Их свела музыка

      Пробуждение для Кристины стало действительно тяжёлым, во многом благодаря тому, что снились ей сегодня исключительно кошмары. Её впечатлительность и доброе сердце часто играли с ней злую шутку. Даже во снах. Она переживала сны так, будто эти события действительно происходили с ней в реальности. Смерть Эрика. Смерть Рауля! О, это невыносимо!       Провалившись в тяжёлое забвение ещё перед выстрелом, что сотрясал подвалы уже дважды за день, Кристина не знала, жив ли Рауль и её подсознание умело рисовало страшную картинку его смерти. Рауль был для неё братом, он был ей другом. Самым ценным другом. И его смерти она пережить никак не могла, как и смерти Эрика.       Перед Эриком она считала себя виноватой. Эта вина часто преследовала её с момента, когда она сорвала с него маску. Страх тогда овладел ею, когда в свете свечей, в этой ужасной комнате, она увидела его обезображенное лицо. Лицо смерти. Но что чувствовал тогда Эрик? Определённо тоже самое, что и Кристина, только страх его был в разы сильнее. Он надеялся на любовь, когда скрывался под маской, а теперь… Теперь было всё кончено, он любил её, а она его не полюбит. Выходом была лишь смерть и пленение, Эрик выбрал оба варианта.       Она была виновата перед Эриком.       Рауль же, кажется, был полной противоположность её ангела. Он никогда не знал музыки, он не обладал музыкальным слухом. Он едва-ли мог взять три ноты и на этом все его музыкальные познания заканчивались. Рауль был красивым молодым человеком, он любил Кристину, но не так яростно, как делал это Эрик. Он был ей братом, которого она обманула тогда, бежав с ним. Она боялась этой свадьбы, в одно мгновение ощутив, что не любит его так как должна.       Она была виновата перед ним.       Несколько раз ей удавалось вырваться из пленяющего душу холодного оцепенения, ей удавалось вырваться из своего сна, но совсем ненадолго. В эти мгновения она чувствовала холодные прикосновения тонких пальцев к своей коже, слышала дрожащий грудной голос, похожий на рыдания, она видела заботу Эрика.       Его осторожные, едва ощутимые прикосновения к её руке, бережные попытки выпоить её каким-то горьким лекарством, его нежный голос и звуки скрипки, возвращающие Кристину из кошмаров в крепкие сны без сновидений… Эта забота была трогательна и всеобъемлюща, как и любовь Эрика, жаль, что Кристина никогда не сможет это оценить и воспринять как что-то должное, как что-то свойственное любви чудовища.       Наконец, по прошествии трёх дней, Кристина пришла в себя и наконец очнулась, обнаружив себя в спальне, в доме призрака. От одной этой мысли, Кристину вновь обуял страх. Она снова в этом проклятом месте, она вновь в ловушке Призрака Оперы. И теперь она уже не сможет покинуть эту тюрьму. Никогда.       Несколько минут Кристину бил страх, она сидела на кровати, зажатая в комочек и с дрожью понимала, что находится сейчас в одной лишь нижней рубашке. Он раздел её! Он прикасался своими холодным руками, от которых пахло кладбищем, к её телу. О боже, как это мерзко! Как это пугает её… Она никогда не сможет привыкнуть.       Благо Эрика в тот момент не было в её комнате и он не мог наблюдать истерику Кристины, иначе его бы охватило отчаянье. Три бессонных ночи у постели девушки, все его старания и попытки вернуть её в сознание и успокоить, сошли на нет. Кристина до ужаса боялась его. Это был страх не перед человеком, то был страх перед самим Дьяволом.       К счастью, девушка быстро успокоилась, почувствовав себя совершенно изнеможённой и обессиленной, она легла в кровать и вновь попыталась уснуть, забыться, но сон не шёл. Она лежала, смотря в потрескавшийся голубой потолок и с ужасом осознавала, что проголодалась. Теперь ей придётся выйти или умереть с голоду. Хотелось, конечно, второго, но разум подсказывал, что если она не выйдет, Эрик сам её накормит. Привяжет к стене и сделает это силой. Надо вставать…       Приняв горячую ванну, Кристина почувствовала себя немного лучше. Усталость ушла, к щекам вернулся румянец, а волосы приобрели прежний блеск. Кристина была прекрасна, ей едва исполнилось двадцать, она была полна красоты и энергии. Часто на неё обращали внимание мужчины, но ей не было до того дела, ранее — из-за слов ангела об уходе, теперь — она попросту боялась ненароком убить кого-нибудь из них. Эрик очень ревнив.       В шкафу на прежнем своём месте висели платья, подаренные Эриком. Он знал о ней всё — любимую еду, сладости, размер одежды, цветы, книги. Он был сумасшедшим в своей любви. И только сейчас, одевая золотистое платье, что так шло её волосам, она понимала, что сама в сущности ничего не знает о своём мучителе. Его лицо… Не стоит вспоминать об этом перед завтраком… Она положительно ничего не хочет знать. Она хочет есть и поскорее вернуться в свою комнату.       Тихо приоткрыв дверь, Кристина облегчённо выдохнула, не увидев Эрика в гостиной. Возможно он ушёл куда-то… Но сколько же времени она проспала? Часы в доме отсутствовали. Здесь она едва-ли могла различать, когда приходит ночь и пора ложиться спать. Но в таком случае, сколько же она проспала? И где сейчас Рауль с Персом? О, бедный её Рауль. Почему же тогда он кинулся искать её?!       Девушка тяжело опустилась в кресло и горько заплакала, закрыв лицо ладошками.       В этот момент из кухни появился Эрик, услышавший плачь в гостиной. У него был отменный слух.       Кристина не услышала его появления и продолжила плакать. Истерика вновь возвращалась к ней. Эти каменные холодные стены, давящие на неё, полная неизвестной и чудовище за стенкой снова заставили её содрогаться от рыданий, как и полчаса назад в её спальне. — Кристина, — девушка вздрогнула от этого голоса всем телом, вжавшись в спинку кресла, с ужасом смотря на стоявшего перед ней Эрика.       Она думала, что он ушёл, она наивно полагала, что сможет встретить его улыбкой и продолжить играть с ним в мнимую любовь, но нет. Теперь он здесь, стоит перед ней в маске, от чего его настроение никак нельзя было узнать. Лишь жёлтые глаза горели, смотря на её слезы. — Вы плачете, Кристина. Но почему? Неужели Эрик так испугал вас… — его голос был мягким, сегодня он, кажется, был в хорошем настроении, по крайней мере до её прихода. — Простите, я…       Кристина не успела договорить, Эрик оказался на коленях перед ней, склонив голову, его плечи дрожали.       Она никогда бы не смогла сказать, какой Эрик пугает её больше — нежный и мягкий, вымаливающий у неё прощение, или разъярённый Эрик. Ангел просто пугал ей и пугал настолько сильно, что сейчас её слёзы оборвались. Она с замиранием сердца ждала, что последует теперь. — Эрик так виноват перед вами, Кристина… Эрик ударил вас! О, этот несчастный влюблённый Эрик, что он натворил? Теперь вы боитесь его ещё больше?! Скажите Кристина, вы боитесь меня? — он взял её за руку и она вздрогнула, это стало ему ответом. — Ну конечно боитесь! — он вскочил, в порыве ярости и душевного волнения опрокидывая стулья. — Зачем? Зачем вы вернулись, Кристина?! Я дал вам шанс бежать, я хотел умереть и больше не знать любви! Но вы вернулись ко мне, дав надежду! Вы жестоки, Кристина Даае, вы жестоки и бессердечны! Зачем вы спасли… Зачем вы спасли Эрика тогда?.. — его плечи дрожали. Гнев сменился слезами. Боже, как он страдает! Страдает из-за неё… — Эрик я…       Кристина едва-ли смогла пересилить себя. Она поднялась и подошла к нему, протянув руки в пустоту. Она хотела коснуться его плеча, но не решилась, рука повисла в воздухе и опустилась под тяжёлый взгляд двух золотых глаз. — Вам даже противно меня коснуться, — с горечью произнёс он, провожая взглядом тонкую руку. — Эрик, теперь я принадлежу вам… — эти слова очень тяжело дались Кристине. Она никогда бы не посмела даже подумать об этом, а теперь сама добровольно отдаётся в объятия монстра. — Вновь… — прошептал он и отвернулся от девушки, направившись в свою комнату. — Эрик! — Замочите, Кристина! Лучше молчите! Завтрак на кухне, — с этими словами ангел скрылся в своей комнате, оставив её наедине со своими мыслями и тяжёлым сердцем.