Амора

      Из горла вырывались хрипы, лёгкие горели огнём, пока руки крепко сжимали парные кинжалы. Магия уже не бурлила тёмным беспокойным огнём, а лишь едва заметно тлела, и холод расползался по всему телу стылой волной. Чуждая мне сила была всё также безмолвна, и никак не проявляла себя, давая обмануться ложной покорностью.       Но сейчас мою голову не тревожил ни расползающийся по телу холод, ни слишком спокойная заключённая в теле мощь, перед мутными глазами стояла лишь одна цель, и я слишком боялась, что я не успею, что я не смогу.       Асгард, могучий и древний, как и сам мир, склонялся перед мощью более великой, и его падение было самым ужасающим, что только мог увидеть человек. Заливающая мощёные мостовые кровь, застывший ужас в мутных глазах и осыпающие крошкой балюстрады… Всё шептало, кричало и хохотало надрывным смехом, что эра богов прошла, что настаёт нечто новое, а потому — пугающее и неизвестное.       Предсмертные крики и замолкший плач, долетевшее даже до сюда рычание Фенрира и собственное, надрывное дыхание, заставляли сердце стучать быстрее, зубы сжиматься крепче, а глаза смотреть лишь вперёд. Лишь вперёд, не позволяя оглянуться на полные отчаяния мольбы.       Браслет на руке сиял всё тревожней, в своей надежде и нетерпении жаля кожу через слой плотной ткани, и я бежала, бежала всё быстрей на этот зов, и лишь кровь на моей одежде давала прийти в себе, говоря, что окружающее — не сон. Не сон…       В очередной раз засадив клинок мертвецу в глотку, я откинула тело прочь, выплёвывая изо рта кровь и поднимаясь по ступеням родного поместья. — Лорелея! — закричала я, опираясь на стену. — Лорелея, отзовись, засранка! Я знаю, что ты здесь!.. — Амора? Амора!.. — закричали мне в ответ, и я почувствовала, как воздух снова наполняет грудь. — Никуда не уходи! — снова крикнула я, снося голову мертвецу. — У нас тут, кажется, Армагедон, но ты, верно, и так заметила… Я, чёрт, сдохни уже, ублюдок!.. Я… забронировала места на ковчеге… Ты же, ха, помнишь легенду про ковчег?..       Открывая сестринскую комнату, дверь которой я в тайне завешала многочисленной вязью защитных заклинаний, я тут же угодила в объятия и, уткнувшись носом в пахнущую лавандой шею, крепко-крепко зажмурилась, сдерживая желание разрыдаться. — Папа… Я не чувствую папы… — сумбурно пробормотала я ей в плечо. — Он… Неужели он?.. Пожалуйста, скажи… Скажи же… Мне…       Её спина задрожала, и мне показалось, что у меня вынули позвоночник, но мы всё ещё стояли здесь, в центре разрушающегося Асгарда, и я призвала все свои силы, чтобы выдавить улыбку и, отстранившись, хлопнуть её по плечу. — Он спас… Он спас меня… — бормотала несвязно сестра. — Я не хотела этого… Не хотела!.. — Эй, Лори, я же маг, ты забыла? — подмигнула ей я. — А смерть — это не конец, смерть лишь начало… Что нам усиленно доказывает сейчас Хелль, сурт бы её побрал! А вытаскивать из подземного царства двоих куда как сложнее, чем одного, да и ты в последнее время набрала парочку килограммов… — Ты можешь?.. Но как? — крепко вцепилась в мои руки она, наконец собираясь. — Альвы хранят многие секреты, — хмыкнула я, совершенно не представляя это «как». — Все тайные тропы во внешние миры закрыты, остаётся лишь радужный мост и Хеймдалль. Держись за моей спиной, ни на кого не оглядывайся, не жалей и не помогай, чуть что — сразу кричи. Магия почти на нуле, хватит лишь на пару дешёвых фокусов, основной упор на клинки. Тебе придётся взять в руки пару кинжалов… — Но я не умею… — Да плевать! Видишь, что я не успеваю, кидай так, как умеешь, и целься в голову…       Лорелея крепко цеплялась за ручки кинжалов, пока мы пробирались по родным коридорам. Моя комната располагалась на другой стороне, и пришлось попотеть, чтобы до неё добраться. Стоило нам закрыть за собой дверь, как все звуки будто отрезало, и можно было даже предаться иллюзии, что всё идёт по-старому.       Пока сестра с любопытством оглядывалась, — после той грандиозной ссоры я закрыла ход сюда для всех, кроме отца — я расслабиться так не могла. Сдёрнув с пола ковёр, я обнажила круги с крупной рунной вязью. — Что это?.. — с негодованием спросила сестра, даже сейчас не изменяя себе. — Наше спасение, — буркнула я, забренчав многочисленными склянками.       Пролив кровь виверны на внешний круг, я начала читать речитатив, наблюдая, как жидкость медленно расползается по прочерченным мелом основам. Лорелея вцепилась в мою руку, и когда всё было кончено, и внутренний круг засветился мягким ровным светом, мы переглянулись. — Так вот как ты сбегала… А отец считал, что это фокусы альвов, — вдруг нервно хихикнула она, я тоже улыбнулась.       Не сговариваясь, мы одновременно встали в круг, и я, процедив «Albedo!», сжала сестру в объятиях и исчезла в мягком свете.       Приземление вышло как всегда не самым мягким, и мне показалось, что рядом со мной взорвалась бомба, потому что в ушах стоял писк, а на лице ощущалось что-то тёплое. Наконец, я сумела осознать, что меня кто-то звал, тряся за плечи, а звуки из монотонного писка всё быстрее превращались в шум войны и звенящую сталь. — А…ра!.. Мо…       Когда испуганное лицо сестры смутно проявилось передо мной, всё встало на свои места, и я едва успела бросить кинжал в норовящего ударить в спину Лорелею мертвеца. Не без помощи встав на ноги, я попыталась убедить сестру, а в первую очередь себя, что я нахожусь в бодром расположении духа. — И как тебе перемещение, сестрёнка? Зачёт же, правда? Сама придумала!.. — скривилась я, оглядывая обстановку. — Мидгард на тебя плохо влияет, — тревожно хмыкнула она и обернулась, резко прижимаясь ко мне. — Хель меня раздери… — Сплюнь, — весело фыркнула я, но, последовав её примеру, взглянула на радужный мост и едва сдержала проклятия.       Все мертвецы стекались к радужному мосту, и казалось, что пробиться сквозь такую толпу нереально, однако там был Хеймдалль и чёртов корабль. Чёрт знал, кому он принадлежал… Но всегда можно его изъять или спрятаться в технической части, ещё никогда за мои зайцевы путешествия меня не ловили, когда я летела среди проводки и стучащих молотков.       Соображать выходило с трудом, и я предчувствовала, что если не буду действовать, то рано или поздно свалюсь мешком на радость мертвякам. — Побежали! — не в силах пояснить свои мысли, хлопнула по плечу Лорелею я. — Что?! — закричала она. — Но мы не сможем!.. — У тебя есть другие варианты? — высвободила из подсумка ещё кинжалы я. — Запомни, если поймёшь, что стало совсем худо или меня убьют… — Амора! — …то прыгай с моста. Шанс выжить минимален, но он хотя бы есть, — заключила я. — Держись за спиной и кидайся кинжалами в особо ретивых…       Инструктаж занял немного времени, а когда моя нога коснулась радужного моста, его счёт я и вовсе потеряла. Я рубила, колола, уклонялась и оттаскивала сестру, чтобы потом повторить круг в хаотичном порядке. Сапоги уже хлюпали в крови, когда мы добрались до корабля, и я, увидев Хеймдалля, невольно расслабилась и тут же чуть не поплатилась, уклонившись только благодаря закричавшей сиреной Лорелее. — Не ори, как банши, — скривилась я, за локоть втаскивая замершую от ужаса сестру в круг сражающихся асгардских войнов. Бросив взгляд на её руки, судорожно сжимающие заметно поредевший подсумок с кинжалом, я с досадой закусила губу.       В незнамо откуда взявшийся корабль входили жители Асгарда, по одежде которых сразу можно было сказать, что никаких титулов они не имели. Немудрено, добежать от дворца к мосту быстро мог не каждый, хотя эти именитые змеи могли быть уже далеко — поддержка с воздуха подозрительно долго не появлялась.       Отведя Лорелею к потоку входящих в ковчег асгардцев, я хлопнула её по плечу, восстанавливая дыхание. Но отходить и спасаться она не спешила, смотря на меня с упрямым ожиданием. — Лори, я воин, — мягко ответила я на невысказанный вопрос. — Иди без ме… — Нет! Ты еле держишься! Тебя убьют! — заголосила она. — Если что и способно меня убить, так это твои крики, — скривилась я. — Я и так допустила много смертей из-за своего эгоизма и больше не могу… Что ты делаешь?       Нащупав в подсумке металл, сестра внезапно сверкнула глазами и направила мне в висок слиток с такой скоростью, что я лишь чудом умудрилась отклониться. — Ты что творишь?! — завизжала я, наконец поддаваясь массовому безумию и истерии. — Это ты что творишь, идиотка?! — ничуть не отставала от меня по громкости сестра. — Сдохнуть решила?! Да я сама тебя прикончу! Но только не здесь! — Где хочу, там и подыхаю, ясно?! — продолжила выяснять отношения я, и толкающие тут и там асгардцы меня вовсе не смущали. — Засунь свой хренов язык в свою хренову задницу и вали в этот хренов звездолёт! — Я свалю в хренов звездолёт либо с тобой, либо не свалю вообще! — вдруг толкнула она меня, впервые используя мои земные низкие словечки, из-за чего у меня невольно поднялись брови. — Суртова эгоистка, всегда ты так! Ты всегда была такой, с самого детства! — Лори… — Ставишь свои цели выше других, и совершенно не думаешь о нас! А как же, великая Амора, чаровница, волшебница, которая не боится ни гарма, ни самой смерти! Какое ей дело до других, до отца, не спящего ночами, до сестры, не видящей родную кровь годами… Ненавижу тебя! Я ненавижу тебя, слышишь!..       В груди всё смешалось, когда на её щеках появилась влага, и я ласково положила руку ей на щёку, прижимаясь к её лбу своим. — Я… Я была ужасной сестрой, — почему-то хрипло сказала я. — Обещаю, я исправлюсь… Ты войдёшь на корабль, я помогу войнам отбиться, мы улетим, и я… Хочешь, я покажу тебе Ханчард? Это такая милая планета в парочке световых тысяч лет отсюда, и знаешь, мне кажется, там тебе понравится. Там много платьев, то есть не только платьев, её ещё называют планетой моды, а ты любишь моду, и я подумала, что… Что…       Вздохнув, я зажмурилась и поцеловала её в лоб. Я не использовала магию, но над нами будто возник купол, отрезающий нас от творящейся вокруг войны. — Я скоро вернусь, Лори. Только дождись, — шепнула я, чрез силу улыбаясь, но моя сумбурная речь не подарила ей успокоение, напротив — в её глазах читался чуть ли не первобытный ужас. — Иди же, Лори… Лори?       Она растерянно оглядывалась, судорожно дыша, и не откликалась. Когда я уже подумывала бесцеремонно впихнуть её в поток бегущей к спасению толпы, она неожиданно заголосила так, будто нашла спасение всего Асгарда: — Локи… Локи! Локи, иди сюда! Локи!..       Имя вспыхнуло в груди огнём, и древняя мощь внутри любопытно шевельнулась, взбодрив меня из-за смеси ужаса и счастья. Обернувшись, я увидела принца, вынесшего к кораблю раненного мальчишку на руках. Он тоже заметил меня и замер. Не знаю, сколько мы бы могли так жадно вглядываться друг в друга, но к нему подбежала плачущая мать, рыдая и прижимая спасённого к груди. — …иди же сюда! Быстрее, Локи!.. — не думала униматься Лорелея, и я наконец тряхнула её за плечо, но она отмахнулась от меня, как от мухи.       Вместо того, чтобы побежать обратно защищать Асгард, принц подбежал к нам, и его взгляд судорожно бегал по мне, оценивая, пока я сдерживала желание вцепиться в его руку, чтобы убедиться в том, что это действительно он. — Локи, ударь её. — Что? — одновременно с принцем невнятно воскликнула я. — Она потеряла последний разум. Спятила. Совершенно, — безумно улыбалась сестра. — Если она пойдёт, то умрёт, она точно умрёт, и я…       Она смотрела на Локи с надеждой и явно не ждала от меня подлого удара. Подхватив потерявшую сознание Лорелею на руки, я вздохнула, ёрничая и поясняя поднявшему брови Локи: — У неё был тяжёлый день… — Амора, я… — Не сейчас. Помоги мне доставить сестру на корабль, — мотнув головой, решительно потребовала я.       Вскоре один из воинов, получивший прямой приказ Локи доставить Лорелею в звездолёт в виду её чрезвычайной «ценности для будущего Асгарда», скрылся с сестрой на руках, и я смогла вздохнуть спокойней и хмыкнуть, увидев сверкающие молнии в разом посмурневшем небе. — А что, Тор тоже присоединиться к веселью? — хмыкнула я. — Какой мордобой без Тора? — риторически спросил Локи, и мы переглянулись. Не удержавшись, я небрежно провела рукой по его щеке, сразу отворачиваясь и выходя за кольцо держащих защиту воинов.       За спиной послышались шаги, и Локи непривычно серьёзно сказал: — Будь рядом.       Я медленно кивнула.       Всё снова обрело свой мерный и ужасающий ритм, клинки чернели от крови, но сейчас можно было не оборачиваться за спину, ведь я знала, что её прикроют. Молнии в небе и горечь на языке ознаменовали наше спасение — Тор сильно изменился, и дело было даже не в причёске и не в утерянном глазе, это было что-то тяжёлое и неуловимое, что-то, больше присущее Одину, чем его сыну.       Его молнии разили быстро и беспощадно, и глаз не успевал отследить, как те, кто вставал на пути Громовержца, превращались в пепел. Когда все мертвецы исчезли, настало затишье, и выдалась возможность перевести дух, я молча оглянулась, чувствуя, как противно гложет и холодеет что-то в груди. Взгляд приковала к себе точка, в которой угадывался мой старый дом, в котором мы жили ещё до того, как нашу семью приблизили ко двору.       Из ступора меня вывела только рука Локи, бесцеремонно заведшая меня за спину, и я подняла брови в немом вопросе, впрочем, так и оставшимся без ответа — его глаза не отрывались от точки на мосту, приближавшейся к нам медленно и неумолимо. — Иди в звездолёт. — Что? — переспросила я. — Амора, иди в звездолёт. Ты исполнила свой долг, теперь от тебя мало проку, — терпеливо и тихо повторил он, не отрывая взгляда от зловещей фигуры. Девушка в форме валькирии — неужели и правда?.. — презрительно фыркнула, покрепче сжимая меч. — От тебя тоже проку мало, но ты пятками сверкать не спешишь, — прошипела в ответ я. — У меня остались силы. — И у меня. — Ты плюнула в мертвеца кровью. — Это был дестабилизирующий приём. — Амора… — Иди в корабль, Амора, это приказ, — неожиданно вмешался Тор, не удостоив меня и взглядом. — Свой приказ можешь засунуть себе… — Амора! — прорычал он так, что от шока я умолкла. Никогда до этого он не говорил со мной таким тоном.       Наступила тишина, во время которой слышался лишь лёгкий стук приближающейся смерти, и лицо Тора неожиданно преобразилось, я отметила это краем сознания, потому что всё моё внимание привлекал лишь он, мой старый дом. Тор перебросился с Локи парой фраз, которые ничего не значили для меня и значили чрезвычайно много для них. Глаза принцев загорелись надеждой, и Локи, весело обозвав затею безумием, твёрдо кивнул, глядя брату в глаза. — И её забери, — небрежно бросил Тор, и я не успела среагировать, как лёгкой рукой меня отправили в беспамятство.

***

      Проснулась я от нежных поглаживаний и, сморгнув влагу с глаз, увидела, что лежу на коленях сестры, что задумчиво и нежно перебирает мои пряди. В груди появилась тяжесть, становящаяся с каждым вдохом всё объёмнее и сильней. Было чувство, что я потеряла что-то бесценно важное, будто для меня закрылись бесчисленные двери, будто меня обокрали, обделили, выставили взашей с праздника вон, сделали посмешищем, изгоем, и я… Я… никогда не вернусь. Никогда не вернусь обратно…       Из груди вырвался всхлип, и сестра позвала меня, поняв, что я проснулась. Вместо ответа я замотала головой и, не в силах сдерживаться, разрыдалась вовсе. — Всё закончилось, сестра, мы живы, не волнуйся…       Я отрицательно замотала головой и, будучи не в силах описать и внятно объяснить свои чувства, сжала её в объятиях, а пустота в груди становилась лишь сильнее. — Мора, ну что ты? Мы живы… Живы, понимаешь? Царевичи вернулись с победой, и мы летим домой, в наш новый дом… Подумаешь, Асгард! Разве не много на свете планет? Выберем любую и начнём с этого твоего Анчарда… Планета Моды, звучит же, да? Когда высадимся на землю, пойдём и накупим лучших платьев. Я всегда говорила, что тебе идёт синий цвет, а ты как прицепилась к своему зелёному…       Она всё говорили и говорила, но перед глазами вместо праздного Анчарда вставал мой старый дом, медленно сгнивающий и превращающийся в уносящуюся ветром труху.

***

      Перед глазами проплывали равнодушные и далёкие звёзды, и я пристально вглядывалась в них, ища то ли знак, то ли подсказку. Рука нежно поглаживала ладонь заснувшей Лорелеи. Свет в зале давно погас, перестав освещать испещрённые в беспокойстве лица асгардцев, но многим сегодня не спалось, и я была в их числе.       Откинув голову на стену, я прикрыла глаза, из-под ресниц наблюдая за танцем теней. Постепенно меня начали убаюкивать эти хаотичные движение, и прежде чем Нотт забрала меня в свои объятия, ко мне приблизилась невыразительная фигура, неправильность которой ощущалась очень точно, но выявиться мной не могла.       Невыразительный асгардец опустился передо мной на колени и молча протянул кинжал. Трепетно проведя пальцами по гравировке, я с тёплой усмешкой крепче сжала его пальцы на нём и ухватилась за протянутую руку.       Шли мы в тишине, руку он не отпустил, и в груди огнём забеспокоилась волна чуждого, тёмного и неясного.       Мы прошли в каюту, дверь с щелчком закрылась, и чужая личина спала с его лица. Мы стояли друг напротив друга, едва дыша, и я, не осознавая, сделала шаг, будто меня тянуло невидимой нитью, и Локи, получив сигнал, быстро приблизился ко мне.       Поцелуй был горьким и нежным, и на секунду я забыла обо всём: и о утерянном Асгарде, и о потери целой жизни и чего-то, что было важнее её. Едва восстановившаяся магия подрагивала на кончиках пальцев, пока они нежились и гладили щёки, скулы, веки… Когда ладони бережно сжали, я тихо выдохнула, ощущая, как приятно резонирует энергия, и улыбнулась по-прежнему пьяно и совершенно шально, получая в ответ такую же сумасбродную улыбку.       Позабылись все старые обиды, куда-то пропала и робость, и волнение, осталась внутри лишь лёгкость и неуловимое тепло, и я даже не обратила внимания на то, как в любопытном порыве шевельнулась внутри древняя мощь. — Я скучала, — с трудом выдавила из себя я единственное, что было, спустя столько лет.       Вместо ответа он провёл по моей повлажневшей щеке, и я зажмурилась, спрятав голову на его плече. Не знаю, сколько мы так стояли, но время сейчас значения не имело. От Локи пахло дымом, железом и чем-то неуловимо свежим и морозным, что всегда было присуще ему. Хотелось замереть так, пока всё не образуется и не встанет на свои места. — Амора, я…       Его прервал взрыв, хорошо тряхнувший корабль. Мы ухватились друг за друга и тревожно переглянулись.       В рулевом центре было полутемно и шумно. Асгардцы испуганно шептались и перемещались, как встревоженные мухи. Локи уже давно ушёл к Тору, а я тысячу раз пожалела, что оставила спящую сестру. Страх невидимой волной окутал всех, и в глазах встреченных богов читалось что-то тяжёлое и неизбежное. — Лорелея! Лорелея, я здесь! — облегчённо засмеялась я, подбегая к замершей у окна сестре. — Прости, ты не сердишься? У меня было важное дело, я всё тебе объясню и… Лори?..       Её взгляд не отрывался от иллюминатора, как и взгляды многих других, смотрящих столь же апатично, как и сестра. Нахмурившись, я обернулась, вглядываясь во мглу, и моя рука крепче сжалась на чужом плече.       Неизбежная неотвратимость, застывшая огромным кораблём с наведённым прицелом, пускала по копчику стаи мурашек, и я, вслушиваясь в слова Тора, передающего сообщение о том, что на корабле лишь мирное население, чувствовала, как разгоняется по телу древняя мощь, давая понимание, что добраться до Мидгарда так и не получится.       Уголок рта судорожно дёрнулся, и я криво улыбнулась, говоря: — Лори, а помнишь нашу игру?..

***

      Во рту булькала кровь, и я быстро сплюнула её, стараясь попасть на ботинок идущего впереди конвоира. Мимо. Жаль. Цепи опутывали тело крепко, а ноги волочились следом за силой чародея, тянувшей меня за ним вслед. Среди лежащий на полу асгардцев мелькали знакомые лица, и в груди расползалась стылая обречённость и недоумение — почему не убили сразу? — Повелитель, — торжественно произнёс конвоир, склоняясь, — я нашёл её…       Перед взглядом всё расплывалось, однако фиолетовую фигуру, облачённую в тяжеловесные доспехи, я не заметить не могла. Она медленно приближалась ко мне, и аура сила с каждым его шагом пригвождала к полу всё сильней. Если бы я не стояла на коленях, то непременно рухнула бы на них вновь. — Чаровница Амора… — сказал он до того властно, медленно и тягуче, что древний, как мир, инстинкт нападать или бежать как никогда сильно забрезжил во мне. — Знаешь, если хотел взять у меня номерок, мог бы и просто попросить, — непроизвольно вырвалось у меня, и я почувствовала невыносимое желание удариться головой. — Девчонка, как ты смеешь… — зашипели мне, однако взмах рукой захватчика его одёрнул. — Где камень? — снова властно произнёс он. — Камень? Какой камень? — забормотала я, кажется, чувствуя, что у меня начинается горячка. — В последний раз я покупала камни на Турине года два назад. Если хочешь купить кольцо или, скажем, серёжки, то тебе прямым ходом на…       Сжавшиеся цепи выбили из меня последний дух, и я захрипела, заваливаясь на бок. Послышался звон стали, крики, среди которых промелькнул знакомый голос, и когда темнота почти окончательно поглотила всё, мне всё-таки дали возможность дышать.       Пока я судорожно хватала воздух, меня схватили за челюсть, приподнимая и наслаждаясь ужасом в моих глазах. — Выбирай: их жизни или камень?       Меня насильно повернули в сторону, и я увидела связанных Тора и Локи. Иллюзий, впрочем, я не питала — не убьёт сейчас, убьёт позже, тогда, когда получит своё. — Да нет у меня чёртового камня, — выплюнула я, скривившись из-за залившей глаз крови. — Я не вру, обыщи меня вдоль и поперёк, не найдёшь и его следа. — Ты не лжёшь, — задумчиво констатировал он, и я почти расслабилась, как он припечатал: — Недоговариваешь. — Камень остался в Асгарде, можешь попытать счастье найти его там, — прохрипела я, ухмыляясь, и непроизвольно пискнула, когда меня грубо швырнули в сторону. — Убей их. — Что?! — закричала я. — Я сказала правду! У меня нет камня! Нет!       Проследив мой панический взгляд, Танос приказал: — Начни с этого.       Когда цепи обвились вокруг Локи крепче, сдавливая и перекрывая кислород, внутри меня сжалась тугая струна, и я что-то бессильно закричала, требуя, клянясь и умоляя. Древняя мощь внутри шевельнулась снова, и чем больше росло моё отчаяние, тем сильней становилась она. И когда внутри что-то подсказало, что всё почти кончено, струна распрямилась, меня бессильно выгнуло дугой, и мир на миг замер.       Пока моё тело заваливалось на бок, я видела, как цепи вокруг Локи гнили на глазах, заклинания на них спадали, превращая металл цвергов в труху. Длилось всё это доли мгновений, и когда мир снова пришёл в движения, я-таки стукнулась головой, тихо застонав. Перевернувшись на бок, я оценила то, что заклинание спало с меня тоже, и, найдя взглядом приходящего в себя Локи, пожалела, что не вхожу в число девиц, падающих от облегчения в обмороки. — Поглотила камень?.. — Повелитель… можно… Позвольте!.. — …на Мидгарде… Око…       Прикрыв глаза, я поддалась слабости и позволила себе не вдумываться, ведь окружающие меня шепчущие голоса не считала нужным умолкать, а сила внутри всё больше стягивала грудь. С каждым вдохом чувства куда-то уходились, и становилось всё больше наплевать, что будет со мной, с Асгардом, с Тором, с Локи и даже с сестрой. Пусть каждый провалиться в Хельхейм, лишь бы пропал этот шёпот, и я бы хоть немного полежала в тишине.       Когда меня бесцеремонно схватили за локоть, я раздражённо дёрнула головой, но грубые руки уходить не спешили, и меня снова захватили в оковы, дёрнув наверх. — Не трогай меня! — прорычала я, дико смотря на державшего меня мага. На его лице отпечаталось непонимание прежде, чем его тело превратилось в пепел. В последний момент в труху превращался скелет, и я лениво отметила, как сильно он различается у разных рас.       На руках сами собой заживали порезы, то возвращая мне гладкую белую кожу, то снова оборачиваясь рваными ранами. Вокруг меня подрагивал воздух, и я глубоко дышала, пока в голове сменяли друг друга бессмысленные образы. — Повелитель, прошу Вас, не надо! Она опасна!..       Подняв руку на шедшего ко мне Таноса, я зажмурилась и доверилась проснувшейся силе, но его перчатка засияла ярче, и мигающие на ней два камня сохранили ему жизнь, а я снова повалилась на колени, сплёвывая кровь. — Как далеко ты зашла в погоне за бессмысленной мечтой, — пророкотал его грудной бас. — Принять в себя всю мощь камня и остаться в живых, чтобы бессмысленно сгореть в ней дотла.       Его фигура неумолимо нависала надо мной, перчатка засияла ярче, и из меня будто начали выпивать жизнь. Я закричала. Казалось, будто меня режут на части, а душу разрывают на мелкие куски. Позабылись все великие цели, и мне хотелось лишь одного — чтобы всё это закончилось, и будто повинуясь, желание вскоре исполнилось.       Испуганный вздох и звон стали.       Собрав последние силы, я подняла глаза, смотря, как рассеиваются мои чары, и невидимость спадает с сестры, обнажая рваную рану в животе, оставленную Таносом. Лорелея одними губами шепчет «Прости» прежде, чем её отшвыривают на пол.       Голос Таноса вновь звучит, говоря что-то важное и бессмысленное, слышен и рык, и бесплодные попытки освободиться Тора, и едва уловимо дрожащий и подобострастный голос Локи, но всё это будто отходит на второй план. Время замедляется последний раз, подчиняясь моей воли, и я поднимаюсь на дрожащие ноги, сажусь возле закрывшей последний раз глаза сестры и, забирая из её рук кинжал, вонзаю его себе в сердце.       Обнимая покрепче Лорелею и видя пляшущие в темноте звёзды, я равнодушно подумала, что так и не увидела родной Мидгард в последний раз. Перед закрытыми глазами предстал образ дома у озера, но и его вскоре поглотила тьма, в которой почему-то мелькали зелёные всполохи.