heiress

      Гриффиндорское купе было наполнено напряжением. Каждый присутствующий пытался скрыть накал, занимаясь своими делами. Джеймс и Сириус усердно работали над тем, чтобы отрастить на лице уснувшего Питера бороду и усы. Лили, впервые за долгие годы присоединившаяся к компании, лениво наблюдала за ними и каждый раз резко отводила взгляд, когда оказывалась замеченной за подглядыванием. Марлин беспечно закинула ноги в тяжёлых берцах на стену, свесила голову с узкого сидения и каким-то волшебным образом умудрялась болтать обо всём на свете, лишь бы отвлечься от неуютной тишины. Римус забился в самый угол, возле окна, и неторопливо перелистывал страницы какой-то маггловской книги. Алексия явственно чувствовала то напряжение, которое пытались утаить друзья. Оно, будто разряд тока, проходилось под кожей и застревало где-то глубоко в организме. Все внутренности болезненно дрожали от наступающей паники, и девушка не понимала, как избавиться от неё. Казалось, словно Алексия внезапно стала эпицентром разрастающейся тревоги, которая вот-вот могла перекинуться на кого-то ещё. Она слишком сильно кусала щёку изнутри и на протяжении несколько минут сверлила взглядом свои зимние сапожки.       Чёрная ткань надетого бадлона неприятно сдавливала горло, рукава казались слишком тугими и сковывали движения. Бёдра ощущались слишком оголёнными под широкой и длинной юбкой после долгого ношения мужских брюк. Пятки натёрло кожей дорогих сапогов. Алексия чувствовала себя не в своей тарелке. Словно кто-то особенно умный перемудрил с заклинанием и переместил её душу в совершенно незнакомое тело. Аккуратный пучок давил на затылок и будто растягивал виски. Голова начинала побаливать, и что-то во лбу надоедливо пульсировало. Девушка отказывалась верить, что с каждым поворотом по заснеженным рельсам Хогвартс-экспресс нёс её всё ближе к Лондону. Встреча с матерью и отцом по-прежнему слишком пугала Алексию. В последние дни все ученики школы только и делали, что шептались за её спиной. Каждый помнил о прошлогоднем происшествии на Рождество — наследник Древнейшего и Благороднейшего семейства Блэк сбежал из богатого поместья и отказался от всех преимуществ своего рода, лишь бы не принимать Тёмную метку. Ждала ли такая же участь оставшихся под крылом матери близнецов? На самом ли деле Регулус решит оставить на своём предплечье уродливую татуировку? Что делать Алексии, если душа противилась поклонению Волан-де-Морту?       На подсознательном уровне ощущая чужое волнение, компания в купе пыталась быть не особо суетливой и шумной. Словно молодые люди пытались дать девушке время, чтобы разобраться с уничтожающими сознание мыслями. Наверное, Алексии было бы легче, веди они себя как обычно. Если бы Джеймс безустанно пытался флиртовать с Лили, а Сириус и Римус многозначительно переглядывались между собой и пытались скрыть вырывающийся наружу смех. Если бы Питер старался завязать с громкой и вечно улыбающейся Марлин какой-то разговор, пока она сама пускала не самые приятные шутки насчёт влюблённости Поттера. Казалось, каждый из них отказывался даже от простого прикосновения, только бы лишний раз не провоцировать Алексию. Возможно, на протяжении долгих месяцев действуя по принципу бомбы замедленного действия, Алексия сама приучила их к подобному отношению. Но сейчас почему-то хотелось почувствовать присутствие молодых людей каждой частичкой своего тела. Погрузиться в возню и болтовню гриффиндорцев и забить голову бессмысленным спором с Джеймсом или ребячеством с Марлин. Алексия прикрыла глаза и глубоко вдохнула через нос.       Когда поезд практически подъехал к нужному вокзалу, молодые люди принялись доставать свои вещи и вываливаться из купе. Питер убежал самым первым, попрощавшись с оставшейся кучкой мародёров и неловко помахав ладонью девушкам. Лили мягко обняла Римуса на прощание и дружелюбно улыбнулась напряжённой, как никогда, Алексии, прежде чем покинуть маленькую комнатку вагона. Марлин и Римус вышли следующими после того, как попрощались со всеми. К моменту, когда экспресс остановился, завизжав колёсами, в купе остались только двое Блэков и Джеймс. Взлохматив свой привычной беспорядок на голове, Поттер что-то негромко прошептал на ухо Сириусу и пихнул его в плечо так, что молодой человек едва ли не упал обратно на сидение. Приобняв Алексию напоследок, Джеймс воодушевлённо выбежал из купе с громким «Эй, Эванс!» Дверь неторопливо захлопнулась. Поставив на пол собранную сумку, Алексия неловко повернулась лицом к старшему брату.       Ей не стоило переживать слишком сильно и волноваться по поводу того, что Сириус проведёт каникулы вне дома. Это наоборот казалось более удобным и логичным решением теперь, когда тоска по нему медленно сходила на «нет». То, что мистер и миссис Поттер буквально приняли чужого ребёнка в свою семью, было просто прекрасно, и Алексия заставляла себя поверить в том, что не так сильно нуждалась в присутствии старшего брата дома. Длинные летние месяцы показали, что она вполне справлялась с ролью несносного ребёнка, которую Сириус перекинул на неё, сбежав из поместья. Но она также умела быть скрытной и тихой, чтобы вовремя остановиться и стать хорошей дочерью в глазах своих ужасных родителей. За прошедший семестр тайн в её кармане стало чуть больше — в голове по-прежнему вертелась информация о крестражах, разрабатывался план, как бы то громко ни звучало, по спасению своих братьев от влияния Волан-де-Морта. Скрывать это будет довольно тяжело, но репутация Алексии — глупой и никчёмной — так крепко приелась, что родители и Регулус вряд ли найдут нечто подозрительное в её поведении.       Сириус прокашлялся, отводя взгляд куда-то за окно. Он неловко спрятал руки в карманах своих маггловских джинсов и несколько раз перекатился с пятки на носок, прежде чем тяжело вздохнуть. Его голос звучал непривычно: зажато и неуверенно. Алексия едва подавила смешок, услышав то, что сказал её старший брат.       — Если она будет тебя обижать, то сразу пиши мне.       — Ладно.       — Я попрошу Монти или Эффи, и мы тебя заберём.       — Я поняла.       — Не подставляй себя под удар: будь хорошей девочкой и не беси её лишний раз.       Алексия тяжело вздохнула и молча кивнула.       — Можешь разочек врезать Регу, просто ради профилактики.       — Сириус, прекращай. Я всё поняла.       Сириус на мгновение поджал губы. Их серые — так похожие друг на друга — глаза встретились взглядами. Алексия поправила сумку на плече и собиралась обойти старшего брата, чтобы наконец-то выйти на платформу и не раздражать Вальбургу ещё больше. Однако молодой человек резко перехватил её за локоть и прижал к себе, крепко обнимая. Немое недоумение застывшего, будто камень, тела практически сразу сменилось ответной реакцией. Зажав пальцами твёрдую ткань кожанки на спине старшего брата, Алексия прикрыла глаза и поглубже вдохнула. От Сириуса приятно пахло сигаретами, которые он обычно курил. Не тем удушающим запахом табака, когда сигарета уже почти догорела до тла, а вкусом, который магглы магическим образом им присваивали. Лёгкий оттенок ванили был смешан с шоколадными нотками, и Алексия не могла вдоволь насладиться этим. Объятия Сириуса ощущались возвращением поздним вечером в уютный дом после загруженного дня, странным застоявшимся и невероятно приятным воздухом в маленьком помещении, куда хотелось возвращаться. Они ощущались чистой мягкой постелью ночью, когда все сутки провела на ногах; теплотой носков, специально оставленных возле камина, чтобы на утро ноги не мёрзли зимним утром; водонепроницаемыми чарами во время проливного дождя в середине октября. Сам Сириус ощущался домом, которого Алексия никогда по-настоящему не имела.       Однако объятия должны были рано или поздно закончиться: старший брат отстранился и отошёл от девушки на несколько шагов. На его губах застыла грустная улыбка, словно они виделись в последний раз. Алексия мгновенно отмела эти ужасные мысли и слабо улыбнулась ему в ответ. Сириус знал, что отправлял свою сестру на настоящую битву между «должна» и «хотела». Он знал, что Вальбурга могла сломать её, ожесточить. И если до сих пор этот момент не настал, не значит, что женщина могла не добиться своего.       — Кстати… Знаешь, тебе правда не стоит беспокоиться обо мне слишком сильно. Я могу позаботиться о себе. И… О тебе с Регулусом, если вы того пожелаете.       Девушка несколько раз моргнула, пытаясь понять, к чему это было сказано. Ей вспомнились все те самые страшные картины, которые воображение подкидывало ей несколько месяцев назад: то, как она находит бездыханное тело брата под обломками «Зонко»; то, как мать всё-таки устраивает похороны своего первенца; то, как всё вокруг прекращает иметь смысл, потому что Сириуса больше нет. Молодой человек перед ней выглядел взволнованным своим решением обсудить эту тему. Они не разговаривали насчёт нападения в Хогсмиде так долго, что теперь тот страшный день казался чем-то далёким и нереальным. Однако в глазах парня плескалась озабоченность неразрешённым конфликтом, и его младшая сестра лишь молча поджала губы. Она не могла так легко взять и отпустить свои волнения. Ей было слишком тяжело прощаться с Сириусом тогда — на прошлое Рождество. Ей было так страшно возвращаться в поместье на Гриммо летом, когда Вальбурга казалась не просто жестокой женщиной, а самым настоящим чудовищем. Эта неопределённость и это незнание, как на самом деле поживал старший брат, всегда сводили с ума. Ей хотелось сбежать от разговора по душам, потому что никто из них двоих до сих пор не привык делиться своими чувствами.       Алексия последний раз взглянула на Сириуса и наконец-то решила поторопиться на платформу. Она аккуратно дотронулась до кончиков его пальцев, проходя мимо, словно пообещала, что всё будет хорошо.       На платформе уже столпилось огромное количество родителей. Они вытягивали шеи, чтобы высмотреть в пассажирах экспресса своего ребёнка, улыбались с трепетом и тоской, которая одолевала их на протяжении всего семестра. И только Вальбурга, незатронутая тёплыми чувствами, стояла возле высокой колонны. Сжав широкий ремешок сумки в ладони, Алексия спустилась с железных ступеней вагона и направилась в её сторону. Выработанные инстинкты подсказали опустить подбородок и не встречаться с матерью взглядами до тех пор, пока она сама не потребует. Тихое «Здравствуйте, мадам» звучало настолько жалко, что Алексия едва могла узнать свой собственный голос. Одобрительный хмык со стороны Вальбурги означал, что она довольная дочерью — по крайней мере, пока. Возле неё уже стоял скучающий, но до тошноты собранный Регулус. Он выглядел идеально в своей белоснежной рубашке, воротник который был подвязан слизеринским галстуком. Его тёмные волосы вновь были шикарно уложены так, что отросшая чёлка не прикрывала глаз и даровала возможность рассмотреть высокий лоб. Он побрился — мать ненавидела видеть лёгкую подростковую щетинку на юношеских щеках. И даже обувь была начищена до блеска.       Вальбурга схватила их за плечи, словно хищная птица вонзила в кожу острые когти, и уже через мгновение все трое стояли посреди холла поместья Блэков. Мантии и сумки были скинуты в руки слегка пошатнувшегося от тяжести вещей Кикимера, цокот каблуков Вальбурги раздавался на весь этаж оглушающим цокотом. Женщина проинформировала их о скором обеде и удалилась так же легко, как появилась на платформе вокзала. Когда массивные двери столовой, где скрылась мать, закрылись, Регулус повернулся к сестре и осмотрел с ног до головы. Алексии захотелось стянуть с себя этот ужасный бадлон и распахнуть сдавливающий талию корсет как можно быстрее. Новые сапоги, присланные ещё в конце осени, неприятно натирали пятки.       — Она сказала, что Рождество пройдёт в Малфой-мэноре: в этом году обо всём заботится Цисси, — проговорил едва различимо Регулус, и Алексия понятливо кивнула. Очередной день, когда придётся терпеть надоедающие лица родственников. — Кузина заранее прислала нам подарки. Хочешь посмотреть?       Алексия недоверчиво выгнула брови, но всё-таки с опаской кивнула. Нарцисса редко присылала что-то на Рождество, да и в принципе в семье не было принято вручать друг другу подарки. Несмотря на то, что они переняли традицию магглов отмечать двадцать пятое число, не всё было ровно так, как в семьях нечистой крови. Если кому-то и дарились подарки, то исключительно семейные реликвии вроде отреставрированных картин, золотых колец с безвкусными камнями или серебряных кубков. Никто не заботился о том, что именно нравилось получателю. Главное в очередной раз напомнить, что чистота крови превыше всего, что история древнейшего рода ценна и невероятна, что нельзя забывать о всех тех, кто когда-то гордо носил фамилию Блэк. Даже детям, совсем крошечным человечкам с надеждой на мягкую игрушку или забавную книжку в роли подарка доставались ценности, до которых им не было дела.       На сосредоточенном лице Регулуса выступила чуть заметная улыбка, и молодой человек кивнул в сторону лестницы. Портреты минувших в лету родственников приветствовали молодых обладателей фамилии недовольным ворчанием и обсуждением их внешнего вида. Словно они всегда наряжались именно для этих нарисованных картин, никак иначе. Идеальная причёска, чудесные манеры, новейшие мантии, сшитые под заказ — всё для того, чтобы каждый предок оценил и высказал своё мнение. Жизнь Алексии крутилась вокруг чужого мнения, словно неприкаянная пташка. Она успела позабыть об этом за месяцы в месте, где большинству не было до неё никакого дела.       — Если она опять прислала заточенный нож, я правда разнесу весь её дом в щепки.       Регулус закатил глаза, идя чуть позади своей близняшки. Алексия скрестила руки на груди и пыталась проигнорировать шёпот усопших предков с картин.       — Тяжеловато отказаться от традиции отрезать домовикам головы, когда всё детство провёл за наблюдением подобных актов.       — Кикимер только и ждёт, когда мать повесит его башку на стену. Неужели он правда так сильно хочет умереть?       — Кикимер живёт, чтобы служить Благородному дому Блэков, — таинственно прошептал Регулус с хрипотцой, присущей голосу их домового эльфа. Это была едва ли не первая пародия на кого-либо, слетевшая с губ молодого человека, поэтому Алексия развернулась и подарила хмыкнувшему брату широкую ухмылку.       Комната Регулуса мало чем отличалась от спальни Алексии. Широкая кровать с мягким матрасом, идеально выстиранное к приезду юного господина постельное бельё, тёмно-зелёные тона интерьера, порой смешиваемые с серебристыми украшениями вроде люстры на высоком потолке. У них были одинаковые письменные столы, идентичные деревянные стулья, похожие друг на друга шкафы, набитые одеждой. Единственное, что напоминало о принадлежности комнаты другому близнецу, — уставленный старинными книгами стеллаж. В самом низу гордо стояли склянки, стеклянные флаконы разных размеров, серебряные весы и один стандартный котёл для зельеварения. На толстых корешках книг были выведены одинаковым шрифтом имена авторов и названия литературы: ни одной маггловской книги, никаких романов. Регулус читал исключительно научную литературу. Алексия провела по изданиям кончиками пальцев, пока Регулус доставал из шкафа присланные Нарциссой подарки. Она заметила, что на полках не было и намёка на заинтересованность брата в тёмной магии, ни слова о крестражах или другом древнем волшебстве.       Наконец на свет появились две коробки одинакового цвета и размера. Обитые бархатом и перевязанные изумрудными лентами, они были вытащены из глубин шкафа и поставлены на письменный стол рядом. Алексия подошла ближе и двумя пальцами приподняла маленькую карточку: «С уважением, Регулусу Арктурусу Блэку от Нарциссы Малфой». Вторая коробка была подготовлена именно для неё, поэтому Регулус аккуратно поменял их местами. Близнецы практически одновременно потянули за концы ленточек, чтобы распаковать подарки. Регулус достал длинный вязаный шарф в цветах факультета, на котором он учился, и чёрные митенки — на левой красовались выведенные серебристыми нитями инициалы молодого человека. Алексия несдержанно фыркнула от неожиданности: Нарцисса никогда не дарила ничего более милого, чем это. Регулус прикусил губу, чтобы сдержать улыбку, и его уши слегка покраснели от неловкости. Тот факт, что кузина самостоятельно связала ему подарок, немного смущал.       Когда Алексия наконец-то добралась до собственного подарка, то долго рассматривала его. Перед ней находились небольшие стеклянные баночки с жестяной крышкой, в которых был чай. На каждой крышечке воздушным почерком были подписаны вкусы листовой заварки. Чёрный чай с чабрецом, фруктовый, вишнёвый, цитрусовый, молочный улун, зелёный чай с мёдом и имбирём, чёрный с бергамотом, с жасмином, с клубникой. Регулус наблюдал за сестрой с лёгким волнением, будто боялся, что подарок мог ей не понравиться. Однако девушка лишь слабо улыбнулась — это был обыкновенный набор чая с разными вкусами, но почему-то значил намного больше, чем какая-либо семейная реликвия. Алексия решила перебороть гордость и позже написать кузине, с которой совершенно не общалась, письмо с благодарностью.       — Смотри-ка, даже не кинжал…       Молодой человек рядом невпечатлённо фыркнул и качнул головой.       — Как думаешь, — полушёпотом спросила Алексия, — если бы Сириус был здесь, что бы она прислала ему?       Регулус задумался на долгое мгновение, которое прошло в полнейшей тишине поместья. Они встретились взглядами, и молодой человек немного улыбнулся.       — Зеркало.       Алексия едва заметно сморщила нос и качнула головой, фыркнув.