Планеты не виноваты

«Некоторые планеты так далеки от нашей, что ни один учёный никогда не узнает об их существовании. Не говоря уже о том, рождались ли на них цивилизации, что послужило их началом и что привело к гибели. Хотя умышленно эти планеты от нас никто не скрывает, они навечно останутся тайной».

Джон Дарнил

      Существо меняло форму, размер и цвет в течение нескольких минут. То оно снова принимало облик пришельца с ярко синими глазами, то напоминало Тэхёна, то растекалось, словно желе, и трансформировалось в Юнги, а потом и в Хосока. Все, кого он видел на циане за последние несколько месяцев, оказались в одной комнате: промелькнули друг за другом как в каком-то фильме ужасов, а затем бесследно исчезли. Чонгук по-прежнему сидел на полу и от оцепенения не мог пошевелиться. Ноги будто парализовало от шока и страха, ему оставалось наблюдать за происходящим, ожидая чем всё закончится.       Он больше не боялся смерти. Был готов принять любой исход событий. В голове пусто, на сердце — тяжело, он бессилен перед этим нечто.       Очень хотелось вернуться к Тэхёну. Даже если путь вёл на тот свет.       Когда всё закончилось, на него вновь посмотрел пришелец — так, как и делал это обычно. Осторожно, внимательно, цепко. Тоже ждал действий с его стороны.       — Что всё это значит? — спросил дрожащим голосом.       Ответ лежал на поверхности.       Вся эта запутанная история, другая планета, пришельцы, постоянное чувство страха и невыносимое желание оказаться дома. Он ведь даже не допускал мысль, что всё это время был где-то не здесь. Не в этой реальности. В первые дни после пробуждения на Маристеле Чонгук заподозрил что-то неладное, когда оказался в дешёвых декорациях, напоминающих квартиру в Новом Орлеане. Неужели всё началось ещё тогда?       — Я не спасал тебя, Чонгук. Не забирал с Эрайны b, — Кейн говорил размеренно и собранно. — Обшивка вашего корабля повредилась при входе в атмосферу. Герметизация нарушилась. Райан, твой напарник, погиб, ты помнишь?       До него долетали отрывки фраз. Опустив голову, Чонгук зажмурился. Не хотел ничего слушать.       — Ты знал, что среда этой планеты может быть непредсказуема. Но ты всё равно пошёл на риск, — пришелец медленно обошёл его и встал позади. — Сокджин обещал, что это твоя последняя миссия, и ты согласился полететь. Хотел поскорее распрощаться с космосом и вернуться к Тэхёну.       — Замолчи… — задушенно просил Чонгук.       — Космос недружелюбен, и ты это знаешь. Он не прощает ошибок. Вы с Райаном должны были отремонтировать насосы на станции. Но вы провалили экспедицию.       — Расчеты оказались неверными, мы всё делали согласно инструкции, — пытался возразить, но понимал, насколько это выглядело жалким.       — Но ведь это невозможно.       Будто пришелец и правда залез ему в голову: его голос доносился отовсюду — громкий и строгий, не терпящий слабости и оправданий. Чонгук вцепился пальцами в волосы, глаза зажмурил сильнее, отчего под закрытыми веками появились цветные блики. Он всё прекрасно понимал: инженеры не могли ошибиться, неужели это просто стечение обстоятельств?       — Я не знаю, что мне делать, — признался честно.       И как будто во сне он наконец понял, что происходит. Когда ты принимаешь правила игры, её суть становится для тебя понятной и простой. Чонгук открыл глаза и посмотрел на пришельца ещё раз. Кейн стоял неподвижно, будто завис в компьютерной игре в ожидании нового действия. Но его не поступало. Чонгук осторожно поднялся на ноги и подошёл ближе, заглянув в синие глаза, которые всегда напоминали ему океан.       Большой и просторный океан. Непокорный, пугающий, но вместе с тем вселяющий надежду, что где-то там, на горизонте, есть нечто, от чего у тебя обязательно захватит дух.       Так выглядела свобода.       Океан хранил в себе много тайн, прятал красоту от людских глаз, позволяя соприкоснуться с удивительной природой, не раскрывая все её секреты. Многие чудовища действительно пугали своим внешним видом, и одному океану известно, что обитало на его дне на самом дне.       И принц являлся его олицетворением. В глазах хотелось утонуть, он мог легко погубить, однако до сих пор этого не сделал. Почему? Да кто его знает. Без принца не существовало бы Маристелы. Без Маристелы не существовало бы принца. Замкнутый круг, из которого не выбраться.       — Ты настоящий? — наконец спросил и замер.       Вытянул руку, коснулся лица и провёл аккуратно пальцами по щеке. Вместо Кейна перед ним снова был его муж.       Почему ему виделся именно Тэхён?       Потому что он так сильно скучал по нему?       «Я всегда в твоей голове, Чонгук».       — Нет, — ответил пришелец ласковым голосом. Коснулся его руки, прижавшись к ней, и прикрыл глаза на минуту. А когда открыл их, посмотрел уже совершенно другим взглядом — пустым и чужим. — Я плод твоего воображения.       — Где я?       Губы дрожали от напряжения.       — Всё там же.       — На Эрайне b? — единственное предположение.       — Да.       Чонгук тяжело вздохнул. С одной стороны почувствовал небывалое облегчение, с другой — даже не знал, как реагировать на такую информацию.       — Что это за место? — оглянулся, показав рукой на циану, на которой жил последние недели.       Не мог же он всё это выдумать?..       — Красиво, не правда ли? — усмехнулся пришелец. Чонгук кивнул. Даже очень. Он был готов здесь остаться навсегда, но у судьбы на него другие планы. — Помнишь, в детстве, ты любил читать книги по мореплаванию? Ты мечтал вырасти и стать капитаном, но почему-то связал свою жизнь с космосом. Бездушным, одиноким космосом, от вида которого по телу бегут мурашки. Он завораживает, я не спорю, но ещё космос прекрасно умеет убивать, Чонгук. И ты сейчас полностью в его власти.       В шесть лет он чуть не утонул в бассейне. До сих пор помнит, как не почувствовал твёрдой земли под ногами и ушёл под воду. Уже попрощался с жизнью, как его схватили за руку и потянули наверх. Но эта минута… когда он был бессилен и мог положиться только на судьбу, честное слово, он больше всего на свете хотел уметь дышать под водой, чтобы не погибнуть, оставив родителей одних.       Вдруг всё вокруг показалось фальшивым и плоским. Повсюду — декорации, пускай и правдоподобные. И как он раньше этого не замечал?       Да, масштабы Маристелы поражали, но её жители вызывали много вопросов. Как и всё происходящее на планете. Когда он что-то спрашивал у пришельца, тот не всегда отвечал, будто его знания были ограничены. До определённого момента Чонгук существовал ради одной цели — вернуться домой, почему тогда сдался? И смирился с положением дел?       Кейн убедил его в том, что Земли больше не существует, и Чонгук ему поверил, потому что другого выбора у него просто не было. Ещё утром он собирался начать жизнь с нового листа. Обучиться новым навыкам и привыкнуть к присутствию пришельцев вокруг, чтобы понять, ради чего всё это. Он ведь не мог оказаться на чужой планете по случайности…       Или это и правда всего лишь игра его подсознания, заточившего хозяина в клетку, или Кейн все силы приложил на то, чтобы ему поверили. Причин лгать у него нет.       Осторожно Чонгук сделал несколько шагов назад, не отводя взгляда от синих глаз. Внутри творился хаос, он метался из стороны в сторону, чувствуя себя маленьким зверьком, загнанным в угол. Часть его приняла столь удачный расклад: если пришелец исчезнет раз и навсегда и он очнётся после глубокого сна, оказавшись в своём привычном мире, то значит, у него есть шанс всё исправить. Значит, Тэхён жив и здоров, всё ещё ждёт его и надеется на чудо.       Получается, он не был болен?       Всё, что нужно — понять, как положить конец страданиям и вернуться на Землю. Но как? Большинство баллонов с кислородом повреждены, на ремонт корабля уйдёт несколько дней, да и атмосфера Эрайны b временами слишком агрессивная. Единственный вариант — действовать ночью, когда пылевые облака из-за отсутствия ветра оседают на землю и мелкие частицы пыли не разносятся по воздуху, норовя забить собой каждую щель.       — Тебе нужно выполнить цель миссии. Доберёшься до станции, найдёшь резервуары с криогенным топливом и сможешь долететь до орбиты на «Касуми-3». Мощности двигателей должно хватить на взлёт.       — Но чтобы преодолеть гравитацию Эрайны b и пробиться через атмосферу, мне понадобится около двадцать пяти тонн топлива, — Чонгук покачал головой. Он пытался рассуждать логически, но глубоко внутри до сих пор сомневался, что у него есть хотя бы шанс на успех. — Цель моей экспедиции — привести насосы станции в рабочее состояние, продолжив выработку метана. Без этого новое топливо не добыть. Если я использую запасы, то следующие астронавты, которых отправят для наладки, могут застрять на этой планете. Я не смею так рисковать чужими жизнями.       — А своей?       Озвученный вопрос будто повис в воздухе. Чонгук замер, смотря на пришельца растерянным взглядом.       — Тебе не выбраться без топлива, — продолжал стоять на своём.       — Но я могу заполнить баки, прежде чем взлетать…       — Нет, не можешь, — уверенно заявил Кейн, и Чонгук знал, что он прав. — На добычу топлива уйдёт пару дней, а то и месяцев, на остатках кислорода ты едва продержишься пару часов.       От напряжения тряслись руки. Чонгук взглянул на них и судорожно вздохнул. Пока он находится в криокапсуле, у него есть время подумать. Шансов не так уж и много. Забрать запасной скафандр, покинуть корабль и надеяться на то, что песчаная буря уже утихла и не помешает добраться до станции. А там дозаправить «Касуми-3» и положиться на судьбу.       Он посмотрел на маристельца — тот снова принял свой настоящий облик и ожидал его решения.       — Что? — прошептал одними губами.       Чонгук не мог объяснить свои эмоции. Он испытывал смятение, страх попасться в ловушку и… сожаление. Наверное, это глупо, очень неразумно и неоправданно, но он успел проникнуться чужим укладом жизни. Кейн пытался спасти землян, по его распоряжению построили тысячи циан, чтобы люди смогли хоть куда-то перебраться. И даже если всё это дурной сон, который вот-вот закончится, Чонгуку нужно кое-что сказать.       — Спасибо за всё. Ты моя лучшая выдумка, на которую я был только способен.       На губах пришельца появилась грустная улыбка.       — После того, что я с тобой сделал?       — Ты заставил задуматься, почему мы, люди, погубили свой дом и опустили руки. Я понимаю… — Чонгук запнулся, глядя ему в глаза, — всё было не по-настоящему, но если вдруг в нашей Вселенной и правда существует целая планета-океан, где её жители — это и есть природа, они не травят её, не пытаются подчинить себе, даже тогда, когда её цветение губит их… Я принял бы твоё предложение жить здесь, на Маристеле, с бесконечной благодарностью.       Пришелец смотрел в ответ безотрывно. Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них пошевелился. Чонгук подошёл ближе и положил руку на плечо.       — Наверное, я сойду с ума, когда очнусь, — усмехнулся невесело. — Но пробуждение в данном случае будет моим спасением.       Всё верно.       — Ты забудешь это, — ответил Кейн ровным голосом. — Всё, что тебе приснилось, я заберу с собой, если ты позволишь.       — А это обязательно? — сглотнул Чонгук.       Лучше бы ничего не помнить: много чего успело произойти за несколько месяцев на Маристеле. Было страшно. Было невыносимо одиноко. И порой всё, что хотелось — раствориться в воздухе, испариться и больше никогда ничего не чувствовать, чтобы не было больно.       Прошло, наверное, всего пару минут после того, как он забрался в криокапсулу. Но по ощущениям он прожил целую жизнь, и она, честно говоря, уже ни с чем не сравнится.       Пришелец улыбнулся и медленно вытянул руку.       — Если я не сделаю этого, то тебя будут преследовать кошмары.       — Это ведь всё не по-настоящему, — усмехнулся Чонгук. — Я сейчас торгуюсь сам с собой?       — Да, — в ту же секунду. — Прощай, Чонгук.       И прежде, чем он успел что-либо ответить, его лба коснулась прохладная ладонь.

🪐🪐🪐

      Он предполагал, что возвращение будет резким и болезненным, но на деле пробуждение прошло спокойно. Медленно Чонгук открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Реальности смешались. Какое-то время он не мог понять, что происходит. Зажав кнопку, расположенную справа от себя, стеклянная крышка капсулы открылась. Он тут же закашлялся. Лёгкие словно сжались.       С трудом перелез через стенку и добрался до скафандра. Повсюду на полу были лужи: иногда на Эрайне b идут проливные дожди, видимо, повреждённая обшивка корабля пропустила воду. Сделав глубокий вздох внутри костюма, Чонгук ещё некоторое время стоял посреди отсека и смотрел по сторонам. Нещадно болела голова, вынуждая его морщиться. Последнее воспоминание — как он ложился в криокапсулу в надежде, что его спасут. Сколько времени прошло с тех пор?       Как в тумане он выбрался из корабля и направился в сторону станции. В голове уже был план. Тело ещё слабое, фонари, прикреплённые к его шлему, освещали путь. В такой кромешной темноте ничего не разобрать, Чонгук передвигался осторожно и вечно оглядывался из-за ощущения, что за ним кто-то следит. Уже добравшись, он остановился и задрал голову к небу. В ответ на него смотрели холодные звёзды. Их блеск завораживал своей неприступностью и отдалённостью.       Поднялся шум. Чонгук перегрузил топливо на корабль и забрался внутрь. Замер всего на секунду — вспомнил о Райане. Нужно было забрать его тело с собой, чтобы передать родственникам и упокоить душу. Возвращаться рискованно, Чонгук выругался, а затем пристегнулся и запустил двигатели.       Его правое плечо нещадно болело, но он не придал этому значения. Все мысли были заняты другим.       Шанс только один. Либо хватит мощности взлететь, либо нет. Погодные условия как никогда кстати — располагали к полёту. Он должен оторваться от земли, по крайней мере, так заявляли инженеры перед вылетом на эту планету.       — Чёрта с два я ещё раз на это соглашусь.       Затрясло так, что оставалось только молиться. Чонгук зажмурился. А в следующее мгновение почувствовал, как ракета на огромной скорости взмывает вверх.