Сокрытое сердце

Первые солнечные лучи незаметно прокрались в комнату сквозь щель между занавесками. Стекла в окнах учеников были необычные, но не потому что они были не плоские и цельные, как мы привыкли, а потому что были изготовлены одним из новейших способов возникшим на земле. Придуман он был одним французским мастером и весьма подходил для сборки витражных композиций, которые так любили в Цитадели. (Так любили, что в обязательном порядке привили новую моду везде, где только можно было). Но пусть вас не смущает «приземленнное» происхождение такой обыденной вещи, как окна, ведь люди часто что-то придумывают. Ошибкой было бы думать, что всё магическое явилось на землю из другого мира, ведь изобретательность и была их магией, но закостенелые умы ангелов и демонов никогда не признают, что когда-либо ошибались. Может быть, потому что ангелы привыкли доводить все новые идеи до совершенства, а демоны — эксплуатировать почивших мастеров в свое удовольствие, к сожалению, иметь талант — не значит быть безгрешным. Цветные витражи украшали в школе только бальные залы и главный холл, поэтому щедрому солнцу вторгнуться в покои ангелов ничего не мешало. Оно беззастенчиво разлилось по комнате теплым светом: осветило письменный стол, придав ему свежий блеск, прошлось по полкам, на которых покоились книги и старая музыкальная шкатулка с фигуркой ангела и его отвалившимися крылышками. Солнце поиграло зайчиками на разноцветных стеклах бутылочек, которыми был уставлен туалетный столик. Как не старались обитатели комнаты, а этот туалетный столик нельзя было привести в порядок. Всегда какая-нибудь баночка с причудливой жидкостью оказывалась не на своем месте, а если, не дай Шепфа, оставалась открытой на ночь, то на утро в комнате воцарялся настоящий цветочный апокалипсис, после которого, куда не пойдешь, тебя преследовал запах магнолии или садовых роз. Но в этот раз ничего такого не случилось, и утро принесло с собой запах нагретой земли и свежей зелени. Мисселина потянулась лежа на куче мягких перин, в которых, казалось, легко можно было утонуть. Мелина иногда дразнилась и называла её «принцессой на горошине. Размяв крылья, побаливающие от «экстремальных» полетов с сестрой, Мисселина не спеша встала с кровати, и её ноги коснулись циновки. Такие плетеные коврики лежали у них дома, который, как ощущалось в детстве, был не просто домом, а настоящим храмом: высокие потолки, длинные коридоры и небольшой квадратный внутренний дворик, ведущий к комнатке с алтарем Равновесия. Мисселина помнит, что мама всегда вставала с первыми лучами солнца, а когда из двора утекала ночная прохлада, она будила их с сестрой, брала под руки и вела по светлым коридорам. Солнце в такое время стояло низко, и в уголках двора успевал спрятаться полумрак. Он таился там, пока тени окончательно не прогоняло быстро наступающее утро. Но маленькой Мисселине, еще не успевшей, как следует проснуться, казалось, что тьма будто разбегалась в стороны от мамы. Свет сквозил через тонкую ткань платка, который она всегда носила, и они с сестрой видели, как сияет её теплая улыбка. Молитва проходила в кругу семьи, затем мама спускалась на землю, и они с сестрой оставались с отцом. По плетеным коврикам приятно было бегать детским ногам, но неудобно было стоять коленям во время молитвы, хотя родители настаивали на последнем, говорили, что это учит терпению. Теперь же нагретая солнцем циновка удивила ноги своей теплотой, а её порой так не хватает по утрам, чтобы вылезти из мягкой постели. Кое-кто знает об этом не понаслышке. На соседней кровати, из-под складок огромного белого одеяла торчала одна только светлая голова Мелины. Сестра спала, завернувшись в одеяло, словно гусеница в куколку. Сейчас её не разбудишь, да и Мисселина ни за что на свете не стала бы тревожить такое умилительное зрелище. У кровати сестры валялся её полураскрытый дневник. Она опять писала перед сном и, не желая вставать, пыталась докинуть книжицу до тумбочки. Не получилось. Мелина часто вела записи, потому что по наставлению учителя это помогает прорабатывать «негативные эмоции». «Ангел должен нести только свет и чистоту в этот мир». Наверное, поэтому Александрий никогда не улыбался. Его улыбка точно не предвещала ничего светлого. Мисселина подняла дневник и расправила замявшиеся страницы. На пожелтевшей бумаге пляшущим почерком были выведены записи двух месячной давности. Красная строка начиналась с украшенной завитушками заглавной буквы: «День турнира».

***

Необычайная многолюдность и оживленность царила на стадионе в тот день. Над головами людей, сидящих на трибунах, развивались красные знамена с черным и белом крылом. Эти полотна, однако, досаждали любопытным школьникам и мешали им разглядеть верхнюю ложу, специально отведенную для гостей, приглашенных из ада и рая. Прямо настоящий Колизей! Адмирон Самгина уже давно расположился на приготовленном для него кресле. Ему даже успели поднести второй кубок с глифтом, но сколь ни был обжигающ этот напиток, а он не мог перебить злобу, пылающую в груди адмирона, из-за того что ангельские шишки посмели задержаться на целый час. И неизвестно насколько еще, ведь его молодой помощник успел заблаговременно смыться «по важному делу» и некого было посылать каждые десять минут вниз с одним и тем же вопросом: «Где же они?» Неудивительно, что Ронденту выполнять капризы начальника надоело. По пути вниз демон столкнулся со знакомым ангелом, которого поначалу принял за низкорангового проходимца. Но стоило помощнику адмирона вглядеться повнимательней: светлое каре, безупречный белый костюм, белый плащ, украшенный золотой цепью, и короткие никуда негодные усы, — признак того, что этому человеку никто не смел говорить, что они ему не к лицу, а значит с выводами Рондент поторопился. — Фенцио? — Неужели, любезный помощник, удосужился узнать меня? — Ангел расплылся в широкой улыбке, скрывающей, однако, что-то злорадное. — Уже забыл ту партию в шахматы? Говорят, теперь ты играешь только в карты. Рондент пожал протянутую руку. Они разговорились, и Фенцио предложил помощнику адмирона поближе познакомиться с соревнующимися командами. На поле, у выхода на стадион ожидали участники турнира. Несмотря на то, что соперники провели вместе уже целый час, обстановка среди крылоборцев была спокойной, но тем не менее напряженной. Все сегодня были не в своей тарелке, точнее все оказались в одной тарелке: в той, которую преподносят сегодняшним зрителям. Гости из столицы прибыли сюда не просто поразвлечься. У них была важная задача - приглядеться к экземплярам из нынешнего поколения и выделить для себя тех учеников, кто более всего достоин войти в «мир взрослых». Стадион сегодня был настоящим аукционом для будущих работодателей. — И чьей блестящей идеей было разрешить тебе участвовать? Не принимай мои слова близко к сердцу, дорогая, но у хрупкой девушки на поле с мужчинами нет и шанса. Пусть сегодня на турнире драки будут лишь «соревновательные», но деморализовать команду соперника никто не запрещал. — Правда, Бердер?! — Слова демона были не просто приняты близко к сердцу, кажется, они пронзили его насквозь, и теперь из него угрожало вытечь то, что Гиппократ толковал, как кровь холериков. — А вот Мариус с тобой не согласиться. Мелина указала на товарища Бердера по команде. Какого-нибудь несчастного обязательно должно было затянуть в эпицентр урагана. Это был худощавый паренек с короткими кудрями и хлипкой бородкой. Несмотря на то, что демон носил имя в честь грозного римского бога войны, он был довольно стеснительным и легко поддавался влиянию окружающих. — А? — опешил вовлеченный в спор парень. Мелина улыбнулась и подмигнула ему своим хитрым зеленым глазом, отчего Мариус смутился, слегка покраснев. — Д-д-да. Мы же н-не варвары к-к-к-какие-то или греки, чтобы з-з-запрещать женщинам участвовать в Олимпийских играх. «Один противник теперь точно нейтрализован», — девушка знала, что её «секретный прием» сработает и во время матча. — Что?! Ты на чьей стороне, каблук? — Бердер зыркнул на него своим огненным взглядом. — Став тренером, тоже с девками якшаться будешь? — Т-только с красивыми, — мечтательно протянул демон, улыбаясь Мелине, пока Бердер, ругая Мариуса на чем свет стоит, пытался выдернуть его из плена зеленных глаз. Но похоже здесь нужна артиллерия потяжелее. Ангел кокетливо отвернулась от простачка, и словно дразня его, стала высматривать, чем там занимается её парень. Капитан команды жутко нервничал, и если говорить по правде, то не только из-за важности сегодняшнего матча. Случилось так, что с утра…он встал не с той ноги. Как можно было перепутать ноги, когда их всего две, он и сам не знал. Деллин был ангелом страшно суеверным и слегка неуверенным в себе. Это «слегка» появилось из-за родителей, которые даже имя ему выбрали выходящее из ряда вон: Адельхейд, что значило «благородная дева». Было в юноше, конечно, что-то женственное, особенно красивы были русые локоны и пухлые губы, а еще эта пресловутая ямочка на подбородке, которая нравилась не только старшей из белокрылых сестёр, но назвали его так в честь далекой высокопоставленной родственницы, в надежде на то, что их сын когда-нибудь займет такой же высокий чин. Самым страшным прегрешением в жизни для Деллина было не оправдать надежды бедных родителей, но порой вселенная просто не хочет давать тебе шанса на успех. Мелина приложила два пальца к уголкам губ и растянула их в улыбке: «Взбодрись, капитан»! Деллин слабо улыбнулся ей в ответ, но продолжил смотреть куда-то в сторону. Не сводил он глаз, с кого бы вы думали? С Геральда! Темнокрылый, как раз закончил говорить с двумя демоницами, одна из которых, помладше, ухитрилась поцеловать его в губы и упорхнуть вместе с подругой, отчего парень нисколько не смутился, а только чуть улыбнулся. Наверное, у демонов так принято? Целоваться по-дружески. — Эй, Геральд! — окликнул его Деллин. — Чего тебе? — Геральд вскинул бровь, и дерзкая ухмылка появилась на его лице, — тоже поцелуя захотелось? — Окстись, бес. Я по девушкам. Демон раздраженно нахмурил брови: его предыдущая компания, из двух поклонниц, досаждала навязчивостью, но хотя бы была приятной. — Еще раз назовешь меня бесом — станешь по мальчикам. — Ладно, только не двигайся, — Деллин в волнительном жесте приподнял руки и сделал пару шагов к демону. Геральд удивленный его странным поведением, рефлекторно сжал руку, и если бы ангел приблизился еще хоть на шаг, то кулак незамедлительно впечатался бы в смазливое лицо с пресловутой ямочкой. — Ты сейчас стал центром притяжения удачи: на тебе сидит предвестник счастья.— Деллин указал на левое плечо демона. — Не спугни. На белом костюме крылоборца с алой брошью сидела такая же алая божья коровка. Жучок медленно переползал границу с плеча на предплечье. Геральд посмотрел на ангела, как на умалишенного. — Ну чего?! Разве не знаешь, что эти создания не появляются просто так на Небесах? Эта примета: они приносят удачу всем на кого садятся. Рука в черной перчатке позволила перебраться красному пятнышку на ладонь. — Хм, значит, тебе нужно божье благословление? — Геральд иронично улыбнулся, будто говоря: «А теперь и мое благословение».  — Не думаешь, что полагаться на какое-то насекомое это чересчур? Нечто настолько жалкое не сможет принести тебе победу. — Слушай, демон, я сегодня столкнулся с несправедливостью, мне нужно восстановить кар…- Деллин не успел договорить. Ладонь с находящейся внутри божьей коровкой сжалась в крепкий кулак, — му… Надежда в глазах ангела сменилась отчаянием. — Да что ты за монстр такой?! — Такой же монстр, как и ты дурак. В первую очередь надейся на себя, а не на удачу — в жизни пригодиться.  — Да иди ты! Отвязавшись от назойливой компании, Геральд медленно разжал кулак: жучок, спрятавшись в складках между пальцами, сидел на ладони целый и невредимый. Демон только сейчас заметил, что у божьей коровки было семь черных пятнышек: счастливое число. — Нашла на кого садиться: здесь каждому второму нужна твоя удача. Поищи другое место, малявка. Парень подул на неё и заставил взлететь. Божья коровка полетела в сторону трибун, разносить свое «божье» провидение ни о чем не подозревающим зрителям. Забралась она недалеко и приземлилась на чье-то белое платье. Мисселина, заметив красное чудо, хотела взять его на руку, но хитрый жучок не дался в этот раз и улетел прежде, чем девушка смогла приблизить к нему указательный палец. Ангел взглянула в том направлении, откуда прилетело насекомое, и, неожиданно, встретилась взглядом с Геральдом, наблюдавшим за тем, кому достанется звание следующего «счастливчика». Но что за шутки судьба подбрасывает ему? Демон удивился поначалу. Сколько месяцев они уже не общались? Не то, что бы избегали друг друга, просто перекидывались парой фраз только по делу, бросали беглые взгляды в знак приветствия, но ничего больше. И сегодня все останется так же: он ответил ей приветственным жестом, когда она ему помахала, и даже улыбнулся, но быстро отвел взгляд. — Ты кому это машешь? — Спросила девушка, сидящая рядом с Мисселиной.— Сестрёнке своей? Любопытной соседкой была Ария, ангел с милым звонким голоском и с таким же милым носом, который она любила совать в чужие дела. А так как нос был короток, препарировать им чужую жизнь приходилось глубже и тщательней, но зато сплетни выходили интересней. — Нет... — А! Тому красавчику, что стоит возле бортика? –Она сделала озадаченное лицо и добавила, — мне кажется, он тебя не заметил, подруга. Мисселина промолчала. Не стоит скрывать, что она тоже любила обсудить школьную жизнь, пока они с ней помогали бабушке Арии в лазарете. Под строгим присмотром Сестры Нины, кажется, все усыхало и превращалось в пучок лечебной травы, так и её внучка мумифицировалась бы, если не нашла бы свободны уши. Но порой любопытство Арии пробивало потолок бестактности. — Может, тебе лучше спуститься к нему? — Радостно пропела она и локтем подтолкнула соседку. — Я…- Мисселина еще раз взглянула в сторону поля. — Да, пожалуй, я спущусь. «И на обратно пути найду место потише». Внимание команды привлекли, подошедшая парочка ангела и демона. «Это же Фенцио!» — подумала про себя Мелина. Она не мало слышала о нем в школе: он был единственным ангелом, который не получил от Александрия ни единого замечания за весь период обучения. — Зачем вы здесь? — спросила девушка, растолкав остальных и подойдя к визитерам поближе. Гость смотрел на неё без надменности, присущей старшим по рангу, но с интересом оценивал говорящую. — Из-за ностальгии, - он сказал это так, будто перед участниками стоял не состоявшийся выпускник Школы, а ветеран, прошедший через поле брани ученических будней. Сейчас он чувстовал то же, что и большинство смертных, которые несильно старше вас по возрасту, но имеют то, чего у вас нет: опыт, - а потому считают себя в полном праве называть вас: «салагами» и иногда «молокососами». — Хочется посмотреть на новый состав, мы были капитанами команд в свое время.  — И ты тоже, кузен? — изумился Бердер, глядя на Рондента с вызывающей улыбкой. В то, что здоровяк-ангел был лидером, демон с легкостью мог поверить. Но помощник адмирона, который был ниже ростом даже Бердера, (хотя, честно признаться, у них это было семейное) и являлся к тому же белоручкой, был капитаном? — В отличие от тебя, дорогой кузен, — с пренебрежением в голосе отозвался Рондент, — природа меня не обделила: у меня есть ум и прекрасные стратегические способности Демон провел ладонью по волосам, уложенным в модную стрижку, как бы говоря: « В этой голове золотой мозг!» — Я ни разу не поставил под сомнение честь семьи. Помощник адмирона самодовольно улыбнулся и Бердер ответил ему тем же, но только в багровом блеске взгляда последнего пылала обида. В Ронденте всё было безупречно: репутация, статус для его возраста и, конечно, родословная. У младшего Карро изъян был в последнем пункте, хотя если выражаться точнее, то он сам являлся этим изъяном. Фенцио продолжал оглядывать ангельскую команду и, казалось, он не был впечатлен тем, что увидел: — Кто из вас капитан? Он посмотрел на Мелину, будто ожидая, что она им и окажется. — Вот, наш капитан, — девушка указала на кого-то, стоявшего позади. Своим ответом она расстроила Фенцио. Деллин выдавил из себя подобие улыбки и некогда бывший капитан команды понял, что турнир выдастся не самым зрелищным и новое поколение рискует разочаровать важных гостей. — Послушайте, а нет ли среди вас этого парня…- вдруг спросил блондин и поправил усы, которые скрутил размышляя. — Вашего школьного предсказателя? Этот вопрос развеселил участников: таких буквоедов стоит искать, где угодно, но только не на спортивном стадионе. — Альвина? — спросила Мелина, как будто ожидая, что Фенцио было дело до его имени. — Кто разберет этих предсказателей? — Ответил Геральд ангелу вопросом на вопрос. — Может, сидит где-нибудь и на козлиной печени гадает, а может единорогов на звездной карте ищет. Сегодня парад планет как-никак. Кто знает, какие у астрологов фетиши? —Да ты, вроде, и знаешь, — послышался смех со стороны кого-то из демонов, но шутник замолк сразу, когда на голову ему опустилась хорошая затрещина. «Предсказателя среди участвующих нет, а, значит, никто не помешает», — подумал Фенцио. — Что ж, у вас неплохая команда, — натягивая улыбку, сказал ангел, — но я вижу, что вам не хватает мотивации. Поэтому предлагаю ставку: я ставлю свое слово. Ангелы удивленно посмотрели на него и жадный блеск появился в глазах некоторых из них. — Я — бессмертный не самого последнего ранга и мое мнение имеет вес в столичном мире. Если сможете победить в сегодняшнем турнире, я замолвлю за вас словечко, когда вы пройдете экзамен. Демоны посмотрели на Рондента, Рондент посмотрел на Фенцио, Фенцио ответил ему той же злорадной ухмылкой, с которой встретил его по пути вниз. — Что же ты, кузен? Или золотая цепь горло сдавила? Рондент еще раз нервно поправил воротник: помощник адмирона не может ударить лицом в грязь перед соперником! И демон поставил свое слово с аналогичными условиями, но с занятным дополнением. — Может, нам заключить пари, Фенцио? — Хотите отыграться за прошлый проигрыш, любезный помощник? — В азартных играх я куда сильнее. — Если вы так уверены, то почему бы и нет. Но я бы не хотел ставить под удар свое имя. — Как, можно? — Заверил его Рондент, с видом человека, который никогда никого не обманывал и в жизни не собирал компромат на своих коллег. — Мы сделаем проще: одно слово и одно желание. Если выигрывают демоны, то вы задолжает мне желание и наоборот. Они пожали при всех руки, и среди участников воцарилось несусветное оживление. — Чудесно! Теперь на нас еще и делают ставки, — плюнул в сторону Геральд. — Хотят посмотреть, как мы удавимся за теплое местечко, честолюбивые засранцы! — Но ведь это не правильно? — Раздалось откуда-то сзади, над его головой.— Чемпионат по крылоборству — это дружеское соревнование. Геральд обернулся: Мисселина стояла на первом ряду, облокотившись на ограждение, разделявшее поле от зрительских мест. — Главное ведь не победа? — Нет. Я здесь только ради спортивного интереса. — Хорошо, — улыбнувшись, проговорила ангел, — тогда желаю тебе удачи. — Мне она не понадобится. Геральд отчеканил слова решительно, даже сурово, не зря же он проводил дни напролет, тренируясь, но лишь одна из сестер разделяла подобный интерес и это была не Мисселина. Девушка перевесилась через опору и склонилась к демону поближе, так что теперь он мог разглядеть в её лазурных глазах отражение темнеющих облаков. — Геральд… — сказала ангел осторожно.— Пожалуйста, будь помягче с Мелиной. Её сестра обладала необычным даром энергии, которой подчинялся сам ветер. Однако использовать на соревнованиях силу было запрещено, и несмотря на её другие многочисленные таланты, беспокойство за единственную девушку в команде Мисселину не покидало: повреждение крыльев и конечностей не было в спорте чем-то необычным, и ей не хотелось бы увидеть сестру в лазарете. — Быть помягче? — Усмехнулся демон. — Может нам, всем дружно обняться, пожать руки и пойти пить глифт? Несмотря на то, что Геральд не использовал иронию только, когда молчал или когда открыто грозился пересчитать кому-то зубы, Мисселину, похоже, смутила только последняя часть предложения: о распитии глифта. Сейчас скажет, что лучше было бы пойти пить чай. Геральд выжидающе посмотрел на неё. — Ну, может, не глифт… — Протараторила девушка и робко продолжила, — я бы не отказалась от чая. Демон состроил насмешливую физиономию, как будто говоря, «я так и знал», но это ничуть не задело девушку. Его улыбка была искренней, но в сердце предательски закралась печаль и отразилась блеском в глазах. Печаль о чем-то утраченном, о чем он давно скучал. — Не думай, что я беспокоюсь только о Мелине, — смущенно сказала ангел, глядя на то, как её собеседник улыбается. — Они с Деллином обещали мне быть осторожней и с тобой. Геральд не поверил своим ушам: на шутку это явно не было похоже. — Прости, что?! — Губы резко скривились, обнажая пару клыков. — Я, по-твоему, похож на ребенка или убого, которому нужна опека? Мисселина не понимала, чем была вызвана столь резкая смена настроения. — Не злись, ты просто младше их и… — Менее опытен, ты хочешь сказать? Она протянула руку к его щеке, так она привыкла успокаивать детей, но, видимо, этот жест рассердил его еще больше и он отвернулся. А когда снова повернулся, на его лице не был ни единого следа гнева, лишь едкий оскал, скрывающий недобрый замысел. — О своей просьбе можешь забыть: я не мягкотелый ангел, чтобы с кем-то нянчиться. Проверим, из чего сделаны твои друзья, — он расправил крылья и поднялся вверх, так что они с Мисселиной оказались напротив друг друга. — Спасибо, что пожелала удачи! Жду поздравлений о победе! Он еще раз ухмыльнулся и взмыл вверх, заставив Мисселину отпрянуть и прикрыться руками от мощного потока воздуха. Тем временем на площадке под ложей… Учителя были обеспокоены, но волновало их не опоздание второй стороны, а предвещающийся дождь. — Какая отвратительная погода. Почему именно в такую знаменательную дату небеса покрылись тучами? — жаловалась наставница демонов, Лауди. — Великие парады планет бывают раз в столетие, такое событие не может испортить погода, — укоризненно качал головой учитель пения и благочестия, Тасио. Престарелый ангел единственный из преподавателей, который не внушал трепета ученикам. Он выглядел, как добродушный монах, забывший о существовании такого греха, как чревоугодие. Когда Тасио выпивал на банкетах, то становился похож на булькающий бочонок с глифтом, оттого ученики прозвали его между собой «Пузырем». — Однако если пойдет дождь, нам придется отложить турнир, — строго заключил Александрий. — Если бы только наши важные гости не опозд…- начала было Лауди, но суровый взгляд заместителя директора заставил выразиться корректней, — не задержались, мы бы начали раньше. — Я уверен, задержка обоснована. Лауди презрительно скривила губы. Ей нравились сильные и властные мужчины, но только, когда в них было что-то непредсказуемое, а его вера в непогрешимость начальства её разочаровывала и выводила из себя. Она считала, что нет ни в одном из миров ничего чистого, и раз уж ты сам таковым не являешься, то единственное, что ты можешь с этим сделать — гордиться. Наставница демонов выпрямилась во весь рост, едва уступавший "великаньему" росту заместителя директора, вскинула черноволосую голову и назло ему продолжила возмущаться. — А, может, Шепфа просто не угодно, чтобы мы стали свидетелям события его уровня? Ответом дьяволице был громогласный смех, раздавшийся, откуда-то сверху. Что это? Неужели, Шепфа лично решил посмеяться над ней? Смех продолжал разноситься, но его заглушили взволнованные и восторженные крики публики, заметившие в небе долгожданного гостя: «Это же серафим Кроули», « Серафим», «директор Кроули»! — Постыдитесь своих слов, дорогуша! — Перед учителями приземлился златокрылый серафим: статный, красивый мужчина лет сорока, развеселенный и содрогавшийся от хохота. Он обернулся к Лауди и вскинул руки в широком радушном жесте, подчеркивающий ничтожность её вопроса. — От имени Шепфа заявляю, что светлейшую голову высшего существа не посещают столь низкие мысли! Преподаватели, обескураженные внезапным появлением серафима, поспешили его поприветствовать: Тасио поклонился настолько низко, насколько ему позволяло его брюхо, Лауди молча отошла в сторону, уступая дорогу серафиму, Александрий склонил голову в знак уважения. Именно к последнему и подошел Кроули. — Директор, мы рады приветствовать вас в Школе. — Мой старый друг, рад видеть тебя в добром здравии, — сказал ангел, один из пяти перстов самого Шепфа, простому учителю и протянул ему руку, не переставая улыбаться. — Обойдемся же без формальностей. — Ты знатно постарел, Кроули, — с серьезной миной изрёк седеющий преподаватель. — Лучше вернемся к формальностям… — И всё такой же бюрократ. Оба рассмеялись и крепко пожали друг другу руки, а затем обнялись, как полагается старым друзьям. Директор Кроули и учитель Александрий были ровесниками, хотя нынешний директор и выглядел моложе. Когда тебе подвластна сила уровня серафима, сбросить пару десятков лет во внешности, это как скрыть свой облик для задания. Очень просто, но делать приходится постоянно. В силе Кроули превосходил Александрия, но вот во славе и в боевых заслугах они почти не уступали друг другу: один в свое время получил незабываемое прозвище — Драконоборец, другой — непререкаемый, высший статус среди ангелов, златокрылый серафим. — Нам пора начинать, — объявил Александрий. Кроули взлетел на каменный парапет площадки, на которой учителя находились. Серафим хотел открыть турнир с должным пафосом и так, чтобы его было видно с каждого места на стадионе, а для этого следовало привлечь внимание. — А как же тучи? Всем своим мрачным и возмущенным видом Лауди пыталась привлечь внимание к беспокоившей её проблеме. Кроули бросил взгляд на черневшее небо, затем на учительницу и благодарно улыбнулся, отчего той стало не по себе. Вместо внятного ответа директор прыгнул вниз с 20-ти метровой высоты. Учителя застыли с удивленными лицами. На трибунах стало внезапно тихо, все замерли, затаив дыхание, как во время трюка каскадера. Ангел с каждой секундой приближался к земле, но не раскрывал крылья. Когда же до столкновения оставалось 3 метра, зрители увидели лишь облако пыли, взметнувшееся от могучего взмаха. Никто не успел ничего сообразить, когда над трибунами словно пронёсся ураган, серафим на невообразимой скорости взмыл в небо, прямиком к тучам. Как только зрители поняли, куда нужно смотреть, Кроули уже скрылся между грозовыми облаками. Молнией прочертился шлейф от его сложенных крыльев. Ученики ждали, но никто не мог предположить, чего именно. Минута прошла в тишине, затем вторая, вот уже послышался взволнованный шепот… На головы учеников обрушился оглушительный хлопок, такой силы, что, казалось, ударил гром. Яркая полоса солнечного света рассекла небо над стадионом. Тучи были отброшены в сторону и, повинуясь мощному потоку воздуха, бросились врассыпную. Светлый круг голубого неба расширялся из одной точки: это серафим раскрыл золотые крылья. За головой мужчины ярко светило солнце так, как будто это был нимб. Трибуны разрывались овациями. «Значит, такова сила серафима и выше только Шепфа…», — завороженно думала Мисселина, впервые увидевшая кого-то сильнее преподавателя Александрия. «Слава директора не пустая болтовня», — прилив вдохновения захватил и душу Геральда. Он давно достиг предела в учебных тренировках и уже успел разочароваться в отсутствии новых перспектив, пока окружающие его одноклассники думали только о том, чтобы эти тренировки игнорировать. Медные голоса фанфар запели, как только серафим вернулся на прежнее место. Кроули опустился на каменный парапет легко, как перышко, и при этом скромно улыбался. Внимание у него привлечь получилось. Говорят, что именно после этого прыжка ученики облюбовали самые высокие крыши в школе, устраивая на них инициацию Непризнанным. — Побереги перья на своих крыльях: летая близко к солнцу, легко обжечься, — устало, но без злобы сказал Александрий. Ему не привыкать к эксцентричным поступкам друга, любящего пощеголять своей силой, как не привыкать осуждать детские выходки, даже если этому ребенку полторы тысячи лет. Серафим только рассмеялся в ответ. — Эта байка справедлива лишь для смертных, мой друг. Мои могучие крылья не идут ни в какое сравнение с игрушками Дедала, — вспомнив о несчастном отце Икара, который дерзнул соорудить восковые крылья и взлететь подобно бессмертному, директор гордо взмахнул золотыми крыльями, как будто стряхивая с них пыль. Уверенная улыбка с ноткой снисхождения не покидала его лица, но на лбу и в уголках губ серафима стали заметны возрастные морщинки и щеки его немного впали. Ангел взмахнул рукой и подал знак к началу турнира по Крылобортву, при этом прокричав заветную фразу: — Gloria in excelis Shepha! — Что означало с древнеангельского «Слава Шепфа!» — Et aeterna paci! — «И вечному миру» ответили трибуны шквалом эмоций. *** Турнир окончился не самым лучшим образом. На поле создалась ситуация, которой никто не ожидал. Обычно к концу матча в небе остаются только самые сильные и ловкие бойцы — капитаны команд. Их схватка — самая зрелищная часть турнира, его пик. Если кто-то из других участников команд пытается бороться с ними, то их быстро разбрасывают, поэтому крылоборцев обучают правильно выбирать противника. Но в этот раз, когда на поле осталось четверо: Геральд, Мелина, Бердер и Деллин, — последние двое не смогли схлеснуться в решающей схватке. — Деллин! Видимо, ты тот еще неудачник, раз бывшему капитану команды пришлось выполнять за тебя твою работу! Капитан демонов пытался вывести ангела из себя, заставив того ошибиться. Один неверный взмах и ты отправишься вниз - целовать землю. — Не слушай его, Деллин! Мелина бросилась на Бердера, но он увернулся и погнался за ней, как ястреб за пичугой. Ангел поспешил на помощь товарищу по команде, но дорогу ему преградили два широких, словно грозовые облака, чёрных крыла. — Хочешь пролететь дальше — пройди через меня. — Что, бороться с девушкой честь не позволяет, бес?! Деллин сцепился с Геральдом. — Ну, почему же? Как раз этим и занимаюсь! — на лице демона появилась опасная ухмылка. Геральд провернул приём и взмахами крыльев вывел капитана из равновесия. Деллин, однако, не был так прост и, когда демон замахнулся для завершающего, схватил соперника и утянул его за собой. Ангел мельком увидел, что его девушка и капитан демонов залетели за пределы арены, и услышал свисток арбитра, требующего вернуться на позиции. Что случилось, дальше Деллин не разглядел, ему было не до этого. Они не переставали бороться, пока летели вниз: нужно было, чтобы соперник упал первым. Но как бы не старался белый рыцарь, а оказался сброшен с лошади. — Все еще думаешь, что дело в удаче? — Насмешливо спросил Геральд, отряхиваясь после падения. Он протянул ангелу руку, от которой тот хотел отказаться, но не смог. Все-таки приземление было жестким и ему нужна была помощь, чтобы встать. Деллин посмотрел на табло с очками: 6/6. Но не успел он всерьез расстроиться, как на поле упал еще один участник, а следом приземлился и последний. Деллин не мог поверить своим глазам: на ногах стояла Мелина, стараясь отдышаться, согнувшись и оперев обе руки на колени. Уставшая, но радостная. Она снова приложила пальцы к губам и показала ему «улыбнуться». Похоже, из зрителей никто не ожидал подобного расклада, поэтому трибуны внимательно следили за решением арбитра. Он дал свисток о завершении матча, и счет показал: 6 к 7 в пользу ангелов. Деллин подбежал к девушке, поднял и посадил на плечо. Светлая сторона и даже некоторые демоны поднялись с мест, чтобы аплодировать стоя. Дальнейшие события, однако, предвещали мало приятного. Бердер едва не устроил скандал, пытаясь дискредитировать результаты турнира. — Она использовала магию против меня! — Если бы это было так, то судья бы это заметил, — скептично ответил Александрий. — Да в пекло судью! Он же ангел! Проверьте воспоминания. Спросите у кого-нибудь из гостей или адмирона. Сделайте хоть что-нибудь! — Довольно! Прекрати это недостойное поведение. Я не собираюсь выносить этот вопрос на всеобщее рассмотрение. У серафима и гостей к результатам претензий нет. Преподаватель оставил учеников разбираться за закрытыми дверьми. — Карающее пламя и терзающий лёд! Почем эти, болваны, не верят мне? — Успокойся, Бердер. Это серьезное обвинение, ты уверен, что она использовала магию? — Строго спросил Геральд. Никто кроме тренера не видел, что произошло, когда они вылетели за границу, но верить на слово вспыльчивому демону товарищ не собирался. — Да, я уверен. Может и не заклинание, но она что-то сделала. — Бердер обратился к команде.— Я что, по-вашему? Мог проиграть девчонке? Большинство из команды живо замотали головой. — Наше мнение здесь ничего не решит. Тебе нужны доказательства. — Она п-п-просто м-могла застать т-тебя врасплох, — подал голос Мариус, — Рондент правильно сказал насчет тактики… — Не смей мне говорить про него! — От ярости глаза у демона налились кровью и вздулись ноздри, стоило только вспомнить презрительный взгляд кузена, покидавшего с адмироном ложу. Рондент убедился в том, чтобы проигравший увидел его разочарование. — Скорее уж, этим чинушам не выгодны другие результаты! Да где же справедливость, Шепфа? Ведь даже серафим был здесь! Сейчас среди участников росло негодование и повисло напряжение, которое могло разрядиться только большой дракой. Рядом как раз оказалась группа ангелов-болельщиков, которая активно обсуждала необычное окончание матча. Порой фанатизм зрителей доходит до крайностей. А с ангельской привычкой возводить все в абсолют, они вопреки своему обычному благочестивому поведению нередко становились зачинщиками конфликтов. — Мы не станем устраивать драку только потому, что тебе не на ком выместить злобу, — Геральд с раздражением посмотрел на тех демонов, кто выказал разочарование его словам. Он хотел было заставить всех разойтись, потому что их как раз ждал банкет, на котором можно было охладить горячие головы, но со стороны ангельской кучки донесли обрывки фраз. «Мелина — молодец, что проучила этого говнюка! А, знаете, демоны слишком высоко задрали свои крылья: их давно уже надо было пообрывать! Зачем вы так говорите? И то верно, теперь их только жалеть и остается!» Бердер положил руку на плечо Геральда с удручающим видом, будто ему, действительно, будет очень жаль за последующее избиение этих горлодеров: «Видит, Шепфа, не мы это начали…» Геральд не успел ничего сказать, как капитана прошел вперед, а за ним и вся команда. Рядом с ним остался стоять только Мариус. — Не люблю физическое насилие, — выдавил из себя паренёк, чувствуя необходимость подавить неловкое молчание. — Заткнись, будь добр. — И с-с-словесное т-тоже… Увидев приблизившуюся команду демонов, болельщики сменили свою риторику и вроде, как пытались что-то объяснить, но попытки были напрасными, потому что стоило Бердеру открыть рот, как из него посыпались оскорбления, цепляющие за живое. Среди ругани и оправданий Геральд впервые услышал слабый голос, пытавшийся кого-то отчаянно переубедить: «Моя сестра не стала бы мне врать!» Мисселина Светлый лик ангела на мгновение мелькнул бледным пятном в первых рядах, но тут же исчез в сгустившейся толпе. Началась заварушка. Главные зачинщики сцепились в центре в яростный клубок, пока окружающее обменивались ударами через них и наседали со всех сторон. Кипевшая ярость выливалось ругательствами, стонами боли и злобного торжества. Мисселина, закрыв голову руками, старалась отбежать подальше от места схватки, но ангелы и демоны, толкаясь, своими телами закрывали пути к отступлению. Внезапно, она почувствовала, как сзади её схватили за талию. Не успев даже вскрикнуть, девушка сжалась в клубок, не готовая дать отпор, и ощутила, как её оторвали от земли и приподняли вверх, над толпой. Грозный крик приказал ей "Взлетай!" и кто-то, не церемонясь, вытолкнул её одним сильным движением из дерущейся массы, которая сомкнулась под ней, как волны бушующего океана. Совсем не синим был этот океан безумия, а белым: белые костюмы крылоборцев и белые одежды ангелов смешались в одну кучу, и когда Мисселина, испуганная, смогла раскрыть крылья и взтлететь, она заметила в этом белом океане пару голубых глаз. Отлетев на безопасное расстояние, она услышала чьи-то разгневанные крики из толпы, но не могла их различить. — Прекратите эту свалку! - Голос неизвестного звучал яростно и беспощадно. - Я тебе сейчас... Иди сюда! Хотите еще сильнее подмочить себе репутацию? Драка под конец турнира, а лучше вы ничего не придумали?! — Ты что сдурел? Защищаешь их? Короткая стычка начала сходить на нет, как только в середине все оказались побитыми, и стало слышно, как перебрасывались словами пара голосов. — Да, потому что вы действуете бездоказательно и ведете себя, как идиоты! — Что? — Сорвался звонкий голосок капитана. — Ан…- он пнул ногой кого-то, зажавшего ему рот, — ангелы верят этой обманщице, а идиоты мы? — Дети мои, что вы творите? Взволнованный голос учителя Тасио раздался перед толпой: он пришел за командой демонов, которая не удосужилась явиться на банкет. Те, кто всё еще дрался, отпустили друг друга. Если бы они не успокоились, Пузырь отправился бы за Александрием, и тогда бы не поздоровилось абсолютно всем. — Ради Шепфа, объясните, что здесь происходит? Геральд, вынырнув откуда-то из толпы, подбежал к Бердеру и заводиле со стороны ангелов, схватил их обоих за шиворот и яростно прошипел им в уши: «Извинитесь сейчас же, или я оторву вам обоим …» «Без тебя знаем!» За шкирку демон держал уже не двух расстрепанных петухов, а двух пушистых кроликов, которые виновато улыбались, как будто были не причем. — Приносим извинения. — Просто дружеские разногласия обсуждали. Учитель, скорчив жалостливую мину, сделал вид, что поверил им, и еще раз пригласил учеников за стол. Все проследовали за ним в обеденный зал. Однако капитан команды демонов всем своим побитым видом отказывался идти: его взгляд горел так же яростно, как и прежде, но только наполовину, на один нераспухший глаз. — Я уже говорила: «Моя сестра ни за что не стала бы мне врать». Она не виновата. — Победитель тот, кто не бегает от последствий своих неверных решений, - Геральд держался за ссадину на разбитой губе. — Пойдем уже. Признай поражение достойно. Капитан ничего не ответил и отвернулся от них, уставившись куда-то вдаль. Мисселина обратила свой обеспокоенный взгляд на Геральда, точнее на красную рану истерзанной в драке губы. Её голубые глаза с нежностью спрашивали: «Не больно?» Она протянула руку к его лицу, как будто без лечебного зелья могла исцелить его. Он резко остановил её, быстро схватив за запястье и не сводя глаз с капитана, но затем мягко опустил её ладонь, покачав головой: «Нет» Ссадина уже затягивалась сама собой. — Не волнуйся, — прошептал демон. — С чего бы мне волноваться?!— заговорил Бердер, смахнув сбившиеся кудри с лица. Похоже неосторожная фраза вырвала его из забытья.— В пекло! Не желаю, чтобы она надо мной насмехалась! Я не признаю, но не свое поражение, а её победу. Он явно говорил о Мелине, но почему-то посмотрел в сторону её сестры, стоявшей здесь. Было видно, что ему не стало легче ни от драки, ни от собственных слов. Злость сменилась усталостью и осознанием, что ничего уже нельзя изменить. Несмотря на это капитан команды демонов, развернувшись, направился в обеденный зал. Немного погодя, Геральд и Мисселина пошли в ту же сторону. — Не чувствуй себя виноватой, или он заставит тебя признать всё, что угодно. — Я…Мне просто жаль его. Похоже, у него нет друзей, которые бы его поддержали. Он их никогда не заведет, если будет таким сердитым. — Дело не в друзьях...Просто тяжело проигрывать девушке, которая тебе нравилась. Мисселина, подумав, что Геральд шутит, удивленно посмотрела на него, но его лицо было серьезным без тени усмешки или издевательства над несчастным влюбленным. Тогда ангел сочувствующее посмотрела в ту сторону, где исчез Бердер. — И жалеть таких людей тоже не надо, — уверенно сказал парень и исцелившиеся губы расплылись в привычной усмешке. — Он обязательно утопит свое горе в глифте и пойдет клеить кого-нибудь. Вот только после этого мне придется тащить его до комнаты. Ангел улыбнулась: похоже, один хороший друг у него все-таки был.

***

Мисселина закрыла дневник и ненадолго задумалась. Печально, что их круги общения столь сильно различились, стеной разделяя их привычные будни. Так непринужденно поболтать им получится только во время экзамена, и беседа эта окончится не так безоблачно. А пока нахлынувшие воспоминания копошились в голове, она вернула чужой дневник на тумбочку, умылась, собрала волосы в тугой пучок, но перед тем, как покинуть комнату, Мисселина еще раз взглянула на безмятежно спящую сестру. Заботливая улыбка ангела исчезла в дверном проеме.