Наследники Земли

Во время службы в Афганистане, Беллами как-то раз пересекся к отрядом Дельты. Они прочесывали район, и Беллами с сослуживцами оказались рядом, так что их прикрепили к отряду, «побыть на подхвате». Во время ночной вахты, один из дельтовцев принялся рассказывать им полковую байку о трех парнях, что как-то раз во время увольнительной завалились в деревню неподалеку от базы и устроили там такое, что впоследствии командование пыталось скрыть это до последнего. Эти уроды перестреляли целую семью, кроме старшей дочери, которая поначалу приглянулась одному из тройки. Бедняжка пошла по рукам, а потом та троица просто сожгла ее вместе с остальными телами и домом. К утру, когда кипящая кровь утихла, они поняли, что не то что бы тщательно замели следы, а уж свидетелей и так набралась целая куча. Родственники и соседи пришли требовать кровной мести. Им было плевать на то, сколько на базе было солдат и техники, а уж об и без того шаткой лояльности американскому контингенту все забыли и подавно — обещали собрать еще больше боевиков и сравнять там все с землей. Вряд ли бы они и впрямь когда-либо решились на такое, но внимание к себе привлечь смогли, а потом сержант, в чьем отделение была та троица, наконец, пришел с повинной. Он настолько боялся, что к полной ответственности привлекут и его, что после рапорта руководству говорил об этом вообще всем, кто готов был слушать, в том числе прессе. Всех троих отдали под трибунал, а тот дельтовец за свой рассказ не раз отмечал, что лично присутствовал на нем. Беллами знал, что тот врет, наверняка сам пересказывал то, что ему рассказал настоящий свидетель тех событий, но в одном ему нельзя было отказать — краснобай из мужика был такой же хороший, как и стрелок. С той ночи Беллами становилось не по себе от одной мысли о том, что он каким-то образом сам попадет под трибунал. Помещение, в котором он находился, живо напомнило ему о том дельтовце и его рассказе: просторный зал для слушаний, залитый светом из высоких окон. Подсудимый уже здесь, судья, прокурор и присяжные тоже. Осталось только дождаться остальную аудиторию. Он бросил взгляд на длинный стол, за которым в ряд сидели пять человек. Среди них были Пайк и Брин, и только они смотрели на него с искренним дружелюбием. Что до остальных… что ж, пока Беллами знал лишь их имена, и понятия не имел, что у них на уме. Раньше ему казалось, что он достаточно проницателен. На войне, к концу командировки, он мог безошибочно понять, кого из встреченных местных следует опасаться, а кого нет. Но, побывав на Ковчеге, он понял, что уметь распознать угрозу — это не то же самое, что быть проницательным. Беллами видел слабость Атома, но не заметил за ней его управленческих навыков. Видел гнилое нутро Мерфи, но недооценил его хитрость и умение выживать. Чувствовал, что Шарлотта травмирована, а вот скрывавшееся за замкнутостью безумие распознать не смог. Беллами прошелся вдоль зала, положил ладони на пояс и уставился в окно, слегка жмурясь от света. Да, сейчас бы ему пригодилась помощь. Кларк… она бы точно знала, что делать. — Беллами, ты готов? Он повернулся на голос. Мужчина, сидевший по центру, выжидающе смотрел на него. Маркус Кейн — так он представился. Он выглядел уставшим, но в меру расслабленным. Его щеки покрывала щетина, черная шевелюра с проседью слегка растрепана. Кейн был главным, но словно бы старался не казаться таким. — Беллами, — уже настойчивее повторил он. Ах да, интервью. Беллами вспомнил, как Атом пытался провернуть с ними то же самое. Тогда он приврал о половине из того, о чем рассказывал, где-то преуменьшив, о чем-то умолчав. Кларк и Октавия поступили так же. Сейчас он не видел смысла проходить через все это еще раз. Сегодня вопросы задавать будет он. — Как? — медленно произнес Беллами, указав ладонью на стену и высокий потолок.  — С трудом, — грустно улыбнувшись, ответил Кейн и сразу после этого посмотрел на свои ладони, — не без потерь. И, конечно, понадобилось очень много времени. Когда мы поняли, как много сделали, то даже название решили поменять. — Я пешком прошел четыре штата, но ничего подобного не видел. Нигде. Никому этого не удалось, — он резко пожал плечами и развел руками. — Черт, даже нам, хотя стены у нас были, их и строить-то не пришлось! Простите, — сказал он уже тише. — Просто я смотрю на все это и понять не могу, что я делал не так. — Ты был их лидером, верно? — спросила сидевшая справа от Кейна Кейли Картвиг, до этого представившаяся, как мэр города. Она задала вопрос самым деликатным тоном, но Беллами все равно понял ее намек, не удержался и поморщился. — Я им и остаюсь, — твердо ответил он. — Может, дело именно в том, что ваши стены уже стояли? — подала голос Кара Купер, сидевшая у самого края стола и постоянно поглядывающая на висевшие на стене часы. — Не уверен… — Беллами прочистил горло, заодно дав себе паузу, чтобы не нагрубить в ответ. — Не уверен, что правильно вас понял. — Совместный труд сплотил нас, — с гордостью произнес Кейн, сомкнув пальцы в замок, — и вдохновил на новые свершения. Это привлекло других людей, среди них было много хороших, достойных. И вы, судя по тому, что рассказал мне о вас Чарльз, как раз такие. Вижу, тебя что-то гложет, Беллами, — он слегка наклонился вперед. — Сейчас самое время выговориться. Но, что бы там ни было, здесь ты и каждый из вас сможет получить второй шанс. Ты сможешь своими глазами оценить наши успехи, и научиться на чужом опыте. Такую базу не стоит недооценивать. И когда ты и твои люди вольются в нашу общину — понимание того, «как», придет само собой. Я искренне в это верю. — И тебе больше не придется нести на себе столько забот, — вставила Кейли, снисходительно улыбаясь. — Все, что тебе нужно решить для себя прямо сейчас — готов ли ты остаться, и готов ли усердно работать. — А может дело в том, что на эти стены никогда не набрасывались полсотни озверевших фанатиков с тесаками? — пропустив мимо ушей тираду Кейна и Кейли, спросил он у Кары, гневно взглянув на нее. — Такое испытание на прочность им проходить не доводилось? Кара отвела взгляд и качнула головой. — Ну, если бы такие идиоты нашлись и смогли бы перелезть за стену, то мы бы их перестреляли, — не поведясь на его обвинительный тон беззаботно ответила она. — Эх, а ведь такой здоровяк… Об твою челюсть можно орехи колоть. Ты точно хочешь испоганить мне первое впечатление и начать плакаться? — Кара! — осадил ее Пайк. — Тебя там не было. Не смей говорить с парнем в таком тоне. — При всем уважении, сэр, мне не нужна ваша защита, — Беллами взмахнул рукой. — Я просто смотрю на все это, и до сих пор глазам не верю. — Нет никакого подвоха, сынок, — покачал головой Пайк, — верь мне. Освоившись, ты поймешь, как все устроено, а твой бесценный опыт поможет сделать все только лучше. Мы не допустим, чтобы эта трагедия повторилась. — Трагедия, — глухо повторил за ним Беллами, уставившись под ноги. — Ну да. На пару секунд повисла тяжелая тишина. Кейли Картвиг перелистнула страницу своего журнала, щелкнула ручкой и поправила очки-половинки, коснувшись пальцем переносицы. — Может, мы вернемся к протоколу? — прочистив горло, предложила она. — Нет, Кейли, — Кейн поднял ладонь, останавливая ее, — так у нас ничего не выйдет. — Дело в твоей сестре, — сказал Пайк и многозначительно посмотрел на остальных. Беллами бросил на него короткий, удивленный взгляд, после чего спешно отвернулся, снова принявшись с уже напускным любопытством разглядывать просторный зал заседаний. Пайк сдержал слово. Он дал им три дня на поиски Октавии. Три дня Беллами без устали прочесывал вновь становившиеся вязкими из-за растаявшего снега болота, пусть даже найденный у столовой след он упустил уже через сотню метров. Три ночи они провели, ютясь в единственном уцелевшем здании душевой, надеясь, что вот-вот услышат рев моторов, возвещающий о возвращении группы Кларк. Все тщетно. Беллами готов был прочесать каждый метр штата, чтобы найти сестру, но остальные… они уже верили, что остались последними из жителей Ковчега. Усталость вытеснила из них последние крохи надежды. Даже Миллер, клявшийся, что так или иначе они смогут найти всех, кого потеряли, к концу третьего дня почти беспрестанно смотрел на пригнанный во двор армейский грузовик. Потому, на утро четвертого дня поисков, когда Пайк сочувственно положил Беллами руку на плечо, он не дал ему начать тот разговор. Уговор есть уговор. Ответственность за оставшихся все еще лежала на нем, и потому Беллами просто позвал их, велев следовать за Пайком, пытаясь при этом скрыть колебание в голосе. Позднее, когда между ними и брошенным Ковчегом ширилась пропасть преодоленных миль дороги, Беллами зарылся в себя так глубоко, как только мог. Попытка Пайка сковырнуть эту наращенную в дороге скорлупу его совсем не обрадовала. — Жаль, что нам не удалось ее найти, — подала голос Брин. Когда они только собрались здесь, все вместе, под крышей городской ратуши, от Беллами не ускользнул тот факт, что Брин на этом собрании в основном занималась тем, что поддакивала Пайку. Вдвоем они представляли собой одну позицию, которая, должно быть, выступала в противовес двум женщинам, сидевшим с противоположного края. Брин и Пайку явно не требовалось от Беллами то, что Кейн назвал интервью — он все им доказал за неделю, проведенную вместе. Кейли и Кара, напротив, смотрели на него с подозрением. Что до самого Кейна… Беллами понятия не имел, что у того на уме. Может, этот уставший мужчина был просто живыми весами для остальной четверки, а может и чем-то большим. Беллами не знал, какой вариант устроил бы его больше. — Сейчас меня волнует не это, — отмахнулся Беллами. Он, наконец, перестал мерить шагами зал и посмотрел на них. — Кажется, вы не понимаете. Я здесь не останусь. — Нет? — Кейн удивленно приподнял брови, затем вопросительно посмотрел на Пайка, но тот не обратил на это внимания. — У вас плохо выходит делать тонкие намеки, Кейли… — Мисс Картвиг, — поправила его она. — Мисс Картвиг, — он кивнул. — Так что я вас понял. Вам тут не нужен еще один человек, принимающий решения. Видит Бог, мне это тоже не нужно, но там, за дверью, все еще мои люди, за которых я несу ответственность. Так что сейчас для меня главное — это убедиться, что вы именно те, за кого себя выдаете, и что мои люди будут здесь в безопасности. Как только я буду в этом уверен — я отправлюсь на поиски сестры. — Но я вовсе не пыталась тебя унизить, мальчик, — Кейли кисло улыбнулась, разведя руками. — Если дело в этом… — Кейли, — Кейн остановил ее, — дело не в этом, успокойся. Конечно же, ты волен поступать, как знаешь, — вновь обратился он к Беллами, а затем вздохнул. — И все-таки, если бы остался, со временем мы нашли бы способ тебе помочь. Поверь, многим здесь понадобилось совсем немного времени, чтобы освоиться и стать полноправными гражданами Аркадии, а своим мы всегда готовы протянуть руку помощи. — У меня нет столько времени! — крикнул Беллами, отмахнувшись от него. — Безусловно, это не простой выбор, — вздохнув, произнес Кейн. — Не уверен, как бы сам поступил в подобной ситуации. Как я уже сказал — ты волен уйти в любой момент, но прямо сейчас, ради твоих людей, прошу тебя, сядь. Заворчав, Беллами неохотно сел на одно из сидений в первом ряду. Жутковатое ощущение присутствия на трибунале понемногу отпустило его. Теперь он чувствовал себя скорее нашкодившим школьником, представшим перед дисциплинарной комиссией. — Итак, — Кейн взял ручку, лежавшую рядом с раскрытым журналом, — Чарльз сказал, что ты служил в армии. Пожалуй, с этого и начнем…

***

— Зажмурьтесь, — предупредил первый голос. — Только без глупостей, ладно? — добавил второй. Шершавая ткань скользнула по шее и лицу Кларк. Через секунду она пожалела, что не послушалась — дневной свет ударил в нее так, словно она посмотрела прямо на солнце. Сомкнув веки, она начала видеть красные пульсирующие круги. Кларк протяжно выдохнула, постаравшись избавиться от скопившейся в ноздрях пыли, и тут же закашлялась. Проведя столько времени с мешком на голове, она уж и забыла, какого это — дышать полной грудью. Рядом ойкнула и громко чихнула Харпер. Кларк дернула руками в попытке протереть глаза, но путы на онемевших запястьях никуда не исчезли. — Сейчас, — услышала она незнакомый голос совсем рядом. — Повернитесь, обе. Она послушно переставила ноги. Что-то щелкнуло, послышалось шуршание. Освобожденные руки плетьми упали по швам. Кларк потерла запястья, затем веки и, щурясь и моргая, понемногу начинала привыкать к свету. Они находились в просторной комнате со светло-зелеными обоями. Вдоль стен на небольшом расстоянии друг от друга выстроились в ряд одинаковые койки, укрытые белыми простынями. У окна стоял стол с железной столешницей, напоминавшей хирургическую каталку, но служивший, похоже, для обычного приема пищи. Впрочем, прямо сейчас на столе ничего не было — ни инструментов, ни столовых приборов, ни еды. Имей Кларк под рукой хотя бы деревянную ложку, она почувствовала бы себя гораздо спокойнее. Судя по пейзажу за окном, они были на втором этаже. Самые обычные пластиковые окна не выглядели надежной преградой — достаточно будет повернуть ручку и выпрыгнуть, если в том возникнет нужда. Привыкнув к свету, Кларк как следует разглядела освободивших ее людей. Их было двое — лысый чернокожий мужчина, чья густая щетина начинала оформляться в бородку, и парень ее возраста с пшеничной копной, спадающей до плеч. Он был совсем белесым, даже зрачки казались какими-то тусклыми. Под расстегнутой на груди рубашкой красовался большой серебряный крестик. Обоих охранников Кларк видела впервые, их не было среди тех, кто повязал ее и Харпер в лесу. — Где мы? — спросила Харпер. Развязавшая их парочка больше с ними не заговорила. Жестом велев им стоять на месте, они прошагали в противоположный край комнаты и вышли за дверь. Кларк тут же двинулась к ближайшей прикроватной тумбочке в надежде найти там что-нибудь, чем можно защищаться, но не успела она пригнуться, чтобы открыть дверцу, как в помещение, которое, по всей видимости, было лазаретом, вошел еще один незнакомец. Новым посетителем оказался огромный пухлый мужчина восточноевропейской внешности. Усталый взгляд покрасневших глаз, сухие черные волосы и растрепанная борода напомнили ей Долговязого. Не самые приятные воспоминания, однако во взгляде вошедшего не было и намека на враждебность. Он подошел к ним, топая, как медведь, и, по мере приближения, Кларк разглядела старую выцветшую татуировку, пересекавшую правую половину лица мужчины и частично скрытую под густой бородой. Харпер испуганно посмотрела на Кларк, но та едва заметным движением ладони призвала ее успокоиться. Устало вздохнув, мужчина поставил на ближайшую к столу койку пузатую сумку, расстегнул ее и принялся деловито в ней копаться. — Как себя чувствуете, девочки? — спросил он, оторвавшись от своего копошения. — Где мы? — спросила Харпер. — В лазарете. — Это и так понятно, — фыркнула она. — Ну, а чего тогда спрашиваете? — буркнул мужчина. Он поднял ладонь, и Кларк ослепил луч света. Она зажмурилась и отмахнулась. — Хм, нетипично. Есть чувствительность к свету? — спросил мужчина. — По дороге сюда мы большую часть времени провели с мешками на голове, — ответила Кларк. — Тебе ли не знать, это твои люди нас сюда приволокли. — О таком я предпочитаю не знать. Ладно, давайте мне вас осмотреть. — Ты врач? — Не настоящий, — ответил он, цокнув языком, — но лучшего здесь пока нет. — Уже что-то, — сказала Кларк. — Учитывая, как нас приняли, я ждала живодера, а не врача. — С них станется, орлы неёбанные, — он поперхнулся. — Простите. Наши парни грубые, но просто так не бросаются на кого попало. Вы им что-то сделали? — Им так показалось, — холодно ответила Кларк. — Ну вот, о чем и говорю. Так, дайте-ка на вас взглянуть… Кларк позволила ему прикоснуться к синякам. Благо, он был достаточно аккуратен. — Это они с вами? Горло тоже? — Кто ж еще. — Ясно. А тут, где одежда порвана? Могу взглянуть? Заворчав, Кларк приподняла футболку. На животе до сих пор были следы от мелких порезов, оставленных разбитым стеклом, когда люди Илиана вытаскивали ее из разбитой машины. — Зажили, не гноятся. И на том спасибо, не придется переводить на вас антибиотики, — деловито бормотал мужчина себе под нос. — Не за что, — буркнула Харпер. — Так, а это? — он взял Кларк за кисть и осмотрел тыльную сторону ладони. — Черти что. Не от зубов, я надеюсь? Кларк бросила на руку мимолетный взгляд и отвернулась. Ладонь в том месте покрывала розовая зарубцевавшаяся ткань. Кожа срасталась неровно после того, как она в ярости разбила зеркало у себя в комнате. — Нет, это так, ерунда. — Хорошо, если так, — он удовлетворенно кивнул, прижал ей ладонь ко лбу, после чего посмотрел на Харпер. — А ты, девочка? Дай глянуть, что у тебя там с головой, наклони вот так. Ого… Сотрясения нет? В глазах не двоится? — Похоже, убивать нас не собираются? — спросила Кларк. — Убивать? — мужчина искренне удивился. — Эх и нагнали они на вас страху, — он недовольно замотал головой. — Надо будет брату сказать, а то совсем распоясались. Так с девушками обращаться, это ж надо… Кларк смотрела за действиями суетливого ненастоящего доктора, и все еще не могла понять, в какую передрягу они угодили. Мужчина пытался казаться простаком, но ловко уходил от всех неудобных вопросов, а потому после нескольких попыток Кларк перестала их задавать. Она вспомнила доктора Дженкинса. Человек, который на первый взгляд совершенно не вписывался в окружавшую его банду — встреть она его посреди дороги, того и гляди доверилась без всяких сомнений. Здешний врач вполне мог проворачивать то же самое — ослаблять бдительность пленников, заставить их чувствовать себя в безопасности, прежде, чем придут истинные хозяева этого места, чтобы… что? Конкретика Кларк не беспокоила — так или иначе она все равно будет готовиться к худшему. Пока мужчина отвлекся на Харпер, она медленно, приставными шажками отошла от стола, приблизившись к раскрытой сумке на расстояние вытянутой руки. Она уже протянула ее, чтобы достать первое, что попадется под руку, когда дверь распахнулась. В комнату, с автоматом наперевес, вошел тот белобрысый парень, что развязывал им руки. — Ну что там, Нико? Чистые? — спросил он и недовольно прибавил. — Больно долго возишься. — Райли, я бы вообще с ними не возился, не измордуй они их так, — проворчал Нико. — Чистые они, чистые, иначе еще в дороге бы скопытились. Лекса — девочка не глупая, сама бы заметила. — Ладно, похер. Эй, вы, — обратился Райли к Харпер и Кларк, — давайте за мной, к главному пойдем. — Главному? — спросила Кларк, нахмурившись. — Это не Лекса? — Да если бы, — усмехнулся Райли и призывно кивнул себе за спину. — Идем уже скорей, а то я жрать хочу.

***

— Ваш акцент… вы не отсюда? Не с западного побережья? — Не, мы суровые парни с гор Арканзаса. Но вы не подумайте, мы не какие-то реднеки неотесанные, — Джаспер запнулся, когда увидел, как женщина в ковбойской шляпе по имени Кара демонстративно прочистила горло и стрельнула в них грозным взглядом. — Ну, то есть, э-э-э, — он потер шею, — я не хотел вас обидеть, мэм. Вы-то, наверное, вообще из Техаса, так что мы тут зря понтуемся своим выговором, и, в общем, ну… — Джаспер, прошу тебя, не волнуйся, — остановил его Кейн, дружелюбно улыбнувшись. — Сегодняшняя встреча — первый и один из самых важных этапов жизни здесь, но не стоит воспринимать ее настолько серьезно. — Я как будто попал на экзамен, — сказал он, посмотрев на Монти. — Это, скорее, собеседование, — попытался успокоить его Кейн. — Все еще звучит нервирующе. Кейн открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Монти опередил его: — Представь, что ты просто подаешь документы в универ. Так лучше? — Может быть, — Джаспер слегка выпятил нижнюю губу, сделав вид, что крепко задумался, и пожал плечами. — Ты о том, что мы уже через это проходили? — И весьма успешно, чувак. — На одну шестую успешно. Все еще так себе. — Да ладно тебе. — Да ладно тебе! — громче повторил за ним Джаспер. — Да ладно тебе! — еще громче надавил Монти. — Значит, вы учились в университете? — перебил их Кейн. На лице у него читалось замешательство. — Ага, мы такие. Головастые, типа, — кивнул Джаспер. — Вы, ребята, надеюсь, не историю искусств осваивали? — хмыкнул Пайк. Джаспер кисло посмотрел на него. В Беллами этот Пайк впился, как пиявка, всю дорогу до Аркадии они провели вместе, то живо обсуждая что-то, то споря. На остальных же он почти не обращал внимания, и это отношение понемногу подхватили и сопровождавшие их солдаты. Чувствовать себя придатком было неприятно. Словно ты побочный герой в чьей-то истории. Однако, вместо того, чтобы доказать обратное, Джаспер предпочел просто паясничать. Монти, казалось, старался поддержать его в этом, но целиком отдаться столь славному делу так и не смог. Джаспер вздохнул. Что ж, Монти всегда был на пару грамм сознательнее его — и когда это касалось курения травки, и когда пять незнакомых хмырей пытались перетрясти твое грязное белье. Едва Джаспер впервые увидел состав здешнего жюри, то прыснул со смеху от мысли, что их словно бы набрали по квотам. Как только Беллами в свойственной ему манере решил за всех, что они будут проходить индивидуальные интервью, к Джасперу вернулась нервозность, сопровождавшая его всю дорогу до Аркадии. «Нет, — поправил он себя мысленно, — не так. Я не переставал нервничать с тех пор, как Шарлотта убила Атома. Тогда все и полетело к черту. Если у Ковчега и была надежда на счастливый финал — она умерла вместе с ним». — Нет, я изучал прикладную механику и радиотехнику, — посерьезнев, ответил Монти, — а Джаспер хотел стать химиком. — Или ботаником, — поправил его Джаспер. — Всегда хотел вырастить ганжу на заднем дворике, — он поймал на себе недоуменный взгляд всей заседающей пятерки. — Или, там, полезные протеины. Или картошку на Марсе! Хотя и в колбу тоже залезть не дурак. Натуральное, синтетика — это понятия относительные. Под микроскопом все кажется одинаковым. — Я вас понял, — прервал его тираду Кейн. — Мы многому научились, когда оказались отрезаны от цивилизации, — уже спокойнее произнес Монти, ткнув Джаспера локтем, — и с радостью пустим все наши знания в ход, если вы дадите такую возможность. — Можете считать это нашим членским взносом, — добавил Джаспер. — Мы ценим людей не только за их навыки и способность приносить пользу, — сказала Кейли Картвиг. — Вам вовсе необязательно выторговывать для себя место. Главное, чтобы вы следовали нашим правилам и были порядочными гражданами. Джаспер уловил, как сидевшая рядом с Кейли Кара Купер одарила ее косым взглядом, а Пайк тихо фыркнул. Да уж, пусть эта дамочка заливает, что ей в голову взбредет, но торг тут явно лишним не будет. — Тогда, пусть это будет добровольное пожертвование, — предложил Монти. Кейли добродушно улыбнулась. Джасперу она напомнила их декана — тоже крайне приятную женщину, к которой не страшно было обратиться с просьбой. И все же ее ауры доброжелательности не хватало, чтобы полностью развеять любой намек на напряженность. Остальные люди за столом отличались от Кейли, даже Кейн, который старался быть с ней единодушным. В его глазах Джаспер видел ту же твердость, что появилась у Беллами, когда тот встал во главе. — Что ж, это вполне нас… — начал было Кейн. — А что касается других ваших навыков? — вдруг вклинился Пайк. — Тех, что вы отработали на Жнецах. Их вы тоже готовы будете предоставить? Джаспер сглотнул и снова посмотрел на Монти. Он надеялся, что тот как-то поддержит его, неважно чем — взглядом, действием или еще чем-то. Монти был настроен серьезно, включил делового человека. Джаспер надеялся, что и к таким вопросам он будет готов. Но Монти побледнел и не произнес ни слова. Они толком не обсудили это. Сначала не было времени, потом Джаспер говорил себе, что момент был не подходящий, а когда они добрались до Аркадии, то и вовсе решил оставить это в прошлом. Пайк одним лишь намеком заставил его заново переваривать случившееся. Боевые кличи Жнецов, свист стрел и пуль, глаза, готовые вытечь от слезоточивого газа — все это мучило его, но в том он был един со всеми, кто пережил ту ночь. Помимо этого была еще одна рана, которую он мог разделить только с Монти: теплица, устроенная в ней ловушка, жар, который даже на расстоянии опалял кожу, и крики Жнецов, что угодили туда. Он бросил спичку, поступил как должно, но содеянное впилось в мозг и не желало отпускать. — Мы еще в начальной школе собирали картофельные пушки, — вдруг брякнул Джаспер, прерывая неловкое молчание. — Хотели жахать ими по воронам, но как-то забили, жалко стало птичек. А потом, как постарше стали, собирали что посерьезнее. — Как-то мы наскребли термита и спалили им замок на продуктовом складе, — подхватил Монти, выйдя из оцепенения, — Но мы ничего не украли, не подумайте! Мы не воры какие-то. — Относительно, — протянул Джаспер. — Там хранили фрукты, а нам вусмерть хотелось попробовать манго. Карманными деньгами нас в то время не баловали. Родители думали, если дадут нам хоть один лишний бакс, то мы потратим его на тротил. — Поэтому мы перешли на электричество, — Монти усмехнулся. — В старшей школе собрали пушку Гаусса. — Знали бы вы, сколько студентов хотели ее запатентовать и продать армии. И знаете что? Нахер она никому не сдалась, вот так! Эх, сейчас прошибали бы десять голов ходячих в ряд, бамс! — Джаспер изобразил, что держит в руках винтовку, прищурил один глаз и дернул руками, имитируя отдачу. — Ай, вот последнее было зря, хреновый из меня мим, простите. У гауссовки не было бы отдачи! — Ладно, хватит, — нахмурившись, бросил Пайк. Он вздохнул и многозначительно посмотрел на Кейна, который в этот момент устало потирал глаза. — Похоже, вы не разлей вода, раз даже на личное интервью пришли вместе, — сказал Кейн. — Поселить вас вместе? — Как же мы тогда будем водить дамочек? — Джаспер наигранно округлил глаза и тут же получил от Монти подзатыльник. Он хотел было посмеяться, но друг одарил его таким гневным взглядом, что пришлось подавить смешок. — Ясно, — Кейн тяжело вздохнул. — Вы свободны. Позовите следующего. Джаспер вскочил со своего места и быстро пошел на выход. Каждую секунду нахождения в этом зале ему казалось, что на макушку капают огромные капли. Ему нужен был воздух. Просто свежий воздух и немного тишины, чтобы привести мысли в порядок. Спеша на выход, он краем уха услышал, как переговариваются люди за столом. — Хоть один будет вести себя нормально? — раздраженно прошептала Кейли.

***

Далеко идти не пришлось — Райли и его напарник, держа оружие наготове, провели их до конца тесного коридора, единственным украшением которого был старый пыльный ковер, выстланный по всей его длине. Кларк могла поклясться, что видит, как от каждого ее шага вокруг ботинок поднималась полупрозрачная тучка. В нос ударял затхлый запах, от которого так и тянуло как следует прокашляться. Дойдя до очередной ничем не примечательной двери с номером «2201», прибитым на уровне глаз пластиковыми цифрами, они остановились. Справа от двери в ряд стояли несколько стульев, на одном из которых, болтая ногами, сидела длинноволосая брюнетка на вид немногим старше Кларк. В отличие от окружавших ее потрепанных, в большинстве своем небритых мужчин, выглядела она по апокалиптическим меркам сногсшибательно — модельную внешность подчеркивало обилие умело нанесенной на лицо косметики. Когда Кларк учуяла аромат духов, то ей и вовсе захотелось уткнуться в девушку носом — ничего приятнее она не вдыхала с тех пор, как была в цветочном саду Веры Кейн в Бриджтоне. Завидев их, девушка вскочила с места, и ее лицо озарила лучезарная улыбка. — О, Райли, вот вы где! — она бросилась к нему и звучно поцеловала в щеку, грациозно согнув при этом ножку. — Привет, Керис, — зардевшись, сказал Райли. Она с горящими глазами осмотрела Кларк и Харпер. — Так это они? — Они-они. Только их целовать не спеши, вроде какие-то проблемные, — остудил ее пыл Райли. «Проблемные»… Он сказал это так, словно говорил о собаках в питомнике. Кларк нахмурилась, глядя на Райли. Руки так и чесались, чтобы ему врезать. — А, вот как, — Керис скуксилась, надув губки. — Жалко, я-то думала поводить их тут. Черт, ну что за бесполезная работа… — Да ты погоди, может все нормально будет, — Райли погладил ее плечо. — Устроишь экскурсию мне, если этих двух выкинут. Не хочу, чтобы твои старания прошли зря. — Мы вообще-то здесь, — недовольно произнесла Харпер. — Вижу. Хрен ли вы тут третесь — заходите уже, — резким кивком он указал им на дверь. — Остынь, ковбой, — насмешливо произнесла Харпер, подняв ладони. — Мы тут первый раз, откуда нам знать, куда топать? — Чего ты там вякнула? — огрызнулся он. Харпер мгновенно присмирела, явно не ожидая такой бурной реакции на невинное замечание. Кларк схватила ее за плечо и шепнула на ухо: — Не провоцируй их и говори, только когда спросят. Харпер кивнула и с опаской взглянула на дверь. Кларк хотела было спросить, нужно ли стучать, но общаться с этим Райли, рискуя получить прикладом в живот, совсем не хотелось, а потому она просто повернула ручку и вошла внутрь. Они оказались в маленькой жилой комнате. На приемную или хотя бы ее имитацию она совсем не походила. У стен друг напротив друга стояли две одноместные кровати с тумбочками, прямо рядом с дверью громоздился шкаф, у окна располагался небольшой рабочий стол, на котором в две аккуратные стопки были сложены книги, названия которых трудно было разглядеть. Судя по унылым однотонным обложкам это были то ли словари, то ли справочники. За столом, откинувшись на спинку стула и вытянув вперед ноги, сидел грузный мужчина, внешностью напомнившей Кларк недавно встреченного «ненастоящего доктора» Нико. Он был даже здоровее и притом не так сильно обременен лишним весом. Его волосы были зачесаны назад и сплетены в короткую косу, а с подбородка ниспадала почти до самой груди черная борода. На его лице красовалась такая же татуировка, как у Нико, но она выглядела свежее, не такой выцветшей. Он был одет по-походному, разве что на торчавших из-под стола здоровых ступнях размера эдак сорок шестого красовались одни только сланцы. Еще один мужчина, тоже с татуированным лицом, лысый и коренастый, сидел на кровати. Он напоминал небольшого быка, который, сорвавшись с места, мог боднуть и растоптать любого, кто встанет на пути. И, по всей видимости, бодаться он и впрямь любил — его лицо украшали три шрама: первый шел вдоль бритого черепа, второй рассекал переносицу и уходил к ноздре, третий, единственный свежий на вид, надрезал скулу. Другой здоровяк, сложением схожий с бородачом, стоял, прислонившись плечом к шкафу, скрестив руки на груди, и глядел на Кларк и Харпер с хитрым прищуром. Он казался самым высоким из всех и единственным, чье лицо никогда не знакомилось с иглой мастера или лезвием соперника. Напротив, он смотрелся на удивление ухоженно — коротко острижен, с аккуратно выбритой испанкой. Похоже, в этом месте имелись все возможности следить за собой, но далеко не каждый горел желанием этим заниматься, как встреченная в коридоре Керис. Рядом со столом стоял еще один стул, перевернутый спинкой вперед. На нем, широко расставив ноги и облокотившись на спинку грудью, сидел и поглядывал на Кларк исподлобья самый неприятный на вид тип из всей собравшейся компании — лысый мужчина, чье лицо было изуродовано тянущимся от века до губы шрамом толщиной в палец. Если остальные собравшиеся смотрели на них со смесью подозрения и любопытства, то этот тип вперился в Кларк пылающим взглядом маньяка. Лекса среди них смотрелась, как аномалия. Она сидела на углу стола, закинув на него ногу и опершись ладонью на столешницу. Вид у нее был, как ни странно, виноватый. Да уж, ну и компания. После Жнецов Кларк и не думала, что кто-то из людей одним своим видом сможет заставить ее бояться. По отдельности они, быть может, и не произвели бы на нее такого впечатления, но, находясь в одном помещении с пятью людьми, от которых прямо-таки веяло животной силой, вся уверенность резко исчезла, как табурет, выбитый из-под ног висельника. Стараясь не выдавать замешательства, Кларк сделала уверенный шаг вперед. — И которая тебя так впечатлила? — спросил черная борода. Лекса повернулась к нему и хотела что-то сказать, но он ее прервал, хмыкнув. — Дай угадаю, вот эта, борзая? — черная борода оценивающе осмотрел ее, нахально задержав взгляд на груди, хотя ни намека на возбуждение, как это уже не раз бывало ранее, Кларк в его взгляде не увидела. Внезапно он закатил глаза и тяжело вздохнул. — Все с тобой ясно. Выйди, пожалуйста. — Гус? — Лекса удивленно посмотрела на него, через секунду гневно нахмурившись. — Ты на что еще намекаешь? — Ты необъективна, — отрезал он. — Твои рекомендации ничего не стоят, так зачем мне тебя задерживать? Выйди сейчас же. — Нет, — Лекса соскользнула со стола и встала напротив Гуса, повернувшись к Кларк спиной. — Илиан меня не науськивал, иначе не было бы никаких рекомендаций. Я твоя правая рука, ты не можешь… Гус, до того бурчавший себе под нос и прибывавший в полусонном состоянии, шарахнул кулаком по столу так, что Кларк была готова поклясться, что услышала хруст древесины. Обе книжные стопки развалились и попадали на пол. Он вскочил со своего места, нависнув над Лексой и заставив ее попятиться. — Не говори мне, чего я не могу! — взревел он так громко, что, казалось, задрожали стекла. — У меня четыре правых руки, — Гус демонстративно поднял растопыренную ладонь, а затем махнул ей, указывая на остальных мужчин в комнате, — уж обойдусь без одной, если она башкой не соображает! А теперь пошла нахер отсюда! Лекса сжала кулаки, недовольно зарычала, но все же подчинилась и спешно вылетела за дверь, громко ею хлопнув на прощание. На Кларк и Харпер она даже не посмотрела — просто уставилась себе под ноги. За время этой сцены Кларк вздрогнула уже дважды, и теперь надеялась, что никто из присутствующих этого не увидел. Гус схватил стакан воды, опорожнил его в пару глотков, и снова уселся в прежнее положение, распластавшись на стуле и вытянув ноги. — Мои люди рассказали мне, кто вы такие, — вновь заговорил он спокойным, низким тоном на грани бормотания. — Обычно я склонен им верить, но сегодня вам не так повезло. — Ничего, мы привыкли, — холодно бросила Кларк. — Помолчи, — сказал он без всякой резкости, но Кларк поняла, что это было первое и последнее предупреждение. — Лекса сказала, что вы не убивали моих людей. Это плохо. Илиан потратил слишком много времени и чужих сил, чтобы отомстить, так что в этот раз я дал ему последний шанс. Теперь у нас с ним будут проблемы. И для репутации это тоже ущерб. Кровь за кровь — это я обещал каждому человеку под нашей опекой. Если щенок призовет меня к ответу, обвинит во лжи — придется его убить, а убивать я не люблю. Он парень горячий, но смелый, и мозги у него в порядке… Мне бы грохнуть вас прямо здесь и сказать, что вы раскололись. Это решило бы много проблем. Так есть ли смысл подставляться из-за двух залетных девок, вроде вас? Харпер от такого предложения испуганно застонала. Кларк отступила на полшага и взяла ее за руку, почувствовав, что ее ладонь была такой же ледяной и вспотевшей, как собственная. К сожалению, сейчас это было всем, что она могла для нее сделать. Мужчина, напомнивший Кларк маленького быка, до того жадно разглядывающий ее, усмехнулся: — Ради таких можно и подставиться. Он хохотнул, и его поддержал громила с испанкой. Мрачный тип со шрамом под глазом продолжал прожигать взглядом Кларк и Харпер. — Твое счастье, что я выставил Лексу, Фио, — сказал Гус, криво улыбнувшись. — За такую галантность она бы тебя распорола от плеча прямо до твоего шелудивого хера. Все «правые руки» снова засмеялись, даже тип со шрамом под глазом усмехнулся. — Я вижу, — низко прогудел Гус, снова посерьезнев, — для ваших ушей мои слова — дикость. Что бы я ни сказал и ни сделал — вы осудите. Но окажись вы на моем месте, вы бы все поняли. — Я и так понимаю, — ответила Кларк, удивившись, насколько твердо звучал ее голос несмотря на нервозность, — мне такие вещи объяснять не нужно. — Неужели? — Выставьте меня зачинщицей, если нужно, только дайте… шанс сопротивляться. И не трогайте Харпер. Вы и сами видите, — Кларк с напускной небрежностью кивнула на дрожавшую девушку, — она бы не смогла сделать то, в чем вы нас обвините. Достаточно только посмотреть на нее, и все в это поверят. — А ты, значит, смогла бы, малявка? — прорычал тот, что с шрамом под глазом. — Поздно строить из себя волка. Кларк едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Она вспомнила встречу с Аней в Вайнленде. Снова этот чертов разговор про волков и овец. Кларк не собиралась к нему возвращаться. Она уже поняла, что людей, решивших снова стать зверьми, бесполезно переубеждать. Главный вопрос: «Все ли в этой комнате были такими, как он?». Пока что было очень похоже на то. — Как я уже сказала, — ответила она, продолжая смотреть на Гуса, — я все понимаю. — Скольких ты убила? — спросил он с искренним любопытством. Кларк вспомнила, как уже отвечала на подобный вопрос, когда впервые прибыла на Ковчег. Атом задавал его каждому. Тогда она соврала. Ковчег был иным местом, чистым, наивным, каким был сам Атом. И в тот момент Кларк уже знала, какого ответа он от нее ждал. Гус был другим. И раз уж этот страшный человек удосужился выложить перед ней все карты, она решила, что сейчас врать нет никакого смысла. — Тридцать, — ответила она сухо, ужаснувшись произнесенной цифре. В голове вновь отдалось эхом стаккато пулемета. — Плюс-минус, я точно не уверена. Насчет последнего она солгала, но то была ложь не для Гуса — Кларк врала самой себе. Мрачный тип с шрамом под глазом фыркнул и покачал головой. Фио и здоровяк у шкафа прыснули. — Мы не о мертвяках тебя спрашивали, дура, — насмешливо бросил ей Фио. — Я знаю, — глухо произнесла она и вперилась в него холодным взглядом. — Врешь, — процедил Гус. — Спросите у вашего Илиана, — ответила она, теряя всякое желание что-либо им доказывать. — Большую часть он сам видел. — Ты ведь не какая-то психованная тварь? — спросил Гус со всей серьезностью. — Вам-то какая разница? Все равно я иду на плаху. Просто пообещайте, что ничего не сделаете Харпер, и покончим со всем. Кларк перестала смотреть на Гуса и остальных, под видом рассеянности принялась высматривать, что можно схватить, если они все решат сделать прямо тут. Что бы Гус сейчас ни решил, просто так она им не дастся. Из-за пояса громилы с испанкой торчала рукоять пистолета. Если сделать все быстро — она сможет сделать хотя бы один выстрел, а там будь что будет. — Если не врешь, у тебя на счету больше бедных ублюдков, чем у нас вместе взятых, — Гус покачал головой. — Кто бы мог подумать, такая малышка, а на деле чертова торпеда… Такой боец мне бы пригодился. — Для чего? — спросила она. — Мне казалось, ты умная девочка, — сказал он почти разочарованно. А ведь Атом тогда задал не только этот вопрос. Он спрашивал, откуда она, о ее семье, о Беллами и Окатвии. Пытался понять, кого встретил. Хотел узнать, что она видела там, за оградой. Гусу же достаточно было знать, сколько людей она отправила в могилу. Хороший человек никогда бы не удовлетворился только этим. Даже просто прагматичный — тоже. Куда же Лекса ее притащила? — Эй, ты, дергунчик, — обратился Гус, по всей видимости, к Харпер. — Может ты мне скажешь? — Вы хотите, чтобы она… — дрожащим голосом начала Харпер. — Нет, нет, не «она». Чтобы «мы»… — Чтобы мы убивали для вас, — сглотнув, договорила она. — Да, так, вы, наверное, и подумали, — Гус пригладил бороду и вздохнул. — Нет, дамочки, вы не так меня поняли. У нас большой город, и много голодных ртов. На каждого крутого перца тут найдется один хлюпик, или старик, или баба на сносях. Мне просто нужны добытчики. Если хорошо себя покажете — я приструню Илиана, и мы навсегда забудем о всяких подозрениях на ваш счет. На словах все звучало предельно… сладко, так бы Кларк это описала. Но она чувствовала какой-то подвох. И хотя Гус прямо сейчас предлагал ей высунуть голову из уже заточенной гильотины, чувство тревоги никак не желало отступать. Они с Харпер по-прежнему были окружены четверкой страшных людей, а пятая, скорее всего, ждала прямо за дверью, готовая по первому свистку накинуть ей на шею удавку. Отказывать было глупо, и выбора у них, считай, не было. Но Кларк все равно продолжала молчать. — Хорошо, можешь не отвечать, — сдался Гус. — В конце концов, мы друг друга не знаем. Дам вам сутки на размышление, но потом жду ответа — и суровыми взглядами вы уже не отделаетесь. — А до того момента? Снова мешки на голову? — спросила Кларк, стараясь произнести это настолько беззлобно, насколько позволяла это сама мыль о том, чтобы еще хоть один час дышать пылью. Гус, не удостоив ее ответа, встал со стула и пошлепал по полу так нелепо сидевшими на нем сланцами. Он подошел к ним почти в упор, задержавшись на секунду, а затем обошел их, открыв дверь. — Идем. Кларк и Харпер послушно проследовали за ними. Тройка «правых рук» тоже вышла в коридор, но они сразу же разбрелись кто куда, не сказав друг другу ни слова. Послушно дожидавшиеся их Райли и Керис вскочили со стульев еще до того, как Гус призывно свистнул. — Твоя работа на сегодня, — сказал он Керис, и ее глаза вновь радостно загорелись. — Круто! Спасибо, Густав! Лекса стояла неподалеку, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Увидев Кларк, она встала прямо и приоткрыла рот, но так ничего и не сказала. — Ты еще здесь? — недовольно спросил ее Гус. — Других дел нет? — Хотела узнать, чем все кончится, — спокойно ответила Лекса. Кларк показалось, что она облегченно выдохнула. После такого приема и долгих дней взаперти, было странно видеть в ней что-то помимо безразличия.  — Как твоя шея? — спросила она, шагнув навстречу. Кларк бросила на нее угрюмый взгляд и прошла мимо, подавив желание вцепиться ей в горло. Кем бы ни были эти люди и чем бы ни оказалось это место, в одном Кларк была уверена — Лекса потеряла всякое право на вежливость с ее стороны. Они спустились на первый этаж, и с нарастающим неверием Кларк начала приближаться к прихожей. Она была уверена, что их снова запрут в той палате, а когда они начали спускаться, то в памяти всплыл подвал на Ковчеге, который они были вынуждены превратить в тюрьму, когда все начало лететь к черту. Вместо этого Кларк ждали открытые двери и слабое тепло мартовского солнца на лице. И улица, по которой спокойно, без оружия, то тут то там прогуливались люди, внешне неотличимые от тех, какими они были до конца света. — Вы больше не пленницы, вы — наши гости, — сказал им Гус, из голоса которого на мгновение пропали угрожающие нотки, и с налетом торжественности указал им на раскинувшийся пейзаж. — Добро пожаловать в Чатем.

***

Говорить совершенно не хотелось. Миллер предпочел бы как следует выспаться, чем сидеть и изливать душу перед кучкой незнакомцев. Пока они ехали в Аркадию, ему едва удавалось сомкнуть веки — казалось, что вот-вот все снова пойдет на перекосяк, как это случалось раз за разом в их последний месяц жизни на Ковчеге. Казалось чем-то странным, что их путешествие кончилось в просторном, светлом помещении, в компании улыбающихся им людей, а не где-нибудь в канаве с пулей в затылке. Теперь еще и это интервью… Но так было нужно, а потому он послушно, пусть и без намека на энтузиазм, отвечал на все заданные вопросы. Делал то, что должно, как и всегда. Ему не хотелось вновь оказаться за забором, но если этой пятерке не понравятся его ответы, то так и будет, несмотря на все их кажущееся дружелюбие. Удивительно, как тяжело было выдавливать из себя слова. Стрелять по ходячим сейчас и то далось бы ему легче. — Странно, что ни за кем не приехали родители, — отметил Кейн, до сего момента увлеченно слушавший историю Ковчега. — В первые дни, несмотря ни на что, добраться можно было куда угодно. Уж поверь, я сам проходил через это. — Раз вы так говорите… — засопел Миллер, — значит, не стоит и надеяться. — На что? — Что мои еще живы, — он поджал губы и повел плечами. — Я ни на что не намекал, парень, — смутившись, сказал Кейн. — Не нужно терять надежду только из-за моих слов. — Это ничего, — Миллер махнул рукой, — ничего. Я уже давно смирился с этой мыслью. Да, думаю, и все наши тоже. Беллами сирота, насколько я понял. Джаспер и Монти всегда старались обходить эту тему стороной, значит, думают так же, как и я. — А что насчет этого Мерфи? — спросил Пайк. — Понятия не имею. Лучше вам самим у него спросить. Он обожает рассказывать о себе, да только я никогда не слушал. — Ну что ж, речь все равно сейчас не о нем, — сказал Кейн. — Твои родители, кто они? Миллер грустно усмехнулся, отметив, что Кейн спросил о них в настоящем времени. Ему всегда было интересно, кто учит политиканов их риторике? Говорить не «если», а «когда»… не «кем они были?», а «кто они?». Черт, кого вообще это могло хоть в чем-то убедить? — Мама была директором в риэлтерской конторе, а папа служил, был майором в армии, — он не стал ломать комедию и говорил о них так, как чувствовал сердцем — в прошедшем времени. — Ты в отца пошел, как я погляжу, — сказал Пайк, придвинувшись вперед. — Крепкий, боевой. Беллами хорошо о тебе отзывается. Да и я вижу, что ты не робкого десятка. Такие парни нам тут пригодятся. Миллер задумался, в каком именно ключе Беллами мог его расхваливать. Говорил о его умении драться или послушно исполнять приказы? Эти мысли он предпочел оставить при себе. С этими людьми не стоило ехидничать, это ничего не даст ни ему, ни остальным, а потому он просто ответил: — Спасибо. — Вы все выглядите так, словно из вас канаты вили, — подала вдруг голос Кара. До того она, как показалось Миллеру, дремала, надвинув ковбойскую шляпу на глаза и закинув ноги на стол. — Они считай, только что из боя, Кара, — сказал ей Пайк. — Если не хотят говорить об этом — пусть. Не отошли еще ребята. — Ваш главный кудрявчик сказал, что они с одними ножами полезли под пули. Где вы вообще откопали таких дебилов? Миллер сжал зубы, раздраженный тем, как легкомысленно говорила она о Жнецах. — Вас там не было, — процедил он, громко выдохнул и потер глаза, мгновенно успокоившись. — Таких и людьми-то назвать трудно. Они… просто мотались по округе и вырезали целые поселения. Наши как-то наткнулись на одно такое… Клянусь, вы бы еще не неделю не смогли спокойно уснуть, если бы его увидели. А когда они узнали, где мы… Сперва пришел какой-то проповедник, потом девчонка, которую мы подобрали на дороге, оказалась их шпионом. Ну, а после… с ножами, под пули, точно. Мы и стреляли, — он вздохнул и наклонился вперед, уронив голову на ладони и принявшись потирать лицо. — К тому моменту я уже ничего не понимал. — О чем ты? — спросила Кара. — Чего ты не понимал? — Что происходит, — он пожал плечами. — Не знаю. Как такое может происходить? Ну… я старался держать себя в руках, знаете? У нас столько ребят было, которые вообще к такому не были готовы. Мы с Беллами старались, как могли, но он-то уже был на войне, ему не впервой, а остальные, даже я… Хочется просто взять и выкинуть это из головы. А когда Кларк не вернулась… — Не торопись, выдохни, — остановил его Кейн. — Кто такая Кларк? — спросила Кейли Картвиг. — Она была… — Миллер вздохнул. Ну вот, теперь и Кларк стала прошлым. — Это трудно объяснить. Она как стальное ядро или… мерило, что ли. Мы по ней сверялись, насколько все плохо. Жаль, не вышло найти ее, и Октавию, и Роуму, Деля, Фокс, и… в общем, остальных. — Беллами хочет оставить вас тут, — сказал Пайк, — а сам намерен отправиться на поиски сестры. — Он правда так сказал? — спросил Миллер, встрепенувшись. — Да, — кивнул Пайк. — Что об этом думаешь? Миллер вспомнил, как обманул его в ту ночь. В минуту слабости, когда огонь, казалось, готов был догнать и пожрать их, а жнецы наступали на пятки, он поддался страху, солгал, вторя лжи Мерфи. Когда они вернулись на Ковчег, следы Октавии и правда нашлись там, где они якобы ее видели, но это было просто совпадением. Ложь есть ложь, и Миллер отродясь считал подобное вранье чем-то недостойным мужчины. Пожалуй, ему стоит пойти с Беллами. Не для того, чтобы сознаться — это уже ничего не изменит и только испортит едва установившиеся между ними доверительные отношения, но позволит загладить чувство вины. Джаспер и Монти большие ребята, здесь они не пропадут, а вот еще один марш-бросок за призрачной надеждой найти подругу могут уже и не вытянуть. Ни к чему лишать их заслуженного отдыха. Ну, а Мерфи… Миллер уже спас его от смерти, и считал это более чем достаточным проявлением внимания к его персоне. Даже избыточным. Теперь пусть вертится, как хочет. — Думаю, если он намерен отправиться за сестрой — никакие стены его не удержат. — Что ж, жаль это слышать, — вздохнул Пайк и побарабанил пальцами по столу. — Он стал бы ценным пополнением. — Самых ценных людей вы и так уже получили, — Миллер улыбнулся. — У вас и так полно хороших бойцов. Вместе с Беллами, со мной… вы просто получите еще пару стволов в своем арсенале. — Намекаешь на тех двух растаманских головастиков? — насмешливо спросила Кара, кивнув на дверь. — Конечно. Джаспер и Монти — на все руки мастера. — Пока что они показали только то, что они мастера дурацких шуток. — Как будто нам одного Синклера было мало… — добавила Брин. — Прошу вас, отнеситесь к нашим гостям с уважением, — прервал поток насмешек Кейн, слегка повысив голос, и посмотрел по сторонам. — У кого-то еще есть вопросы? Миллер понадеялся, что сейчас воцарится тишина. Вместо этого Кейли Картвиг засияла, деловито перевернув страницу журнала и снова взявшись за ручку. — Конечно, — довольно сказала она, — еще двенадцать обязательных пунктов, Маркус, и двадцать опциональных. Господа, вы что же, не изучили обновленный формат? Кейн, Кара, Брин и Пайк сделали вид, будто очень внимательно изучают целостность штукатурки на стенах. Вздохнув, Кейли посмотрела на Миллера: — Итак, продолжим…

***

Мерфи сроду бы не подумал, что Нейтан Миллер может быть настолько интересным собеседником. Иначе как объяснить то, что они мурыжили его на битый час дольше, чем всех остальных? Беллами выскочил оттуда, как ошпаренный, сопя что-то себе под нос, и теперь раздражал Мерфи тем, что мерил шагами коридор, громко топая по выложенному мрамором полу. Наверняка раньше тут не лежало ничего дороже лакированных деревяшек. У Мерфи имелась пара догадок насчет того, откуда в городском бюджете такого захолустья, как Финкасл, взялись деньги на мрамор. Джаспер и Монти не прекращали тихо спорить о чем-то, едва вырвавшись с собственной аудиенции. Вернее, это Монти что-то недовольно бормотал на ухо закадычному товарищу, а тот в свою очередь беззаботно, но все так же тихо ворчал в ответ. Казалось, каждый вынес из этого своеобразного собеседования что-то свое, и разговор не шел по одному шаблону. Это нервировало Мерфи сильнее всего. Беллами будто назло ему позволил после краткого приветствия заводить в зал для заседаний всех по одному, а на выходе, естественно, никто не желал делиться с ним подробностями, не забывая при этом то и дело подозрительно коситься на него. Оставалось только догадываться, как много они им разболтали, и как много из всей этой болтовни касалось лично него. Помимо прочего Беллами велел ему идти последним. Как знал, засранец, что чем дальше его затолкать, тем меньше будет пространства для маневра. Если пятерка за столом уже наслушалась о нем всей той вывернутой наизнанку «правды», то собственной версией событий тут уже не отделаешься — один голос против четырех ничего не решит. Полуправда тоже не прокатит, получится такая же дерьмовая попытка себя обелить. Нет, тут требуется радикальный подход. Нужно просто хорошенько подумать. Как перестать быть собой, стоя на месте и ничего не делая? Мерфи лихорадочно осмотрелся, пока его взгляд не остановился на Джеймсе Ричардсе — хмуром типе, что постоянно следил за ними с тех пор, как они вошли за стены Аркадии, и Алексе Хейесе — с виду ровеснике самого Джона, на лице которого было написано, что извилин под его черепной коробкой собралось не так уж и много. — Эй, мужики, — обратился он к ним, — есть чего порубать? Я с голодухи уже с ног валюсь. Подкрепляя свою просьбу он, будто обращаясь к глухонемому, изобразил, как ест что-то невидимой ложкой. — Ниче, потерпишь, — бросил ему Алекс. — Да ладно тебе, не будь говнюком, — вдруг вступился за Мерфи Ричардс и хлопнул Алекса тыльной стороной ладони по груди. — У нас в бытовке есть растворимая лапша, навали парню миску. И кофейку заварить не помешает. — А если они тут на тебя кинутся всем скопом, пока я отхожу? — спросил Алекс, но по интонации чувствовалось, что он сам не верит в то, что говорит, и просто хочет откосить от дела. — Тогда, Алекс, ты за меня отомстишь, — вздохнул Ричардс. — Давай, дуй на кухню. Вы же не против кофе, ребят? Джаспер и Монти бросили стройное «даже за», в очередной раз подтвердив подозрение Мерфи, что они являются единой сущностью, разделенной на две ипостаси, Беллами же просто коротко кивнул и принялся снова создавать эхо своим топотом. Пока все ждали возвращения Алекса, Мерфи мысленно вернулся на два часа назад, прокручивая в голове встречу с заседающей в зале правящей пятеркой Аркадии. Первое знакомство выдалось коротким, но хотя бы поверхностно ему все же удалость считать практически каждого. На Пайка он успел насмотреться еще в дороге. Харизматичный, властный, пусть и не вояка от роду, по его собственному признанию, но постоянное нахождение в среде военных давало о себе знать — теперь он был практически неотличим от них. Еще один Беллами, только взрослее, опытнее, умнее. Чарльз Пайк, казалось, во время дороги узнал о Мерфи все, что ему было нужно, даже ни разу не заговорив с ним. И смотрел он на него через всю ту же кривую призму, что и Беллами с Миллером. На его расположение нечего было и рассчитывать. Глава совета Маркус Кейн показался ему смутно знакомым, Мерфи был готов поклясться, что раньше уже видел его. Экстренно назначенный сенатор от штата Нью-Джерси… уж не из Бриджтона ли? Возможно, стоило проработать эту ниточку, прикинуться земляком. С ним было труднее всего. Он казался неуместно добрым для такой должности, мягким, может даже податливым. Пайк привел к нему на порог пять еще вчера измазанных в крови и саже вооруженных мужиков, но Кейн при этом приветствовал их, как консьерж пятизвёздочного отеля новых постояльцев. Но все ж неспроста он тут главный. Пока Кейн говорил — остальные смотрели только на него, на его реакцию. Никакого серого кардинала за столом не имелось. Это тоже стоит иметь в виду. Значит, последнее слово за ним. Кейли Картвиг — бывший мэр, и этим все было сказано. Похоже, свое место в совете она заслужила исключительно в счет заслуг мира минувшего. Чего стоила эта железная осанка и отрепетированная улыбка — словно ей необходимо было беспрерывно поддерживать иллюзию собственной значимости. Быть может, заболтать ее и расположить к себе будет нетрудно, но стоила ли она этих усилий? Нет, не она станет его целью. Роль майора Брин в этой пятерке поначалу Мерфи озадачила. Он никак не мог понять, зачем подчиненная Пайка, которая очевидно во всем поддержит своего командира, вообще занимает место за столом? Уж точно не для и без того соблюденного гендерного равенства. Немного подумав, Мерфи достаточно быстро нашел нужный ответ — он неверно расставил события во времени. Возможно, Брин оказалась за этим столом первой. Пайк же заставил беднягу подвинуться. Впрочем, все это были догадки. А вот кто был настоящей открытой книгой, так это Кара Купер. Ковбойский прикид, мужланские манеры, этот запах лошади — в том, кто она такая, не было никаких сомнений. Скорее всего, она здесь даже не живет, так что пополнение Аркадии заинтересует ее в самую последнюю очередь. Ну, а в первую… Алекс принес Мефри дымящуюся миску с лапшой и стакан с кофе как раз вовремя — в этот момент высокие двери зала заседаний отворились, и Миллер, указывая большим пальцем себе за спину, дал понять, что настала его очередь. — Пожелайте мне удачи, — бросил он насмешливо и собрал охапку обращенных к нему хмурых взглядов. Наклонившись к миске и попытавшись хлебнуть дымящийся бульон, он обжег губы и язык, поперхнулся, и первым, что услышал совет Аркадии, когда Мерфи вошел в зал — это его хрюканье, а затем короткое: — Ай, блять, — он поднял взгляд, округлив его до прямо-таки коровьего. — Простите. Мерфи аккуратно прошел вперед, идя чуть ли не на цыпочках, делая вид, что он инстинктивно боится шуметь в помещениях вроде этого. Опустившись на сиденье, он первым делом шумно отхлебнул кофе и, насколько позволял жар, набил в рот лапши. — Горяченькая, — выдавил он. — Приятного аппетита, — смущенно произнес Кейн. — Спасибо, — булькнул Мерфи, и вернулся к еде. Что ж, хорошее притворство требует небольших жертв. Весь фокус в том, что южный акцент звучал куда естественнее, стоило только обжечь язык. Были, конечно, и менее болезненные способы, но на пустом месте в голову пришел только этот. — Вы там что-то у всех спросить хотели, — сказал он, переводя взгляд с одного возвышавшегося над ним человека на другого. — Ну я это… не смотрите, что рубаю, я готов. — Не торопитесь, — улыбнувшись, сказала ему Кейли. — Начнем с простого. Вас зовут… — Джон, — выдавил он, жуя следующую порцию лапши. — А так парни зовут меня Мерфи. — Часто обращение по фамилии связано с негативным отношением в коллективе, — заметила Кейли. Мерфи удержался от усмешки. Била она, конечно, в яблочко, и все же цитирование учебника в нынешней ситуации ее совсем не красило. — Не, мэм, у нас просто два Джона было, — сказал он и снова шумно отхлебнул кофе, стараясь все время улыбаться и не морщиться. Глядя на Кейли из-под кромки стакана Мерфи видел, как та устало вздохнула, возведя очи горе. — Один я, второй, ну, знаете из этих, Мустафа, короче. — Вы хотели сказать арабов? — уточнила она. — Ну да, я так и сказал! — Джон, называть их так — крайне некорректно. В нашей общине проживает пожилая пара родом из Египта. Не вздумайте к ним так обратиться при встрече! — Ладно-ладно, мэм, — вжав голову в плечи, но не забыв при этом растечься в фальшиво-виноватой ухмылочке, ответил он. Кейли снова удрученно вздохнула, бросив на него укоризненный взгляд. Мерфи краем глаза следил за реакцией Кары Купер. Она улыбалась и рассматривала его вполне внимательно — хороший прогресс, учитывая, что во время общего приветствия та в основном делала вид, что спит. — Он к нам не присоединится? — спросила Кейли. — Не, мэм, ему одна мелкая девка глотку вскрыла, — он беззаботно провел большим пальцем по горлу и тут же вернулся к еде. — Сможешь объяснить, почему твои люди относятся к тебе с таким подозрением? — резко спросил Пайк. Так, вот это уже не гипотезы из учебника по руководству рабочим коллективом, а вполне конкретное обвинение. Если спросил Пайк, то еще теплилась надежда, что он наезжает, судя по собственным наблюдениям, и остальные парни не успели вывесить его грязное белье на всеобщее обозрение. — Да какое там подозрение, — он махнул рукой, и из стакана ему на штанину выплеснулись несколько капель кофе. К счастью, тот уже успел немного остыть. — Мы ж так, ну… не задружились особо. Нас на Ковчеге было-то народу тьма, кто с кем водился, да я еще и пришел туда почти последним. Эти парни сорвиголовы, бойцы, а я тихо сидел, вот они на меня и косо и смотрят. — Чем же ты тогда занимался? — спросил Пайк. — Да я так, соль земли, на ферме всю жизнь батрачил. — Неужели? — спросила Кара, и в голосе ее слышалась ровно та малая нотка скепсиса, которая должна была остаться после его игры в глазах разумного и прагматичного человека. — Во, — он опустил стаканчик и миску с лапшой на сиденье и показал им ладони, надеясь, что с такого расстояния не будет понятно, есть ли на них мозоли или нет. Не дав им толком вглядеться, Мерфи снова занял руки. — На ребят я-то это, зимой наткнулся, мне только снег чистить и оставалось. Я им говорил, вот все стает, так я вам организую посадки, поработаю как следует, ну, что б не задарма все это было. Да только, как видите, не пришла на наш Ковчег весна. И лето уж не придет, — он потупил взгляд, отпустив сгоревшему лагерю почтительные пять секунд молчания. — Как-то так. — Что ж, как жаль, что не выжил никто, кто смог бы дать тебе иную… — Пайк покосился на Кейли, — характеристику. — Не, ну как никто. Вам ж сказали остальные, что мы еще своих недосчитались… Нет?! — он сделал вид, что возмутился. — Сказали, парень, сказали, — поспешил утихомирить его Кейн. — Да, так там друзей моих полно было. Они б вам про меня только хорошее сказали, ручаюсь. И главный наш парень был хоть куда, с ним я тоже сроду в контрах не был. — Главный? — не понял Кейн. — Разве ваш лидер не Беллами? Мерфи хрюкнул, на этот раз делая вид, что поперхнулся в попытке хохотнуть. — Не, вы что, сдурели совсем? Беллами у нас вроде рубаки главного. Как какой замес начинается — он первый в очереди, ходячие ли к нам лезут или тепленькие еще. Ну хоть про Жнецов-то вам рассказали? — Да, — кивнул Кейн. — Печальная история. — Дикая, — добавила Кара. — Там с ними молоток нужен был, ну вот мы и назначили… молотка. Беллами нашего, то есть. А так у нас Дэвид за главного был, мы его Атомом прозвали. Славный был парень, щедрый, о каждом из нас пекся, пока жив был, земля ему пухом, — Мерфи грустно вздохнул и перекрестился, продолжая держать в руке стаканчик. Пайк и Брин не перестали недоверчиво сверлить его взглядом. Они слишком долго за ним наблюдали, и никакие ухищрения сейчас ему не помогут. Им нужен был Беллами, и плевать, что он сейчас расскажет о нем, а потому Мерфи решил на этом остановиться. Забросить наживку вполне достаточно, а прямо поливать его грязью бессмысленно, все равно не поверят. Одно сомнение будет куда полезнее. Оно уже приносило свои плоды — Кейли и Кейн переглянулись, затем наклонились друг к другу, быстро переговорив о чем-то шепотом. Они были в замешательстве. Кара смотрела на него неотрывно и улыбалась. Отлично. Плевать, что там Пайк о нем надумал, плевать, что наговорили о нем Беллами и остальные. Все это будет не важно, накрой его сейчас одно единственное крылышко. — Верхом ездить умеешь? — спросила Кара. Единственный раз, когда Мерфи взгромоздился на лошадь, он трижды случайно послал ее в галоп, после чего непослушная тварь взбрыкнула крупом, а его задница совершила жесткую посадку на красную почву штата Аризона. Мерфи прикинул в голове, когда это было. Кажется, семь или восемь лет назад. Он посмотрел на Кару и осклабился. — Обижаете, мэм. Я родился в седле!

***

Домик оказался вполне сносным. Вернее, по мнению Джаспера, он мог бы быть таким, если бы по совету Кейна они с Монти заселились туда вдвоем. Свободного места в Аркадии было навалом, и, пусть все хорошие дома были заняты старожилами, город еще мог себе позволить расселять новичков по двое, а то и поодиночке. Но Беллами уперся рогом и настоял на том, чтобы они хотя бы первое время были друг у друга на виду. Джасперу это показалось совершенно неуместным — если не считать суровую когорту Пайка, остальные жители Аркадии показались ему на первый взгляд милейшими людьми, и сейчас самый большой вред они могли нанести разве что сами себе, если спор о том, кому придется спать на диване в гостиной станет через чур жарким. Впрочем, даже эту мысль Джаспер не принимал всерьез — они все слишком устали для чего-то подобного. После интервью и краткой экскурсии по городу все уже еле волочили ноги. Все, кроме Беллами, который почему-то вбил себе в голову, что сейчас ни в коем случае нельзя демонстрировать свою слабость. Дом им показывала, пусть и под внимательным присмотром Ричардса и Хейеса, милая девушка по имени Майя. Джаспер не мог налюбоваться ее яркой внешностью с еврейскими чертами — круглолицая, черноволосая, кудрявая, большеглазая, она почему-то казалась старше своих двадцати четырех, но ему это только нравилось. Странное чувство, ведь прежде он сроду не обращал внимания на девушек ее типажа. Пока он пялился на нее, как какой-то маньяк, мимо ушей прошла вся информация, которую она пыталась донести всей группе. Кажется, Майя что-то говорила о порядке распределения провизии, а потом про то, что есть в доме, а о чем нужно попросить, если нужно. Сам дом, если на то пошло, тоже пролетел мимо него размытым пятном. Это ничего, насмотрится еще, а вот красивые девушки на расстоянии вытянутой руки были для него редкостью. В сухом остатке на пятерых у них имелись две спальни и диван в гостиной. Они с Монти без вопросов согласились вместе занять одну — пока Беллами опасается скрытой угрозы, потенциально таящейся в каждом милом жителе Аркадии, гейские шутки — это меньшее, что должно было их беспокоить. Их, в общем-то, и не прозвучало. Мерфи попросился на выраставшей башенкой из крыши второй этаж, и Джаспер был уверен, что Беллами грубо ему откажет, однако тот просто кивнул. Может, решил, что так он не улизнет от них среди ночи. Миллер согласился занять диван, а Беллами, попав в тупик, просто махнул на комфорт рукой, сказав, что будет спать на полу, мол, все равно он тут не задержится. По-хорошему надо было оспорить его решение или, наоборот, навязаться в поход, но Джаспер не нашел для этого ни сил, ни решимости. Удивительно, но Монти и Миллер тоже смолчали, и одно это уже скинуло с его души одну лишнюю гирю. Они были выжаты досуха, и на очередной решительный, героический рывок уже просто не оставалось сил. Может, потому Беллами и стал в конце концов главным — ему как-то удавалось превозмочь то, что принято было называть пределом человеческих возможностей. В отличие от Кларк, которая всем порой казалась роботом, для остановки которого требовалось найти кнопку выключения или раздолбать ее до последнего винтика, Беллами буквально горел своей неудержимостью. Часто это пугало Джаспера, но прямо сейчас скорее успокаивало — если уж этот Призрачный Гонщик с раскаленным черепом наголо ринется за Октавией, то она так или иначе найдется. Всегда ведь был шанс, так ведь? Ну, а остальные… на то, чтобы принять случившееся, нужно было время. И, в идеале, еще кое-что. Щелкнула, выбивая искру, зажигалка, и во все еще рано наступающих сумерках загорелся маленький огонек. Джаспер, до того сидевший на крыльце и смотревший на постепенно загоравшиеся в окнах огни, встрепенулся и повернул голову. Майя закурила и пустила в воздух длинную струйку дыма. Джаспер почувствовал укол. Эх, курящая девушка сбрасывала одну карту симпатии в его глазах. Порой его самого это удивляло, учитывая, что они с Монти спокойно забивали косяки. В такие моменты он чувствовал себя тем еще лицемером. Впрочем, Майя, с ее необычно-взрослым лицом, напоминала ему роковую женщину из черно-белых гангстерских фильмов, и выглядела с сигаретой в руках куда естественнее, чем девчонки на Ковчеге. — Ты прослушал, как включать духовку, — сказала она, стрельнув в него взглядом. — Извини, — сказал он, постаравшись, чтобы улыбка, растянувшаяся на лице, не выглядела жутко. — Зато будет повод пригласить тебя еще раз. — Не слишком-то надейся, — быстро ответила она, но, увидев его улыбку, потупила взгляд. Скромница, кто бы мог подумать! Внешне Майя на скромницу совсем не походила. — Скорее всего придется много присматривать за больными. — Ты о чем? — испуганно спросил Джаспер, мигом представив в одном из этих милых домишек лепрозорий или того хуже — забитый ходячими подвал. — По весне все так и норовят простудиться. Так доктор Экснер говорит. Я тут вроде фельдшера, помогаю ей чем могу. — Ты не похожа на фельдшера. — Да что ты? — до того стоявшая к нему боком Майя повернулась и вкинула бровь. — И кто же я по-твоему? Джаспер сделал вдох, готовя в голове какой-нибудь убойный комплемент, но выдал только: — Эээ… Нууу… Да уж, кем-кем, а ловеласом он не был. — Потом скажешь, — усмехнулась она и снова затянулась, а потом качнула сигаретой, зажатой между пальцами. — Хочешь? — Нет, — он мотнул головой, а затем спрыгнул с ограды крыльца, подошел к ней поближе, слегка наклонился и заговорщически прошептал. — А вообще… не знаешь, можно ли тут добыть кое-что поинтереснее? Майя нахмурилась и отстранилась от него. — Ты наркоман? — спросила она, не пытаясь скрывать осуждения. — Не настолько интереснее! — засмеялся Джаспер, подняв ладони, — Я скорее о, ну, знаешь, травке, там. — Вопрос остается тем же. Ясно. Скромница, да еще и республиканка. — С этим не ко мне, — отмахнулась Майя. Она продолжала смотреть на него с явным разочарованием. Джасперу ничего не оставалось, кроме как отступить, прислонившись спиной к одной из колонн, поддерживавших козырек крыши. Он сложил руки на груди и уставился себе под ноги. — Тебе не сказали, откуда мы? — Знаю, что откуда-то с востока. — А что еще тебе сказали о нас? — Что вы, вроде, нормальные ребята, но все равно надо быть начеку, — она фыркнула и покачала головой. — Что? — Да так нам про всех новеньких говорят. С таким же успехом могли бы просто промолчать. — Может, этот ваш Пайк специально только парней вроде нас и ищет. — «Парней вроде вас», — Майя усмехнулась, сделала затяжку и, со всей элегантностью стряхнув пепел, посмотрела на едва освещенную огнями из окон улицу. — Смешно. — Да я вообще парень веселый, — отозвался Джаспер, не совсем понимая, к чему было это едкое замечание. На минуту воцарилось молчание, в котором было слышно только шипение тлеющей сигареты. — Так как, расскажешь мне, зачем тебе травка? — спросила Майя, закончив курить. — Мне надо отвлечься… знаешь, от всего, — выдавил он. — Перед тем, как Пайк нас нашел, на нас там напали. Не мертвяки какие-нибудь, к такому я уж привык… — Черт, везет, — вставила Майя. — Я там редко бываю. До сих пор робею, когда их вижу. — Вот как, — Джаспер понимающе кивнул. — Тогда это и впрямь хорошее место. — Потому что тут живут бояки вроде меня? — насмешливо спросила Майя. — Потому что тут есть возможность отвыкнуть от всего этого дерьма. От этих сраных мертвяков, от холода… может, я и лица тех уродов тут забуду. Знаешь, просто, блять, мечтаю об этом. Может мне тогда и травка не понадобится, — Джаспер потер лоб и зевнул. — Извини. Тебе, наверное, кажется, что я какой-то бред несу. Майя какое-то время молча смотрела на него, затем снова слегка улыбнулась. Внутри будто стало теплее. Пусть уж лучше смотрит вот так, чем когда он заговорил про наркотики. От ее осуждения хотелось мигом спрятаться под ближайший камень, а их тут, как назло, не было. — У меня нет травки, но, возможно, найдется кое-что, что тебе поможет. — она спустилась с крыльца по ступенькам и обернулась, — Ты идешь? Джаспер оглянулся, посмотрев через окно на ребят, увлеченно изучающих их новый дом. По-хорошему надо было предупредить их, получить резкий отказ Беллами, да завалиться спать на недельку. Это было бы разумно, но разумно — это не про него. Сейчас больше всего на свете ему хотелось ни о чем не думать, и просто делать все, что первым приходило в голову. — А давай, — бросил он и в один прыжок снова оказался рядом с ней. Майя одарила его новой улыбкой, и он вторил ей, теперь уже наверняка растекшись в совершенно дурацкой гримасе. Как ни странно, Майю она не смутила. — Не бойся, тут не далеко. — Кто сказал, что боюсь? — Ты дрожишь. Джаспер глянул на свои руки. Вот ведь дерьмо. Весь вспотел, а руки и впрямь дрожали. От него наверняка и пахло, как от дохлой коровы, а он ведь так близко наклонился к Майе на крыльце… кошмар, и как она только согласилась повести его куда-то? Даже если она собиралась заманить его к своим дружкам, чтобы они взяли его в заложники, такой запашище должен был отбить всякое желание. — Вот тут я живу, — кивнула Майя на дом, очень похожий на тот, в котором их разместили, только вместо башенки второй этаж тут площадью не уступал первому и имел симпатичный балкон полукругом. — Прям одна? В такой домине? — удивился он. — Раньше с родителями, теперь… — она вздохнула, — ну, как все, наверное. — Да, как все, — согласился Джаспер. Они подошли к двери, Майя открыла ее и остановилась на пороге, выжидающе глядя на Джаспера. — Так… ты просто хотела, чтобы тебя кто-то проводил до дома? — спросил он почти разочарованно. Ни тебе похитителей, ни еще каких-то сюрпризов. — Нет, проходи, — она кивнула и вошла внутрь, щелкнув выключатель. — До сих пор непривычно, что у вас есть столько электричества, — сказал он, глядя на ярко горящую лампу, как на какое-то чудо. Такие были и на Ковчеге, но из-за постоянной экономии горели они очень тускло. — Кейн поставил задачу искать солнечные батареи. Хочет, чтобы с весны по осень у нас была чистая энергия без лишних затрат. Он так воодушевлен этой затеей, что разрешил иногда переходить с газовых ламп на генераторы. Слышишь? Джаспер прислушался, услышав знакомое тарахтение генератора откуда-то снизу, и кивнул. Они разулись, закинули куртки на крючки у двери. — Иди за мной. Майя поманила его за собой, уводя на второй этаж. Он с некоторой опаской забирался наверх по скрипучим ступенькам — наверху свет не горел, и тьма обволакивала их все сильнее с каждым следующим шагом. Оказавшись наверху, Джаспер уже видел только собственные ноги. На мгновение повисла нервозная пауза. — Готов увидеть что-то крутое? — спросила Майя. — Уже не уверен, — нервно хихикнув, ответил он. Щелкнул выключателем, Джаспер поднял плечи и дернул руками, готовясь защищаться, но тут же расслабил их, когда увидел то, что ему так хотела показать Майя. — Ну как? — в ее голосе звучало нетерпение. — Охренеть, — прошептал он, осматриваясь. Вся комната была плотно увешана картинами, обрамленными в шикарные резные рамки: белые, из черного дерева или покрытые позолотой. Некоторые картины не уместились на стенах и стояли на мольбертах. Это и комнатой назвать было трудно — перед Джаспером открылся целый музей. Он никогда особо не разбирался в живописи, она мало его интересовала, но теперь, глядя на собранную тут коллекцию, у него на мгновение перехватило дыхание. — Присядь, выдохни. Майя указала на диван, стоявший вплотную к лестничной перегородке — это был единственный предмет мебели в галерее. Когда Джаспер плюхнулся на него, почувствовав, как буквально утопает, он заметил, что отсюда открывается отличный вид на всю коллекцию. — Где ты все это достала? — Есть пара собственных, а так… почти все достала на вылазках, — гордо произнесла она. — Ты же сказала, что редко бываешь снаружи. — Я не добытчик, что есть, то есть, — вздохнула Майя. — Иногда получается напроситься. Ты не представляешь, как трудно иной раз выбить место под картину в кузове! Но я умею быть настойчивой, — она театрально выпятила грудь и указала на себя большим пальцем. Джаспер завороженно смотрел то на нее, то на картины. — Майя… не расстроишься, если я скажу, что совершенно в этом не шарю? — Ну, может самую капельку, — она выставила большой и указательный пальцы, оставив между ними небольшой зазор. — Ладно-ладно, «Звездную Ночь» Ван Гога все знают, — он кивнул на нее. — Не настолько я долбан. — Уже что-то. Джаспер сделал глубокий вдох. — Расскажешь про остальные? Глаза Майи загорелись. — Тут быстро не управишься, — сдержанно ответила она, хотя по ней было видно, что о своих картинах она запросто готова проговорить всю ночь. — Пока нам торопиться некуда, — ответил Джаспер, распластавшись на диване. Она рассказывала — пылко, увлеченно, подробно. Он слушал — из уважения и симпатии делал это настолько внимательно, насколько позволяла тяжелая голова. Постепенно гудящие в ней мысли отступали. Погас треск огня, утихли крики Жнецов, а писк, заглушавший все вокруг после каждого выстрела, тот самый писк, который, как на заевшей пленке, то и дело включался в голове, словно надоедливая песня, наконец, исчез. Кто бы мог подумать, что красивая девушка, рассказывающая о картинах, может успокоить даже лучше, чем травка? Кто бы мог подумать, что он так скоро снова сможет ощутить что-то, похожее на спокойствие? Джаспер завороженно слушал ее, отгоняя желание начать изливать Майе душу. А потом, прикрыв глаза и дав себе обещание открыть их секунд через десять, он провалился в сон.

***

— Фух, кажется, все, — Керис изобразила, что смахивает пот со лба, и сунула руку в карман, достав оттуда два звякнувших друг о друга ключа. — Это тебе, Харпер. А этот твой, Кларк. Они протянули ладони. Кларк взяла в руки ключ и подняла взгляд на Керис. — У нас разные комнаты? — Комнаты? — фыркнула Керис. — Скажешь тоже, мы же не в мотеле тут каком-то. У каждого своя квартира. Вот они, будете рядышком, — она с довольным видом кивнула на двери. — Спальня, ванная, кухня. Если что-то будет непонятно — потом меня найдете и спросите, а то сейчас я… — Керис, замявшись, сверилась с наручными часами, — ужасно спешу. Вы не подумайте, я всегда рада помочь, просто мы с вами подзадержались, ну и… В общем, свет и вода есть, газ тоже, но старайтесь много не тратить — мы поселение продвинутое, но не с бесконечным запасом всего на свете. Счетчики потом лично проверю! — она хохотнула и, помахав рукой, засеменила к лестнице. Харпер и Кларк растерянно переглянулись. После встречи с Илианом и Лексой, а затем беседы с Гусом и его подельниками, такой любезный прием — это последнее, чего стоило ожидать. — Сегодня спим в одной квартире, это не обсуждается, — сразу же предостерегла Кларк, опасливо оглядываясь. — Конечно, — понимающе кивнула Харпер, а затем криво ухмыльнулась. — Ко мне или к тебе? Кларк не улыбнулась. Она подошла к той двери, на которую ей указала Керис, и вставила ключ в замочную скважину, а затем повернула. Послышался щелчок и дверь слегка отошла от косяка. Кларк плавно толкнула ее вперед, осмотрелась, как могла, прямо с порога, на случай, если сразу за ним их уже кто-нибудь бы поджидал, и вошла внутрь, нашарив рукой выключатель. — Кажется, чисто. — Дай-ка глянуть, — Харпер нетерпеливо протолкнулась через нее, прошла через коридор, не удосужившись скинуть ботинки, и заглянула в спальню. — Нихера ж себе! Кларк, иди сюда! Последний раз выглянув в коридор, Кларк заперла за собой дверь и, обнаружив над замком цепочку, защелкнула на всякий случай и ее. В коридоре возле подставки для обуви лежала длинная железная ложка. Кларк сразу для себя отметила, что дверь будет открывать, держа ее в руке. И надо бы Харпер об этом сказать. Еще лучше, конечно же, если на кухне обнаружится нож. Тогда, возможно, этой ночью она позволит себе поспать, пусть даже с одним открытым глазом. В отличие от Харпер, она все-таки удосужилась стянуть с себя обувь, и по болевшим и затекшим ступням от потоков воздуха немедленно прокатилась волна облегчения. Уложив покрытые толстой коркой грязи ботинки на подставку, Кларк мельком осмотрела кухню, на которой в случае чего спокойно могли бы рассесться четыре человека, и зашла в спальню. Она не удержалась от восхищённого вздоха. В центре спальни раскинулась высокая двуспальная кровать, укрытая белым шелковым покрывалом. Кларк медленно подошла к ее изголовью и прикоснулась к покрывалу подушечками пальцев. От мягкости шелка она довольно прикрыла глаза. Когда Кларк вновь их открыла, то обнаружила, что оставила на белой ткани черные пятна. Она посмотрела на свои руки — до этого момента Кларк даже не замечала, насколько они грязные. Порох, покрывавший ее ладони после стрельбы из пулемета, она уже давно смыла, но с тех пор успела еще не раз как следует испачкаться. Даже под ногтями скопилась грязь. Харпер, казалось, поддержание чистоты покрывала нисколько не беспокоило, и потому она просто плюхнулась спиной на кровать, широко расставив руки. — У меня даже дома такой не было, — потершись, как кошка, затылком о мягкую поверхность, блаженно произнесла она, и с видимой неохотой приподнялась, сев у изголовья. — Спасибо тебе, Кларк, — посерьезнев, сказала Харпер. — Если бы не ты… я уже десять раз нырнула бы прямо в могилу. И сегодня, с теми… — Будет тебе, — вяло отмахнулась Кларк. — Пока еще не понятно, как они поступят завтра. — Зря ты так. Я уже говорила тебе, ты слишком много думаешь о завтра. Сегодня мы живы. Благодаря тебе. — И все же… — Ладно, — Харпер вздохнула и хлопнула ладонями по бедрам. — Тогда просто скажи, что думаешь. О нашем вечно безоблачном завтра. — Я… я не знаю, Харпер, — Кларк бессильно опустила руки. — У меня нет ответов. Я не знаю, что делать дальше. Прости меня. — Эй, ты чего? Опять винишь себя во всем? Ну-ка иди сюда! — Харпер взяла ее за руку и потянула на себя, заставив Кларк плюхнуться рядом с ней, а затем положила ей голову на плечо. — Что-нибудь придумаем. А пока просто забей, ладно? Не-не-не, молчи, — резко сказала она, увидев, что Кларк хочет что-то возразить. — Знаю я, о чем ты думаешь. Вот сейчас мы заснем, а эту дверь выломают те пятеро с ножами. Что этот Гус покумекает себе, да передумает. Или что Илиан не стерпит обиды, и тоже вломиться, чтобы передушить нас, как лиса в курятнике. — Тогда ты понимаешь… — Все я понимаю, я не дура. И боюсь в десять раз больше твоего. Но не прямо сейчас. Если к нам вломятся, то только когда решат, что мы спим. Жить-то всем хочется, зачем рисковать? Ты просто вот о чем подумай — мы ближайшие часа три будем в безопасности настолько, насколько не были с тех пор, как… Давненько, общем. — И что ты предлагаешь? Забыть о тех, кто здесь живет, и делать вид, что все нормально? — Конечно! Именно это я и предлагаю. Хотя бы на три часа. Тебе нужно перезагрузиться, я ж вижу — у тебя все программы глючат! — она сделала вид, что принюхивается. — И помыться тоже не помешает. Знаешь, я тебе даже уступлю — сходи проверь душ. А я поищу, есть ли чего на кухне. Может, хоть крупы какой нам тут оставили. От страха я в себя ни куска затолкать не могла, а сейчас готова и тебя сожрать. — Не шути так. — Я пойду на кухню. Только не сиди тут, не вздумай начать себя грызть. Без тебя мне не справиться. Так что… просто сделай, как я прошу. Кларк согласно кивнула и проводила ее взглядом, потом вздохнула и повернула голову, глянув на открытую дверь в ванную. Собравшись с духом, она встала с кровати и дошла до нее. В отличие от спальни и кухни, ванная оказалась тесной — от раковины до душевой кабины ее разделяло меньше шага. Первым делом Кларк включила воду и, затаив дыхание, повернула ручку крана в сторону горячей. Когда теплая вода полилась ей на ладони, она застонала — это было даже лучше, чем шуршащий по коже шелк. Умывшись, она посмотрелась в зеркало, а затем открыла шкафчик над ванной и невольно расплылась в улыбке — чего там только не было. Помимо мыла, шампуня и средств гигиены, она нашла там и косметические принадлежности, которыми не пользовалась с тех пор, как покинула Бриджтон. Прикрыв дверь, она стянула с себя одежду, побросав ее прямо на пол. Оставшись обнаженной, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить накатившее чувство беззащитности. Вспомни, о чем говорила Харпер. Хотя бы сейчас, хотя бы ненадолго, не думай об этом. Ты в безопасности. Кларк оглядела свое отражение в зеркале. Пощупала все рубцы и синяки, оставленные событиями последних дней. По-прежнему болело только уже пожелтевшее пятно на шее, оставленное ботинком Лексы. Ерунда, могло быть и хуже. Силы в Лексе, неведомо откуда, было столько, что она запросто сломала бы ей шею. Значит, еще легко отделалась. Заставив себя перестать смотреть и ощупывать раны, она обратила внимание на все остальное. Кларк твердо решила, что если этой ночью ей не придется лезвием станка перерезать чью-то глотку, то завтра она пройдется им по всему телу. Закончив критически осматривать свое отражение в зеркале, Кларк отодвинула стенку душевой кабинки, забралась внутрь и включила воду, подставив спину под горячий поток. Она блаженно прикрыла глаза, но, едва сделав это, вновь оказалась наедине с собственными мыслями, и тут же нарушила данное Харпер обещание. Кларк осознала, что впервые с тех пор, как они выехали на ту злополучную вылазку в Норфолк, она не думает о том, как прожить еще один час. Не ищет путей отхода. Не думает о том, как и чем убить очередного потенциального противника. Харпер была права — опасность исчезла. Горячие струи воды словно вымыли ее, выгоняя с потоками грязи, медленно стекающими в слив. И оставили за собой пустоту. Ее люди погибли. Жнецы сожгли Ковчег, и она перебила их за это. Беллами, Октавия и остальные… она больше их не увидит. Теперь остались только она и Харпер. Только они вдвоем, и Кларк не знала, что с этим делать. Возвращаться было некуда и не к кому. Что делать? Что ей теперь делать? Все эти мысли разом вдруг навалились на нее, едва чувство опасности отступило. Кларк присела, прижав ноги к груди и обхватив их руками, позволяя потоку воды отгородить ее от мира. Затем она наклонила голову, прижавшись лбом к коленям. Облегченно выдохнула. Всхлипнула. И начала плакать.