Игра престолов: Сказания о кровавом принце

      Как вы, наверно, поняли, несмотря на приобретённый официальный дворянский статус, в глазах родных я всё ещё был жалким бастардом из Ведьминских топий. Особенно часто мне об этом напоминала ненаглядная тётушка, видимо, пытающаяся как-то самоутвердиться за наш с Тирионом счёт. Логики в её действиях я не видел, впрочем, как и отец с дедом, что особенно радовало, ведь укрепляло мои мысли. Но, сказать по правде, жить в тёплом замке было куда приятней, чем в хлеву или и вовсе на дереве, ведь свой дом я самолично спалил дотла. Несколько приёмов пищи в день, банные процедуры, несомненно облагораживающие мой внешний вид, более качественная одежда, пусть и не самая удобная, доступ к большой, я бы даже сказал огромной, библиотеке Тайвина, а также возможность тренироваться с рыцарями и наставниками, быстрей оттачивая свои навыки. Тирион и правда не врал, когда говорил о том, что его отец вкладывает всего себя, если дело стоит того. Я стал одним из его самых крупных и рисковых вложений, отчего он требовал от меня быстрых результатов. Впрочем я и не ждал от него ничего иного, хоть и солгу, если скажу, что мне не было обидно. Порой внутри просыпался чистый детский эгоизм и желание, чтобы всё делали только для тебя, но подобной дуростью отличался лишь мой двоюродный братец. Джоффри — именно так звали этого поганца — был удивительно отвратительным ребёнком. Хотя от крови Серсеи я иного и не ожидал. Грубый, надменный, наглый маленький мальчишка, склонный к жестокости и насилию. Уже в шестилетнем возрасте он мало чего боялся, не проявлял никакого сочувствия, будто эта эмоция была у него атрофирована, и ужасно тяготел к самовосхвалению через других. Часто, ввиду материнской дозволенности, под острый язык этой шестилетки попадал мой отец. Всё же над карликовостью Тириона проще всего было издеваться, однако я не позволял этому дураку вольности, зная, что сейчас нахожусь под попечением деда. Он сам не жаловал своего кровного внука, видя в нём лишь золотоглавую корону, которая через много лет будет венчать его темечко. Хотя факт того, что на трон сядет кто-то вроде Джоффри меня ужасно пугал, ведь я самолично видел, как он разрывает на куски пойманную бабочку, а после, пожав плечами и растоптав её дёргающийся труп, уходит по тропинке вглубь сада. Я знал, сядь он на трон — начнётся анархия, которая унесёт и его жизнь в очень короткие сроки. Однако я старался не забивать себе голову этими страшными мыслями, лелея надежды о более светлом будущем, что нам с ним уготовано. Вот только моих надежд он не разделял, весьма быстро объявив мне войну. Видимо, он не желал видеть ещё одного молодого Ланнистера среди своих родственников, а может, просто озлобился на меня из-за своей природы. Возможно, Серсея приложила к этой борьбе свою тонкую руку, однако факт оставался фактом: Джоффри меня ненавидел, всячески пытаясь принизить. К его несчастью, я имел слишком много козырей в рукаве, чтобы проиграть этому маленькому монстру. Благо довольно скоро после нашего разговора в кабинете Тайвина четвёрка Ланнистеров покинула Утёс Кастерли, отправившись в Королевскую гавань.       С этого момента началась моя более умеренная, в какой-то степени монотонная жизнь, поглощённая учёбой, тренировками и попытками не разочаровать Тайвина. За все те блага, что я приобрёл, он требовал соответствующую плату, вынуждая раз за разом побеждать на тренировочных матчах с более серьёзными противниками, а также устраивая непростые опросы об истории, культуре и военном деле, в которых я должен был в первую очередь разбираться. Иногда он даже умудрялся совмещать эти две проверки в одной, тем самым усложняя мне задачу. Как правило, в такие моменты я справлялся не очень хорошо, так как ещё не выработал должные инстинкты для самообороны и нападения, да и мысли пока путались, порождая логические и исторические ошибки.

Шесть лет спустя. Утёс Кастерли

— Как же я устал… — протянул я, рухнув в охапку лилий, что росли в нашем саду. Сидящий в уютной беседке Тирион, что, как обычно, попивал вино с утра пораньше, лишь тихо хмыкал, порой подшучивая надо мной. — Неужели наш славный Джек так измотался после утреней тренировки? Теряешь хватку? — Да кто бы говорил, — фыркнул я, с возрастом став активней огрызаться на отца. Это не порождало между нами конфликтов, ведь друг друга мы уважали и ценили, да и в характерах сходились, отчего избегали ссор. — Сам-то когда в последний раз меч держал? — А я в семье славлюсь своими мозгами, а не силой. — Оно и видно, — я громко выдохнул, чувствуя, как тёплой болью напряжение пульсирует во всём теле. Неприятное, но до боли знакомое чувство, которое я бы хотел позабыть, да не мог. — Ну ладно-ладно, не ворчи… — он покинул кресло, направившись ко мне. — Слышал, ты вчера засиделся в библиотеке. Нашёл что-то интересное? Сев рядом, он оглядел меня с ног до головы, беспокоясь, что в этот раз дед решил преподать мне хороший урок. Благо сегодня у Тайвина было хорошее настроение, и он не стал меня изводить, хоть и мог. — Ты знал, что у вас есть экземпляр очень старинной книги, которая повествует о противостоянии «зелёных» и «чёрных»? Тирион задумался, пытаясь припомнить подобный манускрипт. Ему пришлось потратить на это несколько минут, ведь в своё время он прочёл очень много книг, и до сих пор пополняет коллекцию. — А-а… Ты нашёл дневники Хелейны Таргариен? Я думал, отец сжёг эту книгу. — Я только начал читать, но уже в полном восторге! — говорил я с горящими от радости и удивления глазами, забавя отца. — Она рассказывает о временах, когда сама ещё не родилась на свет. Оказывается, тот конфликт берёт своё начало с Рейниры Таргариен и Алисенты Хайтауэр — двух лучших подруг. — Насколько я помню, Хайтауэры хотели приблизиться к власти, используя погрязшего в горе по погибшей жене Визериса Таргариена — отца Рейниры. — Ага. Алисенту нарочно выдали замуж за Визериса, что сам годился ей в отцы, и с этого начался конфликт двух престолонаследниц. Рейнира была объявлена законной правительницей, несмотря на то, что Алисента носила под сердцем дитя короля. — Он решился на то, чего никто другой позволить себе не мог — посадить женщину на престол. — Считаешь это неправильным? — я оказался весьма удивлён, ведь обычно Тирион был куда более податлив и уважителен к иным людям. За ним не прослеживалось ни явного сексизма, ни расизма, ни даже мизогинии, что часто отравляла людям кровь в подобные времена. Поэтому я был уверен, что он не станет осуждать то, что на трон села женщина. — Просто понимаю, чем подобное чревато. — Но ведь женщины под час гораздо умнее мужчин… Да и согласись, куда живучей. — Да, но они не способны себя защитить, так как слабы физически, вынуждены часть жизни тратить на ухаживание и воспитание наследников, к тому же редко женщинам интересна политика или военное дело. — Спешу с тобой не согласиться, — перед глазами сломанной кинолентой пробегали лица тех отважных и боевых дам, с которыми когда-то мне посчастливилось быть знакомым. — Женщины способны стоять наравне с мужчинами, как бы ты этого не отрицал. — А я и не отрицаю. Просто политика, мой дорогой Джек, не так проста, как тебе может показаться. Стало немного обидно, но спорить я не стал, ведь в своё время и правда проиграл в этой политической гонке, которая привела меня к погибели. — Пусть хоть самые сильные мира сего преклонят колено перед новой королевой, однако народ этого не потерпит, особенно, если свой трон она заберёт не самым благородным путём. — А что ты подразумеваешь под «благородный»? Всё же всегда в мире найдутся несогласные, и всем ты не угодишь… — Ты прав, всем не угодишь, но можно всё повернуть таким образом, что тебя начнут восхвалять и славить, несмотря на вроде как корыстные и бесчестные методы. — И это называется благородство? — фыркнул я, вспомнив свои джедайские корни. — Мы не святые, как и те, кто нас создал. И особенно это хорошо видно, когда идёт борьба за власть, — он тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Мы замолчали, думая каждый о чём-то своём, не желая портить прекрасный миг уединения и покоя. С Тирионом мне было так спокойно, ведь этот мир он знал очень хорошо, отчего помогал мне привыкнуть к новым условиям и правилам, списывая всё на дикий образ жизни. Я уважал в нём приобретённую мудрость, а он во мне силу и желание стать лучшей версией себя. «Деймон Таргариен — младший брат Визериса и кровный дядя Рейниры. Он боролся за престол, но пока безуспешно…» — раздумывал я, вспоминая прочитанную летопись. «Но он был невероятно сильным мужчиной… Его даже сравнивали с Эйгоном Завоевателем, о котором ходило столько легенд. Это явно не пустые слова. Интересно, между нами есть какая-то связь, раз я тоже ношу имя Деймон, или это просто обычная традиция? Хотелось бы тоже иметь дракона, особенного такого послушного и яростного, как Караксес. Но Тирион говорил, что в Вестеросе больше нет драконов, ведь те вымерли. Может, он просто не знает об их существовании? Или они действительно канули в лету? Если бы у меня был дракон, это бы позволило мне занять Железный трон? Впрочем, зачем я об этом думаю? Он ведь мне не нужен…» — Отец сказал, что мы скоро отправимся в столицу, — заговорил Тирион, ошарашив меня этой неожиданной новостью. Тайвин хранил тайну о моём существовании, как зеницу ока, боясь, что слухи и сплетни очернят его чистый плащ, точно полевая грязь, отчего не выпускал меня за стены без особого дозволения. И хоть я и сбегал, гуляя по местным полям и Ланниспорту, где всегда кипела жизнь, не понимал, почему сейчас он разрешает мне показаться миру. — У твоего младшего брата скоро день рождения. Король устраивает турнир в его часть, — судя по уставшим глазам, Тирион сам не горел желанием возвращаться в Красный замок, однако выбора у нас, видимо, не было. — Томенн, — я неожиданно разразился доброй улыбкой, вспоминая тихого и прилежного братца, нисколечки не похожего на Джоффри. — Я буду рад вновь его понянчить. — Если Серсея подпустит, — хмыкнул Тирион, сам относясь к племяннику весьма тепло. — У меня есть малышка Мира, которая уж точно не откажется от очередной сказки, — хохотнул я, поднимаясь на ноги. Нужно было собираться, если мы не хотели разгневать главу дома и самого короля. Сказать по правде, я жутко хотел с ним познакомиться. Увидеть того, кто объединил под своим величием аж семь некогда разобщённых королевств. Того, кто поднял восстание против Безумного короля и остался в живых. И того, кто осмелился трахнуть эту скверную женщину Серсею.       Вечером того же дня новость об отъезде мне сообщил и дед, поставив перед тем фактом, что я в любом случае отправлюсь в Королевскую гавань, хочу я этого или же нет. Сопротивляться я, само собой, не стал, однако выставил требования. Я хотел отправиться в путь на подаренной мне лошади, желая закрепить полученные навыки верховой езды, а также избавить себя от неприятной компании Тайвина, что точно поедет в карете. Да, Тирион бы меня за это четвертовал, но я терпеть не мог долгосрочную дедовскую компанию, впрочем, как и отец. В этом мы были очень схожи. Тайвин разрешил мне столь большую вольность, однако поставил перед фактом, что если я упаду с коня и сломаю ногу, в карету не сяду, а поеду на повозке или вовсе пойду пешком в качестве наказания. Да, рисковать мной не стоило, учитывая его долгоиграющие планы на мою скромную персону, однако Тайвин старался меня «правильно» воспитать, отчего был довольно холоден. Впрочем я уже привык к подобному отношению, зная, что Тирион никогда не позволит мне навредить, хоть впоследствии и устроит долгую нравоучительную речь о том, насколько я был неправ.       Путь прошёл достаточно гладко, благо Королевская Гавань находилась не столь далеко от Ланниспорта, как, скажем, от Винтерфелла. Весь путь я провёл на коне, засыпая под открытым небом среди солдат и просыпаясь под звуки расцветающей природы. Мы охотились, собирали разные растения и грибы, а я сам порой отделялся от общего отряда, скача по полям, точно свободный олень. Мне нравился нынешний уклад, с которым я жил, однако в душе теплилось осознание, что всё это не вечно. Стань я чуть старше, перестану иметь столько свободы, обзаведясь кучей обязательств, которые будут душить получше любой верёвки. Впрочем я морально готовил себя к этим неурядицам, напоминая, что детство очень скоротечно и в ближайшее время меня ждёт множество изменений.

***

— Джек! — громко произнёс Тайвин, выглянув из окна двигающейся кареты. Я, потянув за поводья, направил Бурана в сторону экипажа, желая узнать, что от меня захотел дед. — Да? Он строго меня оглядел, после чего сказал: — Залезай в карету. В городе не должны видеть ребёнка, вроде тебя, верхом на лошади. Быстро глянув на притихшего Тириона, что мне сдержанно кивнул, я молча согласился, направившись к капитану гарнизона, чтобы тот позаботился о моём скакуне, пока я буду в карете. Сделав небольшой привал для изменения позиций, мы быстро въехали в столицу. Здесь кипела жизнь похлеще чем в Ланниспорте, отчего я с удивлением выглядывал из-за шторки, изучая местных людей. Они казались слегка иными из-за своей внешности и разноплановости. Будто я попал в иную страну, однако всё ещё находился в Вестеросе, в котором и родился. Как же странно было осознавать, насколько сильно меняются люди, с учётом изменения территории. Некогда разобщённые семь королевств до сих пор пестрили явными отличиями в культуре, менталитете и внешности, сея некую раздробленность в высших кругах. Это меня беспокоило, однако ввиду возраста и малых познаний о мире я не мог понять, насколько сильно это отражается на жизни Вестероса. — Что скажешь? — спросил меня Тайвин, видя, как горят огнём любопытства мои глаза. — Я хочу всё тут изучить. Хочу увидеть столицу своими глазами, — честно ответил я, посмотрев на главу дома. — Столица опасна, особенно для такого красивого ребёнка, как ты, Джек. — А если я буду не один? Можно будет всё тут осмотреть? — Я поговорю с королём на этот счёт, — вздохнул Тайвин, временами не понимая хода моих мыслей, но иногда позволяя себе потакать моим желаниям. Всё же порой он мог показать и свою сдержанную сторону, полную снисходительности и понимания, однако это происходило весьма редко, к тому же всегда имело под собой выгоду для самого Тайвина. Об этом мне рассказал Тирион, когда мы обсуждали его строгого отца. Он знал его куда лучше меня, поэтому часто развеивал мифы о его благородстве и уме. Впрочем, порой, как мне казалось, Тирион был весьма строг насчёт своего отца. Однако в их борьбу я пока не лез, понимая, что ещё не достиг того возраста и мощи, с которыми смогу чётко и ясно оглашать свои мысли и требования. Доехав до замка, мы оказались за стенами огромной цитадели, повидавшей ещё Эйгона Завоевателя и его драконов. Здесь хранилось очень много историй, которые я должен был узнать, поэтому рвался изучить новую территорию, лучше поняв этот мир. — Отец, — произнёс сдержанный, но крайне улыбчивый Джейме, видимо, вышедший нас встретить. — Братец… — Здравствуй, старший брат, — хмыкнул ему Тирион, выбираясь из экипажа. — О-о, мой дорогой племянничек! — хохотнул блондин, заметив в экипаже и меня. — А я-то уж боялся, что отец и правда запер тебя в северной башне. — Не стоит так глупо шутить, ведь тебя могут не правильно понять, — фыркнул Тайвин, приструнив сына. Впрочем я оставил эту сладкую парочку, встав рядом с отцом. В новой обстановке я не до конца понимал, как мне следует себя вести, хоть дед и провёл для меня весьма долгую лекцию, из которой я мало что запомнил. В мыслях был лишь новый город да люди, с которыми хотелось поговорить. — Ладно-ладно, не ворчи, — Джейме хлопнул отца по плечу, что тому не понравилось, после чего повёл за собой, сообщив, что король нас уже заждался. Как и пристало бастарду, я шёл позади «истинных» наследников дома, составляя компанию отцу. Тирион, видя мой бегающий взгляд, объяснял местные порядки и правила, рассказывал об устройстве королевского замка да и о людях, которых тут можно встретить. Язык у него был подвешен что надо, ведь даже я со своей рассеянной концентрацией внимательно его слушал, внимая каждому слову. Он вскользь рассказал про нынешнего короля — Роберта Баратеона — который в своё время сверг Безумного Короля, вернув Вестеросу мир. Впрочем Тайвин быстро заткнул младшего сына, сказав, что ему стоит меньше говорить о Роберте в этих стенах. Меня это озадачило, вынудив задаться множеством вопросов, главным из которых был: «Какая кошка пробежала между Тайвином и Робертом?» Здесь что-то творилось, и что-то явно нехорошее, однако ввиду плохого опыта в политических интригах я пока не мог понять всей плачевности ситуации. Благо короля мы нашли достаточно быстро: он отдыхал в цветнике, разговаривая со своей женой и детьми о чём-то, что нам не ведомо. — А вот и вы, — раздался басистый грудной голос, прорезавший уши. Я выглянул из-за спины Джейме, увидев тучного бородатого мужчину, больше похожего на лесоруба или мясника, нежели короля. Мне казалось, что у оных не должно быть такого пуза и столь запущенного вида, ведь они должны тренировать как тело, так и мозг, однако, видимо, сильно ошибался. В нынешних реалиях от обилия в твоих карманах денег напрямую зависел размер твоего живота. Забавная зависимость, учитывая мировые проблемы, голод и прочие трудности. — Мои дорогие Ланнистеры…! — он развёл руками, после чего протянул широкую ладонь Тайвину, вынужденный правильно его поприветствовать. Тот, нацепив уважительную улыбку, принялся лукаво отдавать почтение королю, в то время как остальные с полными понимания глазами наблюдали за этой сюрреалистичной картиной. Показатель двуличия настолько зашкалила, что мне захотелось уйти в ту же секунду, как Тайвин открыл рот. Вот только позволить себе этого я не мог, вынужденный смиренно стоять и дожидаться момента, когда меня представят королю. Правда, этот момент настал куда раньше, чем многие ожидали, а всё из-за малышки Мирцеллы. — Джеки! — немного шепеляво произнесла подросшая сестрёнка, соскочившая с маминых рук и помчавшаяся в мою сторону, минуя озадаченных родственников. — Мира, ты стала такой большой! — хохотнул я, подняв её на руки, имея на это достаточно сил. — Я тебя даже не узнал. Та довольно засмеялась, поняв комплимент. Короткими ручонками она обхватила мою шею, удобно устроившись на руках, словно маленькая животинка. Ей всегда нравилась моя компания, впрочем, как и мне её, ведь ребёнком она была светлым и славным, не тронутым алчностью и злостью родителей. Я молился о том, чтобы, и став старше, Мирцелла осталась столь же миролюбивым и добрым дитя, как и сейчас, способствуя этому изо всех сил. — Хм…? — загудел король, отодвинув Тайвина, в надежде разглядеть меня лучше. — А это ещё кто? — Представься, — шепнул мне Тирион, податливо наклоняя голову перед королём. Зазевавшись с сестрой, я совсем забыл проявить должное уважение королевской персоне, способный её сильно обидеть этим некрасивым жестом. — Здравствуйте, ваше величество, — я склонил голову, озадачив своим поведением зарезвившуюся на руках Мирцеллу, что игралась с моими белыми волосами. — Меня зовут Джек Ланнистер, я сын сэра Тириона. — Тириона? — удивился король, глянув на отца. Я почувствовал, как дрогнули от страха колени наследника дома, стоило ему подумать о немилости короля, однако малышка Мира смогла разрядить обстановку своим детским лепетом. — Джеки мой любимый братик! — говорила она, дрыгая ногами и улыбаясь частично беззубым ртом. — Я его очень сильно люблю! Поэтому, папочка, не обижай братика! Тот, выслушав детскую речь, басисто рассмеялся, позволив нам всем расслабленно выдохнуть, ведь казни мы смогли избежать. Про себя я пообещал сделать Мирцелле самый дорогой подарок, на который только был способен за этот очень важный для нас с Тирионом жест. Всё же каждый в королевстве знал, что Роберт очень горячеголов, и под действием плохого настроения может казнить человека за просто косой взгляд или неправильно сказанное слово. Оттого его и опасались, редко умеючи управляя этим здоровяком. — Так вот ты какой, Джек Ланнистер с Утёса Кастерли! — он хлопнул меня по плечу, из-за чего я чуть не уронил малышку Миру, вынужденный поставить её на землю рядом с отцом. — Я много о тебе слышал. — Для меня это честь, ваше величество… — Ой, да что мы как не родные, — он вновь басисто захохотал, схватившись за пузо. — Чего такие кислые рожи скорчили, будто самого Эйгона увидели? Вот только нам было не до шуток. — Серсея, ты ведь говорила, что твой племянник не здоров, поэтому и не может приехать, — он с удивлением посмотрел на пристыженную жену, что слегка покривила губами, пойманная на не самом умном обмане. — В последнее время Джеку стало лучше, поэтому я принял решение наконец свозить его в столицу, ваше величество, — заговорил Тайвин, прикрывая необдуманность дочери. — Вон оно как, — король вновь меня оглядел, видимо, пытаясь что-то понять. Зная, что в моих жилах течёт ненавистная ему кровь, я нехотя съёжился под напором его карих глаз, надеясь, что эта пытка закончится быстро и безболезненно, но Роберт тянул. Он будто всё понимал, но желал подольше меня помучить, чтобы утолить свою кровожадность. Я прежде не встречал таких опасных людей, имеющих на меня столь великое давление. Стало как-то не по себе, но я держался. — Думаю, Джек хочет посмотреть замок и повидаться с братьями… — протянул Баратеон, продолжая смотреть на меня этим опасным хищным взглядом. — Доченька, дорогая, покажи Джеку округу, пока я разговариваю с твоими дядей и дедушкой. Договорились? — Да, папочка! — залепетала радостная малышка, схватив меня за руку. — Джеки, идём! Я всё-всё тебе сейчас покажу! Она потянула меня куда-то в сторону дворцовой ограды, где нас поджидала одна из служанок, однако я не спешил уходить, дожидаясь одобрения отца. Тирион быстро мне кивнул, намекая удалиться, но воздержаться от учинения очередных глупостей. Всё же моё свободолюбие порой приводило нас в неприятные тупики, из которых мы еле-еле выбирались, вынужденные в очередной раз выслушивать недовольные речи Тайвина о важности поддержания авторитета семьи. Его слово в стенах замка Кастерли было законом, отчего мы не сопротивлялись хмурым речам, однако сейчас дела обстояли чуть иначе, хоть наши руки всё ещё были связаны по локоть. — Идём же! — я был вынужден удалиться, оставив Тириона в опасном капкане короля. «Прости, пап…» — Прошу, присаживайтесь, господа, — Роберт провёл рукой, намекая присесть под крышей приятной веранды. Гости неспешно расселись, ожидая дальнейших слов короля, в то время как слуги расставляли перед ними бокалы и закуски, дабы господа благоприятно провели сегодняшний день. — Занятный у тебя сынишка, Тирион, — хмыкнул король, тут же пригубив налитое вино. — Яркая внешность, крепкое тело и умный взгляд… Редко кто может похвастаться таким наследником. — Благодарю, ваше величество, но в его красоте и силе нет моей заслуги, — несмотря на свою страсть к алкоголю, Тирион очень скромно сидел с бокалом вина, не спеша его осушать. Ему редко выдавался случай поговорить с королём, однако он был этому даже рад, ведь понимал, что Роберт не жалует их семью, несмотря на родившихся наследников. — Почему же? Он ведь твой сын, — хмыкнул Роберт, косо глянув на Серсею. Та отвела взгляд, делая вид, будто ничего не понимает и ей и вовсе не интересен данный разговор. — Вот скажи, как такой уродец, как ты, смог обзавестись таким красивым сыном? — он подсел поближе к озадаченному карлику, сильно его этим смутив. — Пути господни неисповедимы… — выдавил из себя полумуж, позабавив этим старшего брата. — Думаю, он пошёл в дядю, — заговорил Тайвин, сам порой замечая между Джеком и Джейме много общих черт. Физическая сила, страсть к путешествиям, умение заговорить зубы любой девушке и неприятная тяга к приключениям отзывалась в обоих блондинах, порой раздражая главу рода. В своё время он знатно намучился с Джейме, а теперь был вынужден воспитывать и столь же балагурного внука. — Думаете? — хмыкнул Роберт, оглядев верного рыцаря. — А как по мне, совсем не похож. И что у него с волосами? — Остаточное явление после болезни, — уверенно и спокойно ответил Тайвин, подозревая, что у короля найдутся для них неприятные вопросы. — В детстве Джек переболел какой-то хворью, после которой его волосы побелели. Мейстер говорил, что опасности для жизни нет, но больше волосы к прежней черноте не вернуться. — Вот как… — пропыхтел король, откинувшись на спинку стула. — Какой всё же занятный парнишка… А кто его мать? — Элионора Трост. Она скончалась практически сразу же после смерти Джека, — объяснил Тирион, неплохо отыграв горюющего любовника. Всё же настоящую мать Джека он никогда не знал, лишь слышал о ней из рассказов сына, зная, что она была красивой и мудрой девушкой, но слабой телом. — Не припомню у Тростов хоть кого-то столь же красивого… — хмыкнул Баратеон, допивая второй бокал вина. — Все они неприметные и хилые, как и их нрав… Тириону эти слова не понравились, однако он прекрасно скрыл своё возмущение за маской спокойствия и понимания. Это забавляло тихого Джейме, медленно попивающего вино, и удивляло смурную Серсею, старающуюся вести себя более сдержанно в компании отца и мужа. — Можно сказать, Джек — наше благословение, ваше величество. — Ты удивительно удачлив, Тирион. Я даже немного завидую. — Ох, поверьте, ваше величество… Мне не стоит завидовать, — вздохнул полумуж, покривив лицом. — Твоя правда, — хохотнул король, с грохотом поставив бокал на стол, чем напугал задумавшуюся жену. — Я хочу увидеть этого юнца в деле! — В каком смысле? — запереживал Тирион, сдвинув брови. — Джейме не первый раз говорит мне о его боевом таланте, так пускай докажет свои силы в реальном бою. Пусть участвует в турнире в честь дня рождения моего сына. Даже Тайвин забеспокоился, смекнув, что тринадцатилетнем ребёнку не место среди высоченных бугаев с копьями и мечами. Он там если и не погибнет, то станет калекой, загубив план Ланнистеров в зародыше. — Ваше величество, вы слишком жестоки к Джеку, — воспротивился Тирион, аж поднявшись с кресла, да лишь уменьшившись в росте. — Он ведь ещё ребёнок. — Я принял решение, — твёрдо сказал Роберт, оглядывая нелюбимых ему Ланнистеров. Как же он удивился, заметив в хитрых глазах жены удовлетворительные проблески, что очень редко посещали её лицо. Он даже испугался, подумав, что она приболела. — Пусть покажет себя, а если устоит хотя бы против одного из участвующих рыцарей, я пересмотрю своё мнение на его счёт. На этом их разговор был окончен.