Игра престолов: Сказания о кровавом принце

      Мне с трудом удалось открыть глаза. В ушах всё ещё противно звенело, отдаваясь криками погибших товарищей, а тело изнурительно ныло, будто я вновь попал на тренировку к Дуку, где он истязал меня, словно гнилую тряпку. Хотелось закричать, но комом в горле стояла противная едкая дрянь, не позволяющая мне даже издать писк. Я молчал, почти не чувствуя рук и ног. Лишь ощущал тёплые прикосновения. Чьи? Не знаю, но во тьме своих фантазий я представлял её. Дорогую Шаак Ти, что столь же нежно гладила меня при каждой нашей встрече. — Мой малыш… — хриплым голосом протянула уставшая женщина, что держала меня на руках. Я еле разлепил глаза, щурясь от тусклого света лампадки. Передо мной предстал удивительный образ: женщина дивной красоты, измученная какой-то тягостью, сладостно мне улыбалась, не сдерживая слёз. Я не узнавал её черт, но видел что-то знакомое. Чувствовалось в ней что-то такое, отдалённо узнаваемое, но затерявшееся в задворках сознания. В особенности привлекали её белоснежные волосы, отдающие серебром в лучах тусклого огонька. Словно заворожённый, я потянулся хлипкой ручонкой к сползшей с её плеча прядке, будто пытаясь понять, не кажется ли мне всё это? Не сон ли всё часом, привидевшийся мне ненастной ночью. — Мой дорогой Деймон… «Деймон?» — я не знаю подобного имени. Да и оно вовсе не моё… Что вообще происходит? — Уа-а-а…! — из рта наконец донёсся громкий плачь, потревоживший усталую женщину, но не вызвавший её гнева, лишь сострадательную улыбку. — Всё хорошо, малыш, я рядом… Ты в безопасности… Только спустя месяцы наблюдения за этим миром и непосредственно той, что меня родила, я понял, что оказался где-то на задворках Галактики. В таком отдалённом уголке, куда я никогда прежде не залетал. Возможно, эта планета находилась за поясом неизведанных земель, на таком же отдалении, что и моя родная Земля. Сказать по правде, местный мир весьма напоминал мне родной: знакомая речь, давно не слышимая уху, быт, напоминающий тот, который отголоском мелькал в голове, народ, состоящий, как я понял, лишь из выходцев человеческой расы. Ни о каких иных видах я больше не слышал, однако мама часто рассказывала мне о драконах. Тех самых мифических ящерах, что по некоторым сказаниям стояли у истоков мироздания. К моему сожалению, я долго привыкал к её речи, так как мама имела неприятную привычку заговариваться, и бубнить себе под нос что-то на языке, прежде мне неведомом. Он напоминал ауребеш, однако сильно деформированный и искажённый. Этот язык сильно резал ухо, но я старался как можно быстрее к нему привыкнуть, благо мама довольно рано начала обучать меня этому диалекту. Осознать пару простых вещей мне не составило труда, несмотря на крохотный мозг, который слишком быстро истощался ввиду бурной мозговой активности. Уже на второй неделе пребывания в этом месте я сделал тяжёлый, но очевидный вывод — Сила даровала мне шанс прожить жизнь заново, но почему-то закинула в неизвестный мир. Почему? Да только ей и известно, всё же пути Силы неисповедимы. Впрочем, о причинах я старался не задумываться, боясь растратить драгоценную энергию зазря. Большую часть времени я уделял навёрстыванию упущенных возможностей и умений, начав свои муки с телодвижений. Кто ж знал, что малыши настолько недееспособны в столь юном возрасте? Ещё не достигнув и первого года жизни, я уже пытался ползать, говорить и как-то познавать неизвестный мне мир, однако хрупкое и слабое тело просто не позволяло мне добиться, казалось бы, совсем несуразных вершин. Максимум, что я мог — дрыгать конечностями, словно перевёрнутая черепаха, забавляя маму своим бессилием. Впрочем, я не всегда был активен. Порой на меня накатывала грусть, стоило вспомнить всех тех, кого я когда-то знал. Их лица и голоса являлись мне во сне наваждением, терзая душу так, что я ночи напролёт рыдал в своей колыбельке. Мама тогда за меня сильно переживала, боялась, что я заболел, даже лекаря вызывала, однако тот, очевидно, не нашёл ничего опасного. И хоть я и перепугал мать своим странным поведением, ведь с рождения был тихим ребёнком, редко доставляющим хлопоты, смог выяснить чуть больше о внешнем мире, благодаря пришедшему мужчине. Выглядел он типичным знахарем из глубинки, судя по протёртой серо-коричневой одежде и усталому, вымотанному виду. Столичные или городские лекари так не выглядели, обладая большим достатком, а следственно и уровнем жизни. Судя по разговору с матерью, жили мы в небольшом городке, а то и в селе, учитывая говорок и весьма бедный вид нашего гостя. Впрочем, домишка наш соответствовал общему уровню жизни — был таким же захудалым и скромным. Судя по всему, мой отец погиб ещё до моего рождения, а мать, будучи травницей, лишь благодаря доброте этого мужчины, могла прокормить нас двоих. Не очень радостная информация, особенно если вспомнить то, что я ничего не могу сделать. Это угнетало, однако я старался не поддаваться столь злым чувствам, каждый раз вспоминая наставления Шаак. Подпитанный желанием помочь матушке и расширить свои горизонты, уже к двум годам я неплохо ходил и даже нескладно говорил. Сельчане, довольно быстро прознавшие о сыне Рейнис — именно так звали мою маму — удивительно добродушно приняли меня в свои ряды, каждый раз отмечая моё рвение и старания, а также доставшуюся от мамы красоту. Впрочем, я хорошо узнавал свою внешность, к которой привык за долгие двадцать с небольшим лет жизни. Всё те же серебристо-белые волосы, почему-то сохранившиеся со времён джедайствования. Я был уверен, что вырасту брюнетом, коим и когда-то уродился, но, видимо, генетика взяла своё. Как утверждала мама, подобный цвет был характерен для всех, в чьих жилах текла драконья кровь, однако я плохо понимал, о чём она говорит. Какие драконы? Разве это не вымышленные существа? Неужели в этом мире есть что-то, подобие магии, а может, даже сама Сила? Вот только я не ощущал на себе её давления, отчего сомневался. Конечно, была вероятность, что я родился без дара, отчего и не чувствовал её путей, однако мне в это смутно верилось. Впрочем, несмотря на отсутствие у меня нечеловеческих способностей, я всё ещё помнил много всего того, что могло бы помочь мне стать бравым рыцарем. Пусть тело моё мало что помнило, ввиду своего несуразного размера и сил, в голове остались нужные знания, способствующие быстрому развитию. Уже к пяти годам я держал в руках острый кинжал, подаренный мне на день рождения местным кузнецом. И пусть он не пестрил богатством, оставаясь простым куском металла в моих детских руках, я знал, с этого клинка начнётся мой путь к вершине этого мира. Спросите, откуда такие амбиции? Всё просто: я понимал, что в этом мире без происхождения путь к безбедной жизни мне могла обеспечить лишь славная карьера. А никто не ценился в средневековье так, как бравый рыцарь, способный защитить корону. С моими знаниями и внешностью я имел неплохие шансы на то, чтобы стать хотя бы кем-то из столичных гвардейцев, а там заполучил бы и шанс позволить матери умереть тихой и славной смертью в тёплом доме, в окружении семьи. Всё же я сильно к ней привязался за эти годы совместной жизни, да и она очень много в меня вложила, чтобы я так нагло оставил её одну в этой трясине. Душа в душу мы жили мирные семь лет, пока на наши земли не пришёл мор. Имея крепкое здоровье и закалённое тренировками тело, я справлялся с болезнью куда лучше, чем захворавшая мать. Она слегла с жуткой лихорадкой, что подкосила и так не самое крепкое здоровье матушки. С каждым днём она чахла, точно цветок в ударившие морозы, но старалась не сдаваться так легко. Она боролась, как и все в нашем роду, и я был подле её кровати, держа за руку, в надежде передать ей хоть частичку своей силы. Вот только судьба решила вновь проверить меня на стойкость, забрав ту, подле которой началась моя новая жизнь. Видимо, Сила решила, что раз я не увидел смерть Шаак Ти в прошлой жизни, стоит отнять у меня Рейнис, дабы чему-то научить. Я был зол, но тушил в себе эти чувства, зная, что горем умерших к жизни не вернуть. «Похорони меня в огне», — звучала в голове последняя воля матери, крутящаяся в сознании, словно навязчивая идея. Поняв, что терять мне уже нечего, я сжёг пропитанный хворью дом, в котором не следовало оставаться, поклялся на прахе матери, что проживу достойную её сына жизнь, после чего побрёл прочь из опустевшей деревни в надежде на удачу.

***

— Хэй, слыхали? — шептались мужики в кабаке, хитренько оглядываясь. — Поговаривают, вблизи Бизонового озера видели этого прохвоста. — Да ты брешешь… — Слых, он и правда такой? — какой-то оборванец пару раз взмахнул рукой, будто пытаясь описать мальца. — Ну, такой…? — Чёрт знает, — фыркнул самый коренастый из них, стукнув чаркой о деревянный стол. — Но Роза его мельком видела. Да и вечером он появлялся рядом с кабаком. — Решил одну из наших цыпочек захапать? — громко хохотнул его друг, пихнув в плечо. За спинами рассмеялись подслушивающие их мужики, среди которых, ненароком, оказался незваный гость. — Он же ещё от мамкиной сиськи не отцепился. Куда ему до наших блудниц? — Простите, господа, — к ним подошёл ужасно невысокий мужчина, завладевший не самыми добродушными взглядами. Секундно Тирион даже струхнул, подумав, что случись драка, его отсюда вынесут вперёд ногами, однако виду не подал, продолжив начатое: — Я стал случайным свидетелем вашего разговора, и уж очень мне стало интересно, о ком вы ведёте речь. Те начали озираться, видимо, не понимая, что происходит, а после, заслышав хохот, загоготали всем баром, смеясь над полуросликом. — Да вы только гляньте на него! — Тебя каким ветром сюда принесло, пацан? — Хэй, кто вообще впустил его в бар?! — Выпивка за мой счёт! — громко произнёс Тирион, оставив на столе хохотунов увесистый мешочек с медными и серебряными монетами. Заслышав их звон, все тут же стихли, а некогда обсуждающие последнюю новость верзилы удивительно доброжелательно пригласили неизвестного гостя присесть рядом с ними. — Вы, похоже, из дальних краёв, господин, — они только сейчас заприметили весьма неплохого качества одежду, став уважительней к высокопоставленной персоне. — Проезжал мимо и заслышал наинтереснейший разговор, — кивнул Ланнистер, сложив руки на столе. — Как я понимаю, речь идёт об уникальном мальчишке, который появляется то тут, то там… Верно же? Те закивали, перешёптываясь о случаях встречи с ребёнком, кратко описывая запомнившиеся детали. Все они сходились на том, что он обладатель ужасно яркой, для столь тихих и неплодородных мест, внешности, однако некоторые особо внимательно предостерегали и о его дикости. — Дикарь? — удивился Тирион, предполагая, что он просто сбежавший бастард. Всё же редко когда среди простого люда рождался кто-то, слухи о красоте которого распространялись на такие большие расстояния. И хоть до столицы весточка не дошла, в землях, по которым путешествовал Тирион, она распространилась, точно летний пожар. — Разве он не местный? Мужики покачали косматыми головами. — Не-е, был бы нашим, мы бы знали. — Да и среди местных не сыскать того, кто бы знал этого дикарёнка. — Говорят, он пришёл с востока. — А я слышал, что его оставили у нас северяне. — Да что тут делать северянам, идиот? — А где он, вы не знаете? — спросил Тирион, оглядывая ругающихся деревенщин. Многие качали головами, расстраивая Тириона своей неосведомлённостью, но подслушавшая их официантка, подойдя к полурослику, шепнула, что может ему помочь за небольшую награду. Тот, зацепившись за ниточку, само собой согласился, однако заявил, что отдаст вознаграждение только после того, как они встретятся с мальчишкой. Недолго поворчав, девушка всё же согласилась, после чего повела дворянина окольными путями к рынку. На вопрос, почему же она выбрала такой путь, девушка ответила, что мальчишка очень осторожен и скрытен, поэтому завидев опасных личностей, сразу же сбежит. Звучало это довольно правдоподобно, отчего и не вызвало подозрений Тириона. Уже смеркалось, но на улицах порой встречались шумные компании, стремящиеся в бар или паб, только бы покутить тёмной ночкой.

***

На рынок меня занесло не то, чтобы случайно, но весьма неожиданно. Сегодня я не планировал появляться в городе, но найденные мной лечебные растения нельзя было оставлять до завтра, отчего я хотел продать или обменять их сразу после сбора. Ведь чувствовал, что не стоит рисковать, особенно после того, как меня заметили у озера, но чёрт дёрнул сунуться в пекло. Спросите, чего же я так боялся? Да людей. Для местных я был не больше, чем диковиной зверюшкой, а учитывая нравы некоторой знати, меня могли и в рабство продать, чего я жуть как не хотел. Поэтому и осторожничал, как мог, не доверяя ни детям, ни взрослым, ни старикам. — Я хочу это продать, — подойдя к лекарской лавке, сказал я громко и чётко. Хмурый старец, что уже закрывал лавочку, колко меня оглядел, задержав потухающий взгляд на белоснежных волосах. К сожалению, накидку, которую я когда-то позаимствовал у трупа на дороге, истерзали напавшие на меня волки, благо я сумел унести оттуда ноги, поэтому сейчас щеголял будто голый, привлекая всеобщие взгляды. — Ты ведь… — Так вы купите или нет?! — сразу его перебил, не позволив закончить мысль. — Если нет, найду кого посговорчивей! Старик нехотя оглядел мои травы, что-то бубня себе под нос. — Хм-м-м… Хороший тысячелистник… Ты собрал его? Я кивнул. — Сорвал только вершки, оставив всё ненужное. А эта крапива… Она ведь щиплется. — Я воспользовался листом лопуха, обернув его вокруг руки, как перчатку. — Хорошо… Очень хорошо, — кивнул удовлетворённый лекарь, закивав седой головой. — Пять медяков за всё. — Это стоит больше! — возмутился я, зная, что за это можно получить даже серебряник. — Они даже не требуют обработки и очистки! — Не нравится цена — скатертью дорога, — фыркнул старик, махнув на меня рукой. Вот ведь гад, ведь знает, что дешевит. А никому другому я продать это попросту не мог, ведь в городе, как удалось выяснить, был лишь один знающий лекарь. Для других мои травы и гроша ломанного не стоили, отчего этот хмырь буквально создал для себя монополию, диктуя желанные цены. — Ладно! — шикнул я, понимая, что не договорюсь. — Давай свои пять медяков. — Три, — хмыкнул старик, доставая из кармана три жалкие монетки. — За нахальство. Я зашипел так громко, что недалёкие прохожие в испуге обернулись в нашу сторону, подумав, что в город проникло какое-то чудище. Жаль, что я был так мал, ведь своим видом лишь смешил наглого доходягу, озирающего меня скупым взглядом. — Ах ты…! — ловким движением я достал из ножен кинжал, ударил наглеца по коленной чашечке, а после, когда тот упал на колени, схватил за немытые волосы и приставил холодное лезвие к глотке. Старик громко зашипел, пытаясь вырваться, но лезвие у горла сильно мешало, вынуждая подчиниться. — Грязная крыса… — рычал я, сверкая пугающими, дикими глазами. — Т-ты… Ты пожалеешь, юнец! — Посмотрим, как ты заговоришь с того света, грязная свинья, — хотелось резко провести ему по горлу клинком, но я сдерживал в себе эту дикую жажду крови, вспоминая джедайские уставы. «Ты не убийца… Не убийца…» — Эм… — раздался рядом негромкий, но уверенный голос, вынудивший отвлечься от мыслей. Я увидел перед собой невысокого, даже слишком низкого человека, весьма запоминающейся внешности. В глаза сразу бросилась не самая дешёвая одежда, говорящая о статусе этого мужа, а нос прорезал удивительный запах трав, свойственный лишь вельможам высокого ранга. Всё же далеко не каждый мог позволить себе ванну с травами, чей запах оставался на теле довольно долгое время. — Мальчик… Ты бы отпустил этого господина, пока сюда не нагрянула толпа, — для ясности он огляделся, помогая обратить внимание на шумы за пару кварталов отсюда. — А вам-то какое дело? — фыркнул я, не ослабляя хватки, но отдаляя от наглеца кинжал. — Вы его друг? — Я? Не-е-ет… Я впервые его вижу… — Тогда какое вам до него дело? — Никакого… — он пожал плечами, точнее, смешно ими дёрнул. — Вообще-то, я тут по твою душу. Стало как-то не по себе от его слов, и даже промелькнула мысль броситься наутёк, но я понял, что лишь усложню себе жизнь. — Что ты от меня хочешь? — я смотрел хмуро, не скрывая своей опаски и нежелания быть чьей-то игрушкой. Кто знает, если у обычных людей в голове всякие гадости, то у подобного уродца и вовсе самый настоящий ужастик. Я не понимал, что от него ожидать, стараясь оставаться начеку. — Просто поговорить. Могу я пригласить тебя на бокал вина…? А… Хотя ты ведь не пьёшь вино… — он смешно нахмурил брови, почесав подбородок. — Кха-ха…! — закряхтел отпущенный мной старик, цепляющийся за горло. — Сукин ты сын… — Скажи спасибо, падаль, — фыркнул я, сунув кинжал в ножны. — Сегодня боги на твоей стороне. Забрав у него небольшой мешочек с монетами, я подошёл к карлику. — Иди за мной, — с этими словами я быстро зашагал в сеть переулков, немного сбивая с толку опешившего дворянина. — Хэй… Постой! — кричал он вслед, явно не поспевая. А я всё не останавливался, перепрыгивая через вонючие канавы и пролезая меж плотно уложенных ящиков и бочек с каким-то барахлом. Удивительно, как этот чудик поспевал за мной. Видимо, небольшой размер помогал протиснуться там же, где и обычный ребёнок. Забавно, учитывая нашу разницу в возрасте. — Какой ты вёрткий… — протянул запыхавшийся незнакомец, оказавшись где-то на окраине городка, на крыше невысокого здания, где располагался мой временный приют. Не подумайте, что я тут жил, просто обустроил себе временный ночлег, пока ошиваюсь в местных землях. Всё же спать в лесу не хотелось, ввиду дикой живности и ещё более нечеловечных убийц и душегубов, скрывающихся от закона средь божьих тварей. — Фух… Еле поспел… — Так чего хотел? — я сел на ящик, сложив руки на груди. — Ты ведь дворянин, так что такой высокопоставленный человек забыл в этой канаве? — А ты умён… — Не нужно много ума, чтобы понять плачевность этого места, — очертил взглядом открывающийся вид, давая понять, что не питаю к местному городишке никакой любви. Это место было мне чуждо, впрочем, как и живущие в нём люди. — Тогда почему ты здесь? Где твои родители? Я нахмурился, чувствуя от него слишком подозрительный интерес к моей жалкой персоне. Он явно не просто так меня искал, и я пытался понять, в чём же причина. — Мор забрал всех. — Так ты и правда с востока… — вздохнул полурослик, сложив руки перед собой. — А что насчёт внешности? — А что? — Редко встретишь кого-то, подобного тебе. Это приобретённое или унаследованное? — В зависимости оттого, зачем спрашиваешь. Он усмехнулся, подойдя ближе. — Остерегаешься… Что ж, мне понятна твоя осторожность. Всё же весьма странно, когда дворянин вроде меня так рьяно интересуется кем-то, вроде тебя. Ему был дан немой ответ. — Вот только спешу успокоить, я не желаю тебе зла. Напротив, у меня есть к тебе предложение, если, конечно, ты соизволишь его выслушать. Я недолго подумал, прикидывая все за и против, после чего кивнул, намекая продолжить. — Я наслышан о твоей красоте, в чём сегодня и убедился. А также до меня доходили слухи, что в столь юном возрасте ты уже обладаешь невероятной силой и знаниями. — Откуда же такая громкая информация? — я ухмыльнулся, немного гордый тем, что обо мне потихоньку узнаёт мир. — Ты умеешь привлекать взгляды, отсюда и множество слухов. — И что же ты хочешь? Чтобы я стал твоей послушной обезьянкой на поводке? — Не-е-ет… Что ты… Я не жалую рабство, тем более, когда дело касается детей. Просто, мне показалось, что тебе нужна помощь… Я долго всматривался в его умные глаза, пытаясь понять, что же он за человек такой. Вроде и безобидный, с таким-то маленьким ростком и комплекцией… Но как же ярко горели его глаза, точно у настоящего хищника. В этом хрупком теле скрывалась немалая сила, видимо, и позволившая столь некрасивому существу дожить до своих лет. Это вызывало уважение, однако и порождало в душе сомнение. — Что ты можешь мне предложить? Карлик задумался, вглядываясь в мои глаза. Он не спешил говорить, видимо, отличаясь рассудительностью и спокойным нравом. Это располагало, учитывая, что сам я пока был весьма импульсивен, ввиду молодого возраста и непростой жизни. — А что ты желаешь? — Вас не учили, что некрасиво отвечать вопросом на вопрос…? — Учили, однако я никогда не был хорошим учеником, — хохотнул мужчина, тряхнув головой. — Та-ак…? Я задумался, посмотрев в сверкающее звёздами небо, будто надеясь услышать у него ответ. — Сила… — прошептал я, потревожив своими словами незнакомца. — М? — Я хочу обзавестись силой, — уже более уверено сказал я, просияв яркими сапфирами. Вспомнились фрагменты из прошлого, в котором только в самый последний момент я узнал о ненастье, не способный с ним побороться. Сейчас же, наученный ошибками прошлого, я надеялся не сглупить, учтя огрехи и дурость прежней жизни. — О какой силе идёт речь? — спросил карлик, настороженно хмурясь. — О такой, благодаря которой я смогу защитить дорогих мне людей. Он долго смотрел мне в глаза, что-то обдумывая. Видимо, пытаясь понять, кто я такой, раз смею высказывать столь громкие, а главное дерзкие желания. Или же его пугала моя осознанность в столь юном возрасте, чему я бы не удивился. Всё же даже на моей родине подобное считалось странным, что уж говорить про глубокое средневековье, где люди пугаются простому химическому фокусу, нарекая тебя колдуном, проклятым, а то и самим демоном. — Я так и не представился тебе, — он протянул мне руку, сдержанно улыбнувшись. — Тирион Ланнистер, второй сын своего дома. — Джек… — чуть по привычке не сказал давно заученную фамилию, благо быстро остановился, оставив привычное для простолюдинов короткое, но звучное имя. — Просто Джек… — Что ж, Просто Джек, я буду рад помочь тебе добиться той силы, о которой ты так страстно мечтаешь. Именно так началось наше долгое и ужасно выматывающее приключение, положившее начало новому миру.