heiress

      Алексия несдержанно ругнулась себе под нос. Она растолкала своих родственников и вырвала из рук Теодора Чашу, чтобы вручить её пошатнувшемуся от натиска Добби. В его глазах засверкал страх.       — Добби, ты должен спрятать эту вещь. Возвращайся в Малфой-мэнор, забери Дневник и вместе с ним спрячь это где-нибудь, где никто не должен найти.              — Но, мисс, неужели…       — Добби, — требовательно перебила девушка и присела на колени перед ним, обхватывая худые плечи, — прошу тебя. Помоги мне.       В огромных зелёных глазах заблестела решительность. Послушно кивнув, домовик щёлкнул пальцами и испарился вместе с Чашей. Алексия приземлилась на собственные ладони, ударившись о половицы, и прикрыла глаза. Её уничтожат уже сегодняшней ночью. Она почувствовала, как на плечо упала чья-то ладонь, и обернулась. Взволнованная Андромеда внимательно смотрела в её глаза. Стоило Алексии лишь приоткрыть губы, чтобы сказать хоть что-то, мир вокруг завертелся. Уже через секунду они оказались на Гриммо. Девушка встала с колен и осмотрела спрятанное между другими домами магией поместье. Она обернулась и встретилась с обеспокоенным взглядом кузины.       — Никогда, — тихо прошептала Андромеда и ласково взяла её за руки, — никогда не перечь Беллатрисе. Она намного страшнее твоей матери.       Алексия послушно кивнула и прикрыла глаза, когда кузина снова обняла её. Андромеда оставила на лбу девушки нежный поцелуй и испарилась, словно всё произошедшее было сумасшедшим сном. Взяв себя в руки, Алексия прошептала адрес собственного дома, и между домом одиннадцать и домом тринадцать появилась чёрная дверь, а следом — стены и окна. Девушка торопливо поднялась на крыльцо и ворвалась внутрь, тут же выкрикивая имя домовика. Кикимер оповестил Алексию, что никто ещё не вернулся.       Придерживая подол своей длинной юбки, Алексия помчалась в личную библиотеку семьи. Кикимер вскоре принёс ей мешочек, наполненный порошком. Девушка набрала в ладонь немного и обернулась на домовика, чтобы приказать ему молчать о появлении в доме. Услышав послушное согласие, Алексия вошла в камин. Едва слышный хлопок трансгрессии и яркое зелёное пламя перенесли её в дом Лестрейнджев. Направив на себя волшебную палочку, девушка избавилась от грязи на одежде.       Стоило ей только осмотреться и подойти к выходу из комнаты, как дверь распахнулась. Испорченное ненавистью и яростью лицо Беллатрисы заставило отшатнуться. Алексия совершенно невинно захлопала ресницами, пытаясь скрыть волнение, и приподняла брови. За её спиной появилось суровое лицо Вальбурги, которая подозрительно прищурилась и осмотрела свою дочь.       — Где ты была?       — Я заблудилась, мадам.       — Тебя не было два часа! — проорала Белла, и Алексия издала удивлённый звук. Она не могла поверить, что так долго отсутствовала. Вероятно, именно брожение в подвале дома заняло много времени. — Где ты была? Признавайся!       — Я сказала, что заблудилась, — спокойно проговорила Алексия.       Любое неверное движение, неправильное слово могло сдать её. Даже если взбешённая Беллатриса не поймёт этого, Вальбурга сразу же распознала бы ложь.       — Ты лжёшь мне! — заверещала Белла. Она вынула свою волшебную палочку и ткнула ею в грудь младшей кузины. — Говори правду!       — Как смеешь ты, — презрительно проговорила Алексия и надменно приподняла подбородок, — направлять на меня свою волшебную палочку, Беллатриса? Помни, с кем ты ведёшь разговор.       Беллатриса оскорблённо ахнула и сильнее ткнула в грудь совершенно спокойно выглядящей Алексии. Она чувствовала, что слюни во рту стали вязкими, а дыхание вот-вот норовило сбиться. Однако девушка старалась не выдать своего волнения.       — Это ты должна помнить, в чьём доме находишься! Мерзкая, грязная обманщица — вся в своего идиота-брата…       — Хватит, — холодно приказала Вальбурга. Беллатриса рассерженно фыркнула и отошла от кузины на шаг, хотя её взгляд всё ещё пытался прожечь в лице младшей. — Алексия, — предупреждающе позвала женщина, и девушка тут же отвернулась от перекошенного лица Беллы, — если ты лжёшь сейчас, я всё равно смогу вывести тебя на чистую воду. Ты знаешь это?       — Да, мадам. — Её голос звучал уверенно. — Но я говорю правду: мне нет смысла врать.       Их гляделки напоминали соревнование. Словно они безмолвно сражались друг с другом, и Алексия чувствовала, как Вальбурга пыталась пробраться в её сознание. Она ощущала эту магию, которая хотела перебрать все её воспоминания, словно быстро пролистать альбом с колдографиями. В конце концов напряжение спало с головы девушки. Вальбурга довольно ухмыльнулась чему-то своему и обернулась на злобно пыхтящую Беллатрису.       — Оставь её в покое, Белла. Моя дочь не стала бы лгать.       — Она…       — Оставь. Её. В покое.       Алексия не смогла сдержать довольной ухмылки, стоило только женщине развернуться на каблуках и спрятаться в глубине коридора. Беллатриса медленно подошла к насмехающейся над ней кузине и прошипела:       — Я всё равно узнаю.       — Не узнаешь, — дразняще прошептала Алексия и чуть наклонилась к чужому лицу.       — Так ты всё-таки куда-то уходила, — догадалась девушка, Алексия фыркнула и выпрямилась.       — Не представляю, как кого-то такую тупую, как ты, держит возле себя Тёмный Лорд. — Она обошла оскорблённо ахнувшую кузину, сунула руки в карманы и обернулась только после того, как оказалась достаточно далеко. Глаза Беллатрисы потемнели от ярости. — Мне казалось, ты неплохо говоришь на английском.       — Что?..       — Если я соизволила что-то сказать такой идиотке, как ты, значит, мне нет смысла врать. Твой мозг явно неспособен переваривать информацию. Ин-фор-ма-цию, — насмешливо повторила Алексия и снисходительно приподняла брови, словно говорила с глупым ребёнком. — Или это слово тебе тоже незнакомо?       Она отвернулась, чувствуя, как сильно билось сердце в грудной клетке, и принялась искать путь к гостиной.

***

      Августовский день раскинулся во всей своей славе. Солнце лило на землю золотой свет, согревая всё вокруг тёплым лучом. Воздух был пропитан ароматом спелых яблок и свежескошенной травы. Небо было безупречно голубым, словно гладь озера, только иногда проплывали пушистые облака, напоминающие снежно-белые корабли, парящие в бескрайнем пространстве. Ветер нежно шевелил листву деревьев, создавая лёгкий шум, словно песня природы. Птицы пели свои мелодии, радуясь тёплому дню.       Вальбурга отпустила плечи своих детей, когда они трансгрессировали в небольшой дворик милого коттеджа.       Это был очаровательный образец тюдорской архитектуры. Он имел характерные остроконечные крыши с декоративными элементами в готическом стиле. Фасад дома окрашен в белый цвет с контрастными серыми деталями, что придавало ему изысканный и элегантный вид. Множество окон с чёрными ставнями создавали некоторую загадочность. В центре фасада была расположена большая веранда, поддерживаемая тонкой изысканной решёткой. Веранда уютно затеняла здание от прямых солнечных лучей и приглашало к отдыху и созерцанию. Коттедж был окружён зелёным газоном и деревьями, и это заставляло чувствовать ощущение спокойствия и уюта. Алексия точно знала, что это место не принадлежало никому из знакомых ей родственников, поэтому перевела вопросительный взгляд на Регулуса. Он лишь пожал плечами и шагнул следом за матерью.       На веранду, через которую можно было войти в дом, вели всего три ступени. Быстро поднявшись, Алексия последовала за Вальбургой и оказалась в просторной гостиной с двумя арками, стоящими друг напротив друга. Тёмно-зелёные стены были украшены многочисленными картинами, за которые хозяин наверняка отдал невероятную сумму. В дальнем левом углу от больших окон стоял почему-то пустой книжный шкаф. Возле него с обеих сторон расположились уютные тёмно-зелёные кресла. Если поднять голову, можно было увидеть лишь белоснежный потолок и маленькие балюстрады. Девушка обошла стоящий возле стеклянной двери диван с обивкой того же цвета и любопытно заглянула в правую арку. В длинном коридоре не было ни дверей, ни окон, лишь только в самом конце располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Алексия обернулась и встретилась с серьёзным взглядом матери. С улицы благодаря открытой двери послышался хлопок трансгрессии. Спустя всего несколько мгновений на пороге гостиной показалось недовольное лицо Эвана. Мистер Розье учтиво улыбнулся детям Блэков и ласково поцеловал ладонь никак не отреагировавшей Вальбурги.       Пока родители разговаривали о чём-то полушёпотом, Эван подошёл ближе к близнецам и пожал руку Регулусу. Алексию молодой человек поприветствовал безразличным взглядом. Не обратив на это внимание, девушка прошла через помещение и заглянула в другой коридор. Там так же, как и в правом, совершенно ничего не было, кроме лестницы. Увидев чужую заинтересованность, мистер Розье предложил молодым людям осмотреться, поэтому Алексия взглянула на Регулуса и почти умоляюще приподняла брови: её распирало от стремления поскорее увидеть весь дом. Молодой человек едва заметно закатил глаза, но, сунув руки в карманы классических брюк, последовал за сестрой. Эван, как ни странно, решил составить им компанию.       Они поднялись по деревянной лестнице с резными перилами и оказались в длинном коридоре. На этот раз здесь было всего две двери. За первой скрывался туалет. Стены, выкрашенные в глубокий тёмно-зелёный цвет, были украшены готическими арками и резными элементами, напоминающими средневековые замки. Пол выложен чёрной плиткой с узором из серебряной мозаики, отражающей приглушённый свет свечей, расположенных в стилизованных канделябрах. Над раковиной висело зеркало в массивной чёрной раме, украшенной готическими орнаментами. Вода лилась из крана, похожего на змеиную пасть, придавая атмосфере ещё большую таинственность. Вместо обычных полотенцедержателей — кованные крюки в виде летучих мышей. На полке возле зеркала стояли старинные флаконы с духами и мылом с тёмными, тяжёлыми ароматами. Несмотря на то, как богато и красиво был украшен туалет, Алексия задумалась об излишней вычурности. Она вышла из помещения и тут же заглянула в следующее, пока молодые люди всё ещё осматривали ванную комнату.       Алексия провела рукой по кухонному гарнитуру, выполненному из тёмного мрамора. Над блестящей поверхностью висела массивная вытяжка, напоминающая древний алтарь. Кастрюли и сковородки из меди и чугуна хранились на открытых полках, украшенных готическими орнаментами. Холодильник, обшитый тёмным деревом с резными элементами, больше был похож на старинный шкаф. Стены здесь, как и в туалете, придерживались тёмных оттенков. В углу стоял стол с массивной деревянной поверхностью, возможно, из тёмного дуба и была обработана искусной резьбой. Ножки стола, изогнутые и изящные, как будто выточенные из каменных колонн, увенчаны декоративными элементами в виде змей. Возле стола стояли похожие по стилю стулья. Наверняка хозяин коттеджа был выпускником Слизерина и очень любил свой факультет.       С другой стороны, в правом коридоре, располагался кабинет с массивным письменным столом и пустыми книжными стеллажами из тёмного дерева. А следующая комната оказалась спальней. Стены были покрашены в глубокий цвет, оттенённый серебряным. На них висели картины с изображением магических существ, старинных замков и таинственных лесов. Пол выложен той же чёрной плиткой, что и в любых других помещениях. Большая кровать с высоким изголовьем, украшенным резными элементами в виде пресмыкающихся и цветов, словно приглашала погрузиться в мир грёз. На ней лежали тёмные бархатные покрывала с вышивкой из серебристой нити. В углу комнаты стоял большой шкаф с древними готическими ручками и резными декорациями. На столике рядом с кроватью стояли старинные часы с маятником, отсчитывающие время в тишине помещения.       — Как-то тут всё старомодно, — прокомментировал Эван, когда они встретились на балкончике. Он говорил громко: явно для того, чтобы его услышал отец. — Чья развалюха?       — Твоя, — спокойно ответил ему мистер Розье, задрав голову. Вальбурга рядом с ним осматривала гостиную.       — Ты купил мне дом?       — Уже зимой состоится свадьба, — ровным тоном напомнила Вальбурга, хотя всё ещё не поднимала голову. — Я думаю, что к сентябрю вы сможете сюда въехать.       — «Вы»? — несмело переспросил Эван, склонившись над невысокой балюстрадой.       Алексия переглянулась с Регулусом, наверняка выглядя ужасно бледной. Мистер Розье внизу рассмеялся, словно его сын сказал нечто довольно забавное.       — Ты собираешься создать семью, Эван, естественно, тебе понадобится собственное жильё. Вы согласны, мисс Блэк?       Алексия опустила голову и встретилась с взглядом своего будущего тестя. Она постаралась улыбнуться ему как можно более правдоподобно. Приняв чужой жест, мистер Розье довольно ухмыльнулся и принялся рассматривать гостиную.       — Конечно, вскоре вам понадобятся ещё комнаты: для потомства. Но будем решать проблемы по мере их поступления, — задумчиво проговорил мужчина.       Эван обошёл Регулуса, который стоял между ним и Алексией, и потянулся, чтобы схватить девушку за руку. Ему стоило лишь увидеть, как она приподняла брови, чтобы тут же сжать ладонь в кулак и опустить её, прижав к телу. Вместо желаемого действия молодой человек указал на лицо Алексии пальцем и недовольно сморщил губы.       — Не думай, что я буду спать с тобой в одной постели, — прошептал Розье так, чтобы разговаривающие снизу взрослые не услышали. Алексия выразительно закатила глаза и повернулась к окну.       — Уж сделай одолжение.       — Сука.       Регулус аккуратно толкнул опущенную ладонь сестры собственной и, когда девушка взглянула на него, отрицательно качнул головой. Он призывал к спокойствию и рациональности, вероятно, понимая, насколько вспыльчивым и несносным был его друг. Прислушавшись к нему, Алексия развернулась и неторопливо спустилась вниз. Она остановилась неподалёку от Вальбурги и сложила руки перед собой в замок. Девушка пыталась не встречаться взглядами ни с кем из присутствующих.       Дом был действительно чудесен, несмотря на то, в каких тёмных оттенках был выполнен ремонт. Но осознание того, с кем именно придётся уживаться в этих стенах, заставляло чувствовать нечто тяжёлое. Казалось, словно кто-то привязал к сердцу неподъёмный мешок с грудой валунов и тянул вниз с такой силой, что становилось трудно дышать. Алексия не знала, сколько ей придётся находиться в этом доме. Она не представляла, как сможет даже день прожить под одной крышей с Эваном. Ей было страшно задумываться о будущем, о неминуемой свадьбе, о всех тех ожиданиях, которые бросили на неё родственники. Алексии придётся вести двойную жизнь даже здесь — вдалеке от родительского дома. Эван вскоре станет Пожирателем, и одна только мысль об этом вызывала тошноту. Коттедж был слишком мал, чтобы вместить в себя всех тех, кого Волан-де-Морт, возможно, собирал на собрания. Однако тяжесть того, что Розье будет убивать людей, заполнит каждый уголок этого дома. Тьма и грязь, которую так благословляли Пожиратели, окунёт это милое место в свои топи. Выбраться из этого болота будет крайне тяжело.