Нарушить приказ

      Илья долго не хотел признавать в себе это. Ту самую неправильность, которая вовсю порицалась его согражданами и строго наказывалась государством.       Ему нравились мужчины сколько он себя помнил. Находясь в Советах, Илья не давал себе никакого послабления, постоянно контролировал своё поведение, чтобы ненароком не выдать себя слишком долгим «неправильным» взглядом.       Впервые он попробовал секс с мужчиной именно в Италии, во время их первой с Соло миссии. Сколько было предпринято мер предосторожности для того, чтобы его коллеги случайно ни о чём не узнали, просто не счесть. И несомненно оно того стоило. Курякин теперь совершенно не представлял своей жизни в условиях постоянного контроля. Это выматывало. Но он упорно продолжал делать над собой усилия, чтобы его небольшие приключения не раскрылись. А «приключений» из миссии в миссию становилось всё больше. До тех пор, пока Илью не накрыло осознание, что партнеров он выбирает внешне сильно похожих на напарника.       Курякин в своём сознании прошёл все стадии принятия неизбежного. Пожалуй, только агрессия и отрицание были самыми яркими, сопровождавшиеся погромом номеров и конспиративных квартир. Но как бы Илья не боролся с собой, в итоге признал поражение в виде тёплых чувств к бабнику, коих только поискать.       Русский сразу поставил крест на взаимности. Он никогда не заговаривал с Наполеоном об этом, поэтому наверняка его отношения к подобной мужской «дружбе» не знал.       Узнать ему помогла последняя миссия. Наполеон оказался ярым гомофобом, по крайней мере в отношении себя так уж точно. Детали этого задания, которые Уэверли озвучил Наполеону, последний не рассказывал. Курякин вообще смутно догадывался о подробностях текущей миссии, так как его должны были ввести в курс дела уже после внедрения Наполеона. Каково же было удивление Ильи, когда он узнал каким именно способом должен внедряться Соло.       И тут снова вернулись агрессия и отрицание, которые, в последнее время были его постоянными спутниками. То, что у Ильи с Соло ничего не получится он смирился, но вот, что Наполеону придётся спать с другим мужиком, да ещё и без явного на то согласия, никак не укладывалось в голове. Да ещё и чёткий приказ руководства не вмешиваться, не добавляли энтузиазма.       Сидеть на месте Курякин не мог. Не мог он спокойно смотреть на мигающий маячок на экране, который уже несколько часов не двигался с места. Нужно вытаскивать Соло. Плевать на приказ. Уэверли придумает что-то другое. Не впервой их миссии были обречены на провал. А решение Уэверли заслать туда Наполеона в одиночку уже тогда звучало провальным.       Илья верил, что он непременно успеет вытащить Соло, до того момента как случится что-то непоправимое. ***       Наполеон не отключился, как бы этого не хотел. Донован не ограничился одним разом и ему несомненно импонировало, что его «жертва» всё ещё находилась в сознании. Соло уже не сосредотачивался на болезненных очагах, болело всё тело целиком. Сцепив зубы, он старался молча вынести всё, что приготовил для него этот ублюдок. Где-то на задворках сознания он помнил о задании, но сейчас, наверное, впервые в жизни хотелось просто убраться отсюда. И пусть Уэверли передаст его обратно ЦРУ, а ЦРУ сочтут негодным агентом и упекут в тюрьму. Тюрьма возможно сейчас была не самым плохим вариантом. Еще был вариант – просто сдохнуть.       - Знал бы, что приобрету сегодня такое сокровище, ехал бы в казино с большим энтузиазмом! – голос Блэка источал удовлетворение. – Ну что, ты готов переместиться в более комфортабельные условия, чем пол? – Донован рывком перевернул Наполеона на спину и тот болезненно поморщился.       – Хорошо тебя помяли мои ребята, - весело хмыкнул Блэк. – Надеюсь, теперь ты будешь посговорчивее. Сегодняшнюю ночь ты точно не будешь спать.       Наполеон поднял на него мрачный взгляд и собрав оставшиеся силы ударил. Удар пришёлся в челюсть, и едва затянувшаяся ранка на губе снова лопнула. – Я же сказал – пошёл ты! – голос Наполеона был хриплым, горло сухим, в результате чего он не смог сдержать кашля. Адски хотелось пить.       Донован мерзко засмеялся, видя положение пленника, который всё ещё пытался барахтаться на тех оставшихся крохах гордости. – Ты кажется ещё не понял, чем для тебя может окончится сегодняшний вечер. За такое я могу сейчас сломать тебе обе руки и тогда мне совсем ничего не помешает продолжать иметь тебя в своё удовольствие. А потом, когда мне надоест, я могу позвать своих ребят, они тоже будут не прочь развлечься.       Внутри Наполеона будто прошёл разряд тока от услышанных слов, но внешне он старался оставаться спокойным и зрительного контакта с подонком не разрывал. Был ли смысл цепляться за уже растоптанную в труху гордость? То, что живым его отсюда не выпустят было всё реальнее. Соло закрыл глаза, молча принимая свою участь. Донован правильно расценил его согласие и уже без тени улыбки и с раздражением в голосе сказал – так бы сразу!       Блэк оказался натуральным маньяком, чего в собранном на него досье явно не было. Конечно, ведь Наполеон был первым агентом, кто оказался от него в такой непосредственной близости. Интересно, таких подробностей ожидал Уэверли отправляя сюда Соло? И Курякин, всегда такой правильный Большевик, решил и сейчас примерно исполнить приказ, начхав на их некое подобие дружбы. Ведь они всегда выручали друг друга, даже из таких ситуаций из которых, казалось не было выхода. Почему именно сейчас никто не торопится его вызволять. Неужели Курякин думал, что Наполеон безропотно даст себя трахнуть? Илья знает, что американец может нарваться на неприятности легко и непринуждённо, даже там, где это сделать практически невозможно.       Но, к сожалению, Большевик был не обязан рисковать своей карьерой ради какого-то несносного бывшего ЦРУшника, который хоть и являлся напарником, но другом так и не стал.       Ощущения наконец-то стали притупляться и Соло провалился в забытье. ***       Илья хмуро осматривал периметр особняка Блэка. Охраны было много, даже слишком. Узнать в какой конкретной комнате сейчас находится Соло довольно проблематично. Наметив скорый план передвижения, Курякин приступил к его исполнению. По пути он методично и главное бесшумно вырубал всю встречавшуюся ему охрану. Дом уже погрузился в темноту, в коридорах стояла тишина.       Насколько Курякин знал, Блэк жил один, не считая многочисленной охраны. Планом дома, он к сожалению, не располагал, но по передвижению охранников примерно вычислил где может находится спальня хозяина. Тем более, что стоящий возле дверей парень, как раз подтвердил догадку Ильи, когда ответил на вопрос подошедшего к нему охранника. - Хозяин ещё не скоро освободится, всё ещё занят с тем красавчиком.       Илья скрипнул зубами и убрал последнюю преграду перед дверьми спальни.       В комнате было тихо, лунный свет освещал огромную кровать на которой лежало двое. Кажется, оба спали. Не зацикливаясь на том, успел он или нет, в глубине души понимая, что скорее всего не успел, он бесшумно подкрался к кровати. Наполеон не отреагировал на прикосновение к своему плечу, зато Донован пошевелился и пока тот окончательно не проснулся, Илья, зажав точки на сонной артерии, отправил Блэка в бессознательное состояние.       Курякин убедился, что Соло жив, проверив пульс на шее, но почему он был без сознания всё ещё оставалось загадкой. Решив разбираться со всем где-то в более подходящем месте, он завернул обнаженного американца в плед. Злость застилала глаза – он не успел. Соло переспал с этим типом. Но об этом они поговорят потом, если Наполеон захочет это обсуждать. Сейчас самое главное вызволить его отсюда.