heiress

      Алексия прикрыла за собой дверь, прислоняясь к дереву спиной. Через мгновение в её спальне на Гриммо появился маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь. Выпученные зелёные глаза величиной с теннисный мяч заинтересованно осмотрели помещение, а затем обратили своё внимание на чуть ухмыльнувшуюся девушку.       Она была знакома с этим крошечным эльфом около трёх дней. И эти несколько суток дали понять, что Добби был отнюдь не типичным домовиком. Своих хозяев — Малфоев — он совершенно не любил, хотя каждый раз, когда он отзывался о них нелестно, тут же сам себя наказывал. Он не мог терпеть Кикимера, поэтому с радостью принял предложение Алексии сыграть в «прятки». Она прекрасно понимала, что если Кикимер заметит чужого домовика в поместье, то тут же доложит матери. Именно поэтому Добби приходил тогда, когда девушка была уверена, что старый эльф не бродил по коридорам. Подкупить слугу Малфоев было очень легко, учитывая то, как именно они обращались со своим эльфом. Алексии стоило лишь дважды предложить домовику печенье, и она внезапно стала для маленького существа идолкой, ведь «Как вы добры, мисс! Добби знал, мисс, что мисс замечательная волшебница, ведь она — младшая сестра Сириуса Блэка, но мисс ещё благородна и беско­рыстна…» Девушка не стала как-то менять первое впечатление Добби. Она прекрасно осознавала своё вполне корыстное желание воспользоваться помощью домовика, но не считала необходимым ставить его в известность.       Девушка махнула рукой в сторону своей кровати, и Добби с восторгом и лёгким смущением вскарабкался на заправленную постель. Он, стоя на покрывале в коричневых крошечных ботиночках, потряс изношенную наволочку. На постель выпала небольшая книжка, которую Алексия видела несколько дней назад в руках Малфоя. Она тут же схватила обычный ежедневник на тысяча девятьсот сорок третий год. Дневник представлял собой небольшую тетрадь, на внутренней стороне обложки стоял маггловский штамп магазина и дата изготовления. Больше в ежедневнике не было ни одной записи. Желтоватые страницы были идеально чисты, и поэтому Алексия слегка нахмурилась. Если этот дневник действительно не имел никаких свойств, то, вероятно, на самом деле был крестражем, ведь так? Или Алексия была слишком повёрнута на поисках артефактов. Девушка отложила книжку, перевернув её, и хотела подняться со своего места, чтобы взять со стола чернила, но остановилась. На обратной стороне дневника были написаны инициалы некоего Тома Реддла.       — Добби, — произнесла Алексия, и маленький эльф тут же навострил свои огромные уши, — ты знаешь, кто такой Том Реддл?       — О, мисс, это имя… Мисс… Добби не должен, Добби хочет сберечь своего друга.       — Так ты знаешь или нет? — более строго спросила девушка и взглянула в зелёные глаза домовика. Поджав губы, человечек согласно кивнул, хотя этот жест был совершенно трусливым.       — Волан-де-Морт, мисс. Его настоящее имя Том Марволо Реддл.       — Когда он поменял имя?       — Добби не знает, мисс. Если бы только Добби знал…       Волан-де-Морт носил имя Тома Марволо Реддла, вероятно, когда учился в Хогвартсе. Он бы не стал просто из чувства собственного превосходства дарить Малфою какую-то книжонку, словно подачку — верной фанатке. Ежедневник в руках девушки с вероятностью на девяносто из ста процентов являлся крестражем, но волшебная палочка была изъята матерью ещё в начале рождественских каникул, так что проверить предмет на принадлежность к тёмной магии. Если был создан крестраж, значит, Волан-де-Морт убил кого-то ещё в школе. Возможно, где-то по коридорам Хогвартса гуляло приведение жертвы юного Лорда. Алексия задумчиво прикусила щёку изнутри и прошлась по встревоженному лицу Добби пустым взглядом. Она позволила ему утащить дневник, взяв обещание, что эльф обязательно навестит её в школе и принесёт ежедневник. Алексия умылась сухими ладонями, поджав колени к груди, и тяжело вздохнула. Как вообще можно было уничтожить крестраж? Кто-нибудь когда-нибудь совершал подобное? Почему Регулус увлекался этой темой? Ему было известно, что Волан-де-Морт на самом деле разделил свою душу, но почему он не хотел обсуждать это с Алексией?       Она крупно вздрогнула, услышав хлопок трансгрессии из коридора снаружи. Девушка неторопливо натянула на ноги балетки и выглянула из-за двери. В коридоре на этом этаже не было ни единой души, если не считать привычное ворчание висящих тут портретов. Вскоре дверь в другом конце приоткрылась, из-за неё с любопытством выглянул Регулус, взъерошенный после вечернего сна. Молодые люди переглянулись и настороженно дошли до лестницы, ведущей в холл на первом этаже. Оттуда слышался статный голос Ориона и оттенки властности в речи Вальбурги. Они разговаривали, казалось, между собой, но чуть позже к ним присоединился ещё один человек. Алексия до побелевших костяшек сжала перила и прикрыла глаза, тяжело вздыхая. Со своим внезапно возникшим планом по завоеванию Добби она совершенно забыла, что родители организовывали встречу с мистером Розье. Девушка бесшумно развернулась и зашагала в свою комнату.       — Лекс, — шикнул Регулус, вынуждая сестру остановиться, — ещё не всё решено.       Алексия потёрла лоб подушечками заледеневших пальцев и обернулась, глядя на молодого человека. В своём уютном свитере и пижамных штанах, с этими взъерошенными кудряшками и следом от подушки на щеке Регулус выглядел простым юношей без обязательств нести на себе репутацию всего рода. Алексия всматривалась в его серебристые глаза с лёгкой тоской. Она знала, что если Вальбурга внезапно оказалась бы здесь сейчас, то брат получил бы выговор за то, что оделся подобным образом. Ей не прельщала мысль выходить замуж за человека, к которому не лежала душа. Но если это значило сбежать от строгих правил матери… Алексия качнула головой собственным мыслям. Нет, она действительно не намеревалась становиться чьей-то супругой. Ей не хотелось даже думать о том, чтобы быть чьей-то женой. Выйти замуж за Эвана Розье значило на долю секунду выскочить из своей золотой клетки и мгновенно оказаться в точно такой же, но с другими прутьями.       — Ты недооцениваешь их, Рег. Всё было решено ещё до того, как мистер Розье появился в этом доме.       Она развернулась, не желая видеть жалости к себе на чужом лице, и скрылась в стенах собственной спальни. Девушка долгое время лежала под плотным одеялом и старалась не вслушиваться в голоса снизу. Её манило к запретному и невозможному. Алексия бессмысленно проводила кончиками пальцев по запястью, выводила незамысловатые узоры с прикрытыми глазами, мечтая, чтобы это были не её собственные прикосновения.

***

      Старинный особняк, словно утопающий в снегу, стоял на вершине холма. Его стены будто пропитались историей прошедших лет. Красная кирпичная кладка, покрытая паутиной изящных трещин, рассказывала о времени, которое оставило свой отпечаток на фасаде. Высокие готические окна, украшенные резными наличниками, скрывали за собой тайны и легенды. Двери, сделанные из массивного дуба, с кованными ручками, как будто хранили в себе звук древних замков. Крыша, покрытая медью, отражала солнечные лучи, и казалось, что она вот-вот засияет как золото. На балконах, окаймлённых колоннами, можно было увидеть увядшие горшки с цветами, которые когда-то украшали особняк. Они вряд ли зацветут до начала весны. Вокруг особняка рос старый сад, в котором среди деревьев прятались скрипучие скамейки и фонтан, но сейчас всё было покрыто снегом, и пейзаж вызывал больше тоску, чем восхищение. В этом доме каждая деталь говорила о величии прошедших времён, о тайнах и легендах, которые скрывались за его стенами.       Вальбурга отцепилась от плеча своей дочери и зашагала по заснеженной тропинке, ведущей к просторному крыльцу. Алексия ещё раз осмотрела поместье Розье, прежде чем двинуться следом. На пороге их встретила маленькая эльфийка, которая вежливо поздоровалась и приняла утеплённые мантии. Женщина прошла по длинному холлу, чтобы в конечном итоге оказаться в небольшом кабинете. Она приподняла ладонь, чтобы заставить дочь остаться в коридоре, а сама зашла внутрь. Алексия закатила глаза и прислонилась спиной к ближайшей колонне. Особняк Розье был таким же вычурным и богатым, как и остальные дома чистокровных семей. Наверняка здесь проводились все эти идиотские балы и приёмы, которые всем так нравились. Девушка слегка вытянула шею, заглядывая за противоположную колонну, и заметила горящий в камине огонь. Алексия взглянула на дверь, убедившись, что Вальбурга не собиралась выходить так скоро, и двинулась ближе к гостиной. Она едва сдержала испуганный вздох, когда заметила чужое присутствие. В углу, в большом кресле, сидел Эван.       Молодой человек прижал колени к груди, уложив на них голову, и рассматривал собственные носки. Его официальный внешний вид совершенно не соотносился с этой позой. Услышав цокот чужих каблуков, парень поднял взгляд и невпечатлённо фыркнул. Эван осмотрел Алексию с таким выражением лица, будто ему под нос совали сгнившее яблоко. Подобное поведение вынудило девушку выразительно закатить глаза и высокомерно приподнять подбородок. Она заняла место на свободном диване и закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди. Языки пламени освещали помещение в рыжеватый оттенок. Молодые люди долгое время молчали, наслаждаясь возникшей тишиной. Особняк казался пустым и одиноким — возможно, мистер Розье питал надежды, что с появлением снохи всё изменится. Алексия моментально поклялась себе, что сделает всё возможное, чтобы дом выглядел куда хуже. Эван, словно прочитав её мысли, снова фыркнул. Они встретились серьёзными взглядами и тут же прервали зрительный контакт.       — Ты мне не нравишься.       — Да что ты? Думаешь, я влюблена в тебя по уши?       — Ты не первая и не последняя девчонка, с которой меня сватают.       Алексия тяжело вздохнула, откинула голову на спинку дивана и устало прикрыла глаза. Она искренне надеялась, что так и есть. Ей совершенно не хотелось становиться последней кандидаткой на роль супруги Розье, ведь тогда повышался шанс на удачный брак. Эван был симпатичен и имел огромное количество поклонниц в стенах Хогвартса, но Алексия не переносила его на дух. Заносчивый и высокомерный, слишком самоуверенный и избалованный. Вальбурга сошла бы с ума, если узнала, что этот миленький парень выкуривал по пачке сигарет за первую половину дня и обожал баловаться маггловскими наркотиками, которые скупал у пуффендуйцев. Её уши мгновенно свернулись бы в трубочку, стоило провести наедине с Эваном хотя бы пять минут своего времени. Алексия никогда в жизни не встречала людей, любящих сквернословить больше, чем Розье.       — Думаешь, мой отец согласится на то, чтобы его сын женился на той, чей старший брат — предатель крови?       — Закрой рот, Розье, мне абсолютно неинтересно твоё мнение насчёт моего старшего брата.       — Глупая гриффиндорка, водящаяся с грязнокровками, с порождением порока и грязи…       — Мерлин, ты правда пытаешься вывести меня из себя, — лениво пробормотала девушка, всё ещё не желая открывать глаза.       — Если ты и правда станешь моей женой, ты прекратишь общение со всеми ними.       — Если ты и правда станешь моим мужем, я убью тебя в первую же брачную ночь. И, если прямо сейчас ты не закроешь свой грязный рот и продолжишь принижать моё достоинство, я готова уничтожить тебя пораньше.       — Что и требовалось доказать: воспитанная леди никогда бы не угрожала потенциальному жениху, — скучающе изрёк Эван.       Алексия прикусила щёку изнутри с пониманием, что молодой человек просто пытался раззадорить её. Парень искренне старался вывести девушку на эмоции, чтобы мистер Розье отказался от затеи устраивать свадьбу. Если Алексия была бы глупее, чем на самом деле, она бы уже давно вспылила и обрекла себя на физическое наказание от Вальбурги. Вместо ожидаемого ответа девушка принялась выводить ногой в воздухе круги, лениво покачивая лодыжкой, и это заставило Эвана вновь фыркнуть с толикой пренебрежения. Она приоткрыла глаза, чтобы заметить, как молодой человек вытянул ноги и повторил её позу, устремляя взгляд в потолок. Их родители всё ещё вели тайную беседу за закрытой дверью кабинета мистера Розье.       — Зачем Рег хотел узнать про ту древнюю хуйню? У Слизнорта.       — Я не лезу в его дела, он — в мои.       — А-а-а, так ты умеешь быть послушной девочкой, да?       — Я тебе не собака, чтобы терпеть такое отношение.       — Однако лаешь, а не кусаешь.       Алексия закатила глаза и вернула своё внимание пламени в камине. Она чувствовала на себе внимательный взгляд чужих глаз, но отказывалась концентрироваться на этом.       До конца каникул оставалась всего пара дней. Ей нужно было пережить эту идиотскую встречу с Розье, просто плыть по течению в поместье на Гриммо, а затем ещё на несколько месяцев будет предоставлена возможность сфокусироваться исключительно на тренировках по Защите от Тёмных искусств и уничтожению первого крестража. Алексия надеялась, что дневник Тома Реддла был вообще единственным артефактом, носящем душу Лорда, однако не могла быть уверена в этом. Она до сих пор не имела и малейшего представления о том, каким образом могла избавиться от ежедневника, показанного Добби. Вряд ли его можно испортить простой магией, которая изучалась в Хогвартсе, требовалось нечто более мощное. Было бы глупо обращаться за советом к Слизнорту — бедный старикашка и так сходил с ума от того, что поведал тайну сразу двоим студентам на потоке. Показывать свою заинтересованность в крестражах на глазах у родителей значило вызвать подозрения. Алексия имела репутацию простодушной тупицы, но легко могла обрести статус предательницы крови, если вдруг заговорит о способе уничтожения того, на кого буквально молились родственники.       Она чувствовала себя слишком уставшей. Ей едва исполнилось шестнадцать лет, но жизнь уже казалась неподъёмной ношей. Возможно, стоило изначально вести себя подобно Регулусу: просто прислушиваться к сумасшествию матери и не попадаться на глаза лишний раз, стать хладнокровной и безразличной к старшему брату. Быть послушной, покладистой, следовать семейным традициям и поступить на Слизерин. Возможно, ей на самом деле стоило научиться делать различия между чистокровными волшебниками и полукровками, не считать ниже своего достоинства юлить и приспосабливаться, строить интриги и заниматься карьерой. Нарцисса и Беллатриса прекрасно справлялись с подобными обязанностями образцовых дочерей. Но, с другой стороны, Андромеда выбрала иной путь и была счастлива. Алексия не могла утверждать о том, что две другие её кузины действительно чувствовали себя счастливыми. Сириус встал в оппозицию ко всей чистокровной родне, но в конце концов выпутался из загребистых рук матери и теперь спокойно жил в доме Поттеров.       Со стороны кабинета послышались шаги двух взрослых, и Алексия неторопливо поднялась со своего места, чтобы успеть поправить одежду. Эван, не ставший даже надевать обувь, смотрел на неё с презрительной усмешкой. Когда мистер Розье вошёл в гостиную, девушка вежливо улыбнулась ему и поприветствовала, как следовало. Вальбурга, стоявшая чуть позади улыбнувшегося мужчины, гордо приподняла подбородок, явно довольная поведением своей дочери.       — Вы и впрямь настоящая красавица, мисс Блэк. Жаль, что я не смог лично убедиться в этом раньше: судил лишь по слухам.       — Слухи, как ни странно, могут быть источником знаний, — проговорила с наигранно-мягкой улыбкой девушка, и мужчина, аккуратно сжавший её ладонь в рукопожатии, рассмеялся.       — Когда бы Вы предпочли сыграть свадьбу?       Алексия глупо открыла и закрыла рот, словно выброшенная на берег рыба. Она обернулась, услышав неопределённый звук со стороны вскочившего со своего места Эвана. Молодой человек довольно быстро натянул свои классические туфли на ноги и подошёл ближе, едва заметно толкнув плечом девушку. Алексия прикусила изнутри щёку, чтобы в отместку не пихнуть его локтем. Мистер Розье продолжал мягко улыбаться, смотря то на предполагаемую невестку, то на сына. В какой-то момент девушке показалось, будто мужчина был заколдован, однако его взгляд был сфокусирован, а речь продолжала быть связной. Алексия кинула мимолётный взгляд на Вальбургу, и та лишь молча приподняла бровь. Дыхание сбилось. Они уже всё решили.       — Ты правда хочешь, чтобы я на ней женился?       — Конечно. Мисс Блэк невероятно воспитана и прилежна. Я слышал, что Вы лучшая на своём курсе?       Алексия почувствовала, как оцепенела лишь на мгновение. Соври, скажи что-нибудь, что заставит его усомниться в тебе. Уже в следующую секунду её губы, словно после нескончаемых дрессировок, растянулись в вежливой улыбке.       — Я далеко не так хороша, сэр.       — В любом случае, Вы обладаете этим прекрасным качеством: достаточной глупостью, чтобы нравиться умным мужчинам, — рассмеялся мистер Розье.       Алексия натянуто хмыкнула, желая то ли придушить человека перед собой, то ли саму себя.