heiress

О, люди Земли, Слушайте предупреждение, Которое провидец скажет вам. Скоро холод ночи опустится на Землю, Возьмитесь за руки…

      — Это ужасная идея, — прошипел Джеймс, стоя возле кабинета Зелий.       — Либо заткнись, либо… Мерлин, правда, просто заткнись.       — Какая же ты противная, Блэк. В следующий раз напомни мне больше никогда…       Алексия ударила охнувшего Поттера локтем в рёбра, чтобы тот перестал болтать без умолку. Молодые люди аккуратно открыли дверь, находясь под мантией-невидимкой, и вошли внутрь.       Профессор Слизнорт устраивал предрождественскую вечеринку в своём любимом клубе Слизней, что стало прекрасным поводом для слежки. Алексия не спрашивала у Регулуса причину, по которой он внезапно заинтересовался крестражами. Если ему и нужна была эта информация, то, очевидно, лишь потому, что он обожал Волан-де-Морта, а тот точно использовал тёмную магию для достижения своего могущества. Барти Крауч был действительно довольно приметным — его отец был главой Отдела международного магического сотрудничества, поэтому попал в список любимых учеников Слизнорта. Его познания во многих областях делали молодого человека едва ли не одним из лучших волшебников на курсе, и именно этим профессор объяснял избрание Крауча. Поведение слизеринца отталкивало многих, но Регулус общался с ним, что приводило Алексию в недоумение. Однако сейчас, когда брат поручил дело Барти, понимала: парень всего лишь искусно использовал своего товарища.       То ли дело в структуре помещения, то ли в ловкости рук Слизнорта, но комната, куда попали Алексия и Джеймс, была гораздо больше, чем обычная учительская. Стены и потолок были обиты изумрудными, красными и золотыми тканями, словно в гигантском шатре. Здесь было так тесно и душно, что нахождение под мантией-невидимкой казалось пыткой. Молодые люди постоянно пихались локтями в попытке выиграть для себя побольше места. В дуэте с надеждой не попасться никому на глаза и не врезаться в одного из гостей препирательства были неуместны. Комнату наполнял красный свет витиеватых золотых ламп, свисавших с потолка. Из глубины кабинета доносился громкий певучий голос, сопровождаемый инструментом, похожим на мандолину. Над головами нескольких пожилых волшебников, занятых оживлённой беседой, клубился дым. Запах крепких сигарет смешивался с ароматом угощений и вот-вот мог привести к головокружению. Домовые эльфы, хотя их было почти не видно, спрятанные под тяжёлыми серебряными подносами, поскрипывали под ногами. Перешёптываясь, «шпионы» едва не врезались в какого-то тучного волшебника. Он обернулся, словно почувствовал чужое присутствие, но мгновенно забыл про странное чувство и вновь влился в беседу с миловидной колдуньей.       Алексия отыскала взглядом профессора Слизнорта и потянула за собой Джеймса, который как раз заметил в толпе Лили — девушка мило беседовала с каким-то когтевранцем, что стало причиной недовольного ворчания со стороны Поттера. Молодые люди остановились возле стены, прямо за спиной профессора. Алексия впервые за несколько секунд выдохнула с облегчением. Пока что их никто не заметил, пройденный путь не подарил им неожиданностей и сюрпризов, а значит, всё было просто замечательно. Оставалось дождаться только Барти, который пока что не торопился подходить к Слизнорту. Джеймс качнул головой и собрался что-то сказать, но резко умолк: на них едва не упал перебравший с алкоголем семикурсник с Пуффендуя. К счастью, несчастного подхватили за локоть вовремя. Наконец-то — прошло всего около пятнадцати минут, за которые Алексия успела пополнить свой словарный запас благодаря недовольству Джеймса — к Слизнорту неторопливо подошёл Крауч.       Профессор расспрашивал молодого человека об его успехах на учёбе, рассказывал про то, каким амбициозным учеником когда-то был отец парня, поведал ещё о чём-то, что Алексия прослушала в нежелании вообще концентрироваться на болтовне мужчины. И вот, когда Джеймс уже потерял всякое терпение и снова хотел заговорить, Крауч спросил то, чего так ждала девушка.       — Сэр, я хотел спросить Вас кое о чём, — проговорил Барти. Алексия перехватила локоть Поттера, чтобы подойти чуть ближе и устроиться прямо за плечом профессора.       — Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…       — Сэр, я хотел бы знать, что Вам известно о… о крестражах?       Слизнорт уставился на него, рассеянно поглаживая­ толстыми пальцами ножку бокала. Крауч слабо улыбался, растянув тонкие губы в подобии хищной ухмылки. Его привычка постоянно облизывать губы раздражала и немного пугала.       — Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?       — Не совсем так, сэр, — ответил Крауч. — Я на­ткнулся на этот термин, читая кое-что, и не совсем его понял.       — Вам пришлось бы приложить изрядные уси­лия, Барти, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержа­щую подробные сведения о крестражах. Это мате­рия очень тёмная, тёмная по-настоящему, — сказал Слизнорт. Алексия закатила глаза: не так уж и много написано в этих книжонках про тёмную магию. Крауч явно бы ничего не понял.       — Но Вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? — Он улыбнулся так широко и лестно, что можно было почувствовать, как на зубах хрустел сахар. — Такой волшебник, как Вы… Простите, возможно, Вы не имеете права говорить об этом. Просто я пони­маю, что если кто и способен о них рассказать, так это Вы… Вот и решился спросить…       «Вот ведь гадёныш слизкий», — фыркнула про себя Алексия.       — Проделывает он это просто здорово! — Решил не церемониться стоящий рядом Джеймс. — Колебания, небрежный тон, в меру лести и ни единого перебора, ни в чём. Ему бы в политики, знаешь.       — Тише, — шикнула девушка.       — Ну что ж, — произнёс Слизнорт, не глядя на Крауча. Он нервно поигрывал ленточкой, украшавшей крышку коробки, которую ему вручили в качестве подарка. — Разумеется, если я предоставлю Вам сведения общего характе­ра — просто ради истолкования этого термина, — вреда никому не будет. Словом «крестраж» обознача­ется материальный объект, в который человек пря­чет часть своей души.       На мгновение Крауч замолчал, словно запоминал всё сказанное, чтобы в точности передать Регулусу.       — Но я не совсем понимаю, как это можно сде­лать, сэр, — сказал он в конце концов.       — Ну, видите ли, Вы раскалываете свою душу, — сказал Слизнорт, — и прячете часть её в объект, на­ходящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападёт или даже уничтожит его, вы всё равно умереть не сможете, поскольку часть вашей души остаётся привязанной к земле, неповреждён­ной. Правда, существовать в подобной форме…       Слизнорт поморщился, а Крауч понятливо закивал. Джеймс фыркнул, глядя на него.       — Придурок изворотливый.       — Замолчи ты, ради Мерлина.       — Немногие согласились бы на это, — продолжал профессор, — очень не­многие. Смерть могла бы казаться куда более пред­почтительной.       Они прекратили свой разговор. К ним подошла миловидная женщина, чтобы немного поболтать со Слизнортом. Это дало время на то, чтобы Крауч получше подготовился к следующим репликам, а Алексия впитала информацию. Джеймс, всё ещё пыхтевший ей на ухо, совсем не помогал усвоению знаний. Когда гостья профессора наконец-то отошла, чтобы поболтать уже с другим присутствующим на вечеринке, Барти прокашлялся. Он сделал глоток чего-то алого из своего бокала и вновь обратился к мужчине напротив.       — Но как же раскалывается душа?       — Что ж, — ответил, поёжившись, Слизнорт: вероятно, ему уже надоел этот разговор, — Вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповреждённое, целостное. Расколоть её — значит совершить противное природе насилие.       — Но как его совершить?       — Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшеб­ник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает отор­ванную часть души…              — Заключает? Как? — прошептала Алексия. Не имея больше сил игнорировать шум сзади, профессор обернулся. Он долго вглядывался в пустоту перед собой, не замечая двух гриффиндорцев под мантией. Девушка прикусила щёку изнутри, ругая саму себя.              — Для этого существует заклинание, — задумчиво продолжил Слизнорт. Он ещё несколько секунд смотрел в сторону «шпионов», но в конце концов просто отвернулся. — Только не спрашивайте меня о нём, я его не знаю!       — Спасибо, профессор. Думаю, Вы и так ответили на все мои вопросы.       Крауч из вежливости поболтал с взволнованным профессором ещё немного. Алексия не стала ждать, когда они закончат, и потянула Джеймса на выход из кабинета. Они остановились тогда тогда, когда отошли достаточно далеко. Алексия обдумывала всё сказанное профессором Зелий и пыталась понять, возможно ли, что Волан-де-Морт действительно воспользовался подобными знаниями. Мог ли профессор так же легко рассказать Лорду о том, как создать крестражи, если его смог так быстро разболтать Барти? Винил ли себя в таком случае профессор за то, что происходило сейчас на улицах страны? Джеймс стянул с них мантию. Он обвиняюще ткнул в дёрнувшуюся от неожиданности подругу пальцем и слегка нахмурился. Своим видом молодой человек напоминал крайне встревоженного старшего брата, который вот-вот станет отчитывать нерадивую сестру.       — Зачем тебе это надо было? Ты мне вообще сказала, что просто хотела посмотреть, как проводит вечеринку старый Слизи.       — Я и посмотрела, — легко ответила девушка и пожала плечами. Джеймс нахмурился, явно недовольный ответом. Алексия закатила глаза и качнула головой, обходя парня, чтобы подняться в гриффиндорскую башню.       — Блэк!       — Не ори: Филч скоро выйдет на охоту.       — Алексия, сейчас же объяснись, — грозным полушёпотом проговорил молодой человек. Он догнал свою спутницу и теперь шёл рядом.       Алексия тяжело вздохнула. Ну, что она могла сказать? «Видишь ли, я думаю, что даже самый могущественный волшебник ищет некоторые лазейки, чтобы стать непобедимым. Мне кажется, что Дамблдор немного побаивается своего бывшего ученика. И не просто потому, что тот чокнутый психопат. Наверное, но только наверное, Волан-де-Морт воспользовался крестражами, чтобы обрести ту силу, которую имеет. Если это правда так, то наш маразматик-директор вряд ли вступит в ним дуэль. Он соберёт группку таких же отважных и безмозглых, как ты, а потом нападёт. И, знаешь ли, у меня есть не до конца готовый план по его уничтожению и спасению твоей накаченной задницы и тупой башки». На деле же Алексия просто потёрла лоб и вновь тяжело вздохнула.       — Я узнала, что Барти интересуется крестражами. Мне стало интересно, что это такое, поэтому я за ним проследила.       — То есть, просто ради любопытства?       — Если ты не перестанешь донимать меня расспросами, я воспользуюсь полученными знаниями.       Джеймс обиженно фыркнул и, как маленький ребёнок, скрестил руки на груди. Они молчали довольно долго. На лестницах молодой человек снова заговорил, а Алексия уже была готова биться головой о стену.       — Как ты вообще узнала, что Краучу стали интересны эти фигни?       — Подслушала.       — Зачем?       — Говорю же: стало интересно.       — Мерлин, лучше бы ты влюбилась в какого-нибудь слизеринца, чем следила за Краучем. Он же противный тип.       — А то я сама не знаю, — Алексия выразительно закатила глаза. Они сошли с последней ступени ровно за мгновение до того, как лестница принялась менять своё положение.       — Хотя нет, фу, забудь, что я сказал. Никаких слизеринско-гриффиндорских связей.       — Вся моя семья на протяжении…       — Ой, да знаю я. Пусть на тебе это родовое проклятие поступления на Слизерин прекратится.       Молодые люди распрощались в полупустой факультетской гостиной. Алексия неторопливо поднялась в свою комнату. Она взяла с кровати свою пижаму и, проигнорировав взгляды соседок, решила принять душ. Струи горячей воды приятно массировали обнажённую кожу шеи и плечей. Мышцы расслабились под напором, а голова стала работать чуть лучше, когда ненужные мысли, словно грязь, смылись.       Итак. Волшебник может легко расколоть свою душу и без проблем спрятать её часть в какую-то вещь, на­ходящуюся вне его тела. То есть, предположим, в заколку. После этого, если на тело кто-либо нападёт или даже уничтожит его, волшебник всё равно не умрёт, ведь заколка, в которой хранилась частица души, остаётся неповреждён­ной. Волшебник должен убить кого-то, чтобы заключить оторванную часть души в той самой заколке. Значит, дабы убить этого безликого волшебника нужно уничтожить заколку. Вероятно, раз уж в вещице хранилась душа, просто на видном месте её не оставишь. Волан-де-Морт, если чисто гипотетически и создал крестражи, наверняка разбросал их по всему свету. И как их найти? Предполагал ли когда-нибудь Дамблдор, что Тёмный Лорд вообще способен на подобное? Где бы, по его мнению, бывший ученик спрятал крестраж? Можно ли вообще расколоть душу на несколько частей, а не на одну? И тогда где искать другие? Что, если от души Волан-де-Морта в его теле вообще ничего не осталось? Тогда нет смысла сражаться с ним напрямую. Поэтому Дамблдор не хотел вступать в дуэль?       Зачем на самом деле Регулусу это всё знать?       Алексия присела на бортик ванны, вытирая волосы полотенцем, и задумчиво уставилась на стену напротив. Регулус и правда был сумасшедшим поклонником Волан-де-Морта. Он собирал все вырезки из газет, в которых говорилось про тёмного волшебника, придерживался взглядов о чистоте крови и поддерживал их. Правда ли Регулус хотел получить метку Пожирателя? Он пойдёт на поводу у матери, лишь бы угодить? Или он играл роль серого кардинала — притворяясь таким умницей-сыном на самом деле строил такие же планы, что и Алексия? Девушка фыркнула и неверяще качнула головой: вряд ли. Регулус точно не попрёт против желания матери и явно не станет как-либо подставлять своего кумира. Зачем ему уничтожать Волан-де-Морта, если тогда вся шумиха вокруг чистоты крови оборвётся? Это будет мало того, что не выгодно, так еще и опасно. Ради чего тогда Регулусу жертвовать своей жизнью? Он был умён, но не настолько отважен и отчаян, как его близняшка. Стать Пожирателем было лёгким и безопасным путём, когда ты являлся наследником древнейшего рода тёмных волшебников. Зачем менять своё место под солнцем на будущее без страховки?       Алексия заплела волосы в свободную косичку и вернулась в спальню. Закрыв пологи кровати, девушка удобно устроилась в постели и прикрыла глаза. Самое главное она уже узнала.