Забвение

***flashback***

      Свет поглотил все вокруг.       Мгновение и беспрестанно текущие слезы остановились. Сердце забилось медленно, спокойно, словно он только-только проснулся после долгого и крепкого сна.       Свет стал блекнуть.       Пальцы, скрюченные, черные от непонятно откуда взявшихся пятен засохшей крови, устало разжались роняя ободранные клочки золотисто-каштановых волос. Лишь когда яркое сияние полностью растворилось в воздухе, взору открылось и полуподвальное помещение больше похожее на загон для разделки животных и смутные очертания чьей-то фигуры по ту сторону клетки. Знак Конохи на чужом хитае приковал к себе взгляд и Ирука, не понимая что происходит и где он находится, не мог даже пошевелиться от внезапно накатившей на него усталости.       Дверь его небольшой камеры метким ударом слетела с петель и дзенин листа, мгновенно оказавшийся рядом, прижал его к себе. Ирука подумал, что сейчас где-то рванет и тот пытается его так закрыть, но взрыва не было. Дурацкая пленка крови на лице размазалась о сухой жилет джонина и он, прижатый щекой к чужой груди, почувствовал как его осторожно поглаживают по голове.

***end flashback***

      Идеальность сухого и хрустяще-чистого постельного белья, омрачал лишь сильный запах незнакомых медикаментов. Ирука устало вздохнул. Туго перевязанная нога нестерпимо чесалась и два взаимоисключающих желания, спать и пойти в уборную, мучали его своей одинаково сильной притягательностью.       Медик монотонным и безучастным голосом сообщил, что он около недели находился в плену и теперь, спустя 4 дня, наконец-то пришел в себя. Сомневаться в истинности этих слов не приходилось и Ирука, пусть и совершенно не помнящий ни миссии, ни сокомандников или даже врагов, просто отворачивал голову, не желая видеть как ему обрабатывают пальцы, лишенные ногтевых пластин. Медик сказал, что еще немного и они полностью отрастут, и на ногах и на руках, на что чунин лишь вежливо благодарил за заботу.       «Иногда единственным средством, позволяющим зажить прежней нормальной жизнью, является забвение.»*       Он мысленно процитировал чьи-то слова и, попытавшись вспомнить хоть кого-нибудь в своем окружении, использовавшего такие обороты или читавшего книги, где они бы использовались, так и не смог понять кому бы они могли принадлежать.       Миссия ранга С, передача свитка, сопровождение и возвращение обратно. Плевое дело чуть не обернувшееся трагедией… Чуть…       Он пробыл там целую неделю. Слава богу, что в голове лишь обволакивающая пустота и ни единого воспоминания. От одной только мысли, что в один день все произошедшее там может предстать перед глазами, он отчаянно вжимал голову в плечи.       Вытащил его спец-отряд из бывших АНБУ, под руководством самого Копирующего, чудом оказавшегося поблизости. Повезло так повезло… Ирука поморщился от воспоминаний о дзенине и, устало выдохнув, мысленно опять причислил его к тем богам, которым, возможно, молился о спасении там, в плену. Нравится ли ему Копирующий как человек? Не очень. Уважает ли он его? Безмерно. Что не говори, а каким бы гадом он не был в обычной жизни, службе он отдает себя без остатка.       Ирука уже в сотый раз сделал себе еще одно мысленное напоминание обязательно встретиться с дзенином и, вежливо, как положено, поклонившись, поблагодарить за все. Тут же, не желая опять погрязать в мыслях о плене и своем спасении, резко поднялся на кушетке и, почесав уже так давно зудящую кожу стопы, решил что из всех достопримечательностей Конохи, которые он обязательно обойдет выписавшись отсюда, лучше начать с туалета. Скептически посмотрел на специально предусмотренное для этого судно и, потянувшись к костылям, направился к выходу.       Уже в коридоре, только сделав шаг из своей палаты и мысленно возликовав от иллюзии свободы от больничной койки, понял что кто-то схватил его за плечо. Не будто он может убежать, а словно вот-вот упадет, но это мало что меняло.       Ирука смутно подумал, что этот жест, наверное, мог бы его сильно испугать. До ужаса. Даже медики к нему не прикасались, скупо произнося скучные термины из разряда «посттравматический шок», «эмоциональное истощение» и «процесс восстановления», но вид жилистых пальцев в обрезанных перчатках, схвативших его, почему-то не заставил сердце в ужасе биться о грудную клетку.        — В палату. Сейчас же.       Шатен недовольно хмыкнул и, медленно повернув в сторону «советчика» совсем закостеневшую от долгого лежания голову, уже был готов высказать все, что он думает по поводу непрошенной помощи, как тут же удивленно произнес:        — Какаши-сан?       Дзенин продолжал держать его за плечо. Все такой же хмурый, высокомерный, немногословный чурбан, что и при их последней встрече тогда, когда этот полудурок посчитал нормальным назвать только-только выпустившихся учеников академии своими солдатами.       Ирука усилием воли подавил желание съязвить человеку, который его чуть ли не из самого ада вытащил, и, сделав глубокий вдох, вежливо поинтересовался.       — А вы почему здесь, Какаши-сан?       Ирука смутно почувствовал, что рука на его плече сжалась чуть сильнее и недоуменно перевел взгляд на дзенина.       — А где я по-твоему еще должен быть?       Чунин мысленно поблагодарил всех богов, за то что в начале сдержал свою язвительность. Действительно, это ведь госпиталь. Грубить своему спасителю Ирука не хотел и, лишь понадеявшись, что травма была получена не при его спасении, сочувственно кивнул. Тут же вспомнил об обещании данном самому себе и, кое-как накренясь на своем костыле, только попытался произнести слова благодарности, как тут же был жестко перебит:        — В палату. Немедленно.       Ирука изо всех сил сжал зубы. Хрипя от злости, кое-как выпрямился и громким уверенным голосом заявил:        — Не указывайте мне!       Тут же, немного стушевавшись под злым взглядом, уже не так бойко добавил:       — Мне нужно в туалет. В настоящий человеческий туалет, а не дурацкое судно! Сами туда ходите, если нравится, понятно?       Какаши прикрыл глаз и устало, слишком устало, выдохнул. Его голос, уже привычно спокойный, с ленцой, звучал особенно хрипло:        — Хорошо, пошли.       Ирука недовольно поморщился и уже было открыл рот, чтобы довысказать все что думает, как тут же себя одернул. Какаши что, только что сказал «хорошо»? Он словно в прострации позволил себя приобнять, давая опору, и повести в нужном направлении.       Уже после, лежа на своей койке и наблюдая за удаляющейся спиной, опять вспомнил о самом главном. Резко подорвался на своей давно опостылевшей кровати и чуть ли не прокричал вслед:        — Спасибо, что спасли меня! Я правда мало что могу вспомнить, но в рапорте так написано. Думаю мне чертовски повезло, что вы со своим отрядом оказались поблизости.       Какаши не шелохнулся. Лишь слегка повернулся в его сторону и спросил:        — Сколько тебе лет?       Ирука, словно даже не заметивший странного перехода в их беседе, тут же ответил:        — Двадцать шесть. Недавно стукнуло.       Дзенин кивнул, словно это был вопрос, на который тот мог ответить неправильно и подтвердил:        — Верно. Спокойной ночи.       Ирука, уже давно заметивший, что Хатаке почему-то обращается к нему на ты, решил это не так уж и важно. Подумаешь, невежливый. Человек ему жизнь спас, а он тут будет к обращениям придираться… Да и звучит от Какаши это, к удивлению, совсем ненапрягающе.

***

      Цунадэ пришла рано утром и, почему-то, в компании Хатаке. Трогала, проверяла, наблюдала и, к его удивлению, задавала странные и совершенно очевидные вопросы. Сначала также как и Копия, уточнила сколько ему лет. Потом как зовут его родителей, сокомандников, учителей, сколько учеников у него в классе, какого цвета шляпа у Хокаге, где находятся корпуса академии, штаб, архивы, имена лучших друзей и, напоследок, почему-то попросила рассказать все, что он знает о Хатаке Какаши.       Ирука очень удивился странной логической цепочке, но рассудив, что Какаши это ниндзя мирового масштаба, решил, что вопрос «Кто такой Копирующий?», вполне можно включить в брошюру на проверку умственной отсталости.       Судя по лицам, эту самую проверку он только что и не прошел.       Цунадэ после его очень сдержанного ответа о легендарном мастере тысячи дзюцу, спросила совсем уж бестактно:        — В отношениях состоишь?       Чунин задумался и перевел взгляд на седовласого мужчину. Тот, стоял расслаблено облокотившись на оконную раму и не сводил с него пристального взгляда.        — Нет.       Цунадэ кивнула.        — Все в порядке, кроме воспоминаний о документах повышенной секретности, расположении важных объектов и тебе.       Голос Цунаде звучал совсем обыденно и лишь тот факт, что говорила она об этом именно Какаши, показался Ируке особенно странным.        — Простите, а причем здесь Какаши-сан?       Пятая перевела взгляд на чунина и, устало вздохнув, махнула рукой.        — Оставлю вас наедине.

***

      Ирука и представить раньше не мог, какое у него оказывается интересное одеяло. Другого объяснения, почему он так упорно разглядывает его уже почти пятнадцать минут, он найти не мог.       — Так значит вместе… А эти отношения, они, то есть мы…       Ирука неловко перевел взгляд на дверь, пытаясь подобрать правильные слова и Какаши, понимающе кивнув, флегматично ответил на не заданный вопрос.       — Сугубо платонические. Мы читали друг другу стихи, музицировали и созерцали опадающие лепестки сакуры под луной.       Шатен перевел обескураженный взгляд на беспристрастно-серьезное, ничего не выражающее лицо, и растеряно спросил:       — Правда?       — Нет.