Планеты не виноваты

«Если космос располагает безграничным запасом времени, это не просто означает, что может произойти всё, что угодно. Это означает, что всё когда-нибудь действительно произойдет».

Эрленд Лу

      Всё изменилось.       Наконец он начал понимать, что происходит. Правила игры были озвучены: Чонгук должен был следовать воле принца, ежедневно выполняя свою работу. Он приучил себя рано просыпаться, через силу делал комплекс упражнений, чтобы хоть как-то поднять свою выносливость. От водорослей уже не тошнило — привык, зато по-прежнему ощущал дрожь в коленях, когда за ним приходили солдаты и сопровождали всю дорогу в ангар.       Дэйв и Чимин отныне воспринимались по-другому. В какой-то степени Чонгук презирал их: те по собственной воле начали помогать пришельцам, прикрываясь лживым оправданием, что на Маристеле людям будет лучше. Не будет. И гением не надо быть, чтобы понять это. Чонгук говорил только по делу, в основном молча выполнял свою работу и, незаметно для всех, наблюдал за тем, что происходило в соседних зонах, — там маристельские инженеры строили свои корабли, потому что не до конца доверяли людям. И правильно делали.       Принца он не видел несколько недель: тот был занят в лаборатории, поэтому не показывался на глаза, — наверное, так было даже лучше. Узнав, что долгое время ему внушали, словно он видит и слышит Тэхёна, пересекаться с пришельцем не было желания. Стало противно. Прикасался ведь, целовал, гладил… Даже от воспоминаний передёргивало.       Его план был предельно прост и до невозможности очевиден. Ему хотелось домой. Безумно хотелось. Старался делать всё что ему говорят и не привлекать лишнего внимания. Чонгук своими глазами видел, как ежедневно отправляются корабли на Землю. Вроде бы, ничего сложного: садись за штурвал и улетай, но никто его и близко не допустит к кораблю без сопровождения. Ни одно живое существо не имело таких полномочий, кроме одного, разумеется — того, кому все подчинялись.       Принц — единственный, кто мог помочь ему в задуманном. Потому совсем скоро Чонгуку пришлось поменять своё отношение к пришельцу.       Скрывать неприязнь и страх было невозможно, Чонгук это понимал, так что изображать дружелюбие даже не пытался. Обмануть — заведомо плохая идея, ведь пришелец, вроде как, умел залезать в голову. Всё, что оставалось — быть искренним, хотя бы немного… Принц должен ему помочь, он — последняя надежда на спасение. Если пришелец так неравнодушен к людям, как он утверждает, то может проявит сострадание к его жалкой душонке и позволит вернуться домой, чтобы умереть спокойно? Чонгуку очень хотелось в это верить. В конце концов, другого выбора у него не было. Если не попробует завоевать доверие принца, то точно не простит себя за слабость.       Он сам не осознавал, что от его былой личности остались лишь крупицы. Из-за ежедневного стресса и крутых изменений в образе жизни его характер претерпел большие изменения. Оно и не удивительно. Он был на совершенно незнакомой планете, видел непонятных существ, был вынужден есть странную пищу и в большей степени проводил время в одиночном отсеке. Поговорить было особо не с кем, обсудить происходящее — тем более, Юнги и Хосока он не видел недели три, даже за завтраком они не пересекались. То ли учёные были настолько заняты работой, то ли их местонахождение изменилось. Чонгука не оповещали ни о чём подобном. Чимин и Дэйв говорили исключительно о предстоящей вылазке на Землю. Чонгук слушал очень внимательно.       Корабли отправлялись на Землю часто. Даже слишком. Естественно, Чонгук надеялся, что в скором времени Чимин придёт к нему с предложением пилотировать один из летательных аппаратов. Однако командир не торопился поручать столь ответственную миссию. Чонгук был ещё слаб для полётов. И психически неустойчив, что немаловажно.       В команду пилотов ему не удалось попасть, как бы он ни старался. К нему относились как к чужаку, пускай он был таким же человеком, как и остальные пилоты корабля «Мирэ-2». Его сторонились, смотрели с презрением, непониманием и даже опасением. И, можно подумать, что причина в недавнем поведении Чонгука.       О том, как он сокрушался и кидался на солдат, наслышаны многие. Ему сломали кости, бросили в наказание на нижний уровень, в пещеры, он оскорбил Повелителя, но при этом до сих пор остался жив. Определенно, о Чонгуке гуляла дурная слава, которая опережала его самого. Одни считали его сумасшедшим, другие сочувствовали, а третьи с пренебрежением называли местной шлюхой принца. После того, как его лихорадило несколько часов в своём отсеке, сплетни быстро разлетелись среди механиков. Ещё никто из людей, пребывая на этой циане, да и на Маристеле в принципе, не вступал в контакт с пришельцем. По крайней мере, на добровольной основе. А Чонгук вступил. Как к нему прикажете относиться?       Удивительно, что не умер. Чонгук был бы не против.       Чувствовать себя чужим среди своих же — крайне неприятно. Ещё никогда ему не было настолько одиноко, как в последние месяцы. Поговорить, поделиться болью и страхами не с кем, он словно единственный выживший представитель своей расы. Изгой среди людей, чужеземец для местных. Да кому он вообще нужен? Такой поломанный, сломленный, несчастный и одичавший.       Тяжело держать себя в руках. Тяжело просыпаться и заставлять себя шевелиться. Смириться с новыми реалиями — практически невозможно, подстроиться под нынешние обстоятельства — невероятно сложно, но у него есть цель, а это значит, что есть силы двигаться дальше. Ему нужно вернуться домой. Нужно вернуться к Тэхёну и забыть всё как страшный сон.

🪐🪐🪐

      Это не предательство и не акт слабости. Чонгук внушал себе, что поступает правильно. Единственный выход — подобраться к принцу как можно ближе и убедить его отослать себя на Землю любым способом. Чонгук готов на всё: надо будет, вновь отправится в лабораторию, взглянет ужасу в глаза и, переборов рвотные рефлексы, выполнит всю чёрную работу. Да хоть в воды Маристелы погрузится, лишь бы вернуться на Родину.       Долго он думал, как осуществить задуманное. Получить внимание пришельца оказалось сложнее, чем он предполагал. В последние дни на циане творилась какая-то суматоха: люди в защитных костюмах шныряли туда-сюда по коридорам, «свежий» товар, доставленный прямиком с Земли, привозили в двойном объёме. Что-то определённо происходило, только вот что именно Чонгук даже не догадывался. Может поэтому он давно не видел Юнги и Хосока? Они были заняты чем-то важным.       — Мне нужно поговорить с вашим Повелителем, — Чонгук старался донести суть своего вопроса осторожно. Несколько раз он повторил одну и ту же фразу — сначала медленно, затем чётко и членораздельно.       Синий пришелец, кажется, ничего не понял. Чонгук тяжело вздохнул. Попробовал ещё раз. Солдаты ведь способны понять их речь, сам видел, как Чимин отдаёт приказ одному из синеголовых, почему тогда его охранник смотрит на него тупыми глазами?       После часа безуспешных попыток он всё же сдался и сел на пол.       «Не положено», — наверняка бы ответил пришелец, если бы умел разговаривать.       Раз добиться встречи от здоровяка не получится, Чонгук наконец встал и, тихо оповестив, что желает немного прогуляться, попытался проскользнуть к двери. Его тут же одарили недовольным взглядом. По спине пробежались мурашки. Чонгук быстро поднял руки, показывая, что всё понял, и отошёл как можно дальше. Снова оказаться на нижнем уровне ему не хотелось…       Он слышал, как за пределами его отсека ходят другие люди. Отдалённо он даже слышал их голоса, но разобрать слова не мог. Вскоре стало темно. Чонгук посмотрел в круглое окно: толща воды смотрела на него в ответ. Никаких рыб и других причудливых существ он не увидел; на Маристелу опустилась безликая ночь, все попрятались в свои убежища в надежде пережить несколько часов кромешной темноты.       Чонгук был прав: на циане действительно было неспокойно. Сидя на своей кровати, он мог только строить догадки. Эксперименты начали проводиться успешнее? Или всё дело было в приезде очень важного гостя? Чонгук ничего не понимал. Он продолжал гадать, вглядываясь в темноту. Всё казалось, что из водной пучины вылезет какой-нибудь монстр, ударится о толстое стекло и точно напугает его, заставив покрыться холодным потом.       Как иронично, что через некоторое мгновение перед ним возник пришелец.       Чонгук, как ни странно, не испугался. Даже не шелохнулся, лишь перевёл внимательный взгляд на принца и нервно сглотнул. На него по-прежнему смотрел Тэхён.       — Почему не спишь? — поинтересовался как-то отстранённо. Голос был уставшим, да и выглядел тот вымотанным.       Чонгук выпрямился в кровати. Следовало ухватиться за чужую заинтересованность, всё же принц исполнил его волю и явился.       — Не спится, — глупо усмехнулся.       Повисло молчание. На какую-то секунду Чонгук испугался, что пришелец сейчас уйдёт, оставив его одного, и он упустит возможность разузнать хоть какую-нибудь информацию. Однако маристелец медленно подошёл к нему и присел на край жёсткого матраса. Чонгук по какой-то причине принялся разглядывать его. Он выглядел в точности как его любимый человек, разговаривал его голосом и правда внушал мнимое доверие родным обликом. Это было жестоко с его стороны.       Он так соскучился по Тэхёну. По его смеху, по глазам, по тёплым объятиям перед сном. Будто пролетело несколько лет с момента их последней встречи. Жив ли он? Вспоминает ли о нём? Или начал новую жизнь? Сколько вообще времени Чонгук находится вдали от дома?       На душе стало тяжело. Чонгук физически ощутил, как сердце болезненно сжалось внутри него. Он приложил ладонь к груди и прикрыл глаза. Хотелось обо всём забыть.       — О чём ты думаешь? — озвученный вопрос разрезал идеальную тишину.       Чонгук не сдержал грустной улыбки.       — Зачем спрашиваешь, если можешь прочитать мысли?       — Интересно, — вот так просто ответил пришелец. Честно. — Вы, люди, часто скрываете правду и говорите совсем другое. Не то, что думаете.       Всё он знает про людей… Даже сейчас изучал, приглядывался, считывал эмоции, хотел что-то понять.       Чонгук медленно открыл глаза и перевёл на него взгляд.       — Не все любят слышать правду.       — Какой смысл лгать? — как маленький ребёнок, с любопытством, искренним интересом.       — Иногда она очень ранит. Для людей, знаешь, важны чувства. — Чонгук придвинулся к стене и запрокинул голову. — Легче соврать, чем сделать больно другому человеку.       Пришелец ничего не ответил. По его виду можно было сказать, что он о чём-то думал. Посвящать в свои раздумья Чонгука, естественно, никто не собирался.       Казалось бы — вот идеальная возможность сблизиться, они вдвоём, свет выключен, в коридоре наконец наступила тишина. Пришелец смотрел на него внимательно, безотрывно, анализировал сказанное, а Чонгук смотрел в потолок. Затем внезапно улыбнулся, от чего маристелец растерялся на мгновение.       — Зачем в тот раз ты меня соблазнил?       Может быть, Чонгук не осмелился бы задать такой вопрос ещё неделю назад, но теперь следовало играть в другую игру. Не будет рисковать — не получит желаемое.       Собрал всю волю в кулак и посмотрел в ответ, в кристально-синие глаза, что сверкали даже в темноте. А сам весь скукожился, поджал пальцы ног, потому что всё-таки боялся. Несмотря на озвученное, на своё внезапно смелое поведение, он не мог не испытывать страх при виде него. Ему виделся добрый Тэхён, но внешность была обманчива. Пришелец обладал такой силой и властью, что страшно было даже думать, на что он вообще способен.       — Я ведь мог умереть. — Ему не отвечали, поэтому пришлось продолжить говорить. Голос предательски задрожал. Не переходит ли он черту дозволенного?       Не издавая ни единого звука, принц наклонился к нему, приблизившись к лицу почти вплотную, и начал жадно разглядывать, как в человеческих глазах плещется страх и оцепенение. Губы едва заметно изогнулись в ухмылке. Он явно получал удовольствие от того, что Чонгук с трудом выдерживал его тяжёлый взгляд. В конце концов, ему пришлось опустить глаза.       — Зачем ты это делаешь? — продолжал осыпать вопросами в никуда. — Почему просто не избавишься от меня? — на этих словах окончательно затрясся и облизал пересохшие губы.       Зашевелил ногами, собираясь притянуть колени к груди, но его остановили. Прохладная ладонь легла на бедро. Чонгук непроизвольно дёрнулся. Нельзя подавать слабину, даже если страшно. Надо заинтересовать, и Чонгук из кожи вон вылезет, лишь бы всё получилось.       — Я уже говорил. Ты неплохой пилот, — ровным тоном в ответ.       — Но меня не допускают к полётам.       — Ты ещё не готов. — Чонгук это прекрасно знал, но сдаваться не собирался.       — Таких как я здесь десятки. — Будто искал оправдание, бегал взглядом по кровати, но всё равно наткнулся на длинные пальцы, что бережно поглаживали его. Надо же, он не сразу заметил, что их кожа соприкасается друг с другом. Подобное свойственно людям, но никак не синим чудовищам.       Чонгук зажмурился от прикосновения. Его трогал не Тэхён. К нему прикасалось другое существо, которое одним своим взглядом могло затуманить рассудок. Знаем, проходили. Один раз утонул в бездонных глазах, больше не допустит… Хотя бы не сейчас. Он не был готов — ни морально, ни физически, и так почти задыхался, заставляя себя собраться.       — Ты хочешь услышать, что ты особенный, но это неправда. — Надо же, как грубо. Чонгуку стало смешно от своих же слов. И на что он надеялся?       — Однако ты пришёл ко мне, потому что я захотел поговорить с тобой. Ты со всеми так себя ведёшь?       Не пересилит себя сейчас — пожалеет. С трудом он открыл глаза и сглотнул от нежелательной близости.       Пришелец всего на секунду растерялся. Сразу же отодвинулся и долго ничего не говорил. Чонгук мог с облегчением выдохнуть. Видит Бог, эти игры до добра не доведут. Но бросать начатое ни в коем случае нельзя.       — Что тебе от меня надо?       Чонгук сразу ожил, стоило принцу заговорить снова. Он был уверен, что на этом их встреча закончена. Синеглазый итак устал, а тут ещё он со своими глупыми вопросами.       — Ты хотел лучше понять людей, — не прерывая зрительного контакта, Чонгук осторожно встал с кровати и сделал шаг навстречу. — Помоги мне, и я помогу тебе.       Насколько стало для него неожиданностью увидеть на чужом ровном лице искреннее удивление. Затем последовала усмешка. Чонгук чувствовал себя глупо. Ему совершенно было нечего предложить, за исключением себя.       — Вы и правда глупый народ, — всё, что сказал пришелец, после чего исчез из поля зрения.       Чонгук так и остался стоять на прежнем месте, пребывая в смешанных чувствах. Над ним только что посмеялись? Он и правда выглядел жалко, даже ничтожно, но разве у него был выбор?       Он уже потерял себя как личность. Хуже себе не сделает.       По крайней мере, ему так кажется.

🪐🪐🪐

      Иногда он ловил себя на мысли, что Маристела — удивительная планета. Сколько же форм жизни на ней существовало? Каждая увиденная рыбина заставляла приоткрыть рот от удивления; каждый раз, наблюдая за подводным миром за окном, Чонгук изумлялся как маленький ребёнок. Нередко мимо проплывали просто гигантские существа, напоминающие то ли касаток, то ли китов. Их размер, величественный окрас и большие, но безумно добрые и умные глаза вызывали восторг. Чонгук мог часами проводить за наблюдениями, иногда ужасаясь, но чаще удивляясь от красоты. В подводном мире не было никаких правил: маристельцы часто плавали среди косяков разноцветных рыб. Наверняка они добывали себе пищу под водой (те же водоросли), развлекались с дружелюбными дорианнами и в целом большую часть своей жизни проводили возле коралловых рифов.       Целый мир, неизведанный, оттого и прекрасный, прятался совсем рядом. Чонгук любил свой дом и скучал по зелёным деревьям и синим озёрам, но правда была таковой, что настоящую Землю он не застал. Знал лишь по рассказам, как раньше на их планете было хорошо, однако сам никогда не гулял по девственно-чистым лесам.       Маристела была совсем другой. Её жители любили свой дом, оберегали его и делали всё возможное, чтобы поддерживать планету в первозданном виде. Несомненно, постройку циан приняли далеко не все жители. Развитие требовало изменений, новых технологичных решений, жертв во благо. Какое дело пришельцам до другой расы? Они не хотят спасать человеческий вид, им плевать на дальнейшую судьбу Земли. Всё, что им надо — использовать людей для своих целей, а позже избавиться от них.       На планету-океан уже опустилась ночь. Чонгук сидел в своём отсеке, пользуясь личным временем, и гипнотизировал сине-белый лист. В одной из лабораторий ему удалось найти что-то наподобие бумаги и ручки. Долго не думал — сунул в карман и пошёл дальше, пока солдаты его не заметили. Так отвык от подобных предметов, что некоторое время щупал украденное, вспоминая, как этим вообще пользоваться.       Рассказать хотелось о многом. И целого листа не хватит, чтобы преобразовать все свои мысли и чувства в слова. Как можно было выразить то, что в нём бушевало? Столько всего крутилось в голове и одновременно — там было совершенно пусто. Чонгук не знал, с чего начать. Не знал, получится ли осуществить задуманное, но попробовать определённо стоило. Сначала хотел отыскать какой-нибудь цифровой носитель, чтобы записать либо видео-послание, либо свой голос, но подумал, что старым способом в виде письма будет надёжнее.       Руки дрожали, он кусал губы, чтобы сдержать поток эмоций. Постепенно облекая израненные чувства в предложения, Чонгук чувствовал каплю облегчения. В нём снова поселилась надежда, что всё можно исправить. Что ещё не поздно, он обязательно что-нибудь придумает и разберётся, лишь бы дома его ждали, лишь бы верили в его возвращение…       Даже если письмо не найдёт своего адресата, одна мысль о том, что Тэхён где-то там, на Земле, по-прежнему скучает и любит, дарила ему силы. Как он вообще мог сдаться? Нет уж, всеми правдами и неправдами от сюда нужно было бежать. Но для начала — предупредить, что он скоро будет дома.       Уговаривать пришлось недолго: Чонгук всунул одному из пилотов свёрнутую бумажку и попросил найти и передать её Ким Сокджину. Сокджин не последний человек, работающий на правительство, найти его будет намного проще, чем самого Тэхёна. Всего на секунду пилот замешкался, хотел уже развести руками, сказав разочаровывающее «Не положено», но в последний момент оглянулся по сторонам и, поджав губы, незаметно убрал письмо под одежду. Взглядом Чонгук выразил огромную благодарность. Все знали, что на циане Чонгук оказался не по своей воле.       — Надеюсь, меня не пустят на корм для рыб из-за этой выходки, — невесело выдал пилот.       «Вряд ли тебя ждёт другая участь», — хотелось сказать в ответ, но Чонгук сдержался.