heiress

      Наступивший вечер погрузил стены Хогвартса в приятный полумрак. Зажжённые в позолоченных канделябрах свечи изредка мигали под влиянием проносящегося мимо ветра. Их слабый огонь покрыл длинные коридоры желтоватым оттенком. Совсем скоро, с наступлением всеобщего отбоя, старик Филч потушит все источники света и воспользуется своим личным фонарём, чтобы выследить всех нарушителей и обязательно притащить их к декану факультета. Пока этого не произошло, студенты лениво разбредались по своим общежитиям после ужина. Набив животы различными вкусностями, молодые люди устало обсуждали прошедший день и строили планы на завтрашний. Кто-то морально готовился к выполнению очередного домашнего задания, кому-то заданные эссе и логические задачи не казались больше, чем маленькой соринкой на мантии — настолько незаметной, что можно было проигнорировать, пока последствия не ударят по голове. В телах более младших учеников ещё оставалась та вечная энергия, которой позавидовал бы даже вечный маггловский двигатель. Они мчались по узким коридорам, неловко придерживая подолы мантий, и взбирались по меняющим своё направление лестницам так, словно тренировались покорить все вершины гор за одну ночь.       Алексия чувствовала, что сил осталось совсем мало. Сегодняшнее расписание и встречи с не самыми любимыми профессорами вытянули из неё последние искорки жизни. Мадам Помфри, к которой пришлось обратиться из-за непрекращающейся головной боли, отчитала девушку за переутомление и посоветовала включить, наконец, то серое вещество, что хранилось в черепной коробке. Суетливая, но уверенная в своих действиях школьная медсестра прочитала долгую и нудную лекцию о важности отдыха и сна, всучила какое-то слишком дурно пахнущее зелье и велела оказаться в кровати сразу после ужина. Построенные планы, конечно же, отличались от предписаний мадам, и Алексия не стала бы отклоняться от намеченного пути только из-за доставшей её мигрени. Зелье уже начало работать, а значит, все остатки боли в скором времени должны исчезнуть. Девушка должна ещё раз прочитать — или хотя бы пролистать — утащенные из дома книги по тёмной магии, чтобы удостовериться, что в них нет ни капли стоящей информации про крестражи. Помимо этого Алексия должна была успеть на назначенную встречу.       Раздражающие своим постоянным движением лестницы не сразу позволили девушке подняться на восьмой этаж школы. Коридор был пуст и нем, словно этажами ниже ученики не сливались в огромную толпу и совершенно не шумели. Алексия прошла чуть глубже, подальше от лестницы, и остановилась там, где на нарисованной и переданной карте был поставлен крест. Она подняла взгляд и слегка нахмурилась. Перед ней находилась самая обыкновенная серая стена, которых в замке было так много, что сосчитать невозможно. Кирпичи аккуратно прилегали друг к другу, поднимаясь всё выше. Не было ничего, что отличало бы помеченное на карте место от любого другого уголка Хогвартса. Алексия задумалась о том, что могла ошибиться со временем или подняться не на тот этаж. Рука нащупала в глубоком кармане мантии небольшие часы, но циферблат указывал на точное время — девятнадцать пятнадцать. Ещё несколько минут девушка глупо наблюдала за тем, как секундная стрелка наворачивала круги, пока со стороны не послышались шаги.       Римус, переодетый в маггловскую одежду, неторопливо вышагивал по коридору. Заметив ту, с кем должен был встретиться сегодня, парень приподнял руку и махнул ладонью в знак приветствия. На его губах появилась слабая улыбка, из-за которой Алексия почувствовала себя слишком уязвлённой. Его волосы выглядели больше рыжими, чем привычно светло-русыми в свете свечей. Серебряные шрамы на лице и шее практически спрятались и были крайне незаметны в полумраке коридора. Молодой человек остановился возле Алексии и, осмотрев её так, будто оценивал, повернулся к стене.       — Почему не зашла?       Алексия немного нахмурилась. Если Люпин действительно решил пошутить над ней таким изощрённым способом, то получалось мало того, что не совсем искусно, так ещё и не весело. Однако гриффиндорец, осматривающий стену напротив, выглядел довольно сосредоточенным и расслабленным, будто говорил всерьёз и был немного сбит с толку поведением девушки.       — Издеваешься?       — Это Выручай-комната. Я же дал тебе инструкции.       Римус выдернул из пальцев девушки свою карту и перевернул. И правда: на обратной стороне аккуратным почерком была выведена инструкция по тому, как именно попасть в невидимую комнату. Уже через мгновение Люпин взмахнул запиской так, словно Алексия была не слишком умной, чтобы уметь читать. Это заставило её выразительно закатить глаза. Фыркнув на подобную реакцию, Римус спрятал подкинутую в середине дня бумажку в кармане своих вельветовых штанов и трижды прошёл мимо того места, где осталась стоять Алексия. Она наблюдала за ним с лёгким недоумением, потому что прочитать написанное ей так и не удалось, а значит, сейчас в глазах пятикурсницы молодой человек выглядел слегка сошедшим с ума. Однако, когда парень остановился чуть позади, аккуратный строй кирпичей принялся с ужасным шумом передвигаться.       Перед молодыми людьми появилась огромные двустворчатые двери. Со скрипом ржавых петлей дверные полотна раскрылись, будто в какой-то волшебной сказке, и ожидали, когда внутрь войдут. Римус сделал шаг первым, слегка подтолкнув плечом замершую в изумлении Алексию. Едва обернувшись, он улыбнулся заговорческой улыбкой. От этого жеста что-то внутри на мгновение сжалось. Девушка видела это выражение лица раньше — когда в добрых глазах Люпина зажигался лукавый огонёк, а губы растягивались в той хитрой улыбке, которая так и говорила о том, что у Мистера Всезнайки из Гриффиндора была умопомрачительная идея для мародёрской шалости. Раньше она замечала эту улыбку издалека, наблюдая за старшим братом и его компанией, но сейчас, когда Римус послал ухмылку именно ей, сердце чуть приостановило свой ритм. Уши вновь покрылись румянцем, и Алексия больше всего на свете мечтала просто убежать. Однако ноги сами повели её следом за Римусом.       Комната представляла собой небольшое помещение, очень напоминавшее тренировочный зал. Вдоль безоконных стен были установлены деревянные манекены, повторяющие силуэты человека. Они были на несколько голов выше самой Алексии, поэтому немного пугали. Нигде не было видно ни канделябров, ни свечей, однако Выручай-комната была наполнена светом. На одной из стен висело зеркало в полный рост. Для того, чтобы пользовавшийся услугами тайного места волшебник не замёрз, комната предусмотрела наличие камина, наверняка не связанного с остальными сетью, по которой можно бы было перемещаться. После лёгкого взмаха волшебной палочки в топке появился огонь. Римус взмахнул палочкой ещё раз — тогда один из многочисленных манекенов передвинулся на середину зала и остановился прямо напротив Алексии.       — Сразу практика?       — Помнится мне, ты не хотела заниматься теорией, — легко ответил молодой человек и скрестил руки на груди. — Итак, ты уже изучила такие заклинания как Триксимарвус, Леви- и Либеракорпус, Инкарцерус и ещё несколько. А значит, самое время попрактиковать их.       — Что ты им…?       Римус произнёс заклинание, служившее для того, чтобы заставить какой-либо бытовой предмет атаковать дуэлянта, и манекен мгновенно ожил. Будто действительно являясь опытным волшебником, деревянная модель человека направилась в сторону Алексии. Сообразить, в чём дело, удалось не сразу, поэтому сымпровизированный противник успел нанести небольшую травму — лодыжка под влиянием стрельнувшего заклинания загорела едва ли не адским пламенем. Девушка вынула из кармана свою волшебную палочку и произнесла громкое «Экспульсо». Манекен с грохотом ударился о стену позади и развалился в мелкие щепки.       — О, — удивлённо вздохнул названный учитель, пока Алексия потирала свою ушибленную ногу, — ты предпочитаешь не оставлять от противника ничего, да?       — Это было неожиданно.       — Полагаешь, какой-нибудь Пожиратель станет предупреждать тебя, прежде чем напасть? — Римус неторопливо взмахнул волшебной палочкой, чтобы перетащить на место старой человеческой модели новую, и размеренно продолжал говорить. — Отправит сову или вроде того? «Мисс Блэк, сегодня ровно в пять часов пополудни я собираюсь нанести Вам визит, чтобы нанести непоправимые травмы. Так что, прошу, отложите традиционное чаепитие».       — Прекращай ёрничать. Я не чаёвничаю.       — Неужели? — он ухмыльнулся и прозвучал так, словно совершенно не поверил, что наследница Благородного и Древнейшего рода Блэков не соблюдала старинную английскую традицию.       После четырёх попыток не попасться на уловки манекена, который вёл себя так, словно действительно имел разум и мог составить стратегию по уничтожению ученицы пятого курса, Римус предложил сражаться с ним. Даже несерьёзная дуэль с волшебником всего лишь на курс старше могла добавить немного уверенности. По мимике человека и по его жестам так или иначе можно предугадать дальнейшие действия, поэтому Алексия не слишком волновалась. Тот факт, что Римус вряд ли навредил бы ей по-настоящему, успокаивал ещё больше. Эта странная уверенность в сердобольности молодого человека взялась буквально из ниоткуда, но что-то подсказывало, что Люпин не способен на то, чтобы действительно её покалечить. Возможно то, как испуганно он выглядел, когда Алексия ринулась на переполненные Пожирателями улицы Хогсмида, может быть, внезапно пришедшая в голову мысль остановить её или то, как легко он решил последовать за знакомой, не имев понятия, куда приведёт эта затея. В любом случае, сейчас, стоя напротив Римуса в позиции, говорящей о готовности нападать, Алексия была уверена, что из дуэли никто не выйдет ни проигравшим, ни одержавшим победу. Потому что они остановятся ещё до того, как заклинания принесут проблемы.       Практически все нападки Римуса можно было отбить простейшим «Протего». Если скачущая по залу, словно цирковая мартышка Алексия просто из вредности хотела вывести парня из равновесия и слегка притупить его самодовольство, то она использовала более мощное «Рефлекто». После летней практики в тёмной магии атакующие заклинания Римуса ощущались мягким пёрышком, отмахнуться от которого было слишком легко. Молодой человек не использовал ничего, что могло бы действительно нанести вред здоровью его ученицы. Вся та магия, что творилась благодаря волшебной палочке дуэлянта, уже была изучена вдоль и поперёк. Алексия чувствовала себя всё более уверенно в этом несерьёзном сражении, но и Римус не становился серьёзнее. Словно это была простая игра. Шаловливое перекидывание маггловского мяча между собой. Проверка на ловкость и выносливость, ведь приходилось время от времени менять своё местоположение. Молодые люди кружились вокруг, будто в своеобразном вальсе. Словно их дуэль действительно имела размер и такт, как какое-то музыкальное произведение.       Однако внезапно с конца волшебной палочки Римуса спрыгнула искорка белоснежного света. Она мгновенно превратилась в огромное животное, на самом деле не имеющее плоти. Его шерсть казалась столь же чёрной, как бездна, а глаза светились багровым огнём, словно раскалённые угли. Острые зубы, обнажённые в жуткой ухмылке, могли разорвать жертву одним укусом. Передние лапы были огромные и мощные, с острыми когтями, способными вспороть плоть. Его тело было исхудавшим и поджарым, что делало его ещё более грозным. Он двигался с молниеносной скоростью, словно призрак, появляясь и исчезая из тени. Алексия поняла суть этого зверя только тогда, когда он набросился на неё, свалив с ног. Массивные лапы приземлились с обеих сторон от её головы. Его дыхание было подобно холодному ветру, замораживающему кровь в жилах. Палочка предательски выскользнула из рук. Единственное, что могла сделать Алексия, — глупо хлопать ресницами и смотреть в глаза зверя с надеждой, что магическое животное не сожрёт её.       Послышалось насмешливое фырканье. Созданный волшебством волк медленно рассыпался, словно хрустальная ваза. Совсем скоро перед замыленным страхом взглядом оказался только полумрачный потолок Выручай-комнаты. Алексия облегчённо выдохнула и прикрыла глаза предплечьем.       — Трусишка. Простого патронуса испугалась.       — Ты вызвал его невербально. Как это возможно? — Голос казался чужим: тихим и сиплым от пережитых эмоций.       — Не так сложно, если сконцентрироваться.       — Патронус считается магией очень высокого уровня, — возмущённо протараторила девушка, — не всем даже взрослым волшебникам она под силу. А ты вызвал его невербально! И не просто облако серебристого пара, а вполне реальное животное!       Алексия резко приподнялась, убрав руку от лица. Она планировала очень серьёзно посмотреть на своего «учителя» и, возможно, немного отчитать за дурную привычку пугать неожиданными магическими трюками, умалчивая о своих умениях. Однако внезапно ударилась лбом обо что-то твёрдое. Раздался громкий стук. Девушка вновь упала на спину, в этот раз ладонь накрыла ушибленное место. Расфокусированный от силы удара взгляд едва нашёл размытое лицо шипящего Люпина. Когда зрение прояснилось, а боль отдавалась лишь неприятным пульсированием под кожей, Алексия увидела, что Римус сидел возле неё на корточках. Вероятно, в своей попытке не рассмеяться над чужой трусостью и хоть как-то загладить вину лёгкой поддержкой, молодой человек устроился так близко, что в конце концов их головы столкнулись. Чтобы окончательно не потерять равновесие и не свалиться на тушу на полу, Римус упёрся ладонью в каменные плиты с другой стороны девушки. Алексия задержала дыхание, осознавая, что прямо сейчас Люпин склонился над ней.       Их взгляды встретились, и отголоски недавнего ушиба казались мелочёвкой по сравнению с тем, что Алексия испытывала сейчас. Она в очередной раз вглядывалась в зелёные глаза парня, замечая красивые крапинки карего, и не могла отвести глаза в сторону. Его дыхание — слегка сбитое и тяжёлое — настигало её лицо, но было тёплым и мягким, совершенно отличным от зверя, который уронил девушку. С каждой секундой молчаливых гляделок её уши — эти, Мерлин, чёртовы уши — приобретали всё более тёмный оттенок красного. Идиотское сердце, которое никак не могло понять, где именно должно располагаться, выплясывало моррис в грудной клетке. Нечто странное, похожее на неизученную древнюю магию, расплескалось по пространству. Кончики пальцев закололо от непонятно откуда взявшегося желания прикоснуться к человеку напротив. Казалось, словно они разделили одно чувство на двоих, их уничтожающе медленно тянуло друг к другу, будто к чему-то крайне запретному.       Но всё было разрушено. Римус прокашлялся, придя в себя, и отстранился настолько, что Алексия вновь врезалась взглядом в пустой потолок над собой. Она тяжело вздохнула, пытаясь проигнорировать неведомо откуда взявшееся ощущение собственного проигрыша. Напомнив лёгким, что они обязаны выполнять свою единственную функцию и наполняться воздухом с повторяющейся периодичностью, девушка поднялась с нагретого места на полу и отряхнула пыльную мантию. Римус стоял чуть дальше, чем обычно. Будто слишком короткое расстояние могло физически навредить либо ему, либо Алексии. Вместо странной искры, что проскочила между ними ещё мгновение назад, появилась тянущая вниз неловкость. Алексия отыскала свою выпавшую из руки волшебную палочку и спрятала её в кармане, в руке оказались прежние часы, указывающие на девятый час вечера. Стоило закругляться и возвращаться в общежитие, чтобы не попасться на глаза Филчу. Озвучив эту идею, девушка получила одобрение со стороны старосты факультета.       Дорога в гриффиндорскую башню длилась целую вечность. Необходимость идти рядом с тем, чьи глаза хотелось рассматривать вновь и вновь, чьи волосы казались такими мягкими и манили до жути, вынуждала Алексию чувствовать не просто смущение. Она сгорала от невероятной растерянности, тело ощущалось глупым и неповоротливым, словно совершенно ей не принадлежало. Мысли жужжали в черепной коробке с такой громкостью, что ни одно зелье мадам Помфри не помогло бы их утихомирить. Хотелось провалиться сквозь землю и стать соседкой грязевых червей на длительное время, лишь бы не испытывать всё то, что происходило внутри. Ладони потели и казались чудовищно липкими, и Алексия глупо вытирала их о внутреннюю ткань карманов. Зубы едва не прокусили щёку изнутри в попытке контролировать мимику. Ей хотелось выглядеть небрежно и легко, словно произошедшая игра в гляделки не значила ровным счётом ничего. Только вот то странное чувство тяги к Римусу не проходило, и воспоминание о нём сводило желудок спазмами.       Алексия прекрасно догадывалась о причине, по которой её организм вёл себя подобным образом. Она тайком учитывалась теми глупыми подростковыми статьями в «Пророке» и невольно становилась свидетельницей разговоров в девчачьей спальне, чтобы всё понимать. Ей нравился Римус. Это ощущение «бабочек» в животе, которым магглы описывали свою симпатию к кому-то, желание проводить время рядом и ожидание каждой встречи, удовлетворение от простого нахождения парня где-то рядом, многочисленные взгляды в его сторону, на которых приходилось себя ловить — Алексия не была дурой, чтобы не понимать, что творилось. Но принимать этого не хотелось. У неё не было времени на то, чтобы заводить романы и думать даже о намёке на влюблённость, когда единственное, о чём она волновалась, — спасение братьев и друзей от рук Волан-де-Морта и Пожирателей. Приспешники Лорда уже добрались до Хогсмида — о какой любви могла идти речь? Это просто гормоны, так часто шалившие в подростковые годы. Просто заинтересованность в ком-то, кто так не похож на неё саму.       — Прости за волка.       Алексия резко повернулась к мягко улыбнувшемуся Римусу, когда они остановились у портрета Полной Дамы.       — Надеюсь, ты всё ещё помнишь об уговоре: мне нужен мой шоколад.       Римус улыбнулся чуть шире. Он произнёс пароль от гостиной Гриффиндора и шагнул в недлинный тоннель за картиной, когда та открыла путь. Глядя на спину парня, Алексия испытала яркое желание ударить себя по лицу.       — Вы так и продолжите стоять там, юная леди? — ворчливо спросила Полная Дама.       Алексия закатила глаза и вошла внутрь, стараясь не думать о том, чего не хотелось принимать.