#сталкер

— Ты уверен в этом решении? — Джисон снимает очки для чтения и устало трёт глаза. Тэхёну его жаль, но он не может просто отступиться от данного себе слова. — Они могут не вытянуть твои гонорары и предложат что-то меньше. — Неважно, — Тэхён сам готов вкладываться в сериал, если того хочет Джей, — мне нравится идея, и это выстрелит. Со мной особенно. — Там много новеньких… — Ты на чьей стороне? — Тэхён подскакивает и меряет комнату шагами. — На моей или моих денег? Я достаточно заработал на прошлых съёмках, я не голодаю, и твоя зарплата не пострадает. Если я хочу эту дораму, значит, я хочу её. Или я не подойду? Джисон смотрит на него как на маленького капризного ребёнка, и отчасти Тэхён себя именно таким и ощущает. Сценарий, который оставил ему Джей, о сталкере. Довольно простой, не особо замысловатый сюжет. В нём нет интриг или расследований, потому что на главной сцене всего два человека: сталкер и его жертва. Как Тэхён понял, сценарист желал раскрыть именно эту тёмную часть корейской жизни, где за каждым углом прячется человек, который следит. И всегда есть тот, за кем следят. Тэхён уверен в том, что жертва из него получилась бы отличная, но роль, которую предлагает студия, совершенно противоположная. И это интригует ещё больше. Джей просил понять его, и Тэхён сделает это. Окунётся, проникнется, натянет на себя шкуру сталкера. Может быть, тогда он в полной мере поймёт, почему людей это пугает? — Я свяжусь со студией, — Джисон со вздохом сдаётся, — уверен, что, услышав о твоём согласии, они даже не будут настаивать на кастинге, но я попрошу, чтобы тебя пригласили. Ты должен увидеть изнутри, насколько… отличается уровень. — Как скажешь, — даже если Тэхён увидит там бегающих по полу крыс, выпадающих из кофе тараканов или другие мерзкие вещи, это его не остановит, — всё, лишь бы ты не ставил мне палки в колёса. Тэхён выходит из офиса и с трепетом чувствует привычное ощущение от чужого взгляда. Его охватывает восторг: Джей не бросил, сопровождал на встречу с менеджером, поддерживал, пусть и издалека, но всё равно был рядом. Он немного задерживается на ступеньках, наслаждаясь тем, как тяжёлый взгляд скользит по телу, оглаживает открытые ключицы, виднеющуюся грудь. Джей наверняка вспоминает, каково это — кусать его ноги, слушать стоны, быть наедине, только друг для друга. Ему тоже хотелось бы это помнить. Всё до мельчайших подробностей, чтобы смаковать перед сном. После двух дней тишины, когда ощущать одиночество стало невыносимым, Тэхён ещё больше оценил присутствие Джея. Без него всё вокруг кажется пустым. Не скрывая улыбки, Тэхён спускается из офиса. Ему хочется немного подразнить Джея. Может быть, прикурить сигарету, чтобы это попало ещё и в новости, может быть, сходить в ресторан с кем-нибудь из друзей. Невидимая ревность поджигает изнутри, соблазняет напроситься на выговор. Получил бы Тэхён порцию шлепков? Укус на видном месте? Джей недостаточно жесток, чтобы лишить его своего внимания, но достаточно нетерпелив, чтобы наказать. Тэхён проверяет список контактов и решает, что это будет небольшой день покупок. Прогулка по торговым улицам поможет ему понять одну простую вещь: насколько сильно Джей одержим им. Как долго он сможет преследовать, идти по пятам, прожигать спину взглядом и не приближаться. Или же наоборот? Это станет причиной, по которой они столкнутся вновь. Если да, то Тэхён будет обязан его узнать. Может, не голос, но ощущение, желание — чувства, которые невозможно скрыть. Он набирает первый попавшийся номер в списке контактов и, дождавшись ответа, легко предлагает прогуляться. Взгляд, прожигающий спину, становится колючим.

───── ◉ ─────

Взгляд толкает вперёд. Проходить магазин за магазином, шутить, поддерживая диалог со своим спутником, Пак Хёнщиком, рассматривать вещи и ничего не покупать. Тэхён намеренно задерживается возле магазина с женским нижним бельём, физически ощущая, как чужие глаза скользят по спине, вдоль позвоночника ниже и ниже, пока не останавливаются на обтянутой штанами заднице. Воспоминание, яркое и порочное, вклинивается в стройный ряд мыслей Тэхёна, обращая на себя слишком много внимания. Горячие руки фантомно скользят по телу, словно кожа до сих пор помнит касания чужих ладоней. Шею обдувает несуществующее иллюзорное дыхание, а живот поджимается от невесомого укуса. Тэхён вздрагивает, ощущая, как щёки наливаются кровью, и быстро отворачивается, надеясь, что друг не заметит заминку. — Тебе плохо? — Хёнщик замечает. Он подходит близко, настолько близко, что Джею это определённо не нравится: взгляд, и до этого горячий, становится просто обжигающим. Ледяным. Тэхёну приходится подавить дрожь в теле, чтобы не привлечь ещё больше внимания Пака. — Нет, всё отлично, — Тэхён улыбается, зная, что эта улыбка натянутая, вымученная; собственная идея уже не кажется такой уж замечательной, но отказываться поздно. Он продолжит играть по их с Джеем правилам. — Что насчёт того магазина? Он кажется привлекательным. Тэхён не запоминает ни один из бутиков. Они сливаются для него в одно пятно бесконечного яркого света, прогибающихся перед видом чёрной карточки консультанток и собственнического взгляда. Джей преследует его, их. Он идёт по пятам, или это лишь разыгравшееся воображение? Тэхён несколько раз оборачивается, словно невзначай, но обычные люди просто проходят мимо, делают свои покупки, общаются со своими родными. А взгляд, словно приклеенный остаётся на спине, между лопаток. Тэхён ловит себя на мысли, что, может быть… ему кажется? Может быть, он настолько привык к постоянному присутствию Джея, что сейчас додумывает? И горячее ощущение несуществующего прикосновения — лишь сладкая иллюзия разума? Страшно поверить в то, что жар, расползающийся по телу, дрожь, скользящая вдоль позвоночника, подгибающиеся только от одного воспоминания пальцы на ногах — всё это лишь самообман. Тэхён не хочет верить. Не может. Такого никогда не было до первого письма, его фантазии никогда не были столь яркими, возбуждающими, смелыми. Он мог лишь иногда неловко думать что-то грешное, мог смотреть порно и представлять на чужом месте себя. Но чтобы вот так… реалистично ощущать ненастоящее… — Примеришь? — голос Хёнщика выбивает Тэхёна из равновесия, опуская с размышлений на землю. Ему приходится несколько раз поморгать, чтобы понять где они и что делают. Вокруг носятся люди, в уши постепенно возвращается звук с неприятным пищащим сигналом, словно его только что оглушили чем-то тяжёлым по голове. — Тэхёни? — Да, конечно, — Тэхён бездумно смотрит на предложенный костюм, оценивая: понравится ли это Джею? А потом так же, словно марионетка под чужим руководством, но теперь Хёнщика, заходит в примерочную. Именно тогда ощущение преследования исчезает. В лёгкие словно поступает воздух, поднимая грудь, а плечи распрямляются. Тэхён и не заметил, что он ходил чуть ссутулившись, прогибаясь под весом чужого внимания. Он прикрывает глаза на одно короткое мгновение, чтобы прийти в чувства, и в голове, словно выстрел, звучит низкое, хриплое: «Хочешь встать для меня на колени?». На языке появляется солоноватый привкус, вынуждающий гулко сглотнуть слюну. Такие воспоминания-ощущения преследуют постоянно, не давая и шанса забыть, что Тэхён был в ловушке несколько дней. Несколько сладких, томительно вкусных дней. Что делал его рот? Что было у него на языке? Тэхёну страшно представить ответ, но чертовски сильно хочется услышать, почувствовать вновь. Пережить эти дни в сознании, отдавая себе отчёт во всех действиях. — Ты там уснул? — звук шторки звучит оглушающе громко, как и голос Хёнщика. — Или тебе нужна помощь? — Просто задумался, — Тэхён бросает взгляд на серый костюм, совершенно не чувствуя в себе желания его примерить, — мне пойдёт этот цвет? Какой-то он блёклый? — Ты примерь для начала, — Хёнщик тепло улыбается и вскидывает руки вверх, чтобы помочь расстёгивать пуговички. Тэхён не отшатывается только потому, что это было бы странно. Он леденеет, в голове бьётся глупая мысль: оттолкни, отстранись, убеги. Нельзя, нельзя, чтобы тебя касался кто-то кроме Джея. — Ты и правда странный сегодня. Не выспался? Или волнуешься перед кастом? — Нет, я… — Тэхён позволяет Хёнщику расстегнуть сначала пиджак, снять его, рубашку, разрешает даже коснуться пояса брюк. Это так иррационально странно, непривычно — его касается другой мужчина, симпатичный, тот, на кого у Тэхёна когда-то был краш, но сейчас в теле не отзывается ни один нерв. Ему просто неинтересно. Он перехватывает чужие ладони и немного холодно говорит: — Я сам. — Окей, — Хёнщик поднимает руки, капитулируя и делая шаг назад, но не выглядывает, есть ли кто за ширмой, и врезается в человека, — ой! Приношу свои извинения! Тэхён незаинтересованно смотрит, как Хёнщик кланяется, совершенно не обращая внимания на незнакомца, но невольно цепляется взглядом за лакированные чёрные туфли. Самые обычные, которые носит каждый, пожалуй, третий мужчина в Корее. У Тэхёна таких пар, наверное, три, если не больше. — Всё в порядке, — голос, низкий и бархатный, вынуждает Тэхёна напрячься, но в голове не срабатывает ни одной ассоциации. Заинтригованный, он выглядывает из-за ширмы, но получается только проводить широкую спину взглядом. Хочется, чтобы это был Джей. Джей, который приревновал, что они с Хёнщиком закрылись в одной примерочной. Джей, который планировал подсмотреть, словно случайно — вдруг тут свободная кабинка. Джей, который не оставляет его ни на мгновение, заявляется так близко, что можно было бы познакомиться. Но незнакомец не оборачивается. Просто идёт вперёд, лениво покачиваясь из стороны в сторону и спрятав ладони в карманах брюк. — Ты чего? — Хёнщик переводит взгляд на Тэхёна и проказливо улыбается. — Хочешь, чтобы журналисты засняли твой голый торс? Нет, ну это неплохой способ продвижения, но лучше бы ты уточнил у менеджера. — Дурак, — Тэхён расслабленно смеётся и задёргивает ширму. Напряжение, преследовавшее его последние несколько дней, отпускает. Всё теперь кажется совершенно простым и понятным: есть он и есть Джей. Однажды они встретятся, а сейчас… между ними нечто похожее на любовную интрижку, приправленную специей из запретных отношений мужчин. Тэхён кивает сам себе, спокойно улыбаясь, и принимается за примерку нового костюма. Будет ли он достаточно хорош в нём, чтобы понравиться Джею? Или лучше не тратить время на такие походы и сразу делать заказ на пошив? Тэхён натягивает рубашку, поправляет лацканы, воротник, прикидывает, какой бы подошёл тут галстук. Действия простые, механические, самые обыденные, лишённые какого бы то ни было сексуального подтекста. Но если бы он был тут не один, если бы не Хёнщик, а Джей расстегивал пуговку за пуговкой, стягивал рубашку, касался пояса брюк… Тэхён жарко облизывается, прикрывая глаза и замедляясь, чтобы растянуть этот сладкий момент. Ему бы это понравилось. Быть прижатым к зеркалу, чтобы на нём остался отпечаток губ, а поверхность запотела от горячего шумного дыхания. Тэхёну пришлось бы сдерживаться. Он не очень шумный, но тут, в этом небольшом пространстве, ему надо было бы кусать губы, чтобы ни один лишний звук не вырвался наружу, пока в его задницу вбивается толстый член. Фотография с сочной багровой головкой встаёт перед глазами, и Тэхён понимает, что надо заканчивать. В паху тяжелеет, а жар растекается по телу, явственно намекая, что тело жаждет разрядки, а не того, чтобы быть в этом душном замкнутом пространстве. Без Джея. — Ну как ты тут? — Хёнщик совсем не умеет ждать, но сейчас это на руку. Тэхён спокойно выдыхает, поворачиваясь и позволяя себя оценить. Он, поддавшись соблазну, прикрывает глаза, чтобы силуэт друга стал немного размытым, и затуманенное сознание само дорисовало картинку, что это совсем другой человек. — Выглядишь неплохо, но надо будет подшить тут и тут. Джей касается его боков, ворча, что для такой узкой талии не найдётся подходящей одежды, что её надо только заказывать или, вот как сейчас, ушивать. Джей опускается на колени, приговаривая, что для таких длинных ног нет идеальной длины в стандартных костюмах, но тут достаточно запаса. Джей плавно, подобно хищнику, скользит вверх, обхватывает ладонью шею и притягивает Тэхёна для сладкого поцелуя. То, что Джея тут нет, на самом деле неважно. — Как насчёт того, чтобы перекусить? — Хёнщик-Джей ловко руководит их небольшой прогулкой. Он горит энергией, и это немного мешает до конца заменить его образ на образ Джея, но Тэхён справляется. — Хочу китайской кухни. Недавно бывал в Гонконге, тебе обязательно надо туда слетать… Хёнщик говорит, заполняя пустоту между ними бессмысленными словами, но Тэхёну это на руку. Он слабо улыбается, ощущая, как желанный взгляд возвращается на своё законное место между лопаток, и проваливается в фантазию. Если Джей может приглашать его на свидания, подменяя других людей собой, то почему бы Тэхёну не сделать так же? Славно было бы гулять не таясь, обсуждать последние новости, может быть, случайно, словно невзначай касаться друг друга тыльными сторонами ладоней. Тэхён так и делает. Он моментально чувствует, как взгляд Джея тяжелеет, словно желая придавить непослушного щеночка к полу. Какое наказание будет на этот раз? Медленная пытка сообщениями или, может быть, ему пришлют очередное письмо с новой горячей фантазией? Тэхён слабо улыбается, предвкушая. Он как никогда чувствует себя хозяином ситуации, переворачивая игральную доску на сто восемьдесят градусов. Право хода теперь принадлежит ему. — Ты прав, — Тэхён, подставляя себя и издеваясь над Джеем, наклоняется к Хёнщику так, чтобы прошептать это на ушко. От этого действия по телу не пробегает дрожь, не потеют ладошки. Тэхён просто играется, ему не интересно даже, как будет реагировать друг, потому что цель совершенно в другом. Он понижает голос и говорит так близко к шее, чтобы горячее дыхание опалило кожу: — Нам надо будет съездить в Гонконг вместе. — Точно, — Хёнщик улыбается, и он хороший актёр, но Тэхён знает, куда смотреть. Он видит, как краснеют кончики ушей, чувствует чужую дрожь, видит, как венка на шее нервно дёрнулась в ответ на дыхание. Неизвестно, нравятся ли Паку парни, они никогда этого не обсуждали, но реакция его тела более, чем честная. — Но не раньше, чем мы оба освободимся от съёмок, да? — Да, — Тэхён, довольный собой, отстраняется, махнув напоследок ладонью по чужому плечу, словно стряхивая несуществующую пыль, — так что ты говорил про ресторан? Хёнщик получает возможность выдохнуть, а Тэхён — ощутить будоражащее до мурашек давление на загривке. Кажется, что Джей рядом, что он за спиной, всегда стоит достаточно близко для острого укуса в шею. Хочется ощутить смыкающиеся клыки, почувствовать, как язык скользит по вмятинам, может быть, даже слизывает кровь. Тэхён задерживает дыхание, чтобы прочувствовать этот нереальный миг в полной мере. Однажды… Однажды это станет реальностью. Ресторан, который они выбирают, заботится о конфиденциальности. И, как актёрам, это им на руку, но для незапланированной встречи с Джеем — нет. Они окружены тёмной ширмой, через которую не проскочит чужой взгляд, чтобы журналисты не могли ничего заснять. Его навязчивый поклонник, любитель подсматривать через замочную скважину, его Джей, тоже словно исчезает. Растворяется в небольшом пространстве, отпуская тень на свободу. Тэхён не в первый раз чувствует себя одиноко, когда лишается такой поддержки. Ему хочется проверить собственные границы: как долго он сможет без присутствия Джея? Насколько хорошо или плохо будет ощущаться мир? Правильно ли впускать в свою вселенную кого-то настолько неуловимого и незнакомого? «Но я уже впустил его, — Тэхён осекается, ловя себя на мысленной ошибке, — мы уже больше, чем никто, друг другу». Этот вопрос кажется повторяющимся, мучающим, всплывающим из раза в раз. Тэхён выматывается, разыскивая на него ответы, и сейчас, сидя напротив Хёнщика, давнего и хорошего друга, без присутствия Джея, он может сказать честно: Джей — часть новой жизни, без него всё кажется пресным. Еда, которую они заказывают, потому что это сделал не Джей. Вино, потому что оно недостаточно сладкое, не подходит под придирчивый вкус Тэхёна. Цветы. Конкретный цветок. Его просто нет, и это кажется некомфортным. Джей постепенно, шаг за шагом, подарок за подарком окружал Тэхёна маленькими вещами, без которых жизнь теперь теряет сочность. Нет бархатного лепестка, который можно погладить, чтобы ощутить фантомное прикосновение к чужой коже. Нет понимания, что о нём заботятся: в выборе от чего-то небольшого, до глобального. Нет присутствия. Тэхён гулко сглатывает, пытаясь сконцентрироваться на Хёнщике и его рассказе о какой-то смешной встрече в офисе, но нет и самого главного. Интереса. — И правда, — Тэхён вставляет слова, когда повисает пауза, потому что он должен поддерживать разговор, должен играть роль хорошего друга, должен быть тем, кем не хочет, — и что ты сделал? Хёнщик отвечает, а в мозгу у Тэхёна срабатывает переключатель. Он смотрит, как двигаются чужие губы, но не слышит ни звука. Лицо теряет свою форму, мир расплывается, а тишина вокруг кажется угнетающей. Тэхён хочет домой. Провести подушечками пальцев по пергаменту писем, перечитать выученные наизусть строчки, вдохнуть ускользающий аромат Джея. Получить новый подарок. И письмо. Тэхён крупно вздрагивает, но старательно маскирует свою реакцию, закидывая ногу на ногу. Никто не должен понять, о чём — о ком — он думает. В голове уже мелькают картинки, как он возвращается в квартиру, в которой, возможно, Джей успел побывать, как находит небольшую коробочку. Что в ней? Тэхён влажно ведёт по губам, кивая Хёнщику, но думая о сюрпризе. Может быть, что-то личное? Рубашка, помятая и пахнущая Джеем, любимая книга, фотография… что угодно. Хотя хочется иного. Чтобы там был ремень или наручники, чтобы Джей описывал, как будет наказывать своего строптивого малыша. — Так, а что за роль? — Хёнщик продолжает болтать, раз за разом втягивая Тэхёна в разговор. Приходится отвечать. Как обычно: что-то шаблонное, пространные фразы без конкретики о сценарии. Тэхёну нравится, что он может просто загадочно понизить голос, подмигнуть и Пак поймёт. Они же оба актёры. Они должны уметь хранить секреты. — Прошу прощения, — в их неуютный уголок заглядывает девочка-официантка, — господин Ким, вам просили передать. Тэхён удивлённо вскидывает бровь и протягивает руку, чтобы взять небольшую записку. Знакомая бархатная бумага, знакомый почерк, знакомый жест. Он, будучи не в силах остановиться, раскрывает согнутый пополам листок и читает:

«Не играй с тем, кого не можешь контролировать»

Тэхёна заливает ощущением восторга. Пульс, бившийся спокойно и равномерно, подскакивает так, что звук ударов отдаётся аж в ушах. Джей словно читает его мысли, словно видит насквозь. Можно ли было сомневаться в том, что он разгадает эту маленькую попытку поменять правила игры? Тэхён теперь видит, что не стоило даже пытаться. Будь он один, на лице растеклась бы счастливая, польщённая улыбка. Будь он один, рука обязательно скользнула бы между ног в желании сжать член. Будь он один, этой записки, этого момента не случилось бы. Тэхён замирает в ощущениях где-то между желанием довольно расхохотаться, напоминая безумно влюблённого, и стремлением соскользнуть на пол, чтобы принять покорную позу. Мешает то, что он не один. — Всё в порядке? — Хёнщик с интересом смотрит на записку в руках Тэхёна, но не тянется к ней, чтобы тоже прочитать. — Поклонник? — Друг, — почти любовник, — он увидел, как мы гуляли, и передал привет. — Я его знаю? — Хёнщик наклоняет голову набок, и в первый же миг Тэхёну хочется перевести тему. Джей принадлежит только ему, никто не должен знать о его существовании, никто не должен видеть его записки, подарки, письма. Но Хёнщик увидел. Один раз, и этого достаточно, чтобы ревность колючей проволокой обвила шею, не давая словам выскользнуть наружу. Тэхён мягко улыбается, поправляет галстук, оттягивая момент ответа. Он сжимает пальцами записку, надеясь хоть так продлить контакт с Джеем, и совершенно не знает, что сказать. Если соврать, что да, знает, то Хёнщик начнёт угадывать, перечислять имена. Есть в нём это детское любопытство. Если сказать правду — нет, не знает, то польются совсем другие вопросы, отвечать на которые Тэхён не готов. Он переводит взгляд на записку, словно там может быть спрятана подсказка, и растерянно говорит: — Пусть это будет моим секретом. — Тц, любитель секретов, — Хёнщик откидывается на спинку кресла и закидывает за голову руки. Взгляд у него пронзительный, внимательный, такой, который может прочитать что-то по одному лишь неверному движению Тэхёна. — Смотри, чтобы эти секреты не вышли тебе боком. — Всё под контролем, — Тэхён откликается моментально, но в действительности не знает, под чьим именно контролем. Его или Джея? — Не беспокойся обо мне. Хёнщик открывает и закрывает рот, а потом покачивает головой, словно передумал что-то говорить. Тэхёна это даже утешает. Он не готов пускать в их с Джеем мир кого-то третьего. Лишнего. Взгляд пробегается по короткой строчке в последний раз, прежде чем записка находит для себя место в небольшом карманчике пиджака напротив сердца. К ней он вернётся дома, уже в одиночестве.

───── ◉ ─────

Тишина дома погружает Тэхёна в какое-то состояние близкое к трансу. Он бесцельно перебирает письма, подарки, открытки, то, что оставил ему Джей. Добавляет в свою копилку новую, но этого теперь мало. Он зависимый, подсевший, нуждающийся в чём-то новом, в том, что поможет сдвинуться с навязчивой точки я-ничего-не-чувствую. Тэхён раскидывает по постели те фотографии, которые сделал Джей, падает на кровать, закрывает глаза. Он старательно погружает своё сознание в те дни, в те затуманенные снотворным или наркотиком моменты. Не получается. И это так злит, просто невероятно, чертовски сильно злит. Умей Тэхён плакать — нормально, а не по требованию сценария, — горькие, недовольные слёзы стекли бы по щекам прямо на постельное бельё. Но Тэхён не умеет плакать. Не знает, как попросить Джея о внимании. Боится застрять в этом дне надолго. Уснуть просто так тоже не получается. Глаза закрыты, тело расслаблено, разум открыт для того, чтобы в него вошёл сон, но Тэхён зацикливается на звуках. Тиканье часов, шум кондиционера, какой-то гул со стороны кухни. Ему бы оказаться в пространстве, где нет ничего, только он и Джей. Чем бы они занимались? Как бы ощущались первые осознанные касания? Тэхён ловит мысль за маленький хвостик, удерживая, и шумно выдыхает. Он скользит ладонью вдоль тела, проскальзывая под хлопковую ткань домашних штанов, и продолжает думать. Джей был бы нежным или нетерпеливым? Он кусал или целовал бы? Тэхён согласен на все варианты. Ладонь плавно скользит по невозбуждённому члену, раздразнивая кожу, пока фантазии расцветают под влиянием новых идей. Они бы начали в постели. Тэхён лежал бы, как сейчас, доступный, готовый выгибаться и подставляться, а Джей нависал бы сверху. Его горячее тело полностью закрывает собой потолок, не видно даже привычной трещинки от светильника. Его губы скользят вдоль линии челюсти, опускаются на шею, и там, жадно, больно, зубы смыкаются, чтобы оставить яркую заметную метку. Тэхён вздрагивает, сгибает ноги в коленях и перекатывается набок. Член наливается кровью, увеличиваясь в размерах в ладони. Головка неприятно толкается в край белья, и тогда Тэхён оттягивает штаны и боксеры ниже, чтобы можно было нормально ласкать себя. Он проводит по всей длине, выпрямляя ствол, и тянется за смазкой. Она холодная, приятно ложится на кожу и точно так же ярко ощущается на члене. Тэхён тихо стонет, зарываясь лицом в подушку, представляя, как Джей придавливает своим весом, как под ними скрипит постель, как они шумно, в едином ритме двигаются навстречу друг другу. Он продолжает водить ладонью по члену, не желая кончать слишком быстро, но будучи не в силах оттянуть оргазм. Может, стоит скользнуть ладонью дальше? Под поджавшиеся яички, к сжимающемуся вокруг пустоты анусу. Коснуться его смазанной подушечкой, толкнуться вглубь… Нет. Это то, что он хочет получить от Джея. Словно у них будет первый раз. Не только их совместный, а для Тэхёна вообще. Сладкий, разрушающий, пробирающий до самых костей первый раз. Они будут сплетаться голыми телами на постели, будут целоваться, кусаться, шумно воровать друг у друга дыхание. Тэхён заполошно дышит, раскрывая рот достаточно широко, чтобы грудной низкий стон прорезал тишину квартиры. Ему это нравится. Нравится ласкать себя, представляя, что это другие руки, более умелые, крупные, сильные. Нравится скручиваться в комочек, мечтая, как Джей грубо хватает за плечо, вынуждая лечь ровно на спину. Нравится скулить, ожидая момента, когда эти звуки достигнут чужих ушей. Джей же любит его голос, любит, как бархатный баритон поднимается до высокого нежного звучания. Это будет их момент, только их. Тэхён двигает рукой быстро, немного хаотично, сбиваясь с ритма. Он отчаянно желает кончить и почти достигает этого момента, как его оглушает звук открывшейся двери. Она не скрипит, но Тэхён ни с чем не спутает этот глухой шорох по полу и следующий за ним щелчок. Это Мина? Её не должно тут быть. Джисон? Он не появляется без предупреждения. Чимин или Юнги? Они бы не двигались молча. Тэхён замирает, даже задерживает дыхание и прислушивается. По полу звучат шаги. Шаг за шагом кто-то ходит по его квартире. Не исследует её, нет, этот человек точно знает, куда идти. Один, второй — до его комнаты от кухни семь шагов, — четвёртый, пятый — Тэхён знает, потому что он считал много раз, — седьмой. Этот человек замирает. Этот человек прислушивается. Этот человек дышит намеренно шумно, выдавая своё присутствие. Он существует? Действительно в проёме двери кто-то стоит, дышит, смотрит на его распластанное по постели тело, или это лишь игра воображения? Тэхён хочет обернуться и не хочет останавливаться. Может ли быть так, что Джей его навестил? Пришёл так открыто и смело, и сейчас он стоит, смотрит, исследует плавные изгибы полуголого тела. Обласкивает обтянутую хлопковой тканью задницу, скользит любовным взглядом по голой пояснице, мысленно целует каждый позвонок. Тэхён не уверен. Может быть, он уже спит и это просто невероятно реалистичный сон? Дыхание за спиной, взгляд между лопаток. Тяжёлый, исследующий, такой, который сопровождал его весь день. Может быть, тело просто реагирует на желания. Может быть, там, на входе в комнату, никого нет. Может быть… Человек переминается с ноги на ногу, и Тэхён решает продолжить. Член болит из-за отсутствия разрядки, и сейчас, когда Тэхён ощущает чужое реально-нереальное присутствие, ласка получается иной, более будоражащей. Он ведёт по всей длине, сжимает у основания, поднимает кулак до уздечки и нежно сдавливает её. Истекающая предэякулятом, багровая, чувствительная головка реагирует так, что Тэхён стонет. Он не сдерживается, подхныкивает под конец, позволяя звуку растечься по комнате сладким перезвоном. Ему нравится думать, что Джей записывает этот момент на видео, может быть, диктофон. Он возбуждается? Опускает ли он ладонь себе на пах, чтобы сжать член через ткань? Может быть, вот сейчас, ещё пару движений рукой, и раздастся звук расстёгиваемой молнии? Тэхён ждёт. Он ласкает себя быстро, резко, немного грубо. Не зацикливаясь на ритме, случайно проводит ногтями по кожице, но вскрик, раздавшийся следом, больше похож на стон наслаждения, а не боли. Чужое дыхание учащается, как и звук шагов. Тэхён представляет, что Джей рядом, что их лица напротив друг друга и они черпают изо рта в рот кислород. Влажное соприкосновение губ. Касание языков. Движение вперёд наперекор всему. Тэхён закрывает глаза, опрокидываясь на спину. Если там действительно Джей, если он смотрит, то пусть видит, как сладко от его присутствия можно кончить. Тэхён дрожит, прогибаясь в пояснице, пальчики на ногах поджимается, а ладонь на члене смыкается чуть сильнее, делая последние решающие движения. Сперма, вязкая и липкая, попадает на голый живот, грудь, пачкает чистое, вымытое тело. Тэхён проводит длинными гибкими пальцами по стволу, словно выдаивая остатки, позволяя себе стать немного грязным. Звучит щелчок затвора. Это кажется реальным. Настолько реальным, что Тэхён готов подскочить, открыть глаза, встретиться с чужим непроницаемым лицом. Может быть, Джей в маске? Он поворачивает голову в сторону дверного проёма, но мутный из-за оргазма взгляд не видит там ничего. Только слух, обострившийся, улавливает ускорившиеся удаляющиеся шаги. Может, это действительно сон. Сладкий, томный, желающий стать реальностью сон. Тогда он не хочет просыпаться. Тэхён длинно выдыхает, восстанавливая дыхание. Он постепенно остывает, жар после возбуждения сходит волнами, словно омывая разгорячившееся тело. Вставать не хочется, но его толкает любопытство. Тэхён вытирает себя влажными салфетками, не оставляя на коже подсыхающие капли спермы, натягивает обратно домашние штаны вместе с бельём и рывком соскакивает с постели. Он двигается неуверенно, немного смущаясь. Может быть, Джей не ушёл? Сидит на кухне, ждёт, готовый сказать что-то приветливое и ласковое. Но там пусто. Тэхён даже разочаровывается, пока не замечает коробку. Небольшая, с симпатичным бантом, она подманивает к себе как огонь привлекает мотылька. Тэхён торопливо подходит и чуть дрогнувшими, уставшими ладонями снимает крышку. Он с интересом смотрит на подарок. — Джей… — Тэхён взволнованно выдыхает, неверяще прикасаясь кончиками пальцев к небольшой прозрачной пробке. Внутри неё, как в лава-лампе, плавно скользят белёсые густые капельки, напоминающие сперму. Правильно было бы чувствовать отвращение, может быть, стыд, но Тэхёна заполняет восторг. Он вынимает небольшую открытку, которая лежит рядом с пробкой, и читает очередное короткое послание.

«Я думаю о тебе так много, что мне даже странно, откуда берётся время на всё остальное. Это потому, что всё остальное — это тоже каким-то образом ты».