#сталкер

Уходить в разгар съёмок — не самая лучшая идея Тэхёна, но он рассчитал всё до мельчайших деталей. Предусмотрел каждый вызывающий сомнения момент и договорился с Чонилем, чтобы тот его прикрыл, самое главное — перед Чонгуком. Сегодня было всего две сцены, и их он уже закончил, отыграв идеально если не с первого раза, то со второго. А вот у Чонгука наоборот — завал. Множество маленьких, одиночных сцен или в кадре с второстепенными героями. То, что надо, чтобы он не заметил отсутствия Тэхёна. Ведь если Чонгук — Джей, значит, эта вылазка останется незамеченной. Не будет прожигающего между лопаток взгляда, не будет дыхания в затылок. Не будет преследования. Тэхёну хотелось бы, чтобы было, но он готов к обоим вариантам, потому что так или иначе получит ответ. Немного сомневаясь, он отключает интернет на телефоне, чтобы случайно не спалить свою геолокацию неосторожным появлением в сети. Ничто не помешает ему остаться незамеченным. Ничто. — Мы приехали, господин Ким. Вас сопроводить? — водитель, совмещающий в себе на сегодня ещё и роль личного охранника, спрашивает чисто из вежливости. Обычно Тэхён не начинает спорить, но эта вылазка не должна иметь лишних свидетелей, поэтому он говорит: — Нет. — Господин Ким, это неразумно, — ему мягко, без укора пытаются указать на очевидную неразумность, но Тэхёну плевать, — неизвестный район, никакой проверки территории, вдруг журналисты или кто похуже… — Всё в порядке, — Тэхён стискивает зубы, — я сейчас должен быть на съёмках, и все любопытствующие столпились именно там. Никто не знает, что я уехал, за нами не следовала машина, а этот дом новый, с камерами. Как только я поднимусь в квартиру, позвоню, договорились? — Господин Ким… — Договорились, — Тэхён перебивает, сразу же выходя их машины. Он в маске, очках и шляпке. Минус погоды в том, что нельзя надеть плащ или куртку из-за летней жары, но даже без этого он оделся максимально незаметно, чтобы слиться с местным населением. Белая рубашка, бежевые шорты — всё недорогое и выглядящее ношеным не один день. Торопливо юркнув в прохладный подъезд, подоспев как раз в момент, когда какая-то женщина выходила наружу, Тэхён сверяется с картой квартир. Ему нужна 503 — это пятый этаж. Не особо веря в успех, он протискивает пальцы в почтовый ящик и, к удивлению, находит ключи. Джей его ждёт? Джей подготовился к его приходу? Вдоль позвоночника скользит волна мурашек, пробуждая предвкушение. Тэхён понимает, что это подготовленный сюрприз. Не ловушка, нет. Джей не стал бы расставлять столь примитивные силки, особенно ожидая собственной поимки. Не надо быть особо догадливым, чтобы понять: зная, что у Тэхёна есть адрес на руках, рано или поздно он его проверит. Этот момент настал. Не теряя больше времени на размышления, Тэхён двигается к лифту и нажимает на кнопку вызова. Или стоит пойти пешком? Квартира располагается не высоко, и камеры на лестничной площадке намного хуже качеством. Да, они расставлены, но через один этаж и чаще всего снимают не потоком, а фотографируя. Он всё это узнал, пока собирал информацию на Джея и выискивая способы, как его найти Пока Тэхён думает, лифт спускается, заманчиво распахивая створки. Натянув панамку ниже, он всё же заходит внутрь и осторожно нажимает на нужную кнопку. В настолько общественном месте никакая полиция не сможет найти его отпечаток пальца, а перед входом в квартиру он натянет латексные перчатки. Может, меры предосторожности и лишние, когда дело касается Джея, но порой стоит перестраховаться. Звонкий «дзынь» обозначает прибытие на этаж. Тэхён делает шаг, тут же подмечая камеры и направление — ему налево. Он достаёт по пути ключ, чтобы естественно приложить карту к электронному замку, до последнего ожидая, что сейчас прозвучит сигнал ошибки. Всё проходит гладко. Дверь открывается, приглашая внутрь. Решая не заставлять переживать охранника, Тэхён отзванивается, говоря, что с ним всё в порядке, но ему потребуется около часа, не больше двух. Надо ещё вернуться на съёмочную площадку. Когда все вопросы решены и дверь плотно заперта, Тэхён выдыхает. На него в один момент накатывают сдерживаемые переживания, разгоняя кровь по венам и ускоряя бег сердца. Это напоминает присутствие Джея, только более насыщенное. Всеобъемлющее. Глубокое. Словно в этот самый момент он прижимается со спины и крепко обнимает, выдыхая на ушко, что всё будет хорошо. — Да, — Тэхён тихо соглашается с собственными мыслями, раздумывая, включать ли свет. В квартире на удивление темно, все окна зашторены и нет даже маленького огонька. Он словно попал в бункер и сейчас стоит решить: потревожить ли это живущее по своим правилам пространство. Что его ждёт? Пустота? Фотографии? Нечто непредсказуемое и пугающее? Тэхён не знает, но хочет проверить. Он скользит ладонью вдоль стены, нащупывая выключатель и наткнувшись на квадратную выпирающую коробку — замирает. Сейчас или никогда. Включить свет или уйти. Поймать разгадку за хвост или остаться в неведении. Рука вздрагивает от напряжения, а подушечки пальцев надавливают на кнопку до щелчка. Яркий свет такой ослепляющий, что в первый момент Тэхён зажмуривается и неосознанно прикрывает уши. В голове звенит. Это слишком напоминает его белоснежные кошмары. Разве Джей может о них знать? Он же не способен пролезть в голову и разобрать мысли на частицы? Когда первый приступ сходит на нет, Тэхён несколько раз моргает, с удивлением чувствуя влагу в уголках глаз, и переводит взгляд вперёд. — Ох. Это алтарь. В самом центре располагается столб, на котором, как тогда в его квартире, наклеены фотографии. И не только на нём. Везде. На стенах, на свисающих с потолка ниточках, даже на полу — раскиданы в хаотичном порядке с вытоптанной узкой тропинкой. Тэхён попал в кроличью нору, только вместо баночек с предложением выпить и изменить рост всё вокруг заполнено им. Сбоку резко включается звук, и Тэхён отшатывается, нечаянно наступая на ковёр из фотокарточек. Его голос. Это его голос, вырезанный из одной из дорам. Не получается сосредоточиться, чтобы распознать реплику, потому что Тэхён ошеломлён. Ему никогда в жизни не доводилось быть окружённым собой. Со всех сторон Тэхён оказывается под прицелом собственных глаз и улыбок. Он смотрит на подчёркнутые изгибы кистей, стоп, талии. Едва не режется о росчерк ключиц на одном из самых удачных снимков. Смущается из-за оголённой груди, бёдер, паха. Возбуждённый член стоит, истекая смазкой, и это заметно. Это так реально, что Тэхён возбуждается. Не потому что он привык дрочить на свой светлый лик, а потому что… Дрочит Джей. Ласкает себя, будучи окружённым Тэхёном на бумаге, слушает его голос, просматривает моменты из видеонарезок. О чём он думает? Что представляет? Как стонет? У Тэхёна есть ответы на все эти вопросы. Джей думает о нём, падает в его личность, проникает под кожу и вгрызается в возведённые стены клыками, разрывая преграду. Он действует нагло, беззастенчиво, совершенно не считаясь с чувствами Тэхёна. Достигает поставленной цели. Берёт то, что считает своим. Того, кого считает своим. Слабый стон невольно вырывается наружу, утопая в стенах этой комнаты-алтаря. Тэхёна потряхивает от желания. Он словно наяву видит, как Джей достаёт из штанов член, ведёт вдоль ствола сильной, крепкой ладонью и жадно толкается в кулак. Представляет, что это узкая, нетраханная дырка, которую надо наполнить. Тэхёна надо наполнить. Выебать до криков, до стонов, нагнув грубо и резко, до хруста в пояснице, до… Тэхён моментально ненавидит эту комнату. Он бы её сжёг, уничтожил, испепелил. Не потому что его не имеют право так бесстыдно снимать, а потому что жгучая ревность к самому себе прорывается наружу. Зачем Джею все эти бумажные заменители, когда он может получить оригинал? — Ты мог бы просто подойти ко мне, — злой голос разрывает вибрирующую тишину комнатки, когда Тэхён решается. Он повторяет за мелькающими мыслями, приспуская шорты и доставая полувозбуждённый член. Не надо много времени, чтобы он встал нормально, но надо чуть побольше, чтобы в яйцах собралось достаточно спермы. Целый фонтан семени, который он выплеснет на этот алтарь. На всю квартиру не хватит, но хотя бы этот дрянной столб. Да, это совершенно неправильно — оставлять тут свой биоматериал, но он не может иначе. Просто нет. Ему надо пометить тут всё, чтобы Джей ещё сильнее хотел заполучить себе Тэхёна, а не иллюзорную подделку. Длинные и тонкие пальцы смыкаются вокруг ствола и ведут от основания до самой головки. Медленно, с чувством и расстановкой, чтобы можно было насладиться каждым мгновением. Сейчас это ощущается совсем не так, как в туалете ресторана. Не так, когда к нему прижимался Джей в коридоре банкетного зала. И не так, когда он ласкает себя дома, в привычном месте. О, нет. Всё иначе. Ярче. Острее. Опаснее. Тэхён судорожно выдыхает, не собираясь быть тихим, ведь наверняка тут прекрасная звукоизоляция. Из-под ресниц смотрит на стены, теряясь в своих же снимках, и разрывается между тем, чтобы продолжать изучать детали алтаря и совсем отрешиться, упасть внутрь воображения. Джей мог бы быть тут. В этот момент. Где-то за стенкой. Наблюдать, варясь в тех же сомнениях: выйти на свет, показать лицо или остаться в тени? Какой будет их первый секс? Страстный? На грани безумия? Тэхён легко представляет себя, распластанного на постели со вздёрнутыми вверх бёдрами. И кричащего. Громко, до звона в ушах. Так, чтобы каждый в мире знал, насколько ему хорошо. Член в ладони дёргается на эту фантазию, поддерживая своего хозяина в решении не молчать. Тэхён хочет, чтобы это было дома. В их квартире. Именно в спальне. Там, где Джей смотрел на него из угла и сгорал от жажды прикоснуться. Он мычит от удовольствия, что растекается по коже волной мурашек, поднимая маленькие белёсые волоски. Чувствительные соски встают, упираясь в жёсткую ткань футболки и неприятно потираясь. А ведь вместо неё могли быть пальцы Джея. Или рот. Или зубы. Он бы сосал, оттягивал, сминал соски, обильно покрывая их слюной. Ведь им положено быть грязной парочкой. Той самой, что использует много смазки и совсем не следит, мокрые ли простыни. Тэхёна ведёт от мысли, как именно Джей мог бы трахать его. Вбиваться до сочных шлепков, совершенно не обращая внимания на дискомфорт. Придушить. Связать. Зажать в тиски своих рук и ебать. Без остановки, без страха навредить. Потому что Тэхён позволит ему всё. Буквально всё. Он уже дал так много разрешений, что ещё одно ничего не стоит. Бёдра сводит судорогой от подкатывающего оргазма, но Тэхён стискивает основание, не давая себе излиться. Рано. Он ждёт, когда возбуждение иголочками осядет в яйцах, и возобновляет движение ладони, широко раскрывая глаза. Плевать на фотографии. На собственный голос, который забивается в уши через динамики. Ему надо видеть каждый маленький пазл этого места, чтобы сложилась ясная картинка. Джей одержим им. До безумия. До нервного срыва. До режущей в крови злости. Одержим и совершенно не скрывает этого. Тэхён алчно поглощает пространство вокруг себя, запоминая каждый миг, чтобы не забыть. Подобное стоит каждой крупицы памяти. Ведь без одного не существует другого, а Тэхёну нужна вся плёнка происходящего. Режиссёрская версия. Желательно с комментариями создателя. Его разум плывёт достаточно, чтобы следующий порыв излиться не надо было сдерживать. Он подходит чуть ближе к столбу и напрягается, чувствуя, как поджимаются яйца и вдоль ствола струится сперма. Белёсые капли мазками попадают на фотографии: на лица, на части тела, на вырезки из статей, на несущественные детали. Семя пропитает бумагу, останется тут навечно, дополняя алтарь. Тэхён всё ещё лучше, чем любой клочок этого места, но внутри зарождается удовлетворение. Хоть что-то будет натуральное. Естественное. Принадлежащее Тэхёну. Выдохнув, он убирает член в шорты дрожащими руками и нервно ведёт ладонью по волосам, снимая панамку. Теперь, когда первое впечатление схлынуло, он осматривается, изучая не бросившиеся в глаза в первый раз детали. Тут есть то, чего никогда не было в газетах. Снятые без разрешения фотографии. Его личные вещи. Тэхён с удивлением смотрит на брелок, который потерял давным-давно. Замявшись на мгновение, он забирает игрушку. Всё-таки это принадлежит ему и Джей не должен быть против. Но стоит оставить нечто взамен? Помимо спермы. Суетливо перебрав карманы, он достаёт портмоне, откуда нехотя вытягивает старую фотку. Ещё со времён школы. Тэхён тут совсем нескладный подросток: угловатый подбородок, широко распахнутые глаза. Совсем нелепая. Да и таскает он её только потому, что бабушка сунула. Достойная замена? Он кладёт её на место брелока и идёт осматриваться дальше. Так много информации. Вещей. Личных и не очень. Какие-то детали с фанмитов, старые, выброшенные вещи. Джей так щепетильно собирал это всё? Сердце пропускает удар. Чужая увлечённость выбивает из равновесия. Тэхён словно идёт по тонкому канату, изучая выставленные напоказ чувства, и со всех сторон его поддерживают руки. Заботливые и сильные. Уверенные. Телефон вибрирует — звонит охранник, и Тэхён с удивлением понимает, что прошёл час. Ему показалось, что всего минута. Расставаться с этим местом не хочется: ревность утихла, оставив после себя незатухающую влюблённость. Но вернуться на съёмочную площадку всё же надо. — Я ещё приду в гости, Джей, — Тэхён оставляет воздушный поцелуй в пустоте, двигаясь на выход. Натягивает панамку на голову. Выключает свет. Закрывает за собой дверь. Совсем не этого он ожидал, когда ехал по адресу, но Джей всегда умел его удивлять. И всегда приятно.

───── ◉ ─────

Будоражащее чувство не уходит, когда Тэхён возвращается на съёмки. Не уходит, стоит переодеться и попытаться приключиться на роль. Не уходит и после пятиминутного стояния под вентилятором с холодной водой в бутылке в ладони. Тэхён всё думает об алтаре и ужасно хочет вернуться. Оставить ещё один след, пятно, отпечаток. Запечатлеть своё присутствие, чтобы оно ничем не смывалось. Навсегда. Но ему нужно возвращаться к роли. У них вовсю снимается уже вторая серия, и… и теперь Тэхён понимает сталкера лучше. Его персонаж покупает все книги, находит в интернете любые статьи, фотографии, фрагменты интервью. Собирает это пока что в одну книгу, формирует зачаток алтаря, как у Джея. И во что это перерастёт впоследствии? Чем станет? Он будет рисовать картины и посвящать своей жертве выставки? Тэхён крупно вздрагивает, понимая, насколько это перекликается с Чонгуком. Он ни разу не подумал о том, что этот алтарь принадлежит ему, и теперь хочет посмотреть в тёмные глаза и увидеть в них подтверждение собственной догадки. Ведь… Ведь не было никакого прожигающего спину взгляда. Не было тревожного ощущения слежки. Не было ничего, что обычно ему давал Джей. Потому что Чонгук был на площадке? Он торопливо выходит из фургончика, пытаясь сразу определить местонахождение Чонгука, но не получается. Снимают какую-то сцену второстепенной пары, вовсю раздавая указания через громкоговоритель. Может, стоит уточнить у Чониля? Тот мальчик исполнительный и наверняка в курсе расположения главных героев. Но и помощника тоже нигде нет. Заинтригованный потерей сразу двоих ключевых из его окружения персон, Тэхён отправляется на поиски. Заглядывает в чужие распахнутые фургончики, расспрашивает нун с камерами и прочий стафф. Никто не знает. Да где они? Он заворачивает за очередной угол, прислушиваясь к любым звукам, и едва не отпрыгивает назад, когда раздаётся громкий звук и звериный рык. — Где Ким Тэхён, — от злого рычащего звука пробирает до самых костей. Это говорит Чонгук? Голос вроде его, но такой непривычно властный и уверенный. Подавляющий и сильный, что… У Тэхёна дрожат коленки, и он прижимается спиной к стене. Чонгук и его пока что молчащий собеседник находятся за углом. Совсем рядом, надо просто выглянуть, но это подождёт. Ведь можно подслушать. Выяснить нечто неявное. Сокрытое от его глаз. — Он ушёл в т-туалет, — Чониль отвечает с заиканием. Жаль Тэхён не видит, как себя ведёт этот мальчик. Боится? Дрожит? Он ведь тоже мог бы быть тем самым пугливым следящим сталкером, который прячется в тени и следит. Но в голове почему-то упрямо звучит другое: это Чонгук. Чонгук — его преследователь. — Ты говоришь это в пятый раз, — и с каждым новым грубым словом, сказанным непривычно низким и хриплым голосом, Тэхён убеждается в этом всё сильнее, — сильно сомневаюсь, что у него прихватил желудок, потому что тогда вся санитарка стояла бы на ушах. Спрашиваю в последний раз. Где. Ким. Тэхён. — Или что? — Тэхён готов присвистнуть от смелости Чониля. — Сделаешь всё, чтобы мне не было жизни на съёмочной площадке? — Убью. Слово пропитано кровью. Так ярко и ощутимо, что Тэхён почти уверен: металлический привкус на кончике языка не обман воображения. Его должно бы пугать подобное, но всё наоборот. Пробирает до мурашек. Волосы на загривке приподнимаются, а ладони сжимаются в кулаки, пока в паху теплеет. Чонгук… Чонгук готов убить? Просто за то, что от него что-то утаивают? — Но до того, как твоё тело будет выпотрошено и брошено свиньям на десерт, — Чонгук понижает голос до шёпота, и приходится прислушиваться, — я сделаю всё, чтобы получить необходимую информацию. Не думай, что я буду платить тебе деньги или попробую зайти с ласковой стороны. Тебе уже повезло быть так близко к Тэхёну, что о другой награде можно и не мечтать. Поэтому отвечай мне без увиливаний. Я знаю, что тебе известно, куда он ушёл. Чонгук их видел. Видел, как Тэхён отозвал Чониля в сторону и перекинулся парой фраз. Чонгук знает. Знает, что это было не по работе, а по личному вопросу. Чонгук получит. Получит информацию любой ценой, а такой покладистый помощник, как Чониль, ему ещё пригодится. Поэтому Тэхён быстро оглядывается, прикидывая, как появиться, чтобы его заметили издалека и успели привести себя в порядок. Ведь Чон Чонгуку не пристало быть настолько кровожадным перед Ким Тэхёном, верно? Это роль… Джея. Точно зная, что это сработает как красная ткань для быка, он достаёт брелок, который забрал из квартиры, и цепляет на видное место. А потом делает небольшой круг, теряя часть разговора. Не страшно. Самое главное уже было услышано. — Чониль, вот ты где, — Тэхён замечает, что они оба стоят на небольшом расстоянии друг от друга и напряжённо переглядываются. Игнорируя присутствие Чонгука, он продолжает обращаться к помощнику: — Подскажи, как скоро будет моя сцена. — Здравствуй, Тэхён, — он скупо кивает на приветствие Чонгука, чуть поворачиваясь боком, чтобы показать покачивающийся брелок. Чужой взгляд моментально прикипает к игрушке. Они стоят достаточно близко, чтобы Тэхён мог рассмотреть увеличившиеся зрачки. Тело не врёт. Никогда. — У вас есть ещё около получаса, господин Ким, — Чониль бросает острый взгляд на Чонгука, но держится спокойно. Словно не ему только что угрожали убийством. — Я могу пока сделать вам чай? — Холодный, будь добр. Чониль подобострастно кланяется, моментально исчезая и оставляя их наедине. В небольшом пространстве, где их почти никто не сможет увидеть. Почти никто не сможет подслушать. И это «почти» действует как стопор, поэтому вместо крутящегося на языке «ну, здравствуй, Джей», Тэхён говорит нейтральное: — Как прошли съёмки? И получает в ответ несколько раздражённый взгляд, который тут же тает под маской наигранного спокойствия. Чонгука явно распирает от желания задать с десяток ревнивых вопросов. Выяснить отношения. Поставить ультиматум. Но вместо этого он растекается в играющей улыбке и поддерживает разговор. Рассказывая совершенно неинтересные вещи. А стоит их глазам пересечься, как Тэхён чётко осознаёт самое главное: они приблизились друг к другу на расстояние поцелуя. Осталось лишь сделать последний шаг.