Подарок судьбы, или Лунный свет в подземельях

***

В очередной раз костяшки Гермионы ударили в дубовую дверь, но ответа так и не последовало. Вероятно, профессора не было в кабинете. Она вздохнула и пошла обратно в свои покои. Там ее ждал сюрприз. Когда волшебница вошла в комнату, ее взору открылась привычная, но забавная картина: Эйлин сидит с книгой. Гермиона широко улыбнулась.   — Что это за книга? — поинтересовалась мама, не скрывая своего удивления. Конечно, Гермиона читала дочери много книг, показывала ей картинки, но сама девочка еще не умела читать. Еще бы! Ей ведь только три года.  Девчушка мимолетно пожала плечи и протянула предмет маме. Тут у удивления Гермионы стерлась всякая грань. Книга оказалась знакомой. Чтобы удостовериться в своих догадках, она открыла ее форзац. Все верно, знакомая надпись.   «Эта книга является собственностью Принца-полукровки». А еще она вспомнила, что так и не узнала, кто же это на самом деле. Теперь она точно узнает. Еще не до конца понимая как это сделает, она уже пообещала себе узнать. Истинная гриффиндорка.   «Принц, Принц, Принц... Что-то очень знакомое... Полукровка...» — воспоминания, давно исчезнувшие в глубинах разума Гермионы начали потихоньку всплывать на поверхность. Она вспомнила какую-то газету и изображение на ней, но точно не вспомнила, кто именно был на колдографии.  «Обязательно схожу в библиотеку... как-нибудь!»   — Эйлин, солнышко, пора спать! — мягко, но настойчиво объявила Гермиона.    — Но я не хочу! — заупрямилась малышка. — Между плочим, ты налушаешь мои плава глажданина Магического мила!    — А если я расскажу тебе что-то очень интересное? — хитро проговорила мама, впустив в ход самый верный способ уложить упрямицу.    — Поплобуй, — она устроилась поудобнее на диване.    – Ну, слушай, — Гермиона ухмыльнулась про себя и начала рассказывать наизусть отрывок из "Истории магии" Батильды Бэгшот. — «В Средние века люди, в чьих жилах нет волшебной крови (более известные как маглы, или простецы), очень боялись колдовства, но отличать настоящих ведьм и колдунов не умели. Иногда им все же удавалось поймать волшебника, но простецы не знали, что волшебникам огонь не страшен: они умели замораживать огонь и притворяться, что им очень больно. На самом же деле они испытывали не боль, а лишь приятное покалывание по всему телу и теплое дуновение воздуха. Так, Венделина Странная очень любила «гореть» на костре. И чтобы испытать это ни с чем не сравнимое удовольствие, сорок семь раз меняла обличье и предавала себя в руки маглов...», – пока Гермиона рассказывала все это, малышка уже сопела.    «Всегда работает!», — обрадовалась счастливая мать.    Она взяла малышку на руки и аккуратно отнесла в объятья Морфея. Теперь гостье предстоял разговор с Минервой о завтрашнем дне. Преодолевая неприязнь к каминной сети, Гермиона взяла горсть Летучего пороха и сказала "Кабинет директора Хогвартса". Вмиг она оказалась вся в саже и закружилась в вихре комнат. В конце концов, камин выплюнул бывшую гриффиндорку в нужное помещение. Минерва мирно писала что-то на пергаменте, волшебством перелистывая книгу.   Услышав шорохи камина, директриса оторвала взгляд от работы и поприветствовала беглянку:   — Добрый вечер, Гермиона, что-то случилось? — взволнованно поинтересовалась Минерва.   — Добрый вечер, Минерва. Честно говоря, случилось, — она подошла поближе. — Завтра меня срочно вызывают на работу, а я не знаю, с кем оставить Эйлин, — предупреждая дальнейшие вопросы, молодая мама продолжила.  — Домовики в этом случае бессильны, она очень непоседливая и озорная. – Сказала Гермиона, улыбнувшись про себя и вспомнив про один случай, когда мисс "Я-устрою-везде-и-всюду-хаос" осталась с эльфом.   Минерва тихо вздохнула и ответила:   — У Северуса завтра только одна пара с утра. Думаю, он не сможет отказаться от моего маленького предложения, — сказала директриса и улыбнулась кончиками губ.   Гермиона обнадеженно улыбнулась. Но, к несчастью, ее волновал не только этот вопрос, поэтому она не спешила уходить.  – Вот еще что... я просила отпуск у Кингсли, но он отказал, поскольку сейчас конец года, и на работе завал... – пришелица смутилась, ей было неудобно, ведь она и так доставила немало хлопот директрисе, – А сейчас начнётся бракоразводный процесс, и если у меня не будет рабочего места, будет не так просто выиграть опеку над Элли... – Я уважаю твоё решение развестись, в твоей ситуации сложно поступить иначе. Я также понимаю, что тебе хочется сделать это немедленно, но ты и сама должна понимать, что развод вам могут дать только через суд. Кроме того, нужно будет обязательно ждать три месяца, насколько я знаю, и только после этого ты можешь рассчитывать на полную свободу, а пока... – Минерва замялась, – все это время вы можете жить раздельно. А насчет работы тебе пока переживать не стоит. Если в будущем тебе понадобится моя помощь в этом отношении, я предоставлю тебе место, не беспокойся. Успокоенная и обнадеженная Гермиона искренне поблагодарила МакГонагалл и пожелала доброй ночи директрисе. Гостья могла поклясться, что, прежде чем скрыться в зеленом пламени, она краем глаза увидела, как кончики губ спящего на картине Дамблдора дрогнули в ухмылке.   

***

Зельевар тяжело вздохнул, опираясь на дубовый стол директора.    — Почему, Минерва? Неужели не найдется кого-нибудь другого? Я хочу напомнить, что существуют эльфы-домовики и настоящие няньки. Почему я? Мне это как снег на голову, вы же и сами понимаете! — грозно шипел Северус, с трудом переваривая просьбу Минервы.    — Северус, ты ведь знаешь ответы на эти вопросы. — Слегка вымученно объявила госпожа директор, однако профессор Снейп взглянул на Минерву с презрением и недопониманием, — во-первых, никто кроме нас не знает о присутствии миссис Уизли, и даже если бы мы посвятили кого-нибудь еще в это, то мисс Уизли испугалась бы незнакомца. Поэтому нельзя попросить кого-то другого или нанять няньку. Во-вторых, с девочкой не справляются домовики. Видимо, она та еще проказница, и за ней нужен глаз да глаз, — декан Гриффиндора добродушно взглянула на своего подопечного. — Северус, если ты согласишься помогать нашей гостье, я дам тебе три месяца отпуска, которые ты можешь использовать когда тебе угодно.   – Какая щедрость и снисходительность, Минерва! В душе, будьте уверены, я танцую от счастья! – злость Северуса потоками распространялась по комнате, – и сколько же времени Грейнджер рассчитывает здесь провести? И, между прочим, в честь чего нам все это? У нее что, резко дома не стало?  – Ты думаешь, я спрашивала такие тонкости? Сколько нужно, Северус, столько и пробудет. Гермиона в разводе, у нее сложная жизненная ситуация, и я считаю себя обязанной ей помочь. – Вот и помогай, я-то тут причем? Мне казалось, что за свою жизнь я сделал уже предостаточно. И, раз уж на то пошло, если несносная девчонка выходила замуж за этого придурка Уизли, она должна была рассчитывать на то, что рано или поздно разочаруется в своем необдуманном выборе, – сказал Снейп уже спокойнее, но тем не менее его взгляд все так же метал молнии.  – Северус, прошу тебя... – Минерве уже порядком надоел этот разговор, и ей хотелось уже как-нибудь договориться с этим упрямцем. Их разговор прервал голос со стены. Из-под очков полумесяцев голубоглазый старец, забавляясь, наблюдал за всем происходящим.  – Я на твоем месте, Северус, дал бы всему идти своим чередом и посмотрел, что из этого выйдет... – хитро улыбнулся Дамблдор. Минерва грозно глянула на Дамблдора, намекая на недавний их разговор, и его улыбка немного померкла.  В это время Северус рассерженно посмотрел на портрет и, нахмурившись, подумал: "А я бы на вашем месте...", но так и не закончил свою мысль. Он круто развернулся и вышел из кабинета. 

*** 

В камине гостевых покоев потрескивали дрова, охваченные огнем. Немного утомленная за день Гермиона удобно устроилась на диванчике, смотрела на пламя и недоумевала, как ее жизнь вмиг превратилась в развалины.  На ее коленях лежал "Ежедневный пророк" двухдневной давности, теперь ей неоткуда взять свежий, только если она оформит новую подписку на хогвартский адрес. Но это было бы необдуманно, потому что ей нужно скрывать свое местоположение. Она перечитывала газету с целью найти дом или квартиру, где бы они могли поселиться с Элли. Всю жизнь Гермиона откладывала на отдельный от семьи счет, и у нее скопился некоторый капитал, которого хватит на первое время. Она рассчитывала на эти деньги в будущем купить квартиру для Эйлин, но что-то пошло не так... В комнатах стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием камина. Но вдруг ее прервал равномерный стук в дверь. Гермиона поспешила посмотреть на гостя. Это был не кто иной, как профессор Снейп. В руках он держал пергамент. – Добрый вечер, профессор... – не успела договорить Гермиона, как ее прервали. – Давайте обойдемся без лишних любезностей, – Ужас Подземелий был зол и краток, – и впредь попрошу не использовать мою сову для исполнения ваших прихотей. – Он протянул Гермионе ответное письмо Поттера и уже собирался уходить, но она его остановила. – Профессор Снейп, я хотела перед вами извиниться. Я чувствую свою вину за то, что доставляю вам неприятности, – сказала нежеланная гостья и выразительно посмотрела ему в глаза. – Ваши извинения мне ни к чему, Грейнджер, вы и сами знаете, что вы – ходячая неприятность, и вам не за чем извиняться за свою природу, – прошипел Снейп своим истинно фамильным шипением, смерил растрепанную и расстроенную Гермиону скептичным взглядом, уже развернулся уходить, но добавил: – ждите меня завтра в восемь-пятьдесят-пять и не минутой раньше. Он ушел, а Гермиона еще секунд десять стояла в некотором оцепенении, опершись на дверной косяк. Она не знала, как ей реагировать на его язвительность. Впрочем, она далеко не была сентиментальной и давно приняла решение впустую не растрачивать нервы, поэтому по большей части ее не тронули его слова. Но что-то все равно скребло сердце, что-то маленькое, почти неуловимое... Гермиона закрыла дверь, вернулась на диван и открыла небольшое небрежное письмо от Гарри. Вот что он писал: "Дорогая Гермиона!  Не могу поверить в то, что Рон так мог поступить с тобой! Джинни вообще в ярости, она сразу, как узнала обо всем, пошла искать его. Вернулась она не в духе... подробностей не знаю, но будь уверена, что Рон получил свое! Расскажи мне, как Элли. И почему ты решила остановиться в Хогвартсе? Я знаю, что это секрет, и никто, кроме нас с Джинни не знает. Но ты могла бы отправиться сразу к нам! Понимаю, что тебе было неловко обращаться за помощью, потому что недавно родился Альбус, но у нас же большой дом, всем хватило бы места!  Ладно, в любом случае уважаю твое решение и жду новостей!  Не пропадай, пиши!  С сочувствием, искренне, твой Гарри". "Не пропадать, скорее всего, не получится, своей совы-то у меня нет... А лишний раз беспокоить Минерву не хочется, я и так испытываю ее терпение..." – думала Гермиона. Она сложила письмо, положила его на камин, прилегла на диван и незаметно для себя задремала. Когда она проснулась, была уже ночь. Тогда она перебралась в постель и проспала ее остаток без происшествий.

***

Наутро Гермиона проснулась полной сил, – в отличие от Северуса, который поднялся разбитый и раздраженный, – легко встала с кровати и пошла умываться. Она вымыла голову, высушила ее палочкой и сделала стандартный ничем не примечательный пучок. Затем нанесла легкий дневной макияж и пошла к шкафу выбирать одежду. Остановилась она на коричневой юбке до колен, короче просто не позволяла себе носить, и на светло-бежевом свитере с V-образном вырезом. В последнее время ей нравились жемчужные украшения, и она надела сережки и колье из одной коллекции. Гермионе понравился ее внешний вид, словом, она была довольна собой.  На часах уже было полдевятого, и молодая мама пошла будить Эйлин. Дверь, как и ожидалось, скрипнула, и девочка проснулась сама. – Мама, а где папа? – спросила дочь, как только открыла глаза.  – Элли, папы здесь нет, и он не придет... Мы теперь будем жить без него, – грустно, но твердо сказала Гермиона. – Но почему? – вопрошающе смотрела из темноты на мать младшая Уизли. – Потому что теперь он будет жить с другой тетей, он больше не хочет оставаться с нами... – мать не знала, как лучше объяснить дочери ситуацию, и решила, что нужно переводить тему, – а что ты хочешь на завтрак?  – Я? Я хочу... маночку! – немного повеселела Эйлин. – Тогда пойдем! Винки! – позвала Гермиона, и тут же появилась эльфийка, – мы хотим на завтрак манную кашу и, наверное, ягоды и чай. – Будет сделано! – весело произнесла Винки. И небольшая семья пошла на завтрак, где уже были положены все блюда и приборы.  – Мама, ты такая класивая сегодня! Мы куда-то пойдем? – спросила дочка, кушая. – Да, солнышко, я пойду на работу, а ты побудешь с Северусом Снейпом, с тем дяденькой, с которым мы вчера гуляли, помнишь? Ты же будешь хорошо себя вести? – немного обеспокоенно спросила Гермиона.  Малышка распахнула глаза, было видно, что она вспомнила того "дяденьку". И ей очень не хотелось с ним оставаться. Но она в свои три года с небольшим понимала, что маме нужно приносить "денежки" с работы, иначе нельзя. Поэтому она только вздохнула и немного понуро ответила:  – Да, я буду холошо себя вести... Они позавтракали, и вскоре раздался короткий стук в дверь. Пришел темноволосый воспитатель. Гермиона открыла ему дверь и поздоровалась. Удивительно, но он буркнул что-то похожее на "доброе утро" в ответ.  – Мы уже поели, осталось погулять с Элли, потом пообедать, в идеале уложить ее на дневной сон и поужинать, я думаю, что вы легко со всем справитесь, к тому же, она обещала себя вести хорошо. И... я очень вам благодарна! Спасибо, профессор Снейп, – улыбнулась Гермиона Северусу, поцеловала девочку, которая все-таки не решалась подойти к новому человеку, но была достаточно взрослой и серьезной, чтобы не плакать попусту, – до свидания. Пока! – сказала она напоследок дочке и зашла в камин, растворившись в зеленом пламени.  – Что ж... привет, наверное, – Северус совсем не знал, как обращаться к детям. Элли только хлопала глазами. Профессор Снейп предчувствовал, что веселый будет денек.