Выжившие

Зимний был недоволен. Этот центр исследований внушал ему немалые подозрения, зря новый Куратор оставил их здесь. Он бросил взгляд на мальчика, за которым должен присматривать. Куратор Пирс, пристально глядя в глаза Зимнему, прежде чем уехать, прямо сказал, что Зимний отвечает за жизнь и здоровье парня. Он не должен мешать врачам и во время тренировок может вмешиваться ТОЛЬКО в крайнем случае! Если его подопечному будет угрожать смертельная опасность, с которой тот самостоятельно не сможет справиться. — Познакомься, Брок, — Куратор тепло улыбнулся подошедшему к ним желтоглазому подростку, — это мой лучший боец. Позывной — Зимний Солдат. Он останется с тобой и будет присматривать и помогать по мере надобности с тренировками. — Привет, — мальчишка смотрит совсем без страха и протягивает руку, — я Брок. Зимний неуверенно, косясь на Куратора, пожимает тонкую ладошку. *** Барнс всё больше времени проводит в спортзале, надеясь отвлечься от тяжёлых мыслей и накатывающих воспоминаний. Он начал временами думать, что не стоило принимать приглашение Старка. Стив говорил, что это могло произойти с Рамлоу в любой момент. Что триггером для восстановления памяти могло послужить что угодно, но сейчас Рамлоу получает реальную помощь и шансы на успех очень высоки. Барнс ему благодарен, правда. За понимание и за заботу. Но и избавиться совсем от этих мыслей не может. Зимний всегда был контролфриком. Все свои операции рассчитывал посекундно, чтобы ничто не могло вмешаться в процесс и пойти не так. И сейчас это здорово мешало, потому что теперь ему только и оставалось, что положиться на других и ждать. Из-за этого стали появляться кошмары: криокамера, словно ледяной гроб, засасывала его в свои объятия, и всё, что было в его жизни после «Озарения», начинало казаться просто сном. Или проклятое Кресло, стиравшее подчистую всю память: о Командире, о С.Т.Р.А.Й.К.е, о счастливых месяцах на Сицилии, о Стиве и остальных людях, с которыми он успел сблизиться. Сны были стылыми и безнадежными. Хорошо, что Стив, волнуясь и краснея, предложил ночевать вместе. Сам бы Барнс до такого не додумался бы, он ещё слишком плохо помнил Роджерса. Но согласился, не раздумывая, и не пожалел. Стоило только Барнсу завозиться в объятиях кошмара, как Роджерс тут же обнимал его, шептал сонно: «Всё хорошо, Бак. Спи», и Барнс расслаблялся. *** Роджерс тоже не терял зря времени — мисс Поттс, посоветовавшись с мисс Роуз, подала ему идею получить образование, ведь кроме обычной школы у Роджерса за плечами ничего не было. Школу искусств в Нью-Йорке он не закончил. А курсы в лагере Лихай нигде по документам не отображались. Секретность и всё такое. Даже звание ему было присвоено после окончания Войны. В память о подвиге, так сказать. Регулярные занятия с хорошим психологом приносили свои плоды. Стив постепенно перестал считать, что что-то должен разным личностям. Начал более трезво смотреть на вещи. Ну и, наконец, вспомнил, что помимо патриотизма и отстаивания справедливости у него были и другие интересы. Большая Центральная школа искусств, которую он бросил ради попыток попасть на фронт, с радостью приняла к себе Капитана Америку. Стив только головой покачал, узнав, что после Войны в школе была установлена памятная табличка, сообщавшая всем желающим, что когда-то здесь учился будущий суперсолдат. На взгляд самого Роджерса, это уже было чересчур. Но пришлось улыбаться, фотографироваться с директором для NYT, раздавать автографы пришибленным новостями преподавателям и радостным студентам. Хорошо, что удалось поступить на заочное. Учиться любимому делу, когда вокруг тебя толпы восторженных фанатов, такое себе удовольствие. В общем, дело для Стива нашлось и без спасения мира. *** Президент Эллис был умным и дальновидным политиком. И кроме того, предполагал, что недавно раскрытая Гидра вполне могла успеть собрать самые ценные активы и снова скрыться. В конце концов, эта Организация семьдесят лет вполне успешно выживала в тени старого врага. Капитан Америка, не опутанный различными подписками, был гораздо полезнее. Президент, в отличие от того же директора Щ.И.Т.а, вовсе не считал, что воскресший герой ему чем-то обязан. Он даже не стал бы возражать, если бы Капитан вышел в отставку и занимался своими делами, но, учитывая недавний скандал с «Озарением» и чистки, проводимые СБ, было бы желательно держать того в поле зрения. Президент был даже в какой-то степени горд, когда кумир его детства высказывал при нём свои опасения по поводу пресловутой инициативы генерала Росса и спрашивал его совета. В целом, сам Президент Эллис считал встречу вполне удачной и продуктивной. У него был эксклюзивный автограф героя. И договориться они смогли на вполне приемлемых для всех условиях. Щ.И.Т. по-прежнему останется расформирован, как не оправдавший доверия государства и граждан, инициатива Мстители, если и будет действовать, то только под контролем самого Капитана. Никаких сторонних миссий. Никаких террористов — это всё равно, что забивать гвозди микроскопом. Только реальная угроза планетарного масштаба. Он пообещал, что всесторонне ознакомится с проектом, после того, как его обсудят на заседании Совета Безопасности ООН. В любом случае, Капитан со своими соратниками получат поддержку Президента. На этой ноте они и распрощались. Президент вызвал к себе нового Секретаря, чтобы отдать распоряжения и составить несколько писем. *** Все были заняты делами, не забывая время от времени справляться о здоровье Рамлоу. Удивительно, как один человек смог так крепко объединить столько разных людей. Даже Пеппер живо интересовалась и им, и Барнсом, помогая последнему в нелёгком деле выбора, когда он не справлялся сам. Например, обновить гардероб. Или выбрать меню на день. Старк тоже изредка отвлекался от поисков и объявлялся рядом, втягивая в свой разговор всех, кто был поблизости. Джарвис потрошил всевозможные базы данных, но всё упиралось в давность лет. Слишком много информации тогда хранилось на бумажных носителях и потом, после наступления цифровой эпохи, их никто и не подумал переносить в более удобное пространство. Ещё тяжелее было с АНБ. Эта контора всегда была закрыта и стояла наособицу. У Старка, знавшего поимённо весь генералитет, просто не было с ними контактов. Роудс пообещал поискать кого-нибудь сговорчивого, но вряд ли это было быстрым делом. Исподволь напряжение в Башне нарастало. *** Вены горят огнем от бесконечных капельниц с непонятным содержимым. Доктор снова вещает что-то с экрана телевизора. За всё время, что Брок провел в этом странном центре, он так и не увидел того вживую. Новая капельница. Огнем уже горит всё тело. Связки рвутся, кости дробятся, и он кричит в голос и бьётся в кресле, стирая в кровь запястья о стальные фиксаторы. Когда тело мальчишки замирает, доктор отворачивается от экранов трансляции и поворачивается к своему посетителю. Новый директор Гидры выглядит не слишком довольным происходящим в лаборатории. — Доктор, объясните, чего вы пытаетесь добиться? — голос мистера Пирса звучит вежливо и даже мягко, но от этого еще страшнее. Доктор нервно снимает очки и пытается объяснить: — Вы же знаете — я работал с доктором Вернике над его проектом «Вальридер». Основой проекта была его работа с микроволновыми сигналами и управляемой визуальной стимуляцией. Но она провалилась из-за полной несостоятельности подопытных. Они все сошли с ума и были утилизированы. — Кроме Билли, — с неприятной усмешкой вставил мистер Пирс, явно знакомый с этим делом не понаслышке. — Верно. Его забрали специалисты АНБ, потеряв при этом два боевых отряда. Им понадобилось два десятилетия, чтобы погрузить его в анабиоз для дальнейшего изучения. С нашей помощью, само собой. Сам смысл проекта «Вальридер» по замыслу АНБ — создание послушных безмозглых солдат для победы в Холодной войне… — Я оставил здесь мальчика не для этого! — Судя по ярости в голосе Директора, он явно не оценил такой инициативы, и доктор поспешил развернуть мысль: — Нет-нет, жидкость в капельницах — это новое поколение сыворотки, которую мы смогли получить из крови Билли. Регенерация втрое выше обычной, сила, ловкость, скорость. Но самое главное — подготовка сознания к нужному внушению. Он сейчас как чистый лист, который вы можете заполнить, как пожелаете. Характер, привычки — это всё не претерпит серьезных изменений, но подумайте лучше о новых возможностях! Мы сможем внушить новобранцам абсолютную преданность Организации, и при этом они будут самостоятельно мыслящими людьми. Новое поколение! Сильнее, здоровее и чище предыдущего! Директор молчал, внимательно наблюдая по камерам, как Зимний помогает Броку слезть с кресла. Раны на запястьях у мальчика затянулись за считанные секунды. *** — Да ёб твою мать!!! — Барнс всё же не выдерживает и швыряет чёртовы гантели через весь зал. Он никогда не был подвержен сильным эмоциям. До войны, если верить рассказам Стива, Баки Барнс был повесой и весельчаком, несмотря на тяжесть жизни, умудрялся относится к ней легко. У Зимнего и вовсе не было перепадов настроения, после настройки Солдат слабо что чувствовал. Но любому терпению приходит конец. Этот упёртый мудак уже четвертый день не приходит в себя, и Беннер с каждым часом становится всё мрачнее. Барнс понимает, что всё, что происходит с Рамлоу — это сложно. Психика, память. Он на собственном примере это знает, хотя Барнс и пришёл в себя достаточно быстро и даже успешно справляется со всем дерьмом, что иногда всплывает в его голове. Но сейчас ему хочется наплевать на всю возможную хрупкость чужой психики и хорошенько встряхнуть Командира. Барнсу почему-то иррационально кажется, что это поможет. Даст нужный толчок. Конечно, он ни с кем это не обсуждает. И, конечно, в конце концов не выдерживает. Это у Зимнего терпение прокачано как у Будды. Вернувшийся Барнс таким похвастаться не может. По крайней мере, в мирной жизни, где не надо сидеть со снайперкой в засаде и ждать. И потому, проводив Стива на пробежку, он выскальзывает из своей комнаты, а потом и с их этажа и спускается на медицинский, где сейчас находится один-единственный пациент. Рамлоу лежал на супервысокотехнологичной кровати и производил удручающее впечатление. Кожа утратила здоровый блеск, возле глаз непонятно откуда взялись чёрные тени. Скулы заострились ещё сильнее, а тонкие ниточки шрамов стали ярче и рельефнее. Барнс бесшумно прошёл к ложу, стараясь чётко контролировать собственное состояние. Ему совершенно не нравился замедленный стук чужого сердца и поверхностное дыхание. И хоть Джарвис ещё не вызвал дежурного врача, даже Барнс понимал, что состояние Рамлоу достигло предела. Он прикоснулся к чужому плечу и ощутил дрожь. Что бы ни снилось сейчас Рамлоу, вряд ли это было приятно. Он сжал пальцы сильнее и потряс спящего. — Рамлоу! Командир! Рамлоу вздрогнул всем телом и тихо захрипел. Барнс встряхнул его сильнее и снова позвал, стараясь ощутить связь между Зимним и Командиром: — Брок! Глаза лежащего в коме резко распахнулись, и Барнс увидел и неестественно прозрачную желтизну, и маленькую точку зрачка, и непривычно загнанное выражение в этих глазах. — Брок! — огромная фигура Зимнего заслонила его надёжной скалой от бьющегося в агонии тела. Сильные руки чуть встряхнули мальчишку, заставив поднять глаза на сосредоточенное лицо Солдата. Осознание, что Брок только что своими руками убил человека, никак не может вместиться в паникующей разум. Зимний мягко забирает из его ладони скользкий от чужой крови осколок стекла. Потом осторожно осматривает кисти и всего Брока в поисках ран. Скалится жутко, заметив на скуле яркий синяк от удара. Зимнему не нравится то, что творится в этом ублюдском центре. Ему не нравится, что его подопечного накачивают какой-то химией, а этот «халат» с экрана телевизора пафосно внушает что-то о боли и порядке. А сейчас он и вовсе в ярости от того, что ему пришлось хорошенько вломить вздумавшим его задерживать охранникам и силой пробиваться к Броку. И в результате он не успел. Мальчишке пришлось всерьёз отбиваться от вздумавшего развлечься урода. Зимний знает насколько жесток этот мир, но какая-то его часть чувствует всю неправильность ситуации. Дети не должны убивать. Рамлоу закрыл глаза и свёл брови. На его лице было написано такое страдание, что Барнс содрогнулся и как мог осторожно прижался ближе, надеясь, что присутствие Зимнего сможет успокоить Рамлоу. Брок осторожно погладил его по голове, словно это бывший подопечный нуждался в утешении, и в какой-то мере он был прав. — Как долго? — хрипло прокаркал он, успев оценить и потрепанный вид бывшего подопечного, и настопиздевшую больничную палату. — Четыре дня, — выдыхает Барнс, едва стоя на ногах от облегчения. Голос Джарвиса оповещает о появлении врачей, и Барнсу приходится отступить. Но он не уходит. Замирает в углу, отслеживая каждое движение присутствующих. Позеленевший от волнения Беннер едва ли не сканирует пациента, но, наконец, спустя кучу тестов и всяческих проб, отступает. Барнс видит, что доктору хотелось бы оставить Рамлоу под наблюдением ещё на пару дней, но Беннер был человеком умным и не стал настаивать на таком, тем более жизненные показатели Рамлоу приходили в норму буквально на глазах. Он просто озвучил просьбу соблюдать осторожность и при малейшем подозрении на ухудшение самочувствия тут же информировать искина. Барнс кивает в подтверждении присмотреть за Командиром. Сам Рамлоу никак это не комментирует, мало обращая внимания на реальность. Он сейчас как никогда напоминает Барнсу его самого после обнулений. Что бы за воспоминания ни увидел Рамлоу, они не были лёгкими и понятными. *** Роджерс узнает о суматохе в Башне ещё в лифте. Ему легко от того, что Рамлоу, наконец, пришёл в себя. И немного неуютно снова остаться одному в огромных апартаментах. Но когда он выходит на своём этаже, его встречает Баки, а в гостевом душе шумит вода. — Не против, если мы останемся у тебя? — Барнс не уверен в этом решении, но ему страшно, а Роджерс одним своим присутствием убивает любые страхи. Да и Рамлоу не стал спорить с этим решением. Роджерс видит беспокойство друга и соглашается: — Конечно. Они вдвоём готовят обед, а потом Барнс о чем-то долго говорит с Рамлоу в его комнате. Стив ещё не видел того после пробуждения и всё больше беспокоится. Такое странное поведение совсем не свойственно этому самоуверенному мудаку. Он вопросительно смотрит на вернувшегося в гостиную Баки, но друг только отрицательно покачал головой: — Он пока не готов. Роджерс больше ни о чем не спрашивает. Он понимает, что Рамлоу нужно время на то, чтобы разложить всё по полочкам и проанализировать. И здесь никто ему помочь не сможет. Если только… Стив идет за помощью к мисс Роуз. Пожилая леди давно и привычно опекает всех в Башне, от гениального, но бестолкового хозяина до проблемных гостей. Она внимательно слушает сбивчивую речь Стива и долго молчит прежде чем сказать: — Это всё очень серьезно, Стив. Я поговорю с доктором Беннером прежде чем встречаться с мистером Рамлоу. Вы же понимаете, сознание и тем более подсознание вещь хрупкая. Особенно настолько израненное. Со стороны может казаться, что этот человек словно из вибраниума выкован, но вы сами видите, что это не так. Мне нужно убедиться, что ему не повредит общение со мной. — Конечно. Спасибо вам, — Стив улыбается, несмотря ни на что чувствуя небывалое воодушевление. Он возвращается к себе и совершенно неожиданно для себя остаток дня проводит за мольбертом. Картины выходят яркими, насыщенными теплом и светом, и он верит, что они все справятся. ***