, кого паладин ожидал встретить в этом несчастном коридоре был Окумура Рин. Тот, против кого Август свидетельствовал сегодня, тот, кого он обвинял.       «Вот же черт.»       Демон, однако, будто его не заметил. Он тихонько в самом углу прислонился к стене, подтянул к себе колени и уткнулся в них лбом. Кажется, ему было нехорошо.       Артур десять раз проклял себя за излишнюю внимательность и наличие некоторых зачатков совести… И всё-таки рискнул подойти.       «Боги, ну что же я делаю?»       — Ты как? Всё в порядке?       Окумура дернулся, как от удара, распахнул свои до невозможности ярко-синие глаза, в которых плескался сам адский огонь, и, узнав человека перед собой, скорчил отвратительно кислую мину.       — Что-то я плохо понял. Вы имеете ввиду почти отрубленную вами ногу или моё состояние в целом?!       Да уж… Яда в голосе мальчишки было не занимать. Впрочем, его обиду можно было понять.       — Если бы ты не спешил хамить на каждом шагу, наше знакомство прошло бы гораздо легче. Радуйся лучше, что благодаря этому сорвался на мне, а не на крайне самолюбивом судье и опасливых Грегори. Можно сказать я спас твою шкуру наравне с Киригакуре… И вообще, что это за тон?!       Запал демона рассеялся как утренний туман. Он растерянно хлопнул глазами и отвел взгляд, уткнувшись обратно в колени. В тишине коридора раздалось бурчание: — Ну я просто подумал, что переубедить мне вас не удастся, поэтому решил сразу перейти к оскорблениям.       Артур закатил глаза. Эта детская непосредственность заставила его улыбнуться, пусть даже украдкой. Седьмое чувство вопило раненой кошкой, что, если он сейчас свяжется с этим недоразумением, то не сможет разгрести потом горы проблем. И всё-таки Окумура выглядел сейчас больше несчастным нежели стойким. Вся его храбрость разом растерялась за пределами зала суда, а руки то и дело срывались на крупную дрожь.       — Видит бог, я об этом пожалею, но по всем правилам я все равно должен потом это сделать. Вставай, зайдём ко мне в кабинет, заполним бумаги и найдём тебе более-менее приличную одежду.       — Ась? — Рин склонил голову в немом вопросе, моргнул несколько раз, переваривая предложение паладина в голове, и тут же завертелся, рассматривая свою одежду и с ужасом понимая, в каком виде умудрялся упрекать Августа в его шикарном одеянии. Рубашка со штанами обгорели и изорвались так, что теперь висели бесформенными тряпками, галстука не наблюдалось, а на любимые ботинки на шнуровке было страшно смотреть. Рин мысленно подсчитал во сколько обойдется ему новый комплект формы и уже вживую взвыл.       — А-а-а! Юкио мне голову оторвет! Хотя он мне её и так оторвет…       Август рассмеялся: — Ничего страшного. Я уверен, что тебе пойдёт это на пользу.       Демон надул губы и отвернулся, но всё же нашёл в себе силы уцепиться за выступ в стене и встать. Артур безо всяких прогулок по Ватикану заметил, как того трясёт.       «Вот-вот свалится в обморок.»       — Если ты не против, переместимся ключом.       — Нам далеко?       — На другой конец здания. Не хочу таскаться пешком.       Паладин решил плавно опустить, что как раз это он и собирался сделать до столкновения с Окумурой.       — Давай, идём, — Август протянул руку.       Рин замешкался, оглянулся на каменные двери, на место, где сидел, и снова на руку подозрительно участливого паладина. Тот даже спустя некоторое время бездействия опускать её не собирался. Рин набрался смелости и на одном дыхании выпалил: — Меня оправдали! Если я вдруг пропаду безвести после всего этого цирка, Шура точно прикопает меня на заднем дворе какой-нибудь церкви под серебряной плитой.       Артур не выдержал. Слишком эта ситуация напоминала дешевую комедию про экзорцизм. Рин недовольно зажмурился и вздохнул, наблюдая за паладином, который сгибался от хохота и смахивал выступившие слезы, но он готов был признать, что фраза прозвучала не слишком серьёзно. Проблема была в том, что Рин не шутил — Шура способна и не на такое в порыве гнева.       — Ну и долго мне ждать?!       — О, прости! — Август прикрыл глаза рукой, смахивая остатки веселья, — Не переживай, я отпущу тебя, как расправимся с делами. Шура ещё долго будет занята.       Одна рука доверчиво легла в другую. Август помог дойти до двери какого-то служебного помещения, повернул ключ до характерного щелчка и утянул Рина за собой.       На удивление они замечательно провели время. Окумура легко и непринужденно болтал, доливал себе чай из заварника, крутился, стремясь рассмотреть кабинет получше. Его периодически колотило — видно, столкновение с Королем земли оставило на нём хороший отпечаток. Всё что мог сделать Артур в свою очередь это принести сменной одежды, которую успел раздобыть Левин и большой плед, в который демон укутался с головой.       — Выдохни, всё закончилось.       От «забинтованной» в одеяло мумии послышался усталый вздох.       — Ага, конечно… Если раньше у меня ещё были какие-то шансы, то сейчас меня будут ненавидеть вообще все.       Артур оторвался от бумаг, приняв твёрдое решение открыть этому сущему ребенку глаза на мир.       — Ты обязан был понимать, на что идёшь, когда обнажал меч.       — А что я должен был делать?! — Рин вскочил, сам того от себя не ожидая, в его глазах блестели слёзы, — Стоять и смотреть, как какая-то тварь расшвыривает моих друзей? Он подселил какую-то дрянь к Шиеми! Он чуть не задушил Шиму!       — А знаешь, почему это всё произошло? — повысил голос паладин.       Рин замер. Одеяло сползло с его головы, оставшись держаться чисто на плечах. Он вдруг весь как-то сжался и поник, влага сошла с глаз, оставив место полной апатии.       — Я помню. Всё из-за меня. Он пришёл за мной.       Огюст, успевший расслабиться, вскинул голову в немом удивлении. Что ж теперь настроение подростка ему было понятно.       — Нет, очевидно, ты ничего не понимаешь. Хотя нет, постой, кто сказал тебе эту чушь?       — Что значит кто? Разве не ясно?! Я во всем виноват! Из-за меня умер Широ! Из-за меня мы с Юкио остались одни, и он пашет без продыху. Из-за…       — Так, стой!       Ангел встал, обошёл рабочий стол и в два шага преодолел расстояние, разделявшее их. Он схватил демона за плечи хорошенько встряхнул.       — Слушай сюда, вы провалились на этом задании! Вас разбили в пух и прах.       Ангел почувствовал, как мальчишка задрожал под его руками. Ему было совсем плохо, но паладин был намерен донести до него всю суть произошедшего.        — Это нормально. Слышишь? Вы пока что лишь кучка необученных толком эксвайров. И это абсолютно нормально, что вы оказались не готовы к встрече с одним из Королей ада. Никто из нас — Благородных рыцарей — не оказался бы готов к этому, когда только-только получал ранг эксвайра. Ты понимаешь? Это произошло лишь потому, что вы оказались не готовы к такому, вы не смогли справиться с этим сообща, не смогли проследить за напарницей, не смогли банально оставаться в защитном круге, не смогли даже взять заранее по рации на складе, понимая, куда направляетесь. Это ваш уровень, ваша неспособность работать в команде.       Окумура во время этой проповеди, казалось, не дышал. Он впитывал каждое слово, как губка, и теперь паладин был уверен наверняка, что Рин сотню раз подумает, перед тем как взвалить всё на себя. Однако это был далеко не конец. Стоило разобраться с ещё одним вопросом.        — Это не твоя вина. Твоя вина была бы, если бы ты заставил друзей туда прийти, твоя вина была бы, если бы ты лично убил Фуджимото, в чём я лично сильно сомневаюсь. Твоя вина была бы, если бы ты не замечал трудов брата и прожигал эти деньги, но ты этого не делаешь и, более того, винишь себя ежесекундно в том, что не способен пока обеспечивать вас наравне с ним.       Рин всхлипнул и Огюст, следуя минутному порыву, обнял его и позволил уткнуться в свой вычурный костюм, от которого после сегодняшнего хотелось поскорей избавиться. Практически пол часа ушло на то, чтобы убедить это несчастное создание в его невиновности, заставить немного перекусить, принесенной Лайтнингом едой, и выгнать того к чертям собачьим за нездоровый интерес к благочестивым демонам!       — Не трогай мой хвост! Не смотри даже в мою сторону!       — Тебе что жалко, что ли?       — Да!       — А меч можно посмотреть?       — У меня его с собой нет, но даже если бы был: нет нельзя!       Огюст покачал головой воспоминанию, оторвался на пару минут от документов, чтобы размяться. На дворе время уже перевалило за полдень. После ухода напарника паладина демон задремал. Артур не стал его будить. У Окумуры была бессонная отвратительная ночь. Даже демонам стоит иногда восстанавливать силы.       Рин проспал до самого вечера. Никаких сообщений о его пропаже не было, и Огюст не волновался, хотя подобное затишье настораживало. Неужели все просто взяли и забыли про него? Или всё-таки ищут? Но почему тогда никто не обратился к Артуру? Не захотели лишний раз сталкиваться после произошедшего или признавать, что не уследили за демоном вновь? Скорей всего последнее.       Артур вздохнул, как же тяжело… Несколько минут ушло на то, чтобы найти номер Киригакуре в её личном деле. Несколько длинных гудков… и витиеватый японский мат вперемешку с ругательствами и звоном битой посуды в трубку.       — Прошу прощения, но заполнение личного дела окончено, опрос проведен и документы по происшествию заполнены. Не могли бы вы, экзорцист Киригакуре, прекратить выражаться и забрать своего демона из кабинета паладина в Ватикане.       Ответом стали длительная пауза и радостный вопль:       — Юкио, я забыла! Его же должны были допросить! Юкио, он живой, он просто в Ватикане!       Огюст закатил глаза. Непосредственность Шуры поражала до глубины души. Что-то подсказывало, что бедный младший брат этого демонического недоразумения, завтра точно проснется с парочкой белых прядей. Всего через пару минут раздался стук в дверь. Ангел не без удовольствия, неторопливо подошёл к ней, провернул ключ в замке и слегка приоткрыл её так, чтобы кабинет был не виден. Ринка всё ещё спал, только дернулся слегка на резкий звук. — Да, что такое? Взору предстали совершенно бледный и хмурый Окумура Юкио и Шура, маячащая позади него. Судя по всему, они явно успели поссориться. Юкио при виде паладина побелел ещё больше, хотя казалось бы: куда? — Разрешите забрать Рина. Голос парня слегка дрогнул на имени. Артур удовлетворенно кивнул. Любой другой поспешил отречься бы, любой другой оборвал бы все родственные связи, любой другой вместо привычного имени выплюнул бы едкое «демон». Но не Юкио. Он стискивал зубы и держался из последних сил, даже после нашествия Амаймона. Рин тоже это понимал, поэтому в ссорах даже не пытался всерьёз отстоять себя. Огюст сделал пару шагов назад, распахивая дверь. Выражение лица Юкио менялось со скоростью света. Сначала страх, потом недоумение, потом осознание и шок. Младший Окумура подлетел к креслу и одним резким движением стряхнул брата на пол. Тот моргнул сонно, не совсем понимая, что происходит, поднял взгляд на младшего брата, перевёл на окно, снова на брата, снова на окно. Там было темно. — Ой… — Ой?! — глаза Юкио озарились праведным гневом — Скажи мне честно: у тебя есть совесть? Хотя бы на зачаточном уровне! — А-а-а! Есть, есть, есть! Не убивай меня! Мгновение понадобилось, чтобы Рин попытался бежать, но запутался в одеяле и неловким падением сбил с ног и брата, не ожидавшего такого подвоха. Юкио возмущенно пискнул, сел, схватил лежащего на себе брата за заострённые уши и с силой дернул несколько раз, скорее уже для профилактики нежели из-за реальной злости.       — Ай! Я больше так не буду!       — Конечно не будешь! Много ли ты сделаешь на привязи?       — Боги, не надо таких шуток, ты же не серьёзно!       Юкио выразительно выгнул бровь. Повисло напряженное молчание.       — Ты же не серьёзно?       Ответом снова стала тишина.       — Юки! — раздался обиженный восклик.       Упомянутый усмехнулся.       — Я подумаю. Посмотрим, как много проблем ты создашь ещё на этой неделе.       Ринка надулся и заворчал себе под нос нечто мало разборчивое.       -… очкастый далматинец…       Артур прыснул в кулак. Такое оригинальное прозвище он слышал впервые, хотя общался с Левином уже давненько.       — Что, что?       — Ничего! И вообще ты слишком беспокоишься, с чего ты вообще взял…       Юкио, кажется, сам того не ожидая, вскипел. Он резко развернулся к брату и воскликнул.       — С тобой чтоб быть спокойным пустырник надо жрать!       Тот подпрыгнул от неожиданности и вдвое печальнее протянул.       — Ну, Юки…       — Прямо с поля!       — Ну, прости…       — Не жуя!       — Ну, бра-а-ат…       — С корнем!       — Ну в следующий раз…       — Не будет следующего раза! Ты хоть представляешь, что я пережил за эти несчастные сутки? Черта с два я ещё раз возьму на себя практику эксвайров! Пусть Фель договаривается с Нейгаузом.       Юкио тяжело дышал. Рин уронил голову, спрятавшись за волосами. До Августа вдруг дошло — Юкио и не должен был брать на себя ответственность за кучу детей. Он сам ещё ребенок, но Фель активно пользуется его беспомощностью, а Юкио, сцепив зубы терпит ради брата. Он на самом деле очень горд и наврядли стал бы прогибаться под замыслы Мефисто будь один. Однако у Юкио был Рин, голова которого могла полететь от любого неверного шага, и ничего больше ему не оставалось. Рин это тоже понимал, от этого становилось тошно вдвойне.       — Я так больше не буду…       — Конечно не будешь, ибо я клянусь: ещё одна такая выходка и я поседею!       На лице старшего близнеца проступила грустная улыбка.       — Тебе пятнадцать.       — Да! И это будет проблема, не находишь? Поседеть, не закончив старшей школы, надо умудриться, но с тобой — запросто!       — Прости, Юки… Подобного больше не произойдёт.       — Я, кажется, слышал это после твоих приключений на первом задании. Забавно, что сегодня я забираю тебя из Ватикана, не правда ли? Близнецы довольно резво засобирались и пошли к дверям. Август опомнился и успел ухватить Юкио за рукав быстрее, чем за ним захлопнулась дверь.       — Экзорцист Окумура, задержитесь на пару минут. Юкио кивнул, силком вытолкал брата за дверь и захлопнул её.       — Я слушаю.       Под глазами у него залегли тени. Артур не представлял сколько Юкио пришлось пережить за эти сутки.       — Мне жаль, что так вышло.       — Всё в порядке.       — Прости, мне стоило предупредить. Не тратьте с братом время на ругань. Он тут не причём.       Юкио кивнул. На большее его не хватило. Только на разум накатывала усталость дня, и слезы просились наружу.       Август заполнил какие-то бумаги и протянул Юкио. Тот стиснул зубы, бегло промчался по листу взглядом, предвидя кучу новой работы и бессонных ночей. Август с удовольствием отметил, как округлились его глаза и вновь помчались к началу документа, читая на этот раз дольше и вдумчивей.       — Я не возьму. Это слишком. Артур задумчиво обвел парня взглядом, припоминая какую сумму написал впопыхах. На двоих подростков выходило не так много.       — Девяносто пять.       — Пятнадцать. Огюст нахмурился. Это ещё что такое? Пятнадцать тысяч ен это буквально пара походов в магазин! Юкио настолько не хочет принимать помощь?       — Восемьдесят.       — Двадцать.       — Сто пять. Огюст с удовольствием наблюдал, как вытянулось лицо Юкио.       — Что? Я не торгуюсь в ущерб себе. На лице Окумуры образовалось до безобразия скептическое выражение лица.        — Именно это вы сейчас и делаете.       — Агх! Ты прекрасно меня понял.       — Я не возьму.       — Юкио, послушай, пожалуйста. Это не подачка, это не насмешка, это желание помочь хоть чем-то. Я не досмотрел, я позволил напасть одному из Баалов на группу школьников. Если хочешь — считай это компенсацией за всё произошедшее, только возьми.       Окумура младший только уронил кивок и спрятал лицо в ладонях. Ему было тяжело, ему было страшно, ему необходимо было задать самый важный вопрос…       — Чего вы хотите?       Артур улыбнулся так ярко, что сердце сделало кульбит.       — Не бери на себя сверх меры и не слушай Феля. Ох, и возьмешь мой номер? Обещай, что позвонишь, если случится что-то подобное. Я обязательно отвечу.       Юкио кивнул не в силах произнести и слова. Такая доброта казалась чем-то нереальным, странным, опасным, безумным. Мысли вдруг прервала ужасающая догадка. Юкио сунул бумаги обратно паладину.       — Я не буду доносить. Ни на кого. И против брата не пойду.       — Нет. Я этого и не прошу.       — Тогда что вы хотите?!       — Я уже сказал, — Артур прервался и тяжело вздохнул, — Боги, я ведь даже не прошу тебя дать свой номер. Просто прими мою помощь и закончим на этом.       — Почему вы это делаете?       — А что ты хочешь услышать? Я чувствую вину за произошедшее. Я вижу ваши страдания и понимаю, что вы пережили события не соразмерные по тяжести вашему возрасту. Я не хочу приносить вам ещё больше горя. Я хочу помочь.       — Нам не нужна помощь!       Окумура швырнул документ обратно на стол и поспешил к выходу.       — Юкио, постой! Ответь мне ещё на один вопрос, пожалуйста…       Упомянутый резко развернулся и сердцах выпалил, — Это что допрос?       В груди что-то оборвалось. Артур понял, что настаивать на чем-либо сейчас бесполезно — Юкио от усталости и пережитых волнений все воспримет в штыки.       — Нет. Нет, прости.       Дверь хлопнула чуть громче обычного. На удивление младший близнец умел себя сдерживать даже при бушующей буре в душе.

***

      Второй раз Артуру пришлось столкнуться с близнецами в стенах академии Истинного креста. Это было собрание обучающихся экзорцизму. Эксвайров было видно издалека — они были единственным рангом, не имеющим ещё собственной униформы. В их непосредственности и легкости общения без труда можно было найти идиллию. Вот только Рин стоял в стороне и никак не участвовал в разговоре. От этого в груди что-то болезненно сжалось. Игнорирование или, что хуже, травля? Этого ещё не хватало! Несколько помявшись, Ангел рискнул подойти.       — Все в порядке?       Рин обернулся и как-то печально улыбнулся.       — А? Конечно… — Окумура помедлил — Юкио долго нет. Я волнуюсь.       — Хм?       Ангел призадумался. С чего бы Рину волноваться? Разве для экзорциста ранга Юкио не норма задерживаться то там, то здесь и срываться на задания в неожиданные моменты? Мозг поразила отвратительная по своей сути догадка.       — Что-то уже успело произойти раз ты за него так волнуешься?       Рин поджал губы и отвернулся. Руки у него сорвались на дрожь. Артур заставил себя подавить гнев, бушующий в груди.       — Так я прав! Боги, почему?       — Потому что он мой брат. Забавно, да?       У старшего близнеца в глазах стояли слезы. Артур покачал головой.       — Я мог бы помочь…       Ринка рассмеялся — это было начало истерики.       — Как? Что вы сделаете? Что бы это ни было это не убавит их гнев, только раззадорит. А я предпочту быть живым.       Юкио за время сборов так и не приходит. Волноваться начинает уже не только Рин, но и эксвайры, стоящие в стороне. Они частенько оглядываются, а, завидев паладина только морщатся и отворачиваются. Юкио появляется, но появляется ближе к концу мероприятия мокрым и продрогшим. Рин чуть ли не плача сидит потом у его кровати, отпаивает чае и лекарствами, держит за руку и поправляет одеяла без конца. Артур может и желает уйти, но не может. Его терзают сомнения, а еще ненависть. Ненависть к самому себе. Кажется, что отнесись он тогда к близнецам и Рину чуть благожелательней и все сложилось бы лучше. Так ведь? Что он может сделать для них? На самом деле старший близнец задал ему очень хороший вопрос. Что Огюст может сделать для этих детей, чтобы при этом не навредить им?       Размышления заняли несколько дней. Артур без продыху наворачивал круги по своему дому и перебирал варианты. Провести беседу с экзорцистами он не мог, как и сказал Ринка, они скорее еще больше разозлятся, чем остынут и разойдутся. Но что тогда? Просить Ватикан? Заранее провальное дело! От денег толку не будет. От Мефисто тоже. Он скорее совсем поставит близнецов в безвыходное положение для пущей зрелищности.       Из одной из комнат донесся звук бьющейся посуды. Артур рванул туда. Все-таки кошка добралась до этой чертовой вазы! Добраться до этого милого, но раздражающего существа ему было не суждено. Паладин встал в коридоре как вкопанный. У него есть свой дом. Несколько нежилых комнат. И ни одного ученика при его то статусе. Тем более Рин — мечник. Им точно будет о чем поговорить. Да и огнестрельным оружием Артур владел в совершенстве. Не обязательно будет даже оформлять опеку, достаточно составить договор об ученичестве, чтобы Ватикану не к чему было придраться. Точно, черт возьми! Их нужно просто забрать из этой чертовой академии!       В гостиной затрезвонил телефон. Артур в приподнятом настроении поспешил обратно.       — Оскеола, послушай, не поможешь мне тут…       — Демоны пропали.       — Что? Постой, о чем ты?       — Судя по состоянию заброшенного общежития, в которое близнецов Окумура поселил наш многоуважаемый ректор, на них напали, и они бежали.       Сердце пропустило удар. Не успел. Слишком долго думал, слишком медленно принимал решение.       — Подожди, а Ватикан.       — Ему плевать! На них объявили охоту, так как по мнению рыцарей Грегори их побег означает переход на сторону Люцифера. Артур? Артур, ты слушаешь?       Телефон с глухим стуком выпал из рук. Это конец. Два подростка не смогут пойти против всего мира, не смогут продержаться даже первую неделю охоты…