Last order

      Гаррус уже давно не чувствовал себя ошеломленным до такой степени, что даже не мог пошевелиться. Он перевел взгляд от темного переулка, в котором скрылась… Шепард?.. и посмотрел на валяющийся визор, отлетевший к стене.       Засветился оранжевый огонек на инструметроне, и Гаррус несколько заторможенно принял звонок.        – Гаррус, что произошло? – тут же спросила Солана. – Это действительно была Шепард?        – Не знаю, – сказал он и наклонился за визором. – Я догнал ее, но она не была настроена на разговор, поэтому снова сбежала. Попытаюсь еще поискать.        – Может, помочь? – предложила Солана. – Разделимся, охватим большую область.        – Оружие с собой есть?        – Нет.        – Тогда не стоит гулять тут по подворотням ночью. Подожди меня в баре или вернись в отель.       Солана ответила не сразу.        – Ладно, – сказала она с легким недовольством в субгармониках. – Если что, звони, я близко.        – Хорошо.       Завершив звонок, Гаррус отправился следом за Шепард, или за клоном, как она утверждала, или за… хаском. На ходу он изучил визор. Широкая изогнутая полоса дисплея по размеру как у того оранжевого «Архона», который Шепард особенно любила, но гарнитура маленькая, совсем не такая громоздкая. Пластик самый дешевый, крепления ненадежные, боевым визором это назвать было нельзя, пару раз упадет – и сломается, либо треснет где-нибудь, либо отвалится что-нибудь, либо просто перестанет включаться.       Переключив внимание с визора, Гаррус ускорил шаг, осматривая узкие проулки, а затем неспешно побежал, вслушиваясь в окружающие звуки. Где-то за домами наверху шумели аэрокары, а где-то можно было расслышать далекие двухтональные голоса, но удаляющихся шагов слышно не было. Гаррус попытался представить себя на месте жертвы, которую преследуют. Судя по лицу Шепард, она была в ужасе, и больно было понимать, что именно Гаррус вызвал эти чувства. В таком состоянии она могла плохо соображать, и чтобы побыстрее скрыться от своего преследователя, который быстро бегал, она могла бы заворачивать в первые попадающиеся повороты. И, наверное, неосознанно предпочесть направление в левую сторону – у большинства людей была больше развита правая часть тела, поэтому шаг правой ногой должен быть больше.       Выискивая Шепард в тесных темных проулках и дворах, стараясь замечать каждый движущийся объект, Гаррус пытался сосредоточиться на поисках, но роящиеся в голове мысли все норовили отвлечь его. Что только что случилось и как, черт возьми, все это может быть возможным? Это настоящая Шепард без памяти? Нет, невозможно, она должна сейчас находится в лаборатории Миранды под ее контролем, и еще не может быть настолько здорова, чтобы вот так активно бегать и путешествовать по колониям. Был ли это тот самый клон с Цитадели, который считался мертвым? Если нет, могла ли Миранда вырастить лишь за год нового? И для чего? И значило ли это то, что лаборатории что-то случилось? Или может, Цербер создал не одного клона, и этот конкретный клон вообще никак не связан с лабораторией и Мирандой. Проклятье, слишком много догадок, слишком мало информации. Нужно узнать больше, прежде чем делать какие-то выводы.       Гаррус продолжал бежать по улицам и переулкам, изредка замечая одиноких турианцев или небольшие группы, а однажды чуть не рванул к азари, приняв ее силуэт за человеческий. Он спрашивал каждого встречного, не видели ли здесь пробегающего человека, который на турианской колонии должен бросаться в глаза. Гаррусу повезло, и какая-то турианка указала ему направление.       Наконец, он выбежал на более оживленную и ярко освещенную длинную улицу с прохожими и растерянно оглянулся по сторонам. Никаких людей среди них не было.       Гаррус снова наугад повернул налево и влился в поток, рассматривая прохожих. Попыталась бы Шепард смешаться с толпой, или снова исчезла бы в темноте? Нет, с толпой ей, единственному человеку в этом городе, смешаться невозможно.       Предположив, что она пересекла эту улицу поперек и побежала дальше, Гаррус перешел на другую сторону, и просто пошел вдоль по тротуару, больше не зная, где искать. Возможно, ему следовало посмотреть по уличным камерам, но их в городе было очень мало, а в тех проулках и дворах и вовсе не было.       Проклятье, наверное, он все-таки упустил ее. Гаррус замедлился и приложил руку ко лбу, чувствуя свинцовую усталость во всем теле. Улица ярко сияла огнями и голограммами, они рябили в глазах и рассредоточивали внимание.       Пройдя вперед еще несколько метров, Гаррус бросил взгляд в очередной темный проулок, уловив в нем движение, какой-то шум и двухтональные голоса. Он свернул туда, решив проверить на всякий случай.        – Может, сообщим в полицию? – проговорил мужской голос.       Подойдя ближе, Гаррус увидел три турианские фигуры, почти черные на фоне тусклого настенного светильника за ними, и темную кучу у них под ногами.        – Сами разберемся. Эти твари растерзали моих родителей, – резко, с глубокой ненавистью отозвался другой голос.       Быстрое движение черного силуэта, шум, болезненный выдох.        – Вдруг здесь есть и другие? Вдруг они вернулись?        – Тогда мы всех их найдем и забьем до смерти, но сначала выясним у этого, где его дружки, – мрачно отозвался третий запыхавшийся голос, а затем заговорил громче. –Ты слышишь? Говори, где остальные прячутся!       Он пнул кучу, требуя ответа, и та зашевелилась. Волна ярости взметнулась в груди Гарруса, и он ускорил шаг. Куча под ногами турианцев приподнялась и поползла.        – Куда-то собралась, тварь? – один из них с силой опустил на нее свою ступню, придавив к земле.        – Эй! – крикнул Гаррус, его голос со злобно рычащими субгармониками отразился от стен и прокатился эхом по узкому переулку. – Проваливайте отсюда.       Трое турианцев одновременно повернулись к нему, их лицевые пластины с красными метками были гладкими, со слегка округлыми формами. Им всем даже двадцати лет нельзя было дать.       Один из группы, самый высокий, развязно приблизился к Гаррусу, нагло разведя мандибулы в стороны и демонстрируя оскал, двое других встали за его спиной так, чтобы заслонить свою добычу. Куча за их тощими ногами снова зашевелилась, во тьме вспыхнули два синих огонька.        – Сам проваливай, не твое дело, – с вызовом сказал главарь.        – Кретины малолетние, – холодно процедил Гаррус, – вы собираетесь убить человека, который по своей тупости решил надеть светящиеся линзы для глаз? Она разве похожа на хаска?       Двое турианцев с сомнением переглянулись, турианец перед Гаррусом в нерешительности замер.        – Может, этот человек в процессе обращения, – сказал он.        – Повторяю – проваливайте отсюда, пока я не вызвал полицию за избиение. И тогда уже легко не отделаетесь.       Один из турианцев положил руку на плечо своему главарю и проговорил так тихо, что Гаррус едва расслышал:        – У него синие палавенские метки. Это тот инспектор, про которого в новостях говорили, бывший советник…       Турианец прошипел что-то еще, но Гаррус уже не расслышал. Его руки напряженно висели по бокам и непроизвольно сжимались в кулаки, он едва сдерживался, чтобы не набить эти тупые костяные морды.        – Уходим, – коротко скомандовал главарь, и все трое, обогнув Гарруса, по широкой дуге, торопливо сбежали.       Их шаги еще какое-то время звучали, а потом стихли, и тогда стало слышно рваное дыхание Шепард. Гаррус присел рядом с ней, ее светящиеся глаза снова приоткрылись, напряженно следя за ним. Когда он потянулся активировать фонарик на инструметроне, она зажмурилась и мгновенно прикрыла голову рукой, перестав дышать.       Если это действительно клон, то ситуация ужасная. Если это Шепард, которая ничего не помнит, то это катастрофа.        – Кажется, ты обронила, – Гаррус протянул ей визор.       Она не взяла, и он положил его на асфальт рядом. В свете фонарика, сквозь пряди лохматых волос, закрывающих лицо, он заметил кровь из носа и разбитой брови. Морщась от боли, Шепард схватилась за живот и свернулась в клубок, упираясь лбом в асфальт.        – Наверное, тебе стоит прогуляться к врачу, – сказал Гаррус, – правда, я не уверен, что здесь есть специалисты по человеческой анатомии, но попробовать все же стоит.        – Нет, – выдохнула она. – Не пойду.       Гаррус нахмурился.        – Очень взрослое и адекватное решение. Подумаешь, ребра могут быть сломаны, или органы отбиты.        – Не пойду, – упрямо повторила она.        – То есть, будешь дальше тут валяться?       Она ничего на это не сказала, продолжая прерывисто, с трудом дышать, корчась от боли.        – Ну, тогда лежи, – сказал Гаррус и встал.       Отключив фонарик на инструметроне, он быстрым шагом пошел обратно к оживленной улице. Оказавшись на ней, он огляделся, читая надписи на ярких разноцветных вывесках, отыскал маленькую аптеку на углу противоположного здания и почти бегом отправился туда, изредка сталкиваясь с прохожими. В это время аптека уже не работала, но в небольшом проходном помещении оказался торговый автомат с самыми необходимыми лекарствами. Купив все необходимое, Гаррус так же быстро вернулся в темный переулок.       Как он и предполагал, Шепард не смогла далеко уйти в таком состоянии, но она пыталась. Поднявшись на четвереньки, она ползла дальше по тесному проулку к разбитым ступеням лестницы, с помощью которых ей было бы проще встать на ноги. Визор уже был на ее лице, прикрывая жуткие светящиеся глаза хаска.        – Ш… Я же сказал тебе лежать, – хмуро сказал Гаррус, встав перед ней и преградив путь.       Шепард запрокинула голову.        – Опять ты?        – Чего так недовольно? Предпочла бы тех троих?        – А ты чем-то лучше?        – Напоминаю, что ты первой на меня набросилась, а сейчас я тебя спас. Так что да, я «чем-то лучше», – сказал Гаррус, присел рядом, разложил на асфальте разные упаковки и снова включил фонарик. – Знаешь, если тебя кто-то пытается бить, принято убегать или давать отпор.       Сняв визор с ее головы, он замешкался лишь на секунду, увидев на любимом долгожданном лице кровь, рассеченную кожу и ссадины. И светящиеся синим чудовищные глаза.        – Как? – Шепард уставилась на Гарруса, как на идиота. – Их же трое было, они сразу окружили, а я драться не умею.        – Серьезно?       Он замер на секунду, так и не вскрыв упаковку с антисептическими салфетками.        – Ну да. Откуда мне уметь?       Хм. Такая идея ему почему-то даже в голову не пришла. Шепард, которая не может за себя постоять – что-то невозможное. Впрочем, а с чего Гаррус взял, что она владеет хоть какими-то боевыми навыками?        – Тогда зачем набросилась на меня? – спросил он и поднял руку, чтобы влажной салфеткой стереть кровь с ее лица, но Шепард от его движения нервно дернулась, отобрала салфетку и отодвинулась, а затем активировала свой инструметрон, интерфейс которого вместо привычного, размером до локтя, умещался в ладони, и включила фронтальную камеру.        – Ты преследовал, – неохотно ответила она. – И ты страшный. Инстинкт «бей или беги». Убежать не получилось.        – И ты решила атаковать меня, хотя я очевидно больше и сильнее, и защищен броней, – вздохнул Гаррус. Шепард сидела, опустив взгляд, словно стыдясь своего глупого поступка, и неуклюже, слегка трясущимися руками стирала кровь с лица. – Ничего, что я пытался сказать тебе, что просто хочу поговорить? Тебя это не смутило?       Она нахмурилась.        – Я подумала, вдруг бы ты… – начала она и замолчала.        – Что? Заговорил тебя до смерти?       Она поморщилась, когда промокнула рассеченную бровь.        – А вдруг.       Гаррус продолжал рассматривать ее лицо. С тех пор, как Миранда занялась Шепард, у него появилась, наверное, глупая и наивная мечта – он представлял, как прилетит к Шепард в ту лабораторию, или она сама внезапно нагрянет к нему, устроив сюрприз, как она будет улыбаться, в идеале – той широкой и открытой улыбкой, самой редкой, и от этого наиболее ценной, и как он заключит ее в объятия. Она, возможно, скажет ему какую-нибудь забавную колкость, а он, может, ответит что-нибудь в том же духе, а может, с непривычки засмущается и начнет нести какую-нибудь чушь… Ничего это не будет. Она, или не она, сидела избитая прямо перед ним, и внешне ничем, кроме синих глаз и коротких волос, не отличалась от его Шепард.       Когда Гаррус после того двухлетнего перерыва увидел Шепард на Омеге, он сразу понял, что это именно она, а не кто-то другой. Сейчас он не мог так же быть уверен. Манера речи совершенно точно не та, и голос чуть выше. Мимика… пока сложно сказать. Пластика тела… тоже. Нужно побольше понаблюдать за ней.        – Медицинский клей, – Гаррус протянул ей тюбик с открытым колпачком. – Панацелина не было.       Шепард взяла и нанесла прозрачный гель на ранки.        – Мазь от синяков, она хорошо заживляет, – Гаррус показал ей коробку с мазью, но когда Шепард попыталась забрать, не дал ей. – Потом, сейчас не нужно. Лучше завтра. Поняла? Запомнила название?       Гаррус отдал, только когда она кивнула.        – А это надо сейчас, – он дал ей еще один тюбик. – Охлаждающая мазь, нанеси на синяки. На живот, и куда тебя еще били – тоже. Будет меньше болеть, и снимет отек, но перелом ребер, сотрясение мозга и ушиб органов, если что, не излечит.       Гаррус вдруг вспомнил о Солане. Она, конечно, специализировалась на турианцах, но помочь бы наверняка смогла. Пусть осмотрит Шепард позже, когда Гаррус усыпит ее бдительность и покажет, что он ей не враг.        – Эм, спасибо, – смущенно проговорила она, закончив со своими синяками, и растерянно уставилась на разноцветные упаковки мазей в своих руках.        – Положи их куда-нибудь себе, – сказал Гаррус, и Шепард охотно рассовала лекарства по своим карманам.       Когда он протянул ей руку, чтобы помочь встать, она недоверчиво посмотрела на его большую трехпалую ладонь, немного подумала, и все же с трудом поднялась сама, к разочарованию Гарруса.       А что ты хотел, – мрачно подумал он, – только что сам вот этими руками швырял ее по тому переулку в разные стороны.        – Если я снова попрошу тебя поговорить, ты снова кинешься на меня с кулаками? – поинтересовался Гаррус.        – Я же сказала тебе, что ничего не знаю. Отпусти меня, – попросила она почти жалобно.       Совсем не Шепард.        – Пожалуйста, всего пара вопросов.       Она огляделась по сторонам, стоя на нетвердых ногах, согнувшись и прижимая руки к животу.        – Если я на них отвечу, ты отпустишь меня?       Нет. Но солгать ей Гаррус не мог и не хотел.        – Послушай, – начал он, – наше знакомство получилось очень неудачно. Прости, что избил тебя, я думал, что ты… опасней, чем оказалась на самом деле. Я больше не причиню тебе вреда, я всего лишь хочу понять, откуда ты взялась. Если боишься меня, мы можем пойти в людное место. Как насчет просто посидеть в каком-нибудь кафе? В некоторых местах есть лево-меню, правда, это будет азарийская еда. Представь, что это чисто деловая встреча.       Возможно, ему показалось, но на словах «кафе» и «еда» она немного оживилась.        – Ладно.        – Тогда идем, что-нибудь поищем.       Кивнув, она закрепила на лице визор, наконец-то закрыв свои жуткие глаза, при виде которых рука Гарруса сама собой тянулась к пистолету на поясе.       Периодически оглядываясь и проверяя, что Шепард идет за ним, он вышел обратно на светлую улицу и поискал на карте города в инструметроне что-нибудь подходящее. Ему повезло, среди множества заведений, занимающих первые этажи зданий, оказалось сразу несколько подходящих кафе, и Гаррус повел Шепард к ближайшему, подстраиваясь под ее медленный неустойчивый шаг и мельком рассматривая ее. Она была одета в расстегнутую рубашку в коричневую и серо-зеленую клетку, которая явно была на несколько размеров больше. Под рубашкой – футболка со свежими каплями крови, на ногах – широкие штаны с объемными карманами, и ботинки. Все неприметных землистых цветов и мешковатое, закрывающее фигуру так, что определить пол было затруднительно, особенно с учетом закрывающего пол-лица визора.       Подойдя к нужным дверям и подождав, пока они откроются, Гаррус пропустил Шепард вперед. Она чуть помешкала на пороге, словно опасаясь первой заходить внутрь, но все же вошла, и выбрала один из свободных столиков почти посередине зала. Явно нервничая, неловко отодвинула пластиковый стул, отчего его металлические ножки громко заскрежетали по полу, и села. А затем завертелась, осматривая зал, оформленный в характерном для турианцев минималистичном стиле.        – А как тут заказывать? – тихо спросила она Гарруса, который сел напротив.       Он приподнял надбровную пластину и когтем указал на датапады, лежащие на столе.        – Выбираешь позиции, нажимаешь на кнопку заказать.       Гаррусу кусок в горло не лез, заказывать ничего не хотелось, он не мог дождаться момента, когда сможет, наконец, допросить этого человека напротив и понять, кто же она. Но ей вряд ли будет комфортно, если она будет есть одна, поэтому Гаррус снова заказал стакан чая, продолжая изучать Шепард или не Шепард, кем бы она ни была. Взгляд опустился на ее руки, на ее ладони должна была быть брачная татуировка, но сейчас, скорей всего ее не было даже у настоящей Шепард, ожоги на ладонях были слишком глубокими.       Вместо этого Гаррус заметил, что три ногтя на ее пальцах отсутствовали, и легкий холодок пробежал вдоль его позвоночника.        – Эй, что с твоими ногтями? – спросил он. – Почему их нет?       Ее рука тут же отпустила край датапада и сжалась в кулак, пряча пальцы.        – Ничего, – быстро сказала она. – Отпали.        – Сами взяли и отпали?        – Ну, нет… Я… прищемила их.       Звучало как откровенное вранье. Это с какой силой нужно ударить сразу по трем ногтям, чтоб они отпали? Но если она не прищемила их, тогда им кто-то помог «отпасть»? В голову тут же пробралась жутковатая мысль о выдирании ногтей при пытках. И следы заживающих синяков на ее лице…       Гаррус уставился на нее долгим взглядом, а она продолжила изучать меню, усердно делая вид, что этого разговора не было, хотя визор выдавал ее участившееся сердцебиение.       Она возилась со своим датападом еще какое-то время, иногда сосредоточенно поджимая губы. Даже слишком долго возилась. А потом начала просто прокручивать страницы и беспорядочно куда-то нажимать, и Гаррус тяжело вздохнул.        – Ты ведь уже заказала? – спросил он, подперев рукой подбородок. – Для чего оттягиваешь?       Ее губы превратились в тонкую линию. Духи, как же неудобно читать лицо лишь по губам. Был еще, правда, лоб, но по нему мало что можно было сказать, не видя бровей.       Шепард сильнее вцепилась в датапад, словно боясь, что Гаррус отберет его.        – Как раз только что заказала, – соврала она.       Сделает вид, что поверил ей.        – Итак, клон? – поинтересовался Гаррус, стараясь сделать свой голос как можно более безразличным и менее напряженным. – С чего ты взяла, что ты клон?        – Мне так сказали.        – Кто?        – Красивая женщина с черными волосами.       Гаррус окаменел.        – Еще что-то о ней можешь сказать? Опиши подробней, как она выглядит.        – Ну… Она ниже меня ростом. Глаза, кажется, светлые. Серые или голубые. Я плохо помню.       Миранда. Что, черт возьми, она задумала?        – Опиши мне все с самого начала. С самого первого воспоминания.        – Я тогда не очень хорошо себя чувствовала. Все как в тумане, – сказала Шепард и умолкла, уставившись куда-то за спину Гарруса, словно собираясь с мыслями. – Помню, как проснулась в каком-то теплом растворе, в… банке… аквариуме… за стеклом. Забыла слово, – она смущенно потеребила рукав рубашки.        – Инкубатор, – подсказал Гаррус.        – Да, – тут же кивнула она. – И передо мной была та женщина. Она выпустила меня и куда-то повела. Она говорила, что я – клон, нужный для экспериментов. Ей нужно было… сейчас, вспомню, как она сказала… что-то типа для проверки индивидуальной реакции на лекарство. Сначала проверяют на мне. Если все хорошо – на коммандере Шепард, – сообщила она и снова сделала паузу, раздражающе долгую. Затем ее рот приоткрылся, прошло еще несколько секунд, и она заговорила снова. – А еще она сказала мне всегда скрывать лицо, потому что все будут думать, что я – коммандер Шепард. Вроде как она знаменита, но у нее много врагов, и если меня примут за нее, может быть плохо… А потом посадила на челнок, и он улетел.       Гаррус потер лоб, подозревая, что Шепард пропустила в своей истории какой-то кусок, намеренно, или нет.        – Почему она тебя отпустила?       Нижняя губа едва заметно дрогнула.        – Не знаю.       Шепард уставилась на поверхность стола. Гаррус чувствовал ложь.        – Куда отправился тот челнок?        – Я не знаю, я не умею управлять челноками. Он сам полетел.       Челнок… В лаборатории на крайний случай должен был быть челнок, располагающийся максимально близко к Шепард, чтобы ее можно было быстро и без проблем эвакуировать, а не как во время проекта «Лазарь», когда ей пришлось в одиночку пробираться черт знает куда. В челноке должен быть настроен автопилот, который бы увез Шепард с Мирандой в заранее подготовленное убежище. Но Миранда не полетела с клоном. Может, это вообще не тот челнок был, и она зачем-то решила отпустить клона.        – В какой системе ты находилась? – спросил Гаррус.        – Система?        – Планетная. На какой планете остановился челнок?        – Да откуда я знаю? – сердито спросила Шепард. – Я просто побыла там какое-то время, потом прокралась на первый попавшийся корабль и улетела.       В этот раз ее голос звучал более убедительно.        – У тебя есть какая-то цель? Тебе сказали что-то сделать?        – Нет, я понятия не имею, для чего меня отпустили.       Хм… По какой причине ее выпустили, она, кажется, как минимум догадывается, но для какой цели – нет? Гаррус задумчиво поскреб мандибулу.        – Зачем ты улетела с той планеты?        – Она мне не нравилась.       В этот раз Гаррус не мог сказать, врала или нет. Но определенно она ему недоговаривает.        – И сколько ты уже на свободе?        – Ну, где-то примерно месяц, или больше, или меньше. На разных планетах все по-разному.        – А твои глаза? Почему они светятся, как у хасков?       Миранда ведь говорила, что Гаррусу не понравится ее способ лечения. Использование клонов как подопытных, применение технологий Жнецов… В голове сразу всплывали картины измененных Цербером людей и их эксперименты в Святилище. И изуродованное кибернетикой лицо мертвого Призрака с его такими же синими глазами.       Так значит, этим способом Миранда планировала вылечить Шепард? Превратив ее в подобие хаска? У настоящей тоже глаза будут светиться?       Вот дерьмо. Это с самого начала было обречено закончиться плохо. Гаррус должен был узнать у Миранды как можно больше.        – Я не знаю, – пожала плечами Шепард. – Я пыталась найти информацию в экстранете, там говорилось о каких-то чудовищах-хасках, и о каких-то измененных солдатах… какой-то организации, не помню названия.       – Что с твоим оригиналом?       Она на секунду замерла, словно смысл вопроса до нее дошел не сразу, а затем быстро произнесла:        – Не знаю.       Ложь.        – Ты ее не видела? Вы, скорей всего, находились в одной лаборатории.        – Не видела.       Снова ложь. Слишком коротко и напряженно говорит, когда лжет.       Шепард беспокойно поерзала и огляделась по сторонам, словно выискивая чего-то, потом прикусила губу.        – У тебя есть причины врать мне? – спросил Гаррус.       Она тут же окаменела.        – Я не врала.       Духи, этот клон совсем не умеет врать. Шепард обманывала превосходно.       Официант, молодой турианец, пришел невовремя. Шепард немного отклонилась от него всем телом, когда он начал расставлять блюда с подноса – целых четыре тарелки со стаканом какого-то сока и маленьким десертом для Шепард, и один стакан чая для Гарруса. Как только первая тарелка оказалась на столе, она приступила к еде, даже не дождавшись, пока официант разместит все и уйдет.        – Ш… Эй, что это ты заказала? – спросил Гаррус, придвинув к себе одну из тарелок и рассматривая содержимое.       Это совершенно точно было жаркое из лоузы с кусочками узнаваемых турианских овощей.        – Не знаю. Я просто тыкала на картинки, которые мне показались самыми вкусными. Меню на незнакомых мне языках.        – Духи, – тяжело вздохнул Гаррус, закрыв лицо ладонью. «Не знаю» – похоже, наиболее любимое словосочетание этого клона. – Перестань есть свой суп.        – Почему? – недоуменно спросила она.        – Я перепроверю все в меню. Тебе нельзя декстро-еду, – Гаррус взял датапад и принялся прокручивать список, выискивая совпадения по картинкам и сверяя с заказанной едой. – Ты разве не заметила предупреждения?        – Э-э… Вроде что-то такое было… Но я не обратила внимания, подумала, что неважно.       Качая головой, Гаррус начал просмотр с азарийской кухни, потому что там было гораздо меньше вариантов.        – Вот это не ешь, – он отодвинул жаркое от нее подальше. – И вот это тоже, – сок с десертом он тоже отодвинул. – Остальное можно.       Получив одобрение, Шепард снова набросилась на свой желтоватый суп, в котором плавало какое-то разноцветное содержимое.        – Ты как вообще выжила на этой планете? Как ты тут ела? – спросил Гаррус.        – Я здесь недавно. Где-то два дня назад прилетела, и поела только один раз, вчера, то, что у меня с собой было, – сообщила она между поглощениями пищи.       По той скорости, что она ела, это было заметно.        – И зачем же ты сюда прилетела?        – Какое-то дело.        – Какое-то?        – Да. Слушай, турианец, дай мне спокойно поесть.       Гаррус замолчал, обдумывая полученную информацию. Возможно ли, что клон видела настоящую Шепард? Она по-прежнему в лаборатории?       И какой именно это клон? Тот самый, который был на Цитадели? Тот клон погиб, получив множественные повреждения, Миранда могла сначала на ней испробовать свое экспериментальное лечение. Ведь она же как раз отправилась на Цитадель, говорила, что там есть то, что обеспечит лучший результат испытаний. Тот самый клон в эту картину прекрасно вписывался. А еще у нее явно был имплантирован переводчик, иначе она бы просто не поняла Гарруса, и вживлены чипы в кончиках пальцев, чтобы использовать голографический интерфейс инструметрона без специальных перчаток. Ведь вряд ли совершенно новому клону стали бы все это вставлять? Новый клон за месяц даже разговаривать бы не научился.       А еще вызывало беспокойство то, что этот клон лишился памяти. С такими травмами это было неудивительно, может еще, экспериментальное лечение как-то неудачно прошло. Но что, если настоящая Шепард так же не вспомнит себя и Гарруса?       Гаррус активировал свой инструметрон и увидел сообщение от Соланы, что она ушла из бара. Затем он набрал Миранду, но она оказалась недоступна. Либо она находилась там, где связи не было – около газовых гигантов или летела на сверхсветовой скорости, либо где-то очень далеко от узла связи, и все это означало, что в лаборатории ее в данный момент не было. Или же инструметрон был выключен, что очень странно. Все это очень тревожило.       Шепард перешла от тарелки с супом к блюду с кусками поджаренного мяса, и с такой же большой скоростью принялась поглощать его. А потом перешла к третьему, с морепродуктами в каких-то сероватых отваренных зернах. Доев его примерно наполовину, она вдруг остановилась, прикрыв рот ладонью, словно ее сейчас стошнит.        – Что-то случилось?        – Дай сок, – выдавила она.        – Тебе его нельзя.        – Мне как-то нехорошо.       Вскочив, она огляделась и быстрым шагом, почти бегом отправилась в сторону туалетов.       Странно, вроде как организм Шепард спокойно переносил азарийскую кухню. Или причина в только что полученной травме? Или в том, что она долго не ела, а теперь внезапно засунула в себя два с половиной блюда, почти не пережевывая?       Духи, ему попался какой-то бракованный клон с явно недоразвитым интеллектом.       Ожидая ее возвращения, Гаррус взял турианские столовые приборы и попробовал жаркое, а потом сам не понял, как съел все. Шепард по-прежнему не возвращалась, и Гаррус забеспокоился, а потом сам отправился к туалетам разведать обстановку.       Завернув пару раз по указателям, он оказался в тесном коридоре и увидел, как из нужных ему дверей выходит турианка. Похоже, что других туалетов в этом заведении не было.        – Извините, вы не видели здесь человека? – спросил ее Гаррус.        – Нет, – коротко мотнула головой турианка и ушла, не задерживаясь.       Проклятье.       Из служебного помещения вышла азари в однотонной форме официанта, и Гаррус окликнул ее, повторив свой вопрос. В ответ он получил взгляд, полный неодобрения, или даже, кажется, презрения.        – Да, – с вызовом ответила азари. – Та несчастная девушка попросила помощи, она сказала что турианец с синими метками избил ее, а теперь пристал и не дает ей уйти. Я провела ее через служебный выход и вызвала полицию, они скоро сюда приедут.        – Духи, – пробормотал Гаррус, устало потерев лицо ладонью. Впрочем, ему даже и возразить было нечего. – Послушайте, это ошибка. Я не…        – Я знаю ваше лицо. Вы – инспектор Вакариан с Палавена, герой войны со Жнецами. Но никакие высокие звания не дают вам права делать то, что вам захочется, – сердито отчитала его азари, и покачала головой. – Видимо, я ошибалась, восхищаясь вами.       Похоже, Гаррус немного недооценил этого клона, и она все же в нужный момент оказалась способна на хитрость. Или, как вариант, он совсем ее недооценил, и она с самого начала прекрасно отыграла роль ничего не понимающей дурочки, чтобы сбежать.       Гаррус прикрыл глаза, потом махнул рукой и, оплатив счет, быстрым шагом покинул кафе.