расскажешь?

***

лу начинает скучать. это не то, чего ожидать не следовало, но он точно не ожидал. месяц пролетает так же быстро, как желтеют листья с каждым днём, опадая на холодную землю. дни бесконечно кажутся однообразными, обычными и не запоминающимися, а к концу октября становится еще хуже. в бельгии нет снега, но ему кажется, что белые пушистые хлопья вот-вот начнут падать с грустного тяжелого неба, а капает лишь дождь. капли уныло стекают по стеклу, рисуя мокрые узоры, создавая атмосферу грусти вдруг постучавшейся в окно. лу не сидит дома — он гуляет с друзьями, проводит с ними большую часть своего свободного времени. пару раз бывает у родителей на работе, а в остальном играет с джулом в приставку до момента, пока тот не оставляет его, сбегая к своей девушке, каждый раз обещая, что совсем скоро он их познакомит. а мариус не пишет первый ни разу. отвечает только через пару часов и так холодно, что лу хочется надеть свитер, чтобы нормально все это переносить. а потом и вовсе не отвечает, лишь читает последнее сообщение. это… расстраивает? лу бы ответил «да». потому что он в недоумении спрашивает о том, что случилось, а в ответ получает «все нормально», и его недоумение растет с огромной скоростью, поселяясь в голове глыбой льда. он волнуется, пытается звонить, но мариус просто сбрасывает. и лу бросает. сначала его — в холод, жару, пот, а потом он — писать и пытаться что-то сделать. только хрупкое равновесие покидает его. то, что он пытался контролировать — разбивается. волна разочарования накрывает его с такой огромной силой, что он удаляет номер друга из контактов. по-детски долго и неуверенно, не понимая, что в этом нет никакого смысла. несколько цифр запомнить для него не было проблемой. хотя становится чуть легче. он все еще не знает что произошло, все еще хочет знать, но больше не делает к этому шаги. его это обижает, вгоняет в тупик, а он пытается удержать все свои чувства в руках, потому что если они рухнут и осколками распадутся по полу — будет плохо. привычка проверять директ инстаграма, их диалог, крепко вцепляется своими когтистыми лапами в лу, хотя он на все сто процентов против. он продолжал, каждый раз ударяясь о «прочитано». удалить уже диалог смелости ему не хватило, он был уверен, что пожалеет об этом в первую секунду после того, как сделает, поэтому держался. и он старательно убеждал себя, что это все неважно, что жизнь все еще продолжается, но внутренний конфликт с каждой подобной мыслью разгорался внутри жарким огнем. тревога заполняет все мысли, обращая внимание лишь на себя, не давай успокоиться ни на минуту, а после нее приходит сначала пустота, а потом целый спектр негативных эмоций, закрывая собой свет. он не хотел показывать все это даже себе, не хотел видеть в зеркале слабого и зависимого человека, который потерял друга, но каждый раз, когда он закрывал глаза в тёмной комнате, в голове снова и снова возникал знакомый образ, а моменты крутились вокруг. он так хотел быть сильным. почему я не могу просто отпустить? почему мне так важно знать? почему не… плевать? лу чувствовал себя потерянным, словно блуждающим по бескрайнему полю без ориентиров. все воспоминания о совместных моментах с ним — смех, разговоры, тихие вечера — теперь казались одновременно сладкими и горькими. они были как яркие вспышки света в его сознании, но каждый раз, когда они всплывали, приносили с собой жгучую обиду. лу знал, что такое бывает. что дружба может закончиться, что произойдет это случайно и, возможно, резко. что в этом нет ничего страшного, ведь это жизнь. он уже терял друзей, которые просто уходили из его жизни, так же тихо и молчаливо, как сделал это де загер. но именно его он потерять не хотел. он даже никогда не думал об этом, ведь мариус всегда был с ним лучшим. он был лучшим мариусом для лу. он всегда видел перемены, все его эмоции, знал что и в какой момент сказать, чтобы точно успокоить. мариус был до безумия внимательным и добрым, он создавал впечатление, что ему можно доверить самую сокровенную тайну, зная, что тот не расскажет ее ни одной живой душе. он был хорошей опорой и маяком для лу. и он хотел отдать ему все то, что подарил ему де загер, вернуть в двойном объеме, потому что брюнет этого заслуживал. может это гуссенс сделал что-то не так? не заметил раньше? не понял? не обратил внимание? он внимательно искал в сообщениях де загера хотя бы намек, который бы помог ему найти ответ на свои вопросы. не получалось. ему казалось, что де загер бессовестно забрал часть лу себе и исчез. гуссенс закрыл свои ребра, вновь пряча сердце, понимая, что уже поздно. мариус уже побывал там. мама первая, кто замечает, как лу больше молчит, реже улыбается и выходит из комнаты лишь в комнату брата. беспокойство накрывает её, но она не хочет лезть к сыну с расспросами, нарушая его личное. только вот на долго её не хватает. она молча обнимает лу и ждет, пока он всё не расскажет сам. это единственное, что женщина позволяет себе сделать по отношению к сыну. но гуссенс не начинает. все что творилось в его груди и голове — это только его. показывать, даже маме, все эти чувства не хотелось. он лишь кидает ей «все в порядке, ма!» и сбегает в свою комнату, оставляя самого близкого человека с мельтешащими перед глазами мыслями. она больше так не делает, только смотрит с поддерживающей улыбкой, но ее голубые глаза выдают тревогу, которую лу хотелось зарыть в землю. это единственное, чего он боялся. то, что родная мать будет на него смотреть так, как будто он еще совсем малыш, который ни с чем не может справиться в одиночку. он расстраивается, что выглядит жалким. поэтому начинает притворяться, лишь бы больше не было этого взгляда в его сторону. он этого не примет. ни за что. только обманывать он не умел, пытался, но у него это никогда не получалось настолько хорошо, чтобы ему действительно поверили, а скрывать свои истинные эмоции и чувства тем более, давно привыкнув быть открытым в этом плане. и ему правда жаль, что все это происходит. жаль, что он не знает что с этим делать и не пытается, если честно. проживает, драматизирует, но ничего другого. он просто не понимал почему слова «все в порядке» не могли быть правдой по щелчку пальцев? он продолжал стараться убеждать себя, что это всего лишь бурные волны, которые вскоре улягутся. но на деле внутри бушевал настоящий шторм. он знал, что рано или поздно придется столкнуться с этими чувствами лицом к лицу, рассказать маме правду о том, что это все из-за того, что ему не пишет мариус, но пока он прятался за маской, которую видел только он, ведь его семья слишком хорошо его знала. ну до чего же не хотелось быть слабым и уязвимым в их глазах. и эта мысль заставляет подавлять все, что есть внутри, усугубляя ситуацию. усугубляя все, что лу так старательно заклеивал. это «заклеивание» становится еще одной маской, которую надевает и гордо носит гуссенс, чтобы соответствовать своим ожиданиям. вместо того чтобы освободиться от этого бремени, лу оказывается в ловушке собственных страхов и стереотипов о том, как должен вести себя «сильный» человек. и это создает замкнутый круг: чем больше он пытается скрыть свои эмоции, тем сильнее они накапливаются внутри него, вызывая ещё большую боль и, теперь уже, одиночество. он не замечает, как его изоляция от эмоций приводит к тому, что он теряет связь с людьми, которые ему дороги. друзья начинают замечать его замкнутость и отстраненность, а некоторые даже начинают беспокоиться о нем. лу отмахивается. все хорошо и ничего важного. поворотным моментом становится то, что лу начинает не справляться. у него поднимается температура и мерзкий жар в теле поднимается в голову. давление, которое он на себя оказывает, становится слишком сильным. он начинает осознавать, что попытки закрыться оборачиваются уже физическим недомоганием, а не только внутренней борьбой. он звонит маме, спрашивает во сколько она вернется, а эния лишь просит подождать десять минут. и лу взрывается. он рассказывает ей всё, даже самые простые мелочи, описывает все чувства, пока та гладит по спине и в очередной раз тянется вытереть слезы, которые предательски стекают с его лица. он боится быть непонятым, но смотря на грустную улыбку родительницы, вдруг понимает, что боялся зря. — я не понимаю, что происходит, — лу всхлипывает и прижимается к груди матери. — все в порядке, детёныш, ты обязательно поймешь и справишься с этим, — миссис гуссенс обнимает своего сына крепче. лу впервые засыпает в тот вечер спокойно, а туман в голове не беспокоит его так сильно, как последние несколько ночей. и ему не снятся плохие сны, не снится то, как мариус уходит, даже не помахав на прощание. а утром решает, что не может оставить все это так, не выяснив истинную причину. он знает, что в середине ноября они увидятся. потому что вечеринку по случаю выхода фильма никто не отменял и отменить не посмеет.  потому что мариус обязан появиться там, как актер главной роли.  и это уверенность помогает ему ждать этого дня, потому что мама говорит о том, что скорее всего все не так просто. что познакомившись с брюнетом, она уверена, он бы просто так не исчез. потому что показался таким искренним, что поверить в это слишком трудно, почти невозможно. она объясняет, что возможно есть какая-то веская причина тому, почему мариус не ответил. и не писал после… с каждым днём, который приближал его к заветной дате, он думал и прокручивал все сценарии и исходы их разговора, отметая мысли, что мариус возможно и разговаривать не захочет. мама продолжала его поддерживать, говорила «не торопись с выводами, дай шанс ему. и себе. все будет хорошо.» и лу ей верил, либо же просто хотел верить, не заглядывая внутрь себя и не ища сомнения по этому поводу. потому что ему хватило их с головой и, вряд ли, он смог бы выдержать еще. да и не хотел. только вот получилось все так нелепо и глупо, лу понял то, чего не понимал раньше. нашел ответы, которые тянули за собой еще огромные горы вопросов, на которые ответ, кажется, уже не получить и не найти. и если бы перед ним стоял выбор: понять или нет, он бы без раздумий выбрал второе. потому что этого не должно было случиться. не в его жизни, черт возьми. судьба не могла с ним поступить так, просто не могла. но у судьбы свои планы.