Тишина

Солнце пробивалось сквозь окно, Матильда чихнула от настойчивых лучей и проснулась. Она потянулась и села в кровати. Внутри сразу вспыхнуло предвкушение грядущего дня. Сегодня ей предстояло посетить утреннее собрание храмовников. Она знала, что обычно на них братья и сёстры по ордену молятся, а затем рыцарь-командор напоминает им о делах на день и раздаёт особые поручения, если таковые имеются. Матильда ощутила холодок, подумав, что Мередит может и не сдержать обещания, данного Каллену. Вдруг рыцарю-командору захочется её унизить при всех? Она отбросила эту мысль в сторону, справедливо рассудив: сейчас она ни на что повлиять не может, так что смысла в бесполезных предположениях определённо нет. Девушка принялась собираться, гадая, как найдёт место, где проходят собрания. Когда она застегнула последний ремешок доспеха и принялась заплетать волосы в косу, в дверь мягко постучали. Матильда крикнула: — Войдите! Одобрительный взгляд Каллена было сложно не заметить: его явно обрадовала её готовность. — Мне нужна минута, — сказала девушка, продолжая заплетать волосы. Мужчина кивнул. — Как спалось на новом месте? — Жёсткий матрас, но в целом отлично, — Матильда улыбнулась. — Вчерашний день был очень и очень долгим, даже несмотря на то, что ты дал мне возможность прийти в себя и отдохнуть. — Я бы очень хотел сказать, что сегодня будет легче, — она заметила, что Каллен не отрывает взгляда от её пальцев, перебиравших светлые волосы. — Но в Киркволле так не бывает. Нужно привыкнуть к ритму. — Это не проблема, — твёрдо отрезала Матильда, проворным движением закрепляя косу тонкой чёрной лентой. — Не подумайте, что я ною, рыцарь-капитан. Каллен хмыкнул. Девушка предположила, что он находится в весьма благодушном настроении. — Нам пора, — сказал он, едва Матильда откинула косу назад, чтобы та не мешала. Его чувство пунктуальности вызывало в ней знакомый отклик; она и сама терпеть не могла опаздывать. Собрание проходило в зале часовни на первом этаже башни. Здесь они разделились: Матильда заняла место сбоку, а Каллен вышел вперёд и окинул взглядом присутствующих. Девушка с удивлением огляделась и поняла, что Мередит нигде не было видно. В зал вошли ещё несколько человек, и Матильда заметила среди них привлекательного молодого парня с пронзительно голубыми глазами. Тот был явно младше неё. Стоявший рядом с ним храмовник с пышными усами цвета соломы смотрелся несуразно, и Матильда подумала: вероятно, юноша поэтому и выглядит таким интересным, потому что его молодое лицо с правильными чертами выгодно смотрелось на фоне стареющего и несомненно опытного собрата. Каллен прокашлялся, и этот звук разнёсся по помещению, став негласным призывом к тишине. — Приветствую вас, — заговорил рыцарь-капитан, и Матильда ощутила, словно дышать становится легче. Каллен выглядел уверенным и полным решимости, и она с теплом подумала: друг детства не ошибся, выбрав стезю храмовника. — Сегодня мы начинаем нашу утреннюю молитву, дабы возблагодарить Создателя и вместе подготовиться к новому дню. Есть ли желающий прочесть молитву? — Я, — послышался женский голос. Несколько храмовников расступились, пропуская девушку вперёд. Незнакомка встала рядом с Калленом, и Матильда с заинтересованностью изучила её облик. У девушки были короткие каштановые волосы и ярко голубые глаза. «По цвету глаз их, что ли, в орден принимают?», — промелькнула в голове непрошенная мысль, и девушка с трудом сдержала смешок. — Спасибо, Рувена, — Каллен кивнул, и Матильда с удивлением ещё раз оглядела девушку, вспомнив разговор между рыцарем-капитаном и Хоуком. Рувена опустилась на колени, и все присутствующие последовали её примеру. Девушка прочистила горло и нараспев заговорила: — Те, кто тебе воспротивятся, Познают небесный гнев. Поля и леса возгорятся. Моря, выходя из брегов, Поглотят их. Ветры сотрут Их страны с лица земли. Молнии будут хлестать с небес, И будут они взывать к своим лжебогам И слышать в ответ тишину. Молитва всегда влияла на Матильду умиротворяюще, поддерживая в трудные минуты. Теперь, слава Андрасте, печали остались в Старкхевене, а будущее представлялось светлее, особенно если учесть, что рядом оказался Каллен. Рувена закончила и поднялась на ноги. Послышался шорох, свидетельствующий о том, что и другие храмовники не остались коленопреклонными. Матильда поднялась и посмотрела на Каллена. Рыцарь-капитан поблагодарил Рувену и дождался, пока она займёт своё место в рядах храмовников. — Прежде чем мы закончим, я хотел бы представить нашу новую храмовницу, Матильду Грин. Она прошла обучение и вступила в орден в Старкхевене и пожелала служить в Киркволле. Родом Матильда, как и я, из Ферелдена. Она была вынуждена бежать от Мора и оказалась в Вольной Марке. От лица ордена хочу пожелать ей лёгкой и справедливой службы. Послышалось одобрительное бормотание собратьев, и Матильда ощутила смущение, так как все взгляды в полную силу устремились к ней. Она робко кивнула в знак признательности, не обращённой к кому-то определённому, и Каллен, к её облегчению, продолжил, отвлекая от интереса храмовников: — Особых заданий от рыцаря-командора сегодня нет. Вы все знаете, где проходит ваш патруль, и какие задачи предстоят. Есть вопросы? Хор голосов единодушно подтвердил: вопросов не было. Каллен одобрительно кивнул. — Свободны. Матильда покосилась на толпу у двустворчатой двери часовни и решила повременить, пока все не выйдут. Она ловила на себе заинтересованные взгляды и вежливо улыбалась в ответ, стараясь не выказывать смущения. Она повернулась и заметила, что Рувена подошла к Каллену, что-то спросила, а затем направилась к двери. Она выглядела при этом недовольной, и это заинтересовало Матильду. В этот момент она поймала на себе взгляд Каллена, и сердце предательски пропустило удар. Вчера перед сном она настойчиво убеждала себя: ей показалось, это просто волнение от встречи. Всё сегодняшнее (весьма короткое пока ещё) утро жаждало убедить её в противоположном с самого начала. — Ты в порядке? — негромко поинтересовался Каллен, подойдя к ней. — Конечно, — Матильда кивнула. — Мог бы хоть предупредить, что выставишь на всеобщее обозрение! Рыцарь-капитан смешался, и его рука взметнулась к кудрявым волосам. — Прости, я совсем не подумал… — Всё нормально, — перебила его девушка. — Не переживай. Я бывала в ситуациях намного хуже, так что не бери в голову, правда. — Тебе нужно познакомиться с Бетани и наладить с ней контакт, — заговорил Каллен после краткой паузы. — Помни, что мы должны иметь с нашими подопечными ладные отношения, но при этом и не становиться друзьями. — Хорошо, — Матильда кивнула: это не было для неё новостью; в конце концов, обучалась она и правда прилежно. — Где её найти? — Бетани учит маленьких ребят, которые только-только попадают в Круг, поэтому она либо на третьем этаже в залах для занятий, либо в библиотеке. Мысль о библиотеке вызвала у Матильды улыбку. — А мы можем же проводить там свободное время? Каллен усмехнулся. — Разумеется. Но если планируешь взять книгу с собой, не забудь предупредить усмирённого Мэддокса. Он ведёт учёт. — Есть что-то, что мне нужно знать о Бетани Хоук? — спросила Матильда, стараясь не глазеть на Каллена. Тот задумался. — Она с семьёй прибыла из Лотеринга. В Круге оказалась недавно, год назад. Она росла как отступница. Недавно прошла Истязания… — Зачем? — Матильда изумлённо покачала головой. — Какая бессмыслица! Она же взрослая! — Да, вы одного возраста, — Каллен кивнул. — Это была воля Мередит. В любом случае, Бетани успешно их прошла. Ещё ей явно одиноко, все давно сбились по группам, и я часто вижу её одну. Я верю, что ты найдёшь с ней контакт. Бетани действительно приятная. — Хорошо, — Матильда задумчиво посмотрела на горевшую рядом свечу. — В таком случае, приступлю. — Удачи, — серьёзно сказал Каллен, поймав её взгляд. — Я знаю, что у тебя получится.

***

Утро ещё только вступало в полную силу, и Матильда после недолгих раздумий нашла комнату Бетани, рассудив, что девушка должна быть там. Её соседка, худенькая с тёмными волосами, мгновенно побелела, завидев на пороге храмовницу. Матильда без особой мысли рассмотрела россыпь веснушек на лице девушки. — Прошу прощения за раннее вторжение, — храмовница улыбнулась. — Я ищу Бетани. Изумлённый взгляд и поднятые брови девушки красноречиво говорили о том, что та явно не ждала учтивости. — Она ушла в библиотеку, — бесцветным голосом ответила она. — Так рано? — Матильда хмыкнула, но взгляд девушки переменился словно по щелчку пальцев. Страх сменился враждебностью. — И что? Нам уже и в библиотеку нельзя? Матильда уставилась на девушку, искренне не понимая причину такой реакции. — Просто ещё рано, — она пожала плечами. — Я удивилась лишь поэтому. — Конечно, — губы девушки скривились в презрении. — Бетани упоминала, что у нас новая храмовница. Сейчас вы можете корчить из себя такую благородную и убеждённую в правдивости своих взглядов, но поверьте: не пройдёт и нескольких дней, вы станете такой же, как и они все. Будете видеть в нас врагов. — Твой храмовник тебя обижает? — Матильда нахмурилась. — Кто он? — Какая разница? — поинтересовалась девушка. — Вы глупы, если считаете, что сможете на что-то повлиять. Жалоба только ухудшит моё положение. — И всё же? Девушка закатила глаза. — Алрик, — выпалила она имя. — Безумный фанатик. Благодаря ему усмирили столько магов, что, думаю, скоро стану следующей. — За что? — Он найдёт за что, — та поёжилась. — Забудьте. Первый чародей говорил с рыцарем-капитаном, но тот считает, что строгость необходима, а Алрик имеет определённую славу человека, умеющего выслеживать беглых магов. — Рыцарь-капитан? Каллен? Девушка кивнула. — Он хуже и Алрика, и самой Мередит. Никогда нельзя знать, что у него на уме. — Чем он хуже? — ошарашенно осведомилась Матильда. — Вы не ведитесь на то, что он милый, — внезапно девушка улыбнулась. — Не поймите неправильно: Каллен не проявляет враждебности к магам. Он кажется в действительности справедливым. Но в этом Круге так не бывает. Рано или поздно он проявит себя. К тому же он взаправду строг. Бетани так не считает, а я уверена. Матильда пожала плечами. — Кто знает, вдруг ему и можно доверять. Девушка рассмеялась. — Вам лучше сразу понять: доверять в Круге нельзя никому. Кстати, я Элла. — Матильда, — храмовница кивнула. — Я всё же спрошу насчёт Алрика у Каллена, хорошо? Та пожала плечами. — Спасибо. Но я уверена, что рыцарь-капитан ничего не будет менять. Повторюсь, Алрик пользуется поддержкой остальных храмовников.

***

Матильда вошла в просторный библиотечный зал и обомлела при виде простиравшихся вдоль стен полок с книгами. На душе сразу же воцарился покой, словно это помещение могло стать её личным пристанищем от всех сложностей Круга. Бетани сидела за столиком и с явным увлечением листала толстую книгу. То благоговение, с которым девушка переворачивала страницы, вызвало у Матильды непередаваемую симпатию. Магичка была так погружена в процесс, что даже не заметила её приближения. — Не помешаю? — мягко спросила Матильда, опускаясь на стул напротив Бетани. Девушка подняла на неё взгляд, несколько раз моргнула, словно возвращалась из мира книги в действительность. Это было знакомо храмовнице. — Привет, — Бетани улыбнулась. — Я думала, ты найдёшь меня позже. — Что читаешь? — Матильда откинулась на спинку стула и огляделась. На одной из полок она увидела книгу, которую давно хотела прочесть, и её глаза вспыхнули. Бетани хмыкнула, завидев её интерес. — «Клинки и поцелуи», — со смехом отозвалась она. — Это одна из первых книг серии. — Да ладно? — Матильда округлила глаза. — Я читала только те, что после третьей! Бетани просияла. — Мне кажется, первые не особо продают в Ферелдене, — заговорщически сказала она. — В них действие происходит в Орлее! Дать потом почитать? — Ещё спрашиваешь! — Матильда ахнула. — Конечно! Храни Создатель красивые истории любви. — Я тоже их обожаю, — призналась Бетани. — В жизни так не бывает. Во всяком случае, когда ты отступница. Матильда взглянула на неё. — Брось, я уверена, что у тебя много поклонников. Бетани хмыкнула. — Ты права. В Лотеринге особо и делать нечего, кроме как зажиматься с симпатичными парнями. Их проблема лишь в том, что они крайне глупые. Не о чем поговорить. А вот в книгах… Матильда пожала плечами. — Что ж, частично могу согласиться. — Значит, любишь читать, — Бетани с интересом смотрела на неё, и её тонкие пальчики барабанили по столу. — Надо же. Предыдущие храмовники не хотели идти на контакт. — Мне кажется, доверие важно. Если мы будем тихо ненавидеть друг друга, пользу это никому не принесёт. Бетани кивнула, соглашаясь со сказанным. — Хорошо. У тебя есть братья или сёстры? — Нет, — Матильда удивилась смене темы беседы, но говорила искренне. — По соседству жила семья с четыремя детьми. Мы были очень дружны. Их родители погибли, а мы бежали вместе от Мора. Ребята обосновались в Южном Пределе. Мия начала работать в швейной лавке, Брансон стал стражником, а малышка Розали, хотя, признаться, ей уже скоро пятнадцать, ходит в церковную школу. — Ты, наверное, скучаешь, — Бетани выглядела сочувствующей, и Матильда кивнула. В горле образовался ком при воспоминании о друзьях. — Я понимаю, — продолжила Бетани. — У меня есть старший брат Джаред, скоро с ним познакомишься, но у меня ещё был брат-близнец Карвер. Он погиб во время Мора, когда мы бежали от порождений тьмы. — Мне так жаль, — Матильда покачала головой. — Я представляю, как это больно. Мой отец умер в ночь, когда порождения тьмы напали на Хоннлит. И родители друзей. Бетани помолчала, а потом выпалила: — Ты упомянула троих друзей, но их же было четверо? — Да, он стал храмовником, покинув дом задолго до Мора, — быстро проговорила Матильда, надеясь, что Бетани не станет развивать тему, но девушка округлила глаза. — Только не говори, что речь о Каллене! Он же тоже из Хоннлита! Матильда усмехнулась и кивнула. — Наверное, здорово обрести близкого друга спустя столько лет, — Бетани искренне улыбалась. — Или рыцарь-капитан не желает общаться? Каллен бывает нелюдим, но мой брат Джаред нашёл к нему подход. Говорит, Каллен славный малый. — Я… Я не знаю, — Матильда ощутила смущение, и Бетани явно это заметила. — Хорошо, — кивнула она и хитро улыбнулась. — Тогда мой следующий вопрос. Когда ты впервые поцеловалась? Глаза Матильды округлились. — Зачем тебе это знать? — А что такого? — не смутилась Бетани. — Прости, когда растёшь с двумя братьями, не хватает подобных разговоров. Матильда сжала губы, но ответила: — На самом деле, это случилось совсем не так давно, как полагается в моём возрасте. Как раз перед тем, как я покинула Старкхевен. — Вау! — Бетани чуть ли не подпрыгнула. — Тебе понравилось? Матильда ощутила, как щёки наливаются жаром, и кивнула, не желая вдаваться в детали. — Ну а ты? — Кажется, мне было четырнадцать, — Бетани задумалась. — Точно, сын сапожника Зак! Он был постарше и недурно уже целовался. Матильда рассмеялась. Непринуждённость магички нравилась ей, на душе разливалось тепло. — Библиотека нужна для того, чтобы можно было читать в тишине! Девушки оборвали смех и глянули на подошедшего к ним эльфа. Матильда осмотрела его с головы до ног. Он был не очень высок, как и все эльфы, но мантия выдавала в нём мага рангом выше обычного. Мужчина лысел, но собирал длинные волосы в хвост. Встретившись взглядом с проницательными серыми глазами, Матильда почувствовала, что он умён. — Извините, Первый чародей, — Бетани не выглядела испуганной, но говорила искренне. — Мы не намеренно. Мужчина кивнул и посмотрел на Матильду. Девушка почувствовала недоверие к себе. — Новенькая? — спросил он. — Откуда? — Старкхевен, — ответила она. — Меня зовут Матильда. Чародей посмотрел на неё с нескрываемым удивлением. — Первый чародей Орсино, — он отвесил поклон. — За какие грехи вас отправили в Киркволл? Матильда усмехнулась. — Вы не первый, кто задаёт мне этот вопрос, но я сама вызвалась. Бетани прыснула, прикрыв рот ладонью. Первый чародей закатил глаза. — Будьте любезны, ведите себя тише. В конце концов, Бетани, ты же знаешь, храмовники не любят, когда мы предаёмся веселью. Вы скоро поймёте это, Матильда. С этими словами он развернулся и ушёл. Девушка смотрела ему вслед. Её не покидало чувство напряжения внутри башни. Оно словно парило в воздухе, напоминая тучи перед грозой. Из безрадостных мыслей её вырвала Бетани, которая громко прошептала: — Ты смылась из Старкхевена, потому что тот парень ужасно целовался? Матильда рассмеялась. Кажется, в Круге были те, кто всё ещё сохранял бодрость духа.

***

Каллен направлялся в свой кабинет после тренировки рекрутов. Он был доволен тем, как всё прошло. Ему нравилось обучать новобранцев или тех, кому не хватало мастерства боя, и было приятно видеть, когда работа приносила плоды. Пока он поднимался по каменной лестнице, его мысли устремились к Матильде, и Каллен вздохнул. Уже второй день девушка прочно поселилась в его мыслях, и он не понимал, как к этому относиться. Во время утренней молитвы он поддался соблазну, открыл глаза и нашёл её в толпе. Матильда бормотала под нос слова, глаза закрыты, брови чуть сведены вместе. Это ему понравилось: вера давала ему опору, и, возможно, кто, как ни она, знала об этом. Он вошёл в кабинет, прикрыл дверь и окинул взглядом гору рапортов. Эта часть службы вызывала у него раздражение и тоску, но всё же была важной: в рапортах могли всплыть детали, которые требовали пристального внимания. Он сел за стол и взял в руки первый, вчитываясь в малоразборчивую писанину одного из рекрутов. Внезапно раздался стук в дверь, и Каллен унял в себе злость: день шёл слишком хорошо, кажется, впервые за долгое время, и он не собирался позволить какой-то мелочи это испортить. Внутрь зашёл усмирённый Уилл, в руках которого была стопка писем. Каллен ощутил стыд за свою злость. — Привет, Уилл! Ты что-то хотел? — Да, — ровным тоном ответил усмирённый. — Вам письмо. — Что? — Каллен насторожился. — О чём ты? Мне некому писать. Спокойствие мага никуда не исчезло, и рыцарь-капитан кивнул. Уилл дал ему конверт и вышел. Каллен осмотрел послание. На нём было написано его полное имя и место назначения — Круг магов Киркволла. Почерк показался знакомым, и Каллен сглотнул. Он раскрыл конверт и достал из него два листа пергамента. На первом из них было всего несколько фраз. «Ты не мёртв. Это то, что ты должен был мне сообщить. Мия» Голова закружилась, горло сжало от смятения, и Каллен почувствовал, что не в состоянии сделать и глотка воздуха. Перед ним всплыл образ сестры: её длинные волосы, светло-карие глаза и добрая улыбка. Как она его нашла? Сознание путалось, а мысли неслись одна за другой в бесконечном потоке. Если бы Матильда прибыла не вчера, он бы подумал, что это её рук дело, но она не знала, что Каллен в Киркволле. Как же могла Мия? Паника не уходила, и Каллен глубоко вдохнул через нос, а затем медленно выдохнул через рот. Горло сжало вновь, и он надрывно закашлялся. Внутри всё пекло от злости, стыда и разочарования в самом себе. Через какое-то время ему удалось совладать с собой, он взял в руки послание сестры так, словно оно было пропитано ядом. Он решительно убрал его за второй лист. Почерк был другим, и Каллен с удивлением понял, что это письмо от Брансона. «Дорогой братишка, Мия настаивает, что своё послание положит в конверт первым. Надеюсь, оно не сильно тебя расстроило, но должен признать: сестра вне себя от ярости. Мы находимся с ней в таверне “Избалованная принцесса” на берегу озера Каленхад, куда отправились, чтобы получить ответ на вопрос, почему исчез наш брат. Если честно, мы боялись, что ты умер. Нам удалось встретиться с рыцарем-командором, который не хотел говорить, где ты, но Мия… Её надо было видеть! Помнишь, когда мама злилась, нам всегда казалось, что у неё горят глаза? Так вот, именно так в ту минуту выглядела наша сестра, и я не удивлён, что рыцарь-командор сдался, сообщив, что тебя перевели в Киркволл. Мне хочется верить: у тебя была важная причина, чтобы не написать нам. Мы слышали о восстании, но я честно не представляю, что могло вынудить тебя вычеркнуть нас из своей жизни. Я не знаю, в курсе ли ты, но родителей больше нет. Они погибли, когда порождения тьмы вторглись в Хоннлит, и если бы не Тилли, вовремя остановившая меня в желании мстить, я был бы мёртв. Её отец Финли тоже умер. Мы бежали в Южный Предел: я, Мия, Розали, Тилли и её мать. Отец успел перед смертью сказать нам о тётке по матери, и та нас действительно приютила. Она уже в почтенном возрасте, у них с мужем нет детей, но они окружили нас теплом и заботой. Я служу стражником. Мия стала шить, Розали учится. Тилли пришлось отправиться с матерью в Денерим практически сразу: Тереза лишилась рассудка и стала торговать своим телом. Тилли хотела её уберечь, и в итоге они очутились в Старкхевене. Что там у неё случилось, мы не знаем точно, но около года назад Тилли сообщила в письме, что вступила в орден храмовников. О Терезе известий нет, и я молюсь Создателю, чтобы та не втянула Тилли в какие-то неприятности. Каллен, что бы ни случилось в Цитадели Кинлох, пожалуйста, помни, что в Южном Пределе у тебя есть семья, которая тебя любит. Мия бурчит сейчас, что я истрачу весь остаток пергамента, но она согласна со мной. Сказала, напишет письмо длиннее, если ты «соизволишь нацарапать нам хоть какой-то ответ». Я же тебе хочу сказать: не соизволишь, придётся мне отправиться в Киркволл и стать храмовником. Как тебе такая мысль? Мы будем ждать твоего ответа. С любовью, Брансон и Мия (которая всё ещё злится, но от этого не перестаёт тебя любить)». Каллен смахнул со щеки слезу, испытывая к себе едва ли не ненависть. Тёплое послание брата добило его окончательно. Он не судил, в отличие от Мии, всегда скорой на расправу, а предлагал поддержку и поведал о том, как теперь живёт семья. Внутри бурлило целое море чувств, и Каллен чувствовал, словно оно его душит. Как принять собственную неправоту, причинившую столько боли родным, он не представлял. Он сложил письма в конверт, пообещав себе непременно на них ответить, как только придёт в себя, и вернулся к рапортам, желая отвлечься. За чтением время пролетело быстро, и он уже дочитывал последний, когда дверь отворилась без всякого стука. Матильда вошла в кабинет и села на стул напротив. Она казалась довольной и улыбалась. — Занят? — спросила она. Каллен покачал головой, не в силах взглянуть на неё. Матильда, как никто другой, была ярким напоминанием того, как подло он поступил с семьёй. Не дождавшись ответа, девушка выпалила: — Бетани просто прелесть, как ты и говорил! Мы сразу же нашли общий язык! С тобой всё в порядке? — она осеклась, заметив его мрачное выражение лица. Каллен ощущал, как его накрывает гнев. Он постарался побороть себя, но чувство вырвалась наружу прежде, чем он сумел обуздать его. — Матильда, ты думаешь, если мы дружили в детстве, то ты теперь имеешь право нарушать субординацию и вламываться ко мне без стука каждый раз, когда тебе заблагорассудится? Ты правда считаешь, меня волнует, наладила ли ты контакт с Бетани? Ты обязана это делать как храмовница! Ты должна помнить: я рыцарь-капитан, ты подчиняешься мне! В её глазах мелькнули слёзы, и девушка сглотнула, но взгляд не отводила. Каллен ощущал, как только что затихшая боль вспыхивает в нём с новой силой, но не мог остановить себя. Он открыл рот, чтобы продолжить начатое, но Матильда резко вскочила на ноги и вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что Каллен невольно отметил: странно, что та не соскочила с петель. В нём бушевала ярость на себя за то, что он сорвался на Матильду. Каллен смёл всё со стола, а затем спрятал лицо в ладонях. Его трясло, и он не мог до конца осознать, что натворил.

***

Матильда стояла у распахнутого окна. Дул сильный ветер, и девушка уже успела замёрзнуть, но вернуться в комнату, в которой теперь ей предстояло жить, сил не хватало.    Её подташнивало от эмоций, и холод помогал успокоиться. Что на него нашло? Почему он так повёл себя?   Матильда вытерла рукой слёзы. Казематы в вечернее время представлялись тюрьмой. Пустынный двор, и лишь пара храмовников патрулировали площадь.   Она прерывисто вздохнула. Вчерашний день казался ожившей мечтой девочки, которая была по уши влюблена в соседского мальчишку, уехавшего обучаться на храмовника. Матильда пыталась не думать о том, что теперь они всё равно не могли быть вместе. Разум всё понимал, но душа упрямо не желала слышать.   Вопли Каллена неожиданно показали главное: спустя десять лет у неё есть к нему чувства, и его ярость нанесла сильную боль. Матильда даже не думала, что кто-то кроме матери способен так глубоко её ранить. Что она сделала? Была ли в случившемся её вина?   Матильда подумала об Альберте. Лорд Дарроу, безусловно, не был тем идеалом, что жил в ней долгие годы, но он был красив, благороден и спас её, осознав всю плачевность её положения. Если бы не он, Матильда бы только-только сумела вырваться из лап госпожи Абето, если, конечно, хозяйка борделя не соврала ей.   Безусловно, к Альберту девушка испытывала неимоверную благодарность. Более того, после проведённой с ним ночи по её собственному выбору она убедилась: похоже, у лорда Дарроу действительно есть какие-то чувства. Природу их происхождения она не могла понять, но предполагала, что дело лишь в том, что он спас её.   Свои чувства к нему Матильда не могла объяснить. Глаза отчётливо видели положительные качества: его красоту, ум, правильную речь и — себе-то можно было не лгать — то, как он проявил себя во время их второй и последней ночи. Да и во время первой он был нежен и заботлив, просто тогда она была не в силах ощутить что-то помимо боли.   Альберт не безгрешен, учитывая обстоятельства их знакомства. К тому же он принадлежал к влиятельной знатной семье, и Матильда искренне ни на что не рассчитывала.    Но и все эти десять лет она прекрасно понимала невозможность будущего с Калленом, а фантазия упорно рисовала иные картины. Всегда оставалась надежда, что его отправят служить в церковь, и тогда они могли бы быть вместе. Даже прошлой ночью, находясь между сном и явью, Матильда подумала краем сознания: она бы пошла на нарушение устава ордена, означай это быть с ним.   Она покачала головой со злостью и закусила губу. Те чувства, что кипели в ней все годы в Хоннлите после его отъезда, а вчера пробудились с новой силой, которую Матильда не была в состоянии контролировать, были лишними. Совершенно ясно: Каллен не испытывает взаимности. И всё же основная проблема: он стал другим, как и она сама. Тогда почему же разум отказывается это постичь?   Стук в дверь вырвал её из размышлений, и Матильда вздрогнула, словно застигнутая врасплох. Она прикрыла окно, подошла к двери и распахнула её. На пороге стоял Каллен. Рыцарь-капитан выглядел очень измученным.   — Тилли, я…   — Что вам нужно, рыцарь-капитан?   Матильда поразилась собственному холодному и отстранённому тону. В коридоре было темно, и это утешило: значит, он не увидит её покрасневшего лица.   — Тилли, я хочу попросить прощения, — негромко заговорил Каллен. Девушка чувствовала на себе его взгляд, но упорно смотрела на нагрудный доспех перед собой. Она до боли закусила щёку, чтобы не поддаться. Храмовник открыл рот, явно пытаясь продолжить, но Матильда покачала головой.   — Хватит. Рыцарь-капитан, нам не о чем говорить. Вы не должны давать мне поблажек, учитывая, что мы когда-то росли в одной деревне. Я повела себя непозволительно, нарушив субординацию. Можете быть уверены: этого не повторится.   — Матильда…   — Рыцарь-капитан, жизнь постоянно пытается донести до меня, что нельзя доверять даже самым близким людям. Вообще никому. Вчера я усомнилась в этом, но вы вовремя напомнили о моей неправоте. Пожалуйста, не отвлекайте меня в личное время. По долгу службы я вынуждена вам подчиняться, это останется неизменным.   Она увидела, что Каллен сглотнул.   — Тилли, позволь мне загладить свою вину.   — Попрошу впредь называть меня полным именем.   Рыцарь-капитан кивнул.   — Хорошо. Нам нужно будет… — его голос звучал тихо и так, словно Каллен сомневался в каждом слове. — Нам надо пойти к Хоуку вместе с Бетани. В первый вечер я вынужден тебя сопровождать. Я скажу когда.   — Пожалуйста, — Матильда развела руками. — Что-то ещё?   Каллен покачал головой.   — Тогда до завтра, рыцарь-капитан. Пожалуйста, повторю свою просьбу, не смейте тревожить меня в личное время.   С этими словами она захлопнула за собой дверь. Выдержка, неизвестно откуда взявшаяся, улетучилась, и Матильда подбежала к окну, надеясь, что холодный воздух спасёт её от слёз. Увы, надежда оказалась ложной.

***

Каллен чувствовал себя так, словно опять находился в Цитадели Кинлох после пыток демоном. Ночами он лежал в кровати и смотрел в потолок. Сон не шёл, а голову обуревали мрачные мысли. Неужели он становится похож на Мередит? Как правило, рыцарь-командор была сдержана несмотря на строгость, но если срывалась, это не шло никому на пользу. Попадать ей под горячую руку в ордене никто не стремился, и с проблемами все шли именно к Каллену, который пытался решить их как мог. Спустя несколько практически бессонных ночей Каллен понял: сорваться и выпустить гнев на Матильду показалось ему безопасным. Она, как никто другой, знала его с детства, являясь самым близким человеком, даже несмотря на то, что около десяти лет они лишь обменивались письмами. К сожалению, Матильда упрямо не желала с ним говорить за исключением рабочих моментов. Несколько раз ему удавалось выловить её одну в башне и попытаться вывести на разговор, но девушка упрямо обходила его и шла прочь. Один раз он решился и прижал её к стене, желая лишь, чтобы она его выслушала. Зелёные глаза девушки расширились, и она пригрозила: — Я закричу. Каллен отступил, бормоча под нос извинения. Он только хотел, чтобы она хотя бы дала ему шанс высказаться, но Матильду это, казалось, не волновало. Луч надежды вспыхнул в груди, когда примерно неделю спустя она постучала в его кабинет и холодным тоном сказала: — Бетани говорит, завтра мы с ней отправляемся в дом её брата. Ты просил зайти. Не считаешь, глупо передавать послания через кого-то? — А что мне делать, если ты не желаешь со мной говорить? — тихо спросил Каллен. — Если дело касается службы, я не дам тебе повода, — серьёзно ответила Матильда; её лицо не выражало эмоций. — Что нужно знать? — Пожалуй, лишь то, что завтра я буду сопровождать тебя. Ранее я совершил ошибку с другими храмовниками, раз уж ты у Бетани третья за полгода. Просто хочу убедиться, что всё в порядке. Матильда кивнула. — Твоё право. Что-то ещё? — Да, если ты мне дашь возможность… Дверь распахнулась, и вошёл усмирённый Уилл. — Рыцарь-капитан, вам не нужно отправить письма? Каллен покачал головой, и взгляд Уилла обратился к девушке. — Матильда, готова отправить? Есть возможность послать завтра в Старкхевен вместе с торговцами лириумом. — Прекрасно, Уилл, спасибо, — девушка улыбнулась. — Я как раз закончила, сейчас принесу! Рыцарь-капитан, я могу идти? Каллен кивнул, наблюдая за тем, как она выходит. Уилл последовал за ней. Рыцарь-капитан ощущал, как в груди разгорается пламя. Была то злость или ревность, понять было сложно. Почему эта мелочь так важна? Какая разница, что он чувствует? А вот кому она пишет в Старкхевен? Неужели тому лорду, который спас её из борделя? Каллен издал тихий рык.

***

Ночь опять прошла без сна. Если Каллену удавалось задремать, его мгновенно охватывали кошмары, словно поджидая, и он просыпался. Неудивительно, что всю дорогу до особняка Хоука он молчал, мельком вслушиваясь в болтовню девушек. Надо признать, он давно не видел Бетани такой оживлённой. Матильда тоже казалась раскованной. Судя по всему, общий язык они между собой и правда нашли. — Каллен, ты почему такой грустный? — Бетани обратилась к нему, очаровательно улыбаясь. — Ты какой-то сам не свой последние дни. — Всё в порядке, спасибо, — он выдавил из себя улыбку и поймал быстрый взгляд Матильды, которая сразу же посмотрела в сторону. — Не хочешь, не говори, — Бетани хмыкнула. — Только с моим братом это не сработает. Если не хочешь услышать кучу теорий о том, что ты пробовал такого невкусного. Каллен почувствовал, как лицо бросило в жар от шутки магички, но выдавил из себя улыбку. — Так лучше, — подбодрила его девушка.

***

В доме Хоука, как и всегда, царила оживлённая атмосфера, и как бы ни было паршиво Каллену в последние дни, жизнерадостному Джареду и общительной Лиандре удалось заставить его забыть о тоске. Они прибыли как раз к обеду, и Каллен позволил себе понаблюдать за Лиандрой, которая даже теперь, несмотря на возвращение в свой родной дом, лично готовила для семьи. Девушки бросились ей помогать накрывать на стол, и Каллен заметил, что Хоук на секунду задумался. Выражение его лица красноречиво говорило о том, что Джареда что-то тревожило. — Что с тобой? — негромко спросил Каллен, всматриваясь в друга. Хоук недовольно качнул головой и покосился на мать. — Выйдем? Я покурю. — Создатель сохрани, Джаред, когда ты избавишься от этой отвратительной привычки? — мгновенно воскликнула Лиандра и обратилась к девушкам. — Вернулся из экспедиции и вот, пожалуйста! Карвер бы ни за что не курил! — Да-да, — Хоук кивнул и поднялся на ноги. Они вышли в сад поместья, и Каллен отметил, что всё вокруг заросло травой. — Ещё не успел привести в порядок, — Джаред вытащил из кармана домашних штанов небольшую коробочку, достал оттуда скрученную сигарету и предложил Каллену: — Хочешь? Гномий табак, он отменен. — Спасибо, но нет, — Каллен вежливо улыбнулся, наблюдая за тем, как друг закуривает. — Так что с тобой? Сложно не заметить, что что-то не так. Хоук вздохнул и поджал губы. — Как тебе Авелин? — Авелин? — вопрос немало удивил Каллена. — Отличный капитан стражи. Я не так давно в Киркволле, как ты знаешь, но местным она и её действия определённо по душе. — Я не об этом, — Хоук закатил глаза. — Как женщина. Каллен пожал плечами: он искренне никогда не думал о капитане в таком ключе. Пристальный взгляд Джареда не оставил ему выбора. — Она симпатичная, если ты об этом. Но я как-то не думал… — А я думаю, — Хоук выпустил изо рта облако дыма. Каллен принюхался: табак приятно пах, напоминая аромат дубовой коры. И всё же эту привычку у других он никогда не понимал. — Раздери меня демон, Каллен, я не могу перестать о ней думать с того момента, когда ей пришлось собственноручно прирезать своего мужа-храмовника, заражённого скверной! Каллен ощутил растерянность. Он не находил слов, и друг явно это понял. — Ты говорил с ней об этом? — наконец выдавил из себя храмовник. — Быть может, она ответит тебе взаимностью? — Это самая смешная часть истории, — Хоук поморщился и затянулся. — Я всю грёбаную экспедицию думал: вернусь, а главное — выживу, после того как ублюдок Бартранд запер нас в хреновом тейге, скажу ей. И я возвращаюсь, а она глаз не сводит с другого! И ты знаешь с кого? Каллен не имел ни малейшего представления, и Хоук это понял. — С кого же? — С грёбаного Донника! — Донник? Стражник? — ответ удивил Каллена. — И что ты планируешь делать? Хоук пожал плечами. — Затащил в постель Изабеллу. Ну ты её помнишь? Пиратка в коротких шортиках. — Сложно забыть, — Каллен хмыкнул, вспоминая, как та на него смотрела, если они пересекались в «Висельнике». — Изабелла красива. — Да! — Хоук кивнул. — А в постели просто невероятна! Вот с ней меня Рувена и поймала! Вообще я надеялся, что это всё разозлит Авелин, да только… — он махнул рукой и затянулся в очередной раз. — Ей абсолютно насрать. — Мне жаль, друг. Хоук кивнул и посмотрел на него. — А с тобой-то что? Только не говори, что грустишь из-за Элоизы! — Нет, — Каллен покачал головой и замялся, устремив взгляд на куст сирени вдалеке. — Я получил письмо от сестры. Она в ярости. Я уехал из Ферелдена, не написав, что жив. Это меня расстроило, и я сорвался на Матильду. На следующий же день, как она приехала. Хоук скривился. — Сочувствую. Ты объяснил ей? — Слушать не хочет, — Каллен вздохнул. — Да я сам виноват, я понимаю. — Эй, у тебя снесло башню, со всеми бывает! — Хоук похлопал его по плечу. — В Киркволле это немудрено. Не представляешь, сколько дерьма приходится разгребать. Меня ещё зачем-то позвал к себе наместник завтра, не знаешь, кстати, зачем? Каллен настороженно покачал головой. — Учитывая твою славу, у него для тебя обязательно найдётся поручение весьма деликатного характера. — Как будто когда-то бывают другие! — Хоук выдохнул дым и посмотрел на друга. — Если Матильда тебя не слышит и не готова прощать, значит, она просто дура. — Не говори так! — Каллен выпалил это резче, чем следовало бы, но его охватила мгновенная ярость. Он сделал несколько глубоких вдохов и продолжил: — Извини, Хоук. Матильда — кто угодно, но не дура. Просто ей многое пришлось пережить. — Найди хоть кого-то, о ком бы так нельзя было сказать, — махнул рукой Джаред. — Но ты разозлился? — он хмыкнул. — Надо же! Впрочем, вы знакомы с детства, тебе правда виднее. И что она? Игнорирует тебя? Ты же рыцарь-капитан! — По службе нет, — нехотя ответил Каллен. Его охватил стыд за то, что поделился с Хоуком. — Но извинения слышать не хочет. Она словно воздвигла перед собой невидимую стену. — Невидимую стену? — переспросил Джаред и неожиданно улыбнулся. — О, тогда, мой друг, попроси у неё прощения, когда будешь возвращаться обратно в Казематы! Моя матушка к тому моменту уболтает её до смерти и узнает всё, что хочет. Каллен рассмеялся. Хоть Хоук и шутил, но возможно и был прав. Когда они вернулись, женщины сидели за столом, и Матильда — храни Создатель! — рассказывала историю. Каллен опустился на стул рядом и посмотрел на неё. Глаза девушки горели, губы растянуты в широкой, искренней улыбке. — …и тогда нам с Мией пришлось тащить через поле пьяного Брансона! Вот дурак! — Наверное, получил нагоняй от родителей? — спросила Бетани, внимательно слушавшая храмовницу. — Конечно, — Матильда живо кивнула. — Отец моих друзей был строг в таких вещах. Каллен ощутил грусть при мысли о том, что он сам не получил возможности получать нагоняй от отца за такие вещи. Что было ещё печальнее: он сам выбрал свой путь, и родители его поддержали. — Был, — вздохнула Лиандра. — Сколько же близких людей мы лишились за последнее время! Проклятый Мор! Я ведь правильно поняла? — Да, друзья лишились родителей в ночь, когда порождения тьмы напали на Хоннлит, — Матильда кивнула и посмотрела на Каллена. В её взгляде виднелось сочувствие. — А твоя семья, Матильда? — задала вопрос Лиандра, и девушка вздохнула. Каллен понимал её: тема явно была для неё сложной. — Отец погиб в ту же ночь. А мать осела в Старкхевене. — О, как хорошо, что ты не одна! — леди Хоук улыбнулась. — Но почему же ты её оставила там? — Мы перестали общаться, — лаконично ответила Матильда. Каллен заметил, что она сжала пальцами правой руки вторую. — Извините, леди Хоук, я бы не хотела об этом говорить. — Конечно, милая, — Лиандра тепло улыбнулась. — Мне ли не знать, что такое, когда родители тебя не поддерживают? Беседа шла своим чередом, и Каллен предпочитал отмалчиваться, полностью уделив внимание вкусно приготовленной пище. Вскоре обед подошёл к концу. Лиандра удалилась к себе, а Хоук попросил Бетани пойти с ним, сославшись на то, что хочет ей что-то показать. Каллен поймал его взгляд и ощутил волнение. Через минуту они с Матильдой остались вдвоём, и в просторной комнате, служившей столовой, словно стало неожиданно холодно. — Тилли, пожалуйста, поговори со мной! — Каллен развернулся к девушке всем телом и почти невесомо коснулся её руки. — Выслушай, прошу. Матильда резко встала и подошла к высокому окну. Храмовник не растерялся и последовал её примеру. Он опёрся боком на стену, отделявшую одно окно от другого, и смотрел на неё. Матильда вздохнула и наконец вновь взглянула на него. — В тот день я получил письмо от Мии, — выдохнул Каллен, и брови Матильды поднялись от удивления. — Она нашла меня. И письмо состояло из одной единственной строчки, — он процитировал. — Это меня… Просто уничтожило, если честно. Конечно, это не может оправдывать, почему я повёл себя столь отвратительно, я… Мне просто сложно кому-то довериться. Ты говорила, тебе тоже. Прости, что я подвёл тебя. Если ты простишь меня и дашь нашей дружбе ещё один шанс, я обещаю, что этого не повторится. Он заметил, что по щеке девушки скатилась слеза. — Мне так жаль, Каллен! Мия, она… Ей просто тоже пришлось много пережить, как и всем нам. Помимо родителей, в ту ночь в Хоннлите она лишилась и жениха. Мия же должна была выйти замуж в первую неделю Первопада. — Точно, — Каллен хлопнул себя по лбу: за всеми событиями, последовавшими с восстания в Цитадели Кинлох, он начисто забыл о грядущей свадьбе сестры. Создатель, он ведь даже собирался отпроситься у рыцаря-командора и наконец навестить семью после долгих лет! Это воспоминание отозвалось болью в груди: казалось, с той беззаботной поры минула целая вечность. — Прости меня, Тилли! — И ты меня, — выдохнула девушка. — Я несносно вела себя все эти дни. Если честно, я была очень расстроена. — Прости, — беспомощно повторил Каллен в который раз. — Перестань, — Матильда покачала головой. — Всё в порядке, я даю слово. Она неожиданно распахнула руки, и Каллен обнял её, чувствуя тепло её тела. Он положил подбородок ей на макушку и улыбнулся.

***

Матильда закрыла глаза, позволяя рассудку расслабиться впервые за последние дни. Кажется, день в доме Бетани Хоук прошёл хорошо: её тепло приняли, она наконец помирилась с Калленом, а Джаред не делал в её сторону никаких подползновений, что ранее обещал рыцарю-капитану. Она начала погружаться в сон, но неожиданно Бетани нарушила тишину. — А что у вас с Калленом происходит? — О чём ты? — поинтересовалась Матильда. Впервые за день в этом доме она пожалела, что ей приходится проводить ночь в комнате Бетани. Как будто это могло остановить девушку, пожелай та сбежать! Что-то вспыхнуло, девушка распахнула глаза и резко села. Бетани лежала на своей кровати, а на её ладони горел крохотный огонёк, освещая лицо магички, на котором отчётливо виднелась хитрая улыбка. — Вы глаз с друг друга не сводите, когда думаете, что на вас никто не смотрит. Матильда хмыкнула, но внутри что-то дрогнуло. Врать не хотелось. Она подумала, что и сама пока не понимает своих чувств, и решила, что ответ получится убедительным. — Глупость какая! Мы знакомы с детства, вот и всё. К тому же, отношения между храмовниками Круга строго запрещены. — Конечно, именно поэтому я застала Мелоди и Кирана в кладовке в весьма интригующей позе, — Бетани усмехнулась. — Брось, ты не можешь отрицать очевидного: вы явно нравитесь друг другу! — Вздор, — Матильда покачала головой. — Ты видишь то, чего нет. — Правда? А мне кажется, что это вы не видите очевидных вещей. Что ж, я готова ждать развития событий. Как приятно и томительно ожидание! Матильда рассмеялась и сделала то, чего не делала со времён жизни в Хоннлите и ночёвок с Мией: запустила в Бетани подушкой. Магичка расхохоталась и последовала её примеру.