Планеты не виноваты

«Когда где-то в Галактике рождаются и гибнут звёзды, когда гигантские взрывы раскидывают на миллиарды километров материю, то всё это происходит в абсолютной тишине. Очень страшно беззвучие космических просторов…»

Виктор Конецкий

      Это было похоже на затянувшийся сон.       Или на кошмар, который всё никак не отпускал. Закончится ли он когда-нибудь? Или Чонгук так и будет блуждать по незнакомым местам, боясь каждого шороха и надеясь найти выход из бесконечного лабиринта?       Съесть те тошнотворные водоросли всё же пришлось. И порошки — тоже. Воротить не перестало, зато он больше не напоминал безжизненную куклу со сдутыми мешками вместо рук. Спал он плохо: просыпался каждые полчаса и раскрывал рот, испуганно вбирая побольше воздуха. Казалось, что дышать нечем и он вот-вот задохнётся. Фантомная боль растекалась по всему телу, обездвиживая конечности на подсознательном уровне. А потом наступила темнота. Он вырубился, как и вчера, и больше ничего не чувствовал, за исключением неконтролируемого страха и тоски.       Тоски по дому.       Проснувшись, Чонгук долго лежал. Вставать не то чтобы не хотелось — он не видел смысла этого делать. Какая у него цель? Прожить ещё один день, а ради чего? Единственный друг не мог выкроить время на встречу, а тот, кто был ближе всех, стал совсем чужим. Тэхён так и не соизволил прийти к нему. Какие у него могли быть дела, когда весь привычный мир перевернулся с ног на голову?       То, что он вчера сказал, до сих пор вселяло ужас. Тэхён говорил серьёзно и… равнодушно, — это и пугало больше всего.       Чонгук понял: всё, что было до, больше не имело значения. Его жизнь, как и у всех землян в принципе, раскололась на две части. Не было больше дома, не было сострадания и времени на оплакивание прошлого. Их выбросило в новую реальность, как рыб на сушу, и единственное, что их должно было волновать — выживание. Погрустить об утраченном ещё успеется.       С такими мыслями Чонгук переодевался в одежду, которую ему принесли. Штаны из лёгкой ткани, кофта с длинными рукавами и тапочки на толстой подошве не внушали доверия. На запястье по-прежнему находился браслет с номером, — снимать его показалось лишним. Наверное, благодаря таким браслетам вёлся подсчёт… людей? Или это была замена имён, что больше походило на правду.       За ним пришли два солдата (судя по их форме). Тэхён советовал не задавать вопросы, он и не пытался. Вряд ли пришельцы его поймут, с ещё меньшее вероятностью — удовлетворят любопытство. Если вчера он был растерян и напуган, то сегодня попытался взять себя в руки и натянул маску спокойствия. Оставалось притворяться, скрывая дрожь в руках, выбора ведь больше не было.       Конечно, он чувствовал себя беззащитно, тем более рядом с пугающими существами, о которых он по-прежнему ничего не знал. Разве он не был обречён на верную смерть? Первым делом, как только он попал сюда, его должны были проинформировать об окружающей обстановке, о местных жителях, о правилах, которые следует соблюдать. Видимо, нянчиться с ним некому, — единственное разумное объяснение происходящему.       Кем он был? Обычным астронавтом. Человеком. И помочь он вряд ли чем-то мог.       На лицо нацепили кислородную маску, чтобы он мог нормально передвигаться по территории. Он шёл молча, то и дело озираясь по сторонам, чтобы осмотреться. Было бы глупо не воспользоваться возможностью изучить место пребывания. Вчера ему показалось, что, помимо него, больше никого нет. Мнение было ошибочным. По пути в главный корпус он увидел целые группы людей. Женщины находились отдельно от мужчин. Что бросилось в глаза в первую очередь, так это то, что стариков и детей среди них не было. Все женщины молодые, мужчины — крепкие и здоровые, не старше тридцати пяти лет. Все они смотрели на него через панорамные толстые стёкла взглядом, от которого по коже бежали мурашки. Кто-то беспрерывно плакал, некоторые били кулаками по стеклу и кричали, — расслышать их было невозможно из-за звукоизоляции, а другие вовсе не шевелились и обречённо смотрели в одну точку, словно смирились с приближающейся смертью.       Чем дальше они шли, тем становилось страшнее. Желудок нещадно крутило. В дальних отсеках, таких же прозрачных, по всему периметру в ряд стояли открытые капсулы, похожие на обычные кровати только при первом взгляде. Они были пустыми. Штук тридцать, не меньше. Пройдя ещё несколько метров, Чонгук непроизвольно дёрнулся, увидев уже закрытые капсулы. Внутри них находились люди. Спали они или были без сознания — непонятно. В одинаковой одежде, как в инкубаторе, словно куклы, ожидающие, пока их возьмут в руки и начнут играть.       Всё это вызывало дикий ужас. Он старался не подавать вида и не вертеть головой, но контролировать себя было сложно. Картина перед глазами начала размываться. Он плохо понимал, что происходит. Всё это не было похоже на то, о чём говорил Тэхён. С каждой минутой становилось страшнее, Чонгук даже боялся думать о том, как будут развиваться дальнейшие события.       Чётко он понял одно: ни о какой помощи здесь речи не идёт. Люди не нашли подходящую для жизни планету и уж тем более не переселялись на неё по своей воле. Что тогда? Их вывезли насильно, а теперь над ними ставят опыты? И какого чёрта Тэхён солгал? Неужели ему промыли мозги…       За своими мыслями Чонгук не поспевал. Голова взрывалась от различных догадок. Перебирая ногами на автомате, он смотрел в спины пришельцев, которые были намного крупнее и сильнее его, и гадал, куда же его ведут. Если его не убьют в скором времени и ему чудом удастся выжить, он будет сильно удивлён. Думать о гибели получалось само собой. А что ему ещё оставалось? Никто не готовил его ни к чему подобному, не объяснял, что делать при контакте с другой расой. Явно не улыбаться и делать вид, что всё под контролем. Ведь это наглая ложь.       Исходя из того, что они шли минут пятнадцать, не меньше, территория корабля (?) была внушительных размеров. Либо же они и правда находились на космическом корабле, либо на специально построенной закрытой площадке, обшитой прочным материалом, — простой металл вряд ли бы выдержал такое давление. О Маристеле он ни разу не слышал. Если они действительно были на планете вне Солнечной системы, то у неё должна была быть своя звезда. Ничего общего с Солнцем она, скорее всего, не имела. И тут возникло два предположения: первое — Маристела была настолько удалена от своей звезды, что свет до неё толком не доходил (но в таком случае вся поверхность планеты была бы покрыта толстой коркой льда), и второе — то, где они находились, было расположено на приличной глубине. Если верить словам Тэхёна, кусочек суши здесь всё же имелся. А вот где искать твёрдую поверхность, он, конечно же, не сказал.       Все эти бесконечные прозрачные коридоры, отсеки с людьми, которых загнали туда как скот, инопланетные существа, глазеющие на него как на диковинку, пугали до такой степени, что тряслись поджилки. Сохранять бесстрастное выражение лица приравнивалось к невозможному, Чонгук поправил маску и заставил себя успокоиться. Нужно было взять себя в руки и перестать показывать страх. Да, было страшно до невозможности, но смерть — не то, чего стоило боятся в конкретном случае. Больше волновало другое: что будет с человеческим видом?       Его привели к некому Юнги, представившемуся как доктор Мин. Выглядел он как обычный человек, и это обрадовало. Чонгук выдохнул. Кроме Тэхёна, он больше ни с кем не разговаривал. Обычным людям это сложно понять: когда проводишь много времени в открытом космосе, безжизненном и пугающем своей чернотой, чувствуешь себя самым одиноким человеком во Вселенной, так что видеть кого-то спустя долгие часы одинокого блуждания в космосе — настоящее облегчение.       Стало чуточку спокойнее. Хотя бы он не был здесь один.       Юнги отвёл его в лабораторию, предварительно выдав униформу, и познакомил со своим напарником — Чон Хосоком. Оба были с Земли. Корейцы. Простое совпадение или нет? Как попали на другую планету, не сказали, как и то, чем конкретно они занимаются. Чонгук и не ожидал, что ему поведают обо всех делах, — за распространение подобной информации их могли лишить не только работы, но и жизни.       — Слышал, тебя нашли на Эрайне b, — сказал Юнги, пока они шли по коридору уже без сопровождения иноземных солдат. — Кого ты увидел, когда очнулся? — Он остановился, взглянул на него и сглотнул, пока ожидал ответа.       Выглядел Юнги серьёзным. Было совсем не до шуток. Чонгук напрягся всем телом. Почему его спросили именно об этом? Или это стандартный вопрос для всех новеньких?       — Своего мужа, — ответил он неуверенно, будто сам не до конца верил своим словам.       Юнги поджал губы. Дальше они шли молча.       Чонгук старался не думать о том, что произошло с Тэхёном. Он изменился. Хотелось верить, что под влиянием экстремальных условий, а не по вине пришельцев.       В лаборатории они пробыли совсем немного. Юнги и Хосок были заняты работой. Чонгук стоял в стороне и наблюдал издалека, как они проверяют неизвестную жидкость в пробирках. Для чего его привели? Он не был учёным или биохимиком, и то, что он видел, ни о чём ему не говорило. По какой причине его впустили в лабораторию? Разве вход посторонним туда не запрещён?       — Что это? — не выдержал Чонгук, указав на стол, заставленный колбами и разным оборудованием.       — То, что спасёт некоторую часть населения Земли, — спокойно ответил Хосок.       — Некоторую? — У него задрожал голос.       — Да, — кивнул тот. — Большая часть не сможет приспособиться к водной среде Маристелы.       Чонгук нахмурился.       — Зачем приспосабливаться к ней?       Юнги, услышав его вопрос, хмыкнул, будто он сказал что-то глупое.       — А как ты здесь жить собрался? Бункеров на всех не хватит, тем более их срок службы составляет примерно пятьдесят лет. Чтобы человеческий род продолжался и дальше, нужно думать о будущем уже сейчас.       — Вы думаете, люди смогут жить под водой? — осторожно поинтересовался Чонгук, пускай от своих же слов хотелось рассмеяться.       — Мы как раз работаем над этим. — Хосок снял перчатки и повернулся к нему. Вид у него был уставшим, словно он не спал несколько суток. Или даже недель. — Видишь ли, воздух, которым сейчас мы дышим, имеет свои недостатки…       — Какие же? — перебил Чонгук.       Хосок шумно вздохнул.       — Им спокойно могут дышать маристельцы, но не мы. Наш организм не умеет усваивать растворённый в воде кислород, поэтому со временем начинается интоксикация. У всех она протекает по-разному. В основном это расстройство желудка: боль в животе, диарея, тошнота и рвота. Или кожные симптомы: покалывание в губах, волдыри и сыпь, а так же лихорадка, головная боль… — перечислял он, загибая пальцы. Чонгук невольно задержал дыхание, Хосоку показалось это забавным, поэтому он усмехнулся. — На тебе сейчас маска, умеющая вырабатывать кислород, так что можешь дышать спокойно. Я говорил о фильтрах воздуха, установленных на каждом шагу.       — Если от них столько вреда, зачем они нужны?       Юнги тоже закончил со своей работой и подошёл к ним, присоединившись к разговору.       — Ну почему только вред? Благодаря им ты можешь дышать какое-то время. Маски хватает на три-четыре часа, делать её на долгосрочную перспективу мы пока ещё не научились, а таскать с собой повсюду тяжеленный баллон — такой себе вариант.       — Да, — согласился Хосок. Несмотря на напряжённую атмосферу вокруг, они вели себя довольно расслабленно. Кажется, не только Чонгук был рад с кем-нибудь нормально поговорить. — Уже видел гигантские водоросли?       Чонгук кивнул.       — Это цианобактерии. Если учился в школе, то должен знать, что они способны к фотосинтезу, сопровождающемуся выделением кислорода. Они похожи на наши сине-зелёные водоросли. Обладают полноценным фотосинтетическим аппаратом, характерным для кислородвыделяющих фотосинтетиков.       — Цианобактерии, по общепринятой версии, явились «творцами» современной кислородсодержащей атмосферы на Земле, что привело к «кислородной катастрофе» — глобальному изменению состава атмосферы Земли, произошедшему в самом начале протерозоя, которое привело к последующей перестройке биосферы, — дополнил Юнги. — Являясь значительной составляющей океанического планктона, цианобактерии стоят в начале большей части пищевых цепей и производят значительную часть кислорода. Маристела — это как большой океан, так что водорослей разного вида здесь огромное количество. Одни пригодны для употребления как обычная пища, другие — фильтруют воду. А ещё они могут накапливать углерод. В общем, водоросли выполняют одну из самых главных функций здесь. Не будь их так много, мы бы не смогли находиться здесь, поскольку вода обогащена кислородом. Маристельцы научились фильтровать её, чтобы мы, люди, могли дышать, но проблему это не решило.       На лице Чонгука всё было написано: он не до конца понимал, о чём говорили Юнги и Хосок, но общую суть всё же сумел уловить.       — Почему?       — Цианобактерии являются токсичными для зоопланктона, поэтому при массовом цветении вызывают гибель многих его представителей. К счастью, нынешние водоросли цветут раз в десять лет. Не все они ядовиты, конечно же, однако после каждого такого цветения погибает почти три процента населения. Если так продолжится дальше, планета значительно опустеет.       Кажется, Чонгук потихоньку начинал понимать, что происходило. Судя по внешнему виду (он разглядел наличие жабр у пришельцев, пока те его вели), привычная среда обитания маристельцев — вода. Оно неудивительно, ведь почти вся планета ей покрыта. Тогда зачем им люди? Если их дом и так страдает, к чему помогать другим? Даже если человек сможет приспособиться к агрессивной для него среде, пользы от него будет мало.       Чонгук перевёл взгляд на герметичный контейнер, наполненный какой-то жидкостью.       — Каким образом это поможет?       Юнги переглянулся с Хосоком.       — Мы и так сказали тебе больше, чем нужно было. Незачем забивать голову лишним. У нас своя работа, у тебя — своя.       Его быстро вывели из лаборатории. Хосок остался, а Юнги, кивнув пришельцу, ожидавшему их возле двери, попросил пойти с ним. Для чего его ввели в курс дела? Но главное — почему он находился не с остальными людьми?       Вопросов становилось всё больше. Юнги проводил его до конца коридора и пожелал удачи. На прощание бросил: «Был рад познакомиться… и поговорить. Об остальном расскажет тебе Дэйв». Чонгук не успел спросить, почему Тэхён назвал Юнги наставником. Он им не являлся. Его цель была простой: объяснить, что происходит, и при этом не напугать. Неизвестно почему, но сложилось впечатление, что Юнги — тот, кому Тэхён доверял. В следующий раз нужно будет обязательно спросить, какую роль играл Тэхён и почему в его подчинении находились другие люди.       Его встретил Дэйв. Голубоглазый мужчина, светловолосый, в военной форме. На вид сорок-сорок пять лет. Представился главнокомандующим левого флота. Чонгук осмотрелся и понял, что окружающее напоминало ему ангар. Территория была настолько огромной, что глаза разбегались в разные стороны; передвигаться приходилось на транспорте, чем-то похожим на электромобиль. Столько космической техники в одном месте он ещё не видел. Вокруг в основном находились пришельцы; каждый занимался своим делом, работа шла полным ходом. Из-за шума было плохо слышно друг друга, поэтому Дэйву приходилось чуть ли не кричать.       — Пойдём!       До нужного сектора их довезли. Чонгук, пребывая в смешанных чувствах, шёл следом за Дэйвом. Мысли о Тэхёне всё не давали покоя. Когда он наконец поднял голову, то увидел огромный космический корабль в центре, рядом — корабли поменьше. Несколько десятков людей (именно — людей!) занимались одним — реконструкцией повреждённой обшивки. Корабль имел вытянутую форму в виде капсулы — на Земле такие точно не собирали. Его знатно потрепало, он больше напоминал груду металлолома, чем летательный аппарат.       Было чёткое ощущение того, что он попал на съёмки фильма. Корабли казались нарисованными, ненастоящими, словно внутри ничего не было, а снаружи — это всего лишь красивая картинка, — дешёвый трюк, созданный с помощью компьютерной графики, чтобы впечатлить зрителя.       Но чем больше он там находился, тем больше понимал: то, что он видел, это не обман. Всё вокруг было настоящим.       — С этого момента ты — часть нашей команды, — сообщил Дэйв с улыбкой. — И ты, я надеюсь, спасёшь немало землян.       Спасёт?       От чего?       Если их ещё и было можно спасти, то единственный вариант — покинуть Маристелу. И сделать это нужно было как можно скорее.