The Last of Us: Предел

Мы сами создаем для себя тернии и даже не задумываемся, чего нам это будет стоить. А потом только и остается терпеть и уверять себя, что мучаемся не напрасно. Колин Маккалоу «Поющие в терновнике»

***

— Как думаешь, Стай когда-нибудь обратит на меня внимание? — спрашивает Молли задумчиво глядя на цветы в вазе. Она сорвала для меня вкусно пахнущие полевые ромашки по пути до моего дома. — Конечно, обратит. Даже не сомневайся, — ободряюще улыбаюсь ей. — Ты очень хорошенькая. Крупные капли дождя стучат в окна. Целый день льёт дождь. Стало зябко и я развела огонь в камине. — Пока что тебя он считает хорошенькой, — она хитро улыбнулась, поёжившись в плед. — Не говори глупостей, — цокнула и закатила глаза. — Поставлю чайник. Будешь какао? — спрашиваю её, направляясь на кухню. — Если можно, конечно, — смущённо отвечает мне в спину. — Тебе с маршмэллоу? — спрашиваю, открывая дверцу кухонного шкафчика. — Марш-мэ-ллоу, — произнесла по слогам. — Это такие маленькие сладкие штучки, которые тают на языке? — Ага, они самые. — Я впервые попробовала их в Столовой у Мардж, когда Драгмар привела меня к ней на знакомство. Очень вкусно! Я просто обожаю маршмэллоу с какао! Включила чайник, кинула в кружку две ложки какао и высыпала в глубокую тарелку пол пакета мармеладок. Поставила на стол. Молли пришла ко мне рано утром, спустя несколько часов после ухода Джоэла, когда я уже начала изводить себя тревогой. Все дни без него всегда превращались в одну серую сплошную массу. Череду бессмысленности. А сегодня тоска и тревога норовила по-особому залезть мне в душу, если бы не Молли. Я отвлеклась за просмотром комедии и совместной готовкой. Вот только приготовленное я не стала есть. Кусок в горло не лез. Когда чайник вскипел, я налила кипяток в кружку. Молли стянула со своих плечей клетчатый плед, слезла с дивана и прошла к столу на кухне. — Балдёёёж… — подытожила она, отпивая напиток из кружки. — А ты что, не будешь? — Не хочу, — пожала плечами, переводя взгляд на хмурое небо за окном. — Аппетита нет. — Допивай, не торопись, — говорю ей. — Если хочешь, вон там на полке лежат печенья. Угощайся. А я пока пойду наверх, выберу нам книгу. У меня есть иллюстрированное собрание Киплинга, мне кажется тебе понравится. — Я не умею читать, — ответила девушка, стыдливо отводя глаза в сторону. — О… Молли, прости меня. Я не подумала. — Нас было четверо у мамы, и ей было некогда заниматься всеми нами. Мы выживали, искали еду и перемещались с места на место — на поселения постоянно нападали инфицированные, — говорит она глядя в кружку. — Было сложно, я помогала маме как могла. Занималась сестричками, нянчила их. И всё, чему мама успела меня научить, ну, до того как её и моих сестёр… , — она сделала паузу, вздохнула и я сжала ее руку в своей. — … это буквам и чтению по слогам. Но и то, я давно не держала книгу в руках и сейчас я точно не смогу прочитать ни строчки. Она подняла на меня грустный взгляд своих карих миндалевидных глаз. — Если хочешь, я могу научить тебя читать. — Хочу! — воскликнула она и её взгляд загорелся. — Думаешь, у меня получится? — Конечно! Я буду приходить к тебе раз в день и ты быстро вспомнишь все буквы, постепенно научишься читать, и, спустя время, я уверена, ты осилишь даже самую сложную литературу. Она потянулась ко мне, чтобы обнять, но вдруг грянул гром, а за ним раскатистый удар, похожий на взрыв. И всё внутри меня похолодело. — Что это было? — выдохнула Молли, глядя на меня округлившимися глазами. — Будь здесь. Я выйду на улицу и узнаю что произошло, — ответила, и поспешила к двери. Я быстро сошла с крыльца и направилась к джипу с охраной. На улице лил холодный дождь. Сильный ветер гнул деревья, а дождевые капли при порыве ветра били в лицо и стучали по крыше, как мелкая дробь. При виде меня, Зик с Тощим тут же вышли из машины и направились ко мне. — Я слышала взрыв. Что это было, Зик? — спрашиваю, переводя взгляд с него на Тощего, замечая выражение напряженной обеспокоенности на их лицах. — Возвращайся домой, закрой двери, выключи свет и зашторь все окна, — строго сказал Зик. — Сейчас к твоему дому подъедут остальные, после чего мы с Тощим войдем внутрь и будем рядом с тобой. У Тощего запищала рация, прикрепленная к карману штанов. Он взял ее в руку, нажал на кнопку и она издала слабый, пикающий звук. — Блять, что-то со связью! — он выругался, попробовал еще раз нажать на кнопку связи, и когда рация не издала звука, сжал её и снова выругался. — Что происходит? Вы можете мне сказать? — спрашиваю громко, пытаясь перекричать гул ветра. — Селена, возвращайся домой! Сейчас! — рявкнул Зик. И я тут же поспешила назад, по пути бросив взгляд в сторону, откуда слышался взрыв. Сейчас там поднималась струйка дыма. Лучше сделать как они говорят. Это был не просто гром. Я закрыла за собой дверь на замок. Прокрутила ручку и дёрнула дверь, проверяя. — Что они сказали? — спрашивает Молли, обняв себя за хрупкие плечи. Её лицо вытянулось и слегка побледнело. — Пока ничего, — отвечаю ей. — Нам лучше не выходить из дома. Помоги мне зашторить все окна. Я щёлкнула выключателем в коридоре, после чего сделала то же самое на кухне и в гостиной. Мы быстро зашторили окна и дом погрузился в полумрак. Я бросилась по лестнице наверх. — Я на второй этаж! — сказала ей через плечо. — Хочу посмотреть из окна, вдруг что-нибудь увижу. И Молли тут же поспешила за мной. Я подошла к окну в гостевой. Погода свирепствовала. Черные тучи словно высекали огонь из скалистых вершин, дальние раскаты грома пересыпались по горам. Между крупными стекающими по стеклу каплями дождя, я увидела тот самый дым, который поднимался струйкой к хмурому небу со стороны площади. И, шумно выдохнув, заметила вторую струйку дыма вдали. Боже… что происходит? — А вдруг это просто пожары? Молния могла попасть и загорелось что-то? — спрашивает Молли, не отрывая взгляда от окна. — Я думаю ничего серьёзного, — говорю ей неискренне, уже зная, что это не так. — Нам пока не стоит переживать. Здесь мы в безопасности, — приободрила её, ощущая, как липкая тягучая паутина тревожности покрывает моё тело. Во входную дверь громко постучали. — Оставайся здесь. Это должно быть Зик с Тощим. Я скажу тебе когда можно будет спуститься. Я поспешила вниз. Провернула замок двери и её тут же открыли с другой стороны. За дверью оказалась огромная фигура РедСокса. Я не успела ничего сказать, когда он вероломно переступил через порог в своих тяжелых берцах. Прошел мимо меня в дом и осмотрелся по сторонам. — Ты одна? — спросил, задержавшись взглядом на одинокой кружке с недопитым какао. — Говори зачем пришел и уходи от сюда. Наши взгляды скрестились. Чёрные брови сведены, губы поджаты. На левой скуле красноватая ссадина. А во взгляде раздражение, граничащее с неприязнью. Как будто я пустое место, которое посмело утверждать обратное или просто досадное недоразумение. — Сегодня утром, после отъезда Джоэла, был совершён ряд терактов. Подорвали грузовой мост за дамбой, после чего пятеро вооруженных людей попытались взять аванпост у северной части стены. Тяжело сглотнула, не веря своим ушам. — И взрыв, который ты слышала, — продолжает он. — Это была наша военная машина, подорвавшиеся на мине недалеко от сюда. — Кому это нужно? — спрашиваю, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегают мурашки ужаса. — Всегда найдутся те, кто захочет пошатнуть систему, — он слегка пожал плечами. — И не только крупные игроки, думающие, что у них яйца доросли до наших, но и даже самые низшие гнилозубые крестьяне, которые всегда лезли выше своей головы, с ненавистью глядя на господ. Если бы мы не держали весь этот сброд в кулаке, они бы давно насадили наши головы на пики. И твою в первую очередь, принцесска. — Ты пришел ради экскурса в социальную психологию? Говори яснее. РедСокс усмехнулся и это было похоже на оскал. Марево синих глаз засверкало обещанием разорвать меня на месте. При иных обстоятельствах он бы это и сделал. Я не сомневалась. — Правильнее задать вопрос не кому это нужно… — он кивнул в сторону окна, откуда виднелась тоненькая струйка дыма от взрыва, — …а кто это может сделать, у кого есть ресурсы проникнуть в город и начать реализовывать свои планы. — Так они проникли извне… Он утвердительно кивнул и продолжил: — Всем беженцам мы выдаём идентификационные номера, аналог паспорта, по которым они могут получать еду и медицину. Одного ублюдка, из тех, кто пытался взять аванпост, мы оставили в живых. Разумеется, при нём не было его номера. Но после того, как я его разговорил и лишил всех пальцев и уха, он подтвердил мне, что этот мудак и вся его компашка были из прибывших. — Зачем им это делать? Ведь город снабжает все поселения едой и безопасностью, — спрашиваю. Так рассказывал мне сам Джоэл. — Они сдохнут без наших подачек, — отвечает резко. — А без проверок со стороны Джоэла, люди будут по-кругу сосать у разжиревших старейшин. Но… какие-то места мы брали по-доброму, так сказать, а какие-то нет, — он ухмыльнулся. — И к тому же, кому хочется платить нам дань? Я слушала его и не понимала почему он ходит вокруг да около. Будто готовит почву и к чему-то подводит. Меня это настораживало. — Но за этими повстанцами… — он шумно втянул воздух ноздрями, -… стоит кто-то мощный. Тот, кто не только смог снабдить оружием, но и прокачать их идейно. Постепенно и очень грамотно. — ФЕДРА? — произнесла и почувствовала, как пульс отдал где-то в районе горла. — На это у них есть ресурсы и мать его, огромное желание. Я сразу подумал на них. Но когда я пытал того хера, перед лицом смерти он клялся мне в обратном. Пешки сами не знают кто их ведёт. — Как оружие попало в город? Людей же досматривают. Это невозможно… — Возможно, если среди наших есть крыса. И даже не одна. Из груди вырвался рваный выдох. В горле запершило и тревожность подняла комок тошноты. Прошла к столу и налила из кувшина воды в стеклянный стакан. Сделала два глотка и обернулась к РедСоксу. — У меня есть чёткий регламент действий на случай контртеррористической операции, — говорит, глядя мне в глаза. — И первоочередный пункт, который Джоэл мне обозначил, это тайно увезти и запрятать тебя в нашем бункере за чертой города. Он переживает за твою безопасность. — Я хочу дождаться Джоэла дома. — Мне насрать на твои хотелки. И поверь, я бы сразу выволок тебя из дома за шкирку, без этой долбанной преамбулы и без единого слова с моей стороны, если бы не это, — сказал он и рукой потянулся к карману джинс. Он протянул мне маленький пожелтевший листок бумаги. Я подошла к мужчине, не спуская с него взгляда, взяла в руки листок, и, развернув бумагу, затаила дыхание, узнавая шрифт созданный печатной машинкой и собственную фамилию по матери. «Селену МакЭндрюс мы будем ждать у стоков города не позднее двенадцати ночи текущего дня. Иначе двенадцать залпов Таурус упадут на ваши головы» — МакЭндрюс, я так понимаю, это ты? — Да… — ответила, замечая как подрагивают пальцы, держащие листок. — В училище ФЕДРА я числилась под своим именем и фамилией. И этот шрифт мне знаком. Там им печатались все листовки. — Они не стали бы производить обмен с очевидно бесполезной сиротой, сбежавшей из училища. Таких, как ты, не ищут. Но ФЕДРА могла бы заинтересовать подстилка Джоэла для возможной рокировки*. — Я не его подстилка. И ты это знаешь. Я его жена. Его глаза сверкнули синими всполохами и он прошёлся кусающим взглядом по мне с головы до кончика пят. — От того ты и являешься слишком ценной разменной монетой. — Как они могли сопоставить, что это я? — Ты же шастала по больнице для беженцев, сверкала своим лицом когда носилась с утками? Ходила по улице? — утвердительно спрашивает он, приподняв одну бровь. — И кто-то тебя узнал и передал своим наверх, Селена МакЭндрюс. — Где гарантии того, что если я выйду за стену они не произведут удар? Это скорее всего блеф! Я по твоему дура? — Никаких гарантий нет, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Но я не думаю, что это брехня. Хотели бы, давно бы шмальнули. Таурус — это дальнобойные снаряды, которые могут поражать цель до пятиста миль. Навигация инерциальная, не требующая GPS, — он усмехнулся и сложил руки на груди. — Бляять, а я не поверил, когда разведка донесла слух о том, что у ФЕДРА появился такой козырь. — Это какой-то бред! А что если они хотят выманить меня, чтобы Джоэл бросился по моему следу? Им же того и надо! Начнется война. — Война уже давно развязана. Джоэл сделал это собственноручно из-за тебя. Судорожно глотнула воздух, ощущая как начинает прожигать грудную клетку. — Я сказала, что дождусь Джоэла! Он всё решит. И я не верю ни единому слову написанному на этой бумажонке! — сказала и кинула листок ему под ноги. Глядя в глаза РедСоксу, вздёрнула подбородок. И повисла пауза. Он смотрел на меня, а я на него. Он сделал шаг ко мне, а я попятилась назад, думая о том, как быстро смогу добежать до двери и позвать на помощь. Или достать кухонный нож и при необходимости всадить в него. Впрочем, он бы не осмелился напасть на меня здесь. Мне так казалось. — Ты — истинное проклятье… Еще один шаг ко мне. — Не приближайся ко мне, иначе закричу! — Кричи, — он пожал плечами. — Тебя всё равно никто не услышит. Я отпустил Зика с Тощим. Отступаю назад, бросая взгляд на заднюю дверь. — Увести тебя в бункер и поставить под удар весь город и моих бойцов — протянул он задумчиво, склонив голову к правому плечу. — Или просто сдать тебя нахер по их требованию. — Ты же знаешь, что ответил бы на эти требования Джоэл. РедСокс двинулся в мою сторону и я вся сжалась, готовясь к атаке. Но он прошёл к камину, едва задев меня плечом и протянул руки к огню. Серая футболка, с мокрыми пятнами от дождя на плечах и прямой спине, облепила массивный торс и огромные сильные руки. Витиеватые татуировки выглядывают с края рукавов и спускаются с бицепсов вниз до запястий. РедСокс снял с головы бейсболку и я впервые увидела его без неё. Короткие тёмные волосы стрижены под ёжик. Голова с левой стороны перерезана глубоким шрамом. Широкой ладонью он провел по черепу со лба до затылка и натянул кепку назад. Опустила взгляд на пол. Он оставил за собой дорожку из мокрых следов. А мне кажется они растекаются внутри моего тела грязной лужей. Я даже её вкус на зубах почувствовала. Потому что всё это могло оказаться правдой. Я не считала РедСокса предателем. Будь он той самой крысой, то он бы не стал всё объяснять и просить меня покинуть город по своей воле. Ему было бы куда проще переломить меня как спичку и вышвырнуть за стену, после чего взорвать город самому. Я осознавала, что Джексонвилль не выдержит такого натиска с вооруженными лазутчиками внутри и направленными на него боеголовками, если РедСокс говорит правду. Но в то же время, я знала, что ответил бы на эти требования мой муж. Он бы послал их к чёрту. — Это было бы самой величайшей ошибкой и провалом. Придёт конец тому, что Джоэл так долго выстраивал. И ему самому тоже, — говорит, всё также глядя на огонь в камине. Эти слова я ощутила ударом под дых. — Я бы никогда не стал делать то, что делаю сейчас, — продолжает он. — Я слишком хорошо знаю Джоэла. Он убьет меня, как только узнает всю правду. Но перед этим я расскажу ему обо всём, кроме места передачи. Так ему будет сложнее выследить направление, по которому ты уйдешь. Я уничтожу записку РедСокс медленно обернулся ко мне и сделал несколько шагов на кухню. — Но знаешь, если я не выведу тебя, умрет не только всё население, но и ещё кое-кто. РедСокс вытянул из заднего кармана джинс какие-то маленькие карточки и швырнул их на стол. Я взяла их в руки и перевернула. Оказалось, это не карточки, а фотографии. На них я узнала Томми. И моё тело пронзило током. Томми сидит на стуле со связанными руками. Его лицо залито кровью. Губы и обе брови рассечены. Левый глаз заплыл. На шее порез идущий вниз под грязную, разорванную рубашку. Я схватилась за край деревянной столешницы и попыталась вздохнуть. Рёбра ломит и жжёт в горле, я невольно сжала кофту на груди в районе сердца в попытке унять боль. — Боже…. Что с ним? — выдыхаю пустыми лёгкими, глядя на фотографии. Когда ответа не последовало и я медленно подняла глаза на РедСокса, то увидела слабую улыбку на его лице. Урод улыбался, наслаждаясь моими мучениями. — Что это? Говори! — Эти фотографии были в свёртке вместе с запиской. Свёрток был обмотан красной лентой и прибит к столбу у подорванного моста близ дамбы. Они хотели, чтобы мы нашли послание. Дух захватило от ощущения полёта в пропасть. Я начинала осознавать, что это конец. Если РедСокс говорит правду, Томми в заложниках у ФЕДРА, как гарант выполнения условий с моей стороны. И я словно видела, как пёстрая птичка с подбитыми крыльями падает вниз, чтобы разбиться насмерть, упав грудью на тернии. — Я выведу тебя к стокам. Ты уйдешь по своей воле. А откажешься… — он опустил тяжелый взгляд на снимки с Томми, — … мне всё же придётся выволочь тебя самому. Ты должна покинуть город прямо сейчас. Я слышала и не слышала его одновременно. В висках гудело, и я чувствовала, как каждый вздох причиняет мне невыносимые страдания. Это какой-то ад… Это не может происходить на самом деле. Должен быть иной путь. — Джоэл что-нибудь придумает, чтобы вытащить Томми. Он его не оставит. — Он же не рассказал тебе куда отправился? Джоэл на пути к одной вышке, откуда по нашим данным, Томми подал сигнал о помощи. Отряд должен отвести зараженных от вышки и в идеале забрать Томми с собой. Но к тому моменту когда Джоэл доберется до места, будет уже за полночь. И если ты не покинешь город, вытаскивать будет некого. Томми умрёт. И в лучшем случае, Джоэл просто найдет его труп. Отвернулась к окну, глядя, как ветер закручивает сорванные листья и ветки мокрыми смерчами. А мне кажется, что они закручиваются петлями на моей шее так, что задыхаться начинаю. — Если всё это правда, то я в любом случае подставляю Джоэла. Останусь — город будет уничтожен и я вместе с ним, Томми умрёт, а Джоэл отправится искать виновных. Уйду — он пойдет за мной. Они это спланировали. Я уведу его в ловушку. — Даже при всём его разгоряченном желании… , — в словах РедСокса сквозила гадкая ирония, — … он не сможет пойти за тобой. Расшатанное состояние города — одному дьяволу известно сколько лазутчиков внутри него; бредущая орда за его пределами, которая не позволит пройти колонне; ослабленная армия после бойни на земле Зеймана. И я, конечно, со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы он не повелся на этот крючок и не бросился за тобой, — РедСокс задумчиво посмотрел сквозь меня. — Но ведь он всё равно предпочтет тебя тысячам других живых людей. Повёрнутый на тебе псих, которого нужно держать на цепи. — Мы выполним их требования, — продолжает он. — С дальнобойными я разберусь своими методами. Ты исчезнешь к грёбанной матери и у меня будет фора во времени, когда они получат желаемое. Ты сегодня же покинешь город. — Без меня он…, — осеклась, сглатывая тяжелый комок в груди. — Без тебя он окончательно слетит с катушек. Но хотя бы останется жив, как весь город и твоей отец. Томми… Мой отец... Мысль о том, что он сейчас избитый, едва живой сидит на том стуле, пока мы здесь, была невыносимой. Но со всей пыточной болью, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела в эти мгновения, я осознавала, что не могу предпочесть отца моему мужу. Я сделала свой выбор. — Джоэл вернётся завтра утром и ФЕДРА не произведут удар. Они точно так же захватывают ценные земли. И они прекрасно знают цену ресурсам этого места: гигантские запасы продовольствия и оружия; плодородная, уже засеянная земля; скот и живые здоровые люди — рабочая сила. Они не идиоты подрывать такой лакомый кусок. ФЕДРА просто играют в свою гадкую игру, в надежде свергнуть единственного, который может им противостоять. РедСокс тихо рассмеялся. — Думаешь, что сильно умная? Тебе сколько лет, шмакозявка? Училище, в котором ты прохлаждалась, это считай курорт, где вам разве что не подносили прохладное игристое. Куршевель, мать его. Ты понятия не имела что ФЕДРА творили за его пределами и к чему вас, как будущих исполнителей, они готовили. Думаешь, они с нами играют? Якобы им делать нехер и они блефуют? Я тебе расскажу откуда их ноги растут. Весь их текущий управленческий состав был последним органом власти американского государства. После падения Вашингтона и потери связи с Белым Домом, верхушка Агентства, которая состояла из представителей ЦРУ, получила полную автономию. Знаешь, что это такое ЦРУ? Я должно быть кивнула, потому что он продолжил: — До Падения, Центральное разведывательное управление занималось иностранной разведкой в интересах страны. Но это официально. По факту же, под предлогом борьбы с терроризмом, они вторгались в чужие страны и устраивали там бархатные революции, восстания и войны. Агентство ответственно за развязанные войны по всему земному шару, за удары по мирному населению Югославии например, этнические чистки в Ливане, Палестине и десятках других стран. И когда-то я сам был среди них. Я служил в спецназе и выполнял такие задания, что тебе и в страшном сне не приснится. Я знаю их методы и даже для меня они казались дикими. А ведь я далеко не пацифист. — Всё это и есть ФЕДРА. У них две направляющие — забирать или уничтожать, — продолжает он. — Их методы не поменялись. И я скажу, что будет, если ты не явишься к обозначенному времени. Они продолжат долбить нас терактами. Уверен, эти суки еще могут нас удивить. Джоэл вернётся в город, и вот тогда они снесут его с лица земли. К слову, их главного прозвали Шут. И тебе лучше не знать почему. Я поморщилась, ощущая приближающуюся катастрофу. Начала чувствовать её каждой порой. Но всё же какая-то часть меня цеплялась за призрачную надежду адекватного исхода ситуации. — Нам остается только дожидаться решений Джоэла. — Дожидаться, мать твою, чего?! Ты меня не слышала? Мы будем дожидаться бомбёжки города? Смерти Томми и Джоэла? Я знаю на кой чёрт ты им сдалась, но мы переиграем ФЕДРА. Пусть отсосут. И мне начхать что там с тобой случится. Надо позволить им прижечь тебя как гниющую рану на теле Джоэла. На ватных ногах я прошла к окну и, тяжело дыша, прислонилась лбом к холодному стеклу. Мои глаза застилали слёзы. — Джоэл будет меня искать… — Собаки не возьмут след после проливного дождя. Не останется свидетелей, потому что мою машину не досматривают и я проведу тебя потайным ходом. А если он всё же двинется за тобой, даже в одиночку, я смогу увести его по ложному следу. Это будет возможно, поскольку толковых следопытов нет, Джоэл сам убил лучшего из них, когда встретил тебя. Не догонит и не найдет. За спиной скрипнула лестница, и я едва успела обернуться на Молли, как РедСокс уже направил на неё свой пистолет. — Нет! — закричала я, закрывая собой девушку. — Я хочу пойти с тобой, Сел! — говорит мне Молли и я ощущаю на спине её подрагивающие пальцы. — Отойди, блять! — рычит на меня РедСокс. — Опусти оружие, Кирк! И я, не веря своим глазам, вижу как он медленно опускает дуло пистолета. — Молли, возвращайся наверх. Ты останешься в доме, — обращаюсь к девушке. — Нихера! — отрезал РедСокс. — Она всё слышала и знает куда я тебя уведу. Либо девка идёт с тобой, либо я выведу ее подальше отсюда и прострелю ей голову. Чтоб здесь всё кровью не заляпала. — Не смей… Она здесь ни при чём, Кирк. Молли пятнадцать, она ещё совсем ребёнок. Не трогай её. — Я не хочу оставлять тебя одну, — пролепетала она, вцепляясь мне в руку. — Молчи, Молли! Ты не знаешь, что там может с тобой произойти. — Вы сядете в мой пикап и я вас накрою брезентом. После чего вывезу к канализационным люкам. Спустимся вместе, пройдем под землей к стокам. И там наши пути разминутся. Девка либо пойдет с тобой, либо с ней произойдет кое-что очень плохое. Не там, а прямо сейчас и здесь. Он посмотрел мне в глаза с нескрываемым триумфом. Мне одновременно убить его хочется, и одновременно я понимала насколько он предан Джоэлу. То, к чему он меня склонял, является меньшим из зол. — Я могла бы погубить тебя, Кирк. Рассказать Джоэлу как ты угрожал и касался меня в больнице и про сегодняшний разговор с направленным пистолетом в мою сторону. Я бы рассказала ему столько подробностей, после чего я бы смотрела, как Джоэл сдирает с тебя кожу живьём, а твой член и глаза скармливает псам. Но я не сделаю этого, как бы я ни презирала тебя. Потому что между нами есть кое-что общее — мы оба любим город и что самое главное, мы оба любим Джоэла и ставим его жизнь выше своей. Я пойду за тобой. Веди. Но сделай так, чтобы ФЕДРА никогда не ударили по Джексонвиллю и всё возможное чтобы Джоэл не отправился за мной прямиком в их руки. Он долго смотрел мне в глаза. И на его лице сменялись выражения различных чувств: удивления, сомнения, подозрения и наконец, удовлетворения. — Даю слово. Он поднял с пола брошенную записку и запрятал её в карман.

***

У меня всё смазалось в памяти в единый комок. Вот мы сидели в кузове пикапа, скрытые под брезентом, и я тихо молилась, чтобы нас нашли. Большая часть меня хотела, чтобы за меня справедливо приняла решение судьба. Я хотела остаться. Но машину Кирка не досмотрели и даже ни разу никто не остановил. Эта бесконечная дорога и шум дождя, а вот мы уже спускаемся в канализацию, где в нос ударил запах, а под ногами бегали крысы. Меня выворачивало наизнанку и трясло как в лихорадке. Я скулила, сцепив челюсти и еле волочила ноги. Молли придерживала меня за талию и помогала идти вперед. Меня еще так никогда в жизни не тошнило. Должно быть это от шока, нервного срыва и запаха одновременно. Я навсегда запомнила массивную железную дверь, которая разделила в ту ночь мою жизнь на фатальные до и после. В мою память даже врезалась потрескавшаяся ржавчина на тяжелых засовах. — Вот мы и здесь, — РедСокс направил свет от фонарика на часы на своем запястье, — Мы пришли многим раньше и у них будет достаточно времени, чтобы увезти тебя подальше до возвращения Джоэла. Это хорошо. Я пошатнулась от резкого приступа головной боли, и если бы не Молли, которая схватила меня за локоть, то я упала бы вниз в зловонные стоки. — Не думай, что я делаю это из-за тебя. Я делаю это ради человека, которого люблю всем сердцем. И у тебя, Кирк, практически нет шансов на жизнь. Ты считай труп. Вместо ответа он открыл дверь, с лязгом отодвинув тяжелые засовы. — Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу, — сказал он и отошёл в сторону, пропуская нас вперёд. Опираясь ладонью о шершавую стену, я ступила за дверь. И как только он захлопнул её за нашими спинами, я осела вниз и горько зарыдала. Молли склонилась ко мне, прижала мою голову к своему плечу и начала меня поглаживать, успокаивая и напевая мелодию похожую на колыбельную. — Нам нужно еще немного пройти, — шепчет мне в затылок. — Я уже вижу выход. Она подняла меня за руку и мы побрели на слабый ночной свет. И когда вышли к выходу из туннеля, нас тут же обступили четверо мужчин. Их силуэты сливались с чёрным ночным небом. Одеты во всё тёмное, полностью укомплектованы оружием. Мокрые насквозь. От чего их автоматы поблескивали словно под маслом. Нижние части лиц мужчин были спрятаны под повязками. Они были похожи на теней. — Это кто? — спросил один из них, явно уточняя про Молли. — Она со мной, — я ответила не своим голосом, хриплым и сорванным от рыданий. Двое мужчин повернули к друг другу головы. Я не разглядела их глаза и взгляды. Было слишком темно. — Возьмем. Потом на станции сами решат что с ней делать, — один сказал другому. Они оставят Молли со мной, во всяком случае, до некой станции. Это принесло хоть какое-то мимолетное облегчение. Я обернулась, чтобы понять как много мы проехали и как далеко прошли под землей. Несколько миль точно. Вдалеке я разглядела мощную, бесконечную стену города, которую подсвечивали прожекторы. Осознание ударило меня, как молния. Я за пределами Джексонвилля… Я оставила свой дом. И самое страшное, я прямо сейчас оставлю своего мужа… И я была готова вновь разрыдаться, если бы не низкий голос мужчины, раздавшийся над моим ухом: — Туда. Пошли. Надо спешить. Мы двинулась куда-то… Не знаю куда. Нас просто вели. Двое из них шли спереди. Двое позади нас. И я не замечала хлестающий по лицу дождь, капли которого смазывались с моими слезами. Мужчины не включали фонарик и мы шли в кромешной тьме. От чего я постоянно подскальзывалась на мокрой земле, превратившейся в грязь и спотыкалась о кочки. Не ощущала ни рук, ни ног. Мы шли бесконечно долго. Дождь лил как из ведра, молния сверкала за молнией, гром ревел. И сумерки, и тучи давно погрузили всё в глубокий мрак. И я всё оборачивалась на город, пока он не скрылся из виду. Когда мы зашли в лес, мужчины остановились. Они не говорили между собой. А я ничего не хотела спрашивать. Меня трясло и я еле стояла на ногах. Один из них подошел к небольшой горке, поросшей бурьяном. Протянул руку и что-то начал нащупывать в траве. Взял клок в руку и потянул на себя. Трава оказалась камуфляжной сеткой, скрывающей три квадроцикла. Мужчина быстро свернул сетку и засунул ее под резинку сидушки крайнего вездехода. Трое мужчин сели на каждый из них. А тот, что снимал сетку обратился к нам: — Садитесь на разные квадрики назад за водителя. Без сюрпризов, а то перережем глотки. Вой урагана должен частично скрыть шум моторов. Но эти земли кишат зараженными, и если они нас услышат, нам придётся отрываться. Держитесь крепко. Упадёте — сдохните. И чтобы ни было, ведите себя тихо. Ни звука. До самого конца. Он подтолкнул меня к одному из вездеходов. Затем наклонился к земле, между квадроциклов и поднял один спасательный жилет. Подошёл ко мне и сказал: — Протяни руку. Надо надеть. — Спасательный жилет? Для чего? — Я сказал ни звука. Быстрее протяни руку, — он говорил повелительным тоном, спокойно и уверенно. Так говорили офицеры ФЕДРА. Я не стала спорить и сделала как он говорит. Он натянул на меня жилет и закрепил его на груди. — Садись. Он взял меня за локоть и подвел к вездеходу. Я села назад за водителя и схватилась за ручки внизу. Молли посадили на другой квадроцикл. Практически одновременно мужчины прокрутили ключи зажигания и моторы утробно зарычали. Оставшийся мужчина, тот, что говорил с нами, прыгнул пассажиром на третий квадроцикл. Включились фары, которые осветили совершенно жуткий лес. Его нещадно трепал ураган, от чего деревья склонялись в разные стороны, ветки громко трещали разламываясь, а под натиском дождя частые листья срывались вниз. Вездеходы помчали петляя через деревья. До боли в костяшках я вцепилась в ручки, чтобы не упасть. Я не хотела дотрагиваться до ублюдка, сидящего спереди. Но когда мы подскочили на кочке и я услышала жуткий треск где-то поблизости, я всё же схватилась за спину водителя. Кручу головой в попытке увидеть Молли. Видимость ужасная. Мокрые волосы прилипли к лицу. Я плечом отвела прядь со лба и увидела девушку на вездеходе, вцепившуюся в водителя. Мы выехали на узкую проселочную дорогу. Ураган и не думал стихать. Дождь кусал за шиворот, а ветер хлестал по щекам. Боковым зрением я заметила движение в чаще леса. Кручу головой по сторонам, сильнее сжимая пальцы на плечах конвоира. Я разглядела существ, бегущих меж деревьев к нам и тут же почувствовала, как кровь отхлынула от лица. — Сталкеры! — закричал один из мужчин. — Газу! Газу, блять! Конвоир прокрутил ручку газа и квадроцикл дёрнулся вперед, ускоряясь. Твари, давно потерявшие человеческий облик, бежали за нами на четвереньках, петляя меж стволов деревьев, отталкиваясь от них лапами и с треском сминая под собой ветви. Они выли и издавали дикий рёв, от чего кровь стыла в жилах. Их тела мелькали и стремительно приближались к нам. Вдруг я увидела, как один из них выпрыгнул из чащи прямо на мужчин, мчащихся спереди на вездеходе. Водитель потерял управление и на скорости они въехали в канаву. — Бляяять! — выругался конвоир, сидящий спереди меня. Но не остановился и ход не сбавил. Обернулась назад и увидела, как целый рой сталкеров прыгает на тех мужчин, разрывает их на живую. Крики жертв были громкими, душераздирающими. — Сейчас всё пойдет не по плану! — кричит мне конвоир через плечо. — Мы сбросимся с моста в реку и утопим вездеходы! Держись за меня крепко! Рычание и крики всё еще раздаются сзади, но не тех мужчин, они уже мертвы, а толпы сталкеров, преследующих нас. Внутренности сжимаются до микроскопических размеров, мне настолько страшно, что сердце выпрыгивает из груди. Вездеходы вылетели из чащи и впереди я увидела старый мост без бортиков, а под ним воду. Слышу топот сзади, кажется, что чувствую даже дыхание сталкеров, которые вот-вот вцепятся мне в спину. Въезжаем на бревенчатый мост и конвоир резко крутит руль в сторону и мы срываемся вниз. Секунда и я ударяюсь о воду, ухожу под неё с головой. Спасательный жилет тянет меня наверх. Я гребу руками, выныриваю и делаю жадный вдох над кромкой воды. Всё тело пронзают холодные иглы, страх и паника. Издавая крики, сверху в воду падают зараженные. Квадроциклы потонули и их фары потухли. В кромешной темноте я слышу бултыхающихся рядом сталкеров. Если они меня заденут и укусят, я превращусь в одну из них. Зараженные не умеют плавать, но эти, казалось, не хотят сдаваться и тянули ко мне свои цепкие лапы и издавали рычание из изуродованных пастей. Судорожно пытаюсь отплыть, мотая головой, в попытке увидеть Молли в чёрной воде. — Моллиии! — кричу ей, чувствуя, как начинает сводить ногу. . — Я здесь! — раздалось совсем рядом. Даже в тёмной ночи, удалось разглядеть её белое, как мел лицо. Она протянула руку ко мне и схватилась за жилет, кашляя водой. — Держись за меня! — бросаю ей, пытаясь отплыть подальше. Чувствую, как меня хватают за руку и тянут к себе. Заражённый! Молли визжит, прижимаясь ко мне. Рядом оказывается один из конвоиров. Он всаживает нож в висок сталкера и тот уходит под воду. — Туда! Нужно доплыть до пирса! — указывает он. Хватает меня одной рукой за край жилета и тянет на себя. Я изо всех сил двигала руками и ногами, уплывала прочь. Адреналин гудел в висках, придавая сил. В голове била тревогу одна единственная программа — выжить. Мы доплыли до пирса. Прямо из воды, подтягивая себя на руках, на него взобрался сначала один конвоир, затем второй. Они оба выжили. Затем мужчины вытащили нас с Молли. Стоя на пирсе, я откашливалась и старалась осмотреться. — Они все потонули, — сказала я, глядя на чёрную гладь воды. Нас никто не преследовал. — Тихо, — одёрнул меня мужчина. — На той стороне идёт тропа орды. Ни звука. Дождь успокаивался, но продолжал моросить, а ветер завывал, шатая деревья по всему берегу, словно подгоняя нас уйти прочь. Конвоир пальцами указал на берег, где нас ждал плот, скрытый кустами. Он был большой, связанный из бревён. По всему виду прочный. По двум сторонам были высокие бортики, с внешней стороны которых торчали ветви — похоже на камуфляжные заслонки. Из бортиков по обе стороны виднелись вёсла. На плоту протянут брезент, создавая подобие крыши. В темноте и в полной тишине мужчины спустили его на воду. Один из них дал нам знак полезать на плот. Я взяла Молли за руку и мы вместе ступили с пирса на плот, от чего его слегка зашатало. — Садитесь вот сюда, — тихо указал нам конвоир на место под брезентом. Мы присели и тут же прижались к друг другу в попытке согреться. Мужчины веслом отталкивали плот от берега и пирса, пока он не выплыл на середину реки и не поплыл по течению сам. — Кинь им второй брезент, пусть накроются. А то заболеет и подохнет ещё. Нам потом отвечать, — сказал один из них и стянул с нижней части своего лица мокрую повязку, то же самое сделал и второй. Их лица были мне незнакомы. Конвоир склонился к холщовым сумкам, которых я раньше не заметила. Открыл одну из них, вытащил сложенный брезент и кинул его нам. Молли раскрыла брезент и накрыла нас им. Он был бесполезен. Ни капельки не согревал. Меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. — Нам ещё долго сплавляться вниз по реке. Если захотите поссать, то вот ведро. Мужчина положил перед нами ржавую кастрюлю без ручек. Они взялись за вёсла и погребли.

***

Я не плакала, просто подрагивала. То погружалась в небытие похожее на сон, то выныривала из него от острой боли в груди. Мне чувствовалось, что кто-то вгоняет туда острый клинок, прокручивает и всаживает вновь поглубже так, что я приоткрывала рот в немом крике и распахивала глаза, чтобы скривиться, и, тяжело дыша справиться с приступами отчаяния. На улице светло. Дождь по-прежнему моросил по брезенту. Я повернула голову и попыталась сфокусироваться на Молли. — Взрыв… Ты слышала взрыв? — спрашиваю её потрескавшимися губами. Мне до дрожи было страшно, что я отключилась и не слышала, как взрывают Джексонвилль. — Нет-нет. Не было никакого взрыва. Всё в порядке, — её голос отдавался эхом и пульсацией в висках. Я выдохнула, но боль в груди не ушла. Джоэл уже вернулся в город и обнаружил мою пропажу. Господи! Он же сейчас с ума сходит. Что рассказал ему РедСокс? Поймет ли он почему я так поступила? Джоэл ищет меня… А если Томми оставили в живых, они ищут меня оба. Всё тот же клинок вошёл еще глубже в сердце, и я вздрогнула, приложив руку к груди. Конвоиры молча гребли сидя к нам спиной. Я словно видела всё сквозь туман, и мне невыносимо хотелось спрыгнуть в воду и отправиться назад. От мысли, что я могу больше никогда не увидеть мужа, я взмолилась о смерти. — Ты ничего не ела и не пила, — говорит Молли, подводя к моим губам фляжку. Я дёрнула голову от неё и должно быть потеряла сознание, потому что когда открыла глаза был рассвет. Прошли почти сутки, а может и двое. Не знаю сколько. — Ты пришла в себя. Я увидела перед собой Молли. Она мне слабо улыбалась. Мы всё еще были на этом чёртовом плоту. — Ты должна поесть. Тебе нужны силы, Я не хотела есть. Я хотела умереть. — Ну же, Сел, пожалуйста. Хотя бы один кусочек, — подносит к моим губам холодный кусок вяленого мяса. — У тебя будут силы и мы сможем сбежать, — говорит уже шёпотом мне на ухо, озираясь на конвоиров. Один из них сидел с закрытыми глазами прислонившись к бортику. Второй проверял автомат. Плот плыл сам по течению. Я взяла пальцами мясо и вложила в себе рот. Превозмогая тошноту, прожевала и проглотила. Вдруг плот резко встал, ударившись обо что-то носом. — Что за хрень? Тот, что проверял автомат подошел к краю, опустился на колени и посмотрел на воду. Второй конвоир тут же открыл глаза и взялся за своё оружие. — Ну что там? — спрашивает он. — Погоди, — его напарник опустил руку в воду, повёл ею, а затем продолжил. — Похоже на подводные стяжки. Мужчины обменялись взглядами, в которых читалась опаска. — Нам поставили заграждение. Это вбитые колья вместе с сетками. Конвоир, продолжая держать одной рукой автомат, второй рукой придвинул к себе карту. Посмотрел на неё и провел указательным пальцем по изображению длинной реки. И я жадно смотрела на карту в надежде увидеть обозначения Джексонвилля, чтобы понять насколько далеко мы ушли. — Мы сейчас здесь, — его палец задержался на точке и он выглянул на берег из-за бортика. — Кто мог поставить заслонки, если здесь на ближайшие тридцать миль ни одного поселения? — спросил он и запрятал карту в карман. — Давай быстрее вытягивать их. Надо сваливать, — ответил ему второй конвоир. Опустил руки в воду и потянул. — Хуяссе! Прочно вбили. Сетки не разрезать, они метталические. Но здесь мелко. Метра полтора. Попробую спуститься в воду и оттащить плот. Будь на стрёме и двигай вёслами. Он привстал и его голову со свистом пробила стрела. Конвоир упал в воду. — Легли на пол! Быстро! - скомандовал второй. Я упала вниз к Молли и накрыла её голову руками. Её глаза расширены от ужаса и она вцепляется мне в запястья. Я вскрикнула от звука удара стрелы по бортику, который защищал наши головы. Оставшийся ФЕДРАвец перезарядил автомат и на выдохе выглянул за бортик. Мне заложило уши, когда он начал стрелять куда-то в сторону берега. Вдруг я слышу звук разбившегося стекла, после чего плот охватило пламенем. В нас кинули коктейлем Молотова. — Прыгай, Молли! — кричу ей, утягивая девушку за собой в воду. Весь плот был в огне. Яркие языки пламени лизнули меня, и я поплыла к берегу, в панике не осознавая куда точно я плыву. Молли была рядом. Мы вылезли на берег, обе наглотавшись воды. Вдруг ощущаю на своей спине сильную руку, которая схватила меня за шкирку. Поднимаю голову и вижу конвоира. Под глазом у него здоровенный кровавый синяк, а кожа на правой половине лица обожжена. Он потащил меня к стволу дерева. Мои ноги меня не слушаются и я схватилась за его руку, слыша шаги Молли позади. Мужчина прислонил меня к дереву, потом прижал палец к губам, давая знак молчать. В лесу нас поджидали вооруженные бандиты. Стрела вошла в дерево за моей спиной и мы с конвоиром резко упали вниз. — Он один, — шепчет мне в ухо, а я чувствую запах его погорелой плоти. Меня начинает мутить. — Он меткий, но медленный. Я отвлеку его, а ты беги вон за тот валун. Видишь? Я повернула голову в сторону, куда он указал и судорожно замотала головой. — Я не пойду без Молли, — шепчу. Господи… где же она… Мужчина больно сжал меня за плечи и тряхнул. — Сука! Делай как я говорю, — сказал и тут же в дупло над нашими головами вошла вторая стрела. — Эй! Ты же меня слышишь? — крикнул ФЕДРАвец, дергая затвор автомата. — Ну и наворотил же ты дел, мудло! Советую бросить свой зассаный арбалет и выйти с поднятыми руками и тогда может быть не окажешься подвешенным на стене. Конвоир перекатился за соседнее дерево и очередная стрела вошла глубоко в его кору. — Урод, блять! — он выкрикнул в лес. — Ты хоть знаешь, на кого ты наехал? Мы из ФЕДРА! Ну и попал же ты… Вдруг вижу Молли выползающей из куста с ножом в руке. На полусогнутых она направляется к конвоиру. Он не видит её, лёжа на земле и глядя в другую сторону. Я бесшумно мотаю головой, пытаясь привлечь внимание Молли к себе и отговорить её. Девушку же могут прострелить стрелой, или конвоир обернется и застрелит её на месте. Это произошло за одно мгновение. Она резко подалась вперёд и всадила нож в шею конвоира. Он тут же схватился за рукоять ножа, из его шеи брызжет кровь. Мужчина безмолвно хватает воздух ртом и замирает. Я ползу к Молли, ощущая как меня всю трясет и как холодный пот застилает глаза. — Я украла ножик из сумки на плоту, — шепчет она, глядя стеклянным взглядом на свои окровавленные руки. Девушка в состоянии аффекта. — Что же ты наделала… — говорю, глядя на мёртвое тело. Нет, мне было его не жалко. Но он был последним, кто мог защитить нас от стрелка. Прижимаю Молли к себе, лихорадочно оглядываясь по сторонам, в отчаянии думая, где же нам скрыться? И всё внутри меня заледенело, когда я услышала уже хорошо знакомый рёв. Инфицированные бежали на звук выстрела. — Бегите сюда! Быстрее! — нас позвал мужской голос откуда-то из леса. Это могло быть ловушкой. Он мог выманивать нас, чтобы убить. Но нет времени для размышлений. Надо бежать, иначе нас разорвет кордицепс. Встаю, слыша, что инфицированные еще ближе. Их крики раздаются неподалеку. — Молли вставай! — говорю ей. Но она не отреагировала. Девушка сидела на земле и по-прежнему смотрела на свои окровавленные руки. Казалось, она не здесь. Она была в состоянии шока. — Молли! — наклоняюсь и хлопаю её по щеке, в попытке привести к чувству. И это сработало. Её зрачки сфокусировались на мне. — Вставай сейчас же! Бежим! Она завертела головой и ужас расплылся на ее лице, под раздавшийся неподалёку крик. Молли поднялась на ноги и мы побежали. — Сюда! — снова раздалось в лесу и я увидела силуэт мужчины в длинном зеленом плаще с капюшоном. Он махал нам рукой, держа во второй массивный арбалет. Мы двинули к нему. Я бежала, чувствуя как адреналин сжимает мне внутренности. Стрелок направляет арбалет в нашу сторону и мое сердце падает в низ. Стрела вылетела и со свистом вошла в голову зараженного, который был уже в метре от нас. — Скорее! — кричит мужчина. Я оборачиваюсь и вижу настигающих нас инфицированных. Я бегу на звук его голоса, боковым зрением замечая Молли. И я больно падаю вниз на землю. Зараженный вцепился в мою ногу и раскрыл пасть с уже почуявшими меня усиками кордицепса, вылезающим из его рта. Пытаюсь сбросить тварь второй ногой, бью по лицу, но он слишком сильный. Нащупываю рукой в траве камень и со всей силы ударяю его по голове. Бью еще раз и еще раз, пока не проломила ему череп. Тело упало. И тут Молли схватила меня за руку, помогая подняться. Пульс бил по вискам и отдавал где-то в горле. Я бежала, ощущая хлещущие по лицу ветки. Стрелок снимал арбалетом зараженных и они падали рядом с нами. — За мной! — скомандовал стрелок, когда мы оказались рядом. Он подвел нас к заросшему травой ущелью и указал на проход в камне. — Туда! Я за вами. Мы забежали в ущелье, и спустя пару десятков метров, ход сузился. Я начала пролезать боком первая, за мной Молли. Камень царапал мне спину и кажется, порвал кофту. Мы вылезли из ущелья. Стрелок взялся за валун и тот упал на бок, закрывая выход. Мы услышали доносившейся вой из прохода. Зараженные вошли в ущелье. — Тсс, — мужчина помотал головой, чтоб мы молчали. Снял с себя капюшон и я впервые его рассмотрела. Это был крупный, высокого роста старик с редкой седой бородой, длинными того же цвета волосами, с жёсткими чертами лица и суровым взглядом. Он кивнул на тропинку и побежал по ней. Стрелок обладал прыткостью, несвойственной его возрасту. Я сняла с себя спасательный жилет и мы последовали следом. Еще какое-то время мы бежали по тропинке, пока не встали у понурого забора. Старик подцепил снизу балки и поднял их. — Пролезайте, — сказал нам. Я села на корточки и проползла под забором. И моему взору открылись маленькие, стоящие рядом к друг другу, покосившиеся домики с заколоченными окнами. Похоже, заброшенные. Всё вокруг поросло бурьяном и высокими кустами. Людей не видно. Стрелок прополз за нами и опустил балки назад. — За мной, — бросил он в пол тона через плечо и последовал к дому, скорее похожему на сарай. Я притянула Молли к себе, снова чувствуя эту предательскую слабость и прошептала ей на ухо: — Это могут быть каннибалы или кто угодно другой. Будь на чеку и если что, приготовься бежать. Она подняла на меня глаза полные ужаса, сглотнула и согласно кивнула. Стрелок открыл нам дверь и встал на пороге. И я медленно и очень аккуратно приближаюсь, глядя по сторонам. — Кто вы? И что в этом доме? Старик указал пальцем на своё ухо и тихо ответил: — Говори тише. Ущелье нас защищает, но забор ни к чёрту. Голодные могут услышать. Голодные… Из дома на крыльцо вышла женщина, и, при виде нас, выдохнула: — Кто это? — вопрос адресовался старику. Женщина одета в грязные отрепья. Её спутанные волосы непонятного цвета, глубокие морщины и карие глаза, выражающие удивление вперемешку со страхом. — Я нашел их на реке, — тихо отвечает стрелок. — Их везли на плоту солдаты ФЕДРА. — Они одни из них? — женщина сделала шаг назад в дом, приложив ладони к груди. — Не похоже, — покачал головой мужик, глядя на нас. — Они убили одного из них. Должно быть заложники. Они обменялись долгим взглядом. И до нас донеслись далёкие крики зараженных. — Внутрь быстро, — прошипел стрелок. И у нас не оставалось выбора, как проследовать за ними. Когда мы вошли, старик плотно закрыл дверь на засов. Внутри убогой хибары был стул, стол, два матраса на полу и четыре железных шкафчика привинченные к стене. На полу лежала различная утварь, похожая на гору мусора. — Это Хершиль, — представляет старика женщина. — А меня зовут Дория. Хершиль положил арбалет к стене и выглянул на улицу через деревянные щели забитого окна. — Вот, выпейте воды. — Дория зачерпнула воду железной миской из продырявленной сверху пластиковой канистры. И я осознала насколько сильно хочу пить. Горло дерет, воздух из легких выходит со свистом, а язык пристает к нёбу. Я взяла из её рук железную миску и жадно отпила. Вода на вкус отдавала чем-то болотистым, но мне было всё равно. Я просто поглощала воду. — Как тебе удалось их спасти? — Дория обращается к старику. — Я поставил заслонки в воду после того, как увидел катер ФЕДРА. Знал, что назад пойдут рано или поздно. И с тех пор сёк их, поджидал. На плоту сразу узнал тех мужиков. Они были в гражданской одежде, я её тоже запомнил. — он повернул голову к нам и подытожил. — Девочкам крайне повезло. Я едва их не убил. Женщина тихо ахнула, приложив грязную руку к лицу. Я вдоволь напилась воды и протянула миску обратно Дории. Она взяла её в руки и положила на стол. — Почему же ты мне не рассказывал где пропадал все эти дни? Я думала, ты охотился. — Я это и делал, — мрачно подтвердил он, отводя взгляд обратно к щелям в окне. Я упала на четвереньки и меня в жестоких спазмах вывернуло на трухлявый пол. Молли бросилась ко мне, поддерживая, пока закончится приступ. Потом снова дала отпить воды и усадила меня на стул. Я прикрыла глаза от недомогания. Почувствовала, что хочу очень есть и в тот же момент, я боялась, что меня опять будет мутить. — Нам бы до весны продержаться, — говорит Молли. — Я заболела лихорадкой или должно быть отравилась тем вяленым мясом. — Выпей воды еще, — Дория подносит мне миску, но я отказалась. — А что будет весной? — спрашиваю у Молли. — Это не отравление и никакая не лихорадка, а самая настоящая беременность. У меня было трое сестер. Все роды я принимала у мамы сама, наученная этим, знаю все признаки. Готовься, весной наследник на свет появится. ________________________ Рокировка * — ход в шахматах, заключающийся в изменении позиции короля (переместив его в менее опасное место), одновременно выводя на центральные вертикали другую сильную фигуру — ладью.