Охотник за временем

      В уши задували ледяные порывы ветра, пытаясь окончательно сбить с ног и сдаться.       Возможно, иногда действительно лучше сдаться?       Вокруг неровным рядом стояли деревья, будто охраняли тропу, скрытую между двух небольших, но пушистых кустов. Позади слышались голоса, лениво бредущих по следу людей, обсуждающих предстоящий обед.       Она всегда могла лишь наблюдать за происходящим, не в состоянии сделать что-либо, боясь даже с места сдвинуться. Возможно, ей не стоило слепо полагаться лишь на отца, наивно полагая, что его не сломает этот мир. К сожалению, девочка была слишком слаба, чтобы даже заговорить со сверстниками, не говоря уже о чём-то большем, но время неумолимо шагало вперёд, безжалостно расправляясь со всеми неугодными или ненужными, оставляя за собой гору безжизненных и забытых в песках людей, о которых либо было не принято говорить, либо и сказать нечего.       Когда пришло время, однажды ночью, надев свой старым полудраный пиджак, пропахнувший пылью, отец присел рядом с ней, кашляя в руку и доставая из кармана небольшой шарик медного цвета пять сантиметров в диаметре. По всему шару были высечены символы.       — Они ищут это. Мой венец творения. Пришло время, чтобы передать его тебе. Я расскажу, как он работает, но запомни: в руки этих подлых и озлобленных людишек это попасть не должно. Ясно?       Отец так сильно похудел, что от него остались лишь печальные глаза серого тусклого цвета. Внутри него давно погас огонь к жизни, даже забота о родной дочери, которой едва исполнилось десять, не приводила его в чувства, не в состоянии даже слегка починить разбитый внутренний стержень.       — Да, — она кивнула головой, протягивая руку вперёд. — Я готова, отец!       Отца вскоре не стало. За окном стояла холодная осень, ветер обрывал деревья, а она, сидя у свежей насыпи, хотела увидеть мать. Даже слёз уже не осталось по отцу, как и страха, что она совсем одна в чужом мире, вырванная из родного уютного гнёздышка просто потому что… отец никогда не говорил о своих намерениях, проводя все дни и ночи в охотничьем домике, где проводил эксперименты.       Дочка достала шар, который отец прозвал «Спатиум», из-за которого всё началось и закончилось. Главное — не отдать разработку отца в чужие руки, а дальше — а что делать дальше?       Позади послышались шаги. Не одного человека, а троих, как минимум.

2191 год. Конец старого и начало нового.

      Ровно сто лет прошло со всемирной катастрофы, вогнавшей человечество в борьбу за выживание. Никто не знал, что произошло именно, свидетели тех дней были давно не в этом мире, а остальные не были надёжными рассказчиками, уверяя, что виной катастрофе был технологический прогресс, другие твердили о пришельцах, и без божьей кары, конечно же, не обошлось.       Маленькому Эрену было плевать, что именно послужило причиной, он был занят сбором хвороста и мыслями о мире, про который ему рассказывал Армин, найдя у деда старую книгу с яркими картинками. Неужели раньше были фотоаппараты? Телевизоры? Коммуникации?       Эрен посмотрел на небо, где пролетала стая птиц. Серое полосатое перо плавно закружилось в воздухе, плавно падая недалеко от Эрена. Мальчик подобрал его, крутя в руках, думая, что птицы явно видели внешний мир. Почему люди не умеют летать?       Эрен обернулся, увидел, что к нему приближается Армин с очередной книгой. Но уже не о внешнем мире.       — Глянь, Эрен! — глаза Армина горели от интереса. В руках он сжимал небольшую синюю книгу с коричневыми буквами: Д. Н. Рид «Охотник за временем». Сзади не было ничего от автора или аннотация, лишь фраза: «Ничто не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда.»       Армин с таким захлёбом рассказывал про теории Рида, что Эрен даже испугался за друга, будто одержимого всей этой идеей, хотя многого и не понимал, надеясь, понять потом, когда чуть подрастёт.       Через полгода на Парадиз прибыло семь марлийских кораблей, свозивших на остров элдийцев со всего мира, устроив здесь колонию, застравляя элдийцев добывать полезные ископаемые.       Элдийцы снова были вынуждены отмываться от грехов, преследующих их постоянно, раз за разом.       Эрен тоже опускался на лифте в шахты, разносил шахтёрам еду и воду, но далеко в пещеры не ходил, а однажды познакомился с Микасой, чьи родители тоже были согнаны в пещеры. На улицу им разрешалось выходить лишь на выходные, гуляя за забором. Марлийцы не выпускали их дальше, называя последними словами, а Эрен злился. Он поднимал камни, бросал их через забор и кричал до хрипоты, ненавидя всех, кто отобрал у его народа свободу. Вскоре он понял, что это бесполезно. Он слишком слаб, чтобы противостоять этому миру, а потом и вовсе разочаровался в жизни, когда его родители оказались засыпаны в пещере с другими элдийцами. Они оставались живы несколько дней, кричали, молили о помощи и Эрен с Микасой, Арминой и другими элдийцами голыми руками разбирали камни, стерев руки в кровь, но помочь своим близким и родным они так и не смогли. Эрен понимал, что им нужна сила, которая сможет помочь им дать отпор и вернёт отнятую свободу.

2197 год. Шанс, всё исправить.

      Эрен задумался о книге «Охотник за временем», сидя возле пещеры, смотря на небо и почёсывая голову.       «Мы привыкли считать, что прошлое может влиять на будущее, но что, если я вам скажу, что будущее может так же оказывать влияние на прошлое?»       Эрен мечтал изменить только два момента: чтобы родители были живы, а Парадиз свободен.       С нетерпением смотря вдаль, он подошёл поближе к забору, протянутому почти по всему его родному городу, превратившегося в могилу для многих его близких и друзей.       Вдалеке, среди деревьев, он заметил свечение, пальцами дотронулся до железных прутьев, внимательно вглядываясь вперёд, видя, как марлийцы бегут обратно, оглядываясь и крича от страха.       Кто-то должен был взять ответственность на себя.       Эрен посмотрел на испуганного Армина, держащегося за голову, и Микасу, с грустью смотрящую на друга.       — Что ты наделал, Эрен? — почти плача, спросил Армин.       — По-другому, наш народ не спасти. Вы и сами знаете ответ! Прекратите уже наматывать сопли на кулак! — Эрен достал из кармана спатиум. — В руки марлийцев это точно не должно было попасть!       Огромные руки схватились за забор и начали тянуть его на себя, вырывая с корнем и отбрасывая секцию за секцией назад. Армин зажмурился, не желая за этим наблюдать, понимая, что они снова вернулись к той силе, за которую их ненавидел весь мир.       — Это единственный выход. Поймите, а! — Эрен убрал спатиум в карман. Его раздражало, что друзья не поддержали его, он же и для них старается, как они понять не могут?       — Да пойми сам, Эрен, мы же вернулись к той силе, за которую нас ненавидели! — Армин резко подбежал к другу, хватая его за грудки, дёргая к себе, сжимая рубашку.       Титан упал, начав испаряться. Эрен оттолкнул Армина, разворачиваясь и подбегая к титану. Он верил, что теперь всё станет по-другому. Если Армин и Микаса будут против, то полно элдийцев, готовых пойти за Эреном, а он поведёт их за собой, создав группу, которую кто-то назвал «Либертас», а ему это название понравилось.       Эрен не побоялся вступить в противостояние с марлийскими воинами, а потом и со всем миром, заявив о возрождение Элдийской империи.

2210 год. Петля.

      Громкий выстрел. Эрен даже не заметил, кто стрелял, кто посмел попытаться убрать человека, владеющего титаном? Но вдруг он зашатался, дотронувшись до живота, увидел кровь и упал на спину, чувствуя, как рот наполняется кровью.       — Эрен! — приятный женский голос доносился издалека. Её руки зажали его рану, а на помощь уже спешили друзья, обезвредив стрелка.       Эрен пытался дышать. Кажется, дробь пробила не только живот, но и лёгкое. Внутри всё булькало и клокотало.       — Сила титанов… она не должна… не должна исчезнуть! — трясущейся рукой он протянул ей спатиум.       — Э-э…эрен… Нет!       Взяв спатиум, поднимаясь на ноги, понимая, что Эрену уже не помочь, она отошла на безопасное расстояние, нажимая на кнопку внизу, где пересекалось три линии, на которых были выгравированы символы.       В небе появилось серое облако, окружённое голубыми молниями, вокруг образовались три линии, идущие от облака прямо в землю, красиво кружась и переливаясь миллиардами мерцающих звёзд, похожих на пыль, подсвеченную ярким солнечным светом.       Один момент — и всё исчезло, запуская начало чего-то нового и неизвестного, лишь порывы ветра и запах пыли остались в воздухе.