Курс на тебя

Зал суда был переполнен: журналисты, репортёры, члены совета директоров обеих компаний, юристы и просто заинтересованные лица. Свет ламп освещал каждую деталь помещения, а воздух был настолько напряжённым, что казалось, его можно было потрогать. Я сидела за спиной Криса, чувствуя, как каждый его жест, каждое движение плеч транслирует уверенность. Справа от меня сидел Уильям, который сохранял привычное спокойствие, излучая уверенность в успехе. Судья занял своё место, и в зале воцарилась тишина. Все взгляды устремились на мужчину с чётко очерченным лицом и строгим взглядом, который медленно пробежался глазами по залу. — Заседание суда по делу Scandinavian Airlines против AirNordic объявляется открытым, — его голос был низким и властным. — Основная повестка: обвинения в финансовых махинациях, подкупе, угрозах и саботаже, направленных против компании Scandinavian Airlines. Он сделал паузу, позволяя словам осесть в тишине. — Сегодня мы начнём слушание с вступительных слов сторон. Прошу сторону обвинения представить свою позицию. Господин Шистад, вам слово. Крис поднялся, его движения были плавными, но полными внутренней силы. Его фигура в идеально сидящем чёрном костюме притягивала взгляды, а выражение лица — смесь спокойствия и уверенности — моментально завладело вниманием всех в зале. — Благодарю, ваша честь, — начал он, чуть кивнув в сторону судьи. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы раскрыть правду о том, что происходило за закрытыми дверями, где не было свидетелей, но где принимались решения, которые затронули тысячи людей. Он сделал паузу, взглянув на присяжных, затем перевёл взгляд на судью. — Компания AirNordic, под руководством господина Штейна, неоднократно и целенаправленно вмешивалась в работу Scandinavian Airlines. Эти действия включали подкуп ключевых сотрудников, саботаж поставок оригинальных деталей, которые заменялись б/у запчастями. Всё это было сделано для того, чтобы подорвать нашу репутацию, нашу финансовую стабильность и, что самое главное, нашу способность обеспечивать безопасность пассажиров. Крис повернулся к присяжным, его голос стал чуть мягче, но в нём чувствовалась сталь. — Мы покажем вам доказательства: электронные письма, финансовые отчёты, свидетельства людей, которые пострадали от этих действий. Мы расскажем, как эти действия не только нанесли ущерб моей компании, но и создали потенциальные угрозы для пассажиров, которые доверяли нам свою жизнь. Его голос стал немного громче, в нём появилась интонация защиты. — Этот суд — не просто о деньгах. Это суд о честности, о справедливости и о том, чтобы такие люди, как господин Штейн, больше никогда не смогли использовать свою власть во зло. Он слегка наклонил голову и сел, его лицо осталось таким же спокойным, как в начале. Но я видела, что его слова произвели эффект. Присяжные переглядывались, а в зале раздавались шёпот и лёгкий гул, пока судья не постучал молотком. Когда слово передали Штейну, он поднялся, как будто нарочно медлил, позволяя залу вновь замереть в ожидании. Его серый костюм выглядел дорогим, а сам он старался излучать уверенность. Но в его движениях чувствовалась некая наигранность. — Благодарю, ваша честь, — начал он, его голос звучал спокойно, но был слишком отточенным, как будто он заранее заучил каждую фразу. — Позвольте мне сразу сказать, что все обвинения, предъявленные против меня и моей компании, являются ложными и несправедливыми. Он слегка развёл руками, обращаясь к присяжным. — Это не суд о правде. Это суд о конкуренции. Господин Шистад, очевидно, не смог справиться с вызовами рынка, и теперь пытается обвинить меня в собственных неудачах. Его слова были чёткими, но слишком шаблонными. Он продолжил, выдерживая напускное спокойствие: — Да, я — конкурент господина Шистада. Да, наши компании борются за рынок. Но я никогда не опускался до тех методов, которые мне приписывают. Подкуп? Саботаж? Это смешно. Всё, что они называют доказательствами, — лишь попытка очернить моё имя и отвести внимание от их собственных ошибок. Его взгляд на секунду остановился на Крисе, но тот даже не дрогнул, лишь спокойно встретил его глазами. Штейн чуть нахмурился, а потом вновь обратился к судье. — Ваша честь, — сказал он, опираясь ладонями на стол. — Я намерен доказать, что все обвинения против меня беспочвенны и не подкреплены реальными фактами. Когда он сел, зал снова загудел. Его слова звучали уверенно, но я заметила, что в его глазах мелькала тень напряжения. Он знал, что Крис подготовлен, знал, что у него есть козыри. Крис, напротив, выглядел абсолютно невозмутимым, как будто это всё было лишь частью тщательно спланированной игры, где он знает все ходы наперёд. После вступительных слов стороны обвинения и защиты зал погрузился в напряжённую тишину. Судья, коротко кивнув, произнёс: — Мы переходим к представлению доказательств и вызову свидетелей. Прошу сторону обвинения начать. Крис вновь поднялся. На этот раз его движения были более плавными, будто он полностью контролировал ситуацию. Я заметила, как он чуть пригладил манжеты рубашки, бросив взгляд на судью. — Ваша честь, прежде чем перейти к показаниям свидетелей, я хотел бы представить ключевые доказательства, подтверждающие наши обвинения. Он подошёл к экрану, установленному в центре зала. С экрана всем присяжным, судьям и зрителям открылись изображения электронных писем. На одном из них значилась явная переписка между одним из сотрудников Scandinavian Airlines и представителем AirNordic. Содержание было однозначным: речь шла о подмене запчастей и указаниях передать оригинальные детали на склад конкурентов. — Как видите, здесь чётко указано, — Крис указал на текст, — что оригинальные запчасти, предназначенные для наших самолётов, должны были быть перенаправлены в AirNordic. Взамен нам присылались использованные детали. Присяжные начали перешёптываться. Кто-то из зрителей наклонился вперёд, чтобы рассмотреть текст. Судья постучал молотком, восстанавливая порядок. — И это только начало, — продолжил Крис, его голос стал твёрже. — Мы также обнаружили многочисленные несоответствия в финансовых отчётах. Господин Магнуссон, мой коллега и партнёр, лично фиксировал эти данные. Однако сейчас я хотел бы вызвать ещё одного свидетеля. Человека, который помог нам собрать все эти доказательства. Он повернулся и встретился со мной взглядом. Моя очередь. Я встала, стараясь скрыть дрожь в коленях. Уильям слегка коснулся моей руки, поддерживая. Сделав глубокий вдох, я вышла к свидетельской стойке и села, глядя на судью. — Назовите своё имя и должность, — сказал судья, его голос был серьёзным, но не пугающим. — Джастина Лунд, пилот компании Scandinavian Airlines. А также инженер по образованию. Судья кивнул. — Госпожа Лунд, расскажите суду, что вам известно о махинациях, которые привели нас сюда. Я снова глубоко вдохнула. Говорить о том, над чем мы работали с Крисом неделями, было и страшно, и волнительно. — В ходе внутреннего аудита компании мы обнаружили, что многочисленные поставки оригинальных запчастей, заказанных для ремонта самолётов, никогда не доходили до нашей компании, — начала я, стараясь говорить медленно и чётко. — Вместо них на наши самолёты устанавливали использованные детали, которые ранее принадлежали AirNordic. Эти детали не только были изношены, но и могли представлять угрозу для безопасности полётов. Я увидела, как несколько присяжных напряглись, услышав последние слова. Я продолжила: — Мы проанализировали внутренние отчёты и обнаружили, что поставки намеренно перенаправлялись в адрес AirNordic. Оригинальные детали использовались в их самолётах, а нам присылали то, что годами лежало на их складах. Это была не случайность. Это был целенаправленный саботаж. Судья наклонился вперёд, внимательно слушая. — У вас есть доказательства этому? — спросил он. — Да, ваша честь, — я кивнула, глядя на Криса. Он включил на экране ещё один документ: детализацию поставок с явным указанием, куда ушли оригинальные детали. Каждое движение Криса было идеально выверено, он делал паузы ровно там, где нужно, позволяя присяжным осознать увиденное. Когда я закончила своё показание, я оглянулась на Криса. Он кивнул мне с лёгкой, ободряющей улыбкой. Его взгляд говорил больше, чем слова: «Ты справилась». Когда пришла очередь Штейна, он выглядел напряжённым, но, как и раньше, старался скрыть это за самоуверенной улыбкой. Он поднялся, поправив пиджак. — Всё, что было представлено, — сказал он с притворным спокойствием, — это лишь набор догадок. Эти документы можно легко интерпретировать иначе. Они не доказывают моего участия в этом… инциденте. Он сделал паузу, оглядывая зал. — Более того, хочу напомнить, что господин Шистад и его команда не раз использовали громкие обвинения, чтобы отвлечь внимание от своих провалов. И это очередной пример такого поведения. Его слова вызвали у меня внутри бурю негодования, но Крис оставался спокойным. Я знала, что он просто ждёт, когда Штейн закончит, чтобы снова нанести удар. Но этот негодяй продолжил, его лицо выражало смесь раздражения и самодовольства. Он поправил пиджак и обратился к судье: — Ваша честь, я бы хотел выразить протест. Госпожа Лунд — не просто пилот компании Scandinavian Airlines, она является девушкой мистера Шистада. Это очевидное конфликтное положение. Она заинтересованное лицо, и её показания нельзя считать объективными. Очевидно, что её могли подговорить. Слова Штейна вызвали лёгкий гул в зале. Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам, но я старалась сохранить спокойствие. Крис, сидящий напротив Штейна, сдвинул брови, его взгляд стал колючим, но он оставался молчаливым, ожидая реакции судьи. Судья, сложив руки, наклонился вперёд. Его серьёзный взгляд остановился на мне, а затем переместился на адвокатов Криса. — Господа, у защиты есть что сказать по этому поводу? — спросил он. Адвокат Криса, мужчина лет пятидесяти с суровым выражением лица и ровным голосом, поднялся и чуть поклонился судье. — Ваша честь, позвольте мне сразу ответить на этот протест, — начал он. — Госпожа Лунд действительно является пилотом компании Scandinavian Airlines, и её личные отношения с господином Шистадом никоим образом не влияют на её профессиональную квалификацию. У нас есть документы, подтверждающие её статус эксперта. Он сделал знак ассистенту, который поднялся с места и передал судье папку. — Здесь находятся дипломы госпожи Лунд, её сертификаты как пилота и инженера. Она является не просто опытным сотрудником компании, но и одним из немногих людей, кто мог лично столкнуться с последствиями саботажа, организованного господином Штейном. Она управляла самолётами, где были использованы б/у детали вместо оригинальных, и именно её навыки позволили избежать возможных серьёзных последствий. Он выдержал паузу, затем продолжил: — Её слова основываются не на домыслах, а на фактах. Она лично работала над внутренними расследованиями, изучала отчёты и помогала выявлять ошибки в технической документации. Более того, госпожа Лунд — одна из немногих, кто пострадал от действий обвиняемого не только как сотрудник, но и как человек, ежедневно отвечающий за безопасность пассажиров. Мы настаиваем на том, что её показания абсолютно обоснованны. Судья медленно пролистал документы, которые передал ему адвокат. Лёгкий стук его пальцев по столу говорил о том, что он обдумывает ситуацию. — Протест отклонён, — наконец сказал он, глядя на Штейна. — Документы, предоставленные стороной обвинения, подтверждают квалификацию госпожи Лунд. Её показания считаются объективными и значимыми для данного дела. Гул одобрения прошёл по залу, и я услышала, как Уильям тихо выдохнул рядом со мной. Крис всё это время сидел спокойно, но уголки его губ чуть приподнялись, когда он взглянул на меня. Его глаза говорили больше, чем слова: Я горжусь тобой. Штейн, напротив, выглядел раздражённым, но попытался скрыть это за кривой усмешкой. — Что ж, — сказал он, усаживаясь. — Но всем понятно, что их история слишком… хорошо срежиссирована. Посмотрим, что ещё они смогут представить. Крис, не оборачиваясь, ответил с тихой насмешкой: — Боюсь, ты не готов к тому, что будет дальше. Суд продолжился, но я чувствовала, что этот момент стал небольшим триумфом для нашей стороны. Штейн пытался подорвать мою репутацию, но Крис и его адвокаты оказались готовы к этому удару. Мы шли дальше. Суд вернулся к порядку после перерыва. Зал снова погрузился в напряжённое ожидание: все понимали, что предстояло услышать ключевые доказательства, которые могли перевернуть ход дела. Крис поднялся, выпрямившись, и направился к столу для выступлений. Его походка была размеренной, а выражение лица — сосредоточенным, но уверенным. — Ваша честь, уважаемые присяжные, — начал он, его голос звучал спокойно, но твёрдо. — Мы уже разобрали, как детали наших самолётов заменялись использованными, но сейчас я хочу представить вам ещё одно доказательство. Оно напрямую связывает действия господина Штейна с саботажем внутри моей компании. Он подошёл к экрану и включил следующую серию документов. На экране появились скриншоты переписки, а также копии финансовых переводов. — Перед вами банковские транзакции и переписка, которые мы получили из внутреннего расследования. В этих сообщениях некий Мариус Хегер, доверенное лицо господина Штейна, связывался с ключевыми сотрудниками Scandinavian Airlines, предлагая им крупные суммы денег за саботаж. Крис указал на одну из строк на экране. — Вот пример: “10 000 евро за молчание. Если откажешься, последствия будут для всей твоей семьи.” Это сообщение было отправлено одному из наших сотрудников за день до того, как в технической документации была подделана запись о состоянии самолёта. Я почувствовала, как напряжение в зале усилилось. Даже присяжные, которые до этого выглядели нейтрально, начали переглядываться. Крис продолжил, не упуская момента. — Давайте будем честными. Люди не делают такие вещи просто так. У них был выбор: деньги или угрозы. И это не догадки. Это факты. Факты, которые я сейчас вам покажу. На экране появились записи переводов. Каждая транзакция была связана с именем сотрудника, ранее замеченного в саботаже. Имя отправителя — Мариус Хегер — повторялось снова и снова. — Эти переводы — не просто доказательства. Это отпечатки пальцев. Прямые следы, ведущие к господину Штейну. Крис обернулся, его взгляд остановился на Штейне, который явно начал терять самообладание. Штейн поправил пиджак, но его лицо покраснело. — Это ложь! — вдруг выкрикнул он, вставая со своего места. — Это дешёвая постановка, и ты это знаешь, Крис! Судья тут же постучал молотком, призывая к порядку. — Господин Штейн, вы нарушаете порядок. Прошу вас воздержаться от комментариев. Но Штейн уже не мог остановиться. Он поднялся и указал пальцем на Криса. — Ты просто хочешь уничтожить меня! Это твоя личная месть! И ты используешь всё, что угодно, чтобы добиться этого. Крис, оставаясь полностью невозмутимым, слегка наклонил голову, его голос был тихим, но достаточно громким, чтобы все услышали. — Правда так сильно тебя пугает, Штейн? Или ты просто не привык, что тебя разоблачают? Штейн шагнул вперёд, будто собирался что-то сказать, но судья снова стукнул молотком. — Господа, прошу соблюдать порядок. Если это повторится, я вынужден буду принять меры. Крис, игнорируя суету, продолжил: — На экране вы видите не только переводы, но и письма, в которых Мариус детализирует указания, полученные от господина Штейна. Все это свидетельствует о том, что господин Штейн не просто стоял за этой схемой, он её разработал. Его конечной целью было разрушение моей компании. Штейн больше не мог сдерживаться. — Ты врёшь, Крис! — закричал он, стукнув рукой по столу. — Ты выдумал это, потому что завидуешь моему успеху. Ты всегда был неудачником! Крис не удержался и рассмеялся. Это был короткий, но язвительный смех. — Завидую твоему успеху? — сказал он, повернувшись к Штейну. — Штейн, твой “успех” — это дешёвая ложь, построенная на угрозах и кражах. Ты не можешь создать что-то своё, поэтому воруешь у других. Зал загудел, зрители и журналисты перешёптывались. Судья резко поднялся. — Суд объявляет перерыв на 30 минут! Всем соблюдать порядок! Молоток громко стукнул, зал наполнился шумом уходящих людей. Я увидела, как Штейн бросил на Криса взгляд, полный ярости, но Крис даже не удостоил его вниманием. Он повернулся ко мне, и в его глазах было спокойствие. — Ещё один шаг к финишу, — сказал он, подходя ближе. — Не переживай, я знаю, что делаю. Я кивнула, чувствуя, что этот бой далёк от завершения, но у нас были все шансы его выиграть. Мы стояли на улице, дыша свежим воздухом, который казался ледяным после напряжённого зала суда. Вокруг нас была привычная суета: фотографы щёлкали камерами, их вспышки ослепляли, журналисты выкрикивали вопросы, а машины мчались мимо, добавляя шум к общей какофонии. Но всё это словно происходило где-то далеко. В этот момент был только он. Я протянула руку, чтобы поправить воротник его рубашки, который немного перекрутился. Крис стоял, слегка ссутулившись, словно весь груз этого суда теперь давил ему на плечи. Я провела пальцами по ткани, а потом коснулась его щеки. — Ты отлично справляешься, — сказала я, улыбаясь ему с нежностью. — Все видят, насколько ты силён. Он горько усмехнулся, качнув головой. — Джастина, — сказал он, его голос был тихим, но в нём звучала усталость. — Это всё только видимость. Он сделал паузу, отворачиваясь и глядя куда-то вдаль. — На самом деле я переживаю каждую секунду. Но я не могу этого показать. Ни перед ними, ни перед тобой, ни перед кем. Его признание кольнуло меня где-то глубоко внутри. Я сделала шаг вперёд, обняв его, мои руки обвили его талию, а губы мягко коснулись его щеки. — Это нормально, Крис, — сказала я тихо. — Тебе не нужно всегда быть сильным. Я знаю, что ты переживаешь. Но ты справишься, я в этом уверена. И ты не один. Он опустил взгляд, и я увидела, как в его глазах появляется что-то новое — тепло, смешанное с благодарностью. Он взял мои руки, сжал их так крепко, что я почувствовала, как они согрелись от его прикосновения. — Спасибо, — тихо сказал он. Но спустя мгновение его лицо оживилось, и в уголках губ появилась лёгкая улыбка. — Кстати, — сказал он, уже более лёгким тоном, — ты подумала насчёт переезда? Одно твоё слово, и я достану каталоги с мебелью, краской, плиткой… Всё, что ты захочешь. Я закатила глаза, сделав вид, что думаю. Но в груди у меня всё сжалось от тепла и счастья. Он был мне нужен. Я скучала по нему каждую секунду, когда мы были врозь, и знала, что другого ответа просто быть не может. — Ну ладно, — наконец сказала я с улыбкой. — Я согласна. Ты же знаешь, что я хочу быть с тобой больше всего на свете. Он засмеялся, притягивая меня ближе. — Отлично. Каталоги жди завтра. А может, сегодня вечером. В этот момент к нам подбежал Уильям. Как всегда, он был в своём стиле: его энергичная походка, громкий смех и шутки, которыми он разряжал любую обстановку. — Ну вот вы где! — воскликнул он, обнимая нас обоих сразу. — Наша команда мечты просто! Штейн там сидит с адвокатом, нервно курит, как будто уже готовится признаться в убийстве Кеннеди. Крис усмехнулся, но его взгляд стал серьёзным, когда он посмотрел на здание суда. — Ещё рано радоваться, — сказал он тихо. — Он опасен. Его загнали в угол, и это самое плохое место для таких людей. Я почувствовала, как улыбка медленно сползает с моего лица. Крис был прав. От Штейна можно было ожидать чего угодно. Когда перерыв закончился, все медленно возвращались на свои места в зале суда. Судья занял своё место, присяжные уселись в свои кресла, а Крис бросил на меня короткий взгляд, полный уверенности. Но я видела, что за этой маской скрывалась настороженность. Он чувствовал, что Штейн готовит что-то. Штейн встал, его движения были чуть резкими, но голос звучал убедительно, почти ровно, как будто он готовился к этой речи годами. — Уважаемый суд, — начал он, оглядывая зал. — Я хочу напомнить, что моя компания, AirNordic, — это успешный, прибыльный бизнес. Мы вытеснили с рынка несколько мелких авиакомпаний, которые не выдержали конкуренции. Но знаете, что их отличало? Они не шли в суд. Они не пытались очернить меня и мою компанию. Они молча приняли своё поражение. Он сделал паузу, обвёл взглядом присяжных, а затем продолжил: — Конкуренция — это естественная часть бизнеса. Если кто-то не может справиться с вызовами, это не моя вина. Это их недостаток. Я видела, как несколько присяжных переглянулись. Его слова звучали слишком убедительно, словно он пытался полностью изменить ход дела. Но Крис сидел спокойно, ожидая момента, когда можно будет перехватить инициативу. Однако затем Штейн перешёл к тому, что выбило меня из равновесия. — Кстати, давайте поговорим о тех, кто пытается обвинить меня, — сказал он, его глаза скользнули ко мне. — Госпожа Лунд, пилот и “эксперт”. Она, конечно, заявляет, что прекрасно знает своё дело, но вы же понимаете, что это не совсем так. Я напряглась, но продолжала сидеть прямо, не давая эмоциям взять верх. — Я слышал, что однажды она чуть не сорвала рейс из-за своей “неправильной” оценки ситуации в кабине. Я видела, как зал замер. Несколько присяжных повернули головы в мою сторону. Штейн наслаждался этим моментом, думая, что его удар попал в цель. — Если уж мы доверяем экспертное мнение человеку с таким прошлым, то, возможно, стоит задуматься, что мы обсуждаем, — добавил он, разводя руками, как будто только что произнёс неопровержимую истину. Я почувствовала, как внутри меня закипает гнев. Это была ложь, и я не собиралась позволять ему использовать моё имя, чтобы отвлечь суд. Я бросила взгляд на Криса. Его губы сжались в тонкую линию, но он ничего не сказал. Он знал, что это мой бой. Я медленно встала, чувствуя, как все взгляды устремляются на меня. — Ваша честь, — начала я твёрдо, мои слова прозвучали чётко, и я видела, как внимание всех сосредоточилось на мне. — Полагаю, я могу прояснить эту ситуацию. Судья кивнул, позволяя мне говорить. — То, о чём говорит господин Штейн, действительно имело место, — сказала я, выдерживая паузу, чтобы зал успел переварить мои слова. — Это был рейс из Осло в Хельсинки месяц назад. На борту произошла техническая неисправность. Мы обнаружили проблему с одним из гидравлических насосов. Мой голос звучал спокойно, но внутри меня кипел гнев. Я знала, что не позволю ему превратить это в оружие против меня. — Я приняла решение задержать взлёт и запросила проверку оборудования, хотя технический отчёт утверждал, что всё в порядке. Это вызвало небольшую задержку рейса, но в результате было обнаружено, что насос действительно находился в критическом состоянии и мог выйти из строя в воздухе. Я сделала ещё одну паузу, глядя прямо на Штейна. Он выглядел напряжённым, но старался сохранять видимость спокойствия. — Если бы мы вылетели, как планировалось, это могло привести к аварии, а возможно, и к человеческим жертвам. Но благодаря моему “непрофессионализму”, как называет это господин Штейн, ни один пассажир не пострадал, а самолёт был безопасно возвращён в эксплуатацию. Я видела, как присяжные начали переглядываться, а в зале наступила тишина. Даже судья выглядел заинтересованным. — Господин Штейн, — сказала я, глядя прямо на него. — Если вы хотите использовать моё имя, чтобы отвлечь суд от своих преступлений, я вам не позволю. Моё решение тогда было правильным, и я бы повторила его снова. А ваши слова не только ложны, но и непрофессиональны. В зале повисла оглушающая тишина. Никто не говорил, даже шёпота не было. Это было впервые за весь процесс. Штейн на мгновение растерялся, его самодовольное выражение сменилось холодным раздражением. — Это ваше мнение, Лунд, — выдавил он, пытаясь восстановить контроль. — Нет, это факт, подкреплённый отчётами технического отдела, — парировала я, моя интонация была резкой, как лезвие. — Если нужно, я могу предоставить суду копии. Штейн замолчал. Его единственный “козырь” был уничтожен прямо перед всеми. Я села, чувствуя, как напряжение в теле начинает спадать, и бросила взгляд на Криса. Его глаза встретились с моими, и он слегка кивнул, его взгляд выражал гордость. Судья наконец нарушил тишину. — Госпожа Лунд, благодарю вас за уточнения. Ваши слова заносятся в протокол. — Он перевёл взгляд на Штейна. — Я предупреждаю вас. Если ваши заявления будут направлены на личные нападки, это отразится на вашем положении в этом процессе. Я чувствовала, как всё напряжение начинает уходить. Уильям, сидящий рядом, чуть сжал мою руку, шепнув: — Отличный удар. Ты буквально растоптала его. Я лишь кивнула, пытаясь восстановить дыхание. Я знала, что всё сделала правильно. Штейн пытался меня очернить, но в этот раз он проиграл. Суд продолжался с невероятным напряжением, и каждый новый день процесса походил на схватку титанов. Крис, словно мастер шахмат, двигался по залу уверенно и выверено, раз за разом нанося точные удары. Но Штейн, будучи опытным манипулятором, не сдавался, используя любые методы, чтобы отвлечь суд от обвинений, перевести стрелки или выбить Криса и его команду из колеи. На следующий день Штейн представил свои аргументы. Он делал ставку на то, чтобы очернить компанию Криса, выставив её старомодной и неспособной выдерживать современные вызовы. — Scandinavian Airlines — это пережиток прошлого, — говорил он с мнимым сочувствием. — Их модели бизнеса устарели, они не могут предложить рынку ничего нового. Авиакомпания Шистада держится только на громком имени, и я, как представитель нового поколения, сделал то, что должен был: я вывел рынок на новый уровень. Штейн вновь перешёл в наступление, акцентируя внимание на своих “достижениях”: — Да, моя компания поглотила несколько мелких авиакомпаний. Но это не преступление, это рынок. Если кто-то не выдерживает конкуренции, это их проблема, не моя. Мы предоставляем более современные решения, а Scandinavian Airlines просто не может адаптироваться. Его слова звучали убедительно, но Крис, сидевший за столом, сохранял невозмутимость. Однако я видела, как его челюсть сжалась, и знала: он уже готовит контрудар. Когда слово вновь перешло к Крису, он медленно поднялся. Все взгляды обратились на него, и в зале воцарилась напряжённая тишина. — Господин Штейн любит говорить о том, что он “вывел рынок на новый уровень”. Но давайте посмотрим правде в глаза. Его “уровень” — это агрессивная экспансия, манипуляции и разрушение конкурентов, которые могли бы предложить пассажирам альтернативу. Это не рынок, это захват. Он сделал паузу, обведя взглядом зал. — Господин Штейн утверждает, что моя компания “устарела”. Но знаете, что действительно устарело? Жадность. Моя авиакомпания существует уже десятилетия. Она зарекомендовала себя как надёжный перевозчик, которому доверяют миллионы пассажиров. В то время как компания господина Штейна появилась на рынке всего несколько лет назад и сразу начала разрушать всё, что стояло у неё на пути. Крис перешёл к экрану, где появились документы и графики. — Вот данные по аварийным ситуациям за последние пять лет. Scandinavian Airlines имеет один из самых низких показателей отказа оборудования. Мы регулярно обновляем наш флот, а наши инженеры и пилоты — одни из лучших в отрасли. Теперь взгляните на показатели AirNordic. За последние два года число технических неисправностей увеличилось на 35%. Это не просто цифры. Это свидетельства того, что гонка за прибылью господина Штейна ставит под угрозу безопасность пассажиров. Зал снова наполнился шёпотом. Крис добился своего: он сменил фокус с обвинений Штейна на реальные факты, подкреплённые статистикой. Штейн, будучи зажатым в угол, решил играть грязно. Он представил свидетельства “анонимных сотрудников”, которые якобы утверждали, что компания Криса втайне покупала устаревшие запчасти, чтобы сэкономить на ремонте. — Это заявление не только показывает, как управляется Scandinavian Airlines, но и подтверждает, что они пытаются использовать меня как козла отпущения, — сказал он с коварной улыбкой. Но Крис был готов и к этому. Он спокойно поднялся и представил доказательства, разоблачающие эти “анонимные свидетельства” как фальшивку. На экране появились скриншоты переписок и документы, подтверждающие, что “свидетели” были наняты людьми Штейна. — Штейн, — сказал Крис, глядя прямо на него, — твоё отчаяние становится слишком очевидным. Ты пытаешься перевести стрелки, чтобы скрыть свои махинации. Но правда всегда всплывает на поверхность. Когда процесс подходил к завершению, Крис обратился к присяжным с финальной речью. Его голос звучал уверенно, но в нём чувствовалась искренность. — Этот суд — не просто разбирательство между двумя компаниями. Это решение о том, какой мир мы хотим видеть. Мир, где честность и безопасность важнее денег, или мир, где всё решает жадность. Я верю, что правда на нашей стороне. И я верю, что справедливость восторжествует. Зал затих, когда он закончил. Даже судья выглядел впечатлённым. После речи Криса Штейн окончательно потерял самообладание. Он выглядел, словно вулкан, готовый взорваться. Его лицо покраснело, челюсти сжались, а руки нервно барабанили по столу. Ещё минуту назад он пытался сохранять хладнокровие, но теперь это было невозможно. Крис своими словами не просто загнал его в угол — он поставил точку на его попытках оправдаться. Но Штейн не был из тех, кто сдаётся без боя. — Уважаемый суд! — начал он, вставая слишком резко, так что его стул скрипнул и почти упал. — Всё это абсурд! Все так называемые “доказательства” — это ловкий трюк, сфабрикованный, чтобы уничтожить мою компанию! Судья поднял руку, прося его вернуться к порядку: — Господин Штейн, я предупреждаю вас в последний раз. Но Штейн уже не слушал. Его голос звучал громче, а интонации становились всё более язвительными. — И ещё этот Кристофер Шистад, — он буквально выплюнул это имя, — самозванец, который пытается выглядеть святым, но мы все знаем, что это не так. Его компания давно проигрывает рынок. Он цепляется за своё прошлое и боится изменений! А его команда? — Он резко повернулся в сторону меня, бросив взгляд, полный яда. — И Лунд, конечно. Удивительно, как легко можно стать “экспертом”, когда ты просто его девушка. Гнев внутри меня закипел, но я не позволила себе отреагировать. Крис, напротив, остался абсолютно спокойным, хотя я видела, как его руки сжались в кулаки под столом. Штейн же, словно почувствовав, что его удар не достиг цели, перешёл на личные выпады. — На самом деле, что здесь защищать? Бизнес? Репутацию? Этот суд — просто попытка отвлечь всех от того, что Крис потерял хватку. Он жалкий наследник компании, которая была велика только благодаря его отцу. А теперь он сидит здесь, потому что не может принять, что его время закончилось. Судья ударил молотком, его голос прозвучал громче криков Штейна: — Господин Штейн, хватит! Но тот уже не мог остановиться. Его злоба и отчаяние вырвались наружу. — Вы все не видите? Этот человек строит свою жизнь на лжи! Он так боится потерять свою игрушку, что готов на всё, чтобы уничтожить меня. Но я не сдамся! — Штейн ударил рукой по столу. — Я выйду отсюда победителем! Судья, едва сдерживаясь, снова постучал молотком. — Ещё одно нарушение порядка, и я приму соответствующие меры! Крис, наконец подняв взгляд на Штейна, слегка усмехнулся. В его глазах читалось презрение, но он сохранял выдержку. — Ты прав, Штейн, — сказал он, голос звучал спокойно, но каждое слово было как удар. — Ты никогда не сдашься. Потому что для этого нужна честь. А это то, чего у тебя нет. Штейн замер на месте, его лицо исказилось от злобы. Он сделал шаг вперёд, как будто собирался что-то сказать, но судья его остановил. — Довольно! — прогремел голос судьи. — Господин Штейн, это судебное заседание, а не личная сцена для ваших криков. У нас есть все доказательства, чтобы вынести решение. Если вы не можете вести себя должным образом, я попрошу вывести вас из зала. Штейн бросил взгляд на своих адвокатов, но те выглядели подавленными. Они понимали, что их клиент вышел из-под контроля. — У вас больше нет аргументов, господин Штейн, — продолжил судья, его голос был строгим и беспощадным. — Мы рассмотрели документы, заслушали свидетелей, и факты говорят сами за себя. Штейн кипел, его руки дрожали, а взгляд метался по залу, словно он искал, на кого бы ещё обрушить свой гнев. — Это ещё не конец, — процедил он сквозь зубы, глядя на Криса. — Ты пожалеешь об этом. Крис, спокойно сложив руки на столе, не отвёл глаз. — Уже поздно для угроз, Штейн. Твоё время закончилось. Эти слова прозвучали как приговор. Судья объявил пятнадцатиминутный перерыв, чтобы окончательно оформить решение. Штейн, кипя от злости, бросил через плечо на Криса взгляд, полный ненависти, но я видела: это был взгляд человека, который уже проиграл. Когда судья вернулся в зал, тишина стала почти осязаемой. Все ждали итогового решения, но напряжение висело в воздухе, как гроза, готовая разразиться. Я смотрела на Криса. Его лицо оставалось спокойным, но я знала, что внутри него бушует целый шторм. Штейн сидел за своим столом, поникший, с бледным лицом. Его адвокаты что-то шептали ему, но он их не слушал, словно уже осознавал неизбежность. Судья встал и посмотрел на собравшихся. Его голос был строгим, без тени эмоций. — После изучения всех доказательств, заслушивания показаний свидетелей и анализа предоставленных документов суд признаёт господина Штейна виновным в саботаже, подкупе сотрудников и мошенничестве с целью личной выгоды. Зал затаил дыхание. Судья продолжал: — В соответствии с норвежским законодательством господину Штейну назначается штраф в размере 25 миллионов крон, а также ограничение на ведение коммерческой деятельности сроком на 10 лет. Кроме того, он обязуется выплатить компенсацию в размере 15 миллионов крон компании Scandinavian Airlines. На этом судья сделал паузу, давая залу переварить услышанное. Затем он добавил: — Господин Штейн, ваши действия не только нанесли ущерб Scandinavian Airlines, но и подорвали доверие к авиационной отрасли. Такое поведение недопустимо. Суд объявляет заседание закрытым. Зал взорвался. Люди перешёптывались, журналисты судорожно записывали детали, а камера вспыхивала то тут, то там. Я взглянула на Штейна: он сидел неподвижно, смотря перед собой. Его лицо казалось окаменевшим, а глаза были полны пустоты. Это был конец его карьеры, и он это понял. Мы вышли на улицу, и яркий свет дня ослепил меня на мгновение. Вокруг нас моментально образовалась толпа журналистов, операторы с камерами и репортёры с микрофонами. — Господин Шистад, как вы прокомментируете решение суда? — Как вы оцениваете дальнейшие перспективы Scandinavian Airlines? — Мисс Лунд, как вы чувствовали себя в зале суда? Вопросы сыпались, как град, но Крис сохранял хладнокровие. Он остановился, подняв руку, чтобы все замолчали. Его голос был уверенным, но спокойным: — Сегодня восторжествовала правда. Мы доказали, что никто не имеет права ставить свои амбиции выше безопасности пассажиров и честной конкуренции. Это был сложный процесс, но я горжусь своей командой и всеми, кто работал над этим делом. Его рука крепко держала мою, словно напоминая, что мы прошли через это вместе. Я стояла рядом, улыбаясь, но ощущала, как усталость смешивается с облегчением. Когда мы наконец добрались до машины, Крис сел за руль, а я устроилась рядом. Мы едва успели закрыть двери, как он повернулся ко мне и крепко обнял. Его голова коснулась моей, и я почувствовала, как он глубоко вздохнул. — Это всё, — тихо сказал он. — Мы сделали это. Я кивнула, обняв его в ответ. Моя голова лежала у него на плече, и я наконец позволила себе расслабиться. Этот кошмар закончился. Сзади Уильям хлопнул Криса по плечу. — Ну что, победитель? Теперь-то поставим Scandinavian на ноги! — Он улыбнулся, широко раскинув руки. — Штейн будет ещё долго считать убытки, сидя в каком-нибудь своём унылом офисе. Это ведь всё, чего он теперь заслуживает. Крис усмехнулся, заводя машину. — Поставим. И сделаем это лучше, чем когда-либо. — Конечно! — воскликнул Уильям, излучая столько энтузиазма, что я не смогла удержаться от улыбки. — Теперь-то мы официально команда мечты. Крис рассмеялся, его настроение заметно улучшилось. Он бросил на меня короткий взгляд, его глаза сияли. — Ну что, мисс Лунд, готовы к новой главе? Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается внутри меня. — Всегда готова, мистер Шистад.