Собирая осколки воедино

В тот момент, когда женщина обернулась, Джим не мог поверить своим глазам. Этого не могло быть. Не сейчас. Не здесь. Он повидал в жизни многое, и ему всегда удавалось не забывать о наиболее насущных проблемах. Но сейчас его разум даже не мог полностью осознать происходящее. И всё же, когда он посмотрел женщине в глаза... — Сара? — прошептал он. На мгновение на лице женщины отразилось... удивление? Или даже шок? Но это продлилось меньше секунды. Потом она восстановила самообладание и дружелюбно улыбнулась. — Прошу прощения, мы знакомы? — спросила она. Только после этих слов Джим растерянно моргнул. Перед ним была... была... Он отпустил руку женщины и сделал шаг назад. Он посмотрел в её лицо и нахмурился. Но... эта женщина... ...была не Сарой. Она походила на Сару, но не так уж сильно. Её самыми яркими чертами, без сомнения, были огненно-рыжие волосы и зелёные глаза. Но её лицо было другой формы. Лицо Сары всегда было слегка треугольным. Лицо же этой женщины скорее навевало мысли о сглаженном квадрате. Она всё равно была невероятно красивой, и Джим не сомневался, что все на этом праздновании согласились бы с этим. Но была одна маленькая проблема... ...она не была Сарой. На какое-то мгновение что-то в его разуме попыталось бороться с этим выводом. Что-то было не так. Ему показалось, что он смотрит на что-то не совсем настоящее. Но... нет. Нет. Женщина перед ним была вполне настоящей, и он ощутил себя так, словно истина наконец заглушила слабый голос сомнения в его разуме. Перед ним была не Сара. — П... простите меня. Я ужасно извиняюсь, — сказал Джим, делая ещё один шаг назад. — Я принял вас за одну свою знакомую. Я не хотел смутить вас, мисс... Вместо того, чтобы повернуться и уйти, она одарила его тёплой улыбкой. Она действительно была очень красивой. Её волосы были длиной только до плеч, а на лице было несколько веснушек. Это придавало ей своего рода юный вид. — Ничего страшного. Вы просто меня удивили. Её голос был музыкально-звонким, почти ангельским. Джим тяжело сглотнул, услышав его. Она полностью повернулась к нему и протянула руку: — Джейн Шепард. Приятно с вами познакомиться. Джейн Шепард. Он никогда прежде не слышал этого имени, и был уверен, что запомнил бы женщину с таким именем и такой внешностью. Нет, он был уверен, что никогда прежде не встречал эту женщину. Но почему его продолжало одолевать чувство, что он её знал? Посмотрев на протянутую ему руку, он взял её в свою и осторожно пожал. — Джеймс Рейнор. Извините, что так вас напугал. Я не собирался этого делать, — пробормотал он, ощущая пробравшуюся в тело дрожь смущения. Шепард наклонила голову вбок и удивлённо посмотрела на него: — Рейнор? Тот самый Джеймс Рейнор? Лидер Рейдеров Рейнора? Тот, кто сражался с зергами и помогал протоссам? Её голос звенел от удивления и недоверия. Джим нахмурился. Ну, по крайней мере, эта женщина не оказалась одной из журналистов-конспирологов, утверждавших, что война с зергами была просто ложью, придуманной старой Конфедерацией, чтобы замаскировать массовое убийство жителей Тарсониса. В этом, конечно, не было никакого смысла, но конспирологи уверяли, что в том и была задумка. Джим поднял руки, зная, что убежать не успеет: — Виновен по всем пунктам. Хотя я уверен, что всё, что вы слышали, заметно преувеличено. И на случай, если вы спросите: нет, у протоссов нет такого явления, как братство по крови. Джим вздохнул, прежде чем оглядеться. — Послушайте, — продолжил он. — Мне правда жаль, что я испугал вас. Я действительно принял вас за другую. Больше этого не повторится. Так что, надеюсь, вы извините меня, и, ну... хорошего дня вам. Неожиданно Джим ощутил себя ужасно. Его плечи поникли, и он повернулся, готовясь пойти обратно к толпе внизу. На секунду, на долю секунды он действительно поверил, что это могла быть она... ...что она вернулась к нему. И осознание того, что это был самообман, делало всё ещё более болезненным. Она была не Сарой. Он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь побороть эти чувства. И не заметил, что Джейн Шепард смотрела на него с такой же болью на лице. — Подумать только, тогда она была так близко к тебе... — услышал он её голос у себя в голове. Это помогло. Помогло ему справиться со слезами. Её голос словно придал ему сил. По крайней мере, достаточно сил, чтобы просто не осесть на пол в тот же момент. — Ничего страшного, — прошептал он. — Ты в этом не виновата. Никогда не была виновата... Произнеся эти слова, он не мог видеть, как изменилось лицо Джейн. Он не услышал, как она судорожно вздохнула, и не увидел растерянное выражение на лице, когда она наконец осознала, что эти голоса в их головах были не просто голосами... — Ты... тоже это слышишь? — услышал он её шёпот. Но ему не было до этого дела. Он просто пошёл вниз по лестнице, готовясь снова заняться тем, чем обычно занимался последнее время — абсолютно ничем. Джейн Шепард смотрела ему вслед с таким видом, словно у неё вот-вот разорвётся сердце. Она протянула к нему руку, и на долю секунды её волосы начали светиться. Но это произошло слишком быстро, чтобы кто-либо мог заметить. Или, возможно, это она не хотела, чтобы произошедшее кто-то заметил? Джиму не было ни до чего из этого дела. Он шёл вниз по лестнице, не замечая ничего вокруг: его чувства притупились от боли и ощущения потери. Он не видел, как Шепард смотрела на него, не видел, как она сжала ладони в кулаки. Но затем она набрала в грудь воздуха и сделала шаг вперёд: — Мистер Рейнор? Пожалуйста, подождите! Я хотела вас кое о чём спросить! Джим остановился, не уверенный, что делать дальше. Сейчас он был совершенно не в настроении для болтовни. Но, оглянувшись через плечо и увидев молящее выражение лица Шепард, он вздохнул и посмотрел ей в глаза: — Пожалуйста, скажите мне, что вы не одна из тех собирателей сплетен, которые имеют наглость звать себя журналистами. Шепард с облегчением улыбнулась и опустила взгляд: — Не волнуйтесь, я здесь не затем, чтобы позорить вас или делать что-то подобное. Но я так много слышала о вас, и очень бы хотела поговорить с тем, кто, ну, видел всё своими глазами. Она видела, как Джим заколебался. Он запустил пальцы в волосы и покачал головой. — Не поймите меня неправильно, леди, — медленно сказал он, — но это как-то неожиданно. И потом, я сомневаюсь, что сейчас подходящие время и место для того, чтобы старые типы вроде меня рассказывали истории о войне. Особенно молодым и очаровательным дамам, которым следует хорошо проводить время. Он заметил, что Шепард после этих слов покраснела, но улыбаться не прекратила. — Вы считаете меня очаровательной? — спросила она. — Думаю, слово "очаровательная" и близко не описывает вашей красоты, миледи. И, как бы глупо с моей стороны это ни могло звучать, я уверен, что в бальном зале найдётся множество мужчин куда симпатичней меня. И каждый из них наверняка до одури богат, чем я похвастать не могу, — добавил он. Это заставило Шепард рассмеяться. — Может, это и так, — сказала она. — Но все они страдают от одной и той же проблемы. — И какой же? — спросил Джим. — Они — не легендарный Джеймс Рейнор. Джим снова нахмурился. Возможно, она была одной из чокнутых фанаток, сходивших с ума по разным знаменитостям? Нет... его интуиция подсказывала ему, что она была не такой. Она была чем-то иным... — Кто вы? И что вы от меня хотите? — прямо спросил её Джим. — Я... историк, — наконец заявила Шепард. Брови Джима приподнялись. Его взгляд скользнул по её телу, на мгновение задержавшись на платье, и он покачал головой: — Простите за грубость, но вы не похожи ни на одного из историков, которых мне доводилось встречать. Шепард повела плечами: — Для меня это не совсем профессия, скорее уж времяпровождение. И всё же я бы хотела очень о многом вас спросить. Если вы не возражаете. Джим вздохнул и огляделся. Он чувствовал себя идиотом. Он выглядел как бездомный дровосек, а самая прекрасная девушка на праздновании просила его поговорить с ней. Он обвёл пространство вокруг взглядом, пытаясь прикинуть, кто бы мог подойти ей больше. — Разве... разве с вами здесь никого нет? Мужа или парня? Вряд ли столь очаровательная девушка пришла сюда в одиночестве. С лица Шепард исчезла улыбка, и она опустила глаза. — Есть кое-кто... — проговорила она; её голос был не громче шёпота. — Но... сейчас мы с тем же успехом могли бы быть на разных планетах. Услышав боль и вину в голосе женщины, Джим кивнул: — Ага, я знаю это чувство. Иногда ты просто задаёшься вопросом.. . — ...когда всё пошло не так, — одновременно закончили они, после чего обменялись удивлёнными взглядами. Первой повисшее молчание нарушила Шепард: — Простите, я не хотела нагружать вас своими личными проблемами. Я уверена, что человек вашего ранга имеет кучу других дел. Встречи с высокопоставленными лицами, разговоры с императором, составление планов на будущее... Джим громко расхохотался: — Ха! Боюсь, я таким больше не занимаюсь, — он вздохнул и оглянулся на толпу позади них. — В последнее время я редко чем-нибудь занят. Обычно я просто сижу в одиночестве и смотрю на пейзаж. Но хватит обо мне; вряд ли девушка, подобная вам, хочет слушать стариковское ворчание. Шепард снова наклонила голову вбок и окинула его внимательным взглядом: — Вас едва ли можно назвать стариком, мистер Рейнор. — Может, и так, но по ощущениям... — он неопределённо махнул рукой, после чего потёр виски, собираясь с мыслями. — Слушайте, не хочу звучать грубо, но я не думаю, что составлю вам хорошую компанию. Так что... — Пожалуйста! — взмолилась Шепард, подходя ещё на шаг ближе. Её платье снова начало переливаться. Джим слышал о каком-то "хамелеон-шёлке", способном легко менять цвет, но это платье выглядело ещё более диковинным. — Пожалуйста, мистер Рейнор, просто небольшой разговор. Обещаю не донимать вас глупыми вопросами. Просто есть некоторые вещи, которые мне очень нужно узнать. Вам ведь знакомо это чувство? На какие-то вопросы обязательно нужно узнать ответ, иначе они будут донимать тебя всю жизнь. Джим посмотрел ей в глаза и на мгновение задумался. — Ага... — наконец сказал он. — Мне такое чувство знакомо, — он снова вздохнул. — Ладно, задавайте свои вопросы. Но у меня есть три требования. И они не обсуждаются. Шепард осторожно взглянула на него: — Назовите их. — Во-первых, давайте пойдём куда-нибудь ещё. Здесь просто слишком много народу. Во-вторых, вы расскажете мне, почему столь очаровательная дама так сильно интересуется историей. — Звучит разумно, — кивнула Джейн. — А в-третьих? — Зовите меня Джимом.

***

— Знаете, мы ведь наверняка проведём немалую часть этого вечера вместе. Почему бы вам не называть меня Валерианом? — предложил Валериан, вместе с Валерией Самсон входя в тронный зал. Молодая женщина нахмурилась, явно испытывая глубокое неудовольствие от такой идеи: — Нет, Ваше Величество. Это не будет мудрым решением. На этом праздновании я буду обращаться к вам "Ваше Императорское Величество". По крайней мере, пока мы не узнаем друг друга лучше. "Это после первого или второго ребёнка? — мрачно подумал Валериан. — Готов поспорить, ни Джиму, ни Мэтту сейчас не приходится иметь дело с подобным". Когда они вошли в зал, дверь за ними закрылась. В зале были и другие стражники, но они были не вооружены. Элита Доминиона предпочитала держаться обособленно, воспринимая каждого лишнего человека как угрозу. Несколько параноидально, но, вероятно, вполне естественно для подобных людей. По крайней мере, здесь не было ещё какого-нибудь глашатая, который... — Дамы и господа! — громко заговорил кто-то рядом с Валерианом, и он мысленно застонал. — Представляю вам Его Императорское Величество, императора Валериана Менгска, и его компаньонку, леди Валерию Пенелопу Артемиду Кунигунду Самсон! Валерия рядом с ним резко напряглась, и Валериан заметил появившееся у неё на лице глубокое отвращение. — В чём дело? — прошептал он. Она бросила на него убийственный взгляд, и Валериану показалось, что она сейчас накричит на него за то, что он не заметил. — Они забыли имя! — прошипела она так тихо, что мог услышать только он. — Забыли имя? — растерянно повторил Валериан, не понимая, о чём речь. — Правильно будет леди Валерия Пенелопа Аннабелла Артемида Кунигунда Самсон! Они забыли упомянуть моё второе среднее имя! Это абсолютно неприемлемо! Валериан внутренне поёжился, не в силах отделаться от чувства, что серьёзно вляпался. Глашатай, в отличие от своего коллеги ранее, не использовал других высокопарных титулов, но Валериан всё равно не обрадовался, когда все головы в комнате повернулись к нему. В отличие от людей в бальном зале, эти не смотрели на него с обожанием. И он сомневался, что услышит от них аплодисменты. Их взгляды были цепкими и изучающими; Валериан почти чувствовал холодную дистанцию между ними. Он не стал толкать очередную пафосную речь, вместо этого просто наклонив голову. Большинство ответило такими же кивками. Существовал строгий протокол, которому ему приходилось следовать. И первым делом он должен был правильно поприветствовать всех важных персон и высокопоставленных лиц. Это означало, что они выстраивались в ряд, и он шёл мимо них, приветствуя каждого лично. А в тронном зале собрались десятки, если не сотни человек. Валериан снова мысленно застонал. Они с Валерией подошли к первым гостям, мужчине средних лет и его... дочери? Возможно, что и нет. Он склонил голову, и гость ответил тем же. Валерия рядом с ним заговорила: — Лорд Хансон Трентон и его прекрасная жена, очаровательная леди Айрис Трентон. Представляю вам Его Императорское Величество, императора Валериана Менгска. Интересно, она знала всех людей, собравшихся в этом зале? — Ваше Величество, — лорд Трентон (Валериан до сих пор дивился, что в Доминионе существовали лорды) и его жена, выглядевшая лет на тридцать моложе, поклонились Валериану. Он рассеянно подумал, что, возможно, ему стоит изучить вопросы, связанные с возрастом вступления в брак. — Это большая честь — наконец встретиться с вами лично, Ваше Величество, — прошептала Айрис Трентон. Она выглядела очень молодой, но в её облике было что-то скромно-милое. Валериану нравились скромные люди. К немалому шоку Валерии, он затем взял руку леди Трентон в свою и поцеловал её. Женщина немедленно покраснела, но сумела сохранить нейтральное выражение лица. Затем Валериан протянул руку лорду Трентону, озадаченное выражение на лице которого ясно говорило о том, что это не было частью официального протокола. Однако Валериан всё же был императором, и порой позволял себе определённые вольности такого рода. Взяв руку Валериана в свою, Трентон крепко её пожал. Его хватка была сильной, но не болезненной. — Рад, что вы смогли прийти на это празднование, — сказал Валериан. — Надеюсь, мы ещё сможем пообщаться позднее. На лицах Трентонов снова отразилось удивление, но затем они кивнули. — Мы были бы этому рады, Ваше Величество, — пробормотал лорд Трентон. — И, если вы позволите — вы прекрасно выглядите в этом платье, — добавил Валериан, повернувшись к леди Трентон. Та покраснела ещё сильнее и опустила взгляд: — Спасибо за комплимент, Ваше Величество. Но оно не такое уж особенное. — Конечно, вы правы, — сказал Валериан. — Платья — это просто платья. Красивыми их делает женщина, носящая их. Теперь Айрис стала откровенно пунцовой. Валериан услышал рядом с собой очередное "Хмпф" Валерии, и понял, что пора было идти дальше. — Желаю вам как следует повеселиться и насладиться этим празднованием. До встречи. Валериан поклонился в последний раз, и они с Валерией двинулись к следующим гостям. Он ощутил, как её хватка на его руке стала ещё более сильной. — Это платье было из прошлого сезона! — прошипела Валерия. Валериан озадаченно моргнул: — Ага, и что? Он заметил, как она содрогнулась, услышав его "Ага". Очевидно, это было одно из тех слов, которых императору говорить не следовало. Ну что ж, кому-то не повезло. — Прийти на это празднование в платье из прошлого сезона — это... это... — Валерия сжала кулаки в холодной ярости, — ...неприемлемо! Это не скотный рынок! К собственному немалому огорчению, Валериан понял, что она говорила совершенно серьёзно. "Ну, если это самая большая проблема, с которой нужно разобраться, обо всём остальном волноваться вообще не стоит," — подумал он, прежде чем покачать головой. — Я обязательно позабочусь о том, чтобы гости на следующем рождественском праздновании были извещены о нежелательности таких нарядов! — закончила Валерия, прибавив затем очередное "Хмпф". Валериан содрогнулся, и неожиданно перед его внутренним взором встал образ. Он увидел себя, лет на двадцать старше, сидевшего за столом и что-то евшего. — Можешь передать воду, любимая? — спросил он свою жену, императрицу Валерию Менгск Великолепную. — Хмпф. Возьми сам. Бр-р-р-р... — Кстати, чем Трентон занимается? — спросил Валериан. На лице Валерии появилось выражение глубокого отвращения: — Он... продаёт удобрения. Очевидно, у него в обороте крайне много этой субстанции. Хотя не могу понять, как этот факт позволил ему попасть на это празднование. Должны существовать определённые стандарты! Удобрения... удобрения. Валериан оглянулся через плечо и заметил, что Трентоны всё ещё выглядели удивлёнными дружелюбностью императора. И, вглядевшись в лицо мистера Трентона, он сообразил... — Постойте, — прошептал он, — это генеральный директор TIA? TIA, что расшифровывалось как "Trans Interstellar Agriculture", была одной из крупнейших сельскохозяйственных компаний сектора.. Её заработок в год превышал таковой у большинства независимых колоний за десятилетия. — Да, насколько я помню, — голос Валерии по-прежнему был полон презрения. — Но то, что кто-то, делающий деньги на навозе, получил возможность прийти на подобное празднование... в следующем году это также будет необходимо изменить. "Опять она говорит так, будто уже здесь хозяйка," — подумал Валериан. И всё же, если этот тип был генеральным директором крупной компании, производящей сельхозпродукты, то... Но потом он покачал головой. Сейчас него не было времени об этом размышлять. Следующим гостем был высокий мужчина, на голову выше Валериана. У него были тёмная кожа и короткие, постриженные ёжиком волосы, в которых проглядывала седина. Ему было чуть больше сорока лет. Он не был одет в униформу, но во всём его облике сквозили годы службы в армии, сформировавшие его тело и разум. Валериан остановился перед ним, и на его лице появилась улыбка: — Майор Ворфилд! Рад наконец встретиться с вами лично. Он протянул мужчине руку. Тот взял её и на секунду сжал: — Благодарю вас, Ваше Величество. Однако я больше не состою в вооружённых силах, так что ко мне не стоит обращаться по этому званию. Майор Сесил Ворфилд (теперь уже бывший) был сыном Горация Ворфилда. Мало кто знал, что у генерала Ворфилда вообще была семья, и даже Валериан изрядно удивился, прослышав об этом. О его сыне он, тем не менее, знал мало. — Понимаю, — сказал Валериан, окидывая Ворфилда новым взглядом. Он сильно напоминал своего отца, но у него не было такого же пронизывающего взгляда, как у генерала. Валериан всегда уважал Ворфилда; в конце концов, это он отправился с ним на Чар и доблестно сражался там с зергами. И хотя многие говорили, что победили тогда Рейдеры Рейнора, они просто не понимали, что генерал Ворфилд и его командование сделали для победы не меньше. Его смерть на Чаре была серьёзной потерей. Человек вроде Ворфилда им бы сейчас не помешал. — Простите за любопытство, но чем вы тогда сейчас занимаетесь? — спросил Валериан. Валерия снова неодобрительно фыркнула. Похоже, ей не нравилось то, что он заводил разговоры без её разрешения. — Я... — Сесил Ворфилд замешкался, подыскивая слова, — пока что просто пытаюсь найти себе новую профессию. Более приятную и менее... разрушительную. Это звучало несколько загадочно. — А-а, — сказал Валериан, так и не поняв, что имел в виду бывший майор. — Ну, тогда желаю вам удачи в этом. Тем не менее, я рад вас здесь видеть, и рад познакомиться с вами. Ваш отец был великим человеком, нам часто не хватает его опыта и советов. Он заметил, как Сесил слегка дёрнулся при упоминании его отца, а потом на его лице появилось болезненное выражение: — Мы с отцом были не очень близки. Я не сомневаюсь, что вы знали его лучше, чем я. Но... спасибо. Это было несколько неловко. Как уже было сказано, генерал Ворфилд не говорил никому о том, что у него была семья. Первым узнал про это Мэтт, отыскав после конца войны фамилию "Ворфилд" в базе данных доминионской армии. Он даже пытался нанять его, предложив ему позицию своего адъютанта, но Сесил отказался. Так что Мэтт выбрал молодого и неопытного парня по имени Джозеф Брент. Возможно, это было и к лучшему. Насколько Валериан слышал, карьера майора Сесила Ворфилда в вооружённых силах была довольно скучной. Он не совершил никаких выдающихся достижений, но и провалов у него не было. Возможно, назвать его безликим было бы несправедливо, но в сравнении с успехами своего отца он был... ну... ...он просто не был Горацием Ворфилдом. — Надеюсь, вам понравится это празднование. Возможно, чуть позже мы ещё поговорим? — предложил Валериан. Сесил выглядел так, словно такая идея была ему не очень по душе, но всё равно ответил: — Да... наверное, это было бы неплохо. Бог вам в помощь, Ваше Величество. Затем он слегка поклонился и отвернулся. Хм, такой выбор последних слов, пожалуй, несколько озадачивал. Валериан задумался об этом, но тут Валерия потянула его за собой, увлекая дальше. Следующая группа людей выглядела куда более уныло. И, конечно, они были куда важнее Ворфилда. — Это члены крупнейшего фонда недвижимости в Августграде и близкие партнёры моего отца, — прошептала Валерия. Не хватало в этой фразе только окончания "Так что не опозорьте меня!". Валериан нахмурился: — Кстати, о нём: ваш отец тоже здесь? Она воззрилась на него так, словно он сошёл с ума: — Нет, конечно! Мой отец слишком занят, чтобы посещать подобные мероприятия. Он послал меня вместо себя. Ну, по крайней мере, ему не придётся иметь дело с самим Айсбергом. Это не помешало Валерии издать очередное "Хмпф". Так, лучше побыстрее с этим разобраться... Валериану каким-то чудом удалось не опозорить ни себя, ни Валерию. Хотя её нескончаемые "Хмпф" в итоге начали звучать подобием какой-то странной песни в жанре техно. Хмпфхмпфхмпфхмпф... этот звук, наверное, будет сниться ему в ночных кошмарах. Скоро спина Валериана начала болеть от бесконечных поклонов. Валерия, однако же, чувствовала себя как рыба в воде. Её улыбка была безупречной, как и её белоснежные зубы. Но Валериан продолжал чувствовать ледяные мурашки, когда смотрел на неё. Когда они дошли до уже которой по счёту группы, Валериан заметил только, что она состояла всего из двух людей, мужчины и женщины. Хотя он сомневался, что они были парой. Он видел лишь лицо мужчины, который был довольно низкого роста. Женщина за ним стояла к нему спиной, была заметно выше ростом и довольно мускулистой. Несмотря на это, её платье придавало ей довольно элегантный вид. — Кто они? — спросил он. Валерия ответила не сразу. На её лице снова появилось выражение презрения, даже большего, чем после знакомства с Трентонами: — Люди, которых не должно здесь быть. Чужаки. Варвары. Валериан не имел понятия, что это должно было означать. Когда они подошли к группе, невысокий, но крепкий мужчина отошёл в сторону, позволяя Валериану лучше разглядеть женщину. Валерия выглядела так, будто вот-вот начнёт смеяться, но всё равно сказала: — Хмпф, Ваше Величество, позвольте представить вам... Но женщина лишь повернулась и сделала шаг вперёд. — Не нужно представления, — сказала она, вперив взгляд в глаза Валериану. — Мы уже знакомы. Ей голос был даже холоднее обычного. Она бросила взгляд на Валериана, потом на Валерию, и снова на него. Выражение её лица словно кричало "Так я и думала". — Посол Кёртланд, рад видеть вас здесь этим вечером, — сказал Валериан. — Готова верить, — ответила Лелия Кёртланд, чей голос буквально сочился сарказмом.

***

Работники кухни не слишком расстроились из-за того, что рыжеволосый капитан выгнал их оттуда. Ни один из них не вызывался работать на Рождество, но, тем не менее, вместо того, чтобы проводить время с семьями, им пришлось два дня подряд готовить еду. Большая их часть направилась к служебному входу, чтобы подышать свежим воздухом и покурить, некоторые пошли в бальный зал, некоторые воспользовались моментом, чтобы прикорнуть. А кое-кто попросту решил отправиться домой. Гюнтер Ольен, впрочем, не слишком этому радовался. Он тоже был членом кухонного персонала, но работал не на кухне. Он был лакеем, чья работа сегодня заключалась в том, чтобы обхаживать гостей и следить, чтобы они получали всё желаемое. Сама работа была не слишком плоха: он немало зарабатывал, и деньги получал первого числа каждого месяца. Во время кризисов это имело некоторое значение. Но, конечно, это не значило, что его работа была лучшей из возможных. В последние два месяца он работал столько дополнительных часов, что не хотел об этом даже думать. И его начальник был редкостным мудаком. Нет, это был не Валериан, а главный распорядитель Стюарт Гамильтон. Он, как считал Гюнтер, был худшим начальником всех времён, и одним из худших зануд. И, как он подозревал, Гамильтон недолюбливал его за то, что однажды он посмеялся над ним за его спиной. А ещё Гамильтон последние два дня пребывал в отвратительном настроении, узнав, что он и его люди не будут обслуживать VIP-гостей в тронном зале. И, конечно, он заботился о том, чтобы настроение остальных было ничуть не лучше. Гюнтер даже начал подумывать о том, чтобы основать профсоюз. — Гюнтер, беги обратно на кухню и спроси тех идиотов, чем они заняты! — прошипел ему Гамильтон, не сводя глаз с буфета. — У нас кончаются сосиски в тесте! Это неприемлемо. Кончаются сосиски в тесте. Да уж, если бы император об этом прознал, он бы наверняка велел флоту начать очередной вторжение в пространство Умоджи, не меньше! Как вообще можно было с таким мириться? — Я не отвечаю за буфет, это работа О'Малли! — запротестовал он. Но Гамильтону не было до этого дела: — Мне плевать, Ольен! Живо беги на кухню и вели им работать шустрее! Вперёд! Бывают моменты, когда ты должен отстаивать свою точку зрения, но бывают и такие моменты, когда тебе приходится просто заткнуться и делать то, что тебе сказали. Сейчас была вторая разновидность момента. Так что Гюнтер Ольен направился обратно на кухню, чтобы сказать всем, что главный распорядитель недоволен. Он уже знал, какой ответ, скорее всего, получит: средний палец от шеф-повара Терренса и пожелание "катиться отсюда". Но, когда он вошёл на кухню, там никого не обнаружилось. — Какого хрена?.. — пробормотал он себе под нос. На мгновение он решил, что зашёл не в ту кухню. Их во дворце было несколько, так что подобное было возможно. Но потом он заметил множество приготовленной ими еды, и понял, что не ошибся. Он огляделся, но по-прежнему никого не увидел. Он уже собирался выйти и поискать поваров, когда до него донеслось пение: — ...живём в заражённом крейсере... заражённом крейсере... заражённом крейсере... Впрочем, пением это назвать было трудно, куда больше подходили слова "акустическое изнасилование". Но, тем не менее, Гюнтер решил отыскать его источник. Вскоре он оказался перед дверью в винный погреб. Хм, кто-то был внутри, и при этом пел? Он ощутил накатившее радостное волнение: доступ в погреб был только у шеф-повара и главного распорядителя, и это значило, что вскоре этот тип должен был огрести проблем. Гюнтер резко распахнул тяжёлую дверь, и его окатила волна алкогольного запаха. Он отступил на шаг и часто заморгал. Какого хрена?.. — Думаешь, что ты красавец... что ты "призрак"-оперативник... — пьяным голосом выводил мужчина в винном погребе. — Ха, а видишь этот палец... твой стелс меня не колышет... ла-ла-ла-ла... Гюнтер за последние пару лет видел немало пьяных офицеров, но этот тип был на качественно ином уровне. Он восседал на ящике, полном, вероятно, самым дорогим бренди в секторе, и прихлёбывал из винной бутылки. По спине Гюнтера пробежали ледяные мурашки, когда он заметил, что бутылка выглядела очень старой. Словно одна из тех бутылок, что их предки привезли сюда с самой Земли... — ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?! — гневно завопил он. — ПЬЮ! — крикнул в ответ Брент. — ЗАЧЕМ?! Но Брент даже не сообразил, что ворвавшийся в винный погреб человек не был его приятелем, а он сам был не на мальчишнике: — ПОТОМУ ЧТО МНЕ РАЗРЕШИЛИ! Гюнтер подбежал к капитану и вырвал бутылку у него из рук. Посмотрев на этикетку, он резко побледнел. — Две тысячи двадцать первый год? О Боже, нет... — прошептал он. — Ага, на вкус было так себе, — Брент громко рыгнул. — Я бы сказал, почти как уксус. — Ты хоть представляешь, что натворил?! — зашипел Гюнтер. Брент непонимающе посмотрел на свою пустую руку, схватил с полки другую бутылку и начал хихикать. — Освободил мир от бутылки довольно паршивого уксуса? — предположил он. — Этой бутылке было почти пятьсот лет! Она с Земли! С Земли, понимаешь? Древней Земли! Брент пожал плечами: — Да и пофиг, вкус-то был ужасный. Совсем как с тем виски. По этикетке получалось, что ему было больше семисот лет. На вкус, как по мне, скорее уж семисотлетнее дерьмо. Гюнтер побледнел ещё сильнее. — Ты открыл виски, которому больше семисот лет? — прошептал он. — Ты чудовище. — Я ж говорю... — Брент снова рыгнул, — вкус был так себе. Затем он открыл очередную винную бутылку и сделал большой глоток. — У тебя будут серьёзные неприятности! — загремел Гюнтер. — Я вызову охрану! Ты хоть представляешь, сколько денег спустил в трубу, просто открыв эти бутылки?! Брент уставился на него непонимающим взглядом, а потом вспомнил фразу, которую как-то услышал от Джима Рейнора: — Запишите это на счёт. — Ну всё! Я иду за стражниками! А ты оставайся здесь, варвар! — Гюнтер развернулся и выбежал из погреба. — Эй! — закричал ему вслед Брент. — Если встретишь тёмную и жутко симпатичную девушку-змею, пошли её ко мне! Но Гюнтер был так зол, что не обратил на это внимания. Брент, оставшийся в винном погребе, сделал ещё один глоток из бутылки и огляделся. Поблизости никого не было, и, посмотрев на бутылку в своих руках, он разочарованно вздохнул. — Видите, адмирал, — пробормотал он себе под нос, — я же говорил. Это была просто галлюцинация, — он сделал очередной глоток. — Жаль, конечно, она всё-таки была потрясной. Ну, за нас! Продолжая пить вино, он задумался, не сможет ли достать себе ещё немного самогона Свонна. Возможно, тогда бы у него снова начались те приятные галлюцинации... Но это была его проблема. У Гюнтера Ольена были другие проблемы, хотя все они вращались вокруг идиота в винном погребе. Он уже мог представить выражение лица Гамильтона, когда тот узнал бы, что какой-то кретин открыл бутылки стоимостью в миллионы кредитов. — А, плевать на него, мне нужно найти стражников! — пробормотал Гюнтер себе под нос. Он точно помнил, что в бальном зале были стражники, так что направился туда. Но в середине пути кое-что привлекло его внимание, заставив остановиться. ...это была лифтовая дверь. Он знал эту дверь. Он проходил мимо неё много раз. Внутри даже не было лифта, и, насколько Гюнтер знал, никто ей не пользовался. Кнопки вызова тоже не работали, и никто не обращал на эту дверь внимание. Но теперь кое-что изменилось. Потому что в первый раз на его памяти дверь была открыта. — Что это? — пробормотал он. — Какой идиот это сделал? Он был уверен, что дверь была закрыта, когда он недавно шёл на кухню. Значит, кто-то открыл её, пока он наблюдал за уничтожением бесценного алкоголя? Вероятно, это сделали техники, но всё же... — Серьёзно, это ведь опасно! Хоть бы ограждение поставили! — пробурчал он. — Вдруг кто-то свалится в шахту? Кто знает, какая там глубина. Он подошёл к открытой двери и заглянул внутрь. Ему никогда прежде не доводилось видеть лифтовую шахту без лифта, и он испытывал некоторое любопытство. Но внутри он увидел лишь тьму. Посмотрев вниз, он неожиданно ощутил странное головокружение. Покачав головой, он сделал шаг назад. — Да, точно опасно, — пробормотал Гюнтер, снова качнув головой. Но ощущение головокружения не исчезло. Это было странно, он ведь не боялся высоты. Кап... Возможно, ему стоило сказать стражникам, чтобы кто-то приглядел за этой дверью. Кап-кап... Фух. Ему стоило успокоиться, в коридоре было довольно жарко. Возможно, вернуться на кухню и чего-нибудь выпить? Стакан холодной воды ему бы не помешал. И его продолжало мучить головокружение. Кап-кап-кап... Он нахмурился, наконец заметив этот капающий звук. Казалось, откуда-то капала вода. Он поднял голову, но ничего не увидел. Кап-кап-кап... Звук был откуда-то снизу, и он опустил взгляд. И действительно, на полу что-то было. Какая-то жидкость, но это была не вода. Разве что вода, окрашенная красным. Гюнтер нахмурился, пытаясь понять, что это было. Ржавая вода? Какая-то гидравлическая жидкость? Как-кап-кап... Под его ногами образовалась уже целая лужа. Часть жидкости капала ему на грудь, и он вздохнул. Ну прекрасно, теперь его униформа испорчена. Гамильтон за такое его живьём съест! Он снова посмотрел на потолок, пытаясь понять, где была протечка, но так ничего и не увидел. Кап-кап-кап... А потом он ощутил что-то мокрое прямо под своим носом. Он поднял руку и коснулся лица. Да, на его коже была какая-то жидкость. Он поднёс руку к глазам. Как... как эта жидкость там оказалась? И почему... почему вообще... гидравлическая жидкость текла... текла из его носа и... Возможно, неким утешением мог служить тот факт, что перед смертью Гюнтер Ольен почти не страдал. Он даже не представлял, что происходило: откуда ему было это знать? Когда кровь в его мозгу начала сворачиваться, он не ощутил боли, а только странное онемение. Когда его тело начало отказывать, он попытался понять, что происходит. Но потом его ноги подкосились, и он упал в лужу собственной крови, так ничего и не поняв. Последним, что он увидел перед тем, как его сердце остановилось, стали тёмные фигуры, выходившие из открытой лифтовой шахты. Но к тому моменту его мозгу уже пришёл конец. А вскоре отказало и остальное тело...

***

— Цель уничтожена, — прошептал "фантом". Женщина рядом с Ди кивнула: — Выбираемся и зачищаем область. Тёмные фигуры выбрались из лифтовой шахты и огляделись. Но, помимо мёртвого тела на полу, вокруг никого не было. — Всё чисто, — сказал один из мужчин. — Чисто, — подтвердил другой. — Отлично. Остальной команде — вперёд! Они двигались, словно единый организм, словно зная, что будут делать другие. Теперь Ди уверилась, что эти типы действительно были так хороши, как утверждал Хилл. И ещё более чокнутыми, чем она предполагала. Коридор был пуст, и Ди огляделась, пытаясь понять, где они оказались. — Куда дальше? — спросила женщина, возглавлявшая "фантомов". Теперь, когда они выбрались на свет, Ди смогла наконец хорошо рассмотреть их экипировку. Они были одеты в чёрные костюмы, увешанные разнообразным снаряжением; их лица скрывали странные, выглядевшие почти нечеловеческими шлемы. Но это было не самое странное... Ди знала, что порой солдаты, а особенно наёмники, любили "украшать" свою форму и снаряжение. Но эти типы выглядели странно даже на их фоне. У лидера к шлему было прикреплено несколько зерговских клыков, отчего тот напоминал распахнутую пасть. Другой "фантом" вместо винтовки носил за спиной длинный меч. А здоровяк рядом с Ди носил ожерелье из множества маленьких костей. Ди слишком нервничала, чтобы его разглядеть, но была уверена, что эти кости были не зерговскими... — Куда дальше? — снова прошипела женщина. Ди моргнула и наконец восстановила самообладание. Здоровяк рядом с ней сел на корточки рядом с трупом лакея и проверил пульс. — Мёртв, — коротко сказал он без каких-либо эмоций в голосе. Ди покачала головой и сделала глубокий вдох: — Мы рядом с кухней, бальным залом и служебным въездом для грузов. Нам нужно добраться до последнего, чтобы остальная часть моей команды попала внутрь. — А потом? — спросила женщина. На лице Ди появилась жестокая улыбка: — А потом мы покажем этой жалкой планете, каким трусом самом на деле является их император. Лидер "фантомов" никак на это отреагировала. Вместо ответа она повернулась к здоровяку рядом с телом слуги. — Избавься от этого, — велела она. "Фантом" кивнул и потащил тело к лифтовой шахте. Но, прежде чем швырнуть его туда, он достал свой нож и взял мертвеца за руку. Глаза Ди расширились от шока и отвращения, когда она поняла, что он хотел сделать. — Это действительно необходимо? — прошептала она женщине. Та ничего не ответила, и мужчина-"фантом" резким, рассчитанным движением отрезал мертвецу указательный палец, который затем положил в небольшой кармашек, прикреплённый к поясу. В этот момент Ди поняла, что кости на ожерелье мужчины действительно были костями пальцев. Она решила больше ничего не говорить, и "фантом" наконец спихнул тело в тёмную шахту. Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали звук падения. — Ладно, идём, — сказала затем лидер. — Марк, Хойл, закройте дверь и избавьтесь от крови. Проверьте окружающую область и охраняйте её. Это наш основной путь отхода. Остальные — за мной. Она повернулась к Ди, и та ощутила пробежавшие по спине ледяные мурашки. — Веди нас, — коротко велела "фантом".