Выжившие

— Мой дорогой мальчик, ты даже не представляешь, как я рад, что удалось перевезти тебя сюда. Хоть ты и перебил в процессе кучу народа, — доктор Истерман ласково погладил стекло капсулы, в которую было помещено тело молодого мужчины. Билли был гордостью профессора Вернике — полностью здоровый, сильный, молодой парень. Единственный из всех подопытных полностью прошедший все эксперименты проекта «Вальридер» и изменившийся. Не сошедший с ума, но ставший чем-то большим, чем человек. Поначалу никто и не думал про Х-гены. Если у Билли и была врождённая мутация, то внешне это никак не сказывалось. Если, конечно, не принимать в расчёт полную предрасположенность к любым препаратам — его организм словно подстраивался под химию, что вливали в него литрами. Вернике ничего не замечал, одержимый своей идеей сверхчеловека. А вот Истерман наблюдал внимательно, и когда Билли, под воздействием очередной сыворотки, свёл с ума остальных подопытных и практически уничтожил исследовательский центр, Истерман тут же поспешил намекнуть научному руководству Гидры, что такой ценный ресурс просто так уничтожить слишком расточительно. Плюсом к его аргументам был интерес АНБ к проекту — увы, Организация так и не смогла заиметь там своих агентов, но доктора все эти шпионские игры мало касались — он получил Билли и развернулся в полную силу. А сейчас он и вовсе был счастлив: трое здоровых объектов для исследований! Целых трое! То, что к ним, в этот заброшенный Центр, ставший и склепом, и могильником, смогли пробиться люди из внешнего мира, уже перестало волновать доктора. Как и призрачная возможность выбраться, наконец, отсюда. Сейчас всё, о чем он думал — новые исследования. И объекты для этих исследований были как на подбор: высоченный сильный блондин, явно вышестоящий офицер. Судя по внешнему беглому осмотру — совершенно здоровый и физически и психически. Второй экземпляр цеплял также сильно своей похожестью с незабвенным Зимним Солдатом. Всё же Истерман наблюдал того, можно сказать, вплотную целых два года. Вполне вероятно, что это клон — Гидра всегда была впереди всех других Организаций в области различных исследований. Но сейчас доктора больше всего волновал даже не он, а третий. Ассистенты, присматривающие за троицей чужаков через систему видеонаблюдения, докладывали доктору о каждом их шаге или шепоте. Конечно, он, как учёный, не должен обращать внимания на подобные мелочи. Однако, имя одного из троицы было слишком редким и нетривиальным, чтобы просто пропустить доклад мимо ушей. Да что там говорить, Истерман слышал это имя один раз в жизни — когда мистер Пирс привёз с собой в Центр помимо Зимнего Солдата ещё и мелкого пацана. Подростка, за которого Истерман должен был отвечать! Неслыханно! Однако, второму человеку в Организации не отказывали. Это потом Истерман узнал, что Пирс на тот момент успешно избавился от старого Директора и сам занял его место, занявшись чистками внутри Организации. А до этого он полагал, что требования начальства не так уж и значительны, чтобы строго им следовать. И если бы Зимний не вмешивался в эксперименты, не подчиняясь требованиям учёных не мешать им, то, возможно, они бы просто угробили мальчишку… — Доктор!.. Доктор Истерман! — голос одной из медсестёр еле смог прорваться через воспоминания, захватившие доктора. — Да-да, слушаю, — рассеянно отозвался Истерман, отворачиваясь от капсулы. — Трое объектов забрали все носители информации и покинули картотеку, — сухо доложила медсестра, — сейчас они движутся в сторону выхода. Также мы обнаружили тело доктора Трайгера с пулевым отверстием в… — Я понял, — перебил он формальный доклад женщины и поморщился. Увы, но в большинстве своём в живых остались только совсем уж фанатики науки, которые подчас даже простой разговор умудрялись перегрузить специализированными терминами. Или вот такие, низкоквалифицированные кадры. — Проведите их по камерам, — отдал он приказ, — как только появится возможность — разделите и пустите газ. Если удастся подойти вплотную, используйте транквилизаторы. Он снова повернулся к капсуле, слыша за спиной удаляющиеся шаги. Вздохнул. Нужно подготовить инструменты. Если ему повезёт, то скоро он посмотрит, что будет, если слить двух условно человеческих существ в одно. *** Они споро разложили всё, что было в коробке, по рюкзакам и двинулись назад. Как ни странно, но их никто не останавливал, не пытался задержать или вступить в разговор: только провожали странными взглядами, да допотопные, но вполне рабочие на этом этаже видеокамеры мигали зелёными огоньками. — Не нравится мне это, — негромко заметил Барнс. Они снова нацепили шлемы и шли почти прежним порядком, только теперь и Барнс и Рамлоу держались за спиной Роджерса, а не чуть поодаль. Однако до самого блока дезинфекции их никто так и не попытался остановить. А вот в самом блоке их разделило: сверху упала прочная стеклянная стена, разрезая блок на две части, оставляя суперов в одной, а Рамлоу, на свою беду отошедшего чуть дальше, — в другой. Прежде чем даже Барнс успел среагировать, помещения с шипением наполнил едкий зеленый газ, явно отличавшийся от того, что был в первый раз. Встроенные в шлем фильтры от Старка оказались не способны справиться с неизвестной дрянью, созданной местными гениями. Лёгкие горели, а к горлу подкатывал горький ком, заставляя с трудом подавлять рвотные позывы. Створки отъехали в стороны, выпуская из газового ада суперсолдат, и сомкнулись за их спинами, оставляя третьего где-то там, позади. Барнс яростно выматерился на русском. Такая примитивная ловушка просто не могла сработать! Но сработала. — Спокойно, — Роджерс сжал его плечи, хорошенько встряхнул, приводя в себя, — мы сейчас подорвём двери и войдём. Я отдам приказ на штурм, и пока будет идти зачистка, мы найдём Рамлоу. — Ты сказал, что вытащишь выживших, — прохрипел в ответ Барнс, споро начиная доставать и крепить взрывчатку к заблокированным дверям. — Да, но теперь не вижу в этом смысла, — спокойно и жёстко отозвался Роджерс, сразу напоминая себя самого во Вторую Мировую. — Ни один из этих людей, — он кивнул куда-то в сторону лабораторий, — не сделал ни единого жеста, чтобы помочь самим себе. Даже сейчас они все не могли не понимать, что мы их единственный шанс выбраться, наконец. Вместо этого все эти исследователи предпочли и дальше заниматься своими безумным и никому уже не нужными экспериментами. Забрали Рамлоу, и явно не для того, чтобы как-то помочь ему или нам. Или себе самим. Так что нет, Бак, в своих намерениях я всегда честен. Роджерс закончил говорить и отошёл подальше, чтобы не мешать Барнсу расставлять взрывчатку, и попытался связаться с отрядами, что уже должны были выйти на позиции вокруг Центра. Президент, когда они обговаривали такую возможность, сказал, что вместе со спецотрядами и отрядами Гидры будут задействованы и регулярные войска. Просто из-за размеров территории, которую нужно было полностью зачистить, чтобы ни один безумец не смог выбраться в большой мир. Роджерс признавал, что мера жестокая, но необходимая. Обычные люди, на которых местные психи наверняка бы наткнулись, были абсолютно беззащитны, как перед подопытными, накаченными всевозможными сыворотками, так и перед выжившими фанатиками от науки. Так что особых угрызений совести Капитан Америка не испытывал. Он только волновался за Рамлоу да за солдат, которым придётся участвовать в зачистке. Ведь обязательно что-то пойдёт не так и кого-нибудь ранят. Связаться с командирами отрядов удалось только на третий раз — связь работала с жуткими перебоями, явно какие-то допотопные, но мощные глушилки. Но Роджерс смог отдать чёткие приказы: — Выдвигайтесь на позиции и начинайте. Полная зачистка. Никаких пленных. Никаких данных или оборудования. Уничтожить всё. — Принято, — донеслось через помехи. Роджерс отключил связь и посмотрел на подошедшего Барнса. Тот кивнул на ближайшую закрытую дверь: — Схоронимся там. Прятаться здесь всё равно больше негде. Давай, мелкий. Вдвоём они споро и аккуратно выломали заклиненную дверь и нырнули в пустую комнату, чтобы укрыться от взрыва. *** Когда его резко отсекло от напарников, Рамлоу вскинул оружие, готовясь отбиваться. Когда едкий газ начал, несмотря на защитный шлем и хвалёные фильтры, разработанные Старком, выедать глаза, он сразу же метнулся назад, ко входу, одновременно давая короткую очередь вслепую. Видимо в кого-то всё же попал — сквозь шум подаваемого газа он услышал чей-то болезненный вскрик, и ускорился, врываясь в тесный сейчас коридор. Наверное, доктор Истерман приказал собраться здесь всем по возможности сильным ассистентам или медбратьям. Или как они назывались здесь правильно. Так или иначе он был в лучшем положении, чем противники, которые больше мешали друг другу. Самой первой очередью он серьёзно ранил одного из них, и теперь тот лежал возле стены, мешая остальным. Почему они вообще открыли двери так рано, не дав газу сделать дело, Рамлоу не понимал, а анализировать чужие ошибки не было времени — в него начали стрелять в ответ и, увы, не из боевого оружия. Он отдавал отчёт, что, скорее всего, если он не уничтожит сейчас врагов, то его схватят. Транквилизаторы на него, пусть плохо, но действовали. Значит, нужно было ускориться. Рамлоу завертелся ужом, стреляя, меча ножи и стараясь вести бой на дистанции, где он мог бы контролировать действия противников. Накаченные химией «халаты» всё равно проигрывали обученному боевику, и Рамлоу положил всех семерых, включая раненого в начале, и замер настороженно. Не могло всё быть так просто. Чуть дальше по коридору засветился экран допотопного телевизора, закреплённого на стене под самым потолком. Сквозь помехи проступило болезненно знакомое изображение: фигура в белом халате, скрытое хирургической маской лицо, очки. — Номер сто сорок семь, — чужой-знакомый голос буквально ввинчивался в сознание, заставляя руки ослабеть, — ваше поведение совершенно недопустимо. Вы не справляетесь. Я собираюсь помочь вам. Направить на истинный путь. Интуиция взвыла сиреной в отупевшем мозгу, заставляя застывшее в оцепенении тело дернуться в сторону и вскинуть оружие. Шею укололо, ещё и ещё раз. Последним, что Рамлоу увидел, был шипящий помехами экран. И очертания фигуры в белом халате. *** Навыки Зимнего не подвели, и направленным взрывом двери в блок дезинфекции вынесло, не причинив при этом серьёзного ущерба окружающей обстановке. Вторые двери тоже пришлось взрывать — они вдобавок к пуленепробиваемому стеклу были укреплены стальными пластинами. Перегородку, разделившую блок, уже успели убрать, но ни следов, ни самого Рамлоу там не было. Сразу же после блока они оказались в уже остопиздевшем коридоре, и Барнс тут же сделал стойку, как гончая на охоте. Впрочем, следы короткого боя были видны невооружённым взглядом: кровь, гильзы, запахи пороха и, опять же, крови. Тел не было. — Вряд ли тут много народу, — рассуждал Роджерс, но нестись «сломя голову» вперёд в кои-то веки не спешил, — нам нужен хоть какой-то «язык». Взяли его скорее всего транками, так что нужно быть осторожнее. — Проще просто идти вперёд и проверять, — не согласился с ним Барнс, — и убирать всех встречных. Один раз за спиной оставили, а теперь непонятно чего ждать. — Пошли, — вздохнул Роджерс, но спорить хоть не стал, только попросил, — постарайся сразу не убивать, мало ли здесь кодовых дверей и прочего. — Ладно, — проворчал Барнс, признавая его правоту, и передёрнул затвор. *** Истерман аккуратно снимал с бессознательного тела просто ужасную гору оружия, небрежно отбрасывая то на пол к шлему и бронежилету. Потом закрепил руки и ноги фиксаторами на кресле и установил капельницу с новым образцом сыворотки. Пока та поступала в кровь испытуемого, у него было время подготовить остальное. Доктор подошел к капсуле и отодвинул верхнюю крышку. Стал методично присоединять к телу Билли провода, датчики, потом установил недавно созданную установку нового морфогенетического передатчика и начал вводить данные. Когда капельница закончилась, присоединил к системе образец сто сорок семь. Доктор был полностью поглощён процессом нового эксперимента и совершенно не обращал внимания на окружающее, тем более его личная лаборатория была надежно экранирована от внешнего мира. Только вылетевшая от взрыва дверь заставила его оторваться от экранов, где скакали графики и цифры, и поднять взгляд на ворвавшихся в «святая святых» боевиков.