Тишина

Джустиниан 9:29, центральная часть Ферелдена Каллен с лёгким оттенком недовольства изучил своё отражение в зеркале. На него смотрел восемнадцатилетний, уверенный в своем выборе храмовник, который неделю назад дал свои финальные обеты и принёс клятвы Создателю. Он робко улыбнулся собственному отражению и пригладил непослушные кудрявые волосы. Ставшая уже привычной храмовничья броня повторяла его движения столь правильно, словно являлась продолжением тела. От этой мысли он улыбнулся уже увереннее. Он отвернулся от зеркала и пробежался взглядом по келье, заменившей ему дом в последние пять лет. Простая кровать, узкий письменный стол, на котором стояла одинокая свеча. Каллен подошёл к столу и посмотрел на законченное письмо родителям. К его счастью, помимо него в семье была ещё старшая сестра Мия, младший брат Брансон и малышка Розали. Он знал, что родители не будут одиноки, когда принял решение стать храмовником. Рядом лежало ещё одно письмо, которое он рассчитывал закончить этим вечером.

***

Каллен решил стать храмовником в юном возрасте и знал: его семья не теряла надежды, что в конце концов он изменит решение. К моменту, когда ему исполнилось тринадцать, семья приняла его желание и дала добро. Отец поговорил с проезжим храмовником, который отправил письмо в монастырь, и вскоре пришёл ответ: Каллена готовы взять на обучение. Он был родом из Хоннлита — самой южной деревни Ферелдена, которая располагалась в Морозных горах. Ферма, арендованная его семьёй у банна ещё несколько поколений назад, располагалась чуть поодаль от деревни — она была столь мала, что в ней вряд ли нашлось бы место для полей. Всего в Хоннлите фермы было две, и именно они были источником пищи для деревни. Второму фермеру, Финли Грину, удалось взять её в аренду, когда у него родилась дочь. Прежний арендатор был слишком стар для возделывания полей, а его единственный сын давным-давно перебрался в Редклиф, где держал таверну. С детства он проводил время со старшей сестрой, а затем и братом. Во время одной из игр в детстве они познакомились с дочерью соседского фермера. Каллен и сейчас мог видеть перед глазами хорошенькую девочку с ярко-зелёными глазами и светлыми, практически белыми волосами. Несмотря на очаровательный внешний вид, маленькая Матильда Грин была настоящим сорванцом и многому научила Резерфордов. С годами дружба между ними и Матильдой крепла. Каллен помнил, как в десять лет озвучил им своё желание стать храмовником. Розали, его младшая сестра, сказала, что тогда она будет кошкой. Мия озадаченно нахмурилась, будучи старше на два года, а девятилетняя Матильда погрустнела. Чем старше оба становились, тем больше времени проводили вдвоём. Их объединил общий интерес — книги. Каллен не мог бы посчитать, сколько часов они провели у озера, читая очередную книгу про приключения. Даже сейчас, спустя столько лет, Каллен мог с уверенностью сказать, что став старше, незадолго до отъезда понял: он влюбился в соседскую девочку. Да, по-детски, глупо. Их общение не прервалось и после того, как он покинул отчий дом: они отправляли друг другу длинные письма, рассказывая обо всех событиях, пусть порой и не столь значительных. Матильда писала ему о книгах, которые читала, о родителях, о том, как отец учит её обращаться с кинжалами — на всякий случай — и том, что скучает по нему даже спустя столько лет. Он ей — о своём обучении, об изнурительных тренировках, друзьях и том, как скучает по семье и по ней. В глубине души Каллен надеялся, что его распределение на службу позволит ему жениться в будущем, но эта мысль пряталась слишком глубоко, чтобы он мог задумываться об этом достаточно часто. Тем не менее, ему было интересно: как сейчас выглядела Матильда? Была ли она столь же очаровательна, какой была, когда он видел её в последний раз?

***

Каллен моргнул, отгоняя непрошенные мысли прочь. В конце концов, сегодня был важный день, к которому он стремился столько лет. Сегодня он наконец узнает место своей службы. Каллен напомнил себе, что неважно, куда именно его распределят — в жизни храмовника главным всегда была именно служба, а не чувства.

***

Преподобная мать Оливия пристально следила за своими подопечными цепким взглядом болотно-зелёных глаз. В этом году их монастырь даровал миру дюжину новых защитников справедливости. Она оглядела своих бывших учеников с толикой недовольства: среди юношей, которые несколько дней назад принесли обеты и ощутили на губах вкус лириума, дарующего безграничную силу храмовникам, не было кого-то особо одарённого, кого-то, кто был рождён для чего-то великого. Обычные деревенские мальчишки, которые возжелали служить на благо людей. Если Создатель окажется милостив, они не подведут монастырь, даровавший каждому из этих мальчишек новую жизнь и важную цель. — Начнём, — каркнула преподобная мать пронзительным голосом, который никак не соответствовал её хрупкой внешности пожилой женщины. — Рыцарь-капитан Гэрольд и я долго совещались и всё же пришли к единому мнению. — Верно, — рыцарь-капитан уважительно поклонился ей и встал рядом с её креслом. — Я называю ваше имя и место, куда вы отправляетесь на службу. Макдугал Кевин! Бледный храмовник тотчас подскочил. — Церковь Лотеринга! — Слушаюсь, рыцарь-капитан. — Ньюберри Рональд! Церковь Южного Предела! Юноша пробасил что-то в ответ, но Каллен не расслышал его. Кровь бурлила в теле от волнения. — Рид Денам! Нам пришёл запрос аж из Орлея, — губы преподобной матери едва заметно скривились. — Так что мы с рыцарем-капитаном решили, что именно ты отправишься в церковь Лаидса. Каллен сосредоточился на дыхании, чтобы побороть волнение. Помогало плохо. — Резерфорд Каллен! Твердыня Кинлох, Круг Магов. Он кивнул рыцарю-капитану, чувствуя на себе сочувственные взгляды друзей. — Не повезло! — вырвалось у стоящего рядом парня. Его друг Денам покачал головой, когда после собрания они вышли в церковный сад. — Почему не повезло? — Каллен был предельно серьёзен: вопрос друга застрял в голове. — Всем известно, что храмовники Кругов не могут жениться, — ухмыльнулся Денам. — Мы не для этого вступали в Орден, — покачал головой Каллен. — Говори за себя, — друг поморщился. — Выбора у меня с моим пьющим папашей было мало. — Зато посещать бордели храмовникам никто не запрещает! — послышался голос сзади, и парни обернулись. — Зачем нужно связывать себя с одной бабой до конца жизни? Так поступают только полные идиоты. Позади них стоял храмовник. У него были светлые волосы, светло-серые водянистые глаза. На губах мелькала неприятная ухмылочка. — Меня зовут Кэррол, — словно нехотя заметил он. — Я из Твердыни Кинлоха. Это ты Резерфорд? Он ткнул в Каллена пальцем, и тот, как только мог, постарался побороть в себе растущую с каждой секундой неприязнь. — Так точно. — Тогда тебе со мной, — ухмыльнулся Кэррол. — Я не собираюсь останавливаться в этой дыре дольше, чем следовало бы, так что жду тебя через час здесь. Отправляемся сразу же. — Слушаюсь, — Каллен кивнул и нерешительно посмотрел на друга. Денам пожал плечами и вздохнул. — Что ж, пора прощаться, да? Надеюсь, что мы ещё увидимся. В конце концов, Орлей не так далеко от Твердыни Кинлоха. Не забывай писать мне! — И ты, — Каллен робко улыбнулся: он с детства ненавидел прощания. — Удачи! Быстрые объятия двух юношей, шесть лет проживших бок о бок, и они расстались. В глубине души Каллен надеялся, что встреча однажды обязательно случится, однако интуиция отчего-то убеждала его в обратном.

***

Царепуть 9:31. Деревня Хоннлит, Ферелден Утренняя служба в крохотной церквушке Хоннлита близилась к завершению. Матильда изо всех сил старалась подавить зевок: несколько дней назад к ней в руки попала книга известного учёного брата Дженитиви, и она долго не ложилась спать, погрузившись в увлекательное повествование не только о Ферелдене, но и других странах. Она ощутила ощутимый тычок локтём под рёбра и чудом удержалась от восклицания. Её подруга Мия, весело поблескивая глазами, сделала вид, что ничего не произошло, но Матильда всё же послала ей полный благодарности взгляд: не хватало задремать на глазах всех жителей их небольшой деревни, да ещё и на службе в церкви! Мия с тем же невозмутимым видом повторила манёвр, но уже на своём брате, который едва ли не спал стоя. Брансон громко ойкнул, что не укрылось от благовоспитанных жителей Хоннлита. Госпожа Резерфорд, стоявшая перед своими детьми вместе с мужем, едва заметно повернула голову. Её строгий взгляд задержался на сыне не дольше секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы Брансон выпрямился, а на его лице отразилась серьёзность. Матильда закусила губу, сдерживая смешок. Видит Создатель, строгость госпожи Резерфорд была довольно часто нелишней: по-другому вряд ли представлялось возможным растить четверых детей. Преподобная мать наконец завершила службу, воздав заключительные молитвы Создателю, и Матильда ощутила предвкушение от того, как окажется за пределами церкви и вдохнёт свежий морозный воздух. Сегодняшняя проповедь не смогла очистить её разум от мыслей о книге, ждавшей под подушкой. Отец Матильды, Финли, тоже явно обрадовался завершению их ежедневного ритуала и обернулся, по-доброму подмигивая дочери. Его друг Каден, приходившийся отцом друзьям Матильды, тоже обернулся к детям и широко улыбнулся. Эдме, супруга Кадена, не спешила присоединиться к веселью. — Я подойду к старосте, предложу помощь с праздником урожая, — негромко сказала она мужу и отошла. — А уже известно, кто будет организовывать в этом году? — спросил Каден, отчего-то посмотрев на Матильду. Девушка подавила тяжелый вздох: каждую осень деревня с размахом отмечала сбор урожая, который позволял прожить до следующего года. Праздник всегда проводился с размахом, а организовывать его поручали одной из незамужних девушек. В прошлом году эта честь выпала Мие, старшей дочери Резерфордов, которой на тот момент уже исполнилось двадцать. Стародавняя традиция Хоннлита подразумевала, что незамужняя девушка, организующая праздник, покажет всем свои таланты и привлечёт к себе внимание одного из молодых деревенских парней. Мия презрительно отмахивалась от главного посыла, но праздник удался на славу. К тому же, всё получилось именно так, как задумывали в давние времена в Хоннлите: она познакомилась ближе с Джимом, чья семья держала небольшую портняжную лавку. Теперь же семейство Резерфордов готовилось к свадьбе старшей дочери. Отец Матильды помогал другу, чем мог, и порой девушка ловила на себе его вопросительный взгляд, но вслух отец вопросов не задавал. Финли был неглуп по своей природе и прекрасно видел, как радовалась его дочь письмам от Каллена Резерфорда, который покинул Хоннлит пять лет назад и посвятил себя учёбе на храмовника. Финли молчал, не желая ранить чувства единственной дочери, которая и сама понимала невозможность каких-либо отношений с уже принёсшим обеты Калленом. Мать Матильды не ленилась высказывать своё мнение. Грубоватая Тереза, единственным удовольствием от жизни которой уже давно стал эль, была, по мнению дочери, глубоко несчастной женщиной. Она родила дочь слишком рано, всего в шестнадцать лет, и из-за беременности ей пришлось выйти замуж за Финли, который, впрочем, искренне любил свою супругу и старался сделать всё, чтобы та была счастлива. От матери Матильда часто выслушивала, что, мол, не следует переводить бумагу зря, а лучше обратить внимание на сына местного торговца, но девушка ничего не могла с собой поделать: детская влюблённость в старшего сына фермера-соседа не проходила уже много лет. Эдме вернулась к ним, кутаясь в тёплую шерстяную шаль. — Советник Мюррей сказал, что всё под контролем, — сказала она. — Он попросил передать это тебе, Тилли. Матильда послушно взяла протянутый госпожой Резерфорд конверт и с трудом удержалась от тяжёлого вздоха. Мало ей было организации зимнего праздника, теперь ещё и этот! Она почувствовала, как Мия сжала её руку. — Помнишь, я тоже не хотела? А видишь, как всё сложилось! Матильда выдавила из себя улыбку: расстраивать витавшую в облаках подругу не хотелось. — Дорогой, мы приглашены на завтрак к семье будущего зятя, — мягко напомнила Эдме, и её супруг покладисто кивнул. — Тогда нам действительно пора. Финли, жду тебя вечером на партию в шахматы! — Не надоело проигрывать, Каден? — ухмыльнулся отец Матильды, и его друг с досадой крякнул. — Тебе — нет, — отшутился тот. Матильда попрощалась с Резерфордами кивком головы и направилась вслед за отцом. Путь до фермы не занимал много времени из Хоннлита, но домой ей не хотелось. — Ты чего грустишь, колосок? — поинтересовался Финли, заметив перемену в настроении дочери. — Дурацкий праздник свалили на меня. Отец помолчал, а затем приобнял её. — Я уверен, что ты отлично справишься, Тилли. — Да нет, это… — Я понимаю, — он не дал ей договорить. — Но рано или поздно тебе придётся двигаться дальше. Матильда кивнула: отец всегда прекрасно угадывал её мысли. — И вообще, вдруг советник хочет от тебя помощи не в организации, — Финли ободряюще улыбнулся. — Ну-ка, открой письмо! Они уже миновали городские ворота, и Матильда остановилась у высокой сосны. Пальцы чуть дрожали от волнения, когда она раскрывала конверт. Наконец сургучная печать поддалась. — Читай вслух, — попросил отец. — Если я буду читать вместе с тобой, нам придётся заночевать здесь. Матильда тепло улыбнулась: Финли действительно был обучен грамоте из рук вон плохо, но никогда этого не стыдился. Зато всегда поощрял её собственное стремление к знаниям. Матильда прочистила горло и начала читать: — Госпожа Матильда! Совет единогласно решил возложить на Вас обязанность по украшению Хоннлита к грядущему празднику урожая. Мы все были в восторге от того, как вы украсили деревню на зимнее солнцестояние. Статую, как обычно, нужно будет украсить предметами, которые воплощают в себе дух данного времени года. Ирис любезно предложила использовать ее соломенную шляпу с широкими полями, украшенную ягодами и маргаритками. Ирис будет счастлива увидеть эту шляпку на голове у статуи. Кроме того, фермер Каден безвозмездно отдаст нам мелких тыковок. Мы полагаем, что гирлянда из лент и тыковок будет прекрасно смотреться на плечах статуи. Ну да что бы вы ни решили, зрелище, я уверен, будет прекрасное и мы все с волнением предвкушаем его. Советник Мюррей Она дочитала письмо без малейшего намёка на энтузиазм. Финли хмурился, глядя на неё. — Тилли, я понимаю, что ты расстроена, — аккуратно заговорил он. — Но ты же помнишь, что тебе вовсе необязательно сближаться с кем-то из молодых людей? В конце концов, ты не знаешь, вдруг кто-то из них тебе всё же приглянётся? Матильда молчала, убирая письмо обратно в конверт. — Что ж, спасибо, что не говоришь как мама. — Она просто хочет для тебя лучшего, — вступился за супругу Финли. Матильда чуть улыбнулась, смотря на отца. Тот так беззаветно любил свою неидеальную супругу, что это походило на издёвку судьбы.

***

Две недели спустя Праздник урожая удался на славу. Матильда обвела небольшую площадь Хоннлита изучающим взглядом. Кажется, всё было в порядке. Жители деревни кружились в танце, и среди них Матильда заметила Мию. Подругу обнимал за плечи жених Джим, что-то шепча ей на ухо, и девушка счастливо смеялась. Матильда посмотрела на каменную статую голема, украшенную соломенной шляпой и маленькими тыковками. Это смотрелось столь неуместно, что ей захотелось снять нелепые украшения… Но не нарушать же традицию деревни? Жители обожали рассматривать любой «наряд» голема. — Прекрасный праздник, — послышалось сбоку, и Матильда обернулась. Чуть позади неё стоял Том, сын единственного хоннлитского торговца. Юноша был хорошо сложён, широкоплеч. Коротко стриженные русые волосы он аккуратно зачёсал на бок и надел свой лучший костюм. — Благодарю, — Матильда чуть склонила голову и позволила тонкой улыбке показаться на всегда серьёзном лице. — Потанцуем? — Том неуверенно помялся, выпалив вопрос. Она кивнула, принимая протянутую руку, и Том широко улыбнулся, окрылённый победой. Над Хоннлитом сияли яркие звёзды, и Матильда подумала, что сам праздник и не был такой уж плохой идеей. В конце концов, она справилась, жители довольны, а мать порадуется тому, что на неё всё же обратил внимание сын торговца, хотя она сама к этому не стремилась. Несколько танцев спустя Том предложил ей прогуляться до озера, и она с радостью и облегчением согласилась: Матильда никогда не чувствовала себя комфортно на подобных праздниках, где всегда веселилась вся деревня. У озера стало заметно прохладнее, и девушка обхватила себя руками, словно это могло помочь хоть как-то согреться. Робкий кавалер маячил рядом, рассказывая о последнем путешествии в Редклиф вместе с отцом. С отстранённой скукой Матильда поймала себя на мысли, что, кажется, Тому действительно нравилась торговля. — Я давно наблюдаю за тобой, Матильда, — неожиданно сменил тему молодой мужчина, и она напряглась. — Что ты имеешь ввиду? — Ты не такая, как другие девушки. Она едва удержалась от раздражённого вздоха: большей банальности Том выдумать явно не мог. — Ты едва меня знаешь, — Матильда всё же решила ответить: в конце концов, интерес парня не вызывал в ней никакого отклика. — Брось, мы ведь знакомы с самого детства! — возразил он, и девушка посмотрела на него с любопытством: надо же, не побоялся возразить. — Ты ведь не такая, как другие! Я слышал, что твой отец учит тебя обращаться с оружием, это правда? — Допустим, — Матильда отвернулась от него и уставилась на водную гладь. — И что? — И ты много читаешь, — Том проигнорировал её не вполне вежливый ответ. — Это редкость. Ты всегда заказываешь у моего отца книги. Она помолчала, не зная, как реагировать. — Что ты хочешь этим сказать, Том? — Я… Мне кажется, что будет здорово, если ты окажешь… Если ты согласишься погулять со мной как-нибудь. Матильда прикрыла глаза на несколько секунд. Отказываться было глупо. Каллен служил в Круге магов, да и отец прав: пора двигаться дальше. — Хорошо, Том, как-нибудь обязательно. Юноша скованно улыбнулся, явно довольный её ответом. Матильда взмолилась про себя: хоть бы Создатель не дал ему ляпнуть какую-то банальщину! — Ты такая красивая. Матильда посмотрела на Тома со всей возможной серьёзностью, но тот явно не воспринял этот взгляд на свой счёт. — Тилли! Окрик Брансона — а уж его голос она ни с кем бы не перепутала — спас её от продолжения бесцельного разговора, и Матильда ощутила искреннюю благодарность к другу. Приглядевшись повнимательнее, она заметила, что тот бежит со всех ног к ним. — Быстрее, Тилли, надо уходить! На Хоннлит напали порождения тьмы!

***

Небо затянуло облаками, из-за чего дорога до ферм заняла больше времени. Матильда не помнила, как они с Брансоном добрались. Том уже успел повернуть по дорожке вверх к деревне, стремясь спасти родителей и маленькую сестру. Брансон не отвечал на расспросы, в светло-голубых глазах плескалась паника. Матильда прислушалась: даже отсюда были слышны крики жителей деревни, отчего кожа мгновенно покрылась мурашками. Ферма Резерфордов была уже близко, но девушка разглядела тёмную скрючившуюся фигуру на земле в нескольких десятках шагов от них. Матильда замерла и с силой дёрнула Брансона за руку, чтобы и тот остановился. Он непонимающе посмотрел на неё, но девушка прижала палец к губам, призывая к молчанию. Тёмная фигура выпрямилась и издала звук, больше всего напоминавший скрежет. Это был явно какой-то способ взаимодействия, но размышлять над этим у Матильды не было времени. Рука Брансона задрожала, и она посмотрела на друга: почти семнадцатилетнего парня колотило от ужаса. Матильда нашла в себе силы и погладила его свободной рукой. Брансон грязно выругался, чего обычно не позволял себе в присутствии сестёр и подруги. — Что нам делать, Тилли? Фигура повернулась к ним, и Матильда вскрикнула, не успев ответить на вопрос. Брансон снова выругался. На них смотрело порождение тьмы. В темноте рассмотреть чудовище повнимательнее не представлялось возможным, но Матильда заметила горящие красным глаза. Существо издало рык, и девушка попятилась. Брансон послушно отступил следом. Девушка лихорадочно пыталась сообразить, что делать. Кинжалы, как назло, лежали у неё в сундуке дома. Защитить себя было нечем. Дверь дома распахнулась, и Матильда заметила Кадена. — Спасайтесь! Порождения тьмы! — крикнула она, и господин Резерфорд захлопнул дверь. Матильда почувствовала облегчение, но порождение тьмы оглушительно рыкнуло, словно она лишила его ещё одной добычи. До её ноздрей донеслась вонь чудовища. Пахло гнилью, и девушку замутило. — Надо бежать, — дрожащим голосом сказал Брансон. — Давай в поле! — Там могут быть другие! — Тогда я не знаю, что делать! — голос друга сорвался. Дверь дома распахнулась снова, и Матильда увидела Кадена, который держал в руке горящий факел. Позади него стоял Финли, сжимая в сильных руках вилы. Мужчины явно опять проводили вечер вместе за партией в шахматы. При виде отца ей захотелось разрыдаться. — Папа, мы с Браном здесь! Мужчины услышали её и решительно вышли из дома. Каден держал факел перед собой, и его света оказалось достаточно, чтобы Матильда увидела тело у ног порождения тьмы. Им оказалась госпожа Резерфорд. — Эдме! Страшный надрывный вопль Кадена огласил окрестности, и девушка ощутила, как к горлу подкатывают рыдания. Брансон уставился на лежавшую на земле мать, а затем поднял голову и посмотрел прямо на чудовище. — Я голыми руками порву тебя на куски! — рявкнул он, и его рука выскользнула из хватки девушки. Матильда за долю секунды поняла, что у друга нет ни единого шанса против вооружённого порождения тьмы. Как ей удалось догнать и запрыгнуть на него сзади, она не могла понять, но была уверена, что именно это спасёт Брансона от неминуемой гибели. Бран ругался, но двигаться с девушкой на спине было затруднительно. Финли обошёл замершего Кадена и направился к чудовищу, крепко сжимая вилы в руке. Он что-то сказал другу, и Каден качнул головой, а затем двинулся за ним. Порождение тьмы отреагировало на их появление и развернулось. Последовал новый, более протяжный рык, но он не смог напугать двух мужчин. Началась драка. Каден старался поджечь чудовище факелом, а Финли делал резкие выпады вилами. И хотя он скорее попадал, порождение тьмы крепко держалось на ногах. Дверь дома распахнулась в третий раз, и Матильда увидела Мию, возле которой стояла маленькая Розали. При виде происходящего, девочка вскрикнула и прижалась к старшей сестре. — Запритесь изнутри! — прокричала Матильда, всё ещё вися на Брансоне. Юноша продолжал попытки сбросить её со спины. — Бегите к нам! — Мия проигнорировала предупреждение и махнула рукой. Мысль понравилась Матильде. — Бран, пожалуйста, услышь меня, — взмолилась девушка в ухо друга. — Нам нужно добраться до Мии. Наши отцы со всем разберутся. Удивительно, но простая фраза помогла: Бран оставил попытки сбросить её и наклонился, давая ей возможность спуститься. Когда Матильда почувствовала почву под ногами, она схватила друга за руку. — Идём! Им удалось обойти порождение тьмы. Когда они подбежали к крыльцу, Мия сжала в объятиях брата, а затем и подругу. — Там мама, — неожиданно спокойно сказала Розали, и Матильда перевела взгляд на девочку. — Её убили? Девушка ощутила ком в горле. Бран громко всхлипнул, и старшая сестра тотчас его обняла. — Я не знаю, милая, возможно просто ранена, — ответила Матильда. В голове промелькнуло: «Я ведь и правда не знаю, Эдме может быть жива». — Что же это творится? — Мия с ужасом смотрела, как мужчины бьются с порождением тьмы. — Откуда они взялись? Создатель, если они напали на деревню, мне надо узнать, в порядке ли Джим! Матильда не успела ответить: её ушей настиг свист оружия и полный злобы рык порождения тьмы. Она обернулась. Факел выпал из рук Кадена упал на землю и потух. Мужчина осел на землю. Финли громко и забористо выругался, затем со всей возможной силой вонзил вилы в порождение тьмы и приподнял над землей. Чудовище кричало и пыталось освободиться, словно это было возможно. Наконец оно содрогнулось и замерло. Брансон позади Матильды рванул в глубь дома. Девушка не успела опомниться, как друг уже пробежал мимо, держа в левой руке подсвечник, который обычно освещал кухню. Брансон подбежал к отцу и рухнул рядом с ним на колени, поставив источник света на землю. Финли тяжело дышал. Его взгляд был обращён к другу. Мия рванула к отцу. Розали — за ней. Матильда потрусила следом и успела прижать к себе младшую дочь Резерфордов. Девочка дрожала от ужаса. — Что с моей женой? — тихо спросил Каден. Из его горла вместе со звуками вырывался свист. Матильда ощутила ужас и крепче прижала к себе Розали. — Финли, проверь. Несколько мучительно долгих мгновений, и Финли глухо пробормотал: — Её больше нет. Мне жаль, друг. Слух Матильды резанул плач детей, лишившихся матери. Каден, к её отстранённому удивлению, лишь едва заметно кивнул. Господин Резерфорд был неестественно бледен. — Она вышла к колодцу набрать воды… Мне нужно было пойти самому… Финли, ты должен позаботься о моих детях. Отец Матильды приблизился к другу и присел на корточки. — Не говори глупости, Каден. Ты поправишься, и мы вместе уберёмся отсюда. — Брось, Фин, ты же видишь: я не жилец. Скоро я последую за Эдме. Пообещай мне… — Ты будешь жить… — Финли! — Каден закашлялся, из уголка его рта потекла струйка крови. — Пообещай позаботиться о моих детях! Матильда видела, как отец кивнул, и Каден с облегчением прикрыл глаза. — Отец, что нам делать? — спросил Брансон. Слёзы текли по щекам юноши, но он не обращал на них внимания. — Бегите, — Каден приоткрыл глаза. Казалось, что каждое слово причиняет ему сильную боль. — В Южный Предел. У Эдме там тётка, она вас приютит. Розали громко всхлипнула, и Каден с трудом перевёл взгляд на младшую дочь. — Я люблю вас, дети. Финли, позаботься о них. Передайте Каллену… Его взгляд остекленел, и Брансон заплакал в голос, не стесняясь никого. Он положил отцу голову на грудь, трясясь от рыданий. Матильда прижала руку к щеке и почувствовала, что она мокрая от слёз. Мия тихо плакала, прижав руки к лицу. — Где Тереза? Матильда моргнула и встретилась взглядом с отцом. Между его густых бровей залегла морщина. Финли был вне себя от горя, но ему, как единственному взрослому, полагалось держаться. — Матильда, мама была на празднике, ты её видела? Девушка ощутила горечь разочарования. — Я была на озере с Томом. Прости… — Госпожа Грин была на празднике, когда я уходила, — выдавила Мия, пытаясь взять себя в руки. Финли прикрыл глаза. Матильда отчётливо видела муки выбора, который ему предстояло сделать. — Финли! Окрик заставил их оглядеться по сторонам, но из-за темноты было сложно разглядеть хоть что-то. — Это она! — в голосе отца послышалось нескрываемое облегчение. — Терри, мы здесь! Наконец тёмная фигура женщины показалась на дорожке. Когда Тереза приблизилась, Матильда с ужасом уставилась на неё: мать была вся в крови, волосы спутаны, а взгляд зелёных глаз был близок к безумию. — Они всех их убили, Финли! — Тереза истерически втянула в себя воздух. — Всех! На моих глазах! Малышку Сиси, советников, стариков… Запахло алкоголем. Взгляд женщины упал на мёртвую Эдме, а затем и Кадена. Она замолчала, не в силах произнести больше ни слова. — Госпожа Грин, а Джим?.. — Его убили на моих глазах, — тихо ответила Тереза. — Мне жаль, Мия. — То, что случилось, ужасно, — вмешался Финли. — Но нам надо бежать, спасаться. У нас нет времени предаваться горю. Это всё будет потом. Бегите к нашему дому. Тилли, забери кинжалы. Я вас догоню. — Что вы хотите сделать? — Брансон поднял голову и посмотрел на друга отца. — То, что положено, — отрезал Финли. — Я не хочу, чтобы вы видели это! — Это наши родители, господин Грин, — отрешённым голосом заметила Мия. — Мы должны… — Вы оба должны позаботиться о Розали! — Финли неосознанно повысил голос. — Вы правда хотите, чтобы она стала свидетелем того, как её родителей предают огню? Матильда прижала девочку к себе. — Отец прав, — тихо сказала она. — Это не для её возраста. — Идите к нашему дому. Возьмите оружие. Терри, возьми мой меч. — Но… — Идите! — Финли не дал супруге возразить. — Я скоро вас догоню!

***

— Его долго нет, — заметила Тереза, сделав глоток из крупной бутыли, найденной в доме. Матильда посмотрела на мать. Резерфорды сбились в кучку. Мия, как старшая, крепко обнимала брата и сестру, гладя их по волосам. — Госпожа Грин права, — заметил Брансон. — Мне кажется, воспитание можно засунуть в задницу, — хмуро бросила Тереза. — Можете обращаться ко мне по имени. Нам надо бежать как можно скорее! Где Финли? — Я проверю, — сказала Матильда. Ножны для кинжалов висели прямо поверх красивого платья для праздника. Теперь ей было чуть спокойнее, когда она понимала, что может защитить себя. — Я с тобой, — вызвался Бран. — Тогда возьми меч Финли, — заметила Тереза и сделала ещё глоток из бутылки. Матильда почувствовала ярость от такого безрассудства. — Мама, а может?.. — Пошли, — Брансон взял её за руку и потянул за собой. Он хорошо знал подругу и понимал, как нелегко ей даётся любовь матери к алкоголю, но сейчас у них действительно было мало времени. Путь до фермы Резерфордов занял несколько минут. К счастью, облака рассеялись, и полная луна освещала окрестности. Когда они уже были готовы вывернуть из-за угла дома, то на них вышло коренастое порождение тьмы, сжимавшее в руках арбалет. Потом Матильда часто вспоминала свой первый бой. Брансон, державшийся рядом, помог ей, и порождение тьмы довольно быстро пало. Глядя на поверженного противника, Матильда прошептала: — Надеюсь, с отцом всё в порядке. Брансон промолчал, но девушка не обратила на это внимания. Они выглянули из-за угла, желая убедиться в безопасности, и Матильда вскрикнула. Финли не успел выполнить обещание, данное детям друга. Он лежал между Каденом и Эдме. Матильда рванула к отцу, Брансон побежал следом за ней. Финли лежал лицом в землю, и сквозь его клетчатую рубашку на спине приступила кровь. Матильда увидела арбалетный болт, и глаза наполнились слезами. Пытаясь справиться с эмоциями, она едва ли была в состоянии видеть, как Брансон перевернул её отца. Остекленевшие голубые глаза Финли теперь смотрели в небо.

***

Жнивень 9:31, Твердыня Кинлох, Ферелден Каллен позволил себе опереться о каменную стену пустынного коридора. До конца его смены он должен находиться здесь, и оставалась ещё пара часов. Служба в Круге магов нравилась ему: Каллен искренне хотел защищать и оберегать своих подопечных магов. Разве те были виноваты, что родились наделёнными столь опасными силами? Он уставился на противоположную стену, воскрешая в голове образ понравившейся ему эльфийки, которую завербовал Серый Страж Дункан каких-то пару месяцев назад. Краем уха ему удалось услышать, как уже немолодой воин с мечом и кинжалом на спине рассказывал рыцарю-командору Грегору о грядущем Море. Каллен слышал истории о Морах с самого детства: его отец Каден очень любил рассказы о древних событиях, передававшихся через поколения из уст в уста. Самому же Каллену всегда было куда интереснее слушать о войнах и недавней с Орлеем, нежели о действительно давно минувших Морах. В реальность угрозы ему не верилось, хотя Каллен и слышал, что Серые Стражи наделены особым чутьём. В любом случае, король Кайлан явно воспринял угрозу всерьёз и отправился вместе с войском на юг Ферелдена — в Остагар, южную крепость на границе с Дикими Землями. Буквально вчера в Круг прибыла Винн — немолодая (в своей голове благовоспитанный Каллен старался избегать слова «старая») чародейка, которая обрушила на их башню страшные новости — король Кайлан пал в битве с порождениями тьмы около месяца назад, а предал его тейрн Логейн Мак-Тир, герой войны с Орлеем. В это никому не хотелось верить. Каллен видел, как недоверчиво нахмурился Первый чародей Ирвинг и как тот переглянулся с рыцарем-командором Грегором. — Ты в этом уверена, Винн? — грубовато спросил Грегор. — Это весьма серьёзное обвинение! — Я знаю Винн давно, и она всегда проявляла себя как мудрая женщина, — вступился на защиту чародейки Ирвинг. — Она ни за что не стала бы врать! — Значит, всё-таки Мор? — поинтересовался Грегор, пропустив слова Ирвинга мимо ушей. Винн кивнула, и в обеденном зале Круга, где всех и застала эта новость, началась неразбериха. — Тишина! — рявкнул Грегор во всю мощь своего голоса, и это сработало. — Вы что, забыли о дисциплине? Пока у нас нет никаких распоряжений, мы будем продолжать делать то, что всегда делали! Каллен зевнул и огляделся по сторонам. К счастью, коридор был по-прежнему пуст. У магов проходило собрание в большом зале, и поэтому Грегор поставил его сюда — на всякий случай. Рыцарь-командор воздержался от подробностей, но Каллен заметил, что тот явно нервничал: приказ звучал отрывисто, и Грегор смотрел в сторону, погружённый в собственные тревожные мысли. Весть о смерти короля не прошла бесследно для их обители, пусть Грегор и старался убедить их в обратном. Каллен вновь подумал об эльфийке. У неё были светлые длинные волосы, зелёные глаза и тонкие губы. Она никогда не смотрела на него со страхом, а скорее с вызовом. Пока она была в башне, Каллен мог часами наблюдать, как она читает в библиотеке, перебирая пальцами пряди волос. Разумеется, он понимал, что Нерия ему нравиться не должна. Она была магом, он — храмовником. «Плоть слаба», — презрительно говорила не один раз преподобная мать Оливия, и теперь Каллен это понимал. Эльфийка же наоборот делала всё, чтобы его поддразнить, явно заметив реакцию на неё, и теперь он был даже отчасти рад, что она стала Серым Стражем. Что же с ней случилось в Остагаре? Неужели погибла вместе с войском Кайлана? Его мысли обратились к Матильде. Стала ли она такой же красавицей, какой была Нерия Сурана? Каллен не знал этого наверняка, но был уверен, что да: Тилли, как её ласково называла семья Резерфордов, даже неуклюжей двенадцатилетней девочкой была очаровательна, поэтому Каллен был уверен, что со взрослением красота стала ещё очевиднее. Интересно, ухаживает ли за ней кто-то? Как скоро он получит весть о её скорой свадьбе? Внезапно тишину разорвал оглушительный взрыв. Стены древней башни содрогнулись. Каллен ощутил панический страх и огляделся по сторонам. Он прислонился к стене и сделал несколько глубоких вдохов. Тишина башни оборвалась, разразились вопли ужаса. — Благословенны хранители мира, Защитники справедливости. Каллен пробормотал молитву неосознанно, едва слышно, и ему действительно стало чуть легче. Он вытащил из ножен меч, а из-за спины щит. Прислушался. Крики явно раздавались из зала, где маги проводили собрание. — Да поможет мне Создатель.