heiress

      Несмотря на общий негативный настрой, Алексии удалось найти немного света в непроглядной тьме.       Благодаря разговору с Регулусом, отношения потихоньку налаживались, и это не могло не радовать. Они стали проводить больше времени вместе — когда Барти Крауч-младший или Эван Розье не увязывались с Регулусом, а Марлин, Мэри и Лили были заняты своими делами, родственники могли засесть в библиотеке на долгие часы. Никто из наблюдавших за сценой воссоединения не смел подходить ближе. Чужие взгляды безмолвно доносили до молодых людей язвительное недовольство и чудовищное изумление, когда видели алый и изумрудный оттенки враждующих факультетов вместе.       Сириус выражал своё негодование длинными тирадами, в которых пытался по полочкам разложить неправильность подобного общения. Тихий Питер, притаившись в углу гостиной, согласно поддакивал каждому его слову. Джеймс и Римус лишь настороженно провожали Алексию взглядом, если та говорила, что собиралась на встречу с родным братом. Девушка понимала: гриффиндорцы видели в слизеринцах предвзятых традиционалистов, обладающих таким чувством морали, которое можно было извлечь только из загрязнённых и слякотных глубин Чёрного озера, а слизеринцы видели в гриффиндорцах напыщенных, высокомерных придурков с комплексом бога и, возможно, синдромом спасателя.       И всё-таки, всё чаще мадам Пофри приходилось ухаживать за подверженными проклятиям учениками, чья кровь не была чиста настолько, насколько требовали устои современного волшебного общества. Никто не мог предоставить вещественных или даже косвенных доказательств, которые указывали бы на виновность слизеринцев, но каждый знал, чьих именно это рук дело. В связи с возрастающим напряжением пранки знаменитых мародёров становились направлены исключительно в сторону обладателей изумрудных капюшонов мантий. Слизеринцы часто отвечали тёмной магией, за что не раз получали предупреждения и наказания.       Однако легендарная четвёрка гриффиндорцев не отказывалась от своей священной миссии свести врагов с ума, даже когда Джеймс чуть не остался без левой кисти руки после Бомбардо Мальсибера, а Питер едва успел унести ноги после нападения Северуса Снейпа. Римус, являясь старостой факультета, пытался призвать друзей к разуму. Он уговаривал прекратить жестокие нападения, чтобы хотя бы не порочить Гриффиндор, однако Сириус отстаивал правильность своих действий, объясняя всё происходящее детским «Так им и надо!»       Война между двумя факультетами затронула тренировки игроков квиддича. Капитаны обеих команд вечно вступали в словесную схватку, если заставали противников на поле в неположенное время. Джеймс трижды появлялся в Большом зале после запланированной утренней игры с краснеющим синяком на скуле или под глазом, Сириус дважды проклинал Розье прямо на глазах профессора Трюк.       Однако в один из дней, когда гриффиндорские игроки вернулись в большой зал после небольшой потасовки, оба парня выглядели довольно виновато. Стоял ранний час четверга: сонные ученики, спустившиеся на завтрак, не обращали внимание на происходящее вокруг и рассеянно поедали кашу. Лили и Римус были заняты утренним обходом, а Питер и Мэри наверняка предпочли поспать лишние двадцать минут перед уроками вместо полноценного приёма пищи.       Алексия, которая до этого лениво листала страницы «Трансфигурации сегодня», осмотрела молодых людей и с облегчением не нашла ссадин ни на лице брата, ни на щеках его лучшего друга. Она отодвинула свою сумку, когда злобно вышагивающая по длинному коридору между двумя столами Марлин поправила свой красно-золотой свитер с защитой локтей и упала на скамейку. В движениях близкой подруги прослеживалось раздражение на грани с всепоглощающей злостью, сочившейся из всего тела. Когда Алексия повернула голову и всмотрелась в покрытое румянцем от утренней прохлады лицо, всё внутри внезапно заледенело.       Тонкие девичьи губы показались неестественно алыми и явно отличающимися оттенком от своего привычного состояние. Пальцы, не руководствуясь разумом, подхватили чужой подбородок, и уже через мгновение хмурая Маккиннон смотрела прямо в глаза младшей. Светлые пряди успели взмокнуть от тренировки и небрежно прилипали к вискам и лбу, однако Алексия зацепилась явно не за них. Нижняя губа Марлин была разбита и заметно опухла. С небольшой ранки вниз текла струйка крови, которую загонщица гриффиндорской команды безуспешно пыталась стереть рукавом свитера. Алексия встретилась взглядом со светлыми глазами подруги и слегка приподняла брови. Ощущение растущего негодования сменилось осязаемым негодованием, которое медленно, но верно превращалось в закипающую злость.       Алексия не понимала причину, по которой начинала злиться. Она ненавидела видеть Марлин в плохом настроении, потому что, казалось, девушка просто не была создана для чего-то тусклого и унылого. Когда привычная улыбка сходила с девичьих губ, а на лбу появлялись морщинки озадаченности, всё вокруг становилось на тон серее обычного. Это не значило, что близкая подруга не имела права на мрачный настрой или на любое другое переживание эмоций. Алексия была рада помочь, если могла, и поднять ей настроение в любое время суток, однако каждый раз озабоченность чужим состоянием порождала в душе невыносимое беспокойство. Желание, так похожее на необходимость защитить, взрывалось и поражало ударной волной все чувства девушки. Если кто-то причинял боль её близким, она не могла сидеть в стороне. И, вероятно, именно это отличало её от равнодушия родителей и привычки притаиваться близнеца.       Марлин отмахнулась от чужого прикосновения и притянула к себе наполненную горячим чаем чашку. Выражение лица загонщицы не оставляло сомнений в том, что девушка явно не хотела обсуждать произошедшее и жаловаться кому-либо на прилетевший удар. Алексия последний раз осмотрела её и повернулась к двум другим членам команды, однако и те сделали вид, словно совершенно не замечали безмолвной просьбы рассказать. Послышались нотки знакомого голоса, и голова резко повернулась в сторону входа в Большой зал. Небольшая компания из слизеринских игроков вальяжно вошла в стены помещения и направилась в сторону дальнего стола. Алексия слегка прищурила взгляд, вглядываясь в чужие руки — должен же был остаться след. Однако тёмный материал перчаток не позволял выяснить, кто именно посмел ударить Марлин.       Зато горделивый взгляд прибывшего следом Северуса Снейпа и ожесточённые выражения лица троих гриффиндорцев позволили это сделать.       Алексия ещё раз осмотрела своего старшего брата, и пусть он намеренно избегал её взгляда, причастность Северуса уже была почти очевидна. Марлин громко фыркнула, заметив на лице слизеринца гадкую ухмылку, а Джеймс напряг мускулы челюсти так, что желваки принялись играть на коже. Какой-то мальчик из Слизерина остановил Снейпа на мгновение, вероятно, прося его совета по поводу чего-то.       — Это он?       — Что? — Марлин недовольно повернулась к Алексии и подняла брови. — Какая разница?       — Он или нет? — внимательно наблюдая за парнем, прошептала девушка.       Подруга раздражённо закатила глаза и нехотя качнула головой в знак согласия. Северус Снейп позволил себе поднять руку на девушку, вероятно, влез в разговор, который совершенно его не касался. И после всего этого вышагивал по Хогвартсу с таким довольным видом, словно получил титул Верховного чародея Визенгамота. Сириус, намазывая на кусок тоста клубничный джем, слегка заинтересованно приподнял подбородок, а заинтригованный перешёптыванием девушек напротив Джеймс помешивал ложечкой чай и делал вид, будто совсем не наблюдал за происходящим.       Пока Северус был занят, рассматривая страницы чужого учебника, наполненная решимостью отомстить Алексия незаметно направила в его сторону кончик палочки. Она прошептала: «Аква Эрукто», — и мощная струя воды, вырвавшаяся из волшебной палочки, ударила по школьнику. Испуганный юный слизеринец шокировано отскочил на несколько шагов, когда Северус с оторопелым возгласом отлетел в стену. Многие замолкли и принялись осматривать насквозь промокшего Снейпа.       Немного очухавшись, парень смог выпрямить подогнувшиеся колени и встал в полный рост. Вода стекала с него ручьями, постоянно блестящие от жирности волосы свисали грязными сосульками и прилипали к раскрасневшемуся лицу. Потрёпанная школьная форма выглядела так, будто молодой человек только что окунулся в ледяных водах Чёрного озера и решил прямо в таком виде явиться на завтрак. Когда Северус поправлял волосы, Алексия заметила на костяшках его правой руки отчётливое покраснение. Прикусив изнутри щёку, девушка отвернулась и наблюдала за парнем лишь искоса.       Не имея намерений терпеть подобное к себе отношение, Снейп уверенно зашагал в сторону гриффиндорского стола. Внимательные взгляды окруживших его школьников провожали мокрую спину заинтересованностью. Алексия заметила шокированный взгляд Марлин на себе, однако проигнорировала его. Не собираясь сдаваться, девушка слегка напряглась. Она почувствовала, как энергия, собранная во всём Хогвартсе, вся магия, исходящая от учеников и преподавателей, скопилась в её руке. Волшебная палочка стала лишь продолжением конечности. Небольшой белоснежный шарик промчался по воздуху и ударил мгновенно остановившегося Северуса в голову. Слизеринец закричал и схватился за мокрое лицо, изнемогая от боли. Лицо раздуло, так что кожа туго натянулась, как будто от какой-нибудь жуткой аллергии. От глаз остались щелочки, Алексия была уверена, что видеть ими было почти невозможно.       Она заметила, как со стороны учительского обеденного стола к компании заторопились профессоры Макгонагалл и Слизнорт. Алексия направила волшебную палочку на лицо в мгновение испугавшейся Марлин, проговорила едва слышное «Вулнера Санентур», и маленькая ссадина на нижней губе девушки сошла на нет. Пока учитель Зелий пытался помочь своему ученику и предлагал воющему Северусу обратиться к мадам Помфри, Минерва Макгонагалл беспокойно стояла рядом. Но в какой-то момент женщина резко обернулась и стрельнула в двоих мародёров огненным взглядом, который остерегал и предупреждал о неминуемой опасности. Алексия заметила на свитере Джеймса маленькое пятно какого-то варенья или джема. Лёгкое «Эскуро» шёпотом сорвалось с губ, и пятнышко исчезло, словно его и не было.       — Мистер Блэк. Мистер Поттер.       — Простите, профессор, — тут же обаятельно улыбнулся Сириус, — но я вынужден предупредить, что в происшествии с Нюн… С Северусом нет нашей вины.       — Поддерживаю!       Джеймс резко вытянул руки наверх, будто хотел физически доказать свою невиновность. Женщина же слегка раздражённо приподняла острый подбородок и недоверчиво прищурилась. Она осмотрела молчаливую Марлин, которая сверила взглядом поверхность стола, а затем перевела подозрительный взгляд на Алексию. Последняя слегка взволнованно прикусила изнутри щёку, когда заметила чужой пронзительный взгляд, однако продолжила спокойно листать страницы журнала.       — Мисс Блэк?       — Да, профессор?       Перенимая всю артистичность своего старшего брата и непоколебимость близнеца, девушка спокойно подняла голову и совершенно равнодушно посмотрела в зелёные глаза деканши факультета. Она запретила себе привычно прикусывать мягкую плоть щеки, ведь подобный жест, вероятно, был слишком заметен посторонним. Небольшое соревнование взглядов затянулось на несколько долгих, ломающих психику и приводящих к стрессу мгновений. После чего непреклонная профессор Макгонагалл протянула худощавую руку и немного поиграла длинными пальцами, безмолвно выманивая чужую волшебную палочку.       Алексия продолжила играть неповинную ни в чём душу. Она довольно долго, чтобы показалось реалистичным, но не слишком, дабы не вызывать лишних подозрений, рылась в своей школьной сумке и наконец-то вынула волшебную палочку. Наблюдающие издалека и заинтересованные в происходящем школьники непрерывно перешёптывались, обсуждая. Алексия не обращала внимание на стоящий в помещении шум, протянула палочку и аккуратно вложила её в ладонь миссис Макгонагалл.       — Приори Инкантатем, — уверенным тоном проговорила женщина.       Тонкой туманной лентой из волшебной палочки девушки вытек образ свитера Джеймса и исчезнувшее на нём пятно, затем — опухшая и кровоточащая губа Марлин. Профессорша вздохнула и произнесла обратное заклинание, которое завершило показ использованной магии. Палочка вернулась своей обладательнице, и Алексия вежливо улыбнулась Макгонагалл. На крошечное мгновение показалось, будто женщина едва заметно приподняла уголки губ в ответной улыбке, но уже через секунду профессорша развернулась на каблуках и пошла в сторону учительского стола.       Марлин слишком очевидно расслабилась и облегчённо вздохнула. Она, будто тая, растеклась по столу и едва не угодила лицом в тарелку с кашей. Джеймс и Сириус, переглянувшись, дали друг другу «пять», а затем повернулись к Алексии.       — Ты чокнутая, — прошелестел Поттер, и девушка резко нахмурилась.       Его брови поднялись так, что на лбу появились горизонтальные линии морщинок, на губах застыла неверящая ухмылка вбок, тёплые карие глаза горели настоящим восторгом.       — Блестяще, Лекси, просто великолепно! Отделать Нюниуса и замести все улики за пять секунд — фантастика! — Полушёпотом восхищался Сириус. Выражение его лица мало отличалось от заворожённого Джеймса.       — Ты реально чокнутая, — проговорила с угрозой Марлин и дала Алексии несильный подзатыльник. — А если бы спалили?       — Одна отработка за все четыре года обучения, — равнодушно сказала девушка. — Не думаю, что это втоптало бы мою репутацию в грязь.       — Это была не такая большая рана, чтобы мстить.       — Но она была, — прошипела Алексия и обернулась к подруге. Джеймс согласно кивнул, смотря на девушек с оттенком мрачности на лице. Сириус наблюдал за каждой, когда те перекидывались словами, будто мячиком, и тем самым напоминал невинного щенка. — Этот слизняк мало того, что ударил, так даже не извинился. Он не считал себя виноватым.       — Если отвечать насилием на насилие, — сверкала недовольством Марлин, — то насилие только преумножается, сгущая тьму ночи, в которой уже и так нет звёзд.       — Правда? — Алексия неосознанно приподняла подбородок и выпрямила плечи. — Ой, ну тогда ладно. Просто в моём мире люди спокойно относятся к насилию и испытывают отвращение только к тем, кто отличается от них. И если я не отвечу на насилие в сторону моих близких ещё более жестоко, то стану той, кто пострадает больше в конечном итоге. А это, извини, не в моей компетенции.       Подруга на мгновение раскрыла рот, чтобы что-то ответить. Её злоба и желание спорить на один лишь миг испарились, словно в голову внезапно ударило осознание. Однако, стараясь это скрыть, Марлин отвернулась. Она схватила незазубренный столовый нож с тупым остриём и хрустящий тост с тарелки не успевшего возмутиться Сириуса. Раздосадованная внезапно начавшимся спором Алексия не собиралась оставить всё просто так, хотя и ссориться с близким человеком не хотела. Её непоколебимая уверенность в своих решениях не была способна измениться. Словно с недавних пор девизом жизни стало защитить всех, кто вызывал хоть какие-то дружеские эмоции в грудной клетке.       Присоединившиеся за время произошедшего Лили, Мэри и двое оставшихся мародёров непонятливо переглядывались и негромко пытались выяснить подробности пропущенного. Они аккуратно, чтобы огонь перепалки не перекинулся на них, заняли свои привычные места за столом. Мэри принялась что-то нашёптывать Лили, пока такой же болтливый Джеймс красочно жестикулировал, передавая суть случившегося Римусу и Питеру. Сириус наблюдал за младшей сестрой, которая наверняка выглядела по-детски надутой. Признаваться отнюдь не хотелось, однако Алексию оскорбил тот факт, что вместо ожидаемой благодарности она получила упрёки. Затылок стыдливо горел от прилетевшего шлепка, а уши — от разгорающейся обиды.       — Не заступайся за меня, когда я об этом не прошу, — ворчливо отозвалась Марлин и с преувеличенной силой вдавила кусочек масла в тост.       — Кто вообще просит, чтобы за них заступились? — Алексия выразительно закатила глаза и принялась раздражённо помешивать ложечкой кофе.       — Мы правда собираемся и дальше ссориться?       — Это ты начала меня отчитывать. Я не твой ребёнок и не нуждаюсь в нотациях о том, что такое «плохо», а что — «хорошо».       — Ты споришь только ради того, чтобы спорить.       — А сама?       Алексия резко посмотрела на выглядящую ещё более недовольно, чем прежде, Марлин. В ответ на нахмуренность чужих бровей она сморщила нос и показала язык. Подруга, фыркнув, нехотя ухмыльнулась и покачала головой. Пока остальные были заняты разговором и уже перестали обращать внимание на напряжение между двумя гриффиндорками, Марлин незаметно взяла чужую ладонь в свою и немного сжала, передавая благодарность, озвучить которую не позволяла гордость.