#сталкер

Тэхён просыпается от странного щекочущего ощущения в носу. Невыносимо хочется чихнуть, но невероятная слабость во всём теле не даёт даже открыть глаза. Он тщетно пытается пошевелиться, двинуть рукой или перевернуться — не получается. Хочется спать дальше, но неясная тревога толкает куда-то вперёд, вынуждает попытаться подняться, сделать хоть что-то. Неясно, с какой попытки — явно не с первой и даже не с третьей — Тэхён немного, совсем чуть-чуть разлепляет веки. Ресницы слипшиеся, перед глазами всё как в тумане, а нос улавливает достаточно чёткий аромат корицы. Повернув голову набок, Тэхён чувствует под щекой что-то мягкое, шелестящее, то, что он сминает неосторожным движением. Запах ударяет в нос с бо́льшей силой: к корице добавляется сладковатый аромат, словно на сковородку добавили немного сахара и теперь пытаются поджарить его. Тэхён стонет как-то неожиданно громко, желая позвать на помощь, не осознавая до конца, зачем вообще надо звать на помощь в собственном доме. Он вернулся вчера после свидания, помылся и лёг спать, довольно быстро уснув. Его не мучали кошмары, не трезвонил телефон, даже от Джея не были ни одного оставленного подарка. Тэхён спал как убитый, а сейчас чувствует себя словно его ударили кувалдой по голове. Глаза открываются немного шире, и он видит лепестки цветка. Ангрекум. Тот перед лицом, под ним, стоит слабо шевельнуть пальцами, и Тэхён чувствует, что бутоны везде. По бокам от тела, в ногах и, кажется, часть даже на груди. Сил, чтобы привстать и осмотреться, нет. Тэхён не может даже различить время на электронных часах: цифры расплываются, превращаясь в одно смазанное бесконечное пятно. — Т-ш-ш… Тэхён не может понять: незнакомый голос звучит в ушах, во сне или в реальности. Он пытается повернуть голову, но кто-то её придерживает, мягко надавливает на виски и прижимает к постели. На стене размазывается слабый теневой силуэт, и Тэхён вспоминает, что купил, но не прикрепил на дверь спальни замок. Ему казалось это лишним, они ведь с Джеем стали ближе. — Тебе надо спать, Тён-и, — голос звучит неразборчиво, шёпотом. Если бы Тэхёна попросили описать его, он бы не смог. Шелестящий? Мягкий? Спокойный? Пугающий. — Ещё слишком рано, малыш. «Не слишком», — Тэхён хочет возразить, как-то поспорить, подскочить и, может быть, схватить незнакомца за руку, притянуть ближе к себе, втянуть в объятья, но сил нет. А потом он чувствует мягкое прикосновение чего-то к носу и низу рта. Не вдохнуть не получается. Что-то медицинское. Первая ассоциация. Тэхён вдыхает ещё глубже, когда чувствует прикосновение к голому плечу. Джей целует его? Мурашки искристо проскальзывают вдоль позвоночника, но где именно они заканчивают свой путь — этого Тэхён уже не может отследить. Он ждёт, что перед ним мелькнут хотя бы глаза, может быть, часть лица, но нет ничего. Только медленно подступающая темнота.

───── ◉ ─────

Звук такой громкий и сильный, что Тэхён хочет умереть. Он понимает, что это не будильник — не та мелодия, — но не похоже и на его привычный рингтон для входящих звонков. Что-то неуловимо знакомое, что он слышал, но никак не может понять, где и при каких обстоятельствах. Слабо ворочаясь в постели, почти задыхаясь от непривычного, слишком сладкого запаха с нотками корицы, Тэхён находит в себе силы, чтобы нащупать источник раздражения. — Да? — в горле ужасно сухо, и слова больше напоминают скрежетание металла. Ужасно хочется пить, но, чтобы сделать хоть глоток, надо встать, а встать он пока не может. Тэхён беззвучно всхлипывает от этой несправедливости. — Тэхён-щи, — голос бьёт не хуже отбойного молотка — громкий и взволнованный, — Тэхён-щи, просто скажите, что у вас всё в порядке. — Джисон-щи, — Тэхён растирает пальцами уголки глаз, массирует веки и наконец может видеть мир более чётко, — почему я должен быть не в порядке? Первое, что видит Тэхён, — свои ноги, бёдра полностью покрыты укусами, красными отметинами, отчётливыми грубыми синяками — кто-то очень крепко держал, сжимая пальцы. Страх сковывает всё тело, а задница невольно напрягается, но дискомфорта нет. Что он пропустил? Сколько дней прошло? Он точно у себя дома? Вопросы быстро проносятся в голове, затуманивая и до того не слишком ясное сознание. — Вы должны были прийти ко мне на встречу, — Джисон звучит напряжённо, но видимо то, что Тэхён ответил, его достаточно успокаивает, — но прислали сообщение, что плохо себя чувствуете. И несколько дней до этого тоже. Я бы не беспокоился, но консьерж сообщил, что вы принимали у себя гостя. Сказанное не сразу доходит до Тэхёна. Он слышит всё как через толщу воды: надо приложить слишком много сил для концентрации, чтобы не потерять ни слова. У него был гость? Джей? Это был Джей? Он не скрываясь пришёл к нему или случайно попался на глаза ответственному сотруднику? Тэхён ничего не понимает. Он слабо сгибает подрагивающую от нервов ногу, сгребая к себе цветы. Ангрекум. Смутное воспоминание мелькает перед глазами и тут же гаснет. Всё кажется слишком запутанным. — Тэхён-щи? — Я вызывал курьера, — сухой язык слабо слушается, и Тэхён не понимает, почему так сложно сказать правду. Словно это зашло слишком далеко, словно ему уже не выбраться. — Это не был гость, я… у меня кончились лекарства, и я просто вызвал курьера. Курьера. Кажется, если повторять достаточно долго одну ложь, то можно в неё поверить. Тэхён шевелит губами, как загипнотизированный повторяя: курьер, курьер, курьер. — Может, мне прислать вам врача? Или я приеду сам, м- — Нет! — Тэхён в ужасе оглядывается. Спальня похожа на нечто дикое и странное, все стены завешаны его фотографиями: он голый, в цветах, в своей квартире, на стуле, связанный в ванной, со сливками на кухне, с яркими видами укусов и отпечатков ладони. — Нет, я… не стоит. Я только проснулся и чувствую себя лучше. Тем более, — Тэхён судорожно сглатывает, облизнув пересохшие губы, — тем более, так как меня тошнило, тут немного не прибрано. Мне будет неловко, Джисон-щи. Пожалуйста. Менеджер молчит, обдумывая просьбу, взвешивая её рациональность. Тэхён пользуется этим мгновением тишины, чтобы попытаться встать с постели, попробовать коснуться ногами пола в надежде не упасть. У него получается, хотя тело слушается слабо, без желания, нехотя. Колени дрожат, а он весь вибрирует. Ощущение, словно несколько дней прошли мимо него, не оставшись в памяти. — Ладно, — Джисон недовольно соглашается и тяжело вздыхает, — но я прошу вас приехать ко мне в понедельник, и, если вы опять перенесёте встречу, меня ничто не остановит. Я явлюсь на порог вашей квартиры с охраной, если потребуется, вскрою дверь. — У вас же есть ключ, — Тэхён осторожно поднимает свободную руку и цепляет двумя пальцами одну фотографию. Не свою. Там запечатлена часть не его тела — светлее, мощнее. Рука, подкачанный бицепс с родинкой. — Да, точно, — Джисон явно хмурится, — мне казалось, я его вам отдавал, Тэхён-щи? — Нет, — Тэхён не особо цепляется за слова, поглощённый рассматриванием. Это Джей? — По крайне мере, я не забирал ключ. — Хорошо, — менеджер чем-то шуршит на фоне, — я поищу, но, даже если он не подойдёт, я буду готов на крайние меры. И, Тэхён-щи, надеюсь, что вы скажете, какой из сценариев вам подходит больше всего. Актёру вашего уровня не стоит слишком долго делать перерывы между съёмками. — Конечно, Джисон-щи, — Тэхён выискивает взглядом другие фотографии. Это же не может быть ошибка? Может, тут есть что-то ещё? — Спасибо за ваше беспокойство. Они прощаются, обсудив напоследок точное время для встречи. Тэхён попросил продублировать в сообщении, не уверенный, что сможет запомнить хоть что-то из этого разговора. Он ищет. Среди сотни фотографий себя он натыкается на одиночные чужие: снимок бедра, таза, поясницы, изгиба стопы, члена. Тэхён в смущении смотрит на достаточно крупный ствол, истекающий смазкой, на красную головку, из-за вспышки ещё более тёмную, чем бывает в жизни. Это странно. Невероятно странно и пугающе. Возбуждающе. Тэхён чувствует внутреннее желание тут же позвонить в полицию, перезвонить менеджеру и всё рассказать: как его преследуют, шлют письма, подарки, как он ходит на анонимные свидания и ни с кем не встречается, как… Тэхён краснеет. Как кончает в женские трусики в общественном туалете, дрочит на развратные сообщения, смотрит и возбуждается от вида чужого члена. В школе, когда его толкали, обзывали и высмеивали, он чувствовал то же самое. Неясное томление от сомнительного мерзкого чувства унижения. Тэхён лишь раз попытался рассказать об этом матери, но она отмахнулась, сказала, что все мальчишки так себя ведут, что он тоже может толкнуть кого-то в ответ. Значит, и то, что он чувствует, правильно, так и надо? Вот что Тэхён спросил, не разобравшись в себе до конца. Вот на что он так и не получил тогда ответ. Сейчас он знает, что то, что делает Джей, неправильно, но не может разорвать круг, дошедший до середины, не может остановиться. Тэхён смотрит на постель, с трудом оторвав взгляд от снимка, и видит, что цветы свежие. Они пахнут одуряюще сильно, хоть запах уже и кажется чрезмерным. Взглядом он скользит по покрывающим его постель, как ковёр, бутонах и натыкается на бутылку с водой на тумбочке. Горло сжимается, предвкушая, как прохладная жидкость потечёт внутрь. Тэхён в несколько быстрых шагов добирается до воды и жадно, немного проливая на себя, пьёт. Выпив достаточно, чтобы чувствовать себя живым, Тэхён решает навести порядок. Он собирает каждую фотографию, бездумно сортируя в одну стопку свои (она оказывается очень большая), в другую — Джея. Снимков с частями чужого тела поменьше, но они есть, и на них видно, что его поклонник не дурен собой. Он подтянут, накачан, ухожен. Джей хорош собой. Мысль дикая и странная, но она утешает Тэхёна, пока он продолжает наводить чистоту, допивая уже вторую бутылку с водой. Сгребает цветы, утрамбовывая их в пакеты, пылесосит ковёр в спальне, убирая любые возможные даже мелкие улики. Тэхён открывает окна, чтобы проветрить пентхаус, проходится влажной тряпкой по полкам. И, когда уже всё убрано, моется сам. Он проводит пальцами между ягодиц, убеждаясь, что действительно не тронут, и иррационально расстраивается от этого. Джей оставил достаточно меток на его теле, но не взял то единственное, что Тэхёну действительно хотелось бы дать. Чистый, голый, он идёт на кухню и смотрит на то последнее, что не проверил. Поверх сценария, единственного оставшегося, лежит упакованное в конверт письмо. «Привет, Тён-и, мне уже начинает нравиться писать тебе письма, сидя за этим кухонным столом. Он удобный, не слишком высокий, не слишком низкий. Такой идеальный. Прям как ты. Хочешь быть моим столом? Встать на корточки и предоставить свою ровную спинку для меня как столешницу? Я не откажусь. Я должен извиниться, хотя мне совершенно не жаль. Это были лучшие два дня в моей жизни. Ты сейчас немного растерян, дезориентирован, скорее всего, хочешь пить и пьёшь воду литрами. Это вполне нормальная реакция организма. Я не скажу, чем накачал тебя, только успокою — не наркотики. Да, лекарство действует… ты был полностью в моей власти. Такой покорный, мягкий, на всё согласный. Уверен, что и без этого ты вёл бы себя так же, но я не могу рисковать. Хочу сказать одну вещь. Сейчас, когда я пишу это письмо, ты сидишь на полу у моих ног и прижимаешься щекой к бедру. Просто чтобы ты знал. Ровно на этом месте, где я оставил письмо — я его писал, а ты был моим покорным щеночком» Колени сами подгибаются, словно тело что-то вспоминает, не отдавая мозгу картинку. Тэхён опускается на чистый пол, прикрывает глаза и пробует просто представить. Если всё это и правда было, то воспоминание должно само накрыть его, откинуть в прошлое. В один из моментов тех дней, которые прошли мимо него. Ощущение смутное, с приторным привкусом на языке. Тэхён облизывает губы и слепо тянется к бутылке воды. Он допивает её до конца, жадно пытаясь выжать остатки, чувствуя, как несколько капель проливается наружу, смачивая щёки и шею. Джей усадил его на пол, притянул голову к бедру, положил на макушку ладонь и немного растрепал волосы? Тэхён силится вспомнить, заставить мозг выдать ему это воспоминание, но тщетно. Он ничего не помнит. Совершенно. Словно белый лист. Только запах цветов, смешавшийся с медицинским, ощущения бархатных лепестков, прижимающихся к коже. Может ли быть так, что Джей соврал и ничего не было? На календаре суббота. Менеджер волновался и потерял его на два дня. Фотографии на стенах его спальни — лучшее доказательство. Тэхёну кажется это всё нереальным, выдуманным, словно случившимся не с ним. Как он может поверить, что его подчинили на два дня, чем-то заблокировали память и просто оставили? Как можно поверить, что это возможно? Тэхён устало откидывает голову на высокий стул и тут его мозг пронизывает воспоминание: тяжёлая рука в волосах, холод в ногах, потому что он голый, горячее бедро. И голос, смазанный, размытый, но фраза чёткая: — Ты такой послушный, Тён-и. Будешь таким для меня всегда? Из-за плавающего воспоминания сложно описать голос. Он низкий? Обволакивающий? Тэхён не уверен, что сможет узнать его в жизни, если услышит. Но ему хочется. Он прокручивает фразу в голове ещё раз и ещё, с сожалением понимая, что сознание теперь озвучивает её голосом самого Тэхёна. Понимание этого расстраивает до того сильно, что хочется недовольно захныкать. Дав волю чувствам — Тэхён так слаб, что не в силах контролировать себя, — он опускает взгляд на письмо. Всё так же, сидя на полу, он читает дальше. «Хочу сказать ещё одну вещь. Ты ничего не вспомнишь… и вот за это мне жаль больше всего. Ты не был без сознания, просто… подчинялся мне? Был согласен на всё, но я не мог воспользоваться действительно всем. Отметины на теле… это моя слабость. Ты отправил мне подарок, ты написал мне письмо, ты был со мной так добр и ласков, Тэхён. Мне так сильно захотелось тебя поцеловать, укусить, пометить, разрушить, что я рискнул. Надеюсь, я был не слишком небрежным, когда торопился к тебе. Мы провели два дня только друг с другом. Утром целовались на кухне, потом я кормил тебя с рук, ты пачкался, и я мыл тебя. Мы лежали в постели. Ты изгибался в ответ на мои ласки. Ты стонал. Ты кричал. Ты был моим. Дикий, невероятно короткий миг, когда не было другого мира, кроме нашего. Это тот финал, который я хочу. Хочешь ли его ты?» Вопрос мелькает между ними не в первый раз. Тэхён колеблется между ответами: «хочу, забери меня» и «не хочу, оставь меня». Его пугают и возбуждают пристрастия Джея. Его отталкивает и привлекает их игра в преследователя и жертву. Тэхён очень устал. Сейчас он хочет просто ощутить себя в безопасности с осознанием, что, если он закроет глаза, не пройдёт несколько дней в беспамятстве. «И просьба, одна из множеств… мне неуютно, что я только прошу и ничего не отдаю взамен, но, может быть, ты посмотришь тот сценарий, что я оставил? Когда я был тут в последний раз, видел множество предложений. Некоторые из них были хороши, я признаю, некоторые совершенно ужасные. А этот… Может быть, так ты поймёшь меня лучше. Я буду надеяться, Тён-и. Надеяться и ждать. Хочу, чтобы ты меня не забывал, Джей» Тэхён не чувствует в себе сил погрузиться в изучение сценария прямо сейчас. Он не чувствует сил вообще ни на что, но заставляет себя встать. Слабо покачиваясь на ногах от тошнотворного чувства голода, от тяжести в голове, Тэхён находит отвёртку где-то среди десятка ящиков на кухне. Он берёт её, рассматривая со всех сторон, не уверенный, правильно ли умеет пользоваться, но решительно настроенный хотя бы на один миг спокойствия и тишины. Замок, который он покупал для комнаты, теперь будет грубо и некрасиво прикручен ко входной двери. Может быть, это и не поможет, но на время, хотя бы на день, Тэхён почувствует себя в безопасности.

───── ◉ ─────

Тэхёна накрывает иррациональное, неправильное чувство, что безопасность — это скучно. Он бессмысленно меряет комнату шагами из угла в угол. И даже не поворачивается язык назвать себя тигром в клетке, потому что в любой момент он может выскользнуть из неё на свободу. Единственное место, где Тэхён чувствует себя в ловушке, — его сознание. Воспоминания о двух пропущенных днях так и не возвращаются. Только смутные смазанные силуэты, вспышки камеры, отголоски прикосновений. Отметины, которые Тэхён вынужден обработать, иначе они ещё долго будут украшать его ноги. Он не против. Против его карьера, диктующая правила. Тэхён ищет в интернете истории. О преследователях, сталкерах. Он читает законы, пытается понять, почему все так боятся этого навязчивого тотального внимания, граничащего с контролем. Находит книги, статьи, фильмы и сериалы. Тэхён посвящает этому все два дня, что есть в его распоряжении до понедельника, но не чувствует себя приблизившимся к ответу. Он понимает страх: несложно испугаться, когда на домашний адрес присылают еду. Понимает ужас, когда звонят или пишут с незнакомого номера. Не понимает лишь одного: почему его это возбуждает. Он смотрит на криво прикрученный замок, ловит себя на мысли, что хочет снять его, впустить Джея обратно. Усталость постепенно отпускает, мышцы начинают слушаться, жажда покидает горло — Тэхён медленно, но верно восстанавливается. Он думает о том, как это было: его, голого, положили на простыню из прекрасных белых невинных цветов, навалились сверху. Джей целовал, кусал, сжимал, ласкал, трогал так, как никто и никогда прежде не трогал. Это должно пугать? Отталкивать? Отвращать? Тэхён только скользит ладонью между ног, сжимает себя через тонкую ткань белья, прикрывает глаза, приоткрывает рот и шумно выдыхает. Он возбуждается быстро, чертовски быстро для того, кому положено бояться. Водя ладонью по члену, не чувствует отвращения, только слабую дрожь, увеличивающуюся с каждым движением. Ему нравится. Нравится это опасное чувство загнанности, куда заманил его Джей. Кажется, словно Тэхён вспоминает что-то давно забытое, родное. Он переживал это? Он был в ловушке? Был дичью, которого окружили хищники? Тэхён не помнит — знает лишь то, что сейчас, в этот день, в этот миг, ему не хочется прекращать. Желания колеблются между тем, что надо по правилам «общества», и тем, чего хочет он сам. Что правильно? Защитить себя и никогда не чувствовать живым или оставить всё как есть и погибнуть? Финал. Какой финал Тэхён хочет для себя? Какой финал хочет для них Джей? Какой финал правильный со всех точек зрения? Тэхён знает, что людям не угодить. Нет идеального ответа, который удовлетворит всех. Есть лишь тот ответ, который понравится большинству, и меньшинство его примет, согласится, подчинится. Тэхён сейчас тот, кто подчиняется? Он слабо стонет, дурея от звучания собственного голоса. Низкий и бархатный, словно шёлковый, он ласкает уши и успокаивает судорожное сердцебиение. Тэхён никогда не думал о том, что его голос хорош, никогда не оценивал себя, опираясь на чужие слова. Джей считает его хорошим. Для себя. Для своего члена. Его собственный член пульсирует, дёргается в руке, истекает смазкой. Тэхён дрочит грубо, сжимает, до боли впивается короткими ноготками в чувствительную плоть. Перед глазами мелькают красные точки, в уголках, смачивая ресницы, собираются слёзы. Ему больно, и он не любитель боли, но сейчас эта боль делает его живым, существующим в настоящем. В том настоящем, где он использует замки и закрывается от единственного человека, который хочет его без остатка. Оргазм от мыслей, от действий накрывает с головой. Тэхён выгибается, бьётся головой о пол, скользит пятками по ковру. Ему хорошо настолько сильно, что он чувствует себя на грани — потеряет ли сознание? Отключится? Будут ли в его сне воспоминания о существующих-не-существующих днях с Джеем? Тэхён нуждается в честности. Но из-за постоянной лжи, что окружает его повсеместно, он уже сам не знает, честен ли с собой до конца. Раньше мерилом была реакция тела, но сейчас даже оно подводит: иногда сжимается от страха, чаще выгибается от возбуждения. Как Тэхён должен понять себя? Как ему найти ответ на один простой вопрос? Какого финала он желает для своей истории?