heiress

      Алексия чувствовала себя так, словно внезапно оказалась на преждевременном собеседовании. Внешне, как её и обучали на протяжении всей жизни, девушка не подавала признаков тревоги: её осанка была идеальна, подбородок вздёрнут в надменном и уверенном жесте, твёрдый взгляд серебристых глаз легко выдерживал зрительный контакт. Она явственно чувствовала напряжение, исходящее от сидящего рядом Римуса, но не позволяла чужой нервозности проникнуть в тело. Сириус сидел на своей кровати, слегка прищурив глаза, со скрещенными на груди руками и вглядывался в лицо своей младшей сестры. Расслабленно развалившийся на его коленях Джеймс бесцельно подбрасывал в воздух снитч, ловил его, затем снова подбрасывал. Время от времени молодой человек имел наглость зевать. Усевшийся на полу Питер переводил взгляд с Алексии на Сириуса и обратно, словно следил за игрой загонщиков, которые бросали друг другу мяч, на квиддичном матче. Алексию искренне раздражала эта нелепая способность драматизировать и превращать муху в слона, которой обладал Сириус. Он мог бы просто закрыть глаза на произошедшее, по-человечески замять ситуацию и сделать вид, словно ничего не произошло. Но вместо этого они уже несколько минут играли в идиотские гляделки.       — Итак, — серьёзно начал Сириус, и Алексия позволила себе набрать чуть больше воздуха, — что ты можешь предложить?       — Ты пытаешься меня продать? — возмущённо и недоверчиво пробубнил Римус. Сириус указал на него пальцем и шикнул, хотя всё ещё смотрел в лицо Алексии.       — Это не договор купли-продажи, Сириус, — надменно произнесла девушка. — Я не собираюсь торговаться с тобой.       — Ты прекрасно знаешь, как это делается в чистокровных семьях, Алексия. Если хочешь заграбастать себе выгодную партию, нужно предложить что-то взамен.       — Я полукровка… — прошептал Римус, встретившись с ухмыльнувшимся Джеймсом взглядом. Алексия проигнорировала его комментарий и приподняла бровь.       — И что ты хочешь получить?       Сириус на мгновение замолчал. Он слегка отклонился назад, подставил руки себе за спину, упираясь ладонями в мягкий матрас, и задумчиво отвёл взгляд в сторону.       Алексия знала, что после всех этих шуток сейчас старший брат был настроен серьёзно. От этого понимания по спине пробежали крупные мурашки. Он прекрасно знал, что в следующем октябре девушка уже будет носить статус невесты Эвана Розье, а значит, в подобной ситуации не было места для несерьёзных интрижек или даже бесконечной любви к полукровке. Если кто-нибудь, кроме мародёров, узнает о романе между ней и Римусом, по Хогвартсу моментально поплывут слухи. Если начнут болтать в школе, сплетни разнесутся за её пределы. И Вальбурга уничтожит Римуса. Алексия знала это с самого начала и пыталась не обращать внимание на то, как сильно её тянуло к молодому человеку. Она не могла просто махнуть рукой на жёсткий нрав своей матери, потому что в отличии от Сириуса всегда боялась той ярости, которую женщина никогда не могла контролировать.       Репутация семьи так или иначе подпортилась, когда Блэки не смогли удержать своего официального наследника, пусть тот и учился на Гриффиндоре. Им просто повезло, что когда-то родился Регулус. Если бы в семействе осталась только дочь, ценность Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк упала бы ниже плинтуса. Сейчас даже малейшие слухи о связи Алексии с нечистокровными волшебниками могли растоптать достоинство каждого члена семьи. Её маленький подростковый бунт подвергал опасности и Вальбургу, и Ориона, и, что самое важное, Регулуса. Ведь если Пожиратели или Волан-де-Морт узнают о Римусе, никому не будет спокойствия. За ним начнётся охота, которая впоследствии перекинется на Блэков. Сириус, сколько не играл бы роль безрассудного и упрямого, понимал всю опасность в сто раз лучше, чем Джеймс или кто-нибудь другой. Поэтому ожидать от него глупой шутки сейчас было просто невозможно.       Алексия незаметно для остальных прикусила щёку изнутри, но не отводила глаз с лица старшего брата. Наконец, молодой человек выпрямился и снова сконцентрировался на зрительном контакте.       — Дай мне непреложный обет.       Джеймс напрягся. Снитч выпал из его руки, покатился по полу и спрятался под кроватью Римуса. Сидящий на полу Питер испуганно пискнул. Алексия почувствовала, как напрягся рядом Римус. Девушка слегка нахмурилась и склонила голову вбок. Сириус напротив жеманно ухмыльнулся уголком губ.       — Непреложный обет? — переспросила Алексия и фыркнула от нелепости. — И что ты хочешь, чтобы я пообещала?       — Что ты будешь душой и телом верна Римусу до конца своих дней.       — Бродяга, даже на свадьбе такое не делается, — негромко возразил Джеймс, выпрямившийся по струнке. Он напряжённо взъерошил свои волосы и поправил очки на переносице.       — Дай мне непреложный обет, — спокойно повторил Сириус. — И тогда я буду уверен, что могу доверять тебе Лунатика.       — Ты понимаешь, о чём ты говоришь? — раздражённо прохрипел Римус. Алексия качнула головой в неверии.       — Сириус, вспомни, с кем ты сейчас разговариваешь. — Она поднялась со своего места и сунула волшебную палочку в передний карман худи. — Если ты не доверяешь мне без обета, не думаю, что могу называть себя твоей сестрой.       — Ты знаешь, как важна для Вальбурги репутация…       — Я знаю, — сердито шикнула девушка. — Но я не позволю тебе использовать меня в выгоду своего подросткового бунтарства. Ты сделал достаточно, чтобы она не тронула тебя больше, и подпортил её авторитет в глазах «священных двадцати восьми».       — Непреложный обет позволит тебе избежать брака с любым из тех, кого она предложит… — Алексия резко повернула голову в сторону сжавшегося Питера и прищурила взгляд.       — Нельзя так рисковать, — уверенно произнёс Римус. — Если между нами есть что-то сейчас, не значит, что это не изменится. Алексия может умереть, Сириус, и это будет полностью по твоей вине.       — Какая жизнь без маленького риска? — Сириус закатил глаза, и Алексия фыркнула.       — Маленького риска? Так моя жизнь — не больше, чем маленький риск? Сириус, ещё хоть одно слово, оскорбляющее меня, и я направлю на тебя волшебную палочку.       Сириус встал со своей кровати и сложил руки в карманы брюк. Алексия заметила в его глазах едва заметный проблеск вины за сказанное, но не сделала ничего, чтобы дать ему понять, что сделала это.       — Алексия, выйти замуж за будущего Пожирателя — вот, что настоящий риск. Я знаю, насколько ты верна своим убеждениям, и никогда в жизни даже не подумал бы подозревать тебя в чём-то. Но эта тьма… — он сделал паузу, тяжело вздыхая и опуская голову. — Та грязь, которую они пропагандируют, станет болотом, из которого ты не сможешь выбраться.       — Я могу сама контролировать свою жизнь, — яро возразила девушка, и Сириус поднял руки в знак капитуляции.       — Я не пытаюсь доказать обратное. Но Вальбурга контролирует чужие жизни куда искуснее, чем шестнадцатилетний подросток. И, я уверен, ты понимаешь, о чём я говорю.       — Сириус, ты… Непреложный обет может убить меня.       — Но и Вальбурга может убить тебя!       Алексия пошатнулась от резко изменившегося тона и неконтролируемо распахнула ресницы. Джеймс аккуратно прикоснулся к спине стоящего перед ним молодого человека, и Сириус умылся сухими ладонями, шумно вздохнул. Он рвано пустил руки и взглянул в глаза младшей сестры взглядом, который она не смогла бы описать, сколько бы книг не прочла. В его глазах было так много боли и страха. Так много невыносимо ярких, почти ослепляющих эмоций. Это заставило девушку приоткрыть рот. Алексия пыталась сказать хоть что-то, но в конечном итоге почувствовала, как задрожали губы.       — Скажи, что ещё мне придумать? — разбито проговорил Сириус. Его голос был чуть громче шёпота. — Ты не уйдёшь из дома, потому что боишься за… Боишься за Рега. Но и он, этот маленький гад, не покинет место, где ему подтирают задницу всеми возможными способами. Ты не откажешься от свадьбы, потому что у тебя нет такого выбора, потому что тогда Вальбурга найдёт ещё более извращённое наказание для тебя. Как? Скажи мне, как я могу защитить тебя? Ты, чёрт возьми, моя сестра, Алексия. Мне плевать, мне всегда было плевать на чистокровность и поклонение этому мерзкому ублюдку. На то, какие дела проворачивал отец в Министерстве. На то, какой чокнутой и маниакальной была Вальбурга. Но они не смеют трогать пальцем ни тебя, ни Регулуса.       Алексия прикусила щёку, почувствовав, как в глазах собирались слёзы. Она рвано выдохнула и прикрыла глаза всего лишь на мгновение. Когда девушка возобновила зрительный контакт со старшим братом, в голове уже появилась установка, что плакать нельзя ни в коем случае.       — Она делает это, — хрипло прошептала Алексия, уже проклиная себя за собственные слова, — потому что ты ушёл.       Питер чрезмерно громко ахнул, за что получил подушкой по лицу от Джеймса. Сириус выглядел так, словно его окатили ледяной водой, но уже через мгновение лицо молодого человека испортила невыносимая тоска. Алексия прикусила губу вновь и опустила голову.       Ей действительно стоило просто отдалиться от них — от мародёров, от Марлин и от Лили. Уже сейчас Сириус сходил с ума от опасности, что за версту чувствовалась от одной лишь мысли о замужестве. Тогда как Алексия сможет объяснить ему, почему ввязалась в перепалку с Волан-де-Мортом. Может, это был лишь подростковый максимализм, может, унаследованное от отца самомнение. Однако Алексия была уверена, что должна закончить начатое. Она должна, во что бы то ни стало, защитить своего брата и Джеймса. Но теперь, когда всё обрастало привязанностью, её усилия должны быть направлены не только на них троих. Алексия не хотела бы потерять Марлин, даже если их дружба завершится после выпуска старшей. Ей было невыносимо даже допускать мысль о том, к чему могла привести война Лили. Она боялась, невыносимо боялась того, что могло случиться с Римусом. Ей следовало, как раньше, держать все свои чувства под замком, столь прочном, как защита Гринготтса. Расслабившись, Алексия легко потеряла хватку.       — Я знаю, — тоскливо заявил Сириус. Алексия подняла на него взгляд покрасневших глаз. — Я знаю. Но я спас себя, Лекс, и теперь всё, что я хочу — защитить моих младших. Только если бы ты позволила мне помочь…       — Прекрати, — резко потребовала девушка. — Ты… Ты не можешь мне помочь.       — Потому что ты не даёшь мне этого сделать. — Он сделал шаг в её сторону, и Алексия отрицательно закачала головой, хотя не смогла двинуться с места.       — Не трогай меня. Просто… Я пойду спать, Сириус.       — Нет, прошу тебя, давай просто поговорим, Лекс. Между нами так много недосказанности. Я ненавижу то, что она сделала со мной, тобой и Регом. Лекс, я всё ещё твой брат.       Алексия шумно выдохнула через нос и кивнула. Она развернулась на пятках и направилась к выходу из спальни мародёров. Гнетущая тишина выворачивала органы наизнанку. Приоткрыв дверь, Алексия несмело оглянулась и приподняла брови, глядя в лицо до невыносимости расстроенного старшего брата.       — Идём, — прошептала она, и Сириус непонятливо нахмурился. — Ты хотел поговорить.

***

      Они сели на ступенях Астрономической башни. Алексия просто не могла позволить себе расплакаться в присутствии всех мародёров. Пережить свою слабость перед Сириусом было куда легче. Она видела, как тяжело ему давались эти минуты молчания, что держались между ними всю дорогу от гриффиндорского общежития до Башни. Она знала, как трудно Сириусу переждать эту бурю эмоций сестры, пока сам раскладывался по кусочкам от своего собственного цунами. Это было странно — тот факт, что они правда никогда не разговаривали о своих чувствах. Это низко — что-то испытывать. Слёзы — слабость. Радость — слабость. Любовь — слабость. Агрессия, ярость, желчь — вот сила, которая должна наполнять их души на протяжении всей жизни.       Они родились и выросли в семье, где проявление каких-либо эмоций было не больше, чем удел нытиков. Вальбурга запрещала им смеяться, неважно, где и когда. Она пытала их своей грязной, тёмной магией с самого младенчества. Она препятствовала любому разговору о том, что волновало и тревожило. Именно поэтому Регулус вырос таким закрытым и тихим человеком, который по сей день держал всё в себе. Именно из-за Вальбурги Сириус совершенно не умел совладать с эмоциями и выходил из себя по щелчку пальцев. Именно из-за ужасного воспитания и эмоционального насилия Алексия взрывалась, словно бомба замедленного действия, и долго корила себя за это. Но Сириус смог переступить через пережитки прошлого. Может, так повлияла на него жизнь с Поттерами. Может, дружба с открытыми к диалогу мародёрами. Его желание поговорить было, просто прояснить всё то, что они чувствовали, было невероятным подвигом для человека, имевшего унылое детство, наполненное страхом и болью.       Когда почувствовала, что её ярость спала и слёзы уже не так активно наступали, Алексия обернулась на старшего брата и несмело протянула ему ладонь. Сириус задумался лишь на мгновение, прежде чем вложить свою руку в чужую. Девушка тут же отвернулась, смотря на ночной небосклон.       — Ты злишься на меня? — подал голос Сириус, и Алексия тут же отрицательно промычала.       — Я… Я скучаю.       — Я всегда рядом, Лекс.       — Мне было спокойнее, когда ты был на Гриммо, — шёпотом призналась девушка. Ночь словно прониклась к ним пониманием, все звуки Запретного леса внезапно стали куда тише. — Это эгоистично: я знаю, как много тебе пришлось пережить и как ты счастлив сейчас. Но я всё равно очень скучаю.       — Мне жаль.       — Нет, — она выдавила подобие улыбки и посмотрела в грустные глаза старшего брата. — Я рада, что ты смог уйти от неё. Мне просто… Грустно. Грустно, что тебе пришлось оставить нас, чтобы избавиться от неё.       Сириус поджал губы и понятливо кивнул. Он чуть сильнее сжал ладонь сестры в своей. Молодой человек отвернулся и тяжело вздохнул.       — Почему Розье? Как она выбрала его?       — Друэлла нашептала что-то. Она сделает всё возможное, чтобы прославить племянника.       — И что ты планируешь делать?       — Не знаю. Я не пытаюсь восстановиться в её глазах, мне плевать, если она будет и дальше считать меня ошибкой природы. Главной ценностью для неё является Рег, и это тоже меня несильно волнует. Если я выйду замуж за Розье, я смогу уехать оттуда. Свадьба оставит мне возможность связываться с Регом.       Алексия заметила, как дрогнуло адамово яблоко Сириуса. Он прикусил губу и опустил голову, едва заметно кивая.       — Это не значит, что я разорву связь с тобой.       Молодой человек несмело поднял взгляд и непонятливо нахмурился.       — Они сочтут тебя предательницей рода.       — И будут совершенно правы.       Сириус горько ухмыльнулся и снова чуть сжал ладонь младшей сестры.