heiress

      Алексия пересматривала своё расписание, сидя в общей гостиной.       Макгонагалл успела договориться с некоторыми профессорами, которые позволили её ученице — вероятно, лишь благодаря статусу фамилии и некоторым личным заслугам — появляться на уроках других факультетов. Самым загруженным днём оказалась среда: пять уроков, один из которых вёлся ночью лишь из-за необходимости наблюдения за звёздами. Четверг и пятница должны были стать самыми необременительными, однако девушка попросила присутствовать на дополнительных уроках Защиты от Тёмных искусств вместо того, чтобы потратить время на отдых. Если бы Травология не являлась основным предметом, Алексия бы наверняка нашла способ втиснуть ЗоТи вместо этой дисциплины.       На вопрос о возможности подобной авантюры профессор Макгонагалл достаточно выразительно приподняла брови, чтобы ученица мгновенно отказалась от подобной затеи.       В перечень предметов в расписании было аккуратно вписано: «Позаниматься в библиотеке». Эта надпись занимала часы четверга, пятницы и субботы. Воскресенье всё-таки было оставлено для всей той кучи домашнего задания, которое девушка наверняка будет получать в двойном размере.       Алексия искренне пыталась отыскать для себя плюсы во всех дисциплинах, указанных в списке.       История магии, Уход за магическими существами, Травология и Астрономия отметались как не особо важные. Возле них был выведен аккуратный чёрный крестик. В часы этих занятий можно было дописать конспекты и эссе в случае, если девушка перестанет успевать всё на свете.       Зелья играли важную роль, как бы сильно ни хотелось отрицать необходимость данной дисциплины. Нужно сконцентрировать на них своё внимание, подтянуть всё то, что запоминалось с трудом, чтобы в конце концов стать если не лучшим, то хотя бы сносным зельеваром. Алексия надеялась на помощь Регулуса, что не было нововведением в её жизни, потому что брат всегда был лучше.       Древние руны оставались одним из почётных предметов, но теперь имели свой вес — девушка планировала заниматься ими не только во избежание конфликтов в семье. Тёмные искусства буквально построены на рунах: невозможно просто забыть про возможность пойти наперекор матери и внести свою ложку дёгтя.       Последнее, на чём нужно было сфокусировать своё внимание, — ЗоТи. Изучая Тёмную магию, необходимо знать, как защитить себя. Вальбурга делала всё возможное, чтобы научить отвечать смертоносными и вредящими проклятиями на то, чем могли «порадовать» соперники. Но если Алексия пыталась не разбудить свою слишком мрачную сторону и воспользоваться исключительно находчивостью и умением юлить, стоило прибегнуть к чему-то более светлому. Вряд ли хоть какое-то заклинание, которому могли научить в Хогвартсе, могло спасти её от того, что припасли Пожиратели смерти. Но многочисленные дуэли — а Алексия очень надеялась на частую практику — в любом случае сыграли бы свою роль.       Не стоило забывать и про С.О.В., которые терпеливо выжидали своего часа и готовились выпрыгнуть на учеников пятого курса уже в мае. Давалось восемь месяцев на подготовку. Примерно шесть, если учесть то, с каким упорством Алексия изучала материал за пятый курс в прошлом году.       От необходимости сопоставить всё так, чтобы не сойти с ума, голова вскоре совершенно перестала соображать. Девушка устало откинула пергамент и взмахнула палочкой, чтобы стоящая на подлокотнике дивана чернильница не скатилась на пол. Теперь наполовину наполненный бутылёк и испачканное в чернилах перо витали в воздухе над сложившимся пополам силуэтом уставшей ученицы. Казалось, словно весь мир сошёл с ума за одни лишь сутки. Будто в какой-то момент те придуманные магглами слоны, держащие Землю, внезапно устали и упали на колени, заставив всё вокруг пошатнуться. Только вот ничто не смогло встать на своё место и идти дальше, словно ничего не случилось. Всё существующее и работающее по выработанному принципу перевернулось с ног на голову и совершало акробатические трюки, а остановить и исправить это не могли даже самые могущественные волшебники современности.       Алексия испуганно вздрогнула, когда что-то с хлопком приземлилось на пол за её спиной. Резко обернувшись, девушка встретилась взглядом с напуганным собственной несобранностью Римусом. Что-то странное и неизведанное разлилось по всему телу, отдавая необъяснимым теплом. Молодой человек поднял толстую книгу и поудобнее окутался в безразмерный кардиган. Светлые кудри находились в бесконечном беспорядке, а вместо привычных школьных брюк парень надел полосатые пижамные штаны, вероятно, намереваясь почитать в постели перед сном. Встретив взгляд Алексии, Римус слегка пожал плечами, будто сам не знал, что забыл в гостиной в такое позднее время.       — Сириус и Джеймс слишком возбуждены и мешают мне читать, — проговорил он тоном преподавателя, которого оставили следить за несносными школьными хулиганами.       Алексия понятливо кивнула и вновь подобрала свой список предметов. Она старалась не обращать внимание на появившееся из ниоткуда желание сбежать подальше, на внезапно покрасневшие уши и на самого Римуса, который с присущим ему спокойствием занял своё привычное место в углу комнаты. Может быть, это не мир сошёл с ума, а сама девушка медленно слетала с катушек. Парень небрежно взмахнул волшебной палочкой, и приглушённый свет зажжённых свечей стал чуть ярче. Ещё один взмах — огонь в камине прибавил силы.       Казалось, в воздухе летала необходимость сказать хоть что-нибудь. Хотя Римус спокойно открыл свою книгу и принялся сосредоточенно читать, Алексия испытывала чувство тяжести. Она думала о своём расписании, но взгляд вновь и вновь возвращался к лучшему другу старшего брата.       Он слегка вытянулся за прошедшее лето. Алексия была уверена, что в прошлом году Римус и так был выше её на полголовы. Теперь, стоило ему встать, она едва ли доходила ему до носа. За тканью мешковатой одежды не было видно точно, но почему-то казалось, словно его плечи стали чуть шире. На веснушчатом лице появилось больше розоватых шрамов, напоминая о тех двух днях лета, что были наполнены болью и страданиями. Алексия зацепилась взглядом за длинные пальцы, также изощрённые следами глубоких ран.       — Насколько ты хорош в ЗоТи?       Римус отвёл взгляд от книги и поднял голову, чтобы взглянуть на девушку. Алексия спокойно выдержала взор чужих глаз, хотя уши — дурацкие и странные уши, которые почему-то решили удивить своим поведением — непрестанно краснели. Молодой человек пожал плечами, будто говорить об уроках было крайне неудобно, и отвернулся. Теперь он внимательно изучал языки пламени в камине, которые вытанцовывали тёплым свечением на его лице.       — У меня всегда было «Превосходно».       Алексия задумчиво кивнула и тоже решила смотреть на огонь — может быть, причина румянца заключалась в нём?       — Ты занимаешься с учениками младших курсов, да?       — Ну, мы разбираем только теорию. Для практики нужен класс и свободное время, которое у меня в дефиците.       — Можешь позаниматься со мной тоже?       — Я пока не думал о том, чтобы набирать группу…       — Нет, я имею в виду лично.       Они встретились взглядами. И, Мерлина ради, почему это было так неловко?       — То есть, конечно, если тебе удобно, — Алексия мысленно погладила себя по голове в поощрение тому, что голос не дрогнул от волнения. — Если ты захочешь.       — В чём будет заключаться моя выгода?       — Ты же не слизеринец, — закатила глаза девушка.       — Но и не пуффендуец, — веско заметил молодой человек.       Алексия задумалась, глядя на него. Что она могла предложить человеку, у которого, казалось, и так всё было? Римус Люпин был старостой факультета второй год подряд, а значит, его уже уважали другие ученики. Ему вряд ли нужна была защита от нападок слизеринцев, хотя бы потому что Римус — довольно взрослый и осознанный парень, у которого превосходные баллы по Чарам и ЗоТи. Он не нуждался в дружбе, да и предлагать кому-то нечто подобное лишь ради дополнительных уроков было бы неразумно. Девушка искренне пыталась вспомнить что-нибудь, что могло бы помочь заключить некий договор между ними, однако в голову ничего не шло. Направленный на неё взгляд Римуса, изучающий и слишком пронзительный, только сбивал с мысли и вынуждал неуместно нервничать.       — Годовой запас шоколада?       Римус негромко фыркнул от смеха и качнул головой, будто не поверил в сказанное.       — Думаешь, мою помощь можно купить шоколадкой?       — Питер всегда носит с собой шоколадные лягушки, когда приближается полнолуние. Просто сделала выводы, что от шоколада тебе становится лучше.       Молодой человек едва заметно закатил глаза и вернулся к чтению своей книги. Алексия точно знала, что он находился в стадии обдумывания предложения и лишь притворялся занятым, лишь бы не давать ответ сразу. Его взгляд словно зацепился за одно слово и не мог сдвинуться, чтобы прочитать всю строку для завершения предложения. Девушка воспользовалась его раздумием, сложила свои вещи в притащенную сумку и более удобно расположилась на диване.       — Почему тебе так нужна моя помощь? — после затянувшегося молчания поинтересовался Римус. — Сириус хвастался твоими успехами.       — Я хочу изучать ЗоТи более углублённо. Мне нужно знать материал за шестой курс.       — Зачем?       — Не спрашивай меня, и мне не придётся тебе врать.       Римус снова прыснул со смеха, но ничего не ответил. Его нога слегка нервно покачивалась, свесившись с подлокотника кресла. Поджав губы, молодой человек шумно вздохнул и вновь посмотрел на девушку.       — То есть, ты просто хочешь, чтобы я пересказывал тебе материал?       — Мне нужна практика. Наверняка в той карте есть какие-нибудь уголочки, о которых никто не знает.       — Наверняка есть, — задумчиво пробубнил Римус, хмурясь. — Но ты уверена, что я подхожу тебе как преподаватель?       — Мне что, навести справки? Провести анонимный опрос среди твоих учеников? — Алексия слегка расслабилась, когда на лице собеседника показалась улыбка. — Ты единственный мой знакомый, который точно пригоден к преподаванию.       — Ладно, — вздохнул Римус.       — Ладно?       — Оплата шоколадками звучит хорошо. И вряд ли ты потребуешь их назад, если тебе что-то не понравится.       Алексия негромко хохотнула и согласно кивнула ему. Она протянула молодому человеку своё расписание, и тот сразу же принялся его изучать. С каждой секундой его выражение лица становилось всё более мрачным и задумчивым. Девушка почувствовала яркое желание отобрать лист пергамента и сжечь его, будто по ошибке дала кому-то почитать страницу личного дневника. Через некоторое время занятый чтением Римус непонятливо взглянул на свою собеседницу. Казалось, будто на его языке крутился один очевидный и полностью сформулированный вопрос, озвучить который не хватало смелости.       — Я могу в субботу.       Девушка понятливо кивнула и протянула руку за своим расписанием, но Римус не торопился его возвращать.       — Мне казалось, ЗоТи не было так часто в прошлом году.       — Времена идут, жизнь меняется…       — Ты попросила профессора Макгонагалл изменить расписание?       Алексия моргнула в немом ступоре. Затем хлопнула ресницами ещё несколько раз, будто приходя в себя.       — Ты, оказывается, достаточно любопытный, да? Мне как будто это не особо нравится.       Римус улыбнулся на чужое высказывание и всё-таки вернул пергамент его обладательнице. Сложив его в свою сумку, девушка поднялась с дивана. Она негромко пожелала задумчивому парню хорошей ночи и поднялась в свою спальню. Стараясь не разбудить соседок, девушка провела все необходимые процедуры для подготовки ко сну. Когда привычная тяжесть одеяла накрыла её переодетое в пижаму тело, Алексия вновь вернулась к своим размышлениям.       Неприятное чувство отказа гложило её до сих пор, хотя с разговора с Дамблдором прошла уже неделя. Она доверилась директору школы полностью, рассказав всё то, о чём думала на протяжении долгих месяцев. Девушка открыла свою душу и излила её, надеясь на помощь, надеясь хотя бы на мало-мальское обещание призрачной защиты за стенами Хогвартса.       Если Дамблдор собирал свою собственную армию для открытой войны против Волан-де-Морта, Джеймс и Сириус станут первыми шестикурсниками, который побегут за ним, словно приученные щенки.       Иногда её искренне пугало то доверие, которым старший брат проникся к директору. Она знала точно, что нельзя всецело доверять взрослым. Полагаться на них было губительной затеей, которая вряд ли вылилась бы во что-то хорошее. В её жизни были фигуры, после встречи с которыми любое доброе слово воспринималось как занесённое для удара оружие. Однако почему-то именно Сириус, которому стоило опасаться всего вокруг, всегда лез на рожон и кичился своей преданностью ко всем, кто имел хотя бы намёк на уважение со стороны других.       Алексия была уверена, что Джеймс — золотой мальчик и мечта любой девушки Джеймс Флимонт Поттер — станет служить Дамблдору только потому, что директор пользоваться авторитетом в его семье. Мистер и миссис Поттер наверняка находились под влиянием статуса директора Хогвартса. Быть солдатом могущественного волшебника, который пытался остановить тиранию другого не менее опасного чародея, было почти ли не то же самое, что оказаться отпрыском королевской династии. Джеймс стал бы верным служакой лишь для того, чтобы родители гордились им. Хотя Алексия точно знала, что Поттеры и так души не чаяли в своём единственном ребёнке.       Если был шанс прослыть благородным гриффиндорцем и бескорыстным защитником всех нуждающихся, Джеймс и Сириус воспользовались бы им по полной. Иначе быть не могло. Они не стали бы отсиживаться в тылу и пользоваться своим интеллектом: их манили самые горячие точки, самые запоминающиеся сражения, самые невероятные дуэли. Не было сомнений: и Сириус, и Джеймс уже сейчас были готовы встретиться с Тёмным Лордом и сразиться с ним, несмотря на свой возраст, невзирая на навыки. Если Дамблдор дал бы им возможность драться на передовой линии, никто из парней не посмел бы отказаться. И они утянули бы за собой, даже не задумываясь о подобном исходе, всех близких. Напористо и уверенно отстояли бы своё мнение и навязали бы его остальным.       И Алексия должна была смягчить удар, если остановить падение не получалось.