⋆✮⋆˙ Белая голубка ˙⋆✮⋆

*** Август 1939 год —...Готовы ли вы обсудить всё то, что вас не устраивает, господа?- поинтересовался Великобритания, усаживаясь на свободное место. В Зале Собраний тишина. За окном тихо моросит противный колючий дождик, а холодный ветер срывает с деревьев пожелтевшие листья клёна. Мрачное небо было затянуто занавесом непроглядных туч, что сейчас убегали на Запад, открывая на востоке желтоватую полосу бесцветного, уже осеннего неба. Англия решил примирить СССР и Рейха. Пришлось долго упрашивать самого немца пойти на это, но дар убеждения очень помог тогда Эдварду. —Готовы- ответил Англии русский, волнуясь как перед экзаменом. Рейх лишь молча кивнул. Он был крайне недовлен- его вырвали из объятий жены и детей лишь для того, чтобы снова попытался договорится с тем, кто предал. Ну что за комедия? Союз с надеждой смотрел на Рейха, но получил взамен непригодный холод немецких алых глаз... СССР прокашлялся, и вспомнил наставление матери- "говорить то, что идёт из сердца ". —Генрих,- начал свою исповедь СССР.- Я понимаю твои чувства, знаю что ты сейчас обо мне думаешь. Было много ссор, мы часто не понимали друг друга...но это всё ещё я, твой друг-Гриша. Помнишь, как мы с тобой вместе ходили рыбачить? Как сидели на пирсе рыбацкого домика и считали звёзды? Мы...как братья. Даже необязательно, что родство нас не скрепляет, мы едины душой! Мы обещали, что в будущем останемся теми же друзьями, и ничто нам не помешает....Ты помнишь, Рейх? Коммунист, чьё сердце колотилось от волнения, а слова были полны последней надеждой на светлое будущее, был резко раздавлен. Всё то светлое и хрупкое столкнулось с холодной реальностью, когда лицо с буддистским солнцем напротив исказила злобная и одновременно издевательская гримаса. —Ты серьезно?- был безразличный, и даже насмешливый ответ. У Романова в момент упало сердце, и он почувствовал, как на его глазах блеснули слёзы. Это был сильный удар- видать в лице когда-то самого близкого друга полное безразличие... —Рейх, Я не понимаю...- слегка шокировано произнёс большевик. Канцлер с ядовитой ухмылкой опустил глаза, сидя в полуобороте, а потом с иронией взглянул в глаза собеседника. —А я не люблю когда мне ссут в уши- барахатно, смакуя каждое слово, произнёс немчура.- Я сыт по горло твоими россказнями о том, какой ты хороший. Не важно, просил ты или нет, факт остался фактом- ты сам этого хотел, и всеми силами добавился разрушения нашей дружбы. Наверное, это даже к лучшему. Он явно получал удовольствие от всего этого. Как СССР искренне хочет что-то там опять вернуть. Совок остался всё таки же мальчиком- ничего так и не понял. А вот Третий Рейх...он всё понял. Он был первым, и он всё видел. —Да ты просто невозможный человек...- в шоке прошептал коммунист, во все глаза глядя на Рейха...но уже не Рейха. Этот человек кто угодно, но не его бывший друг.- Что же с тобой сталось, Генрих? Как давно ты потерял свое сердце и совесть? Пальцы Рейха сжались и с хрустом разжались. Коммунистическая рожа напротив раздражала всё больше и больше, даже КИ не вызывал столько раздражения. Как же хотелось харкнуть в лицо Союза... Но, канцлер сдержался, и натянул фальшивую улыбку. В конце концов они не одни. —Я более не намерен тут оставаться и вести этот бессмысленный спор. Ты всё пучишся, как сушка в стакане с чаем, а у тебя то всё, оправдания иссякли- с едкой усмешкой произнёс фриц- Вы натурально издеваетесь надо мной, над обычным семейным человеком, показывая прилюдно мои недуги и тем самым высмеивая меня, как я ещё должно к вам относится? Мы, немцы, гордый народ, и такое никогда не простим. Ни одной Schwein Рейх резким поднятием на ноги опрокинул стул на пол, отчего тот грустно скрипнул. Пнув деревянную ножку, нацист схватил со стола фуражку и быстрым шагом поспешил покинуть зал, излучая негодование и бесконечную обиду. Такая боль была в районе живота и груди, будто туда залили раскалённый металл, а на горло, доводя до удушья, давил неконтролируемый гнев. Его окликнули: —Рейх! Будто послушная собака, немчура остановился с занесеной над порогом ногой, и встал как часовой на посту. Союз хлопнул рукой по столу, отчего тот аж подпрыгнул. Он устал объяснять нацисту, что не просил Америку показывать те ленты. —Ты такой же как и твой отец!- в сердцах прокричал ему СССР, чей взор застилали горькие слёзы.- Он тоже видел вокруг врагов, потому то и подох как собака в своей норе! Он не верил в то, что человек может быть честным, что людям можно доверять, что бывают добрые сердца, поэтому и сгинул в одиночестве, бросив всех, даже тебя! А вот такое простить нельзя. Да, пусть ГИ и ненавидел Рейха, но Генрих то любил отца. В глубине души, всем сердцем, он был привязан к империи, и слова подобного рода оскорбили память Вильгельма. Третий медленно шагнул в круг света, и СССР смог увидеть эти глаза...в них была такая лютая злоба и ненависть, что казалось, что всё зло этого мира собралось во едином существе. Злобно сощурившись, нацист произнёс пророческие слова: —Следи за языком, Гриша-по-змеиному прошипел Рейх.-Как бы мне не захотелось поднять себе настроение Более ничего не говоря, Генрих удалился из зала, оставляя собравшихся (в основном СССР), в раздраженных и расстроенных чувствах. Совок не побежал догонять Тройку- он окончательно понял, что Третий Рейх больше не является самим собой. Это совсем новый человек, чья сущность отравлена злобойо. Как бы эта злоба не вырвалась в виде танков и самолётов... —А ты чего не вмешался? Мог бы и помочь!- сразу же набросился Советский на Англию, который за все это время не только не сменил позы, но даже глазом не моргнул, когда началась перепалка. Будто находясь под сильными веществами, голубоглазый спокойно взглянул на Совета. —Я не имею на это право, сэр. Всё в Ваших руках. Я лишь наблюдатель- ответил ему англичанин вполне серьезно, на что русский недовольно насупился и скрестил руки на груди. На самом деле, чаеман был расстроен. Он со вздохом поднялся, расправил крупные голубые кудри у себя на голове, и поднял опрокинутый стул немца. Ну что ж, видно не судьба примерить давних друзей... —Что за дурацкая привычка убегать.- ловко цепляя соскользнувший монокль на место, недовольно проговорил англичанин.- Винке, тц...Да и Романовы не лучше...