Зов неугасшей любви

Она всё ещё лежала на диване. Руки служанок скользили по её телу, но мысли витали где-то далеко. Она слышала своё учащённое дыхание, словно находилась на грани, но пыталась удержать себя в рамках. Внезапно снаружи начались крики, точнее Хаджи отчаянно пытался остановить кого-то, а кого именно, Кёсем поняла сразу: — Прошу вас, паша! Вам нельзя в гарем! В следующее мгновение дверь покоев Валиде султан, с треском распахнулась, громко ударившись о стену. В комнату вошёл Кеманкеш, а его лицо было пылающим от гнева. — Все встаньте и идите прочь! Оставьте нас наедине с Валиде султан. Живо! — его голос прозвучал громко, заставляя служанок вздрогнуть. Служанки в замешательстве посмотрели на Кёсем, безусловно боялись, но без её приказа выйти, означало верную смерть. Султанша перевела взгляд на Кеманкеша холодно и непреклонно, но с места не встала. — Вы меня не слышите? — его голос стал ещё громче. — Убирайтесь прочь, или отсюда вынесут ваши тела! Кёсем, устало потирая виски, вздохнула: — Выходите. Девушки поклонились и поспешили наконец выйти, живыми, но Хаджи и стража остались стоять. Хаджи смотрел на госпожу с тревогой. — Хаджи, вы тоже, — тихо, и твёрдо сказала она. — Оставьте нас. Евнух замялся, бросив непонятный взгляд на Кёсем, но всё же подчинился. Когда они остались одни, Кёсем наконец поднялась с дивана и подошла к нему. — Ты что, свихнулся? — начала она тихо, но с раздражением. — Ладно там, тебя никто не видел, но как ты посмел зайти в гарем, да ещё и поднял на уши весь дворец? — Мы поговорим. Отсюда тебе некуда бежать, Кёсем. Она вскинула бровь, фыркнув: — Поговорим, — согласилась она, с сарказмом в голосе. — Но в последний раз. Потому что, когда Мурад вернётся и узнает об этом, он нас обоих убьет. Ты — идиот, Кеманкеш, идиот! — И пусть! — выкрикнул он. — Зато я хотя бы умру, зная причину нашего расставания. Её взгляд стал холодным. — Что ты хочешь узнать? Скажи мне что? — Почему ты вдруг остыла, Кёсем? Почему прекратила наши отношения? Почему делаешь вид, что между нами ничего не было? Почему всё время убегаешь, избегаешь? Объясни мне, наконец, всё, я устал от всего этого. — Как тебе хватает совести спрашивать меня об этом, скажи мне? — срывающимся голосом проговорила Кёсем, затем глубоко вдохнула, словно собираясь с силами, и выдохнула. — Кеманкеш, ты же меня предал. Поступил как шакал, последняя сволочь! Он не двигался, а она продолжала, словно разрывая его на части каждым словом: — Именно ты, рассказал Мураду всё! Про казну, про тайные советы, про бунт — все мои тайны, всё рассказал. Но знаешь, что хуже? Даже когда мой сын, с ненавистью кричал мне в лицо, обвиняя во всех грехах, мне не было настолько больно, как от узнавание, что именно ты рассказал ему всё. Я ведь доверилась тебе! Поверила! Наплевала на многовековые традиции и законы, отдала тебе всю себя, без остатка! Её голос дрожал, а глаза блестели от сдерживаемых слёз. Кеманкеш наконец нашёл в себе силы заговорить, его голос был низким, но сдержанным, как будто он изо всех сил пытался контролировать себя. — А ты не задумывалась, почему я это сделал? Потому что повелитель подозревал тебя и поставил к тебе шпиона. Мурад уже знал всё это, Кёсем. Я просто подтвердил! И то не из своего желания — мне пришлось! — Прекрати! — она подняла руку, чтобы заставить его замолчать. Но он не остановился: — Ты не понимаешь, Кёсем! Если бы я поступил иначе, тебя бы сочли предательницей, и казнили бы. Сочли бы той, что предала свою династию и империю! Я пытался защитить тебя! — Хватит! Ни одному твоему слову я не верю! Ни единому! В тот день Мурад цитировал твои слова с таким удовольствием, с такой гордостью, видя, как каждое его слово разрушает меня. Кёсем сделала ещё шаг к нему, её глаза полыхали гневом, который невозможно было сдержать. — А потом? Я всё же попыталась тебе поверить, Кеманкеш. Пригласила тебя в вакф, чтобы услышать объяснение. И что я услышала? Как вы с Эстер обсуждаете меня! Она остановилась на мгновение, её губы дрожали от ярости, прежде чем она продолжила: — Хочешь, я процитирую твои слова? — она сжала кулаки. — Они до сих пор звучат в моей голове.«Если мужчина захочет, он укротит и самую неукротимую правительницу.» Кеманкеш закрыл глаза, как будто слова, которые она произнесла, причинили ему невыносимую боль. — Я была для тебя просто целью, просто очередным трофеем! — выкрикнула она, сделав ещё шаг ближе, чтобы встретить его взгляд. — И ты её достиг. Поздравляю! — Да, ты была моей целью, и да, я достиг её. Но ты никогда не была мишенью, Кёсем. Ты была моей мечтой. — Замолчи! Своими красивыми словами будешь завораживать своих шлюх! Эстер, Лалезар, многочисленных проституток из таверн. — Кёсем… — начал он, протягивая руку, хотел прикоснуться к её плечу, но она отшатнулась, как от огня. — А знаешь, даже хорошо, что ты пришёл. Наконец и я смогу освободиться от всего что накопилось. Она резко развернулась к нему, и в её глазах он увидел не только гнев, но и боль, которой она больше не могла, но и не хотела скрыть. — А потом, дальше что у нас было? — продолжала она, не давая ему вставить даже слова. — А дальше, ты получил всё, что хотел, для моего сына стал героем, который наконец смог меня победить! Он назначил тебя Великим визирем, отправил в поход, где ты возглавлял войска целой Империи. Всё прекрасно, правда? Её голос стал ещё громче, в нём слышалась горечь, копившаяся месяцами, если не годами. — А я? Мурад запер моих сыновей в кафесе, а меня отправил в ссылку. Не позволил мне приехать даже на свадьбу моей собственной дочери. Она замолчала на миг. — Я была вдали от своих детей, каждый день тоскуя по ним, переживая за них, за их жизнь, — её голос задрожал, и слёзы блеснули в уголках глаз, но она не дала им выйти, в миг стерев. Она подошла к нему вплотную, что они даже дышали друг другу в лицо. — Тварь ты, Кеманкеш! — выкрикнула она, её голос эхом разнесся по покоям, разрезая воздух. — Я ненавижу тебя! Всей душой, сердцем ненавижу!