Выжившие

Рамлоу снова проснулся среди ночи с громко колотящимся сердцем, сжимая побелевшими от напряжения пальцами тонкое покрывало. Раньше ему никогда не снились кошмары. Даже после первых, самых страшных командировок в Ирак и Афганистан, когда он был молодым задиристым петухом, свято верящим в свое бессмертие. И потом тоже. А теперь редкая ночь обходилась без снов, муторных, тяжёлых, наполненных болью и отчаяньем. Он уже несколько недель работал с доктором Беннером, пока Барнс общался с психологом, приглашённым тем же Беннером для них двоих. Вот только с самим Рамлоу не вышло — он физически не мог расслабиться рядом с незнакомым человеком. Словно в ступор впадал, хотя раньше никаких проблем в общении с кем-либо у него не было. Сам психолог, военный специалист по работе с ПТСР, долго обсуждал проблему с доком и предложил попробовать сработать по-другому. Что-то наладилось, что-то нет, но с Беннером Рамлоу смог хотя бы просто разговаривать. *** Начиналось всё незаметно, постепенно. Никто ничего не замечал. Только Барнс иной раз утром поглядывал странно, но вопросов не задавал. Да и снов Рамлоу толком поначалу не видел. Только помнил, просыпаясь, несвойственные ему самому эмоции. Чем больше он пытался хоть что-то понять, тем глубже проваливался в себя. И вот это уже было страшно — в таком состоянии он слишком сильно походил на только-только обнулённого Зимнего. И совершенно ничего не помнил, если его удавалось вывести из этого состояния. Удавалось редко, и это пугало ещё сильнее. Вдруг, однажды он не сможет очнуться? Барнс старался глаз с Командира не сводить, опасаясь пропустить что-то важное. В конце концов, он был единственным, кому удавалось достучаться до Рамлоу в таком вот сомнамбулическом трансе. Хелен ничего не понимала и старалась не строить предположений. Беннер явно в вопросе разбирался лучше, но сам старался не лезть к явно нестабильному боевику, опасаясь не столько самого Рамлоу, сколько реакции Другого. Этакий паритет продолжался долго, пока Старку не надоело выискивать информацию. *** Тогда, после разговора с Роджерсом, Тони отдал приказ своему искину найти всю информацию о Рамлоу, но единственное, что удалось обнаружить — это какое-то старое фото. Никаких данных, кроме общеизвестных. Да и те хранились на серверах Щ.И.Т.а и по определению не заслуживали доверия. Старк закусил удила и ринулся на приступ. В итоге практически бессонных трёх суток им вдвоём с Джарвисом удалось наскрести хоть что-то. Тони был недоволен, и это мягко сказано. Но оставалось довольствоваться малым. — Итак, Кэп, — Старк пригласил Роджерса в уже привычную мастерскую, оторвав того от очередного интервью. — Я не знаю, кто и зачем подтёр всю информацию по твоему головорезу, но хоть что-то найти удалось. Роджерс внимательно смотрел на вымотанного Старка. Если самому Стиву пришлось в это время выступать на различных ток-шоу, спасая остатки репутации Мстителей, то Старк вымотался в большей степени из-за бесплодности поисков. Тони махнул рукой, и в воздухе загорелись экраны. На одном из них было уже знакомое фото: молодой Александр Пирс обнимает за плечи высоченного, мощного и такого же молодого мужчину в парадной форме Армии США. По центру, между ними, замер мелкий чернявый пацан. Фото было старым, и «каким макаром» оно вообще оказалось в сети — большой вопрос. Пирсу навскидку было лет тридцать, как и второму мужчине. Тут бы стоило попытать Фьюри, но одноглазый мудак даже не думал выходить на связь после той встречи на Арлингтонском кладбище. Гадать можно было долго, хотя Стив мог предположить, что мальчишка на фото имеет к Рамлоу самое прямое отношение. Уж очень характерные черты лица, да и взгляд похожий. Пусть ещё и не такой жёсткий, как у взрослого. — Итак, — повторил Тони, — насколько удалось прошерстить архивы нашей доблестной армии, мужик рядом с Пирсом — отец твоей головной боли — Дуглас Рамлоу, майор Вооружённых Сил. Ирландец американского происхождения. Так… был ранен… награждён… Ммм. Вот. Женился на Фелисии Грилло, итальянке. Родился сын. Дальше ничего интересного. Старк плеснул себе в бокал виски и побарабанил пальцами по металлическому столику с кучей непонятных железок, рассыпанных по столешнице и бутылкой виски в центре. Роджерс слушал внимательно и пока не стремился задавать вопросы. — Мне удалось узнать, что его мать умерла в автокатастрофе. Потом отец погиб на очередной войнушке. Тогда Рамлоу было одиннадцать. — Другие родственники? — нахмурился Роджерс, чуя, что не всё так просто. — Вот тут самое странное, — пожал плечами Старк, — у его матери есть семья на Сицилии. Однако, опекунство получил по завещанию, ты не даже не представляешь кто! Роджерс только молча кивнул. Он, в принципе, уже понимал, что именно могло произойти. Частности не так интересны. — То есть, — негромко проговорил он, — Рамлоу остался сиротой на попечении Пирса. — Не просто на попечении, — заметил Старк, — учёба в Вест-Пойнте, учителя и репетиторы. Можно подумать, тот его как своего наследника растил! Стив прикинул такую возможность и медленно покачал головой. Это вряд ли. Скорее, как неизменного помощника. Вечная правая рука, начальник всей боевой мощи Гидры, беспрекословно преданный одному человеку. Сюда, скорее всего, относятся и препараты, обнаруженные Хелен позднее, при более детальном анализе. Слишком давние, чтобы их удалось полностью вывести из организма. И, возможно, именно благодаря препаратам Гидры Рамлоу не слетел с катушек полностью после Трискелиона и опытов Щ.И.Т.а. По крайней мере, Беннер осторожно высказал такую мысль в разговоре со Стивом. «— Обе Организации никогда не чурались опытов на людях, Стив, — печально говорил Брюс, — но Гидра обычно для этой цели использовала военнопленных. А ещё у неё как раз не было недостатка в добровольных подопытных, если судить по раскрученной медицинской рекламе. У Гидры до сих пор полно активов, взять те же исследовательские центры. Щ.И.Т. больше сосредоточен на вооружении и поиске артефактов и мутантов, которых можно использовать на благо, что бы это самое благо ни означало. Если взять наш конкретный случай, то с Рамлоу уже другая ситуация. И обработка в его случае другая. Более… Что ли тонкая.» Тогда Стив не знал, что сказать и нужно ли что-то говорить. Но стал тщательно анализировать всё, что помнил о Рамлоу. Его взаимодействие с людьми. С самим Пирсом. Было много нюансов, незамеченных ранее. Выходило, что его вполне могли кодировать, так же, как и Баки, но другими методами и с другой целью. Это конечно, было всего лишь умозаключением, но пока самым правдоподобным. Роджерс не стал ничего таить и передал Старку и разговоры с Беннером, и свои предположения. Тот совершенно не удивился и даже не стал ругаться на чужую недалёкость, чем немало удивил Стива. Старк в последнее время стал, конечно, более терпимым к недостаткам окружающих, но чужую глупость не переваривал совершенно. А значит — всё, что они смогли предположить с доком, не такая уж и глупость. — Я не думал обо всём этом в таком ключе, — легкомысленно признался Старк, свободнее разваливаясь в своём кресле, — но вот что мне интересно, Кэп. Ты думал, что будет потом, м? Ну, они же придут в себя и будут признаны дееспособными. И что дальше? Роджерс молча покачал головой — так далеко он не загадывал. — Тони, если у тебя есть идеи… — Не то, чтобы идеи. Но Росс активно ищет свою марионетку, а её и след простыл. Да и Романофф мы сами к нему отправили за информацией. А где эта шпионка, там и одноглазый. — Если.., если возникнут какие-то проблемы, — медленно начал Роджерс, — что им может грозить? — Им — это твоему другану или?.. — Нет, Тони, им обоим. Так или иначе, но они оба были практически в одном положении. — Только не забывай, что Барнс был винтовкой с глазами, а Рамлоу — второе лицо в американской Гидре после Пирса. — Старк переключился на своего искина, — Джарвис? Дворецкий уже выводил какие-то графики: — Мистер Рамлоу все ещё считается пропавшим без вести, Сэр. Обвинения в соучастии и пособничестве ему не были предъявлены. — Стоп-стоп, соучастие и пособничество? И кому же он соучаствовал?! — Старк был искренне возмущён. — Государственная измена и следование преступным приказам, — мрачно заметил Роджерс, заставив Старка на мгновение потерять дар речи от изумления. Ненадолго, правда. — То есть, поправь меня, если я ошибаюсь, — голос гения был полон яда, — исполнить приказ Министра Обороны — преступление?! — Если сам приказ преступный, то да. — Класс! — яда в голосе Тони стало больше, — а если бы он его не исполнил, то попал бы под трибунал? За неисполнение?! Роджерс только руками развёл, признавая право друга на злость. Законы в США никак не регламентировали, какие приказы можно считать преступными, а какие — нет. Так что Тони в своём возмущении был во многом прав — даже будь Рамлоу обычным солдатом, то и тогда бы вряд ли смог вывернуться. Военное американское правосудие было беспощадным и, сейчас, если смотреть трезвым взглядом, то весьма нелогичным. Впрочем, Роджерс точно знал, что такие законы действовали и в армиях других стран. Тони, наверное, ещё долго будет злиться, что за чужую глупость приходится расплачиваться другим. Некоторое время они оба молчали, каждый по-своему переживая ситуацию. Стив не знал, что ещё можно сделать. Ему всегда было легче действовать, чем выжидать. Идти вперёд, напролом. Защищать и сражаться, а не вот так вот сидеть и гадать, откуда придёт удар, если он будет. — Ладно, — прервал молчание Тони, — пока время терпит, можно расслабиться и выждать. Джарвис, организуй на всякий случай документы этим двоим. — Конечно, Сэр. — Думаешь, понадобятся? — удивился Стив. — Пусть лучше будут, — пожал плечами Старк, — неизвестно, что и как будет дальше. Что там Романофф накопает. Что сделает Росс. Нужно выждать. А пока пусть твои головорезы мозги в порядок приводят. Да и тебе не повредит. Я в ваши дела с Роуз не буду вмешиваться, но она — именно тот специалист, что нам всем нужен. Я бы её и к Барнсу бы пустил, но она сама пока не хочет. — Только к Баки? — хмыкнул Стив, вставая. — Головорез твой и сам справится, — отмахнулся Тони. Старк остался в мастерской, намереваясь ещё поработать над новой бронёй, а вот Стива снова ждали Пеппер и очередные журналисты. *** — Давай ещё раз, — негромко попросил Брюс, — надо что-то более… Материальное… Может, событие. Или запоминающееся лицо. Иначе мы так и будем топтаться на одном месте. Они с Броком устроились у дока в гостиной и в который раз за прошедшие дни пытались понять, что и почему творится у Рамлоу в голове в последнее время. Как это ни странно, но сошлись они быстро, несмотря на разницу во всём между ними. Беннер был тих, застенчив и молчалив, привыкнув скрывать и подавлять истинные эмоции. Рамлоу, темпераментный, как дремлющий вулкан, редко удосуживался сдерживаться. И всё же им двоим было интересно общаться. Даже Халк не стремился особо наружу, предпочитая наблюдать за новым знакомым из глубин. Для Беннера уже то, что Другой не испытывает агрессии к Рамлоу, было удачей, ведь даже на Тони или Стива Халк иной раз агрился почём зря. Да и задачка для исследователя была нетривиальной. Если Брюс прав, то у Брока была заблокирована часть памяти, и сейчас по каким-то причинам она начала прорываться через блоки наружу. — Не знаю, — покачал головой Брок, — я всё время вижу того человека, но у меня нет уверенности, что это один и тот же — маска, халат, очки. Я даже не уверен, что то, что я вижу в этих… снах, может быть важно. Брюс задумчиво перебрал бумаги, которые до этого лежали рядом с ним на диване. Он не мог точно определить, что происходит с Броком, но знал наверняка, что если память начала возвращаться, то повернуть процесс вспять уже нельзя. И опасно. Нужно будет поговорить с Барнсом, чтобы следил за Рамлоу внимательно. Его сейчас опасно оставлять одного. И надо сказать Тони, чтобы постарался разыскать хоть какие-то данные, принадлежащие именно Гидре. — Давай попробуем пойти другим путем, — вернулся Брюс к разговору, — с самого начала. — Док, — очень выразительно произнёс Брок. Ещё и взглянул так, что даже Другому стало немного неловко. Брюс только обезоруживающе улыбнулся и приготовился слушать.