Собирая осколки воедино

На самом деле во дворце в данный момент проходило два празднования. Хотя только одно из них было похоже на празднование, второе напоминало скорее деловую встречу. Императорский дворец планировал это событие несколько месяцев, и был составлен чёткий план. Звёзды, знаменитости и просто богатые и известные люди должны были проводить время в бальном зале. Там был большой буфет, множество камер, и то и дело раздавался смех. Но это было лишь официальное лицо события. Другое празднование проходило в тронном зале, и те, кто обретался в бальном зале, на него попасть не могли. Это было место, где собрались по-настоящему богатые и могущественные люди, чтобы придумать новые способы сделать деньги или осложнить друг другу жизнь. И, конечно, там не было никаких камер. Капитан Джозеф Брент, вошедший в бальный зал, ничего об этом не знал. Он просто остановился и огляделся. Он не представлял, стоило ли ему восхищаться или пугаться. Вокруг было столько костюмов и платьев! И... неужели это была Дона Робертс-старшая? Самая успешная актриса своего поколения? Он надеялся, что не слишком надолго задержал взгляд, когда женщина прошла мимо него. Он не мог точно сказать, потому что ещё не до конца восстановил контроль над своим телом и мозгом. Но уже твёрдо решил, что пить больше не будет. Никогда. Да, это точно была Дона Робертс-старшая. Он вспомнил постер первого фильма о Железной женщине, который висел у него над кроватью, когда он был ещё подростком. Он покраснел, вспомнив, что тогда был влюблён в неё... а теперь она прошла так близко, что он почти мог её коснуться! Брент огляделся и нервно сглотнул. Он узнавал множество окружавших лиц, как из фильмов, так и из других медиа. Боже, кого, интересно, здесь НЕ было? Бренту было неуютно: он никогда раньше не бывал на празднованиях высшего света. Самым близким, что он мог вспомнить, был выпускной вечер в академии... но за день до этого врачи удалили ему аппендикс, так что он невольно его пропустил. И сейчас, разглядывая бесчисленных знаменитостей, он пытался вспомнить, чему его учили в академии (не о тактике и стратегии, а об этикете). В конце концов, офицер должен был уметь танцевать, правильно пользоваться ножом, ложкой и вилкой, и не путать философа Канта с кантом на униформе. Ну, по крайней мере, в теории. Конечно, Брент не мог вспомнить, как танцевать. Впрочем, ему повезло: поблизости не было достаточно места для этого. Однако, заметив несколько больших столов на другом конце зала, он понял, что был спасён. Буфет! А это означало отсутствие необходимости пользоваться столовыми приборами! И в самом деле, кому был нужен этот бесполезный этикет? О Боже, как же у него до сих пор болела голова... — Адмирал, какой у нас пла-а-а-а... адмирал? Он обернулся и осознал, что адмирала Хорнера рядом не было. Брент нахмурился и огляделся, но нигде его не увидел. Ни адмирала, ни Локвелл поблизости не наблюдалось. Куда же они делись? Брент вздохнул, зная, что, по-хорошему, должен начать искать своего начальника. Но его желудок протестующе заурчал. Он уже и не помнил, когда последний раз ел, а дешёвый алкоголь не особо утолял голод. Запах буфета, коснувшийся его ноздрей, развеял последние сомнения. Он решительно зашагал к столам с наиболее аппетитно выглядевшей едой, по пути замечая других знаменитостей. Его приятели из академии наверняка сошли бы с ума от зависти, увидев, что он был так близко к Сигни Майли, бывшей звезде детского телешоу "Дана Ута"... и кто, спрашивается, придумывал эти названия? Но Брент не слишком думал об этом, сосредоточившись исключительно на еде. Всё остальное в его голове словно размылось. Он только смутно помнил, как побывал на "Гиперионе", их с адмиралом разговор и то, насколько встревоженным тот выглядел. Впрочем, если события на "Гиперионе" произошли на самом деле, было настоящим чудом, что адмирал хотя бы ещё мог связно изъясняться. Хотя, если говорить честно, Брент до сих пор считал всё виденное порождённой алкоголем галлюцинацией. Но старался об этом не думать. Похмелье всё ещё было сильным, и он опасался, что у него попросту лопнет голова. Дойдя до буфета, он заметил пару других людей, стоявших у стола. — Слушайте, К.К., — говорил тот, что был меньше ростом, — я говорю лишь, что Люку не понравился фильм. Он считает, что ему чего-то не хватает. К.К.? Неужели это был сам К.К. Бартоломью, режиссёр новых "Войн среди звёзд"? К.К. вздохнул и посмотрел на своего собеседника: — Серьёзно? Теперь мистер Джорджис начал сомневаться? Ему стоило думать об этом раньше. Причём намного раньше. Это звучало довольно интересно, но все мысли Брента по-прежнему были поглощены едой. Оказавшись перед буфетом, он готов был расплакаться от счастья. Здесь было столько всего! И, как он и надеялся, никаких столовых приборов! Его желудок снова заурчал, и он уже готов был, словно изголодавшийся зерглинг, броситься к столу и начать пожирать особо аппетитно выглядевшие креветки, когда путь ему преградила невысокая женщина в костюме рождественского эльфа: — Прошу прощения, сэр, — сказала она со строгим видом, — но буфет ещё закрыт. Брент уставился на женщину со смесью растерянности и отчаяния: — Но... еда ведь уже стоит! Он попытался сделать ещё шаг к столу, но женщина положила ладонь ему на грудь и оттолкнула его с удивительной для её роста силой. — Мне ужасно жаль, сэр! — сказала она. — Но вы сможете начать есть только после того, как император объявит буфет открытым. Брент схватился за собственное лицо и тихо застонал. — Да вы издеваетесь! — прошипел он. — Мне мало платят, мне приходится сверхурочно работать, пить отраву, видеть галлюцинации, а теперь я даже перекусить не могу?! Прежде чем женщина успела ответить, по бальному залу разнёсся ясный и звучный голос: — Дамы и господа! Практически все в зале повернулись к лестнице в конце комнаты, ведшей к тронному залу. — Прошу приветствовать хозяина нынешнего мероприятия. Его Императорское Величество Валериан Менгск, правитель Доминиона терранов и его колоний, победитель Роя и защитник человечества! Глашатай отступил в сторону, и его место занял высокий, худощавый человек. Бренту и прежде доводилось встречаться с императором и даже разговаривать с ним, но он всё равно не сразу его узнал. Лицо его было тем же, а вот практически всё остальное выглядело иначе. Но, прежде чем он успел подивиться новому облику императора, он услышал позади себя женское фырканье. — Победитель Роя? — пробормотал на удивление музыкально звучавший голос. — Ага, держите карман шире...

***

— Дамы и господа! — начал глашатай. Насколько видел Джим, он не использовал никаких устройств для усиления голоса. То, что его слышали все в немалых размеров зале, свидетельствовало либо о жульничестве, либо о крайне здоровой глотке. — Прошу приветствовать хозяина нынешнего мероприятия. Его Императорское Величество Валериан Менгск... Все головы повернулись к лестнице в тронный зал, упиравшейся в охраняемые стражниками большие двери. Влиятельные толстосумы в тронном зале не хотели, чтобы их кто-то беспокоил. Они предпочитали вариться в собственном соку. Это, пожалуй, отдавало каким-то инцестом, но в то же время многое объясняло. — ...правитель Доминиона терранов и его колоний, победитель Роя и защитник человечества! — закончил глашатай, прежде чем отступить в сторону. Джим покачал головой, вспомнив, что Валериан не слишком любил эти нелепые титулы. И, похоже, не он один. — Ей не нравится этот титул. Он не побеждал Рой, — прошептал её голос в его голове. — Она весьма недовольна. Он невольно рассмеялся. — Да ладно, пусть повыделываются. Сомневаюсь, что кто-то здесь лично сражался с зергами, — прошептал он, убедившись, что его никто не услышит. — Они не знают её, настоящую её. Они видят только Королеву Клинков, и при этом думают, что больше им ничего и знать не нужно, — пробормотал голос. В этот раз Джим не ответил, а просто нахмурился. Возможно, ему стоило сходить к другому врачу. Всё-таки то, что у него в голове звучали голоса, не предвещало ничего хорошего. Но сейчас ему казалось, будто он действительно слышит Сару, словно та стояла совсем рядом. И она почему-то говорила о себе в третьем лице. Даже забавным это уже было не назвать. Джим постарался выбросить эти мысли из головы и сосредоточился на Валериане, который вышел под свет прожекторов и раскинул руки. — Приветствую вас! — начал он. — Приветствую вас на рождественском праздновании этого года! Я рад видеть, что столь многие решили стать его частью. Я искренне надеюсь, что это не стало для вас особой трудностью; я знаю, что многие из вас — занятые люди, не могущие вести такую же приятную жизнь, как император. Ну знаете, спать до полудня, иметь кучу слуг, помогающих одеваться и убеждающихся, что ваша еда не отравлена... Последние слова он произнёс с широкой усмешкой на лице. К счастью, многие поняли, что он шутит, и начали сдержанно смеяться. — Кстати, позиция императорского дегустатора недавно стала свободной, потому что... ну, это неважно, но вы при желании можете предложить свою кандидатуру! Многие снова рассмеялись, и Джим заметил на лице Валериана облегчение. — И, раз уж речь зашла о еде: я объявляю буфет открытым! — возвестил он. Неожиданно все услышали надрывный вопль, раздавшийся с другого конца зала: — О Боже, да, да! Уйди с дороги, эльфиня, наконец-то я смогу что-нибудь пожевать! Некоторые повернулись и посмотрели в направлении, откуда раздался голос, но большинство решило, что это была часть представления. — Итак, — продолжил Валериан, снова привлекая внимание толпы, — сегодня мы собрались здесь, чтобы повеселиться. Раз уж сегодня праздник, отдаю приказ: я желаю видеть повсюду счастливые лица! И не забывайте, что сегодня проходит также благотворительный сбор. Императорский дворец собирает средства, которые будут затем пожертвованы детским больницам Августграда. Так что, если у вас есть пара лишних монет, прошу, не скупитесь. Это нужно тем, кому повезло меньше, чем нам. Он сделал глубокий вдох, и Джим увидел, как весь язык тела Валериана изменился. Прежде он выглядел обычно и расслабленно, а теперь резко посерьёзнел. Заложив руки за спину, он сделал паузу, заставив толпу задуматься, закончил ли речь. — И, если уж говорить о тех, кому повезло меньше, — продолжил он, — сегодняшний день — день радости. Праздничный день, в который люди ведут себя соответственно: веселятся, расслабляются, радуются. Однако я попрошу вас ещё кое о чём: подумайте о других людях, тех, которых больше нет с нами, — он обвёл толпу пристальным взглядом. — Всего два года назад этот мир страдал от войны и разрушений. Сначала от Роя зергов, потом от корпуса Мёбиуса. Мы до сих пор видим шрамы от тех битв. И есть много людей, которые лишились всего, которые думают, что про них забыли. И я говорю тем из них, кто смотрит или слушает нас сейчас: мы не забыли о вас. И об этом я прошу вас... — он снова обвёл взглядом гостей, —...не забывать тех, кто лишился своих жизней, и тех, которые остались одни. Он замолчал и выждал несколько секунд. Никто не осмеливался сказать ни слова. — Помните тех, кто сегодня не с нами, — наконец добавил он. Это стало сигналом, и одна из служанок поднесла ему небольшой поднос с бокалом шампанского. Взяв его, Валериан поблагодарил женщину, повернулся обратно к толпе и поднял бокал высоко в воздух: — За жизнь! За то, чтобы она продолжалась! Я объявляю это празднование официально открытым! Веселитесь и позаботьтесь о том, чтобы завтрашние статьи в жёлтой прессе были написаны о вас, а не обо мне! Это заставило многих искренне захохотать, одновременно испытав облегчение. Тот день (хотя ещё никто не представлял, как он в в итоге закончится) многие потом вспоминали как один из ярких моментов, показавших, насколько Валериан отличался от своего отца. Когда император отвернулся, Джим подошёл к нему и хмыкнул: — Знаешь, речи тебе даются всё лучше и лучше. Валериан сделал ещё один глоток шампанского и покачал головой: — Не могу сказать, что рад этому. И потом, эти люди и близко не настолько злобные, как те, что в тронном зале. — Ты сейчас пойдёшь туда? Валериан кивнул и посмотрел на свой полупустой бокал. — Нет нужды оттягивать неизбежное. Хотя сомневаюсь, что мне удастся покорить их так же легко, как этих, — он кивнул на толпу за их спинами. — Да уж, не хотел бы я оказаться на твоём месте, Младший, — согласился Джим, похлопав императора по плечу. — Но я думаю, что ты справишься. А теперь извини, мне нужно заняться другими делами. — Погоди, ты со мной не пойдёшь? — обеспокоенно спросил Валериан. Джим лишь хмыкнул: — Ни за что. Ты и так уже подбил меня делать многое из того, чего я делать не хотел. С теми типами давай уж как-нибудь сам. И потом, я, наверное, последний человек во вселенной, которого ты хотел бы видеть в качестве компаньона, — представив это, он сам невольно поёжился, а затем протянул руку. — Однако я с радостью возьму у тебя это шампанское, если... — Джим, в нём нет алкоголя, — развеял его надежды Валериан. — Что? Серьёзно? Нет, я понимаю, что у меня с алкоголем проблема, но зачем... — Дело не только в тебе. Видишь всех этих звёзд? Во всём зале нет ни единой капли алкоголя. Если бы была, половину гостей после празднования пришлось бы отправлять прямо в реабилитационный центр. Это было бы не очень хорошо для нашей репутации. — Обломщик, — пробурчал Джим. — Ну, это моё празднование. Можешь плакать, если хочешь, — парировал Валериан. — Справедливо, — хмыкнул Джим. — Ладно, удачи тебе с толстосумами. А я пошёл. Когда он направился вниз по лестнице, Валериан покачал головой и невольно улыбнулся. Вспомнив свои же слова о том, что не стоило оттягивать неизбежное, он тоже повернулся и направился к тронному залу. Войдя в открытые стражниками тяжёлые двери, Валериан подумал, что искренне хотел бы просто веселиться со знаменитостями в бальном зале. И потом, он до сих пор не знал, куда подевался Мэтт. У него начало появляться дурное предчувствие...

***

Идя по бальному залу, Джим привлёк к себе несколько растерянных взглядов. Возможно, некоторые люди даже узнали его. Арктур Менгск приложил немало усилий, чтобы все хотя бы краем уха слышали о безжалостном мятежнике Джеймсе Рейноре, но люди были склонны быстро забывать. Так что, возможно, они действительно понимали, что он был тем самым Рейнором. А может, просто недоумевали, что на таком мероприятии делает потрёпанный жизнью дровосек. Да, он был одет не в официальный костюм, а в джинсы и видавшую виды клетчатую рубашку. Могло показаться, что он собирался провести остаток дня на диване со своими корешами, смотря слёрджбол. Только вот у него не было корешей и, технически говоря, даже дивана. И он сомневался, что хоть кто-то из людей в этом зале знал, что такое слёрджбол. Он не особо представлял, куда ему идти, так что решил посмотреть на буфет. По пути он замечал множество смутно знакомых лиц, виденных им по телевидению и в голонете. Он даже узнал одну из актрис из весьма популярной мыльной оперы. Что бы некоторые ни могли подумать, узнав об этом, Джим не был фанатом мыльных опер. Однако им был Джо Рей. Они с Джимом не раз спорили о качестве того, что показывали по телевидению. Один из споров закончился тем, что Джим просто прострелил экран. Джим решил, что перекусит чем-нибудь и пойдёт искать Мэтта. Это казалось хорошей идеей. И потом, Мэтт в последние месяцы устроил ему нелёгкую жизнь, и ему крайне хотелось найти способ отплатить за... — Ого, какие люди! — неожиданно пробормотал он себе под нос. Прямо перед буфетом стоял человек, которого он уже довольно долгое время не встречал. Вид худощавой рыжеволосой фигуры заставил его усмехнуться. Подойдя ближе, он коснулся её плеча: — Капитан Брент? Давненько не виделись! Брент обернулся. Его рот был так набит, что он напоминал хомяка, но при виде Джима его глаза округлились, и большая часть еды и питья покинула рот со скоростью звука. — ПФ-Ф-Ф-Ф-Р-Ф-Ф! — закашлялся он. В отличие от Кёртланд и Валериана, результат этого получился куда более неприглядный. Множество людей посмотрели на них с шоком и отвращением, но Брент был слишком занят кашлем, чтобы это заметить. — Да уж, не самая приятная картина, — заметил Джим, оглядывая остатки еды на полу. — Поверь, он творил и куда большие дикости... — пробормотал её голос у него в голове. И опять ему показалось, что с голосом было что-то не так. Словно он был совсем близко к нему. Возможно, у него случился ещё один микроинсульт? — Ко... кха... командир Рейнор, что... что вы здесь делаете? — наконец прохрипел Брент. Джим слегка нахмурился: — Ты в порядке, сынок? Выглядишь хреново. Брент сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем восстановить часть самообладания. — Ага... то есть да, сэр, — ответил он. — Да ладно тебе, не нужно этого "сэр". Я ведь больше не командир. И потом, твой начальник теперь всем заправляет. Кстати, где наш великий адмирал? Я должен ему пару крайне смущающих моментов на публике. — О, поверьте, у него и так их в последнее время хватало... — пробормотал Брент. Джим снова нахмурился: — И ещё: где вы вообще пропадали? Младш... то есть император уже два дня как ищет Мэтта. У него всё в порядке? Брент вздохнул и вытер подбородок: — Ага... то есть нет... то есть наверное. Я уже слабо представляю, что происходит. После того, как Локвелл разнесла адмирала в пух и прах, он решил отправиться на "Гиперион", чтобы... В этот момент он осознал, что сказал больше, чем нужно. Но было уже поздно. — На "Гиперион"? Серьёзно? — воскликнул Джим. — И не взяли меня с собой? Я это Мэтту ещё припомню! И как поживает старая лошадка? Свонн по-прежнему её чинит? А ещё кто-нибудь из Рейдеров с ним? И что вы там вообще делали? Неожиданно Брент со всей ясностью вспомнил, что ему тогда сказал адмирал...

***

"Гиперион" Днём ранее... — А как выглядела эта... зерг? — Эта? Откуда вы знаете, что это была женщина? — удивился Брент. — Опишите её, капитан! — крикнул Мэтт. Брент удивлённо моргнул, услышав в голосе адмирала искренний страх: — Большая такая, похожая на смесь змеи и женщины. Ещё чем-то напоминала эту, как её... Медузу Горгону. А звали её... — Изша, — закончил за него Мэтт. Глаза Брента округлились: — Да, Изша. Откуда вы... я разговаривал, пока был в отключке? Мэтт медленно посмотрел в глаза Бренту, который был искренне растерян столь резкой сменой настроения своего начальника. — Сэр, вы в порядке? — опять спросил он. Но Мэтт снова его не слушал. Неожиданно он осознал, что его худший кошмар оказался вовсе не кошмаром. Тяжело сглотнув, он набрал в грудь воздуха. — Капитан, слушайте меня. Слушайте очень и очень внимательно... — сказал он, кладя руку Бренту на плечо. Тот неожиданно почувствовал, как его пробила дрожь. Их глаза встретились, и он увидел на лице адмирала холодную решимость: — Ни при каких обстоятельствах вы не должны никому рассказывать о том, что сегодня испытали. Никому! Понятно вам? Даже император не должен знать об этом... пока, по крайней мере. В голосе Мэтта слышались совершенно нехарактерные для него шипящие нотки. Брент невольно отшатнулся. — Сэр, буду честен: вы меня пугаете до чёртиков. К чему всё это? — спросил он. Хотя, по размышлении, не слишком хотел знать детали. — Никому, капитан! — лишь повторил Мэтт. — Это приказ. И ни при каких условиях не рассказывайте ничего из этого Джиму Рейнору!

***

— И что вы вообще там делали? — спросил Джим. Ответные слова Брента застряли у него в горле, и он огляделся, надеясь, что кто-нибудь придёт ему на выручку. Однако надежда не оправдалась. — Э-э... я не... я не помню, — наконец выдавил он. Но Джим словно видел его насквозь: — Он запретил тебе рассказывать мне, а? — А? — растерянно повторил Брент. Джим лишь вздохнул: — Ничего страшного, парень, я не буду тебя заставлять. Однако я явно вижу, что он заставил тебя с ним выпить. Тебе довелось попробовать самогон Свонна? — Э-э... да, — пробормотал Брент, что заставило Джима присвистнуть: — И ты до сих пор стоишь на ногах? А ты крепче, чем кажешься, парень. У тебя, часом, не осталось немного с собой? — Боже, нет! — яростно замотал головой Брент. — Я этот самогон и видеть больше не хочу! У меня от него были дикие глюки. Например, дамочка-зерг, которая хотела, чтобы я на ней женился! — добавил он, вывернув настоящие события наизнанку. — Ага, мне самому порой видится подобное, — пробормотал Джим, имея в виду совершенно другое. — Жаль, я бы не отказался чего-нибудь выпить. Но эти кайфоломы подают тут только безалкогольное шампанское и тому подобное. На редкость уныло, как по мне. — Ну, вы можете просто сходить в винный погреб. Он полон всяческих... — Винный погреб? — перебил его Джим. — Тут рядом есть винный погреб? — Ну да. Это часть кухни, и... Но Брент не успел закончить фразу, потому что Джим схватил его за руку и потянул прочь от буфета: — Брент... как твоё имя, кстати? — Джозеф, командир. Что вы... — Джозеф, я вижу, что ты хороший человек. Так почему бы тебе не показать мне этот погреб? Это звучит весело, верно? — спросил Джим с плотоядной ухмылкой на лице. — Ну вообще-то не осо... — Умница! Веди.

***

Где-то в Августграде Днём ранее... Женщина, которую называли "Ди", нервничала. Это было для неё почти в новинку. Последний раз она нервничала в детстве, когда ещё верила, что придёт зубная фея и даст ей по монетке за каждый выпавший молочный зуб. С тех пор она повидала столько всего, что, как считала, ничто не сможет больше её удивить. Или заставить нервничать. И, как оказалось, она ошибалась. И всё из-за Нойссера, этого чёртова ублюдка. "Ди", конечно, не было её настоящим именем. Её настоящее имя было больше не важно. Имена предназначались для людей. Людей с семьями, с любимыми, тех, у кого было будущее. У неё ничего из этого не было, Доминион лишил её этого. У неё оставалась одна родственница в Синдикате, но та неприятная женщина и близко не была похожа на добрую и любящую мать, которую Ди помнила. Она была одна. Но она была не единственным таким человеком. Остальная часть её команды состояла из таких же людей. Людей, потерявших всё. Людей, сражавшихся за свой дом, пожертвовавших своим будущим и любимыми. И людей, у которых не осталось ничего, кроме их воли к сражению. Людей, которых Синдикат вышвырнул после окончания войны. Для людей вроде Ди не имело значения, что война была окончена, в её душе она по-прежнему продолжалась. Идя по тёмным и грязным улицам Августграда, она видела не мужчин и женщин, наслаждающихся жизнью в одном из не самых престижных районов города, и даже не урбанистический кошмар. Она видела вокруг себя зону боевых действий, и была в тылу противника. — Эй, осторожнее, дурында! — пробормотал какой-то пьяница, случайно задевший Ди плечом. Ту отбросило в сторону, но она сумела удержаться на ногах. Она подняла взгляд, с трудом сдерживая ярость, и пьяница, увидев, что фигура в плаще с капюшоном была женщиной, заулыбался: — О, привет, красотка. Что такая, как ты, делает в подобном месте? Её руки в карманах сжались на рукоятях большого боевого ножа и лёгкого пистолета. Она никогда не покидала своё жилище без них; старые привычки умирали неохотно. Что такая, как она, делала в подобном месте? Эти слова напомнили ей о том, зачем она сюда пришла. Так что вместо того, чтобы пустить оружие в ход, она развернулась и продолжила путь. — Эй! ЭЙ, сука, я с тобой разговариваю! — закричал ей вслед пьяница. Однако преследовать её он не стал, вместо этого показав ей средний палец и начав выискивать взглядом следующую женщину, к которой мог бы пристать. Для Ди это было лишь ещё одним доказательством того, насколько бесполезные и прогнившие люди жили на Корхале. Впрочем, ей не нужно было это подтверждение. Она, как уже было сказано, была в тылу врага, и стремилась, как и любой хороший солдат, прежде всего не попасться противнику. Ди была ломальщиком. Так подобных ей прозвали конфедераты, а затем и доминионцы, используя это прозвище одновременно с восхищением и презрением. Она была боевым инженером, особым солдатом Синдиката. Задачей ломальщиков было уничтожение и вывод из строя вражеской инфраструктуры. Они делали это много раз. Ди делала это много раз. Это заслужило ей уважение боевых товарищей... ...но не уважение вышестоящих. Впрочем, и к чёрту их, подумала она. Они были неважны. Они настолько же прогнили, как те толстосумы, что собирались устроить празднество в императорском дворце. В последние несколько месяцев она только и делала, что работала над их грандиозным планом. План этот был простым: сотрясти Доминион до самого основания. Именно этого хотел каждый в её команде, именно с этой целью они прибыли сюда. Главным вопросом было, как именно они должны это сделать. Изначальный план был смелым. Они были боевыми инженерами, которые знали, как нужно разрушать механизмы и строения. И лучшей целью был императорский дворец; его уничтожение послало бы недвусмысленное сообщение не только доминионцам, но и келморийцам. Сообщение о том, что они ещё не закончили, что борьба должна продолжаться. То, что великий генерал Ма Сакай, всегда бывший для неё примером, согласился просто забыть сделанное Доминионом, объяснив это ценой за заключение мира, приводило Ди в ярость. Как вообще генерал превратился в слабого политикана, который предпочёл битве сотрудничество с сыном их заклятого врага?! Однако было ясно, что люди наподобие Ди перестали быть нужными. Так что её просто выгнали из вооружённых сил. Потому что они боялись таких, как она... Конечно, всё это было неправдой. Ди была слишком поглощена своими ненавистью и заблуждениями. И ненавидеть кого-либо слепой яростью всегда легче, чем прощать. Однако это не означало, что она и её товарищи были безвредны. Оригинальный план заключался в уничтожении дворца, что уже было масштабной задачей, особенно для команды из всего семи человек. Почти невозможной задачей, но именно что почти. Их лидер был главой охраны келморийского посольства, что помогало ей изыскивать способы. И она наконец нашла решение. Взрывчатка. Много взрывчатки. Этот ответ мог показаться очевидным, но уничтожение здания было не тем, что можно было провернуть с бухты-барахты. Судя по слухам, дворец был достаточно крепок, чтобы выдержать тактический ядерный удар. Она не знала, было ли это правдой, но вот то, что он остался относительно целым и после зергов, и после корпуса Мёбиуса, было фактом. Атака традиционными способами не принесла бы плодов. И Ди решила уйти под землю, в буквальном смысле. Как у каждого здания, слабое место дворца было под его фундаментом. Им бы потребовалась крайне мощная взрывчатка, но это должно было сработать. Проблемой было то, где эту взрывчатку достать. Ответ был прост: на чёрном рынке. Но вставала и другая проблема: количество требующейся взрывчатки было поистине огромным. Ди потратила последние несколько месяцев, ища тех, кто мог бы им помочь. И таки отыскала несколько групп, согласившихся предоставить им необходимое. На завершение приготовлений требовалось ещё четыре-пять месяцев: им нужно было не выделяться, охранные силы Корхала всё же отличались достаточной компетентностью. Но после четырёх-пяти месяцев у них была бы реальная возможность потрясти Доминион и показать сектору, что келморийцы были готовы продолжать сражаться за то, что они потеряли. Так было, пока "Нойссер" не позвонил ей и не сказал, что план изменился. Очевидно, рождественское празднование было идеальным моментом для действия. Однако она никак не могла раздобыть взрывчатку менее чем за двенадцать часов и разместить ее в правильных местах. Так что они изменили план. Изменили весь чёртов план! Ей отчаянно хотелось попросту свернуть Нойссеру шею. О чём этот кретин вообще думал? Их было всего семеро. Даже если бы они сумели ворваться во дворец, что бы смогли сделать семеро солдат? А была ещё проблема доставки во дворец оружия. Дворец был самым защищённым местом Доминиона... но и келморийские боевые инженеры были способны на многое. Ди даже отыскала способ проникнуть во дворец через канализацию. Не самый приятный способ, однако ей не раз доводилось сражаться в канализациях. Но даже допуская, что они успешно пробрались бы внутрь с оружием и всем необходимым, их всё ещё было только семеро. Им нужна была помощь. Найти людей на задание было не так уж трудно. Немалое число наёмников в последнее время искало работу. Мирное время было для них трудным, и даже на самоубийственную миссию нашлось бы немало желающих. Однако кто-то вроде "Боевых кабанов" для этого задания не подходил. Им нужны были специалисты по проникновению, лучшие из лучших. Те, у кого были уникальные способности, которых не было у других. Иными словами, "психи". Она вспомнила, что её "контакт" рассказал, когда она связалась с ним. Квартира Ди Несколько часов назад... Когда её коммуникатор начал пищать, Ди ответила не сразу. Она выждала одну минуту, чтобы удостовериться, что звонивший действительно хотел с ней поговорить. Наконец она взяла коммуникатор и активировала связь: — Да? — Ди, это я. Её тело напряглось, когда она узнала голос Нойссера. Он возглавлял их маленький отряд, и в данный момент отдавал приказы. — Похоже, нам нужно переменить план. Она была слишком ошарашена, чтобы выругаться. Переменить план? Сейчас? Он что, выжил из ума? Но Нойссер продолжил, не дав ей собраться с мыслями: — Передай ударной команде, чтобы были готовы. Бомба нам больше не понадобится. Но позаботься, чтобы у нас хватило пушек. Она ощутила, как её переполняет холодная ярость. Как он мог принять подобное решение, не посоветовавшись сначала с остальными? Ей крайне хотелось наорать на него, дать в морду, но вместо этого... — Принято, — прошипела она, стараясь говорить спокойнее. — Какова цель? — добавила она, надеясь, что хотя бы это будет того стоить. — Самая значимая из всех. Пора здоровяку получить его подарочек. Позаботимся о том, чтобы они никогда не забыли этот фейерверк. Затем он сбросил вызов, и несколько секунд Ди стояла неподвижно, слушая гудки. Но потом... — ЧЁРТОВ МУДИЛА! — взревела она, швырнув коммуникатор в стену. Тот был достаточно прочным и не разбился, но ей не было до этого дела. Нойссер, по сути, велел ей "разобраться с этой ситуацией". Прекрасно, просто прекрасно! Она начала мерить маленькую, грязную комнату шагами, думая о том, что делать дальше. Быстро достать взрывчатку... нет, не выйдет. Он сказал достать пушки, и упомянул ударную команду. Это был один из второстепенных планов, что они разработали. Если бы им не удалось достать взрывчатку, они могли проникнуть во дворец с вооружённым отрядом и сделать всё по старинке. Это значило то, что, скорее всего, никто из них этого не переживёт, но она могла с этим смириться. Однако она никак не могла смириться с тем, что ей велели придумать новый план менее чем за шесть часов! Она села на потрёпанный диван и начала обдумывать варианты. Наконец она взяла другой коммуникатор и набрала секретный номер, известный лишь нескольким людям. Человек на другом конце ответил сразу. — Да? — послышался хриплый мужской голос. — Это Молотилка, — сказала она, использовав кодовое имя, которым представлялась при общении с чужаками. — Мне нужен кое-кто из твоих парней. — Как и большинству, кто ко мне обращается. Сколько, где и когда? — Августград. Полный ударный отряд. Лучшие из лучших. Деньги — не проблема, мы заплатим, сколько потребуешь. — Августград? — переспросил мужчина. — Ты с ума сошла? Наёмников не допускают в Августград, и там в любом случае слишком много охраны. Тебе нужно сопровождение для какого-нибудь богатея? — со смешком осведомился он, прекрасно зная, что "Молотилка" о таком и не думала. — Нет, мне нужно уничтожение высокопоставленной цели. — Определи "высокопоставленную цель". Но Ди проигнорировала эти слова: — Они нужны мне в течение двенадцати часов. — Нет, ты точно с ума сошла. Сейчас у меня на Корхале никого нет, и уйдут дни, прежде чем... — только в этот момент мужчина сообразил, что имелось в виду, и осёкся. — Подожди... ты серьёзно нацелилась на того, о ком я думаю? Ди выругалась, поняв, что мужчина её раскусил. — Просто дай мне своих лучших людей, Хилл! — прошипела она. — Не используй имён, идиотка! — рявкнул Грэйвен Хилл в ответ. — И, как бы плохо у нас ни шли финансовые дела, я не пошлю моих людей в откровенную мясорубку! Это не вторжение зергов. Забудь, сделка отменяется. — Ты — чёртов трус, Хилл! Если тебе не нужна эта работа, хотя бы расскажи мне о ком-нибудь, у кого хватит на неё яиц! Хилл ответил не сразу. Казалось, он напряжённо размышлял. В конце концов, он был наёмником. Он не симпатизировал Доминиону, Синдикату, Протекторату или кому-то ещё. Он просто знал, что из войны можно извлечь прибыль, и умело пользовался этим. И если никто не понимал, что он имел к происходившему какое-то отношение... — Знаю я одного парня, — наконец сказал он. — Совершенно чокнутый, но умеет то, что тебе нужно. Познакомился с ним, когда был на "Гиперионе". Я слышал, что он с его бандой как раз в Августграде. Использует старый бордель как укрытие. Как я понял, после конца войны он заделался местным бандитом. Я отправлю тебе адрес. Но ни при каких условиях не говори, что это я тебя послал. И сделай мне одолжение... — Что угодно, — сказала Ди. — Никогда больше мне не звони.

***

"Старый бордель" на деле оказался ночным клубом. Хотя, судя по многим признакам, его до сих пор использовали как бордель. Остановившись перед зданием, Ди невольно задалась вопросом, что за "специалист" ждал её внутри. — Эй, красотка... сколько за ночь? — осведомился другой подвыпивший мужчина, подходя ближе. Она бросила взгляд в сторону, осмотрев его. Пары секунд хватило, чтобы решить, что она лучше сделает себе пару десятков порезов и нырнёт в канализацию, чем приблизится к нему. — Отвали, урод, — прошипела она. Но мужчина не обратил на её слова внимания: — Да ладно, у меня есть деньги, а у тебя определённые органы. На другой стороне есть неплохой отельчик. Обещаю, что не буду гру... А-А-А-А! Его фраза была прервана, когда Ди резко повернулась и ударила его коленом между ног. Упав на холодный, влажный бетон, он начал грязно ругаться: — ...раная сука! Я тебя за это... УФ! Она выбросила ногу вперёд, ударив его прямо в челюсть и мгновенно вырубив. Послышался мерзкий звук ломающихся костей, и изо рта мужчины вылетело что-то маленькое и белое. Очевидно, это были зубы. Некоторые люди обернулись, но особого дела до происходившего никому не было. Она яростно посмотрела на них, готовая напасть на любого, кто бы ещё попытался к ней пристать. Но большинство просто пожало плечами и отвернулось, продолжив идти по своим делам. В этом месте был один плюс: тут она не привлекала по-настоящему нежелательного внимания. Она подошла ко входу в клуб и задрала голову. Над ней возвышалась уродливая стена из бетона и грязных стёкол. Над входом была большая, светившаяся жёлтым вывеска, сообщавшая, что заведение называлось "Архангел". Ди поморщилась и уже собиралась войти, когда путь ей преградил здоровенный громила: — Извините, дамочка, но женщинам сюда нельзя. Ди подняла взгляд и нахмурилась. Громила был на три головы выше неё и явно весил как минимум втрое больше. Одет он был в чёрный костюм, под которым, тем не менее, были видны мощные мускулы и жир. В маленьких тёмных глазах не проглядывало особого ума, но их взгляд ясно сообщал, что с владельцем лучше было не ссориться. И он был не один, вход охраняли минимум четверо вышибал. Ди заглянула через дверь внутрь клуба. — Странно, я думала, что внутри достаточно много женщин, — заметила она. — Ага, только они не гости. Они тут работают. А теперь уходите. Но Ди не отступила. Она пристально посмотрела громиле прямо в глаза: — Я здесь не для этой чуши, здоровяк. Я хочу повидать вашего босса. — Без понятия, о чём ты говоришь, — рыкнул вышибала, одновременно быстро кивнув своим приятелям. Те повернулись и подошли ближе. Ди не питала никаких иллюзий по поводу этого места и знала, что, если она их разозлит, они оттащат её за ближайший угол и изобьют до крови. А может, сделают и кое-что похуже... — Понимаю тебя. Но у меня нет времени на это. Мне нужно сейчас же увидеться с твоим боссом. — Дамочка, возможно, ты малость туповата? — спросил вышибала, сложив руки на груди. — Ни с кем тебе увидеться не удастся. Предлагаю уйти по-хорошему, иначе мы... А-А-А-А! У Ди действительно не было времени на разговоры. А если тот, кого она искала, был и вправду так хорош, как обещал Хилл, он должен был понять. Так что она просто что есть силы пнула вышибалу в колено. То не сломалось, но вопль боли сообщил ей, что удар получился хорошим. Громила упал на спину, и его приятели, не заколебавшись ни на секунду, кинулись на Ди. Но та была быстрее. Когда первый из вышибал оказался рядом, она отскочила в сторону и ударила его коленом в живот. Тот охнул и наклонился вперёд, но удар вышел недостаточно сильным, чтобы вывести его из строя. А вот удар локтем в шею этой цели вполне достиг. Вышибала упал лицом в землю, и его нос с хрустом сломался, заставив его завопить от боли. Резко развернувшись, Ди ударила его ногой по затылку. Она могла убить его, но сдержала силу удара, заставив просто потерять сознание. Остальные вышибалы кинулись к ней, готовые к драке. Но она была достаточно быстрой и вёрткой, чтобы... — ХВАТИТ! — неожиданно раздался новый голос. Двое вышибал, ещё стоявших на ногах, остановились и гневно обернулись. — Да какого хера? — рявкнул один из них. — Эта сука покалечила наших приятелей! Мы не можем... Новоприбывшая, худая женщина с бледной кожей и длинными светлыми волосами, пристально посмотрела на вышибалу, и тот мгновенно умолк. — Отведите своих "приятелей" к доктору Сандерс и скажите, чтобы чек она прислала нам. А что до тебя... — женщина повернулась к Ди и пристально посмотрела на неё. Та ощутила, как у неё по спине пробежали ледяные мурашки. Эта женщина... она не была обычной. — Хмм, хмм, хмм, — протянула блондинка. — Разве твой связной не сказал, с кем ты будешь иметь дело? — Он сказал, что у вас есть нужные мне навыки. И что вы можете приступить к делу сразу. Мне нужно... Но странная женщина её перебила: — Я тут не главная. Мой босс желает тебя видеть. Ты сможешь обсудить своё дело с ним. Ди бросила взгляд на вышибал, с трудом поднимавшихся на ноги: — Вам не сказали о том, что я приду? — Нет. Мой босс знает, что ты здесь, потому что он знает всё. Заходи, он хочет с тобой поговорить. Ди оставалось только последовать за женщиной. В конце концов, она не могла просто вернуться в свою квартиру и сказать Нойссеру, что ничего не придумала. — Не волнуйся, — сказала женщина, оглядываясь через плечо. — Ты пришла в правильное место. Мы поможем тебе с твоей проблемой. Сказать, что у Ди было дурное предчувствие, было бы серьёзнейшим преуменьшением. Но что ещё ей оставалось делать? Она должна была найти кого-то, кто мог помочь им с их заданием. И, если этот тип действительно подходил, она готова была рискнуть. Она сжала руки в кулаки и вошла в дверь здания.

***

Её первая оценка этого места оказалась неверной: на бордель оно не походило. Зато вторая оказалась весьма точной, потому что внутри клуб очень напоминал наркопритон. Она заметила немало стриптизёров, как мужчин, так и женщин, но быстро поняла, что видит лишь прикрытие. — Следуй за мной, — сказала женщина, и Ди повиновалась. По пути многие бросали на них странные и испуганные взгляды, но никто не решился их остановить. Они прошли через танцпол и подошли к двери, охраняемой двумя мужчинами, которые выглядели заметно более худыми, но и куда более опасными, чем вышибалы снаружи. Когда Ди с женщиной подошли ближе, они без единого слова отошли в стороны и открыли дверь. — Хе, ну, если ты так считаешь... — рассмеялся один из них, словно другой охранник сказал что-то забавное. Ди задалась вопросом, не были ли они под кайфом. Скорее всего, так дело и обстояло. На дверью обнаружилась лестница, ведшая в подвал. Ди следовала за женщиной, и её продолжали одолевать сомнения. Что, если это была ловушка? Может, они хотели просто сцапать её, а потом сдать властям? В таком случае Нойссер мог катиться к чёрту. — Не переживай, — неожиданно сказала женщина, подходя к другой двери. — Босс любит Доминион не больше, чем ты. Услышав эти слова, Ди застыла. Женщина, уже взявшаяся за ручку двери, тоже остановилась и обернулась. Их глаза встретились, и Ди снова ощутила пробежавший по спине холодок. — Откуда... — прошептала она. — Кто вы вообще такие? На лице женщины появилась лёгкая улыбка, и она просто открыла дверь: — Те, кто могут помочь тебе с задуманным. Заходи уже, босс хочет тебя видеть. Не стоит заставлять его ждать. Решимость Ди пошатнулась ещё сильнее; неожиданно она подумала, что всё это могло быть огромной ошибкой. Но просто отступить и вернуться было уже поздно. Она должна была это сделать. Так что, собрав волю в кулак, она последовала за женщиной внутрь. И её взору предстало... — Что это за место? — прошептала она себе под нос. Помещение напоминало уже упомянутый наркопритон, такой, каким их изображали в дешёвых голосериалах. Повсюду висел дым, но не обычный дым. Вдохнув его, Ди закашлялась. Прекрасно, только этого ей и не хватало. Что, если этот дым был... — Не бойся, он безвреден. Он действует лишь на особенных, — сказала женщина, направляясь дальше. Ди не имела понятия, какие люди имелись в виду под словом "особенные", но сомневалась, что хочет это знать. Если люди, мимо которых она шла, и были наёмниками, то это были самые расслабленные наёмники из всех, которых она встречала. Большинство лежало на больших подушках, достаточно крупных для одного-двух человек, и, кажется, даже не замечало её. Остальные просто смотрели в никуда. А ещё вокруг было множество кальянов. Кальяны не были для неё в диковинку, она видела их не раз, и даже курила в подростковые годы. Но то, что она увидела в этих... она сразу решила, что откажется, если ей предложат попробовать. Их содержимое походило на какой-то фиолетовый газ. Что это вообще было? — Босс ждёт тебя. Сюда, — сказала женщина, останавливаясь перед углом, отгороженным небольшой занавеской. Очевидно, большей приватности ожидать не стоило. В голове Ди роились десятки мыслей, но она отогнала их, кивнула и проскользнула за занавеску. Там было темно, и ей пришлось подождать, пока её глаза привыкнут. Вскоре она различила массивную мужскую фигуру, прислонившуюся к стене. Мужчина вдохнул из трубки очередного кальяна, и из его ноздрей пошёл фиолетовый дым. "Ну прекрасно, Хилл навёл меня на какого-то торчка," — со злостью подумала она. Неожиданно мужчина начал смеяться: — О нет, малышка. Мы не сумасшедшие. Мы — нечто другое. Она нахмурилась — Откуда вы... кто вы? — спросила она, чувствуя, как её кровь похолодела. Мужчина снова рассмеялся: — Я? Всего лишь человек. Человек, приглядывающий за своими братьями и сёстрами. Ди сглотнула и указала пальцем за спину: — Они — ваши люди? — Моя семья, — поправил мужчина. — Они особенные, понимаешь? Они родились в мире, который отверг их. Но они не могут уничтожить нас, ведь мы знаем правду. — Правду? Какую правду? Опять же, Ди не была уверена, что хотела знать ответ на этот вопрос. Мужчина наклонился ближе, и она яснее различила его черты. Тёмная кожа и заплетённые в толстые дреды волосы придавали ему на удивление мягкий и расслабленный вид. Но вот бледные, белёсые глаза выглядели так, словно принадлежали мертвецу. — Правду о Пустоте. Правду о Круге Созидания, — прошептал мужчина, затем снова начавший смеяться. — Пустота? Круг Созидания? О чём вы говорите? — спросила Ди. Она никогда не слышала о таких вещах и уже подумала, что тратит время напрасно. Мужчина издал очередной смешок и снова облокотился на стену: — Ты бы не увидела, если и захотела. Ты — такая же, как и остальные: слепая и серая, холодная и скучная. Но мы и моя семья... мы особенные. — Многие люди говорят, что они особенные, — заметила Ди. — Но немногие ими являются. — О, но мы определённо особенные. Поэтому ты здесь. Потому что мы нужны тебе, чтобы закончить твою миссию. — Что вы знаете о моей миссии? — спросила она, скрестив руки на груди. — Хе-хе-хе, — уже в который раз засмеялся мужчина. — Так разгневана, так нетерпелива. Сейчас ты злишься, потому что тот, кто отдал тебе приказы, спешит. Так что тебе нужно что-то необычное. Что-то особенное, могущее помочь тебе. Ди похолодела. — Откуда... откуда вы знаете об этом? — прошептала она. Мужчина снова наклонился вперёд и усмехнулся, обнажив идеально белые зубы: — Я знаю обо всём. Это то, чем я занят. У меня есть то, что ты хочешь. А ты... ты дашь мне то, чего хочу я. Ди облизнула неожиданно пересохшие губы: — Какова ваша цена? — спросила она. — Мы можем заплатить столько, сколько вам нужно. Просто назовите... — Нам нет нужды до денег, — прервал её мужчина. — Нам нужно кое-что более особенное. Он поднял руку и положил её на стоявший рядом кальян, полный всё тем же странным фиолетовым газом. — Ты ведь из Синдиката, верно? — продолжил он. — Сильные мужчины и женщины. Мужчины и женщины, которые заняты тяжёлым трудом. Вы сражаетесь с землёй, на которой стоите, вырываете из неё её богатства, превращаете их в нечто более великое. — Вам нужны ресурсы? Золото? Платина? Уран? Такая просьба не была необычной. Никто не знал о добыче ресурсов больше, чем келморийцы. Однако мужчина лишь покачал головой: — Нет, нам не нужен металл. Нам нужно кое-что иное. Кое-что редкое. То, что делает нас ещё более особенными. Он посмотрел на свой кальян. Выражение его лица было почти... болезненным? Затем он снова посмотрел на Ди, и на его лице появилась холодная усмешка. — Ты когда-нибудь слышала о терразине? — спросил её Габриэль Тош.