i will step towards death

All the world I've seen before me passing by, Silent my voice, I've got no choice All the world I've seen before me passing by... System of a Down, «ATWA» (Air Trees Water Animals)

      Ночью Иззи так и не сомкнул глаз. Парень пытался вспомнить. Обрывки воспоминаний приходили с каждым новым ходом стрелки, составляясь в одну полноценную картинку.       Это было неделю назад. Он сидел, как обычно, в баре с группой. Кудрявый блондин потянулся с радостным смехом к бутылке алкоголя и бросил туда трубочку. Это был их барабанщик Стивен Адлер. Рыжий парень висел на плечах Слэша — гитариста их группы, и напевал песни группы Nazareth. Между ними, как говорил Трейси Ганз, всегда была некая «гомосексуальная искра».       Вечер проходил за радостными шутками и отдыхом после выступления. Иззи сидел в стороне и смотрел на входящих и выходящих из душного, пропахнувшего алкоголем и сигаретами помещения с тусклым светом. В этом полумраке от света лампы немного отошëл блеск железа. Это была труба. Стальная труба. Иззи кинул взгляд на вошедшего. Высокий, крепкий мужчина. Лет побольше сорока. Весь смех и радостные разговоры отошли на второй план, Иззи уже в упор смотрел на мужчину.       Вместо его лица он помнил только чëрное пятно. Именно тот самый недостающий пазл картины. Стрэдлин не видел его до этого. Тяжëлыми шагами вместе со звуком жестких ботинок мужчина подходит. — Ты продаëшь героин? — для Иззи вполне обыденный вопрос. Кто хотел дозу, всегда могли у него найти еë. На спине у мужчины был кейс для топора. В руках стальная труба. Иззи холодно осмотрел мужчину с ног до головы. — Да. Продаю. — Мне нужна доза. Побольше. — Две? — Четыре, — после этой фразы незнакомца Иззи лишь удивлëнно приподнял брови. Это было странно, но кому какая разница? Если у этого мужчины есть деньги, то у Иззи есть его зависимость. А возможно и не лично этого мужчины зависимость. Парень достал четыре пакетика, в которых ровно был разложен порошок. Мужчина выглядел уверенным, когда ответил сколько ему нужно, поэтому Иззи и не хотел задавать лишние вопросы и указывать на что либо. — Плати.       Покупатель сунул четыре пакетика в карман и кинул перед Иззи на стол деньги. Больше чем требовалось. — Оставь всë себе. Никому не говори, что я был здесь, понятно? — остальные участники группы уже не обращали на это внимание, потому что Слэш пошëл справлять нужду за здание заведения, а Стив и Эксл из-за него же и ругались. Как две девчонки в младших классах, которые влюбились в одного мальчика. — Я вас даже не знаю. Мне нет смысла. — Потом, меня начнут искать. И ты никому ничего не скажешь. Ты ведь хороший мальчик? — у Иззи встал ком в горле и прошли мурашки от этой фразы. Он один его видит? Почему Эксл и Стив вообще не обращают внимания? Может это галлюцинации? Или просто все привыкли к тому, что к Иззи могут смело подойти абсолютно любые люди и просить наркотики?       «Потом меня начнут искать». Почему он говорит об этом? Какое это имеет отношение к героину? Холодные ноты страха ввязались в музыку, которая играла в баре. Стрэдлин кивнул, и мужчина удалился. Парень с татуировками и рыжими волосами через несколько минут обнял его за шею. Эксл... — Джефф, возвращайся в жизнь! — Чёрт, я из неë и не уходил, просто вы со Стивеном устроили грëбаные разборки... — Теперь они закончились, а вечер продолжается! — Эксл смело подхватил бутылку «Nightrain Express» и плеснул Иззи в стакан. Рубиновая жидкость наполнила стакан. Иззи решил забыть о этой ситуации, но это казалось и правда жутким. Последнее, что он увидел — это блеск стали под лампочкой, что являлась почти единственным освещением комнаты, и надпись на куртке. Она была на спине, красными буквами «HIGHWAY 65».       Но вскоре ситуация была забыта, как и человек. Всë было заглушено алкоголем и наркотиками. Так как он и обещал, его начали искать. И очень скоро. Но... Как он узнал, что именно Иззи будет помогать его искать? Или он предположил, что до Иззи полиция доберëтся первым?       Иззи до сих пор помнит стук тяжелых ботинок, блеск трубы, топор за спиной. Ощущение иллюзии, жуткий, глубокий, низкий хрип вместо голоса.       Иззи понимал, что это может решить проблему и помочь расследованию, но что будет после этого? Его убьют? А будет ли в этом смысл, если та информация, которую Стрэдлин может принести, приведëт к тому, что его смогут найти? Почему Иззи не убили сразу? Стрэдлин был уже уверен, что это был тот мужчина. Удары от стальной трубы, головы, что отрублены топором.       Вывод напрашивался один. Они пешки в игре против этого маньяка. Что такое «HIGHWAY 65»? Иззи не мог уснуть. Ничего не помогало. Лишь мысль, лишь воспоминания. Джеффри не так сильно беспокоился за себя, как за нового знакомого. Но сейчас не время думать о чем-то кроме того, чтоб этот убийца получил по заслугам, за всех убитых, невинных людей.       Иззи услышал шаги Даффа. Как он сонно поднимается и идëт в ванную. Звук включенной воды в ванной, в полной утренней тишине квартиры. Парень замотался в халат, встал с дивана. Поставил чайник. А после потянулся за кружкой, двумя. Не только же на себя готовить чай, когда ты живёшь в чужой квартире, верно? Сейчас утро. Иззи расскажет о том, что вспомнил во время рабочего дня.       Он ещё раз осмотрел кухню. Грязная плита, куча коробочек от лапши быстрого приготовления, чайник с накипью, грязные поверхности столов, пыль на шкафах. На столе стояли пепельница и солонка. Похоже это всë было на серую, скучную берлогу очень одинокого человека. Он стоял посередине кухни с двумя кружками и задумался. — Вау, ты решил сделать чай и ты до сих пор в моëм халате? Очень мило, Стрэдлин, — Дафф расплылся в лëгкой улыбке и усмехнулся. На Иззи он и правда выглядел достаточно большим, он буквально утопал в махре халата. — Я из вежливости. — Вежливость? Ко мне?! Какая честь! — слегка наигранные и саркастичные эмоции, а потом и смех.       Иззи поставил кружки на стол и пошел к чайнику. На самом деле тоже немного улыбнулся, но попытался это скрыть, повернувшись лицом к закипевшему чайнику. Дафф в это время завязал волосы в хвост и полез в холодильник в надежде найти хоть что-то поесть. Но там уже повесились. — У меня из еды не густо... Только колбаса. Без хлеба. — Поедим колбасу с чаем, — Иззи так давно нормально не ел, ничего кроме остатков из фастфуда и баров, в которых они выступали. Ну ладно, всë не так плохо было у Эксла, ему девушки приносили. И всë же хорошо обладать таким же обаянием, как у Роуза. Любой парень и любая девушка могут втрескаться в него по уши даже после короткого флирта.       Это приносило много проблем, зная Роуза и его характер. Он запросто мог раздеть, заняться с девушкой сексом, и после всего, что произошло, голой выставить еë на улицу. За это ему и прилетало, после чего Эксл прятался в квартирах друзей и собирал деньги на адвокатов через связи.       Дафф с утра мягко улыбался. Иззи и сам улыбнулся бы в ответ, если бы не эти тяжелые мысли о том самом покупателе. Иззи даже не знал, как начать этот диалог. Пугающее количество совпадений и давление страха.       Дафф обернулся. Он увидел на лице Иззи тень беспокойства, что он пытался скрыть за безразличием. Дафф сам не заметил, как начал улавливать самые мелкие черты поведения Иззи и его внешности. Он просто не мог не наблюдать за ним, выпуская к себе домой. — Тебя что-то беспокоит, Иззи. — Нет. — Это был не вопрос, а утверждение. Это связано со вчерашним? — намëк о том, что произошло вчера и в каком состоянии прибывал Иззи был, по мнению Даффа, причиной утреннего беспокойства. Особенно не к столу были воспоминания об этом. Он был уверен, что Иззи в шоке, но ему будет уже в любом случае легче. Легче принять это. Это как резко сорванный с окровавленной раны пластырь. Резкая боль, а потом утихает и проходит совсем.       Иззи можно понять, он свернул на достаточно огромную развилку с кучей разных тропинок, где каждая ведëт в свой переплëт событий. Его бросили в это как в ледяную воду. Резко, словно бешеный выброс энергии. — Это касается дела... Я вспомнил кое-что... — в ответ на эту фразу Дафф вопросительно вскинул бровь и сделал глоток уже налитого чая. Иззи кашлянул и продолжил, — я продал наркотики одному мужчине. Он был высокий, с железной трубой, топором и на его спине, на одежде, была надпись... Такими большими буквами. Там было «Higway 65». Потом он ушел, забрав товар, но перед этим сказал, что его скоро будут искать...       Чёрт. Дафф был рад тому, что нашёл единственную ниточку, за которую можно ухватиться. Теперь расследование шло по нужной прямой дороге. Но ещё раз взглянув на Иззи он увидел страх. Увидев вопросительный взгляд Маккагана, Иззи тихонько добавил. — Он сказал мне молчать, — это было сказано столь дрожаще и тихо. Внутри что-то сковывало и тянуло душу к земле. Ощущение, как будто после этих слов он сразу же почувствовал взгляд, где-то за окном. Ком в горле. У Иззи возникало предчувствие, как будто убийца и до этого знал, что дилер попадëт в это. Запомнит его и некоторые детали. Но выйти на дилера сложно. Особенно в таком городе. Тут порошок одинаковый, только цена и места разные.       Дафф посмотрел на Иззи и повернул аккуратно его лицо к себе. Маккаган был удивлëн не меньше Иззи. Это точно тот самый человек, в этом не было сомнений. Но сейчас Стрэдлин выглядел столь обеспокоенным, беззащитным и слабым. Дафф не мог просто отойти от него, не успокоив. Иззи был для него той самой ниточкой расследования. Если бы он не помнил, не рассказал бы это, то сколько бы ещё людей погибло, пока они ищут хотя бы одну зацепку. Дафф аккуратно, осторожно подвинулся, скрипнув стулом и обнял Стрэдлина. — Когда это всë закончится, рванëм вместе в Нью-Орлеан? — Дафф никогда там не был. Но всегда хотел съездить туда с кем-то, посмотреть на что-то дальше, чем дистанция «Лос-Анджелес и Сиэтл».       Иззи поднял на него глаза, пара секунд молчания, и Стрэдлин кивнул в знак согласия. — Только пообещай, что увезëшь. — Обещаю. Увезу, — Стрэдлин прижался к парню и ещё долго не отпускал его. Остаëтся только искать.

***

      Эксл перетягивал на себя одеяло, из-за чего Слэш просыпался. Хотя не сильно хотел этого, конкретно в это утро. Снова перехватывая у рыжего парня одеяло, он укрывает и себя и Эксла, прижимая последнего к себе. Слэш и Эксл давно спят вместе. Достаточно времени, чтобы осознать, в каких отношениях находятся.       С того момента, как Эксл увидел этого кудрявого, смуглого парня, чем больше они времени проводили вместе, тем тяжелее Роузу было оторваться. Они стали привычкой друг для друга. Зайти друг к другу, заперется где-то и наслаждаться, принося каждому сладкий экстаз.       Но в этом не было чувств. Как будто это было яркое, страстное желание, похоть, но не чувства. Снова засыпая в окружении одеял и черных кудрей Слэша, Роуз всë больше осознавал, что причина этому Стивен.       Парень со светлыми волосами, голубыми глазами, он выглядел как ангел. И именно он забрал сердце Слэша, которого так любил Роуз. Это был ужасный треугольник, который Эксл так хотел разорвать и забрать Сола себе. Присвоить, и не отдавать никому. Но было уже очень поздно, ведь уже вся любовь и светлые чувства были отданы барабанщику, а он лишь удовлетворял желания. Эта улыбка, кажется такая солнечная и светлая, на самом деле улыбка разлучника. Ведь если бы не он... Сволочь!       Вчера Слэш сказал ему, что пойдёт к Экслу писать и репетировать новую песню. Какого хрена Слэш вообще должен перед ним отчитываться?! С каждой новой мыслью об этом Эксл был невыносимо зол. Какая же Адлер мразь! Но Слэш успокаивал Роуза и говорил, что не может этого изменить, или всë останется так как есть, или же Слэш уходит навсегда. Это несправедливо!       Через полчаса Слэш встал, почесал голову запустив руку в тëмные кудри, и перекинул одеяло на Эксла. Они были в маленькой квартире у их со Слэшем общего друга. Несколько шкафов, кухня, пропитана насквозь дымом сигарет и вчерашним алкоголем, на полу лежала их одежда и его гитара. Эксл выглянул из под одеяла и посмотрел на Слэша. — Ты уходишь? — Да, — это «Да» прозвучало в голове Эксла с холодной усмешкой. — Опять к нему? — Эксл тихо процедил вопрос сквозь зубы. Сел на кровати, откинув в сторону одеяло. — К нему, — Слэш ничего не отрицал, потому что это просто не имело никакого смысла.       Мысли в голове Роуза всë больше медленно двигали его к приступу истерики. Он быстро поднялся с кровати, надел трусы и подошëл к Солу, что просто закуривал параллельно одеваясь. — Тебе серьезно нравится? Нравится быть с этой грëбаной кудрявой псиной?! Почему ты любишь его, а как заняться сексом то бежишь ко мне?! — он был зол и возмущëн. Это происходило каждый раз, когда Слэш вот так уходил. — Мы это обсуждали, Эксл. — Да чёрт тебя подери! Это нечестно! Ты любишь его, а я просто шлюха?! — Нет, ты не шлюха. — Но поступаешь ты со мной абсолютно также как и если бы я был ею. — Нет, я бы ещё заплатил, — холод, с которым была сказана эта фраза, как будто сковал сердце эмоционального вокалиста. А после издевательская усмешка и улыбка на губах. Ярость закипала в крови, и Роуз, подняв кожанку Слэша, с размаху кинул еë в плечо Хадсона и начал сам одеваться. — Можешь оставаться тут, я уйду лучше сам. — С чего такая любезность? — Потому что ты мне противен. Оставайся со своей жалкой собачкой, а я ухожу. — Только не приходи потом со слезами на глазах и просьбами обнять тебя. — Пошëл нахуй! — с этой фразой Эксл натягивает на себя кожаные штаны, звеня цепочками и браслетами, надевает майку.       Слэш нагло насмехался над Роузом. И правда, он был смешон сейчас даже сам для себя. Он сейчас видел себя человеком, который дышал противоречиями, как и в своих словах, так и в поступках.       Эксл был из Лафейетта. Он никому никогда не рассказывает кем он был ещë десять лет назад, предпочитая забыть это кошмарное время. Когда ему запрещали слушать любимую музыку и заставляли молиться каждое утро перед обедом. Рано или поздно эта еда становилась всë противнее и противнее. Его ментальные проблемы разгонялись, и также стремительно, как ездит гоночная машина по трассе, развивались. Прошлое, тёмное и от которого невозможно уйти. Единственное, от чего он не хотел избавиться в своей прошлой жизни — Джеффри.       Они были лучшими друзьями. Даже когда в из общении наступило затишье. Исбелл был для него словно родственная душа. Они вместе слушали пластинки Thin Lizzy. Знакомы ещё с пятнадцати лет, когда он носил дурацкую, уродскую, по его мнению, чёлку и белую рубашку. Эти общие моменты, когда они пересекались, когда слушали пластинки любимых групп и о чем-то спорили, были бесценны. Он хотел бы хранить только их.       Сейчас он был настолько в дерьме, влюбился как последний придурок. Думал, что у него получится сделать из этого что-то больше чем секс. Но ничего не вышло. Он хотел найти Стивена, уничтожить его. Стереть с лица земли, вернуть время назад. Сделать Слэша своим и только своим.       В тот день они с Адлером поссорились. Они спокойно выпивали в баре. Иззи сидел в стороне, как будто не с ними. А Стивен расплывался в широкой улыбке рядом со Слэшем. Злость, алкоголь в крови, ревность. Иззи бы сказал, что Роуз ведëт себя как баба, которая отчаянно пытается завоевать внимание мужчины. И всë, кроме «бабы», в этом утверждении было бы верно. Но Иззи был в стороне сейчас.       Выпив свой стакан пива до дна и со стуком поставив его на стол, Слэш удалился, на ходу убирая тёмные, красивые кудри с лица. Стивен тоже выпил и закурил сигарету, облокотившись на сиденье. Делал вид, как будто не замечает Эксла и вовсе. Не замечает ревностных взглядов. Ему было по барабану на это. Он был доволен своей очевидной победой. Голубые глаза Стивена с созерцания комнаты перешли на Эксла, чьи рыжие волосы были растрëпаны, а глаза выражали отвращение. Сквозь музыку Стивен даже мог слышать ритм его яростного дыхания. — Сука... — Эксл тоже закуривает и смотрит на Адлера. Кажется, сейчас его взгляд из отвращения перешëл в некий вызов. — Это ты себе определение дал? — Стивен засмеялся. Он играл барабанное соло на нервах Роуза и его злости. — Тебе. Только ты как собачка бегаешь следом за ним. — Мне даже не нужно за ним бегать. А пришибленная, никому не нужная, истеричная псина у нас ты.       А вот это было действительно больно. Не только для Стивена Эксл был похож на побитую собаку. Роуз и сам понимал, что ведëт себя как обиженный ребëнок, у которого не было нормального детства, и даже сейчас у него забирают его любимую игрушку. И единственное, что он может сделать — это закричать и заплакать внутри себя. — Заткнись! Завали ебальник! — он выкрикнул это и вскочил с места, когда к Иззи подошëл какой-то мужчина. Видимо очередной клиент. — Кого-то задело за живое? Ах, да, нашу диву Эксла! — Стиви поднялся, чтобы находится с Экслом на одном уровне. — Ты просто мразь, Адлер! — От шлюховатого педика слышу! — Ненавижу тебя! Просто ненавижу настолько, насколько это, мать его, возможно! — Тогда уволь меня! Выгони из группы! Нет! Ты не сможешь этого сделать, потому что у тебя нет запасного варианта! — Стиви бил сильно, и прямо в точку. Прямо по самым больным для Роуза местам. Самым хрупким.       Эксл гордо смотрел на него с высока с ярким огоньком ярости и ненависти. Желание придушить, столкнуть с обрыва, чтоб его никто и никогда не нашёл. Это было сумасшествие. Эксл думал над тем, чтоб отступить, пожелать Слэшу и Стивену счастья. Но последние надежды заставляли его предпринимать всë больше разных методов. В это время, пока Эксл проигрывал на ринге в этом споре, его друг уже продал наркотики, а Слэш вышел из «туалета».       Эксл и Стивен кинули друг на друга последний взгляд полный ненависти , и сделали вид, как будто ничего не было. А Роуз не нашëл ничего лучше чем переключиться на сидящего рядом Иззи. И забыться на этот вечер в алкоголе и сигаретном дыме. По дружески обнять Джеффри за шею одной рукой и кинуть простое...

«–Джефф, возвращайся в жизнь!»

      Он надел кроссовки и вышел из квартиры хлопнув дверью, оставив Слэша в полном одиночестве. В пустой квартире.       Этот момент был, кажется, переломом всех его надежд на ответную любовь и чувства к нему. Теперь только отчаянный крик души и истерика. Осознание собственной ненужности. Действительно, кому он нужен с постоянной ревностью требованием внимания и перепадами настроения. Только Иззи, который его слушал, который помогал ему быть собой.       Проснулся он поздно, проходив час по городу он устал и пошëл по парку пытаясь упустить это всë в поток проходящих по городу людей. На улице темнело. Пропадало солнце и тëмно-синяя ночь легла на город.       Его беспокоил вопрос, где сейчас может быть Иззи и почему его нет тогда, когда он так сильно ему нужен. Куда он вдруг делся с того вечера, и что за высокий блондин, с которым Стрэдлин и ушëл?       Иззи и Дафф спокойно ждали результатов от медиков. У Даффа в голове только начинали зарождаться теории, а Иззи медленно клонило в сон, после целой ночи раздумий и воспоминаний. Дафф понял, что «Шоссе 65» это то, за что сейчас можно хвататься. Можно было опросить работников бара, где был на тот момент Иззи.       Эксл знал о маньяке на улицах. Что людей находят по частям в мусорных баках, а они всë не перестают бесследно пропадать. Эксл уже не боялся, истерика превратилась в какую-то более глубокую, колющую и режущую боль в сердце. Как будто что-то когтями выдавливало кровавые раны и ссадины.       Роуз сел на лавочку и посмотрел себе в ноги, после чего закурил.       Стоило ему полюбить, как сразу появляется непроходимое препятствие, которое он не в силах преодолеть. То, что говорили Стив и Слэш, очень ярко отображались в голове и Эксл не мог перестать думать. Несколько слëз скатилось по щекам Эксла. Правда ли он настолько отвратителен, каким его видят очень многие? Затяжка за затяжкой. Эксл слышит шарканье ботинок, поднимает на незнакомца глаза.       Это был взрослый мужчина. Среднего возраста. Старше Роуза. Он был выше и крепче Эксла. Почему-то Эксл почувствовал в этом что-то очень знакомое. Мужчина садиться рядом и вздыхает. Эксл молча его рассматривал, он не хотел говорить, не хотелось заново тревожить эти мысли. Которые так больно задевали за сердце и играли на самых тëплых чувствах.       Незнакомец закурил и кинул взгляд на Роуза. — Тебе больно?       Такой резкий вопрос сбил Эксла с толку, но ведь и правда. Ему было больно. Разве на его лице так ярко читалась боль? Хотя, все эмоции на его лице приобретали более яркое очертание. Всегда можно было понять, в каком настроении Роуз прибывал на данный момент. Несчерпаемой грусти или великой радости. Начинало темнеть. Эксл поймал себя на мысли, что его состояние сейчас ни к чёрту, а он сам уже не в силах даже сорваться. Какой-то странный момент резкого выхода всех эмоций, а сейчас только тëплые, блестящие слëзы и пустота. — Очень больно. — Что у тебя случилось? — Любовь... — Эксл опустил взгляд в асфальт и его трещины. Мужчина как будто читал его между строк. Он не показывал это словами, но Роуз это чувствовал. Чувствовал себя сейчас открытой на самой кульминации книгой. — Любовь губит. — Я сегодня убедился в этом. — И что ты думаешь делать? — Я не знаю, я потерян. — Ты потерялся впервую очередь в себе, — если бы Эксл был в состоянии, он бы начал кричать о том, что этот мужик должен «заткнуться и отвалить». Но факт — есть факт, всë, о чем он говорит, это та самая истина. От которой никуда не скрыться и не убежать. Не закрыться в холодной квартире, где ты один. Не спрятаться за тëмными шторами на прозрачных окнах.       Небо уже совсем дошло до состояния тëмной и холодной синевы. На земле был чёрный, не везде ровный асфальт. Уличные фонари исписаны и изрисованы. С объявлениями и афишами. На асфальте листовки. Обрывки газет с громкими надписями в духе: «Шокирующая правда!». Газетные листы часто промокали под дождями, что шли очень часто в этом сезоне. Лавочки были потрепаны, исцарапаны и также изрисованы. Фонари стояли как будто в шахматном порядке. Мягкий свет не нарушал атмосферу этого вечера. — Меня зовут Мэйсон, — незнакомец протянул Экслу руку. Роуз рассмотрел его лицо. Оно было осунувшимся, с мешками под глазами, сами же глаза иногда обретали пугающе тëмный окрас. — Эксл Роуз, — Эксл пожал Мейсону руку. —Ты выглядишь слишком одиноким. Пойдëм со мной? Выпьем?       Эксл напрочь отбросил сомнения. В голове Эксла крутился тот факт, что в городе пропадают люди, но сейчас он даже не мог допустить мысли, что сидящий рядом с ним может оказаться тем самым расчленителем, а сам Роуз одной из жертв. — Я не против. — Не боишься? — Мейсон усмехнулся. — Кого? Тебя? Нет. — Это много объясняет, — Мейсон поднялся с лавочки, после него Роуз.       Они пошли вдоль по улице в полной тишине. Окружающие звуки отошли на второй план. Тишина, по мере приближения к дому внутри Роуза началась некая тревога. Эксл пытался закрыть глаза на это.       Дом был одной из бедных многоэтажек. Где жили те самые представители общества: бедные «гангстеры», дилеры, проститутки. Дверь в подъезд противно скрипела. В подъезде было тихо, страшно тихо. Каждый шаг как будто эхом отдавался и уходил ввысь по лестнице. Эксл оглядывался. На стенах подъезда надписи красной краской. Тяжелый шаг Мейсона, кажется, расходился по всему дому. По каждому этажу. Эксл чувствовал на себе взгляд отовсюду. Из каждой трещины на стенах. Из каждого угла.       Вскоре они остановились у нужной квартиры. Несколько поворотов ключа в скважине, железная дверь открылась. — Проходи,— Мейсон вытаскивал ключ из скважины, пропуская Эксла вглубь квартиры.       Роуз вошёл в квартиру, раззуваясь в коридоре он почувствовал странный запах. Он не мог понять что это, но запах был отвратителен. Он осмотрелся, проходя глубже. Коридор вëл в гостиную. В квартире почти не было мебели. Крючки для одежды на стенах. Проход в зал. Пока Эксл шёл и смотрел под ноги, чувствуя скрип старого пола, по которому идëт, запах становился всë ощутимей.       Зайдя в зал он увидел комнату с белыми стенами. На полу кровь. Лужа крови. В контейнерах лежали отрубленные руки. И расчлененные тела. Эксл в ужасе не мог почувствовать руки и ноги, чтоб бежать. Даже язык не поворачивался закричать. Он не мог поверить, он попал в смертельную ловушку. Стоя на месте, он чувствовал шаги позади себя. Тревога накатывала с головой. С большим осознанием происходящего подступала рвота. Части тела были белыми, неподвижными, с некоторых ещё стекла кровь. Капля за каплей.       Эксл боялся кричать, сзади стоял он. Дыхание начало медленно покидать Эксла, ноги переставали держать, он упал на пол и сидя смотрел на всë это, закрывая рот рукой. Всë таки крик сорвался. — Веди себя тихо, Эксл Роуз. И у тебя может быть будет шанс выжить. — Что это?! Нет! Нет! Я не хочу умирать! — он хотел отползти назад и его рука погрузилась в лужу крови. — Ты можешь остаться без языка. Как и все эти люди. Но так как ты испытал в жизни много боли, я проявлю жалость, — Мейсон поднял Эксла с пола одной рукой. Пройдя в другой угол комнаты, меньше чем на метр от Роуза, он взял оттуда предмет. Похоже было на шприц.       После вкалывания вещества в глазах Эксла начало темнеть. Веки тяжелели, а он сам свалился снова на пол. Он уже не почувствовал, как падает на пол. Он погрузился а глубокий сон.

И возможно больше не проснëтся...