Любовь и другие болячки

      Эггзи не успевает сдержать смешок, когда Чарли чихает на планерке.       Они только что с самолета, позади — больше пятнадцати часов, которые провели бок о бок в шотландской глуши. И за которые Чарли успел сделать весь мозг своими "пойди туда — принеси то — пристрели того". О чем вообще думал Артур, назначая главным этого педанта?! Да у Чарли едва глаз не задергался от того, что Эггзи положил зубную щетку на раковину, а не поставил в стаканчик...       Ебанько.       Поэтому да, Эггзи не успевает — и не очень старается, если честно. Мистеру Я-Ем-Золотой-Ложкой стоит знать свое место. Хорошо, что удача на его стороне.       Через два часа тест Чарли оказывается положительным.       Эггзи думает: о да. Как минимум неделя без занозы в заднице. Может быть, он даже вспомнит, каково это — быть нормальным человеком. Не слышать вечное жужжание над ухом. Не сгорать от гнева, раскладывая карандаши на столе Хескета, потому что они должны лежать строго от большого к маленькому и "ты, придурок, нарушил мировое равновесие, взяв карандаш не с того конца". Не просыпаться со стояком в одной на двоих кровати на конспиративной квартире.       (Последнее от тотального недотраха — из-за мировых коллапсов тяжело устроить личную жизнь и все такое.)       Радоваться чужим неудачам нехорошо, но Эггзи с трудом заставляет себя не улыбаться, направляясь в медицинское крыло. Стандартная проверка после прилета; через полчаса он уже будет маршировать к маминому дому.       И. Его тест тоже положительный.       Вот черт.       Мерлин говорит об этом с гаденькой улыбочкой, а у Эггзи медленно начинает сводить челюсть. Удача, судя по всему, лживая сука; верить ей — значит, подставляться.       Эггзи пытается возразить, что чувствует себя хорошо, а лучшие агенты на дороге не валяются. Мерлин отвечает, что уже вызвал им с Чарли кэб и что совместная изоляция — хорошее средство для поддержания духа. Они смогут присмотреть друг за другом.       Они. Они с Чарли.       Ха. Ха-ха. Вот блядство.

***

      Внезапно, но болеющий Чарли вполне безобиден.       Он старается не лежать на одном месте, но его состояние оставляет желать лучшего, так что по конспиративной квартире вместо мистера Презрительный-Взгляд ползает мистер Пьяная-Муха. Эггзи искренне забавляется с того, как длинные ноги Чарли разъезжаются через шаг и как он то и дело цепляется за шкафчики. Когда температура подскакивает за 38, Эггзи возвращает его в кровать.       Чарли обидчиво шмыгает носом. Его щеки пылают, а глаза закатываются. В такой кондиции он даже не поправляет книги на тумбочке, чтобы они лежали четко по центру. Ох.       Неожиданно.       Болезнь бьет по Чарли сильнее, чем по нему самому, так что Эггзи думает: включить режим матери Терезы на время не так уж и страшно.       Он готовит для Чарли куриный бульон (как он мог докатиться, блять), пока тот метается по кровати под действием таблеток. Смеется про себя, что кормить с ложечки точно не будет.       Хотя, возможно, ему бы хотелось — чисто чтобы отфоткать этот позор, а потом шантажировать Чарли при каждом удобном случае.       Было бы забавно.

***

      Несколько дней проходят как один.       Эггзи не чувствует запахов, а Чарли температурит и иногда кашляет так, будто пытается выплюнуть легкие. Они мало говорят, но много соприкасаются — в основном в постели и в основном не так, как хотелось бы Эггзи (Чарли о последнем знать необязательно).       — Опять Бордерлэндс? — вскидывает бровь Чарли, пока Эггзи, пристроившийся под его боком, расправляется с инопланетным психом-мутантом в компьютерной игре.       — Снова Джейн Эйр? — парирует он и совершенно не думает извиняться, когда в порыве чувств снова пихает Чарли по ребрам локтем.       Мутант побеждает. Эггзи перезаряжает цифровую пушку. Чарли пьет чай с малиной и ощущается горячим как печка.       Что-то происходит (но они стараются не давать этому названия).

***

      Эггзи успешно уверяет себя, что Чарли не в восторге от компании, ровно до того момента, как не просыпается в его объятиях. За окном ночь, на часах 2:33, а Чарли лежит, уткнувшись носом ему в шею, и дышит так мерно и спокойно, как не дышал уже давно.       Эггзи думает: ох. Руки Чарли обнимают его поперек живота, они так близко, что он чувствует биение его большого сердца. И это то, как не было между ними никогда.       Приятно.       Тихо.       Умиротворенно.       Эггзи ощущает, как под ребрами рождается липкий горячий ком, и думает: ну еб вашу мать.

***

      — Не хочешь посмотреть Звездные Войны?       Чарли все еще с трудом передвигается по квартире, ходит мыться с помощью Эггзи (он честно старается _не_ пялиться) и большую часть суток проводит в кровати, но ему значительно лучше. Нет больной мути в глазах, из шнобеля почти не течет, а температура предпочитает не переползать за отметку в 37,6.       И. Он все еще милый.       — Можно. Только ты принесешь чипсы.       И покорный. Блять.       Это незаконно.       Чарли смотрит из-под взлохмаченной челки и лениво приглашающим жестом откидывает краешек одеяла. Эггзи со всей силы стискивает кулаки.       — Еще я принесу чай.       — Хорошо.       На кухне Эггзи гремит всем попадающимся под руку и малодушно рассуждает о том, чтобы остаться на больничном подольше.

***

      В конце концов Эггзи не выдерживает.       Он резко разворачивается на кровати, пихает Чарли в плечо (тот шипит, и Эггзи становится стыдно) и говорит нарочито громко:       — Когда вернется твой сучий характер?       Чарли с секунду молчит, выдерживая взгляд в упор. Его глаза становятся пронзительно-холодными, и это такой знакомый оттенок, что у Эггзи щемит в груди. Потом Чарли хмыкает; уголок его губ медленно ползет вверх и в сторону.       — Соскучился, карлик?       Эггзи выдыхает так шумно, что в коридоре испуганно тявкает ДжейБи.       — Я уж думал, тебя подменили, — нервно трет щеку; почему-то смотреть на Чарли теперь, когда убедился, что он прежний высокомерный мудила, сложновато.       Чарли снова хмыкает. Зачем-то подвигается ближе.       — Решил попробовать с тобой по-другому.       Эггзи не успевает отследить момент, когда язык Чарли оказывается в его рту.       Он думает, что Чарли охуел и надо хорошенько дернуться, уйти из захвата и врезать ему по лицу. Сказать, что это все брехня, что он много себе позволяет. Но горячий липкий ком в груди, который рос последнюю неделю, наконец лопается. И выжигает все подобные мысли.       Эггзи стонет:       — Почему мы не сделали этого раньше? Мерлин ждет нас в понедельник!       Чарли хрипло, кашляюще смеется:       — Потому что мы дураки, — и снова целует его.       И. Окей. В этом есть доля правды.