Подъём из бездны, или как коснуться небес

      Морской солёный воздух окружал здание научного центра на вершине сопки, на которой оно расположилось давным-давно, с немым взглядом всматриваясь вдаль, в самую синеву холодного Японского моря в это промозглое апрельское утро. Выскочив из здания на улицу, даже не побеспокоившись, что он чуть кого-то не сбил с ног у себя на пути, Иван убежал в сторону обрыва, у которого совсем недавно стоял и любовался видами. Подбежав к нему, Брагинский вовремя остановился у самого края, с испуганным взглядом посмотрев вниз, представив, какая его ждала бы участь, если бы вовремя не сработал инстинкт самосохранения. Подняв всё такой же взгляд перепуганных фиалковых глаз, Иван теперь посмотрел вдаль, поправив на шее шарф и тяжело дыша после пробежки по зданию с невероятной скоростью. Сначала, приехав сюда, он надеялся, что увидит доселе невиданное существо, которое возникло в результате неизвестных аномалий, но то, что он увидел, не поддавалось никакому научному обоснованию. Следом за Брагинским из здания выбежали Елизавета и Эдуард, панически осмотревшись в поисках потери.       — Доктор Брагинский! – окликнула его Хедервари, короткими шагами побежав в его сторону. – Простите, что мы так…       — Вы хоть представляете, что это за существо?! – гневно обернувшись, строго спросил Иван.       — Есть предположения, – захотела было объясниться Елизавета. – Но это больше похоже на…       — Миф? Сказку? – закончил за неё Брагинский, нервно дёргая руками. – Это не может быть результатом генной инженерии или мутационной эволюции. Это отдельный вид, который развивался не одно столетие, а в то время не было ни ядерного оружия, ни химических отходов!       — Успокойтесь, доктор, – нахмурившись и поправив на носу очки, вмешался агент. – Почему вы так уверены, что это не результат генной инженерии? Я вот вполне склонен поверить, что это работа японцев. Иначе почему оно находилось в Японском море?       — Да потому что мы только недавно научились людям органы животных пересаживать, да и то, со схожей генной структурой, – недовольно фыркнул в ответ Иван, стараясь хоть немного успокоиться. – А тут речь идёт о полной реконструкции или же модификации. Это просто… Это невозможно!       — Тогда ваша работа состоит в том, чтобы выяснить, что способствовало развитию подобного вида без участия человека, – с безразличием склонив голову на бок, приказным тоном сделал вывод Эдуард.       — Как вы себе это представляете? Я биолог, а не зоолог. К тому же вы просите проводить тесты и опыты над существом, косвенно похожим на человека… – с каким-то отчаянием произнёс Брагинский, проведя ладонями по волосам.       — Сделайте всё, что можете, в соответствии с вашей компетенцией. Если же дальше ваших знаний и умений будет недостаточно, мы найдём другого специалиста на ваше место, – впервые проявив что-то вроде снисхождения, предложил агент.       Иван поднял на него осуждающий взгляд и посмотрел на рядом стоящую Хедервари, словно ища в ней поддержку, но та смотрела на него в ответ с мольбой в зелёных глазах.       — Пожалуйста, доктор… – взмолилась Елизавета, сложив ладони в молебном жесте. – Мы в отчаянии. Мы сейчас не знаем, как с ним быть. Я, как биолог, страшусь за сохранность этого вида. Но моих знаний недостаточно, чтобы что-то сделать стоящее.       Сейчас Брагинский понимал, что ему давят как на совесть, так и на профессиональную этику, просто хотят использовать в своих целях. На их же благо, его личные цели отчасти совпадают с их собственными. Поэтому, тяжело вздохнув и прикрыв глаза, Иван поправил растрепавшиеся на ветру волосы и молча направился обратно в здание. Пусть думают, что хотят. Пусть думают, что могут повлиять на него, как-то надавить, он не подаст виду, что это на самом деле не так. Он сделает то, что нужно, но не ради них, бессмысленных исследований и нужд страны. Он сделает это из обычной гуманности. Внимательно проследив за решительностью как во взгляде, так и в движениях Брагинского, остальные поспешили за ним. Весь путь до океанариума прошёл в молчании. Никто не хотел поднимать тему разговора раньше времени, ведь сейчас все темы сводились к обитателю аквариума. Постаравшись отбросить от себя прежнее оцепенение и потрясение, Иван вошёл в помещение лаборатории, заранее глядя в сторону аквариума. До сих пор в голове не укладывалось. Он до последнего надеялся, что увиденное ему просто померещилось. Сейчас он должен был войти и не увидеть в аквариуме ничего, кроме морской растительности. Но его ожидания не оправдались. Тяжело вздохнув, Брагинский прошёл вглубь помещения и взял со стола планшет с прикреплённым к нему чистым листом и ручку. Теперь уже подойдя к аквариуму, Иван внимательно осмотрел его обитателя. Плавая среди зарослей водорослей, периодически раздвигая их руками, в аквариуме находилась самая настоящая русалка. Хотя правильнее было бы сказать, русал. По внешним признакам человеческой половины, это был парень. Молодой парень со светло-русыми волосами. Тело его было достаточно хорошо развито физически, скорее всего из-за больших физических нагрузок, на плечах и предплечьях располагались полупрозрачные плавники голубого цвета. Осматривая человеческую часть тела, Брагинский обратил внимание, что жабры расположены прямо на рёбрах, что заставляло задуматься. Почувствовав пристальный взгляд, обращённый к его персоне, русал обернулся и посмотрел через стекло аквариума на наблюдателя. Взгляд проницательных глаз аквамаринового цвета заставил Ивана вздрогнуть, ведь где-то в их глубине можно было увидеть осуждение и презрение. Убедившись, что его мысли дошли до человека, русал дёрнул головой и резко развернулся, снова заплыв за водоросли. До того момента, пока у Брагинского была возможность наблюдать, он успел заметить, что почти всё тело русала, как человеческая половина, так и рыбья, покрыто резаными ранами, достаточно свежими. Кожа была содрана почти до мяса, а на хвосте заметно отсутствовала чешуя, кровоточить повреждения, похоже, перестали относительно недавно.       — Что с ним могло произойти?.. – сам себя спросил Иван, так и замерев с застывшей над планшетом ручкой.       — Местные рассказали, что нашли его на берегу после шторма, – не посчитав вопрос риторическим, решил ответить Эдуард, встав рядом.       — Значит, все эти раны он получил от камней на берегу? – принялся рассуждать Брагинский, подойдя к стеклу аквариума и попытавшись заглянуть за водоросли.       — Возможно, – согласно кивнул агент. – Но я считаю, что эти раны – результат человеческой агрессии.       — Что? – поразился Иван, недоумённо обернувшись.       — Видите ли, когда нам сообщили о находке, и мы буквально вырвали его из рук разгневанных селян, мы узнали одну историю, – скрестив руки на груди и нахмурившись, серьёзно начал Эдуард. – На протяжении семи месяцев на побережье ежемесячно пропадали люди. Бесследно. Тела так и не были найдены. За исключением одного раза. В основном это были рыбаки или простые селяне. Люди просто уходили к морю и больше не возвращались. Словно по заказу один в месяц. Местные винили неведомые силы. А три дня назад был сильный шторм. Рыбаки обходили берег, чтобы избавиться от падали, ну и чтобы водоросли убрать. И наткнулись на него, – в этот момент агент кивнул в сторону водорослей. – По их словам, существо не пыталось сбежать, а словно ждало смерти на берегу. А как доподлинно известно, доктор, человек всегда будет пытаться найти козла отпущения. Местные посчитали, что именно это существо ответственно за исчезновение людей в море. Поэтому попытались провести самосуд. Но, видимо, кто-то до прихода рыбаков увидел его и доложил куда положено. Поэтому наша служба вовремя успела остановить селян, а его переправить сюда.       Испытав неподдельное потрясение от услышанного, Брагинский смотрел на Эдуарда округлившимися глазами. Просто не верилось, что люди хотели убить это существо из простой ненависти, не попытавшись разобраться в ситуации, и даже не обратив должного внимания, какое чудо природы прибило к их берегу.       — Все эти три дня мы пытались создать для него нужные условия, чтобы он не погиб, – продолжил Эдуард, принявшись расхаживать туда-сюда по лаборатории. – Большой аквариум, – поведя рукой, показав на упомянутый предмет, стал перечислять агент, – наполненный морской водой и оборудованный фильтрами для очистки. Всё-таки, раз уж он обитал в море, мы предположили, что ему нужна морская вода. Водоросли и кораллы для создания имитации естественного ареала.       — Вы сейчас говорите о нём, как о каком-то животном… – с презрением произнёс Иван, отвернувшись к аквариуму в надежде ещё раз взглянуть на его нынешнего жильца.       — Пока что да. Ведь мы ничего о нём не знаем, – хмуро подтвердил Эдуард, не повременив с неким подобием оправдания. – Мы также не знаем и о его рационе.       — Хотите сказать, всё это время он ничем не питался? – с гневным потрясением обернулся Брагинский.       Агент сдержанно вздохнул. Он не хотел ни оправдываться, ни объясняться перед учёным. Решив завершить на этом разговор, Эдуард подошёл к рабочему столу в помещении и подвигал находящиеся на нём предметы.       — Приступайте к работе, доктор, – с предупреждением посоветовал агент, заложив руки за спину. – В вашем распоряжении вся лаборатория и оборудование, находящееся в ней. Все свои исследования и рассуждения записывайте на диктофон, который лежит на столе. Также здесь есть рация, чтобы можно было связаться с сотрудниками центра и попросить что-то, чего нет здесь, или если вам нужна будет помощь. Также помните, что вы подписали документ о неразглашении информации. В лаборатории находятся камеры, поэтому советую вам не делать глупостей.       — Сажаете меня и его под замок? Как в тюрьме? – исподлобья осмотрев потолок в поисках тех самых упомянутых камер, с раздражением спросил Иван.       — Это всё делается ради вашей же безопасности, – выдавив фальшивую профессиональную улыбку, объяснился агент. – Вечером за вами приедет машина и отвезёт обратно в гостиницу. А пока…       — Я понял, – закончил Брагинский, подойдя к столу и кинув на него планшет, уперев руки в столешницу.       Хмыкнув от увиденного, Эдуард направился к выходу из помещения, пройдя мимо стоящей в дверном проёме Хедервари. Елизавета в нервозном и виноватом жесте переминала ладони и с сочувствием смотрела в сторону Ивана, но лишь вздохнула и опустила взгляд от чувства собственной беспомощности. Дождавшись момента, когда хлопнет входная дверь, тем самым обозначив его одиночество, Брагинский несдержанно стукнул кулаком по столу и нахмурился. Порой его поражала человеческая бессердечность, и поведение этого агента было тому наглядным примером. Постаравшись успокоиться, Иван выдохнул и выпрямился, принявшись снимать с себя пальто и шарф, повесив их на спинку офисного кресла. Осмотревшись по сторонам, он увидел висящий на крючке на стене белый халат. Добравшись до него, Брагинский накинул его на себя, удивившись тому, что он ему подходит по размеру. Очевидно, к его приезду подготовились заранее и к подготовке подошли очень скрупулёзно, ведь с его комплекцией он вряд ли смог бы натянуть на себя халат той же Хедервари. Он даже элементарно не смог бы руку в рукав просунуть. Застегнув пуговицы халата, Иван вернулся к столу и осмотрел его содержимое. На столе лежал уже обнаруженный ранее планшет, папка чистой бумаги, упомянутые диктофон и рация, органайзер со всякой канцелярской мелочью вроде ручек разного цвета, карандашей, ластика, ножниц, степлера. Для пущей уверенности ещё раз вздохнув, Брагинский взял со стола диктофон и подошёл к аквариуму. Проверив устройство и более-менее разобравшись, как им надо пользоваться, Иван решил приступить к работе. Он знал, как нужно производить записи подобного рода, но происходящая ситуация не позволяла ему полностью погрузиться в работу и отнестись к ней с должной серьёзностью и хладнокровием.       — Двадцать четвёртое апреля. Запись первая, – говоря размеренным будничным тоном, начал запись Брагинский, зажав соответствующую кнопку диктофона и поднеся его к губам. – С сегодняшнего дня я приступаю к совершенно безумной и невероятной работе. Итак. Находясь в тюремных условиях заключения и не имея возможности рассказать о происходящем, я приступаю к изучению существа, которое нашли на побережье Японского моря Приморского края. Чтобы хоть как-то обозначить его и не называть местоимениями, буду называть вещи своими именами, несмотря на всю абсурдность. Эта… русалка, судя по внешнему осмотру, является особью мужского пола. Но нельзя судить о внешности по одному представителю вида. А я уверен, что это естественный природный вид, появившийся достаточно давно. Генная инженерия не могла продвинуться так далеко, чтобы можно было скрестить геном человека с… рыбой. К сожалению, я не смог как следует его рассмотреть, в особенности хвост и плавники. Нужно будет взять образцы для изучения: чешую, слизь, частицы кожи, кровь, даже, возможно, волосы. Ещё нужно подумать, что можно сделать с его ранами. Наверняка в солёной воде он испытывает боль, всё-таки раны достаточно глубокие и открытые. Надо подумать, чем их можно обработать, чтобы не пошло заражение или загноение. Ну и не менее важный момент, надо решить вопрос с питанием. Если предположить, что органы пищеварения человеческие, то и человеческая пища подойдёт. Но с другой стороны он жил в море, соответственно там ничего подобного не было. Есть одна идея по этому вопросу, и я её попробую осуществить перед уходом. А также буду надеяться на наличие интернета в гостинице, чтобы можно было прочитать труды одного американского учёного. Хотя раньше мне его сфера деятельности казалась безумной. Как же я заблуждался.       Закончив первую запись, Иван убрал палец с кнопки на диктофоне и, выдохнув, убрал устройство в карман халата. В другой же карман он положил рацию. Мало ли, вдруг ему действительно что-то понадобится. Прежде, чем приступить к основной своей работе, Брагинский решил досконально изучить помещение. Ещё раз кинув изучающий взгляд на стекло аквариума, он развернулся и стал медленным шагом обходить лабораторию. Хотя «лабораторией», на самом деле, это было трудно назвать. Сразу было видно, что помещение изначально по своей задумке было предназначено для содержания и ухода за морским обитателем, находящимся под наблюдением учёных. Вероятнее всего, здесь же биологи занимались тем, что выхаживали больных и раненых животных, потому что в помещении находился холодильник с различными препаратами для лечения и проведения операций. Здесь был рентгеновский аппарат, аппарат для МРТ и СКТ, причём достаточно больших размеров, что говорило о том, что все эти устройства не предназначены для человека. Само помещение имело полукруглую форму, повторяя контуры здания, а достаточно большой аквариум располагался у стены и имел такую же скруглённую форму. И находился он в центре помещения, а вот с обеих сторон от аквариума находились металлические пристройки, позволяющие подняться на ярус выше, чтобы находиться над аквариумом. И Иван решил воспользоваться этой пристройкой, чтобы посмотреть на аквариум сверху. Взобравшись по железной лестнице, Брагинский неуверенной походкой, глядя себе под ноги, прошёлся по железному сетчатому полу, ощущая назойливое чувство, что эта пристройка ему безумно напоминает внутреннее обустройство корабля. Оказавшись, наконец, у аквариума, Иван к своему удивлению обнаружил, что сверху он накрыт тонкой металлической сеткой, а на стене расположился предупреждающий знак об электрическом напряжении, подключённом к сетке. Брагинский был потрясён этим открытием. Для чего вообще это делалось? Чтобы не позволить обитателю аквариума сбежать? Но в чём смысл, ведь морское существо, даже если выберется из аквариума, не сможет куда-то уйти. Постаравшись отвлечься от этих мыслей, Иван глянул вниз на сияющую голубым светом воду. Возникало ощущение, что смотришь на мелководье какой-то лагуны тропического островка в основном из-за цвета воды и из-за наполнения аквариума в виде кораллов, актиний и цветных водорослей. Хотя самым примечательным обитателем аквариума всё же был русал. Теперь Брагинский видел, что он обустроился на дне аквариума за водорослями и боковыми плавниками баловался с актиниями, которые вроде как ядовитые. Словно ощутив, что на него смотрят, русал поднял взгляд и нахмурился, после чего резко сменил позицию на противоположный край аквариума, так же скрывшись за водорослями. Своим поведением он ничуть не отличался от пойманного в клетку дикого животного: сторонится своих захватчиков, старается находиться в укромном месте, где его не будет видно, проявляет враждебность в действиях и поведении. Но почему-то Иван чувствовал, что он не ведом инстинктами, как простое животное, что-то подсказывало ему, что русал является разумным существом как человек.       — Хотелось бы мне с тобой поговорить. Знать бы ещё, как, – усмехнувшись самому себе, глядя на воду, произнёс Брагинский, присев на корточки у аквариума.       Пока что Иван решил провести небольшой поведенческий эксперимент. Но он работает только с животными или маленькими детьми. Нужно просто находиться рядом с объектом эксперимента как можно дольше, не делать резких движений, а то и лучше вообще не двигаться, не издавать звуков и постараться обособиться от окружения. Впоследствии таких действий объект должен проявить интерес к своему нарушителю и попытаться пойти на контакт. Времени в распоряжении Брагинского было предостаточно, поэтому он лишь глянул на наручные часы, которые с самого утра перевёл на местное время, чтобы знать, который сейчас час. Время всего лишь близилось к десяти утра. Стандартный рабочий день обычно длится десять часов для людей его профессии. Это значит, что у него ещё как минимум девять часов на то, чтобы попытаться выманить русала из его укрытия и попытаться хотя бы рассмотреть его.       В итоге Иван устал сидеть на корточках спустя уже полчаса, поэтому вскоре сменил позу, скрестив ноги по-турецки, оставшееся время продолжив сидеть так, и возобновил наблюдение за водой и обитателем аквариума. Мельком, пока он ждал, он осторожным взглядом осмотрел потолок помещения, насчитав пять камер наблюдения: по одной в каждом углу и ещё одну над входом в лабораторию. Иногда он опускал взгляд на руку, чтобы следить за временем, после чего снова обращал свой взор в сторону воды, начиная убеждаться в безнадёжности затеянного занятия. Русал проявлял полнейшую социопатию и антипатию к своему навязанному обществу в виде учёного. Он ни разу даже не обернулся в его сторону, оставаясь по большей части неподвижным, лишь иногда он менял свою позу, словно уставал находиться в одном и том же положении. Разочарованно вздохнув, Брагинский в очередной раз посмотрел на часы, понимая, что время близится к полудню. Надо бы перекусить, но на почве произошедших событий он даже не подумал о том, что ему нужно взять с собой поесть, а в округе даже чего-то отдалённо похожего на продуктовый магазин он не обнаружил, пока ехал в машине. Тут неожиданно Иван услышал, что открылась входная дверь помещения, хотя на самом деле звуков никаких она не издавала. Видимо из-за отсутствия других звуков, да и каких-либо перемен в помещении, чувства Брагинского настолько обострились, и он с такой лёгкостью опознал, что к нему явился посетитель.       — Иван Владимирович? – раздался взволнованный женский голос.       — Я здесь, – отозвался Иван, опознав в своём госте недавнюю знакомую.       — Ох, вот вы где, – с улыбкой облегчённо сказала Елизавета, подойдя ближе. – Что вы там делаете?       — Провожу наблюдение, – поднявшись на ноги, Иван потянулся, чувствуя, как у него затекли мышцы. – Пока что безрезультатно. Хотя вроде кто-то говорил, что отрицательный результат – тоже результат.       — Так говорил Нильс Бор, датский физик, – напомнила Хедервари, следя за тем, как Брагинский спускается по лестнице. – Но там речь шла о физическом опыте. Не знаю, можно ли интерпретировать это высказывание к нашей деятельности.       — Мне кажется, это высказывание подойдёт ко многим направлениям науки, разве что к медицине его не отнесёшь, – пожав плечами, высказался Иван, спрятав руки в карманы халата. – Вы что-то хотели?       — Хотела предложить вам сходить пообедать, – с улыбкой ответила Елизавета. — Увы, я не взял с собой ничего на обед, – отведя взгляд и криво улыбнувшись, оправдался Брагинский.       — Не переживайте, – Хедервари ничуть не смутилась такому ответу и с прежней улыбкой взяла Ивана за запястье, потащив за собой. – Я с вами поделюсь. В самом деле, не быть же вам голодным до конца дня.       — Кто-то из здесь находящихся уже несколько дней не ест, – не сопротивляясь, Брагинский лишь мельком глянул себе за спину тоскливым взглядом.       Елизавета заметила этот взгляд Ивана и его тон и тоже помрачнела.       — Не переживайте. Уверена, мы что-нибудь придумаем на этот счёт, – попыталась ободрительно улыбнуться Хедервари, выведя Брагинского из лаборатории.       — А наше начальство не будет возражать моим своевольным похождениям? – язвительно спросил Иван, косо посмотрев на мужчину в охранной форме, стоящего у двери в лабораторию.       На некоторое время Елизавета замолчала и с опаской осмотрелась по сторонам взглядом, стараясь не ворочать головой, словно она чего-то опасалась.       — Вы со мной, так что всё хорошо, – натужено улыбнувшись, возразила Хедервари.       Отпустив руку Брагинского, Елизавета молча направилась куда-то по коридору, надеясь, что Иван будет идти за ней. В итоге она привела его к другой лаборатории, зайдя в просторное помещение, но на этом поход не окончился. После Хедервари зашла в небольшую препараторскую, расположенную рядом с лабораторией. Войдя следом, Брагинский понял, что от «препараторской» осталось только слово. Сейчас это больше походило на какую-то кладовку с кучей шкафов, забитых папками с бумагой, изредка какими-то приборами, пустыми пробирками и прочим. Здесь же был рабочий стол, на котором Елизавета устроила для себя небольшой обеденный уголок, где стоял электрический чайник и микроволновка. Сунув в микроволновку контейнер с обедом, Хедервари также включила чайник и залезла в шкаф, достав из него пару кружек и дунув в них, тем самым подняв пыль. Очевидно, ими давно никто не пользовался. Неловко хихикнув, глядя на Ивана, Елизавета направилась к раковине, расположенной здесь же в препараторской, чтобы помыть кружки.       — Присаживайтесь, – указав на табуретку у стола в приглашающем жесте, вежливо сказала Хедервари.       — Елизавета… – хотел что-то сказать Брагинский, занимая указанное место, но его прервали.       — Давайте обойдёмся без формальностей в этом закутке, – вернувшись к столу с вымытыми кружками, с ласковой улыбкой попросила Хедервари. – Зовите меня просто Лизой.       — Тогда можете просто звать меня Иваном, – усмехнувшись, согласился Иван.       — Что вы хотели спросить? – напомнила Елизавета, кладя в кружки пакетики чая.       — Возможно, мне только кажется, но, похоже, здесь не всё так гладко, как можно подумать, – серьёзно произнёс Брагинский, заметив, как у Хедервари дрогнула рука, открывающая дверцу микроволновки. – Ведь так?       Елизавета украдкой и с опаской посмотрела в сторону двери в препараторскую и достала из микроволновки контейнер, присев за стол.       — Если честно… – перейдя на шёпот, начала Хедервари, – мне не нравится, что здесь происходит. Я стараюсь быть вежливой и улыбаться этим людям, но мне не по себе рядом с ними. Особенно от их главного. Можете списать это на женскую интуицию, но я чувствую мертвецкий холод от людей из этой так называемой «секретной организации».       — В каком смысле? – опасливо уточнил Иван, приняв всученную ему вилку.       — Это люди, не брезгующие убивать, – с полной серьёзностью пояснила Елизавета, открыв крышку контейнера, в котором находилась варёная ломтями картошка и отварной брокколи. – Мы ничего о них не знаем. Они появились неожиданно и из ниоткуда. Установили свои правила, посадили нас под замок и следят за каждым нашим шагом. Даже в этой лаборатории установили камеры. Только в препараторской их нет, поэтому здесь мы можем спокойно разговаривать, но желательно не шуметь.       — А что же ваше руководство? – так же шёпотом изумлённо уточнил Брагинский.       — А разве ваше руководство сделало хоть что-то им наперекор? – скептически хмыкнула Хедервари, наколов на вилку кусочек брокколи и сунув за щёку, и кивнула на обед, намекая, чтобы Иван тоже поел.       Брагинский был вынужден согласиться. Его директор вёл себя словно дрессированная собачка, соглашаясь с каждым словом Эдуарда, да ещё и пытался его самого убедить в необходимости происходящего.       — И что же вы думаете об этом? – решив не отказывать на предложение пообедать, Иван тоже воспользовался вилкой, чтобы зажевать кусочек картошки.       — Я думаю, это только вершина айсберга, а мы с вами, – поочерёдно указав вилкой на себя и на Брагинского, Хедервари со всей серьёзностью продолжила, – и тот бедняга в аквариуме – Титаник, неизбежно идущий к своей гибели.       — Как-то абстрактно прозвучало, – Брагинский с усмешкой покачал головой и решил разлить кипяток из только что вскипевшего чайника.       — Я имею ввиду, что такие люди не побрезгуют избавиться от нас, когда мы сделаем то, что от нас требуется, – предупреждающе сказала Елизавета, а у Ивана в этот момент дрогнула рука с чайником, из-за чего он капнул кипяток себе на руку. – Так что будьте осторожны в своих действиях и высказываниях. Я лишь надеюсь, что я ошибаюсь.       — Умеете вы разбавить обстановку… – нахмурившись и отставив чайник, Брагинский недовольно потёр ошпаренный участок руки.       — В любом случае, если вам нужна будет моя помощь, можете смело обращаться, – попыталась приободрить Ивана Хедервари, улыбнувшись. – Ешьте, пока вас не хватились.       — Я думал, мне не о чем беспокоиться с вами, – недоверчиво приподняв одну бровь, с сомнением высказался Брагинский.       — Так-то да, но мало ли, – Елизавета с улыбкой пожала плечами и отхлебнула чай из кружки. – Вдруг наши друзья из «секретной службы» считают, что мы не люди, а роботы на батарейках, и должны работать без обеда двадцать четыре на семь.       Иван усмехнулся данному замечанию и решил тоже попить чай, так как не особо хотел объедать девушку, ведь вряд ли она рассчитывала порцию ещё и на него, но Хедервари оказалась на редкой назойливой и настойчивой, с постоянным недоумением спрашивая, почему Брагинский не ест. После её трагичных высказываний на тот счёт, что она никудышная хозяйка, которая совершенно не умеет готовить так, чтобы мужчине понравилась её стряпня, Иван был вынужден сдаться и съесть половинку её личного обеда, ведь в действительности простенький обед был вкусным. К чаю Елизавета вытащила из шкафа пачку крекеров, чтобы, как она сказала, не хлебать пустую воду.       Поблагодарив за обед и составленную компанию, Брагинский уже собрался уходить, но Хедервари остановила его, предупредив, что ей нужно его проводить обратно. По пути до океанариума они сохраняли тактичное молчание. Оба не хотели светиться тем самым камерам, что были понатыканы везде, где только можно. Когда они добрались до нужного помещения, их встретил всё тот же охранник, сверля обоих пытливым взглядом. Елизавета только неловко откашлялась и осталась в коридоре.       — Что ж, желаю вам удачи в ваших исследованиях, доктор, – со всей серьёзностью и профессиональной выдержкой отчеканила Хедервари.       — Спасибо. И вам удачи, доктор, – с той же интонацией ответил Иван и, открыв дверь помещения, быстро проскользнул в него.       На короткий момент прислонившись спиной к стене, Брагинский протяжно выдохнул, но тут же одёрнул себя, вспомнив, что за ним в этот самый момент могут наблюдать. На самом деле разговор с Елизаветой создал ему почву для размышлений. Не самых приятных размышлений. Что если она права, и они все просто расходный материал для этой организации? С чего они вообще взяли, что это российская организация, и они действуют в интересах государства? Думать о таком и одновременно работать было попросту невозможно, поэтому необходимо было делать выбор: либо сидеть и копаться в собственных размышлениях, либо всё-таки взяться за дело, удовлетворить своё любопытство учёного и успокоить собственную совесть, попытавшись придумать, как помочь русалу. Вспомнив о нём, Иван поднял взгляд и изумлённо посмотрел на аквариум. К удивлению Брагинского, обитатель аквариума рискнул показаться из-за водорослей и осмотреться. Пока была такая возможность, Иван решил понаблюдать за ним хотя бы издалека. Русал с какой-то тоской посмотрел вверх, проведя ладонями по плечам, и отвёл разочарованный взгляд, слегка обплыв водоросли, стараясь касаться их своим телом. Также Брагинский заметил, что русал с раздражением поскрёб пальцами по ране на хвосте, местами вырывая собственную чешую. Однако, переведя взгляд в сторону дверей помещения, русал тут же переменился в лице, увидев Ивана, и быстро скрылся за водорослями. Из-за этого действия Брагинский разочарованно вздохнул и отстранился от двери, подойдя к стеклу аквариума. Вглядываясь в водоросли, он лишь увидел расплывчатый образ, но было невозможно не заметить наблюдательный и презрительный взгляд. Что же такого с ним сотворили люди, что он не хочет, чтобы его просто видели? Иван предположил, что русал вовсе не рассчитывал попасться людям, о чём сейчас сильно жалел. Ещё раз вздохнув, Брагинский только провёл ладонью по стеклу аквариума и сам себе усмехнулся, понимая, что они оба заперты здесь.       — Ты уж привыкай ко мне. Нам с тобой предстоит долгое общение, – глядя в сторону водорослей, а точнее того, кто за ними скрывается, с натуженной улыбкой сказал Иван.       Развернувшись, Брагинский направился в сторону рабочего стола и сел за него, задумчивым взглядом впёршись в планшет с чистым листом. Пока что он ничего не мог сделать, даже толком наблюдение провести, потому что русал не позволял на себя смотреть, хотя мельком Иван успел заметить, что у него достаточно крупная чешуя на хвосте, что он и решил отметить на планшете, сделав запись. Для учёного главное – это наблюдение, и любая мелочь может иметь большое значение. Также Брагинский заметил, что вся растительность в аквариуме была не тронута, следовательно, русал не питается ничем из того, что на данный момент присутствует в воде. Из-за возникшего в голове предположения, Иван вспомнил о рации, лежащей в кармане. Достав её, он неуверенно осмотрел устройство, но в итоге решил им воспользоваться, потому как ему сказали его использовать, если ему что-то понадобится для работы. И вот сейчас возникла именно такая нужда.       — Эм… Мне нужен кто-нибудь, разбирающийся в местной морской фауне, – зажав необходимую для связи кнопку, неуверенно произнёс в рацию Брагинский.       Ответа не последовало. Только какое-то неразборчивое шуршание раздалось в глубине рации. Даже толком не зная, как на это реагировать, считать, что его просьба была услышана и понята, или же, что рация вообще не работает, Иван задумчиво постучал ручкой по столу. Однако не успело пройти и трёх минут, как в помещение вошла Елизавета, осмотревшись по сторонам.       — Что вам нужно подсказать? – вежливо поинтересовалась Хедервари, обернувшись к Брагинскому.       — Скажите, какие виды рыб обитают здесь в море? – задал волнующий вопрос Иван, однако вовремя осознал, что немного неправильно, потому что Елизавета тут же просияла, а это означало, что она ему сейчас выложит всё по полочкам вплоть до подгрупп. – Я имею в виду просто названия. Какую рыбу местные используют в обиходе?       — А, – разочарованно отозвалась Хедервари. – Ну, в основном навага, камбала, минтай.       — Есть ли возможность добыть живые образцы? – усмехнувшись недоумённому выражению лица Елизаветы, спросил Брагинский.       — Для чего вам? – непонимающе уточнила Хедервари.       — Хочу провести один эксперимент, – пожав плечами и разведя руки, с улыбкой пояснил Иван.       — Думаю… это вполне возможно. Сколько вам необходимо? Я передам, куда нужно, – всё ещё испытывая непонимание, учтиво отозвалась Елизавета.       — По две особи каждого вида будет достаточно. Пол совершенно не важен, – задумавшись, незамедлительно ответил Брагинский.       — Хорошо. Я всё передам и скажу, чтобы не затягивали, – предупредила его Хедервари, собравшись уходить.       — Учитывая то, как меня выдернули сюда аж из Москвы, не думаю, что в их интересах тянуть, – ухмыльнувшись, сделал логичный вывод Иван.       Елизавета лишь пожала плечами и, согласно кивнув, вышла за дверь. Пока шло время ожидания, Брагинский решил повспоминать, что он знает об устройстве организма рыб и им подобных, а ведь это ему очень сильно пригодится в будущих исследованиях. В итоге он понял, что в его познаниях большие пробелы, которые срочно надо заполнить. Хотя ему с трудом представлялось, как он сможет применить эти познания к этому существу на практике. Всё-таки это не рыба, но и не человек. Это и то, и другое в одном, что учёный мозг приводило в смятение.       Ожидание длилось не так долго, как рассчитывал Иван, составляя список того, что он хотел бы узнать о русале, начиная со строения скелета, и заканчивая мозговой активностью и дыхательной системой, отметив при этом, что он ни разу не всплыл на поверхность за воздухом, хотя такая возможность была, следовательно, он дышит под водой, а не задерживает дыхание, как водные млекопитающие. Пока он увлечённо что-то писал, зачёркивая-перечёркивая и вписывая что-то другое, в помещение совершенно неожиданно вошли двое мужчин, выглядящих как обычные работники хозяйственных служб, держа в руках по крытому ведру.       — Куда? – спросил один из них, кивнув на ведро.       — Туда, – удивлённо моргнув, Брагинский только указал ручкой в сторону аквариума.       Мужчины молча и исполнительно забрались на пристройку у аквариума и воспользовались специальными ключами, отключив подачу электричества к сетке на поверхности аквариума. После они открыли вёдра и стали вылавливать из них рыб, пуская их в воду. Наваги и минтаи тут же затерялись среди водорослей, а камбалы попытались на дне зарыться в песочек, но его там не оказалось, и им пришлось просто примоститься на более-менее плоских поверхностях кораллов. Всего в аквариуме оказалось шесть рыбок, которых с лёгкостью можно было обнаружить из-за их шкурок тёмного окраса среди достаточно ярких водорослей и светлых кораллов. Мужчины сами себе согласно кивнули и возобновили подачу электричества к сетке, после чего спустились с пристройки с вёдрами в руках и молча направились к выходу из помещения. Проводив их непонимающим взглядом, Иван посмотрел уже на аквариум, принявшись наблюдать за рыбами, которых, похоже, совершенно не смущал ещё один обитатель аквариума, скрывшийся в водорослях. Да и он сам не проявлял интереса к новым постояльцам, только незаметно сместился в ту сторону, где их нет. Устало выдохнув, Брагинский снова постучал ручкой по столу в жесте задумчивости. Ему нужен был материал, на который в будущем можно будет опереться, поэтому, отложив ручку, Иван встал из-за стола и направился к выходу из помещения. Стоило ему оказаться в коридоре, его тут же остановил охранник.       — В чём дело? – строго спросил охранник.       — Мне нужно поговорить с доктором Хедервари, – хмуро ответил Брагинский. – А что? Мне уже выходить запрещается? А если мне в уборную понадобится сходить?       Охранник только недовольно скривился и снисходительно кивнул, заняв своё прежнее место у двери, прислонившись к стене и сложив руки за спину. Хмыкнув в ответ на эту реакцию, Иван отправился по коридору в том направлении, куда буквально несколько часов назад он ходил с Елизаветой в её лабораторию. Добравшись до нужного помещения и войдя в него, Брагинский заметил, что Хедервари что-то, в буквальном смысле этого слова, химичит, застегнув свой халат, надев перчатки и защитные очки.       — Лиза? – осторожно окликнул её Иван.       Однако для сосредоточенной на работе Елизаветы даже такое обращение оказалось неожиданностью, поэтому она вздрогнула и резко обернулась к посетителю.       — Ох, Иван… Напугал. Проходи, – придя в себя, Хедервари улыбнулась привычной улыбкой и кивнула головой в манящем жесте.       — Могу я попросить тебя кое о чём? – пройдя в помещение, спросил Брагинский, в последний момент обнаружив, что они как-то незаметно перешли на «ты».       — Конечно, – Елизавета согласно кивнула, расставляя пробирки с жидкостями по нужным секциям.       — Мне нужны какие-нибудь материалы исследований морских рыб. Устройство организма, химические составы основных биомасс, молекулярная структура твёрдых и мягких тканей и прочее, – озвучил просьбу Иван. – Найдётся?       — Ещё бы! – с какой-то гордостью отозвалась Хедервари, довольно уперев руки в пояс. – Ты как-никак в институте морской биологии. Сейчас сходим с тобой в архив. Подожди минутку.       Елизавета постаралась быстро прибрать своё рабочее место, отнести в препараторскую колбы, чтобы убрать их, либо вылить в раковину их содержимое, но много времени все её действия не заняли. В итоге она вышла из препараторской уже без очков и перчаток. Махнув рукой, таким образом позвав за собой, Хедервари повела Брагинского уже в совершенно иную сторону здания.       — Мог бы просто по рации попросить, чтобы я принесла тебе записи, – с лёгким осуждением сказала Елизавета, отпирая ключом помещение архива.       — Зная, как учёные любят всё в подробностях описывать, я не мог позволить, чтобы хрупкая девушка тащила эти рукописи сама, – с улыбкой возразил Иван.       — Ой, ну скажешь ещё! Хрупкая девушка, – засмеялась Хедервари, хотя Брагинский понимал, что смутил её своим высказыванием. – Эта хрупкая девушка таскала на руках раненого тюленёнка. А он ведь такой вёрткий, да ещё и скользкий.       — Тяжёлая у тебя работа, – неодобрительно покачав головой, высказался Иван.       — Я не жалуюсь, – отмахнулась Елизавета, входя в архив.       Включив в помещении свет, Хедервари осмотрелась, направилась куда-то глубже, после чего радостно воскликнула и стала вскарабкиваться на стремянку.       — Может, лучше я? – с опаской глядя на шатающуюся стремянку, предложил Брагинский.       — Ты лучше иди сюда, будешь ловить, – довольно хихикнула Елизавета, доставая какую-то папку и кладя её в руки Ивана. – Так… Камбаловые… Тресковые… Скумбриеобразные… Сарганообразные… Сельдевые… Ну и напоследок можно добавить морских млекопитающих. Хватит?       — Да… – сдавленно ответил Иван, под завязку нагруженный папками с документами.       — Погоди, я сейчас тебе помогу, – тут же спохватилась Хедервари, спускаясь со стремянки.       — Я сам справлюсь, спасибо, – с натяжкой возразил Брагинский.       — Ты ведь даже дороги видеть не будешь, – строго вставила аргумент Елизавета, забирая несколько папок. – Вот так. Мне не тяжело, если ты об этом беспокоишься. А теперь пойдём.       Иван только снисходительно выдохнул, понимая, что Хедервари очень настойчивая женщина, которая будет, а главное, умеет отстаивать свою позицию. И ему это в ней нравилось, как в человеке и коллеге. В возможной перспективе, как в друге. Ну а что? Почему нет? Дружба ведь законом не запрещена, правильно? Покинув архив, Елизавета закрыла его и направилась вместе с Брагинским к океанариуму. Когда они добрались до нужной двери, охранник окинул их удивлённым взглядом, но всё же открыл двум загруженным документами учёным дверь. А Иван уж было подумал, что этот истукан будет стоять и с садистским удовольствием наблюдать, как они пытаются открыть дверь полностью занятыми руками. Добравшись до рабочего стола, они выгрузили папки с документами и с облегчением выдохнули.       — Ну вот, – довольно отозвалась Хедервари, потерев лоб тыльной стороной ладони, после чего обернулась к аквариуму. – Ну что? Как там твои новые подопечные? Эксперимент удался?       — Пока что не знаю, – Брагинский разложил папки так, как ему будет удобно, и с улыбкой посмотрел туда же, куда Елизавета.       Подойдя к аквариуму ближе, Иван присмотрелся и попытался увидеть хоть какое-то изменение, но его, похоже, не было. Зря он надеялся на скорый успех. Вот только…       — Стоп, – сам себе сказал Брагинский, задумчиво нахмурившись, и принялся пальцем считать находящихся в аквариуме рыб. – Раз, два, три, четыре, пять…       — Что? – удивлённо вмешалась Хедервари, переводя непонимающий взгляд то на аквариум, то на Ивана.       — Одной не хватает, – нервно улыбнувшись, сделал вывод Брагинский.       — В смысле? – всё так же непонимающе спросила Елизавета.       — Было шесть рыб, когда я уходил к тебе. Теперь их осталось пять, – более подробно объяснил Иван.       — Может быть, она где-то среди водорослей? – прислонившись к аквариуму, Хедервари стала пристально всматриваться в воду.       — Не думаю, – возразил Брагинский, заметив плавающие в воде какие-то частички, а на дне аквариума косточки и плавники, всё, что осталось от одной из наваг.       — Это что получается?.. Что он хищник? – тоже заметив останки рыбки, поражённо сделала вывод Елизавета.       — Меня радует другое, – Иван с облегчением улыбнулся. – Теперь мы знаем, чем он питается. Лиза, разве ты не рада, что он не умрёт от голода по нашей вине?       — Конечно, рада, – с неподдельной искренностью согласилась Хедервари, но потом слегка поморщилась. – Хотя это немного противно… Сырое рыбье мясо? Фу!       — У него в отличие от нас нет возможности пожарить её на сковородке, – усмехнулся Брагинский, направившись к столу и взяв планшет с ручкой, сделав какую-то пометку на листе. – Что ж. Я пока изучу материал, что ты мне дала.       — Не буду тебя отвлекать, – помахав ладошкой на прощание, Елизавета поспешила удалиться.       С улыбкой проследив за тем, как она ушла, Иван достал из кармана халата диктофон, чтобы сделать запись о проведённом открытии.       — Двадцать четвёртое апреля. Запись вторая, – не скрывая довольной улыбки, принялся записывать Брагинский, прислонившись бёдрами к столу и глядя на аквариум. – В ходе проведённого эксперимента выяснилось, что русалка всё же является либо хищником, либо всеядным существом, как и человек, но пока что ресурсы и возможности для подтверждения достоверности последнего ограничены. Интересно. Почему предпочтение было отдано наваге? Ведь у всех присутствующих рыб чешуя мелкого размера. Может быть, из-за размера самой рыбы? Различная жёсткость и количество костей? Нужно будет подумать над этим.       Завершив очередную запись, Иван положил диктофон обратно в карман и какое-то время посмотрел на воду. Оставшиеся рыбы как ни в чём не бывало плавали в аквариуме, словно бы не одну из них совсем недавно распотрошили и съели. В связи с этим Брагинскому стало интересно, какие зубы у русала. Острые или такие же как у человека? Одёрнув собственные мысли, Иван упрекнул себя в том, что начинает видеть в русале только объект для изучения. Это неправильно… Тряхнув головой, Брагинский отвернулся от стекла и посмотрел в пол угрюмым взглядом. А ведь нужно придумать, как помочь русалу с теми же ранами. Моментально Иван вспомнил, как он срывал с себя чешую в том месте, где была колотая рана. Явный признак того, что ему по меньшей мере неприятно, а вероятнее всего больно. Для того, чтобы помочь ему, Брагинский решил для начала побольше узнать о рыбах, половина тела которых является частью тела русала. Именно поэтому Иван сел за стол, принявшись рыться в архивных записях, посвящённых изучению морских обитателей, надеясь там отыскать всё, что ему пригодится в будущем.       Спустя несколько часов упорной работы, Брагинский понял, что у него уже просто голова пухнет от обилия информации. А ещё он очень пожалел, что не взял с собой очки для чтения. Всё-таки от долгой работы с документами глаза начинали болеть и даже подводить, делая картинку расплывчатой и нечёткой. Устало проведя ладонями по лицу, Иван встал из-за стола и прогнулся в спине, уперев ладони в поясницу, услышав характерный хруст и почувствовав, как ноют мышцы. Вот он, минус сидячей работы. Тело просто изнемогает от отсутствия активности и доставляет собственному владельцу неудобства. Проведя ладонью по шее, чтобы и её размять, Брагинский снова посмотрел на аквариум. Однако. За время его работы обитателей аквариума стало ещё на одного меньше. В этот раз не повезло минтаю.       — Что ж, твоя жертва была не напрасна, – с тоскливой улыбкой сказал Иван, глядя на косточки, после чего посмотрел в сторону водорослей, обратив внимание, что русал с каким-то любопытством смотрит на него самого. – Надеюсь, тебе хоть немного лучше.       Слегка выглянув из-за водорослей, русал очень осмысленным и внимательным взглядом стал рассматривать учёного, хотя по большей части всё равно старался сильно не высовываться. Но это уже был огромнейший прогресс. Хотя было странно, что в начале дня он спокойно выплыл навстречу своим посетителям, но сейчас старается скрываться. Его мотивы понять было сложно. Возможно, рассмотрев людей, русал понял, какие они отвратительные существа, и теперь не хочет ни на них смотреть, ни показываться сам. Это всё только предположения. Но сейчас Брагинский видел в его взгляде интерес, а это уже многого стоило. Вполне вероятно, Иван был первым человеком, проявившим к нему интерес как к личности, попытался пойти на контакт, и это заинтересовало русала. Хотя было сложно делать какие-то выводы только по его действиям. Так хотелось с ним пообщаться, узнать о нём больше. Не с точки зрения науки, а с точки зрения человечности, узнать его как личность. Задумавшись, Брагинский не заметил, как перестал смотреть на русала и перевёл взгляд в пол, угрюмо сдвинув брови. Странное событие, с утра чуть не довёдшее его до истерики, сейчас казалось таким обыденным, привычным, совершенно не кажущимся каким-то из ряда вон выходящим. Подняв глаза, Иван к собственному изумлению увидел, что русал незаметным образом оказался возле стекла, выбравшись из своего укрытия за водорослями, и сейчас пристально рассматривал лицо человека. Брагинский аж невольно ахнул от неожиданности. Так близко он даже не надеялся его увидеть, в особенности его черты лица. Не знай Иван, что это русал, подумал бы, что это обычный парень. На вид ему было не больше двадцати лет, лицо правильной формы, высокие скулы, прямой нос, слегка заострённый подбородок, аккуратные брови и тонкие губы. Выделялись разве что глаза, выразительные и яркого лазурного цвета. Также примечательны были уши, которые были чуть больше человеческих и имели заострённые концы. Слегка прищурив глаза, русал пристально посмотрел прямо в глаза Брагинского, а тот был просто не в силах отвести взгляд. Вдруг русал вздрогнул, бросив быстрый взгляд куда-то за спину Ивана, и моментально развернулся, ускользнув за водоросли. Облегчённо выдохнув, осознавая, что тот взгляд попросту пригвоздил его к месту, Брагинский обернулся, заметив в дверном проёме Эдуарда.       — Как продвигается ваша работа, доктор? – сложив руки за спину и подойдя ближе, с интересом спросил агент.       — Достаточно медленно, – с раздражением признался Иван. – Первый этап моей работы – это наблюдение, а даже оно затруднено тем, что он слишком зашуган и постоянно прячется.       — А мне показалось, что вам вполне успешно удалось наладить контакт, – выразительно выгнув одну бровь, с подозрением заметил Эдуард.       — Спустя целый день терпеливого ожидания, – отведя взгляд, хмуро подтвердил Брагинский.       — Что вам удалось узнать на данном этапе работы? – переведя взгляд на аквариум, полюбопытствовал агент.       — Ничего интересного для вас. Процесс исследования крайне трудоёмкий и не терпит спешки, – апатично ответил Иван, вернувшись к столу, принявшись разбирать разложенные на нём документы. – Вы с какой-то конкретной целью пришли? Или вам просто нравится всё контролировать?       — Я пришёл сообщить, что на сегодня ваш рабочий день закончен, – криво улыбнувшись от услышанного вопроса, признался Эдуард. – Если вы не заметили, уже скоро восемь часов. Вам нужно как следует отдохнуть к завтрашнему дню.       — Ни в коем случае не хотел попрекнуть вас в беспокойстве, – с откровенным сарказмом высказался Брагинский, взяв несколько документов и положив их в свой портфель.       — Отнюдь, – возразил агент ледяным тоном. – В случае недосыпа ваша продуктивность снизится, что негативно отразится на вашей работе.       — Прагматик, значит? – усмехнулся Иван, принявшись снимать с себя халат. – Ладно. Приму к сведению.       — Доктор, ваше нынешнее поведение неуместно, – решил высказаться Эдуард, предупреждающе прищурив глаза за стёклами очков. – Чего вы пытаетесь этим добиться? Чтобы в вас стали сомневаться и следили за каждым вашим шагом?       — Может быть, я хочу скрасить своё положение, – иронично отозвался Брагинский, уже повязывая на шею шарф и надевая пальто. – Ладно. Прошу прощения. День был слишком… насыщенным. Как мне добраться до гостиницы?       — Вас отвезут на машине, – невозмутимо ответил агент, но последние слова учёного взял себе на заметку, и вручил ему его мобильник. – Она уже ожидает у выхода.       — Спасибо, – забрав телефон, без эмоций сказал Иван, ненадолго задержавшись у аквариума и посмотрев на водоросли. – Что ж. Продолжим завтра.       Эдуард даже немного растерялся, не поняв, самому себе или же обитателю аквариума эти слова сказал Брагинский. Проследив за тем, как Иван вышел из помещения, агент осмотрел голубизну воды и решил пойти следом, предварительно выключив в помещении свет и заперев двери на замок. Как только в помещении не осталось людей, русал выплыл из-за водорослей, подплыв к стеклу и приложив к нему ладони, всматриваясь в тёмное помещение. Сжав пальцы в кулаки, он опустился на дно аквариума, скользя руками по стеклу и опустив голову. В какой-то момент можно было заметить гримасу боли, скривившую его лицо, а его плечи задрожали, но свидетелей этому событию не было. А те, что были, были немы и не смогли бы поведать об увиденном.       Оказавшись уже в номере гостиницы, Брагинский почувствовал, как его буквально валила усталость. Разум настолько вымотался, что сил не было никаких. Но нужно было сделать работу. Почти не заметив, как он заглотил принесённый в номер ужин, Иван переоделся в домашнюю одежду, занял место на кровати и достал свой ноутбук, попытавшись подключиться к сети вай-фай гостиницы. Как оказалось, она действительно была, а на зеркале у выхода были приклеены на скотч распечатанные логин и пароль от интернета. Подключившись к сети, Брагинский тут же принялся за поиски необходимой информации. Ему нужны были хоть какие-то записи Спенсера Блэка. Этот американский учёный и хирург девятнадцатого века упоминался при учёбе в институте, но в разделе «вот так, дети, делать нельзя». Ведь в своё время он занимался разорением могил, чтобы учиться своему ремеслу и совершенствовать его, а потом он и вовсе помешался на человеческих патологиях и мутациях после неудачной операции ребёнку с наростами в виде лишних частей тела. Доподлинно было известно, что Блэк занимался скупкой мумифицированных и иссушенных тел так называемых «уродцев» – людей, родившихся с отклонениями в анатомии. Например, среди его экземпляров был мальчик-козлёнок, которого можно было причислить к расе фавнов. Уведенное сегодня, заставило Ивана призадуматься о том, что, возможно, этот учёный был не настолько уж и безумен в своих доводах. Да, он проводил жутчайшие операции по скрещиванию в попытке воссоздать различных существ, таких как пегас, цербер, кентавр и минотавр, гарпия и, в том числе, русалка. К счастью, все жертвы его экспериментов на момент проведения операций были уже мертвы. Но не стоило отрицать, что Блэк провёл колоссальную работу, даже не подозревая, насколько он был близок к истине. И Брагинского интересовали его наработки касательно русалки. К сожалению, его труды в свободном доступе почти не имелись, разве что несколько записей о возможной анатомии изучаемых существ, скелетное и мышечное строение тела, кое-что о внутренних органах, но не более. Разочаровывающая реальность. Сохранив то, что имелось, Иван только смог выдохнуть, захлопнув крышку ноутбука. Посмотрев на наручные часы и увидев, что время перевалило за девять, Брагинский отнял от этого времени семь часов и понял, что у Николая уже закончились занятия в школе, значит, ему можно позвонить. Найдя необходимый номер в списке контактов, Иван приложил телефон к уху и стал ждать ответа. Гудки шли какое-то время, заставляя Брагинского нервничать, но вскоре прервались.       — Алло.       — Привет, Коля, – с улыбкой сказал в трубку Иван.       — Ваня! Неужели соизволил позвонить? – с усмешкой ответил Арловский.       — Извини. Сразу, как приехал, окунули в работу. Да и разница в часовых поясах… – оправдался Брагинский, неловко проведя ладонью по шее. – Как ты там? У тебя всё хорошо?       — Всё просто отлично! – на удивление жизнерадостно ответил Николай. – Твой этот Мэтт оказался не таким уж батаном, как я опасался. Он обещал мне помочь с подготовкой по биологии и химии. А ещё он с таким смешным акцентом разговаривает. Но не волнуйся. Я не подшучиваю над ним. Он мне и с домашкой по английскому помогает.       — Я очень рад, что у тебя всё хорошо, и ты доволен, – с искренней радостью отозвался Иван.       — Ну а ты как там? Что хоть за работа-то такая, что тебя чуть ли не похитили ради неё? – с полной серьёзностью и нажимом поинтересовался Арловский.       — Ну… – Брагинский нервно прикусил губу, помня о том, что ему не положено говорить о работе. – На самом деле ничего особенного. Небольшие мутации морских организмов. Могли бы и без меня справиться. Но раз уж я взялся за работу, нужно довести до конца.       — И насколько затянется твоя работа? – настороженно спросил Николай.       — Коль… я не знаю, – устало ответил Иван. – Но не переживай, я ещё вернусь.       — Ловлю на слове. Я ведь это… так, сдуру ляпнул, что мы мешаем друг другу и чужие люди… – каким-то смущённым тоном пробормотал Арловский. – Не поступай со мной как родители, ладно?       — Обещаю, – клятвенно заверил его Брагинский.       — Ты звони, как будет возможность. Мне просто сейчас нужно бежать к репетитору по математике. Ненавижу тригонометрию… – недовольно пробурчал в трубку Николай.       — Хорошо. Не буду тебе мешать. Готовься, как следует. Я в тебя верю, – с той же мягкой улыбкой проговорил Иван.       — Тебе удачи с твоей работой, – усмехнувшись, ответно сказал Арловский. – Пока.       — Пока…       Гудки начались ещё до того, как Брагинский успел договорить, что вызвало у него некоторую тоску. Он скучает по брату. Сейчас, находясь совершенно один в этом номере в отеле, Иван чувствовал себя крайне неуютно и одиноко. Да и вообще всё ныне происходящее раздражало, угнетало и вызывало тревогу. Устало откинувшись спиной на кровать, Брагинский прикрыл глаза, невольно вспоминая момент, когда их с русалом взгляды пересеклись. Тогда Иван ощущал пронизывающий холод лазурных глаз, но с другой стороны… возникало ощущение, будто русал пытался ему что-то сказать. Интересно, как бы звучал его голос, если бы он мог говорить?.. Резко распахнув глаза, Брагинский поймал себя на мысли, что слишком уж зациклился на русале. Что-то в нём было такое, что определённо притягивало, даже если откинуть мысли о том, что это не человек. Но при этом было в нём что-то, что пугало и отталкивало, как огонь в пустыне или ледяная вода в Арктике. Странное двоякое ощущение. Чтобы его понять, у Ивана будет ещё много времени, в этом он не сомневался. Вот только не всегда всё идёт так, как мы планируем.