Планеты не виноваты

«Мы должны помнить о том, что во тьме Вселенной нет ни богов, ни настоящих демонов, ни служителей зла. В космосе нет места фундаментальному и непреложному злу. Он слишком велик и бесплоден для такой мелодрамы».

Дэн Абнетт

      Он волновался. Даже слишком. Всё нутро содрогалось от страха увидеть то, о чём ему говорили, но во что он отказывался верить. Они сели на корабль на следующее утро, как и было обещано. Пилотировать не позволили — был не в том состоянии, чтобы быстро реагировать и здраво мыслить. И пускай к этому полёту Чонгук готовился последние месяцы, как физически, так и морально, его всего трясло. Лихорадило так, будто в конце пути его ждало нечто ужасное и шокирующее. Хотя это было не далеко от правды…       Чтобы преодолеть такое большое расстояние за маленький срок, они влетели в кротовую нору. Пространство и время исказились. Чонгук вжался в кресло и прикрыл глаза, чтобы справиться с неприятным ощущением. Фюзеляж корабля без проблем выдержал нагрузку, что не скажешь о человеке. Голова безбожно кружилась, его подташнивало, всё перед глазами плыло и скакало, как в барабане стиральной машины. Долгое пребывание на другой планете дало о себе знать. Как будто во сне он почувствовал прикосновение к своей руке. Пришелец сжал его пальцы своими в попытке помочь справиться с болезненным состоянием. Чонгук не стал сопротивляться.       Спустя тринадцать часов они были в точке назначения. Чонгук отстегнул свои ремни и подошёл к иллюминатору. Некогда ярко голубой шарик, окружённый многочисленными спутниками и белыми облачными покровами, сейчас выглядел совершенно иначе. Вместо зелёных островов — тусклые серые пятна, вместо океанов — горы мусора и отходов жизнедеятельности человека. Земля погибала медленно и мучительно, и как же Чонгук ошибался, когда думал, что ещё не поздно всё исправить.       — Как же так…       — Это вина людей, — раздался голос сбоку. — Глобальное потепление, экологические катастрофы, ядерные установки и миллионы тонн неразлагаемого мусора… Всё это и убило вашу планету. Пришелец встал рядом и дотронулся до его плеча, тоже устремив взгляд на Землю. Чонгук поджал губы. Ему было нечего сказать, он не мог подобрать хоть одно достойное оправдание, которое объяснило бы поступок человечества.       — Мне очень жаль…       — Где-то там должен быть мой любимый человек, — Чонгук указал рукой куда-то вдаль. — Вдруг… вдруг он ещё жив? — голос задрожал. Последняя надежда не позволяла развернуть корабль и вернуться на Маристелу. Чонгук до последнего верил, что его и правда ждут. Он обхватил Кейна за плечи и посмотрел в глаза. Просил в последний раз. — Я должен его увидеть.       Пришелец отвёл взгляд.       — Как и многие жители Земли, он тяжело болел последние несколько лет…       Не дослушав его, Чонгук резко отстранился и завертел головой. Ну уж нет, такого точно не могло произойти. С ним ведь был Сокджин, его лучший друг, он должен был о нём позаботиться.       — Сколько лет прошло?       Внутри — столько противоречий и непонимания. Как он мог всё пропустить?       Как он мог оставить Тэхёна одного?       — Тебя не было на Земле восемнадцать лет. Время на Маристеле течёт по-другому, — попытался объяснить пришелец. — Мы не сразу нашли тебя, а после того, как тебя доставили к нам, ты ещё пару месяцев пролежал в капсуле, чтобы восстановиться.       Чонгук был готов рвать волосы на себе. В горле застрял комок обиды и злости на самого себя. Почему сразу не задался этим вопросом? Почему не приложил все силы на то, чтобы вернуться домой? К чему было играть в чужие игры, если он всё упустил? Всё потерял…       Он рухнул на колени перед ним и от бессилия завыл.       — Прости… прости меня.       За то, что не был рядом. За то, что не помог. Всё должно было быть по-другому. Он бы прилетел с экспедиции и больше никогда не отпускал, как и обещал. У них было бы ещё немного времени вместе, и Чонгук сделал бы всё возможное, чтобы Тэхён прожил как можно дольше.       У него забрали эту возможность. Медленно подняв голову, Чонгук уставился влажными глазами на принца. На эмоции не было сил: не мог ни кричать, ни плакать, — вообще ничего, лишь молча наблюдать за тем, как пришелец тянется к нему, осторожно обхватывая подбородок длинными пальцами. Он его спас, пускай его и не просили… Если бы не он, Чонгук остался умирать на Эрайне b.       Или нет?       — Ты не виноват, — сказал полушёпотом. — И я — тоже.       Тогда кто же ответит за пустоту в груди? За бессонные ночи, которые только ждали его впереди, за разбитое состояние и отсутствие желания продолжать жить?       Явно не тот, кто смотрел на него с сожалением.       И снова взгляд в самую душу. Знакомый облик, любимые черты лица, голос, от которого по телу бегут мурашки, безумное желание крепко обнять и прижать к себе. Чонгук знал, что это самообман, попытка пришельца утешить, смягчив боль утраты. И уже всё равно, что это игра подсознания, он должен был попросить прощения хотя бы таким образом.       Обнимал долго, жмурил глаза, стараясь не заплакать, и шептал слова извинений. В его объятиях не шевелились, позволяя пропустить каждую эмоцию через себя, свыкнуться, принять и отпустить. Ему это было нужно, даже сильнее, чем маристелец предполагал.

🪐🪐🪐

      Обратно летели в тишине. Чонгук безотрывно смотрел в иллюминатор и думал о своём. Пытался вспомнить их последний разговор с Тэхёном. Бесполезно. Уже и забыл, что тогда говорил, хотя такие вещи, как ему казалось, отпечатались на подкорке памяти навечно.       На удивление, легче всё же стало. Не сразу, конечно, только спустя два месяца. Кейн помогал адаптироваться к новой среде. Всё дольше Чонгук мог находиться под водой, потихоньку он привыкал, и ему даже нравилось чувствовать себя кем-то другим. С прошлой жизнью пришлось попрощаться, но началась новая — не менее интересная и яркая.       Столько всего нужно было узнать, понять, увидеть и пощупать. За пределами цианы было очень красиво. Он исследовал новые места, старался не бояться местных жителей, наблюдал за их поведением и постоянно удивлялся, как сильно всё отличалось от привычного. Большинство людей продолжало жить на цианах, но некоторые смельчаки, вернее везунчики, соглашались на время стать лабораторной крысой. Многих даже не спрашивали, потому что разместить всех банально не позволяли ресурсы. Если люди не научатся дышать под водой, то смысла в переселении было мало.       Маристельцы действительно жили в пузырях, как их называл Чонгук. Такие пузыри не заполнялись водой, наоборот — её оттуда выкачивали, чтобы можно было нормально спать. Там же, как выяснилось, они размножались, — об этом рассказал Кейн. К себе домой его бы вряд ли кто-то пустил.       Они виделись часто, практически каждый день. Пришелец рассказывал об их укладе жизни, о правилах, устоях, о принципах и запретах. Всё чаще он не скрывался под чужой оболочкой, а позволял видеть себя настоящего. Но в редкие моменты, будто чувствуя в этом острую необходимость, он представал в образе того, кого Чонгук по-прежнему любил и вспоминал.       Первое время это казалось неправильным, даже аморальным, но он ничего не мог с собой поделать. Тэхён преследовал его не только во снах, но и наяву. Разговаривал с ним, держал за руку и прикрывал глаза, когда прижимались чересчур близко. Наверное, он сошёл с ума, Чонгук этого не отрицает. Но имея возможность снова быть рядом со своей любовью, как он мог от неё отказаться?       Пришелец играл очень натурально. Движимый интересом, он совсем не был против заходить дальше разговоров. Чонгук поцеловал аккуратно, что-то прошептал, заранее извинился, прежде чем спуститься губами на шею. От него исходил жар, им правило настоящее безрассудство. Чонгук увяз в болезненных воспоминаниях, ему не хватало Тэхёна, он скучал не переставая и иногда пользовался ситуацией.       И если бы кто-то хоть раз возразил… Остановил, напомнив о настоящем, наверное, он бы нашёл в себе силы смириться. Но пришелец молчал. Принимал все поцелуи, лез сам и делал то, что хотел человек.       Обнажённые ноги скрылись под водой. Чонгук гладил их, целовал руки, полностью отключив голову. В этом моменте был лишь он и Тэхён. Тот самый Тэхён, которого он помнил. Ласковый, отзывчивый, податливый и очень красивый. Сидел на его бёдрах, выгибал спину, подставляясь под поцелуи, и тяжело дышал. Прохладная вода в бассейне частично остужала их общий пыл. Руки потянулись к талии, Тэхён наклонился для поцелуя. Чонгук целовал медленно, с наслаждением, с утраченной нежностью и желанием. Как же давно он не чувствовал ничего подобного… Чтобы с губ слетали тихие стоны, пальцы впивались в чужую кожу до покраснений, сердце билось в груди как бешеное.       Вода плескалась в разные стороны. Чонгук сидел на бортике бассейна с прикрытыми от наслаждения глазами и помогал двигаться. Круговорот эмоций захватывал дух и дурманил. Он плохо запоминал такие моменты. Приходил в себя уже позже, когда они лежали на кровати и о чём-то разговаривали. И уже ничего не казалось странным: ни их беседы обо всём подряд, ни подобные вечера или заинтересованные взгляды в адрес друг друга. Пока Кейн виделся ему любимым человеком, Чонгук даже думать не хотел, чтобы это прекратить. Зачем? Сейчас он с Тэхёном, завтра — пришелец будет проводить ему и другим людям экскурсию по подводному городу.       Можно ли назвать это сумасшествием?       Возможно.       Но лучше так, чем забыть облик Тэхёна насовсем.       — Мы, маристельцы, делаем это по-другому, — усмешка на чужих губах привлекла внимание.       Чонгук, лёжа на животе, поднял голову и поморщился — не любил, когда Кейн, изображая Тэхёна, упоминал свою планету. Весь его образ сразу рушился. Чонгук перевернулся на спину и вздохнул, уставившись взглядом в потолок. Как долго будет продолжаться эта игра?       — И как же? — спросил хриплым и немного безразличным голосом.       — Без особого удовольствия, — признался синеглазый. — Мы более грубые, властные… Своенравные. Тем более если это касается другого самца. Ты слишком нежный со мной.       С Тэхёном, — поправил мысленно.       Чонгук зажмурил глаза.       — Тебе не нравится?       — Просто не привык.       Он неловко улыбнулся.       — А ты так часто занимаешься сексом? — не мог не задать этот вопрос.       Подобные вечера скорее были исключением. Чаще всего Чонгуку было достаточно просто обнять и посидеть пару минут в тишине. Мысленный диалог с Тэхёном не прекращался ни на минуту в его голове.       По его просьбе Кейн вернулся. Видеть Тэхёна иногда было необходимо, но иногда — очень больно. Пришелец лежал рядом обнажённый и разглядывал уставшее лицо Чонгука вблизи.       — Нет. А вы часто это делали?       Чонгук не сдержал грустной улыбки.       — Из-за работы я редко находился дома. Да и у Тэхёна были свои дела. Но нам нравилось заниматься любовью.       — Любовью, — повторил тот задумчиво.       На него тут же нахлынули воспоминания. Как Тэхён встречал его после длительных командировок, как они проводили вечера за просмотром фильмов, как разговаривали, обнявшись под одеялом. Кейн может притворяться Тэхёном, говорить его голосом, но он никогда не станет его полноценной заменой. Наверное, именно в этот момент до Чонгука дошло, насколько глупо он поступал, используя пришельца в своих личных целях.       Рано или поздно ему станет скучно, и он тоже оставит его одного…       Чонгук принял сидячее положение и обнял себя за плечи. Одиночество нахлынуло совсем не вовремя. Он вдруг вспомнил о Юнги и Хосоке. Они не виделись слишком долго. Как у них вообще дела? Чонгук был бы рад поговорить с ними хотя бы немного.       — Они заняты работой, — за его спиной раздался голос, и Чонгук встрепенулся от неожиданности.       — Ты сказал, что больше не будешь лезть мне в голову, — недовольно.       — Я всегда в твоей голове, Чонгук, — пришелец улыбнулся. А после встал с кровати и подошёл к панорамному окну, чтобы взглянуть на спящий город.       Не сразу до него дошёл смысл сказанных слов. Будто что-то важное ускользало из вида… Он точно упускал это из внимания, но что конкретно?       Чонгук нахмурил брови.       — Что ты имеешь в виду?       Кейн не ответил. Его безмятежный вид навевал беспокойство. Почему он вдруг замолчал? Не отвечал ни на какой вопрос, даже когда Чонгук поднялся следом за ним и подошёл сзади, дотронувшись до плеча — тот никак не отреагировал. В груди планомерно разрасталась паника. Он почувствовал, что начал задыхаться. Лёгкие сжались, заставив издать болезненный стон. Чонгук пошатнулся, перед глазами всё поплыло. Упав на колени, он по-прежнему смотрел на пришельца, ожидая хоть какого-нибудь объяснения.       — Это ты делаешь?..       Наконец маристелец повернулся лицом. И в этот раз он не выглядел как пришелец с другой планеты или его любимый человек.       Напротив стоял тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.       — Мы заигрались с тобой, Чонгук. Нужно выбираться отсюда.       Такие же черты лица, такой же голос, те же глаза и испуганный взгляд.       — Но как?..       Чонгук смотрел на себя самого.